Текст книги "Кровь и память"

Автор книги: Фиона Макинтош

сообщить о нарушении

Текущая страница: 31 (всего у книги 32 страниц)

Именно магия Чащи на время лишила его памяти. Никакого удара по голове не было, понял Аремис, просто волшебный лес не пожелал его принять. Ему тотчас сделалось нехорошо при мысли о том, что Уил теперь остался один в обличье беззащитной молодой женщины и его подстерегает миллион опасностей. Впрочем, Уил Тирск способен постоять за себя. Правда, перед магией и он будет бессилен. Что, если Чаща сотворила с его другом то же, что и с ним самим? Может, ей не хочется, чтобы Уил добрался до Глухомани, и теперь его друг в каком-нибудь диком уголке королевства пытается припомнить, кто он такой?

Мысли Аремиса закрутились с небывалой быстротой. Нужно поскорее выбраться из Скалистых гор, вернуться на юг к Уилу. Он должен во что бы то ни стало найти друга и, если понадобится, помочь ему. Если же по прихоти судьбы Уил все-таки нашел Элизиуса, то, независимо от исхода их встречи, должен направиться в Бриавель, к королеве Валентине. В этом Аремис был уверен. Но если Уил до Элизиуса так и не добрался, и Чаща обошлась с ним столь же бесцеремонно, он мог вернуться в Моргравию. Маловероятно, что друг попал в горы, потому что дозорные Кайлеха непременно выследили бы его.

Мысли теснились в голове Аремиса. Однако, немного успокоившись, он почувствовал, что голова теперь работает яснее прежнего. Быть может, он даже окажет Уилу услугу, если останется у горцев. Его друг рассказывал о воине по имени Герин. Аремис был склонен думать, что наставник Уила погиб – долго держать пленника Кайлех не станет. Не стоит забывать и о том – если верить словам Уила, – что Герин был серьезной помехой на пути короля горцев. Однако Уил упрямо отказывался верить в то, что его наставник мертв, считая, что Кайлех будет держать его у себя в качестве приманки, на которую непременно клюнет Ромен Корелди – Кайлех не оставлял надежды заманить гренадинца в горную крепость. Аремис досадливо поморщился. Интересно, как поведет себя Кайлех, если ему сообщить, что Корелди давно мертв, а Уил поселился в теле Илены Аргорнской? Что подумает горный король, когда узнает, что Илена намерена освободить Герина из плена? А другой человек – человек Кайлеха – предатель, изменивший своему королю ради того, чтобы Уил и Элспит могли сбежать из горной крепости? Уил не раз говорил Аремису, что непременно вернется, чего бы ему это ни стоило, чтобы узнать о судьбе отважного Лотрина.

– Я обязан найти их ради Уила, – невнятно произнес Аремис и, опустив ноги на пол, сел на кровати. – Даже в плену от человека может быть польза.

Придя к такому выводу, он принялся размышлять о том, что случилось с ним недавно. Взять хотя бы новообретенную способность распознавать присутствие магии в окружающем пространстве. Колдовство волнами исходило от прекрасного королевского жеребца Галапека. Аремис вспомнил, как у него крутом пошла голова, стоило магии заговорить с ним. Ему оставалось лишь гадать, зачем Чаще понадобилось наделять его способностью чувствовать проявления волшебства, которые остаются неведомы другим людям. Чтобы убедиться в этой новой способности, ему пришлось во второй раз прикоснуться к Галапеку.

Аремис встряхнул головой. Он ничего не понимал, но одно знал наверняка: нужно непременно, во что бы то ни стало проникнуть в темницу. Если друзья Уила все еще живы, их нужно спасти. А для этого он обязан, не теряя времени даром, попытаться узнать хоть что-то об их судьбе.

От тревожных мыслей его отвлек стук в дверь. Аремис выглянул в окно и увидел, что солнце уже сильно склонилось над горизонтом. Оказывается, он сам не заметил того, как долго предавался размышлениям.

– Кто там?

– Посыльный короля. Его величество желает видеть тебя.

Глава 38

Удивительные творческие способности Элизиуса привели Уила в восторг.

– И вы сами все это сделали? – удивился он, любуясь прекрасным пейзажем. Они стояли на вершине горы, со всех сторон густо поросшей деревьями; в лучах солнца их кроны казались сочными, изумрудно зелеными. Внизу змеилась серебристая лента реки.

Чуть в стороне возвышался утес, с которого в реку падала вода, стекавшая с отрогов Скалистых гор. Они пришли сюда, миновав прекрасные поляны, заросшие благоуханными цветами. Правда, для этого им пришлось покинуть скромное жилище Элизиуса, то, что он сам выстроил на холме, с которого открывался не менее прекрасный вид. Уил все еще не мог привыкнуть к тому, какой восхитительно красивой оказалась волшебная Глухомань.

Колдун не сразу отозвался на его слова.

– В Парргемине мы верили в Морра. В Моргравии и Бриавеле поклоняются Шарру. Обитатели Скалистых гор возносят молитвы Хальдору. Как мне кажется, Уил, на самом деле все мы поклоняемся одному богу. Уверен, имя ему одно – Природа. Он более велик и могуч, чем мы себе представляем. Любой, кто может сотворить такую красоту, – сказал Элизиус, простирая вперед руку, – или таких прекрасных мыслящих существ, как мы с тобой, или таких благородных животных, вроде этого оленя или того орла – для меня и есть бог, творец всего сущего. То, что ты видишь, обязано своим появлением и существованием именно ему… Я лишь кое-что немного изменил и приукрасил, – объяснил Элизиус. – Пусть я и лишен зрения, но все отлично вижу глазами живых существ и могу оценить дивную красоту этого места. Мои умения простираются на все части природы. Этот чудный водопад – мое творение, однако, по правде сказать, он появился задолго до меня. Об этом позаботился великий Шарр.

– Так, значит, эта нетронутая человеком красота уже существовала и раньше? Безобидная, восхитительная и… немного пугающая?

– Существовала, – признался Элизиус, – и я единственный, кому дано ею наслаждаться. Раньше, в первые годы моего пребывания здесь, я радовался тому, что живу отшельником, однако со временем одиночество сделалась невыносимым. Впрочем, будет жалко, если Бриавель узнает о том, насколько безобидна Глухомань, и поспешит присоединить ее к своим землям. Ты только представь себе – деревья будут срублены, реки изгажены, дикая, нетронутая красота осквернена грубыми человеческими руками. Я боюсь этого, но, с другой стороны, сильно скучаю по людям. Иногда я летаю вместе с птицами, чтобы их глазами посмотреть на Бриавель и Моргравию, ощутить свою причастность к роду человеческому.

– Тогда зачем вы остаетесь здесь? Разве вы не можете принять благообразный облик и вернуться к людям?

– Не могу, Уил, – ответил колдун и улыбнулся. – Я не способен навести на себя чары и стать другим. Это неприятно признавать, но это так.

– Но если в Глухомани нет никакого колдовства, то почему люди ее боятся?

– Ты неправ, Уил. Магия здесь все-таки присутствует, поверь мне. Я не могу объяснить почему, я просто ее чувствую. Чаща, например, особенное место, которое, по моему мнению, для того и существует, чтобы не допускать людей в Глухомань. Ученые умы, возможно, смогли бы ответить на вопрос, почему сюда раньше не ступала нога человека, чего именно боялись люди в этих краях.

– Скорее всего это было вызвано суевериями.

– Я скажу кое-что еще. Чаща реально существует и наделена разумом. Много лет назад она пропустила сюда меня. Затем позволила пройти Эмил, после этого – тебе и Финчу. Остальных, кто пытается проникнуть в нее, она намеренно старается напутать. Так, видимо, случилось и с твоим спутником. – Заметив, как помрачнело лицо собеседника, Элизиус добавил: – Извини, что ненароком огорчил тебя. Надеюсь, с ним не произошло ничего плохого. Мне кажется, что Чаща никому не причиняет вреда, просто она решила не пропустить его, вот и все.

– Что же она могла с ним сделать?

Элизиус вздохнул.

– Ты первый, с кем я делюсь моими соображениями. Но ты не будешь последним. Другой тоже узнает… – загадочно произнес колдун. – Чаща – это не только преграда, но и врата.

– Куда же они ведут?

– Не знаю. В другие края, может быть. А может быть, и в другие миры.

Настала очередь удивиться Уилу.

– Что?!

– Мне почти ничего не известно об этом. Я ими никогда не пользовался, да и, пожалуй, уже и не воспользуюсь.

– Выходит, Аремис мог оказаться в каком-то другом мире? – испугался Уил.

– Не думаю. Я крайне мало знаю о подобных делах. Чаща служит входом в другие места, побуждает отправиться в путешествия.

– Вы полагаете, что некие могучие силы могли вытолкнуть Аремиса через такой вход?

– Извини, Уил, что не могу больше сказать тебе что-то толковое. Точно знаю одно – он вполне мог оказаться на другой стороне и теперь попивает эль в Тимпкенни. Но это уже не важно.

– Для вас – может быть, – коротко произнес Уил и направился к Финчу, который резвился с Нейвом в ближайшем ручье.

– Я снова сказал что-то не то, извини. Я имел в виду вот что – твой друг в безопасности, где бы он сейчас ни был. Самое главное в данный момент – это ты и те решения, которые тебе предстоит принять.

– Я пришел сюда за ответом, Элизиус, и я его получил. – Уил нахмурил брови, и красивое лицо Илены утратило часть привлекательности. – Никаких новых решений не будет. Я должен вернуться в Бриавель.

– Тебе известно, что Валентина выходит замуж за Селимуса?

– Этому не бывать! – парировал Уил. – Откуда вам это известно, ведь вы все время безвылазно сидите в своей глуши?

– Мне известно многое, Уил. Я тебе уже объяснял, что путешествую вместе с животными и слышу и вижу многое, – бесстрастно ответил Элизиус.

– Но почему вы с такой уверенностью заявляете, что она должна стать женой этого безумца?

– Таково предсказание.

– Чье предсказание? – насмешливо поинтересовался Уил.

– Об этом мне сказали гадальные камни. Они всегда говорят правду.

– Камни! Те самые камушки, при помощи которых ваш брат дает советы Кайлеху насчет того, как сжигать людей живьем?! – сорвался на крик Уил.

Колдун был умудрен жизнью. Он понял, какие чувства испытывает Уил, понял его беспомощность, его страх и не стал обижаться на эту вспышку гнева.

– Камни ничего не советуют, они лишь дают ответы на вопросы. Их ответы не всегда понятны, но я готов утверждать, что они верны. Королева Бриавеля Валентина вопреки всему станет женой моргравийского короля Селимуса.

– Значит, остается только надеяться, что прежде ему придется убить меня, – с горечью произнес Уил. – Я не допущу этого брачного союза. Я сделаю все, что только в моих силах, чтобы расстроить их свадьбу.

На лице колдуна проступило выражение сочувствия – он как будто знал наперед, что из этой затеи ничего не выйдет.

– Мне нужно в Бриавель прямо сейчас, Элизиус. Спасибо за гостеприимство и подробные объяснения.

– Мне право жаль, Уил, честное слово, жаль. Как бы мне ни хотелось, чтобы ты еще немного отдохнул здесь, тебя ждет нелегкий, полный опасностей путь.

Уил, не зная, что сказать в ответ, лишь молча кивнул и зашагал прочь.

– Нам с тобой больше не встретиться, Уил Тирск, – окликнул его Элизиус. Уил нехотя остановился и оглянулся. – Чаща пропустит тебя обратно. Зайди в мой дом, возьми на дорогу еды и отправляйся в путь до наступления темноты. Не забывай о моем предостережении: даром невозможно распорядиться в собственных интересах, иначе он накажет тебя самым непредсказуемым образом. Миррен, если ты не забыл, потребовала, чтобы ты стал властителем Моргравии. И ты непременно им станешь.

Уил почувствовал, как стройное тело Илены содрогнулось от этих пророческих слов. Лишившись дара речи, он лишь поднял на прощание руку.

– Доверься Финчу, хотя у него свой особый жизненный путь, – бросил ему вдогонку еще одну загадочную фразу Элизиус. Он хотел сказать кое-что еще, но передумал. В конце концов, ему виднее. Сейчас он смотрел в спину тому единственному человеку, который спасет Бриавель, Моргравию и Горное Королевство. Элизиус провожал Уила глазами до тех пор, пока тот не скрылся из вида, а на его собственных уродливых щеках не высохли слезы.

* * *

Финч сидел на коленях у Илены, которая тонкими руками прижимала его к своей груди. Нейв устроился рядом, касаясь их обоих.

– Я не прочь еще ненадолго задержаться в этом месте. Здесь так красиво, что я готов остаться тут навсегда, – признался Уил.

– Так почему бы нам не побыть тут еще? – спросил мальчик.

– Мне срочно нужно к королеве Валентине, Финч. Необходимо поскорее разобраться в том, что происходит в Верриле. Я даже не знаю, с той ли скоростью течет в Глухомани время, что в остальном мире. Кто знает, что могло произойти в Бриавеле за наше отсутствие?

– Время везде течет одинаково, – заверил его Финч. – Ты по-прежнему не хочешь побыть здесь еще?

– Я дал обещание, – с чувством произнес Уил. – Разве покой и уединение – самое важное на свете?

– Я не могу объяснить почему, но мне очень хочется остаться в этой глуши.

Уил поймал на себе пристальный взгляд Нейва. Уж не Элизиус ли сейчас глядит на него глазами пса? Черные собачьи глаза явно умоляли его довериться Финчу.

– Если захочешь отсюда уйти – отправляйся прямиком в Веррил. Надеюсь, я тоже там буду. И знай, что бы ни случилось – во дворце у тебя есть друзья.

Финч понимающе кивнул и тут же задал куда более практичный вопрос:

– И на чем же ты отправишься в путь?

– Куплю коня в Тимпкенни.

– У меня с собой много денег, можешь взять, если тебе нужно.

Уил рассмеялся и впервые за долгое время услышал радостный смех Илены.

– Ты удивительный паренек, Финч, ты сам-то это знаешь? – спросил он, взъерошив мальчишке волосы. – У тебя уже есть тот, на ком ты поедешь верхом, твой верный Нейв, я угадал?

– Угадал, – согласился Финч. – Будь острожен, Уил… прошу тебя!

– Обещаю быть острожным и попытаюсь остаться Иленой, – ответил тот и был вознагражден за свои слова чистой детской улыбкой. – Да ты и сам знаешь, до победного конца еще далеко. Элизиус сказал, что это продлится…

– …до тех пор, пока ты не станешь властителем Моргравии, – прервал его Финч. – Да, знаю. Но случиться может всякое.

– Он утверждает, что таким будет итог моих приключений.

– Значит, он забыл про такую вещь, как свобода воли. Не забывай, дар Миррен по-прежнему зависит от воли других людей, а вовсе не от тебя самого.

Уил вновь обнял Финча. Странно, но ни с одним взрослым он не испытывал такого душевного уюта, как с этим мальчиком. Финч, похоже, всегда произносит правильные слова в самое правильное время.

– Мне пора.

Они встали. Уил наклонился и поцеловал мальчика, затем внимательно посмотрел на пса.

– Приведи его ко мне живым и здоровым!

Нейв в ответ что-то негромко прорычал.

Уил не стал тратить времени понапрасну. Он положил в походный мешок хлеб, сушеное мясо, галеты и бурдюк с водой. Все это пригодится в пути. Затем вышел из дома, оглянувшись через плечо, в надежде услышать еще какое-нибудь напутствие Элизиуса. Последним, кого он увидел, был Финч. Мальчонка стоял рядом с Нейвом, положив одну руку на мохнатую собачью голову, а другой помахал на прощание.

«Возвращайся скорее, Финч!» – неожиданно подумал он. Еще совсем недавно ему казалось, что Глухомань – самое безопасное в мире место, теперь же он мечтал о том, чтобы поскорее вернуться в Бриавель. Он не мог сказать почему, зато был почти уверен, что, когда они с Финчем встретятся в следующий раз, тот будет уже другим. Уил помахал в ответ и мгновение помедлил, чтоб покрепче удержать в памяти не по годам серьезного мальчонку, а рядом – огромного загадочного пса. Ему захотелось предостеречь Финча, но, увы, их уже разделяло приличное расстояние. Для этого пришлось бы вновь вскарабкаться вверх по склону горы, притом что до лодки, покачивавшейся на волнах Темной реки неподалеку от берега, оставалось рукой подать. Судя по всему, лодка была готова в любую минуту пуститься в плавание и, зная, что он собрался вернуться, терпеливо дожидалась его.

И Уил заставил себя идти вперед. Чем сильнее одолевала его тревога за Финча, тем яснее он понимал необоснованность собственных страхов. Впрочем, если откровенно, то надо признать: они оба оказались в ловушке у чего-то необычного, и никто не взялся бы предсказать их дальнейшую судьбу. Ему хотелось верить, что он сумеет помешать намерению Валентины объединить Бриавель с Моргравией, заключив брачный союз с Селимусом. Однако было в печальном взгляде Элизиуса нечто такое, что сказало ему, что пророчество истинно, и он берется за безнадежное дело. И все же Уил был готов испытать судьбу и попробовать осуществить задуманное, пусть даже ценой собственной жизни. В конце концов, если он не станет тем, кем предначертали ему стать высшие силы, его ожидает смерть.

Что касается Финча, то у мальчишки своя дорога, и он уже на нее ступил. Возможно, их пути еще пересекутся в будущем. Остается лишь надеяться, чтобы у мальчика в жизни было как можно меньше бед и тревог. Пока рядом с ним Нейв, ничто – даже колдовство – не в состоянии помешать Финчу, где бы тот сейчас ни находился, благополучно добраться до Веррила.

Уил опустился в лодку и отвязал причальный конец. В следующее мгновение утлое суденышко заскользило против течения, что само по себе было удивительным. Без каких-либо видимых усилий лодка двигалась по черным водам в направлении того самого огромного отверстия в горе, которое однажды поглотило его.

Уил вознес молитву всемогущему Шарру, чтобы тот на сей раз помог ему сохранить самообладание, не поддаться настойчивому приглашению Темной реки утонуть в ее глубинах и благополучно перебраться на ту сторону.

Глава 39

Финч молча сидел вместе с Элизиусом возле дома колдуна и наблюдал за полетом птиц, порхавших туда и обратно, курсируя между кронами деревьев и живописными лугами. Мальчонка сплел венок из маргариток и водрузил его на шею Нейву. Пес вроде бы не возражал, хотя явно предпочел бы побегать за гладким круглым камнем – что мешает Финчу побросать его за неимением мячика? В умиротворяющей тишине Элизиус с тяжелым сердцем размышлял о том, как подойти к неприятной теме. А ведь никуда не денешься, придется.

– Сколько ты собираешься тут пробыть, Финч? – наконец решился он.

– Столько, сколько потребуется, – ответил мальчик, возлагая на шею четвероногому другу второй венок.

– Для чего потребуется?

– Чтобы вы рассказали, что жжет ваши губы и гложет ваше сердце.

Элизиус искренне изумился. Он оказался прав в отношении этого ребенка.

– Откуда тебе это известно?

– Я почувствовал, – пожал плечами мальчик. – Когда я рядом с вами, мне легче угадывать ваше настроение. Да и волшебные способности Нейва усиливаются, когда вы с ним рядом. Похоже, он помогает мне понимать самые разные вещи. А еще Чаща. Она даже сквозь каменную стену постоянно мне что-то нашептывает.

Изумленный колдун кивнул.

– Ты все правильно чувствуешь, малыш!

Финч разбросал цветы, которые держал в руке.

– Тогда расскажите мне. Не бойтесь.

– Твои чувства подсказывают тебе, что именно сидит между нами?

Мальчик отрицательно покачал головой.

– Это важно?

– Это еще один секрет.

– И вы не раскрыли его Уилу? – В вопросе Финча прозвучало неподдельное недоверие. Мальчишка вздохнул, как будто смирившись с чем-то неприятным.

– Нет. Потому что поступи я так, я подверг бы его жизнь опасности.

– Я бы тоже испугался, если бы узнал? – спросил мальчик.

Элизиус не нашелся, что ответить. Финч был на редкость проницательным созданием. Такому не солжешь.

– Честно говоря, я и с тобой боюсь делиться.

– Не бойтесь. Рассказывайте.

Ободренный ответом Финча, колдун не стал тратить времени напрасно.

– Мои дни сочтены. Я скоро умру.

Мальчик ничего не ответил, лишь опустил взгляд на землю. Элизиус заметил, как он нервно сплел пальцы, как будто пытаясь тем самым успокоить себя. К мальчику подошел Нейв и лег у его ног.

– Вам это сказали камни?

– Да, – подтвердил Элизиус. – Но они сообщили мне об этом очень странным образом. Они сказали, что моя магия не должна умереть. Не должна, – повторил Элизиус, выделив интонацией два последних слова.

Финч вздохнул и, подняв голову, заглянул в затянутые бельмами глаза старого колдуна.

– И вы можете передать свои магические способности мне.

Элизиусу стало жалко мальчика, хотя он и был благодарен ему.

Смышленый паренек сам все понял. Услышав в голосе маленького гостя искреннюю печаль, Элизиус пожалел о том, что вынужден взвалить на столь юное создание тяжкое бремя ответственности. Ведь во имя дела Миррен пострел и так уже сделал больше необходимого. Но это делалось уже не ради Миррен – это был дар иного рода: страшная, тяжелая ответственность, которую предстояло передать не взрослому, а ребенку. Он не сомневался, что сделал правильный выбор. Элизиус понял это в тот самый миг, когда Нейву в Стоунхарте встретился мальчишка-золотарь.

– Ты примешь ее, Финч?

– Я боюсь.

Элизиуса не удивило, что мальчик не стал сразу отказываться.

– Не бойся, если ты будешь правильно применять магию, все будет хорошо.

– Я не знаю, как это делается, – признался Финч и погладил пса по голове.

– Ты все поймешь, сынок. Ты всегда душой это чувствовал и все понимал. Насколько мне помнится, ты рассказывал, что твоя мать была обречена на раннюю смерть и передала тебе свои способности, в том числе и умение понимать чувства других людей. По правде говоря, ты сам выбрал меня.

Финч оставил без внимания мягкий упрек колдуна.

– И я должен использовать магию для того, чтобы защитить Уила. Проследить, чтобы он стать правителем Моргравии. Я правильно говорю?

Элизиус помедлил с ответом, и мальчик перевел взгляд с собаки на старого колдуна.

– Ты поможешь Уилу, я в этом уверен, но не забывай, что дар Миррен обладает собственной силой. Он подтолкнет Уила к его судьбе, если этому будет суждено произойти. Тебе же… тебе придется выполнить более сложную задачу, сынок. Мне жаль, но я не смогу избавить тебя от этого.

– Что же я должен сделать? – спросил Финч, и в его голосе прозвучал неподдельный страх.

– В скором времени тебе предстоит стать смотрителем колдовских чар Чащи, – объяснил Элизиус.

Он не стал ни извиняться, ни уговаривать Финча, хотя и знал, сколь велик груз ответственности, который ляжет на хрупкие плечи отважного мальчика.

– Когда я, ведомый зверями и птицами, впервые оказался в Глухомани, меня назвали Стражем Врат. Прошло немало времени, прежде чем я понял, что это значит. И даже после того, как вник в суть, я много лет пытался пренебрегать возложенной на меня ответственностью. Остаток жизни я посвятил тому, что всячески ее избегал. Я не верил, что у меня хватает сил.

– Страж Врат, – повторил Финч, как будто пробуя эти два слова на язык. – Что это означает?

И Элизиус рассказал мальчику о Чаще, о том, что она играет роль неких ворот в другие миры – в общем, повторил то, о чем ранее поведал Уилу.

– Выходит, там всегда имелся Страж Врат?

Это был коварный вопрос. Смышленый парнишка, подумал Элизиус и ответил Финчу улыбкой.

– Нет. Может, когда-то давно и был, но я стал первым Стражем после долгого времени. Чаща заботится о себе сама и обычно не пропускает людей сквозь себя. Тем же, кому по той или иной причине удается пройти через нее, приходится иметь дело с лодочником Саммом.

– Самм красноречив, он любого отговорит, – согласился Финч.

– Я подозреваю, что до недавнего времени Чаще не нужен был человек, наделенный магическим даром.

– Подозреваете? – смущенно переспросил мальчик.

– Видишь ли, Финч, Чаща никогда не говорила со мной так, как разговаривала с тобой. Мы с ней общались через зверей и птиц. Из того немногого, что я узнал от тебя, я сделал вывод, что к тебе обращалась сама Чаща. Мне кажется, что ты необычный Страж Врат, хотя не знаю, уместно ли здесь вообще такое слово, как обычный, – грустно улыбнулся Элизиус. – Уверен, что ты ни на кого не похож, ты особенный.

– Что вы хотите этим сказать? – вновь насторожился Финч.

– Сам не знаю. Я размышляю. Возможно, ты нужен Чаще лишь для того, чтобы присматривать за вратами, которые почти никогда не используются.

Элизиус умолк, Финч тоже не произнес ни слова.

– Если Чаща наделена собственной силой, зачем ей понадобились вы? – наконец нарушил молчание мальчик.

– Об этом я тоже могу лишь догадываться. Видимо, Чаще нужен тот, через кого можно передавать волшебство, которое изменяло бы мир за ее пределами.

– Вы говорите о мире за пределами Чащи?

– Именно о нем.

Элизиус потянулся за баклажкой с соком, который выжал этим утром, и молча предложил мальчику утолить жажду. Тот согласно кивнул. Как же подоходчивее разъяснить такую сложную вещь ребенку, размышлял колдун, разливая по кружкам сок. Бремя, что должно лечь на детские плечи, показалось ему даже более тяжелым, чем свое собственное.

– Мне кажется, Чаще необходима более свободная, неукротимая магия, о которой рассказывала мне в свое время мать. Из чего следует, что ей нужен такой человек, чей дар связан с глубоким пониманием природы. Я обнаружил в себе этот талант. Им же, наверное, обладали и предыдущие Стражи Врат. Я передаю тебе свое волшебное умение общаться с природой – своего рода ответ на одну часть этого необычного уравнения. Другая часть состоит в том, как и почему Чаща общается с тобой. Я пока не представляю себе, каким образом ты можешь быть ей полезным.

Финчу стало страшно как никогда. Он взял кружку с соком и осушил ее до дна.

– Значит, Аремис все-таки прошел через эти врата?

Элизиуса удивило, что мальчик неожиданно сменил тему разговора.

– Я вытолкнул его. Так случилось, что я впервые в жизни воспользовался незнакомой магией.

Глаза мальчика удивленно расширились.

– Зачем же вы его вытолкнули?

– Он сильно осложнил дело. Я хотел, чтобы ко мне попали только ты и Уил, и Чаща, похоже, уловила мое желание. Такова ее особенность – она умеет принимать решения, но не в одиночку, а вместе со Стражем Врат. Обычно она легко отталкивает нежеланных гостей, однако Аремис оказался крепким орешком – он сильный человек и друг Уила, – и, насколько я понимаю, Уил защитил его своими чарами. Чаща воспользовалась мной, чтобы открыть Врата.

– Куда же вы отправили его?

– Я был острожен и забросил его не слишком далеко. Надеюсь, что сейчас он или в Бриавеле, или в Моргравии.

Финч задумался. Был и другой вопрос, не дававший ему покоя.

– Значит, мне придется остаться здесь и после того… как вас не станет?

Элизиус допил кружку и вздохнул.

– Думаю, ты пробудешь здесь недолго. Вот поэтому я и попросил тебя не уходить вместе с Уилом, хотя он, если не ошибаюсь, велел тебе отправляться в Веррил. – Финч кивнул. – Оставайся в моем доме до тех пор, пока не узнаешь больше о Чаще и ее намерениях.

– Как же я об этом узнаю?

Старый колдун с жалостью посмотрел на мальчика.

– Надеюсь, она сама расскажет тебе.

Финч задумчиво прикусил нижнюю губу.

– Тут очень многое связано с магией природы, – вздохнул Элизиус. – Я мог бы ничего тебе не говорить, чтобы ты сам все познавал медленно, как это случилось со мной, но это было жестоко с моей стороны. Ты уж меня извини, но мне придется огорчить тебя – всякий раз, когда ты решишь воспользоваться своим волшебным даром, это отнимет у тебя часть твоих сил.

– С вами это тоже случилось? – спросил Финч. Элизиус же в очередной раз поразился способности мальчонки тотчас вникать в самую суть любого вопроса.

– Вскоре это отнимет у меня жизнь, – признался колдун. – Вообще-то, сынок, как только я передам мой дар тебе, сразу наступит мой конец. – При этих его словах глаза ребенка затуманились печалью. – Нет, только не грусти. Увы, но тебе суждено повторить мою судьбу.

– Я тоже умру?

– Возможно, – честно ответил Элизиус. – Вот поэтому я и советую тебе рачительно использовать твой магический дар, если ты хочешь прожить как можно дольше, – добавил он, правда не совсем искренне, поскольку хорошо представлял себе, что ждет отважного мальчика в недалеком будущем.

Лицо Финча неожиданно посуровело. Узнав, пусть и не до конца, какая участь ему уготована, он буквально на глазах повзрослел.

– Что еще вы мне скажете?

Элизиус подавил в себе желание смягчить удар – кому нужны пустые слова утешения?

– Мне кажется, – произнес он, понимая всю жесткость того, что должен произнести, – Чаща хочет, чтобы ты отыскал и уничтожил моего брата Рашлина.

Финча передернуло от ужаса.

– Элизиус! Я никогда никого не стану убивать!

– Думаешь, мне легко просить тебя об этом?

Финч быстро замотал головой, словно – как муху – пытался отогнать от себя его просьбу.

– Нет! Ни за что! – крикнул он, стараясь не дать колдуну заговорить. – Я никого не буду убивать! Я не стану мстить, ни за вас, ни за кого-то другого!

– Даже Селимусу за все его прегрешения?

Финч открыл было рот, чтобы что-то сказать, но не смог. Безвольно опустив голову, он спрятал лицо в ладони.

– Я не смогу поднять руку… даже на Селимуса! – наконец произнес он.

– Финч! Послушай! – проникновенно произнес колдун. – Я же не прошу тебя убить его. Но это необходимо ради тех, кого ты любишь, ради Уила, Валентины, твоей семьи, Моргравии и Бриавеля. Смею предположить, что в последнее время даже Чаща неким образом оказывает влияние на ход событий.

– Что вы хотите этим сказать?

– Теперь, когда мне известно, где нашел пристанище мой брат, я понял – Рашлину ничего не стоит вовлечь все три королевства в войну. Если, как считает Уил, мой брат способен управлять волей и поступками короля Кайлеха, то серьезного кровопролития не миновать.

– А разве Чаще не все равно, если мы поубиваем друг друга?

– Не знаю. Ты должен сам найти ответ на этот вопрос. Хотя я думаю, что это ей не безразлично.

– Но почему я? Почему не Уил, настоящий солдат, который знает, как обращаться с мечом и как убивать врагов?

– Дорогой Финч, – покачал головой Элизиус, – мне, право, жаль, что я не могу избавить тебя от столь малоприятной миссии. Но ты сам знаешь, Уил теперь – неприкаянная душа, запертая в чужое тело.

– Ты никогда не видел, каков Уил в бою! Даже в теле Илены он все равно остается прежним Уилом.

– Ну как ты не можешь понять, сынок! Рашлин гораздо сильнее Уила. Ему ничего не стоит с расстояния в пятьдесят шагов выбить у него из рук меч, отклонить полет стрелы, издали распознать запах яда. Моего брата невозможно убить обычным оружием. Уил ему не соперник. Да и никто другой тоже.

– Как же я одолею его?

– Я тебе подскажу, что нужно сделать, сынок. Скоро ты станешь колдуном, в этом нет ничего страшного. Самое страшное в другом – какой силой захочет наделить тебя Чаща. Выясни, что это за дар и воспользуйся им.

Судя по лицу, на этот раз мальчишка понял его.

– Рашлин – безумец, – продолжил тем временем Элизиус. – Он разрушитель. Никто не способен устоять против его чар, кроме тебя. Ты один сможешь его одолеть. Только ты, Нейв и тайна Чащи, которая взывает к тебе.

Невозможно было понять, что переживает сейчас мальчонка – то ли по-прежнему сомневается в своих силах, то ли его гложут дурные предчувствия, то ли он просто напуган. Нейв положил голову ему на колени, словно пытался напомнить об их дружбе. Воцарилось гнетущее молчание. Финч погрузился в раздумья. Неожиданно ему вспомнился тяжкий труд, которым он еще недавно зарабатывал на жизнь, скромный родительский дом со скудными пожитками – те дни показались ему самыми счастливыми в жизни.