Текст книги "Кровь и память"

Автор книги: Фиона Макинтош

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 32 страниц)

– Герцогиня велела спрятаться в доме, – продолжил свой рассказ Пил. – Нас она отправила на чердак, чтобы никто не заподозрил присутствие в доме гостей. К нам подошел Дарин и предупредил, что незнакомцы ищут женщин – Фарил или какую-то даму, по описанию похожую на Илену.

Разгневанная дерзостью незваных гостей, Аледа выбежала во двор, где ее муж разговаривал с командиром неизвестно чьего отряда.

Затем Пил поведал о том, как, спрятавшись на чердаке, они с братом Льюком наблюдали за разговором двух мужчин, стоявших возле входа в дом.

– Незнакомец даже не соизволил спешиться, – вспоминал Пил. – Он отвечал вашему отцу, не слезая с седла. Всадник, явно разгорячившись, что-то жестами показывал герцогу, однако тот сохранял спокойствие. По-видимому, он предложил незваным гостям обыскать дом. Неожиданно дело приняло скверный оборот. Я не знаю, что именно случилось, но подозреваю, что незнакомец сказал вашему отцу нечто такое, что возмутило Дарина. Он смело – или, возможно, неблагоразумно – набросился на всадника и стащил его на землю.

– Глупый мальчишка! – воскликнул Крис. – Дарин всегда поступал опрометчиво!

– После чего началось настоящее столпотворение, ваша светлость, – продолжил рассказ Пил. Новое обращение не ускользнуло от внимания Элспит. – Один из всадников выпустил из лука стрелу, которая попала Дарину в грудь. Он упал, как камень, брошенный на землю. Ваша мать, рыдая, метнулась к нему. Он, должно быть, прожил еще несколько мгновений. Ваш отец выхватил меч и набросился на убийц. Но силы были не равны. Он отчаянно бился с врагами, но одолеть их не смог.

– Замолчи! – прервала рассказ монаха Элспит, по ее лицу струились слезы. – Крис, я…

– Я дослушаю все до конца! – вскричал Крис, не обращая внимания на катящиеся из глаз слезы. – Рассказывай дальше!

Пил вздрогнул и послушно кивнул головой. Брат Якуб всегда учил его не опускать даже малых подробностей, если дело касалось важных событий. И он рассказал обо всем, что случилось в замке, переживая оттого, что своими словами ранит Криса в самое сердце.

– Они обезглавили его, ваша светлость. Это было настолько ужасно, что я отвел глаза, не смея наблюдать за этим кошмарным зрелищем. При этом они держали вашу матушку, заставляя ее наблюдать, как казнили вашего отца. Когда черное дело было сделано, они сорвали с герцогини одежду и по очереди надругались над ней прямо во дворе. Второй ваш брат, Йорге, неожиданно выбежал откуда-то из конюшен и тоже погиб от рук негодяев, пытаясь защитить честь вашей матери.

Услышав эти слова, Крис рухнул на колени, и с уст его сорвался жуткий вопль; он молил небеса об избавлении от незаслуженно обрушившихся на него несчастий. Элспит бросилась к юноше и, обняв, заплакала вместе с ним. Ей была понятна его душевная боль, от которой никогда уже не найти утешения. Они оба заходились рыданиями; Пил же сидел, опустив голову на колени и погрузившись в молчание.

Первым нарушил тишину Крис. Голос его прозвучал глухо и хрипловато.

– Простите, ваша светлость, что вы изволили сказать? – тихо переспросил Пил.

– Я спросил откуда. Откуда они узнали? – воскликнул новоявленный герцог Фелроти. Он вскочил так быстро, что Элспит упала на землю, и, крепко схватив Пила за одежду, заставил того посмотреть себе в глаза.

– Брат Льюк, ваша светлость… – заикаясь, ответил Пил. – Он… он лазутчик. – Из глаз юного послушника полились слезы, и он разрыдался. – Это я привел… его… в ваш дом… мне нет прощения! Я… виноват во всем. Я не мог солгать человеку в монашеской рясе… Я, конечно, ничего не упомянул о том, что Уил превратился в Фарил, но я признался, что сопровождал Илену, которая… нашла приют в вашем доме…

В эту минуту на Криса было страшно смотреть. Глаза его сделались безумными, как у раненного зверя. Оттолкнув Элспит и Пила, он бросился в тень соседних деревьев.

– Оставим его! – сказала Элспит, обращаясь к будущему монаху. – Что же случилось с герцогиней?

– Не знаю. Даже не представляю себе, жива она или мертва.

– Все остальные тоже погибли? Ты это точно знаешь?

Пил утвердительно кивнул.

– Я не знаю, что случилось с двумя десятками солдат, но в нужный момент в замке их не оказалось. Герцог точно погиб. Йорге убили на моих глазах. Дарин тоже не подавал признаков жизни, когда убийцы оттащили герцогиню от его тела. Стрела попала ему прямо в сердце.

– О, великий Шарр… все они мертвы, – прошептала Элспит, содрогнувшись от осознания непоправимой беды. – На мне тоже лежит вина. Это я познакомила тебя с Льюком. На мне теперь лежит проклятие! – и, утратив самообладание, девушка вновь разрыдалась.

– Нет, Элспит. Откуда тебе было знать, что этот подлец – вражеский лазутчик? Это я виноват во всем! Это мне нет прощения!

– Как же тебе удалось бежать?

– Я вступил в схватку с этим негодяем. Как только землю во дворе замка оросила кровь первой жертвы, я почувствовал на себе его пристальный взгляд. И подумал, что здесь что-то не так. Мне сразу вспомнилось, что я и раньше сомневался в искренности этого человека. Например, когда по пути в Тентердин я запел один гимн, который знают все монахи, Льюк, как оказалось, не знал его слов. А еще он как-то раз обмолвился, что бывал в Риттилуорте, но не смог вспомнить брата Борса. А ведь его знают все, это девяностолетний старец. – Пил осуждающе покачал головой. – Неожиданно я понял, что Льюк водил меня за нос. Когда же они набросились на Аледу, я тотчас принялся искать оружие. Нет, конечно, это чистой воды безрассудство – пытаться вступить с ними в бой. Разве мне одолеть стольких вооруженных людей? И все же я должен был что-то предпринять. Льюк оказался проворнее и тут же налетел меня, и это еще больше убедило меня в том, что передо мной предатель. Я схватился с ним, и мне удалось оглушить его. Он рухнул без чувств. Скорее всего это произошло по счастливой случайности. Я понял, что нужно спасаться бегством и вылез через окно на крышу. Солдаты меня не заметили. Я смог пробраться в конюшню, вскочил на коня и помчался прочь.

– Ты убил предателя?

– Брата Льюка?

Элспит кивнула.

– Я… я… мне кажется, я просто оглушил его.

– Тогда он расскажет солдатам, что ты сбежал, и они пустятся в погоню. Они не успокоятся, пока не поймают нас! – воскликнула Элспит, чувствуя, как ее охватывает паника, и, вскочив на ноги, бросилась на поиски Криса.

– Ступай прочь! Оставь меня в покое! – прорычал безутешный Крис.

– Послушай! – взмолилась Элспит. – Они непременно бросятся за нами в погоню и убьют тебя, последнего из рода Фелроти. Теперь герцог – это ты. Мы отомстим этим мерзавцам, но для этого нам нужно статься в живых.

Крис горько рассмеялся.

– Герцог Фелроти, говоришь?

Элспит повернулась к Пилу.

– Веди сюда коней! – приказала она, чувствуя, что ответственность за то, что будет дальше, ложится на ее плечи. – Крис, посмотри на меня! У нас нет времени предаваться печали. Нужно скорее убираться отсюда, если мы хотим спастись.

– Элспит! – простонал Крис.

У Элспит от жалости разрывалось сердце.

– Я понимаю, – заплакала она, потянувшись к нему. – Я все понимаю. Тебе нужно быть сильным. Ты обязательно отомстишь Селимусу, но для этого…

Она не закончила фразу. Крис обнял ее и, зарывшись лицом в ее волосы, зарыдал. Элспит кивнула Пилу, и тот послушно подвел свою беглянку-лошадь к остальным скакунам, на какое-то время оставив герцога и его спутницу одних. Было немного страшновато прижиматься так сильно к чужому мужчине, но боль и трагедия способны не только рассекать души, но и соединять их. Ее охватило странное, пугающее возбуждение, передавшееся и Крису, и Элспит поспешила отстраниться. Крис даже вздрогнул от неожиданности.

– Пойдем! – произнесла она, нежно глядя в замутненные болью красивые глаза Криса. – Нам нужно поскорее переправить тебя в безопасное место! – Она надеялась, что юноша поймет ее чувства к нему – пусть не прямо сейчас, в минуты тяжкого горя, а позднее, когда боль утраты уляжется, а разум подскажет, что ее сердце уже занято.

– Куда? – растерянно спросил Крис.

– В Бриавель, нам нужно в Бриавель. Они не посмеют преследовать нас по ту сторону границы.

Крис согласно кивнул, уступая решимости и силе воли. Он был даже рад покориться этой женщине и следовать ее приказаниям, потому что понял: совсем недавно точно также чувствовала себя Илена.

– Идем! – согласился он. И это короткое слово прозвучало с несвойственной ему угрюмостью.

Глава 27

Селимус восседал на белой кобыле, своей новой любимице. Он назвал ее Грацией. Кличка на редкость точно соответствовала и облику, и характеру лошади: легкая, изящная, быстроногая. Самое совершенное создание, какое ему когда-либо доводилось видеть. Селимус запыхался от быстрой езды – он специально отпустил поводья, чтобы Грация смогла показать все, на что способна. И вот теперь он медленно направлялся под тень деревьев, где его уже ждали Джессом и сокольничий.

– Не так быстро, Грация! Отдохни, пока я займусь делами! – Король наклонился и ласково потрепал кобылу по загривку. Сделав глоток из фляжки, он оглядел расстилавшийся перед ним пейзаж.

– Мне нужен наследник, который станет властвовать над этими просторами! – произнес Селимус, похлопывая грациозное животное по мускулистой шее. – Хочу, чтобы он занимал сразу два трона. А почему бы и не три? – рассмеялся он, имея в виду под третьим троном Горное Королевство. – Станет императором, как и его отец. Его матерью будет императрица Валентина. Я научу его смеяться над выскочкой Кайлехом. Велю сохранить отрубленную голову этого самозванца и наколоть ее на пику у стен Стоунхарта.

Селимус вновь поднес к губам фляжку и в это мгновение заметил, что на гребне холма выросли фигуры двух всадников. Оба явно торопились в его сторону.

– Ваше величество! – обратился к королю сокольничий. – Все готово. Со мной три ваших любимых сокола. Мы будем стоять там, внизу, – с этими словами он указал туда, где виднелись фигуры двух незнакомцев.

– Подожди немного. Я сейчас освобожусь, тогда и начнем, – сказал король сокольничему. Тот ответил монарху почтительным поклоном и удалился.

– Мне кажется, сир, следует ввести новое правило, – предложил Селимусу Джессом, когда они остались вдвоем. – Вас всюду должен сопровождать хотя бы один телохранитель.

– Чушь! Это же Моргравия! Я никогда не расстаюсь с боевым луком, – с нескрываемым презрением отозвался король.

– Я все равно настаиваю на том, чтобы кто-то постоянно находился рядом с вами, – настойчиво проговорил Джессом.

– Я не потерплю нянек рядом с собой. Я все-таки король!

– Главное соображение, которым я руководствуюсь, сир, – ваша безопасность. Того требует высокий статус короля.

Селимус кивнул, неохотно соглашаясь с Джессомом: канцлер, безусловно, прав.

– Вы желаете, ваше величество, чтобы я следил за полетом соколов или стрел, выпущенных вами в оленя, или же вы вытащили меня на эти просторы только для того, чтобы я отморозил свое мужское достоинство?

Селимус рассмеялся витиеватой фразе канцлера. Что ни говори, а Джессом обладал редким даром шутить метко и во время.

– Я жду одного человека. Разговор серьезный, не для стен замка, где слишком много чужих ушей.

– Хотите, чтобы я поучаствовал в разговоре или же спрятался, сир? – поинтересовался канцлер.

– Можешь остаться. Вот он, – ответил Селимус, кивком указав на приближающегося всадника.

– Он удивительно точен, – заметил Джессом, поеживаясь от утреннего весеннего ветерка. – Кто это такой, ваше величество?

– Его зовут Ширк. Я отправлял его выполнить одно мое поручение.

Именно это и надеялся услышать Джессом. Ширк был одним из новых подручных Селимуса. Ему король поручал щекотливые задания, которые не доверялись легионерам.

– Как поживает госпожа Бенч? – осведомился Селимус, не сводя глаз с Ширка.

– Насколько мне известно, она устраивает званый ужин, сир, – произнес канцлер. – Ее супруг возвращается. Это один из его редких приездов в Перлис. Сомневаюсь, что он пробудет с ней долго.

– Ему никогда не сидится на месте. Но мой старик говорил, что к его советам следует прислушиваться. Как бы я ни презирал собственного отца, он всегда придерживался правильной линии. По крайней мере до сих пор у меня не было причин сомневаться в господине Бенче.

Джессом кивнул, молча дожидаясь нового вопроса Селимуса.

– Так, значит, в жизни госпожи Бенч ничего особенного не произошло?

– Ничего такого, что было бы достойно вашего внимания, ваше величество. По вашему повелению я день и ночь не свожу глаз с ее семейства. Все как обычно.

– Отлично. Продолжай и дальше наблюдать за ними.

– И на следующей неделе тоже, ваше величество?

– Думаю, что да. А вот и Ширк.

– Да, это я, ваше величество. – Не слезая с седла, порученец Селимуса отвесил поклон.

– Это канцлер Джессом. Можешь спокойно говорить при нем.

Ширк почтительно кивнул Джессому.

– Благодарю вас, ваше величество. Можно начинать?

– Говори! – разрешил король, глядя на стоящих вдали сокольничих.

Джессом обратил внимание, что одежда на Ширке изящного покроя и стоит, видимо, немалых денег. Высокооплачиваемый наемник, решил канцлер.

– Мы нигде не обнаружили следов Илены Тирск, ваше величество. Второй женщины, Лейен, там тоже не оказалось.

Селимус злобно стиснул зубы, что не ускользнуло от канцлера. Жаль, что его величество не доверил именно это деликатное поручение ему, Джессому. Такие вещи требуют тонкости. Можно себе представить, что там натворил этот Ширк.

– И что? – нарочито небрежным тоном поинтересовался король.

– Семья, то есть сын герцога Фелроти, отказался от предложения.

– Понятно. Но ведь ты поступил так, как я тебе советовал? – осторожно подбирая слова, спросил Селимус. Джессом с испугом ожидал, что скажет в ответ Ширк. Разве может случиться что-то плохое с аристократической четой, с герцогом и герцогиней?

– Да, ваше величество. Я все сделал так, как вы мне велели. Герцог, герцогиня и их сыновья мертвы.

Джессом невольно вздрогнул, но тотчас попытался придать лицу равнодушное выражение, точно не зная, насколько это ему удалось. Это было откровенное признание хладнокровного убийцы. Теперь канцлеру стало окончательно ясно, чья рука приводила в действие послушных кукол-марионеток, совершивших кровавое убийство.

Человек по натуре спокойный и уравновешенный, Джессом почувствовал, что у него голова идет кругом. И как же теперь объяснять обществу свершившееся злодеяние? Убийство герцога и его семьи – происшествие из ряда вон выходящее, поражающее воображение и гнусностью замысла, и хладнокровным его исполнением. Джессом любил власть над людьми и откровенно наслаждался ею, однако никогда не отличался кровожадностью и никогда не отдавал распоряжений покалечить или даже убить человека, если в этом, по его мнению, не было особой необходимости. Он ни за что бы не дал своего согласия на план действий, который оправдывал бы убийство лояльных короне жителей севера – тех, что сами, без посторонней помощи, защищали королевство от вражеского вторжения.

Из своего небольшого личного опыта Джессом знал: герцог Йериб проявил себя стойким, верным королевской власти вассалом. Это был в высшей степени прозорливый человек, снабжавший корону бесценными сведениями о положении на границе. Герцог властвовал над своими легионерами, железной рукой поддерживая строгую дисциплину в их рядах и оставаясь при этом справедливым военачальником. Даже далекий от военных дел Джессом понимал, что легионеры боготворят герцога и его славную семью так же, как некогда боготворили Тирсков. Убийство самого младшего герцогского сына явилось ужасной, непоправимой ошибкой. К счастью, злодеянию сумели придумать более или менее правдоподобное объяснение, но в данном случае это будет сделать гораздо труднее. Кто поручится, что останки сына Доналов не будут каким-то чудом найдены? Что будет тогда? Объяснить подданным гибель еще пятерых членов той же семьи представлялось немыслимым, однако ум Джессона уже трудился над этой проблемой.

– Ты уверен? – спросил Селимус, буравя Ширка тяжелым взглядом.

От канцлера не ускользнуло, что наемник колеблется, не зная, как ответить на вопрос короля.

– Головы на плечах у герцога уже точно нет, – наконец ответил он и криво усмехнулся. – Герцогиня… она тоже мертва. Это я знаю наверняка. Один из моих людей проверил и…

– Что же ты с ней сделал? – осведомился Селимус нарочито невинным гоном.

– Как вы и требовали, сир. Мы надругались над ней.

– Вы ее изнасиловали. – Король предпочел выразиться проще и точнее.

Наемник кивнул.

– Да, ваше величество. Каждый из моих людей по очереди отведал ее тела.

– Но никто из вас в самом конце не проверил, жива ли она, – невозмутимо подвел итог король.

Ширк снова кивнул, он явно ничего не знал о дальнейшей судьбе герцогини.

– А сыновья? Их ведь трое, насколько я помню? Они тоже мертвы? – уточнил Селимус.

Наемник перевел взгляд с короля на канцлера, и тот поспешил ему на помощь.

– У герцога трое сыновей. Наследника зовут Крис, вы не могли не заметить его. Высокий, золотоволосый. Его считают красивым юношей. Двое других – темноволосые, похожи на мать. Одного зовут Дарин, второго – Йорге. – Это было первые слова Джессома, который решился наконец вступить в разговор Селимуса и наемника. Услышав их, Ширк заметно побледнел.

– Понятно, – произнес король. Он прекрасно уловил все, что не было сказано вслух. – Кого же из них ты упустил?

– Этого красавца, сир, – заикаясь, ответил Ширк. – Мы нигде не смогли найти его.

– Ты все сказал? – с нескрываемым неудовольствием спросил Селимус. Джессому стало по-своему жалко наемника в дорогой одежде, дни которого, если не часы, уже сочтены.

– Да, ваше величество, – ответил Ширк, тщетно пытаясь придать голосу твердость. – Наш лазутчик, укрывшийся под личиной монаха, попытался схватить молодого послушника по имени Пил, но он сбежал.

– Ты поймал его? – осведомился Селимус. Джессому стало искренне жаль загнанного в угол наемника. Хотя голос короля прозвучал спокойно, едва ли не вкрадчиво, за мнимой бесстрастностью слышалась явная угроза. Селимус виртуозно владел подобными интонациями.

– Мы отправили за ним погоню, сир. Надеюсь, что его уже схватили.

– Послушник, говоришь? Как же он справился с твоим лазутчиком?

Ширк собрался было пожать плечами, однако благоразумно предпочел смиренно склонить голову, дабы не разгневать короля, славившегося непредсказуемостью характера.

– У меня нет ответа на этот вопрос, ваше величество. Этот юный послушник ввел Льюка в семью герцога. Льюк – таково имя нашего лазутчика – был уверен, что сумеет узнать, заезжали ли две интересующие нас особы в Тентердин.

– Ему это удалось?

– Да, ваше величество, – торжествующим тоном ответил наемник. – Женщины действительно там были. Именно этот послушник привел их в дом герцога.

Недотепа, подумал Джессом. Именно с этой новости и надо было начинать.

– Да падет на тебя гнев Шарра! – взревел Селимус и, подавшись вперед, ударил наемника по лицу с такой силой, что тот слетел на землю. Король соскочил с седла, с кошачьей гибкостью приблизился к упавшему и с силой пнул его ногой. Ширк издал громкий вопль и, застонав, сжался в комок.

– Где они?

– Женщина… Лейен… она… выдает себя за другую женщину… по имени Фарил, ваше… величество, – корчась от боли, прохрипел Ширк. – Послушник сказал, что она в Тентердине долго не задержалась. Что касается второй женщины, той, благородного происхождения, то послушник сказал, что он только привел ее в замок и сразу же ушел.

– Ложь! – прорычал Селимус. – Фелроти взял ее под свою защиту! Я не напрасно подозревал этого старого лиса! Он предал меня!

Канцлер придерживался иного мнения. До сих пор герцог не давал ни малейшего повода усомниться в его верности королю. Если же он узнал правду о том, кто убил его сына… впрочем, лучше не думать об этом. Сейчас главное замести следы, чтобы никто не узнал правды.

– Ваше величество… – попытался обратить на себя внимание короля Джессом, но в ответ удостоился лишь злобного взгляда и счел за лучшее промолчать.

– Убирайся! – рявкнул Селимус и плюнул на поверженного наемника. – Ползи вниз по холму и не смей больше показываться мне на глаза!

Ширк повиновался и, не осмелившись встать и сесть на коня, поспешил укрыться от монаршего гнева. Король неторопливо потянулся за луком и достал из колчана стрелу.

Канцлеру стало жалко беднягу, который в этот момент на четвереньках спускался вниз по склону холма. Ширк честно служил своему королю, он лишь проявил небрежность. Небрежности Селимус никому не прощал.

– Вы пожелаете видеть меня в ваших покоях, сир, после того, как вернетесь с охоты? – осведомился поглощенный мыслями о тревожной обстановке на севере Джессом, уже зная, каким будет королевский ответ.

Селимус прицелился.

– Приходи немедленно. Я буду тебя ждать, – ответил он и обрушил свою ярость на того, кто не сумел довести до конца порученное дело.

Свою жертву Джессом заприметил из окошка кареты и решил лично заняться этим важным делом. Приподняв края одежд, чтобы те не волочились по грязной булыжной мостовой рынка, пока он переходит дорогу, канцлер идеальным образом изменил направление и ловко, как бы невзначай, плечом натолкнулся на нужного человека.

– Простите!.. – собрался извиниться Джессом и тут же придал лицу выражение приятного удивления. – Господин Бенч, рад видеть вас! Извините мою неловкость – я спешил перейти улицу.

– Не извольте беспокоиться, Джессом, – принял его извинения Эрид Бенч.

– Мое почтение, госпожа Бенч! – вежливо склонил голову Джессом.

– Здравствуйте, канцлер! – ответила женщина, слегка сжав руку мужа. – Мне право жаль, что вы не смогли принять наше приглашение и отужинать с нами.

– Я сожалею много больше вашего, сударыня, – с улыбкой отозвался Джессом. – Тому виной важные поручения его величества короля.

Госпожа Бенч уловила неискренность канцлера и моментально поняла, что старый лис что-то заподозрил. Впрочем, обвинить их было пока не в чем.

– Как жаль, канцлер, что вам не довелось отведать миног, которых у нас подавали к ужину. Я знаю, что вы большой их любитель.

Джессом нарочито горестно вздохнул и повернулся к супругу госпожи Бенч.

– И надолго вы вернулись, сударь?

– На этот раз ненадолго. Признаться, мы собирались всей семьей отправиться в путешествие.

– Неужели? – изобразил удивление канцлер, до которого уже дошел этот слух. – И куда же на этот раз вы собрались? Не иначе как в теплые края?

– Нет, что вы! – печально улыбнулся Бенч. – Как раз наоборот. Собираемся на север. Нужно встретить в Брайтстоуне груз с заморскими товарами. Хелин и Джорджиана пожелали отправиться вместе со мной.

– Да, я решила, что настало время проверить, чем мой муж занимается в своих частых путешествиях, – подхватила слова супруга Хелин.

– Где же вы там будете жить? – источая любезность, поинтересовался Джессом.

– Обычно я останавливаюсь на постоялом дворе, но поскольку на сей раз отправляюсь в путешествие в дамском обществе, то мы поживем в небольшом имении на севере, неподалеку от Йентро и Декина. Там нам будет гораздо удобнее. Я уже целую вечность не проводил время с семьей.

– Понимаю вас. И надолго уезжаете?

Эрид понял, что якобы невинная беседа с канцлером есть ничто иное, как тонко завуалированный допрос, какому его супруга подверглась совсем недавно.

– Пока точно не знаю. Поскольку я буду не один, то, видимо, торопиться не стану. Полагаю, мы отправимся через восточные земли. Не исключено, что я погощу у старого негодника Йериба и его великолепного семейства, прежде чем прибудет мой груз.

Эти слова встревожили канцлера, однако он не подал вида.

– Бр-р-р, как холодно сегодня! Могу я предложить вам согреться стаканчиком шоррона?

– Разумеется, – ответил Эрид. – Не откажусь от славного напитка.

– Нам надо поторопиться, дорогой, – напомнила супругу Хелин. – Мне еще предстоит сделать немало покупок – в дороге нам понадобится очень многое.

Эрид ласково погладил супругу по руке, и они втроем направились к торговым рядам, в которых желающих угощали подогретым крепким напитком. Его подавали в высоких стаканах и разбавляли для вкуса небольшим количеством меда. Шоррон был традиционным хмельным напитком Перлиса, и прилавки, которые предлагали его всем страждущим, можно было встретить буквально на каждом шагу.

Летом шоррон специально охлаждали, а зимой подогревали, чтобы усилить его нежное, слегка возбуждающее действие. Джессом заказал три стакана.

– Вы не обидитесь, господин Эрид, если я посоветую вам не заезжать по пути в Фелроти? – негромко произнес канцлер.

– Это почему же? – вопросом на вопрос ответил Бенч, удивленный неожиданной фамильярностью Джессома.

– Боюсь, у меня дурные вести с севера. Его величество король завтра огласит их при дворе. Нам они стали известны сегодня утром.

– Что же там стряслось? – спросил Эрид, предчувствуя какой-то подвох.

– Мы получил известия о том, что герцог, возможно, убит.

– Да спасет нас Шарр всемогущий!

Хелин стояла чуть в сторонке, однако восклицание мужа заставило ее резко повернуться.

– Что случилось, Эрид? – спросила она, подходя ближе.

– И это еще не все, – продолжил канцлер опечаленным голосом. – Мы до сих пор не получили подтверждения атому слуху, но якобы погибли все члены семьи герцога.

– Этого не может быть! – испугано воскликнул Эрид.

Джессом покачал головой.

– Повторяю, пока это лишь слухи, – осторожно произнес он. – Я отправил надежного человека, чтобы тот все точно выяснил. Понимаю, что это ужасное известие. Его величество король потрясен. Он всегда доверял герцогу и полагался на его совет во всем, что касалось происходящего на севере.

– Не говоря уже о том, что герцог прикрывал северные территории. И все же, как такое могло произойти? – спросил Эрид.

– Выпей! – сказала потрясенная услышанным Хелин, протягивая мужу стакан с шорроном.

Закинув голову, Джессом одним глотком проглотил содержимое своего стакана и тут же почувствовал обжигающее тепло хмельного напитка. Искренне огорченный словами канцлера, Эрид последовал его примеру. Хелин задумчиво крутила в руках свой бокал. Она сразу же заподозрила – впрочем, как и ее муж, – что им только что скормили полуправду. Тем не менее, судя по всему, скупые слова канцлера основывались на реальных фактах, из чего следовало, что с семейством прекрасных людей действительно стряслось что-то неладное.

– Так вы говорите, что мертвы все до единого?

Джессом кивнул.

– Мы ждем подтверждения. Очевидно, это дело рук разбойников короля-варвара, Семья герцога ждала прибытия отряда своих воинов и оставила ворота открытыми. Убийцам не составило труда проникнуть в замок. Через пару дней мы будем знать все об этом злодеянии. Думаю, вам не стоит брать с собой близких, если вы решитесь навестить замок. Разумеется, в том случае, если там действительно совершено кровавое преступление. В этих местах в последнее время стало неспокойно.

– Значит, Кайлех! Но чем королю горцев мог помешать Йериб? – удивился вслух Эрид, делая знак торговцу снова наполнить стакан.

– Думаю, обезумевший король-самозванец северных гор решил, что герцог – главное препятствие на его пути к безраздельной власти. Разделавшись с Фелроти, он, видимо, полагает, что сумел обескровить силы, стоящие на страже северных границ Моргравии.

Госпожа Хелин еле сдержалась от презрительной усмешки.

– Полагаете, что король горцев уже вторгся в наши пределы и готовит бросок на юг?

Джессом приложил палец к губам, призывая ее быть осторожней в словах.

– Его величество король Селимус придерживается точно такого же мнения. Герцог не раз сообщал о подозрительных перемещениях войск Кайлеха на наших северных землях. Боюсь, сударыня, совсем скоро Кайлех почувствует себя сильным настолько, что предпримет попытку вторжения.

– Что ж, спасибо за предупреждение, канцлер, – поблагодарил Эрид, вскинув на прощание руку. – Вы сообщили поистине ужасную новость. Мы постараемся обойти эти края стороной.

Прежде чем пожать руку Эриду, Джессом медленно моргнул и кивнул. Вылитый гриф-стервятник, подумала Хелин.

– Рад, что мог оказаться вам полезным, господин Бенч. Будьте осторожны во время путешествия! – Он поклонился и повернулся к Хелин. – Мое почтение вашей прелестной дочери, сударыня! Да благоволит вам великий Шарр в вашем путешествии!

– Благодарю вас! – приторно улыбнулась Хелин и поспешила убрать руку, дабы ее не осквернило прикосновение стервятника в человеческом обличье. Супруги ушли, и второй бокал шоррона, который заказал Эрид, остался нетронутым. Джессом допил его, испытывая удовольствие от проделанной этим утром работы. Теперь можно с легким сердцем отозвать соглядатаев, денно и нощно не спускавших глаз с четы Бенчей. Он прикажет проследить за тем, куда отправится Эрид Бенч вместе с женой и дочерью. Если семейство выберет западную дорогу, ведущую к Брайтстоуну, вместо того, чтобы свернуть на восточную, по которой можно добраться до Фелроти, то к его личной радости и вящему удовольствию короля можно будет считать, что Бенчи не представляют угрозы для короны.

Госпожа Бенч была вынуждена ускорить шаг, чтобы поспевать за супругом.

– Ты ему веришь? – задыхаясь, спросила она.

– В то, что Фелроти пал? Верю. Правда, не в то, что именно там произошло. Кайлех не настолько безрассуден, чтобы напрасно обагрять руки кровью. Джессом забывает, что север я знаю, пожалуй, лучше всех остальных. Нет, дело тут явно нечисто. Мне вспоминается предостережение Лейен и твои подозрения насчет нашего короля – пожалуй, ты была права.

– Что же нам делать?

– Ничего. Всегда быть начеку, сейчас это самое главное.

* * *

Селимус задумался над тем, что ему только что сообщил Джессом.

– Я вынужден согласиться с тобой: Эрид Бенч не представляет для меня никакой опасности. Можно распустить соглядатаев, которые ведут за ним слежку. А теперь давай займемся другим делом. Я хочу, чтобы ты доставил Валентине мое письмо. Судя по всему, Лейен, или Фарил, или как там она себя называет, не смогла убрать Илену и, возможно, не станет следовать моим указаниям, хотя ей было велено отправиться в Бриавель. Придется рассчитывать на Аремиса. Хотелось бы надеяться, что он все-таки расправится с этой девкой из клана Тирсков. Я хочу, чтобы ты написал письмо под диктовку.

– Разумеется, сир, – ответил Джессом и, взяв свиток пергамента, стал выбирать гусиное перо поострее. – Я готов, ваше величество.

Селимус подошел к окну и выглянул во двор.

– Моя дорогая Валентина! – начал он. – Нет, постой! Напиши по-другому. Любимая Валентина! – поправился король и, слушая, как поскрипывает перо канцлера, продолжил: – Надеюсь, вы пребываете в добром здравии, и нисколько не сомневаюсь, что вы заняты делами государства так же, как и я. Вы уже видели ту превосходную кобылицу, отправленную вам в подарок? Полагаю, что она смиренно приняла свой новый дом и свою новую хозяйку, самую прекрасную и щедрую из всех. Мне будет приятно услышать ваше мнение о ней. Понравилось ли вам имя, которое я выбрал для нее? Уверен, вы с ней подружитесь и проведете немало счастливых минут в прогулках по прекрасным лесам, окружающим Веррил.