Текст книги "Соблазненная"

Автор книги: Филис Кристина Каст

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 24 страниц)

С громким лязганьем решетка сломалась, и в ней образовалось отверстие, достаточное широкое для того, чтобы в него мог протиснуться человек.

Рефаим отошел в сторону.

– Лезь! – приказал он. – Быстро.

Но стоило Стиви Рей выбраться из тени его крыла, как тело ее вспыхнуло и задымилось. Она инстинктивно рухнула на пол и сжалась в комок, спрятав лицо в ладони.

– Я не могу! – прорыдала она, обезумев от боли и ужаса. – Не могу, не могу! Я сгорю!

– Ты сгоришь, если останешься здесь, – проскрипел пересмешник.

Затем он протиснулся в отверстие и исчез.

Он бросил ее! Что ж, он был прав. Стиви Рей понимала, что должна выбраться с крыши, но ее парализовало от ужаса. Боль была невыносимой. Казалось, ее кровь кипит в жилах. Она кричала и корчилась от боли, но когда ее мучения стали совершенно невыносимыми, сверху ее накрыла прохладная тень.

– Возьми меня за руку.

Зажмурившись от ослепительного света, Стиви Рей посмотрела вверх. Рефаим не бросил ее! Распластавшись на решетке, он прикрывал ее целым крылом и протягивал вниз здоровую руку.

– Давай, Стиви Рей! Давай же.

Не открывая глаз, она последовала на его голос. Но он не мог втащить ее наверх. Стиви Рей была тяжелой, а у пересмешника была всего одна здоровая рука. Поэтому она вытянула вторую руку, схватилась за решетку и подтянулась.

– Иди ко мне. Я тебя прикрою, – проскрипел Рефаим, распахивая крыло.

Не раздумывая, Стиви Рей бросилась к нему, спрятала лицо в перьях на его груди и обхватила рукой за талию. Рефаим укрыл ее крылом и прижал к себе.

– Отнеси меня к дереву!

Хромая и спотыкаясь, Рефаим помчался по крыше. Плечи Стиви Рей, частично ее шея и руки все равно высовывались из-под его крыла, поэтому она горела на бегу. На нее снизошла какая-то странная отстраненность, и она не сразу поняла, что жуткий пронзительный звук, надрывавший ее слух, был ее собственным криком. Оказывается, всю дорогу она, не умолкая, орала от боли, страха и ярости.

На краю крыши Рефаим крикнул:

– Держись. Сейчас я перепрыгну на дерево.

И миг спустя пересмешник прыгнул.

Они не разбились только чудом. Искалеченное тело птицечеловека, перекошенное из-за сломанного крыла, неуклюже завалилось набок, и они со Стиви Рей тяжело рухнули на ветки дерева.

Благодаря бурлящему в крови адреналину, Стиви Рей не разжала рук и не отцепилась от Рефаима, а напротив, приподняла его легкое тело и уселась между деревом и пересмешником. Прижавшись спиной к стволу, она прохрипела:

– Держись за ствол, а я соскользну вниз.

Они снова ухнули вниз, и грубая древесная кора в лохмотья изорвала кровоточащую и покрытую волдырями ожогов спину Стиви Рей.

Коснувшись ногами земли, она закрыла глаза и сразу почувствовала ее безмятежную и мудрую силу.

– Земля, приди! Откройся и укрой меня.

С громким стоном земля у подножия дерева расступилась, и Стиви Рей с пересмешником скатились в прохладные темные недра.

ГЛАВА 36

Зои

Когда Афродита начала кричать, я совершенно потерялась, но все-таки собралась и крикнула:

– Дух, приди ко мне! – Почувствовав спокойствие и силу духа, я приказала: – Помоги Афродите успокоиться. – В тот же миг дух отлетел от меня, а отчаянные вопли Афродиты сменились судорожными вздохами и рыданием.

– Дарий, мне нужен телефон Ленобии. Быстро!

Дарий, державший на руках Афродиту, молча повиновался и вытащил из кармана джинсов мобильник.

– Вот, отыщи ее номер в контактах.

Дрожащими руками я пролистнула записную книжку в телефоне, нашла имя Ленобии и нажала на вызов. Ленобия ответила после первого же звонка.

– Дарий?

– Это Зои. У нас беда. Где Стиви Рей?

– Она отправилась в туннели, чтобы еще раз поговорить с красными недолетками, и до сих пор не вернулась, хотя уже почти рассвело.

– С ней что-то случилось!

– Горит! – прорыдала Афродита. – Она горит!

– Она где-то снаружи. Афродита говорит, что она горит.

– Великая Богиня! Афродита не может уточнить?

Судя по голосу, Ленобия уже куда-то бежала. Я повернулась к Афродите.

– Ты не чувствуешь, где Стиви Рей?

– Н-нет, – простонала она. – Снаружи.

– Она не знает, но говорит, что снаружи.

– Я разыщу ее, – крикнула Ленобия. – Позвони мне, если Афродита сможет что-то добавить.

– А вы позвоните мне, как только Стиви Рей будет в безопасности.

В тот момент я не могла даже подумать, что возможен какой-то другой исход. Ленобия ничего не ответила и отсоединилась.

– Давайте перенесем Афродиту внутрь, там мы сможем лучше о ней позаботиться, – велела Эрке.

Она вывела нас из лодки в другое крытое здание, оказавшееся старинным дворцом. Убедившись, что Старк надежно прикрыт от солнца, а Дарий несет Афродиту на руках, Эрке торопливо повела нас по сводчатой галерее во внутренние помещения дворца.

Сопровождаемая не отстававшим от меня ни на шаг Старком, я подбежала к Эрке.

– Афродита Запечатлена со Стиви Рей – это еще одна красная вампирша, прошедшая Превращение, – объяснила я.

Эрке кивнула и распахнула тяжелую деревянную дверь, знаком пригласив Дария внести туда Афродиту.

– Ленобия рассказала мне об этом.

– Вы можете ей чем-нибудь помочь?

Мы все вошли в огромный вестибюль. Я успела лишь мельком заметить потрясающую красоту и роскошь убранства, уходящие куда-то ввысь потолки и бесчисленные канделябры, потому что Эрке почти бегом бросилась через зал в небольшую боковую комнату.

– Положите ее на кушетку, вот здесь.

Мы все столпились вокруг кушетки, беспомощно глядя на Афродиту. Эрке повернулась ко мне и сказала, понизив голос:

– К сожалению, ничем нельзя помочь человеку, если Запечатленный с ним вампир испытывает физические страдания. Она будет терзаться муками Стиви Рей до тех пор, пока кризис не минует или не наступит смерть.

– Смерть? – взвизгнула я. – Чья? Стиви Рей или Афродиты?

– Одной из них или обеих. Как правило, вампиры чувствуют все то, что убивает их Супругов, и выживают. Мы сильнее и выносливее людей.

– Это ужасно, – пробормотал Хит.

– Руки, руки! – кричала Афродита. – Они горят!

Я больше не могла этого выносить и бросилась к ней.

Афродита лежала в объятиях Дария. Воин сидел на кушетке, крепко прижимал кричавшую Афродиту к себе и что-то шептал ей. Его побелевшее лицо напоминало застывшую маску страдания. Дарий поднял на меня глаза, и я прочла в них мольбу о помощи. Но чем я могла помочь? Я молча взяла горячую руку Афродиты в свою и заговорила:

– Ты не горишь. Посмотри на меня, Афродита. Это все происходит не с тобой. Это все чувствует Стиви Рей.

– Я понимаю, каково тебе, – пробасил Хит, опускаясь на колени перед кушеткой и бережно беря Афродиту за другую руку. – Я прошел через это. Жуткое дело. Нет ничего страшнее, чем быть Запечатленным и чувствовать, что твой вампир попал в беду. Но ты знай, что это все не с тобой. Это только кажется, честное слово!

– Ты дуралей, – еле слышным дрожащим голосом пролепетала Афродита. – Я бы предпочла, чтобы Стиви Рей сто раз трахнулась с кем-нибудь, чем терпеть такое.

Но Хит не дал сбить себя с толку.

– Да неважно, что именно с ней происходит! Важно только то, что это заставляет тебя страдать. Ты просто помни, что ты – это ты, а не Стиви Рей. Я понимаю, это непросто, ведь ты чувствуешь себя частью ее, но на самом деле это не так.

Афродита с мукой посмотрела на Хита.

– Но я не хочу этого, и никогда не хотела! – прорыдала она. – Ты всегда хотел быть с Зои, а я не желала иметь ничего общего со Стиви Рей! За что, за что мне это?

Хит молча сжал ее руку, и я увидела, как Афродита изо всех сил стиснула его пальцы. Все в комнате смотрели на них, но только я одна чувствовала себя лишней.

– Я понимаю, как это хреново. Но порой тем, кто всей душой привязан к своим вампирам, приходится очень туго. Знаешь, я понял одну очень важную вещь. Нужно научиться беречь свою душу. Часть ее всегда должна принадлежать только тебе, понимаешь? Всегда помни, что, несмотря ни на какое Запечатление, у вас со Стиви Рей не одна душа на двоих. Твоя душа должна остаться твоей.

– Ты прав! – Афродита вырвала у меня свою руку и накрыла ладонью руку Хита. – Ты прав… Я чувствую, будто моя душа рвется на части, и я не могу этого вынести!

– Ты можешь. Ты очень сильная и очень умная, Афродита. Просто помни, что это все не по-настоящему. Это только кажется.

Чувствуя себя совершенно ненужной, я отошла назад. Зато все мои друзья бросились к кушетке.

– Афродита, ты в безопасности. Мы здесь, с тобой, – пробормотал Дэмьен, дотрагиваясь до ее плеча.

– Ага, все хорошо, – закивал бледный от страха Джек и добавил: – И руки у тебя такие же красивые, как всегда, и ноготки безупречные!

До меня донесся сдавленный смешок Афродиты – слабый, короткий отзвук нормальности в центре невообразимого страха и безумия. Потом я услышала ее тихий голос:

– Стойте-ка… Мне вдруг стало лучше.

– Вот и прекрасно! – бросилась к ней Шони. – Ты ведь не можешь умереть и бросить нас с Близняшкой?

– Вот-вот, кто же пойдет с нами по магазинам? – поддержала подругу Эрин. Обе Близняшки старались держаться небрежно и беспечно, но я-то видела, что они с ума сходят от страха за Афродиту.

– Афродита не умрет. Она справится, – сказал Старк, как всегда, стоявший рядом со мной. Сейчас он был для меня островком надежности, голосом спокойствия в сердце урагана.

– Но что будет со Стиви Рей? – прошептала я.

Вместо ответа он молча сжал мое плечо.

В комнату вошла красивая вампирша с медно-рыжими волосами. В руках у нее был поднос с запотевшим хрустальным кувшином ледяной воды, стаканом и несколькими влажными полотенцами.

Стоявшая возле кушетки Эрке знаком велела помощнице поставить поднос на низкий кофейный столик. Я заметила, как вампирша вытащила из кармана пузырек с таблетками, протянула его Эрке, а затем бесшумно вышла из комнаты.

Когда Эрке с пузырьком в руках приблизилась к кушетке и наклонилась над Афродитой, я, совершенно неожиданно для самой себя, бросилась к ней и схватила за руку.

– Что вы ей даете?

Эрке изумленно обернулась и посмотрела на меня.

– Успокоительное. Это позволит ей расслабиться и легче перенести страдания.

– А если из-за этого она потеряет контакт со Стиви Рей? – хрипло спросила я.

Эрке окинула меня холодным взглядом и спросила:

– Ты оставишь ее страдать без помощи? Скольких подруг ты хочешь потерять – одну или обеих? Выбирай, Верховная жрица.

На миг ярость буквально ослепила меня, и мне захотелось заорать во всю глотку, что я не хочу терять никого. Но я понимала, что злюсь не на Эрке, а на саму себя.

Я знала, что Стиви Рей сейчас очень далеко, на другом континенте, и что Афродита не должна умереть вместе с ней. Я разжала пальцы и выпустила запястье Эрке.

– Вот, детка, возьми. Выпей это.

Эрке протянула Афродите таблетку и помогла Дарию поднести стакан холодной воды к ее губам. Афродита пила с такой жадностью, будто только что пробежала марафонскую дистанцию.

– Надеюсь, это был «ксанакс», – пролепетала она.

Я с облегчением подумала, что все обошлось. Афродита перестала кричать, и мои друзья отошли от нее, рассевшись на обитых роскошным шелком стульях.

Все, кроме Хита и Старка. Хит продолжал стоять на коленях перед кушеткой, держа Афродиту за руку. Старк стоял рядом со мной. Хит и Дарий что-то тихо говорили Афродите, когда она вдруг страшно закричала и, оттолкнув Хита, вырвалась из рук Дария и скорчилась на кушетке.

– Я горю!!!

Хит с ужасом оглянулся на меня.

– Ты можешь ей помочь?

– Я передаю ей дух. И это все, что я могу. А Стиви Рей сейчас в Оклахоме, и ей я ничем не могу помочь! – заорала я ему в лицо.

Да, я понимала, что срываю на нем собственное отчаяние, но ничего не могла с собой поделать.

Старк крепко меня обнял.

– Все хорошо. Все будет хорошо.

– Я этого не знаю, и ты не знаешь! – рявкнула я. – Как они обе смогут это выдержать?

– А как плохой парень смог стать Воином Верховной жрицы? – спросил он и улыбнулся. – Они обе сейчас в руках Никс. Доверься Богине.

Внезапно Афродита села, попыталась схватить себя руками за спину и закричала не своим голосом:

– Откройся и укрой меня!

После этого она с рыданием обмякла в руках Дария.

На негнущихся ногах я приблизилась к ней и наклонилась, чтобы видеть ее лицо.

– Эй, ты в порядке? Все кончилось? Стиви Рей жива?

Афродита подняла залитое слезами лицо и посмотрела на меня.

– Все кончилось. Я в порядке. Стиви Рей вновь обрела контакт с землей. Она жива.

– Слава Богине! – вздохнула, легонько дотрагиваясь до ее плеча. – Но ты точно в порядке?

– Кажется, да. Нет, постой… Не совсем. Я чувствую себя странно. Как-то не так.

– Вампир, с которым она Запечатлена, сильно пострадал, – еле слышно прошептала мне на ухо Эрке. – Возможно, Стиви Рей сейчас в безопасности, но с ней произошло что-то ужасное.

– Выпей, любовь моя, – проворковал Дарий и, взяв из рук Эрке стакан со свежей водой, поднес его к губам Афродиты. – Это поможет, поверь мне.

Афродита жадно припала к воде. Хорошо, что Дарий придерживал стакан, потому что Афродита так сильно дрожала, что не смогла бы напиться без посторонней помощи. Потом она снова откинулась на руки Дария и закрыла глаза.

Я заметила, что дыхание ее оставалось частым и поверхностным, словно она боялась сделать глубокий вдох, чтобы снова не закричать от боли.

– Все болит, – еле слышно прошептала она Дарию.

Я не могла спокойно смотреть на это. Подойдя к Эрке, я взяла ее за руку, отвела от Афродиты и шепотом спросила:

– Здесь есть врач? Пришлите его сюда!

– Афродита не вампир, жрица, – негромко ответила Эрке. – Наш целитель ей не сможет помочь.

– Но страдает-то она из-за вампира!

– Такова судьба Запечатленных. Они связаны со своими вампирами. Чаще всего Супруги умирают раньше своих вампиров, и это для вампира самое страшное испытание. Такое, как сейчас, случается гораздо реже.

– Стиви Рей не умерла! – яростно прошипела я.

– Пока нет, но, судя по состоянию ее Супруги, Стиви Рей находится на грани жизни и смерти.

– Но Афродита Запечатлелась со Стиви Рей по ошибке! – пробормотала я. – Она никогда этого не хотела, как и Стиви Рей. Это несправедливо!

– Так или иначе, между ними возникло Запечатление, и ты видишь его последствия.

– О, Богиня!

Вырвавшись из объятий Дария, Афродита села на кушетке. На ее бледном перекошенном лице застыло выражение крайнего изумления. На моих глазах это выражение сменилось болью, затем отчаянным отрицанием и страхом. Потом вдруг Афродиту начала бить такая дрожь, что у нее зубы застучали. Она уткнулась лицом в ладони и душераздирающе расплакалась.

Дарий молча посмотрел на меня. Приготовившись услышать известие о смерти Стиви Рей, я подошла к кушетке и опустилась рядом с Афродитой.

– Афродита? – пробормотала я, безуспешно пытаясь справиться со слезами. Неужели Стиви Рей умерла? Но этого не может быть! И что мне теперь делать, ведь я нахожусь за тысячи миль от Оклахомы! – Стиви Рей умерла?

Близняшки дружно зарыдали, а Дэмьен обнял Джека.

Афродита оторвала ладони от лица, и я чуть челюсть не выронила, увидев на ее заплаканном лице хорошо знакомую мне злорадную ухмылку.

– Умерла? Нет, детки, она не умерла. Наша Стиви Рей только что Запечатлелась с кем-то еще!

ГЛАВА 37

Стиви Рей

В первый миг, когда земля поглотила ее, Стиви Рей подумала, что теперь все будет хорошо. Темная прохлада стала таким избавлением для ее обгоревшей кожи, что Стиви Рей тихо застонала.

– Красная? Стиви Рей?

Только когда он заговорил, Стиви Рей поняла, что они с Рефаимом по-прежнему обнимают друг друга.

Высвободившись, она шагнула в сторону и громко вскрикнула от боли, коснувшись спиной стены тесной землянки, которую Земля открыла по ее зову.

– Ты в порядке? – спросил Рефаим. – Я тебя не вижу.

– Все нормально. Кажется, – ответила она, не узнавая своего голоса. Он звучал так тихо и так невероятно слабо, что Стиви Рей испытала настоящий прилив ужаса. Неужели, спасшись от солнца, она все равно не спаслась от причиненного им вреда?

– Я ничего не вижу, – сказал Рефаим.

– Это потому, что земля сомкнулась над нашими головами и закрыла меня от солнца.

– Мы заперты здесь? – в голосе Рефаима не было паники, однако спокойствия в нем тоже не чувствовалось.

– Нет, я могу в любой момент открыть землю, – заверила его Стиви Рей. Потом подумала немного и добавила: – Вообще-то мы не очень глубоко. Так что если я вдруг умру, ты запросто выкопаешься на поверхность. Кстати, как ты? Наверное, крыло ужасно болит?

– Тебе кажется, что ты можешь умереть? – спросил Рефаим, пропуская ее вопрос мимо ушей.

– Да нет, я не думаю… Хотя… Не знаю. Чувствую себя как-то странно.

– Странно? Объясни.

– Как будто я вышла из своего тела. Оно само по себе, а я сама по себе.

– Тело болит?

Стиви Рей задумалась ненадолго – и результат размышлений ее ошеломил.

– Ничего не болит!

Это была чистая правда, но странно, что голос ее при этом звучал все тише и тише.

Внезапно чья-то рука коснулась ее лица, скользнула по шее, по руке, спустилась ниже…

– Ааааааа! Больно же, больно!

– Ты страшно обгорела. Я это чувствую. Тебе нужна помощь.

– Если я отсюда выйду, то сгорю дотла, – прошептала Стиви Рей, не понимая, отчего земля так странно качается у нее под ногами.

– Чем я могу тебе помочь?

– Можешь найти огромный кусок брезента, растянуть его надо мной и довести меня до станции переливания крови. Это было бы самое лучшее…

Стиви Рей легла ничком, закрыла глаза и подумала, что ужасно хочет пить. Неужели она все-таки умрет? Ей было совсем не страшно, просто любопытно немного… И еще капельку стыдно перед Рефаимом, который столько сделал, чтобы ее спасти.

– Значит, тебе нужна кровь?

– И только кровь. Тем и живу. Ну да, противно, но что поделать? Такая уж есть. Хочешь, сердце перекрещу и поклянусь мамой? – с истерическим смешком пробормотала Стиви Рей. – Вообще-то ни капельки не смешно.

– Если ты выпьешь кровь, то не умрешь?

– Наверное, – ответила она.

– Если кровь тебя исцелит, возьми мою. Я обязан тебе жизнью. Поэтому я спас тебя с крыши, но если ты сейчас умрешь, мой долг останется неоплаченным. Так что бери мою кровь, если тебе нужно, – предложил Рефаим.

– Ты плохо пахнешь, – прямо ответила Стиви Рей.

– Так говорили и те красные недолетки! – донесся до нее из темноты раздраженный и обиженный голос пересмешника. – Моя кровь неприятна для вас, потому что я не предназначен быть вашей пищей. Я сын Бессмертного. Я не ваша жертва!

На этот раз настала ее очередь обижаться.

– Зачем ты так говоришь? Я не беру жертвы, слышишь? По крайней мере, теперь.

– Какая разница? Правда в том, что я пахну по-другому, потому что я другой. Я не создан быть вашим обедом.

– Я никогда не считала тебя обедом! – Стиви Рей хотела, чтобы ее слова прозвучали резко и решительно, но еле-еле смогла договорить фразу до конца.

Голос ее необъяснимо дрожал, а собственная голова вдруг показалась ей огромной и легкой, как одуванчик, в любой момент готовый сорваться со стебелька-шеи и унестись куда-нибудь в облака, как веселый деньрожденьевый шарик…

– Какая разница, как что пахнет? Кровь есть кровь. Я твой должник. Выпей мою кровь и будешь жить.

Стиви Рей истошно завопила, когда Рефаим снова схватил ее и притянул к себе.

Она чувствовала, как лопается обгоревшая кожа на ее руках и плечах, как в раны забивается земля.

В следующий миг она очутилась на мягких перьях пересмешника. Стиви Рей глубоко вздохнула. Что ж, не так уж плохо будет умереть под землей, в гнездышке из перьев. А если не двигаться, то и болеть будет меньше…

Но Рефаим задвигался. Стиви Рей поняла, что он полоснул клювом по порезу, который Куртис сделал на его предплечье. Рана давно перестала кровоточить, но теперь снова открылась, наполнив тесную землянку густым запахом крови бессмертного.

Затем пересмешник снова пошевелился – и его кровоточащая рука оказалась у самых губ Стиви Рей.

– Пей! – хрипло приказал Рефаим. – Помоги мне избавиться от долга.

Первый глоток она сделала машинально. Кровь пересмешника была ужасно вонючей. Она пахла неправильно, ужасно неправильно!

Но вот кровь попала ей на язык, и Стиви Рей застонала.

На вкус кровь пересмешника оказалась совершенно не такой, как она думала. Она была не похожа на его запах. Нет, не так – она была нисколько не похожа на его запах! Она была вообще ни на что не похожа, она наполняла рот и душу Стиви Рей какой-то восхитительной сложностью и абсолютной непохожестью на все, что она знала до этого.

Пересмешник зашипел, и еще теснее прижал ее к своей открытой ране. Стиви Рей застонала. Казалось бы, поглощение крови пересмешника никак не могло быть сексуальным, однако назвать его несексуальным язык тоже не повернулся бы. Ой, божечки, стыд какой! Даже жаль, что у нее не было сексуального опыта (не такого, как обжиматься с Далласом в темных туннелях, а настоящего ), потому что Стиви Рей оказалась совершенно не готова ко всему тому, что происходило с ее телом и разумом. Нет, это было приятно – очень-очень мощно, суперкруто и крышесносяще – вот только с Далласом она ничего подобного не испытывала.

Тем не менее ей это нравилось. На какую-то долю секунды Стиви Рей забыла, что Рефаим был помесью Бессмертного и человека, чудовищем, рожденным похотью и насилием. В этот миг для нее существовала лишь горячая сила его тела и собственное удовольствие.

Именно в этот миг ее Запечатление с Афродитой порвалось, и Стиви Рей, первый красный вампир и Верховная жрица Никс, Запечатлелась с Рефаимом, любимым сыном падшего Бессмертного.

И в тот же самый миг она оторвала губы от его кровоточащей руки и отстранилась.

Никто из них не произнес ни слова. В тесноте темной землянки слышалось лишь жаркое прерывистое дыхание вампира и пересмешника.

– Земля, ты нужна мне снова, – прошептала Стиви Рей в темноту. Голос ее обрел силу и перестал дрожать. Тело болело. Ожоги и волдыри горели огнем, но кровь Рефаима позволила ее организму начать исцеление, и теперь Стиви Рей уже точно знала, что не умрет.

Земля пришла к ней, и в темноте запахло травой и цветами. Стиви Рей указала наверх и приказала:

– Открой щелочку – только малюсенькую, чтобы здесь стало чуть-чуть посветлее, но свет не обжег меня.

Послушная стихия сделала все, как ей приказали. Земля над головами Стиви Рей и Рефаима задрожала, струйки песка посыпались вниз, а потом высоко-высоко показалась узкая полоска света.

Глаза Стиви Рей мгновенно привыкали к любому освещению, поэтому какое-то время она внимательно наблюдала за тем, как Рефаим хлопает веками и жмурится от неожиданного света.

Выглядел он кошмарно – ну просто пернатая отбивная с кровью! Сломанное крыло почти полностью выпало из перевязи и беспомощно болталось за спиной. Стиви Рей сразу поняла, когда к Рефаиму вернулось зрение. Красные человеческие глаза мгновенно уставились на нее и выжидательно замерли.

– Твое крыло снова разбинтовалось, – сказала она, чтобы что-то сказать.

Он проворчал нечто неразборчивое, но Стиви Рей решила принять это за знак согласия.

– Давай-ка я его перевяжу, – предложила она и хотела было встать, но Рефаим ее остановил.

– Не шевелись. Отдыхай под своей землей и набирайся сил.

– Да брось, все в порядке. Ну, пусть не на сто процентов, но мне все равно гораздо лучше. – Стиви Рей помолчала и спросила: – Ты понял, да?

– Что я должен… – сварливо начал он, но вдруг резко оборвал себя и замолчал. Красные глаза его чуть не вывалились от изумления. – Как? Это же невозможно!

– Умереть не встать, – выдохнула Стиви Рей.

Она встала и начала аккуратно снимать с него размотавшиеся лоскуты.

– Я сама не думала, что это возможно. Однако – результат налицо.

– Запечатление, – проскрипел Рефаим.

– Между нами, – уточнила Стиви Рей.

Они надолго замолчали.

Закончив разматывать бинты, Стиви Рей аккуратно свернула их и сказала:

– Я опять положу крыло тебе за спину и крепко-крепко его примотаю. Сразу предупреждаю – будет больно. Причем, на этот раз, мне тоже.

– Правда? – переспросил он.

– Ага. Видишь ли, я же до тебя была Запечатлена с одной человеческой девчонкой, и знаю, как это работает. Черт, если бы ты только знал, как это было неудобно! Она знала обо мне все то, что я предпочла бы скрыть не только от нее, но и от всех остальных. Полный кошмар! Чувствами тоже приходилось делиться, так что не забалуешься. Но теперь я Запечатлена с тобой, а значит, с нами будет та же история. Твоя боль – моя боль.

– Ты все еще Запечатлена с ней?

Стиви Рей отрицательно помотала головой.

– Нет, между нами все кончено. Думаю, она сейчас рада-радехонька!

– Рада? Радехонька? – нахмурился Рефаим.

– Ой, божечки, моя мама так всегда говорит. Короче говоря, моя бывшая Запечатленная сейчас очень-очень счастлива.

– А ты? Что ты?

Стиви Рей посмотрела ему в глаза и честно ответила:

– Я дико растеряна, но ни секундочки не сожалею, что наше Запечатление с Афродитой закончилось раз и навсегда. А теперь посиди спокойно и дай мне сделать дело.

Рефаим послушно замер и позволил ей заняться его искалеченным крылом.

Стиви Рей первая со свистом втянула в себя воздух и взвизгнула от боли. При этом она побелела, как полотно и начала мелко-мелко дрожать.

– Ой, больно-то как… Ой, божечки, как же больно!

Рефаим уставился на нее.

– Ты это чувствуешь ?

– К сожалению, да. Знаешь, это даже хуже, чем гореть заживо. – Она посмотрела ему в глаза и тихо спросила: – Оно заживет?

– Заживет.

– Но? – уточнила Стиви Рей, почувствовав, что ответ не полон.

– Но я вряд ли смогу летать.

Стиви Рей беззвучно ахнула.

– Это плохо, да? Очень плохо?

– Да.

– Ой, ну не надо раньше времени опускать руки! Может быть, все еще не так. Если ты вернешься со мной в Дом Ночи, то я…

– Я не могу вернуться туда.

Ему не нужно было повышать голос, чтобы она поняла – это окончательное решение.

Но она не желала этого понимать.

– Ой, божечки, да я когда-то тоже так думала, но вернулась ведь! И они меня приняли. Ну, не все, конечно, но некоторые!

– Я – другое дело, и ты отлично это знаешь.

Стиви Рей опустила глаза. Плечи ее сгорбились, руки бессильно упали.

– Ты убил профессора Анастасию. Она была очень хорошая, правда. А ее муж, Дракон, убит горем. Он не знает, как ему жить без Анастасии.

– Я делал то, что должен был делать. Я сын своего отца.

– Твой отец бросил тебя, – напомнила Стиви Рей.

– Я разочаровал его.

– Ты чуть не погиб!

– Он все равно был и остается моим отцом, – тихо ответил Рефаим.

– Послушай, Рефаим… Вот это наше Запечатление. Ты его чувствуешь? Или это только я одна изменилась?

– Изменилась?

– Ну да. Я раньше не чувствовала твою боль – а теперь чувствую. Я не могу сказать, о чем ты думаешь, зато чувствую тебя. Мне кажется, что я смогу почувствовать, где ты и что с тобой происходит, даже если ты будешь далеко-далеко от меня. Это странно. Это совершенно непохоже на то, как у нас было с Афродитой, но это так. А с тобой что-нибудь такое тоже произошло?

Рефаим долго молчал, собираясь с мыслями, а потом очень смущенно пробормотал:

– Я чувствую ответственность за тебя. Как будто должен тебя защищать.

– Ой, да ты и так меня защищал! – зарделась Стиви Рей. – Ты же спас мне жизнь до всякого Запечатления!

– Это был долг. Теперь все по-другому.

– Как?

– Так. Сейчас мне страшно при одной мысли о том, что ты могла умереть, – с нескрываемым раздражением признался Рефаим.

– И все?

– Нет. Да. Не знаю! Я не привык к этому! – он в бешенстве ударил себя кулаком в грудь.

– К чему?

– К тому, что я чувствую к тебе. Я не знаю, как это назвать.

– Может, назовем просто дружбой?

– Не назовем! Это невозможно.

Стиви Рей лукаво ухмыльнулась.

– Вот ты не поверишь, но мы совсем недавно говорили об этом с Зои! Знаешь, что я ей сказала? Порой то, что нам кажется невозможным, в жизни оказывается совсем не однозначно черно-белым.

– При чем тут черное и белое? Речь о добре и зле. Мы с тобой находимся на разных чашах весов во всемирном равновесии добра и зла.

– Ой, ну кто сказал, что так будет всегда? Ты же можешь перепрыгнуть со своей чашки на мою!

– Я – сын своего отца, – глухо ответил Рефаим.

– Вот интересно, и чем это обернется для нас?

Прежде чем он успел ответить, из узкой щели в земле донеслись громкие перепуганные крики.

– Стиви Рей! Ты здесь?

– Это Ленобия, – шепнула Стиви Рей.

– Стиви Рей! – раздался второй голос, на этот раз мужской.

– О, черт! Это Эрик. Он знает ход в туннели. Если они полезут туда, им не сдобровать!

– Они сумеют прикрыть тебя от солнца?

– Думаю, да. Они же не хотят, чтобы я поджарилась!

– Тогда отзовись и уходи вместе с ними, – решил Рефаим.

Стиви Рей сосредоточилась, помахала рукой – и узкая щель над их головами вздрогнула и расширилась. Стиви Рей прижалась спиной к земле, сложила руки рупором и крикнула:

– Ленобия! Эрик! Я тут!

Потом повернулась к Рефаиму, уперлась руками в земляную стену по обе стороны от его головы и зашептала:

– Спрячь его ради меня, Земля. Пусть они его не увидят, пожалуйста! – Затем она легонько пихнула землю, и за спиной пересмешника образовалась неглубокая ниша, в которую он нехотя спрятался.

– Стиви Рей? – донесся из щели наверху голос Ленобии.

– Ага, я тут! Но я пока не могу вылезать на свет. Вы не могли бы чем-нибудь прикрыть меня?

– Мы что-нибудь придумаем. Подожди немного!

– Ты в порядке? Тебе что-нибудь принести? – спросил Эрик.

Стиви Рей догадалась, что под «чем-нибудь» он подразумевает десяток пакетиков крови из холодильника в туннелях, однако позволить Эрику отправиться туда было все равно что послать его на верную смерть.

– Нет! Я в порядке. Просто найдите что-нибудь, чем прикрыть меня от солнца.

– Нет проблем. Мы сейчас вернемся, – ответил Эрик.

– Я буду тут! – проорала Стиви Рей в ответ. Потом повернулась к Рефаиму. – Ну, а ты как?

– Я тут, в углу. Если ты им не расскажешь, они меня не заметят.

Досадуя на его недогадливость, Стиви Рей затрясла головой.

– Да нет, я не об этом. Ясна ночь, я никому ничего не скажу. Но куда ты пойдешь отсюда?

– Только не в туннели, – ответил Рефаим.

– Да уж, туда тебе ход заказан. Так, давай-ка подумаем. Когда Эрик и Ленобия уйдут, ты сможешь запросто отсюда выбраться. Красные недолетки днем носа не высовывают из подвалов, а люди в такую рань обычно спят.

Стиви Рей снова задумалась. Ей не хотелось отпускать Рефаима далеко от себя, и не только потому, что его нужно будет кормить и лечить, ведь повязки его выглядели поистине ужасно, и раны запросто могли загноиться. Да-да, за ним непременно нужно будет ухаживать! Он должен поправиться, стать сильным, крепким, как раньше… Интересно, что он тогда сделает?

Кажется, она отвлеклась. На самом деле Стиви Рей просто не хотелось признаваться себе в том, что из-за этого Запечатления она не может без страха думать о расставании с Рефаимом. Она должна быть с ним – просто должна, и все. Странно, с Афродитой она никогда не чувствовала ничего подобного…

– Стиви Рей, они возвращаются, – проскрипел Рефаим. – Куда мне идти?