Текст книги "Джинн и воины-дьяволы"

Автор книги: Филипп Керр

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 20 страниц)

Больше задерживаться они не стали; в слабом предрассветном сумраке прошли на веслах назад до Ньюберга и успели к первому утреннему поезду на Нью-Йорк. Под перестук колес господин Ракшас рассказывал Фаустине, что произойдет после их возвращения в реальный мир через двери храма, стоящего в музее в центре Нью-Йорка.

– Мы все втроем отправимся домой к Джону, – сказал он. – К этому времени Нимрод и Филиппа уже возвратятся назад из Лондона с твоим телом. Как только все мы вернемся в свои тела и обретем человеческий облик, ты сможешь поразмыслить над тем, что предпринять дальше, а мы примемся решать небольшую задачку, которую нам задал Лео.

– Спасибо, господин Ракшас! – воскликнула Фаустина. – Я так вам благодарна. Вам и Джону. А знаете, чего я жду больше всего на свете? Красок. Я хочу снова попасть из черно-белого мира в цветной.

До Метрополитен-музея добрались ближе к полудню. Забастовка музейных сотрудников, про которую они совсем забыли за время своего путешествия, была в полном разгаре. Поначалу это обстоятельство ничуть не мешало джинн. Они надеялись спокойно покинуть мир духов и вернуться в мир реальный. Однако у самых дверей храма Дендур их ожидала нежелательная встреча. В отсутствие смотрителей в этом зале все же нашелся охранник, причем пренеприятный. Уже знакомая им странная фигура с мечом стояла прямо перед дверью в храм, полностью блокируя вход. Меченосец как будто кого-то ждал или готовился к битве.

– Это один из них! – воскликнула Фаустина. – Именно таких людей, то есть зомби, я и видела в подземной пещере в Китае.

– Мы можем каким-то образом проскользнуть мимо него? – спросил Джон у Лео.

– Не думаю, – ответил Ка-слуга. – Он наверняка на нас нападет и поглотит. Я видел, как он это делает. Помните, я об этом рассказывал, когда мы только познакомились?

– Что же делать? – озадаченно проговорил Джон. – Мы не сможем вернуться обратно в наши тела, если не пройдем в реальный мир той же дорогой, через храм.

– Знать бы, что он тут высматривает… – Господин Ракшас задумался. – Пожалуй, я попробую с ним поговорить.

– Я бы не советовал, – всполошился Лео.

– А вдруг мне удастся его убедить? – продолжал господин Ракшас.

– Положа руку на сердце скажу, что это будет роковая ошибка, – сказал Лео.

– Но кто он, этот тип? – Джон ужасно расстроился и сердито качал головой. Они же совсем родом с домом! А этот меченосец топчется тут, загораживая дорогу в храм… и выходит, что до дому по-прежнему далеко.

Глава 10
Честная битва

Вокруг ринга на Мэдисон-сквер-гарден собралось двадцать тысяч человек, и Нимроду с Филиппой казалось, что большинство из них – болельщики Сэма, поскольку его появление на ринге вызвало оглушительный вой, ор и аплодисменты.

Джалобин поднялся на ринг под дружный свист и улюлюканье, публика негодующе бросала в него монеты и апельсиновую кожуру.

– Не обращайте на них внимания, – шепнула Филиппа Джалобину, когда они с Нимродом шли вслед за новоявленным борцом к отведенному для него стулу в углу ринга. – Сэм потому их сюда и пригнал! Он хочет вас смутить и напугать.

– Послушайте, мисс Филиппа, а почему вы решили, что я могу его победить? Борец-то из меня никудышный, и вы это прекрасно знаете. Кстати он тоже в этом не сомневается. – Джалобин кивнул на Сэма, который развлекал толпу, поигрывая недюжинными бицепсами. – Он уверен в победе.

– Конечно, – сказала Филиппа. – Сэм рассчитывает размазать вас по полу, завязать узлом, а голову вашу использовать вместо пресс-папье. Он сам говорил. Но он не знает про ваше секретное оружие и будет к нему не готов.

– Какое у меня секретное оружие? – удивился Джалобин.

– Ваша новая рука, – сказала Филиппа. – Забыли? Когда мы были в Индии, мы сделали вам новую руку – вместо той, которую отгрыз тигр. И эта новая рука намного сильнее обычной человеческой руки. Сэм об этом и не подозревает.

– Ты права! – воскликнул Нимрод. – Я и забыл об этом. А Сэм думает, что Джалобин – самый обычный человек.

– И не забудьте, – добавила Филиппа, – что, когда Самаэль боролся с Иаковом, победителей не было. У них, в сущности, получилась ничья. А ведь Иаков не такой уж силач. Силачом был его брат, Исав. А Иаков был такой мягкий, вежливый мальчик.

– Молодчина, что вспомнила, Филиппа, – сказал Нимрод. – Я эту библейскую историю как-то подзабыл.

– Надеюсь, что вы оба правы, – сказал Джалобин и сбросил с плеч накидку, которой, по всей видимости, снабдил его Сэм. – Совершенно не хочу, чтобы он сделал из моей головы пресс-папье.

Со спортивным облачением Сэм и правда расстарался. Когда они чудесным образом перенеслись в Нью-Йорк, и он и Джалобин были уже одеты по всем правилам рукопашных боев. Сам ангел красовался в роскошной белой, расшитой бриллиантами накидке и белом спортивном трико – таких парней публика просто обожает. Напротив, по черному трико Джалобина, а главное – по ожерелью из белых черепов у него на шее было понятно, что Сэм изобразил соперника отъявленным злодеем. Он снабдил крошечными черепами даже шнурки черных спортивных ботинок дворецкого.

Джалобин вышел на середину ринга и пожал руку противнику. Тот нагло ухмылялся. Дворецкий возвратился в свой угол, стараясь улыбаться поувереннее и порешительнее, но ему это не удавалось. Получалось скорее зловеще. В Джалобина снова полетели апельсиновые корки, одна угодила ему прямо в голову. И тут, возвещая о начале боя, бухнул гонг.

– Удачи, Джалобин, – сказал Нимрод, похлопав своего дворецкого по плечу. – Удача вам весьма пригодится.

Сэм протянул руку. Джалобин решил ее снова пожать и тут же полетел по воздуху, точно деревенский мальчишка, который в жаркий летний день прыгнул с тарзанки в пруд. Филиппа и Нимрод даже зажмурились – с таким оглушительным треском приземлился Джалобин на брезентовое покрытие ринга. Громче, чем падает рояль с верхнего этажа! Бедный дворецкий так и остался лежать, а рефери начал отсчет. Сэм уже собрался торжествующе обходить ринг под рукоплескания болельщиков. Филиппа и Нимрод приоткрыли глаза. А потом, с явной неохотой, то же самое сделал и Джалобин.

– Встаньте, Джалобин! – завопил Нимрод. – Скорее! Иначе проиграете!

– Сию минуту, сэр, – заплетающимся языком сказал Джалобин и встал, покачиваясь, точно пьяный. Толпа загудела. И тут новый могучий удар Сэма обрушился на Джалобина, и тот рухнул как подкошенный.

– Н-да, этот ангел совсем не ангел, – заметил Нимрод. – Но он, похоже, понимает, как угодить американским зрителям.

Филиппа покачала головой и украдкой смахнула слезы. Каждое мгновение этого матча причиняло ей боль. Она не могла спокойно смотреть на то, как Джалобина мутузят, словно тряпичную куклу, тем более что это она, Филиппа, заставила его драться с ангелом. И все-таки девочка по-прежнему была уверена, что Джалобин может победить Сэма. Просунув голову под веревки, она крикнула лежащему ничком дворецкому:

– Не забывайте про руку, Джалобин! В следующий раз, когда эта горилла вас атакует, отразите удар рукой!

Джалобин поднялся. Но ноги его разъезжались. Сэм горделиво выпятил грудь, считая, что следующим ударом сможет закончить бой. Локоть его, словно кувалда, с размаху надвигался сверху на плечо Джалобина. Тут дворецкому и пришел бы конец, но он инстинктивно выставил руку, чтобы хоть как-то себя защитить.

Всем показалось, будто локоть Сэма натолкнулся на цельный кусок стали! Ангел взвыл, скорчился от боли и закружил по рингу, прижимая к себе поврежденную кисть. Костей он, впрочем, не переломал, но ушиб был сильнейший.

– А теперь сгребите его в охапку и шваркните об пол! – воодушевившись, завопила Филиппа.

Джалобин снова послушно сделал то, что предложила девочка, и своей неимоверно могучей рукой отправил Сэма в затяжной полет. Ангел шумно грохнулся на брезентовое покрытие ринга – точно хлопнула дверь в замке какого-нибудь великана. Толпа взбесилась.

– А теперь обхватите его за шею, – вопила Филиппа, – прижмите его плечи к полу и не отпускайте, пока судья не скажет «три»!

Джалобин послушно ухватил огромного ангела и со всей силы вжал его в пол.

– Один… – сказал рефери, хлопнув ладонью по брезенту.

– Слушай, похоже, Джалобин может взять верх над этим задавакой, – заметил Нимрод.

– Два, – произнес рефери и снова хлопнул ладонью об пол ринга.

Сэм отчаянно силился подняться, но ему был нечего противопоставить неимоверной мощи, заключенной в руке Джалобина. Издав оглушительный вздох, он весь обмяк. Ангел признал поражение.

– Три!

Джалобин победил. Судья поднял вверх его руку и объявил:

– Победитель!

Счастливая Филиппа расцеловала Нимрода.

– Все получилось! – кричала она. – Мы победили!

Они влезли на ринг. Пока Филиппа обнимала дворецкого, Нимрод поднял вверх и другую его руку тоже. Триумф был полный.

– Молодец, Джалобин, – сказал он. – Я и не знал, что вы на такое способны.

– Спасибо, сэр.

Сэм еще немного полежал на спине, потом перекатился на свой изрядный живот и недоуменно помотал головой, точно не веря в произошедшее. Потом он в сердцах ударил кулаком об пол.

– Надеюсь, он злится на себя, а не на нас, – сказал Нимрод. – Расстраивать ангелов – дело опасное. Помните, за что были разрушены Содом и Гоморра? Ангелы умеют мстить.

Джалобин поморгал, пытаясь разглядеть хоть что-нибудь сквозь струившийся со лба пот. Когда же он снова посмотрел на Филиппу, то увидел, что все они опять оказались в картезианских катакомбах, в окрестностях Мальпенсы. На Джалобине был его обычный костюм дворецкого. Сэм сидел на полке меж двух мертвецов, и вид у него был совершенно несчастный.

Филиппа положила руку на плечо ангела.

– Не расстраивайтесь, Сэм, – сказала она. Решив как-нибудь ободрить побежденного, она добавила: – Мне очень понравился ваш костюм. Он такой… ангельский.

– Какой же я ангел? Уступил этому щеголю… – Сэм вздохнул. – Плох тот ангел, который не может в честной схватке победить английского дворецкого.

– Не стоит недооценивать английских дворецких, – проронил Нимрод. – Они – янычары цивилизации.

– Я даже не знаю, где святой Бруно, – уныло сказал Сэм. – А вы? Не видели? Это тот парень, чьи кости я, собственно, и должен охранять. Вы верно сказали: я охраняю не всех. Беда в том, что еще в тысяча семьсот пятидесятом году все ярлыки оказались перепутаны, понимаете? И я его потерял. Я – безнадежный неудачник.

– Думаю, я смогу вам помочь, – промолвил Нимрод. Взяв одну из горящих свечей, он пошел по коридору, уставленному стеллажами с трупами. – Судя по виду, большинство этих ребят монахи.

Нимрод остановился перед одним из явно очень старых скелетов.

– Но этот особенно интересен, – произнес он. – Он держит в руках череп. Это обычно означает что-то важное. Взгляните-ка! На голове-то у него какая-то ржавая железяка. Если не ошибаюсь, это небольшая корона, да еще с семью звездами. Это тоже означает что-то важное, потому что на гербе картезианцев вокруг креста семь звезд.

Сэм встал, и на лице его засветилась широченная улыбка.

– Вы уверены?

Ровно в этот момент голова скелета упала на пол, словно кокосовый орех с дерева.

– Похоже, сам старик Бруно подтвердил, что это именно он, Сэм, – сказал Джалобин.

Нимрод подобрал древний череп и стер с него пыль.

– На голове у него что-то написано, – сказал он, надевая очки. – Только надпись сильно стерлась от времени. Ага, латынь. «Святой Бруно Исповедник, основатель Картезианского ордена». – Нимрод бросил череп Сэму. – Друг мой, это, без сомнения, тот, кого вы ищете. Этот парень – не кто иной, как святой Бруно.

– Святой Бруно, – повторял Сэм, нежно поглаживая череп. – Нашелся!

Нимрод вытер руки носовым платком, который дал ему заботливый Джалобин.

– Я уж думал, что никогда его не найду! – воскликнул Сэм со слезами на глазах. – Как вас отблагодарить?

– Для начала позвольте нам забрать отсюда нашу подругу, – сказал Нимрод.

– Конечно, забирайте, – сказал Сэм. – Мы же договорились. Ваш дворецкий победил меня в честном бою.

Нимрод с Джалобином прошли по коридору и снова подняли носилки с Фаустиной.

– Если вам когда-нибудь что-нибудь понадобится, только кликните, – сказал Сэм. – Все для вас сделаю. По первому зову.

– Вот и славно, – обрадовался Нимрод.

– Да вы просто ангел! – добавила Филиппа.

Глава 11
Снова зомби Фаустины

– Не очень-то он похож на зомби, – заметил Джон.

Они по-прежнему находились в храме, но переступить через заветный порог, чтобы вернуться в реальный, цветной мир, не было никакой возможности: там грозно возвышалась фигура с мечом. Зомби, или как уж он там прозывался на самом деле, стоял к ним спиной, а лицом был обращен к Крылу Саклеров, точно цель его заключалась в том, чтобы предотвратить любое вторжение в мир духов через порог храма Дендур.

– Фаустина, по-моему, ты просто насмотрелась дурацких фильмов, – добавил Джон.

– Ну и как, по-твоему, выглядят зомби? – Девочка обиделась.

– Тупой, неуклюжий трупешник, который жаждет человеческой плоти, – ответил Джон. – Это все знают.

– Ну и кто из нас фильмов насмотрелся? – хихикнула Фаустина.

– Этот тип совсем не похож на труп, – продолжал Джон. – И на людоеда тоже.

– Зато тупой и неуклюжий, – сказала Фаустина. – Но ты, Джон, по тупости ему почти не уступаешь. Может, ты тоже зомби?

Джон понял, что Фаустину ему не переспорить. И в этом она очень похожа на его сестричку Филиппу.

– А может, он – зомби-призрак? – сказала она. – И вместо человеческой плоти потребляет духов и призраков. Вы ведь так говорили, Лео? Он правда поглощает духов, вы видели?

– Совершенно верно, мисс, – подтвердил Лео.

– Глупости, – сказал Джон. – Я о таком никогда не слышал.

– Так-так! Вы слыхали, что в споре кошки с собакой еще никогда не было победителей? А заодно и смысла. – Господин Ракшас усмехнулся. – Кто бы он ни был, он стоит у нас на пути. Как же нам поступить? Мне видится два выхода: либо искать другой храм, либо как-то пробраться мимо нашего меченосного приятеля.

– Подобного храма во всей Северной Америке нет, – сказал Джон.

– А в Южной? – спросила Фаустина. – и например, в Центральной Америке?

– Возможно, и есть, – сказал господин Ракшас. – Вопрос в том, имеем ли мы время на такую роскошь? Ведь надо как-то добраться туда, а потом оттуда – обратно сюда, чтобы воссоединиться с телами.

– Согласен, это проблема, – кивнул Джон.

– Ах да, я и забыла, что тебе надо поскорее от меня избавиться, Джон, – едко сказала Фаустина.

– Фаустина, ты запираешь дверь на вареную морковку и рассчитываешь, что кто-то будет в эту дверь ломиться? – по обыкновению загадочно высказался господин Ракшас.

Фаустина на мгновение притихла.

– Один из нас должен попробовать его отвлечь. Этого зомби, – уточнила она и, вызывающе посмотрев на Джона, вздернула подбородок, будто готовилась к новому витку спора. – Тогда двое других смогут пересечь порог.

– Я это сделаю, – предложил Джон. – Я из вас самый ловкий и быстрый.

Господин Ракшас вздохнул и сжал плечо Джона своей сухой старческой рукой.

– Благоразумие мне подсказывает, что в желудке у этого зомби может оказаться весьма неуютно. Отвлекать его пойду я. – Старый джинн жестом остановил все возражения Джона: – Будет так, как я сказал, Джон. В противном случае в опасности окажется не только твоя жизнь, но и жизнь Филиппы. Спроси-ка себя: как она вернет свою джинн-силу из твоего тела, если внутри этого тела не будет твоего духа и ей некому будет помочь?

Старый джинн, как всегда, был мудр. Джон кивнул.

– Вы будете осторожны, договорились?

– Разумеется, я не стану лезть на рожон, – сказал господин Ракшас и тут же, но уже куда тише, прибавил: – Но если стричь газон во время скачек, всегда есть риск попасть под копыта. – Он кивнул на затененную нишу у дверей храма. – Прячьтесь там, – велел он Джону и Фаустине. – А когда я его отвлеку, сразу бегите.

– Удачи! – сказал Джон.

– Мальчик вам обязательно поможет, – напоследок сказал господин Ракшас Ка-слуге храма Дендур.

– Что он имел в виду? – спросил Джон у Фаустины, когда они спрятались в нише.

Фаустина пожала плечами:

– Ты же его знаешь. Я не понимаю даже половины того, что он говорит.

На самом деле девочка поняла то, что до Джона пока еще не дошло: господин Ракшас не надеется остаться в живых после встречи с зомби.

Джон улыбнулся и подготовился к рывку в другой мир.

Господин Ракшас уже стоял прямо за спиной зомби. Он поплевал себе на ладони, потер их, точно предвкушал что-то интересное, и, откашлявшись, произнес:

– А ну-ка изволь убраться с дороги, ты, большая тупая уродина!!!

Переминаясь на огромных столпообразных ногах, существо медленно повернулось к господину Ракшасу и уставилось на него немигающими кукольными глазами. Джон был вынужден признаться себе, что это существо действительно похоже на зомби – тех, о которых он читал или которых видел в кино. Только теперь, рассмотрев зомби вблизи, мальчик понял, что это китаец: узкие глаза, высокие скулы и обвисшие усы, как у китайского болванчика. Зомби-китаец? Почему бы нет? В Китае тоже должны быть зомби, как и везде.

Пустые глаза зомби, похоже, умели видеть, и очень неплохо, поскольку чудище мгновенно рванулось вперед, стремясь сгрести господина Ракшаса своей огромной лапищей. Но старый джинн проскользнул у него под мышкой и, прихрамывая, заспешил вон из храма – в музейный зал. Зомби затопал следом.

– Бежим! – скомандовал Джон. – Скорее!

Он схватил Фаустину за руку, и, выскочив из храма, они бросились вниз по лестнице в мраморные залы Крыла Саклеров. Дети тут же перестали друг друга видеть, поскольку вступили в реальный мир. На бегу они наперебой окликали зомби, надеясь отвлечь его от господина Ракшаса.

Конечно, чудище все равно бы ничего не увидело, но оно даже не смотрело в их сторону. Со всех ног оно припустило за стариком. А тот явно нарочно пробежал через холодный водоем перед храмом и через поток охлажденного кондиционером воздуха, чтобы остаться видимым для своего преследователя. Он точно поддразнивал зомби.

Внезапно меченосец начал двигаться втрое быстрее, точно электричка по рельсам. А господин Ракшас как раз в этот момент остановился, чтобы отдышаться и осмотреться. Джон в ужасе вскрикнул. Сейчас его другу придет конец!

– Господин Ракшас, берегитесь! – завопил он.

В следующую секунду зомби врезался в старика. Но не повалил его. И не пролетел сквозь него без всякого ущерба. Господин Ракшас просто исчез. Его еле заметный силуэт пропал: вот он был и – нету! Он исчез полностью, точно зомби поглотил его целиком, без остатка. Чудище по инерции прошло еще несколько шагов вперед и свернуло за угол.

Джон и Фаустина остановились, надеясь, что господин Ракшас как-то обнаружит свое присутствие. Но тщетно. Дети стали кричать, звать его, но секунды, а потом и минуты шли, а старый джинн не появлялся.

– Случилось так, как описывал Лео. – Фаустина вздохнула. – Его поглотил зомби.

По-прежнему держась за руки, они пересекли зал и подошли к ступеням, ведущим в храм Дендур, откуда с нескрываемой тревогой выглядывал Лео Полити. Юные джинн стали видимы едва пересекли обрамленный колоннами порог.

– Бегите, – сказал им Лео. – Вдруг этот зомби вернется?

– Мы не можем уйти без Ракшаса, – твердо сказал Джон.

– Но господин Ракшас сделал это именно для того, чтобы спасти вас, – сказал Лео. – Он знал, чем это кончится. Он знал, на что идет. Он пожертвовал собой ради вас, дети.

Джон покачал головой.

– Не может быть… – сказал он в совершенном отчаянии. – Не верится… Господин Ракшас… Не может быть!

Фаустина сжала руку Джона, потом обняла его.

– Лео прав, Джон, – сказала она. – Нам надо идти как можно скорее. Иначе зомби вернется и сделает с нами то же самое, что с господином Ракшасом.

– Как ты не понимаешь?! – воскликнул Джон. – Он мой друг. Я не могу оставить друга в беде.

– Слишком поздно, Джон, – ответила Фаустина. – Его уже нет. Господин Ракшас погиб.

Глава 12
Глас тишины

Нимрод с Джалобином вынесли тело Фаустины из катакомб и аккуратно погрузили в машину «скорой помощи». Дворецкий поспешно сел за руль и завел мотор, а Нимрод и Филиппа устроились рядом с ним.

– Куда едем, сэр? – спросил Джалобин. – На какую-нибудь тихую полянку? Или будем искать удобную крышу? Где вам сподручнее сотворить смерчик?

– Джалобин, ваша новообретенная любовь к путешествиям на смерче меня несколько тревожит, – сказал Нимрод.

Он вынул сотовый телефон и позвонил в Нью-Йорк. Марион Моррисон тут же сняла трубку. Выяснилось, что мистер Гонт неуклонно идет на поправку, а вот в состоянии миссис Трамп изменений нет, она по-прежнему в коме. От Джона и господина Ракшаса никаких вестей не поступало. Нимрод поблагодарил Марион и отключился.

– Надо бы связаться с Джоном и господином Ракшасом и узнать, где они и что у них происходит, – сказал он. – Я хочу попросить Ракшаса перенести дух Фаустины сюда, в Италию. Нас это избавит от поездки в Нью-Йорк. Но главное, Италия находится на полпути к Вавилону. Не стоит забывать, что время поджимает, и очень сильно. Прошло уже почти три недели с тех пор, как ваша мама отправилась в Иравотум.

– А как же мы с ними свяжемся? – спросила Филиппа.

– Поступим, как мундусяне, когда они хотят войти в контакт с миром духов, – сказал Нимрод. – Устроим спиритический сеанс.

– Сеанс? – удивился Джалобин. – Уж не хотите ли вы сказать, что вся эта мура с крутящимися блюдцами и правда помогает связаться с загробным миром?

– Отчасти. Самое важное – выбрать удачного медиума. Поэтому очень кстати, что мы оказались в Италии. Лучший в мире медиум проживает в Риме. Вперед, Джалобин. Мы едем в Рим. В Вечный город Рим.

– Кто такой медиум? – спросила Филиппа.

– Медиум – это человек, у которого имеются особые способности для общения с миром мертвых или с представителями другого мира или измерения. Иначе их называют экстрасенсами.

– Или экстра-нонсенсами, – пробормотал Джалобин, ловко ведя машину по извилистой горной дороге. – Короче, психи. Сколько же их развелось! Глупцов, которые лезут в чужие, непонятные для них дела. Сэр, я-то думал, что вы не подвержены этой модной заразе.

– Обычно я сторонюсь экстрасенсов, Джалобин, – признался Нимрод. – Но сейчас особый случай. Кроме того, мадам Тео Софи не обычный медиум. Она и в самом деле обладает уникальными способностями. Впрочем, это неудивительно. Ведь в возрасте восемнадцати лет она отправилась в Тибет и целых семь лет училась там у Братьев.

– У каких братьев? – спросила Филиппа.

– У истинных авторов Тибетской Книги мертвых, – ответил Нимрод. – Это монахи и ламы, которые знают о загробной жизни больше, чем любые другие мундусяне от начала времен до наших дней. Они научили ее всему, что знали сами. И она посвятила всю свою жизнь спиритизму.

Джалобин доставил их из Мальпенсы в Рим за несколько часов. Доехав до предместий, Джалобин спросил у Нимрода адрес мадам Софи.

– У нее нет адреса, – сказал Нимрод. – Тео единственная жительница Рима, которая не нуждается в почтовом адресе.

– Но где она живет? – спросил Джалобин.

– Она знаменита еще и тем, что живет в единственной пирамиде города Рима, – сказал Нимрод. – Так что нам просто надо выяснить, где эта пирамида.

Опустив стекло на дверце машины «скорой помощи», Нимрод высунул голову и на прекрасном итальянском языке спросил дорогу у сидевшего на мотоцикле полицейского с пышными рыжими усами. Тот затараторил и показал: прямо, а потом налево. Договорив и закончив жестикулировать, он лихо отдал Нимроду честь.

Джалобин поехал дальше.

– Неужели мадам Софи живет в пирамиде? – спросила Филиппа у дяди. – В настоящей пирамиде?

– Да, пирамида самая настоящая, – подтвердил Нимрод. – Ее построили в двенадцатом году до нашей эры, чтобы похоронить одного богатого римского претора, то есть судью, по имени Гай Цестий, который непременно хотел выпендриться, вот и заказал семейный склеп такой причудливой формы. До мадам Софи там никто не жил. Вообще-то жить в пирамиде не каждый сумеет.

– Еще бы! – согласился Джалобин. – Поди попробуй подыскать себе мебель. Но ведь она нам просто так не поможет. Наверняка потребует от вас чего-нибудь взамен, сэр. Три желания, например. А это всегда заканчивается неприятностями.

– Я уже выполнил три ее желания, когда виделся с ней в прошлый раз. Как иначе ее пустили бы жить в пирамиде?

Наконец показалась сама пирамида. По сравнению с египетскими пирамидами, которые Филиппа видела прошлым летом, римская пирамида Цестия показалась девочке слишком островерхой. Прямо как тонко заточенный карандаш. Сделанная из белого мрамора, пирамида была не меньше тридцати метров высотой. Она превосходно сохранилась. В новехонькой отделке чувствовалась рука какого-то модного современного, может быть, даже парижского, архитектора.

Мадам Тео Софи ожидала их прибытия у своей треугольной двери. Филиппа и Джалобин были этим совершенно потрясены, поскольку Нимрод не делал великому медиуму, вернее, медиумше, никаких предварительных звонков.

Тео Софи, высокая итальянка с длинной лебединой шеей, рыжими волосами и крупным носом, была в огромных, как телеэкраны, темных очках.

– Я почувствовала ваше приближение минут десять назад, – сказала мадам Софи. – Кстати, вы по пути останавливались? Говорили с полицейским на мотоцикле? У него такие большие рыжие усы, верно?

– Откуда вы все это знаете? – спросил Джалобин.

– Я – Тео Софи, – величественно сказала она так, будто это все объясняло.

Они вошли внутрь пирамиды. Окон тут не было, но освещение оказалось вполне ярким и откуда-то веяло прохладой, хотя пространство было замкнутым, и там же в огромном количестве бродили кошки.

Нимрод представил экстрасенсу свою племянницу и дворецкого.

Мадам Софи решительно приступила к делу.

– Вы приехали поговорить с кем-то с той стороны, верно?

– Да. – Нимрод не стал отнекиваться и собрался было объяснить суть дела, как вдруг мадам Софи начала плакать. – Что случилось, милая леди? Почему вы плачете?

Мадам Софи сняла очки и промокнула глаза носовым платком.

– Я не могу сделать то, о чем вы просите, – сказала она. – Либо я утратила свой дар, либо на той стороне происходит что-то неладное. За последние несколько недель я пробовала говорить с духами много раз. Но практически безуспешно. Словно там вообще никого нет. Я с таким явлением никогда прежде не сталкивалась.

– Что это значит? Как это – никого нет? – удивился Нимрод.

– Никого нет. В загробном мире пусто. – Мадам Софи высморкалась и сунула носовой платок за манжету платья. – Обычно с той стороны слышно много голосов, там довольно шумно. А сейчас тишина. Духи, с которыми я обычно разговариваю здесь, в Риме, больше не отзываются.

– Странно, – сказал Нимрод.

– Еще как странно! При этом в последнее время все музеи и древние храмы в нашем городе постоянно сообщают о паранормальных явлениях, число которых увеличивается с каждым днем. Музейные смотрители не хотят больше дежурить в залах. Все бастуют.

– То же самое происходит в Нью-Йорке, – сказала Филиппа.

– Для грабителей полное раздолье, – заметила мадам Софи.

– В самом деле? – спросил Нимрод. – Что вы имеете в виду?

– Здесь, в Италии, во время забастовок уже ограбили множество музеев, – пояснила мадам Софи. – И есть еще одна странность. Крадут каждый раз одно и то же. Изделия из нефрита.

– Нефрит? – переспросил Нимрод. – Занятно.

– Для меня драгоценные камни никакой ценности не имеют, – объявила мадам Софи.

Филиппа подумала, что мадам несколько лукавит, поскольку на ее длинной шее красовалось ожерелье с бриллиантами.

– Но если меня лишат общения с духами, жизнь моя станет пустой и бесцельной, – добавила мадам Софи. – Я даже ходила к форуму. Хотела побеседовать с самыми старыми духами Рима. Но не смогла их дозваться. Они словно боялись со мной заговорить. – Она пожала плеча, ми, – Или их там вовсе нет.

– Люди, с которыми я желаю войти в контакт, на самом деле не мертвы, – сказал Нимрод. – Это бестелесные джинн. Мой племянник Джон Гонт и мой друг, господин Ракшас, с которым, как мне кажется, вы знакомы.

– Они нас не услышат, – со знанием дела сказала мадам Софи. – Раз они не мертвы, они не привыкли к миру духов и не знают его законов. Впрочем, если они поступили здраво и вошли в мир духов через особую дверь, например через портал храма, то возможно…

– Они так и сделали, – вмешалась Филиппа. – Они вошли через храм Дендур. В Нью-Йорке. Это – египетский храм, посвященный богине Исиде, а построил его римский император Август.

– В таком случае они наверняка выбрали себе проводника по миру духов. В каждом египетском храме есть Ка-слуга. Надо попробовать с ним связаться. Уши любого Ка-слуги настроены особым образом: он всегда слышит, если его зовут с другой стороны. Да, надо с ним связаться… если, конечно, он там еще существует.

Мадам Софи привела их в просторную комнату и пригласила за стол. Усевшись, они, опять же по знаку мадам Софи, взялись за руки. Она набросила на голову черную кружевную накидку, сняла свои непомерно большие очки, закрыла глаза и начала делать глубокие вдохи, раздувая ноздри крупного носа. Через несколько минут Филиппа была абсолютно уверена: мадам Софи спит! Девочка взглянула на Джалобина и еле удержалась, чтобы не фыркнуть, – уж очень забавную рожу скорчил он в ответ.

Спустя какое-то время дама выпрямилась и произнесла:

– Я обращаюсь к Ка-слуге храма Дендур, что прежде находился близ Асуана в Египте, а теперь на Манхэттене в Нью-Йорке. Если ты слышишь меня, о проводник духов, прошу тебя откликнуться. Радом со мной – друзья господина Ракшаса и Джона Гонта, и они желают с ними поговорить.

Прошла еще одна минута, и постепенно Филиппа начала различать лившийся откуда-то слабый звук, точно где-то вдали включили радио. И вдруг она поняла, что звук идет из открытого рта мадам Софи! А спустя еще пару секунд она почувствовала, как волосы у нее на голове встают дыбом, потому что изо рта мадам Софи донесся чужой голос. Он говорил медленно, с иностранным акцентом, точно заново учился произносить слова после жизни на безмолвных горных вершинах какой-то далекой-далекой страны. Голос звучал, а губы мадам Софи при этом не двигались.

– Я – Ка-слуга храма Дендур, – произнес голос. – Меня зовут Лео Полита. Радом со мной племянник Нимрода Джон и его подруга Фаустина, Мы находимся в храме в нью-йоркском музее.

– Это они! – Филиппа даже взвизгнула – Слава богу, у них все хорошо!

– Замечательно. – Мадам Софи сжала руку Нимрода. В ее глазах снова стояли слезы, но на этот раз это были слезы счастья. – Ну же, – сказала она Нимроду своим собственным голосом. – Поговорите с ним. Он услышит вас через мои уши.

Джон и Фаустина как раз собирались снова покинуть храм, когда Лео почесал пухлыми пальцами ухо и дал им знак задержаться.

– Ко мне обращается голос. С той стороны, из реального мира, – сказал он. – Эта дама – медиум, а рядом с ней находятся твой дядя и твоя сестра, Джон.