Текст книги "Злой лжец (ЛП)"

Автор книги: Фейт Саммерс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 22 страниц)

Глава 4

Доминик

– Насколько все плохо? – спрашивает Массимо.

Я почти боюсь ему сказать. Нет ничего, что я скажу сегодня, что не заставило бы их беспокоиться за жизни своих семей.

– Вам, наверное, лучше сесть, – отвечаю я.

Массимо подходит к своему столу и садится на край, пока мы с Тристаном пододвигаем ближайшие стулья.

– Ты получил мою последнюю записку, да? – спрашиваю я Массимо. Наверное, это лучшее место для начала.

Массимо подходит к сейфу и возвращается с двумя листками бумаги. Один – копия страницы из контракта, который я отправил ему восемь месяцев назад. Другой – анонимное письмо, которое я нашел много лет назад, с которого началось это путешествие. Оба документа – ключевые и части пазла, которые нам понадобятся для создания общей картины. Иронично, что оба документа были найдены мной.

Я имею в виду контракт. Массимо вручает его мне. У меня дома есть оригинал, но это копия с копии, на которую я случайно наткнулся.

Кажется, это последняя страница контракта. За исключением того, что вместо имен в нижней части указаны инициалы:

MV, RB, LV, TN, KG, BF, FS

Рядом с каждым инициалом стоят подписи людей, подписавших это соглашение с Кингом.

– Я уверен, вы знаете, кому принадлежат первые три инициала, – говорю я, изогнув бровь.

– Мортимер Вигго, Риккардо Балестери и Левка Волков, – отвечает Тристан.

– Да.

Мортимер Вигго был первым, кто рассказал нам о Кинге. Это было как раз перед тем, как Тристан убил его. Мортимер был лидером печально известной группы Братвы Ассасинов, называемой Кругом Теней. Сначала к ним присоединился Риккардо, а затем Левка, еще один член Синдиката.

Другие имена, включая короля, являются частью более общей картины. Когда я уходил, мы знали, что есть еще пять человек, которые объединились с Мортимером в заговоре, но мы не имели ни малейшего понятия, как узнать, кто они.

Находка контракта открыла дверь, и я собираюсь открыть еще одну.

– Я узнал, кто такие KG и BF – заявляю я, и глаза Массимо и Тристана расширяются.

– Кто они? – спрашивает Массимо.

– KG – это Карл Грюнберг, а BF – Брэдфорд Фергюсон. Оба – известные международные дельцы черного рынка. Оба были в списке самых разыскиваемых преступников мира, пока не умерли пять лет назад. Вот тут-то все и станет чрезвычайно интересным.

Массимо качает головой. – До того, как они умерли? Доминик пять лет назад вывел бы их за рамки времени. Разве не так?

– Они подстроили свою смерть, – ухмыляюсь я и достаю из кармана свою умную ручку. Одно нажатие кнопки сбоку синхронизирует ее с компьютером, и через несколько секунд нужный мне файл появляется на экране проектора. Я открываю его и вывожу две фотографии наших новых друзей.

Первая – это уведомление с сайта ЦРУ с фотографиями Карла и Брэдфорда, подтверждающими их смерть в перестрелке. Статья была датирована пятью годами ранее и содержит подробности о том, что их тела были найдены в Швеции.

Я открываю еще один файл, который я сохранил из того, что я подобрал несколько дней назад. Когда Тристан и Массимо видят изображения двух мужчин, идущих по переулку, они смотрят на меня в полном удивлении.

– Это они, – утверждает Тристан.

– Да. Я не узнал, почему они инсценировали свою смерть, но, думаю, для наших целей это не так уж и важно. Важно то, что они живы и находятся в Лос-Анджелесе

– Прям тут? – Массимо хмурится.

– Лос-Анджелес, босс.

Я крепко сжимаю задние зубы, потому что я только начинаю. Им еще многое не понравится. Увидеть этих людей и узнать их данные – это одно. Если бы эти изображения были всем, что я нашел, я бы просто послал Массимо еще одно сообщение, чтобы он мог разобраться. Однако, найдя эти изображения, я зашел еще дальше в кроличью нору, где я нашел достаточно, чтобы встревожиться.

– Доминик, откуда ты знаешь, что эти ребята – те, за кем мы охотимся? – спрашивает Тристан. – Как ты нашел все это?

Я вздыхаю. – Я нашел секретный файл на компьютере Альфонсо.

Альфонсо был доверенным советником моего отца. Перед моим отъездом выяснилось, что он был шпионом, работающим с Мортимером Вигго. Он снабжал наших врагов всей информацией, которую они хотели. В прошлом произошли события, которые не имели для меня смысла, пока мы не узнали, что он был тем парнем, который играл на стороне и делал дерьмо на заднем плане. Назвать его имя – уже достаточный ответ на вопросы Тристана.

– Прежде чем уйти, я скачал его файлы, – добавляю я. – Я подумал, что в нем должно быть что-то большее, когда мы узнали, что он шпион. Как будто у него могут быть другие ответы на то, что происходит. Оказалось, что были, но мне пришлось копать глубже. Файл, который я нашел, был зашифрован каким-то сумасшедшим кодом с серьезными брандмауэрами. Покажите что-то подобное такому парню, как я, и я буду чувствовать себя также комфортно, как если бы читал на втором родном языке.

– Боже, этот ублюдок… – Тристан вздыхает и проводит рукой по бороде. – Не могу поверить, что этот человек так нас подставил.

– Я знаю. – Узнать, что он предатель, было еще одним ударом, потому что он был для нас как второй отец. – В любом случае, файл был чертовски огромным со всеми видами документов, датируемых десятилетиями, которые были отсканированы в систему. Именно в этом файле я нашел контракт. Затем я начал копаться в именах. Вот тогда я и нашел Карла и Брэдфорда. Кажется, у Альфонсо были более прямые отношения с ними, и он работал на многих других людей. Но это сбило меня с толку, когда я обнаружил, что они числятся мертвыми. Чтобы охватить все стороны, я установил оповещения, чтобы уведомить меня, если что-то еще появится. Это мои боты распознавания лиц нашли их.

– Господи, Дом, что за фигня? – Массимо морщится.

– Да. И… есть еще кое-что.

– Еще? – Он стискивает зубы, и его глаза темнеют от ярости.

– Да.

– Покажи мне.

Я нажимаю на файл с изображением, которое отправило меня обратно в Лос-Анджелес, и оба моих брата выпрямляются по стойке смирно, когда изображение распространяется по всему широкому экрану, показывая Карла и Брэдфорда в том же переулке, разговаривающих с мужчиной, которого Массимо и Тристан оба узнают по прошлому. Прошло много времени, но они знают его лицо.

– Господи Иисусе, – хрипло произносит Массимо.

Тристан прикусывает внутреннюю часть губы и переводит взгляд с меня на мужчину на экране.

Мы знаем его только как Казимира. Фамилии нет. Он старший член Круга Теней. Мы столкнулись с ним после того, как была убита Алисса, первая жена Тристана. Как паразиты, эти люди продолжают вылезать из теней ада. Как паразиты, когда вы видите одного, такого могущественного, как Казимир, вы знаете, что их больше.

Два года назад, когда Тристан уничтожил Мортимера и нескольких высокопоставленных членов Круга Теней, мы ослабили отряд, но само собой разумеется, что те, кто остался, восстановятся. Круг Теней был всемирным, и я никогда не ошибался, думая, что Мортимер держит своих лучших людей в одном месте.

– Чертов Казимир, – выдыхает Тристан, не отрывая взгляда от изображения.

– Это было два дня назад. В подполье ходят слухи, что Казимир – новый лидер Круга Теней. Я сразу же полетел домой, как только услышал это.

Массимо снова смотрит на меня. – Они восстановились.

– И, похоже, план снова в действии, – добавляет Тристан.

– Да, это означает ликвидацию Синдиката. То есть нас, – вставляю я.

– Блядь, – шипит Массимо и встает на ноги. Он подходит к экрану компьютера и смотрит на изображение троих мужчин. – Два года все было тихо. Почему сейчас?

– Это был мой следующий вопрос, – говорит Тристан. – Какого черта сейчас? Почему они ждали так долго? Почему они не нанесли удар раньше? Мортимер сказал мне, что более крупные фигуры на шахматной доске еще не начали играть. Мы знаем Казимира, и он совсем не обычный. А эти другие парни – совершенно другой вид преступников, с которыми мы раньше не сталкивались.

– И эти ребята не просто работают на заурядных людей, – отмечаю я. – Это наводит на вопрос, кто на самом деле Кинг, и кто еще из парней, которых я не смог найти. TN и FS. – Я прикусываю внутреннюю часть губы и думаю об этом. – Что-то изменилось где-то по ходу дела.

Ненавижу неопределенность. Это как кормление с ложечки. Или, в нашем случае, пытки понемногу, получение капель и обрывков информации о том, как мы можем умереть.

Массимо поворачивается ко мне. – Здесь ничего особенно не изменилось.

– Синдикат все тот же? – спрашиваю я.

– Да.

До того, как я ушел, новообразованный Синдикат состоял из нас троих, Эйдена Романова, который, как и мы, был потомком старого синдиката, Клавдия Мориенца и Винсента Джордано из Чикаго. Кроме нас, у остальных был аналог старого синдиката.

– Многие обращались ко мне, но я откладывал их на потом или отказывался от них. Единственный человек, которого я бы взял сразу, был Алехандро Рамирес, но он не уверен, стоит ли присоединяться. Я сосредоточился на том, чтобы укрепить то, что у нас уже есть. Теперь, когда с этим покончено, у меня есть планы по расширению.

Это звучит как обычное дело, без чего-то необычного. – А как насчет новых контрактов? Первоначальная группа врагов, образовавшаяся в этом соглашении, была вызвана контрактами Па с российским и итальянским правительствами. У вас происходит что-то в таком масштабе?

Массимо качает головой. – Нет, у меня нет ничего честного. Так что, может быть, они просто собираются, чтобы убрать нас, как в прошлый раз. Они не хотели, чтобы я расширял Синдикат. У нас есть влиятельные члены, просто с тем альянсом, который у нас есть сейчас. Братва Эйдена контролирует добычу алмазов и торговлю оружием, у Джордано есть судоходная компания, а Клавдий практически владеет Чикаго и побережьем Сицилии.

– Может быть, происходит что-то, чего мы не видим. Что-то, что они увидели и что привлекло их. А это значит, что за вами следят.

Массимо испускает прерывистый вздох, и беспокойство наполняет его глаза. Не за себя, а за жену и ребенка. Тристан выглядит так же.

– Нам придется усилить меры безопасности по всему району и немедленно начать расследование.

– Да, я согласен.

– Через несколько недель состоится встреча Синдиката, но я предупрежу остальных, чтобы они были начеку. Мы обсудим это как следует, когда встретимся.

– Это будет хорошо.

Из группы Эйден, вероятно, будет чувствовать то же, что и мы. Это будет странно, когда я увижу его в следующий раз, но, честно говоря, именно он спас меня. Он дал мне эту связь в Тибете. Эйден знал задолго до всех остальных, что я принимаю наркотики. Он знал без каких-либо очевидных признаков, которые заметили другие. Он также был последним человеком, которого я видел перед тем, как улететь.

Я смотрю на письмо Массимо, которое он положил на стол. Анонимное письмо, которое направило нас на этот путь. У меня есть его копия, но я просто хочу прочитать его снова. Время от времени я его читаю, и оно вызывает у меня разные эмоции и смыслы. – Могу ли я это посмотреть? – спрашиваю я, указывая на письмо.

Он поднимает его и протягивает мне.

Тяжело вздохнув, я просматриваю слова. Там написано:

Уважаемый Массимо,

Вы меня не знаете, но я знаю вас, и чувствую необходимость обратиться к вам в связи с недавно открывшейся мне информацией. События семимесячной давности, когда был уничтожен Синдикат, оказались намного масштабнее, чем вы предполагаете. В этом были замешаны гораздо больше людей, чем кажется на первый взгляд. Именно они несут ответственность за гибель наших близких. Именно они запятнали свои руки, чтобы избавиться от наших отцов. Риккардо Балестери был лишь пешкой в большой игре. Я настоятельно рекомендую вам не оставаться в изоляции. Вам необходимо реформировать Синдикат и возглавить его. Стать тем лидером, которого ждет Синдикат.

Только объединившись с сильнейшими, вы сможете охотиться за своими врагами. В противном случае война неизбежна.

Желаю вам успеха.

Друг

Я возвращаю его Массимо, и он кладет его обратно на стол.

– Прошло столько лет, а я так и не имею ни малейшего понятия, кто отправил это письмо, – заявляю я, нахмурившись.

– И мы тоже.

– Каждый раз, когда я это читаю, я удивляюсь, почему этот придурок просто не мог прийти к нам. – Я качаю головой с тревогой. – Он знает больше. Или, может быть, это женщина. Я, блядь, не знаю.

Хотя я и ушел из дома, чтобы убраться и разобраться в себе, я никогда не прекращал миссию возмездия. Потеря отца повлияла на меня больше, чем кто-либо мог себе представить, и гораздо больше, чем я мог бы выразить. Узнавая, что все больше людей были ответственны за его смерть, в каком бы качестве они ни были вовлечены, расписались чернилами в свидетельстве о смерти. Я не остановлюсь, пока не получу каждого из них, независимо от того, есть ли у меня поддержка моих братьев или нет.

– По крайней мере, у нас есть эта информация, – говорит Массимо. – Спасибо тебе. Спасибо, что вернулся с ней.

Я немного сбит с толку благодарностью. Я не ожидал этого. Не потому, что я считаю их неблагодарными. Скорее, это было само собой разумеющимся, что я сделаю это, несмотря ни на что.

– Пожалуйста. Я бы не оставил вас разбираться с этим. Я знал, что должен вернуться и помочь.

– Мы по-прежнему ценим твою помощь.

На столе Массимо звонит телефон, и он подходит, чтобы ответить. Он замолкает, глядя на экран, и осторожный взгляд на меня заставляет меня напрячь плечи. Когда он нажимает кнопку, чтобы принять звонок, и ангел начинает говорить, я понимаю этот осторожный взгляд.

– Доброе утро, Кэндис. Что случилось? – спрашивает Массимо, но не спускает с меня пристального взгляда.

– Привет, босс, – отвечает Кэндис, и звук ее голоса мгновенно наполняет меня жизнью. Я не слышал его так давно, слишком давно. – Похоже, я пойду пить кофе с Жаком, вы, ребята, хотите чего-нибудь?

– Нет, у нас все хорошо.

– Ладно, я принесу тебе печенья. Ты же знаешь, что ты их хочешь, – посмеивается она.

– Только если их сделала ты.

– Starbucks идет на втором месте. Увидимся через некоторое время.

– Хорошо.

Телефон замолкает, и Массимо оглядывается на меня.

– Я так понимаю, ты ее еще не видел, – говорит он.

– Нет. – Вчерашняя ночь не считается. Я бы им об этом в любом случае не рассказал. – Как она?

– Наконец-то становится лучше, – отвечает он, и это звучит как предупреждение не портить то, что она задумала. Я не собираюсь делать ничего подобного.

– Приятно слышать.

– Когда ты собираешься ее увидеть? – спрашивает Тристан.

– Позже. Может быть, когда она вернется после кофе с Жаком. Кто он? – Я адресую вопрос Массимо.

Кэндис не из тех, кто идет на кофе. Я не из тех ублюдков, которые думают, что такая женщина, как она, все еще будет на мне зацикливаться, особенно когда я сказал ей не ждать. Но это не значит, что я из тех ублюдков, которые не ревнуют.

Массимо приподнимает бровь. – Жак Бельмон – клиент. Но у меня есть для него кое-что поинтереснее.

– Правда? – Мне не нравится, как звучит этот парень, и все, что мне дали, это его имя. Это и знание того, что он собирается выпить кофе с Кэндис.

– Мы поговорим об этом подробнее.

– Хорошо, – отвечаю я настороженно.

– Сегодня мы сосредоточимся на этом. – Он указывает на экран компьютера, на котором изображены смертоносные лица наших врагов.

Я киваю, соглашаясь.

Важность происходящего не выходит у меня из головы, как и Кэндис.

Думаю, я увижу ее позже и выясню, какова моя позиция.

Глава 5

Кэндис

Все головы оборачиваются, когда мы с Жаком входим в фойе.

Все женские взгляды устремлены на мужчину рядом со мной, некоторые смотрят с любопытством, другие определенно ревнуют.

Я знаю, что я буду горячей темой в офисе некоторое время. Последний раз я вызвала переполох, когда Массимо нанял меня. Я ненавижу, когда на меня обращают внимание в любой форме, но сегодня я справлюсь.

Кроме того, я не могу не получать от этого удовольствия, потому что обычно я интровертный трудоголик, который всегда сбивается с ног. Ранее известная как одна из домработниц Массимо. Однако я слышала, как некоторые здешние сучки называют меня бывшей служанкой или моим личным фаворитом… домашней рабыней.

Здесь много хороших людей, но есть и такие, кто посчитал, что с его стороны было неразумно брать на работу свою домработницу, даже если у нее было высшее образование.

Я не обращаю внимания на таких людей. Никогда. Они могут думать, что хотят, мне все равно. Те же самые люди смотрят на меня сейчас, и они могут продолжать смотреть на меня, если захотят.

У меня были свои причины быть домработницей. Такую работу легче выполнять, когда ты пытаешься найти себя, и тем более, когда ты просто хочешь держаться поближе к тому месту, где чувствуешь себя в наибольшей безопасности.

Мы с Жаком останавливаемся у стойки регистрации. Он настоял на том, чтобы проводить меня из кофейни обратно на работу, а затем поднялся со мной на лифте. Мы останавливаемся здесь, потому что он знает, что мне нужно идти на встречу с маркетинговой командой.

– Ну, как у меня дела? – спрашивает он, говоря с легким французским акцентом.

Я перебираю свои балетки и смотрю на него снизу вверх. Как и большинство гигантов здесь, он намного выше шести футов.

Я не такая уж и низкая, со своим ростом пять футов и четыре дюйма, но мне часто приходится вытягивать шею, чтобы посмотреть на людей.

– Что ты имеешь в виду? – отвечаю я. Я знаю, что он имеет в виду, но у меня такое чувство, будто я попадаю на сцену для спектакля.

Его красивое лицо озаряется, как будто он видит, что я все еще играю в недотрогу, что, полагаю, так и есть. Проведя рукой по своим торчащим черным волосам, он расправляет широкие плечи и смотрит на меня с восхищением.

– Ужин. Я ни разу не упомянул об этом за кофе. – Он одаривает меня одной из своих ослепительных фирменных улыбок, а его ярко-зеленые глаза источают сексуальную привлекательность.

– Нет, не упомянул. Но я же согласилась на кофе, не так ли?

Он прислал мне приглашение на ужин в субботу. Я планировала заставить его ждать ответа весь день. Я не ожидала увидеть его этим утром, но не должна была так удивляться, когда он явился в мой офис спозаранку. Такие мужчины, как он, ненавидят не иметь контроля над ситуацией. Вот почему он пришел.

– Неужели от прекрасной Кэндис Риччи я получаю только кофе? Мадемуазель, вы ведь понимаете, что разбиваете мне сердце, заставляя ждать, да?

Я определенно вижу его привлекательность. Он очень красивый и с волосами у него эта штука Патрика Демпси. Думаю, я бы тоже была очарована, как и большинство здесь, если бы у меня не было подозрений на его счет.

– Мистер Белмонт, ваше сердце не выглядит разбитым.

– Вы этого не видите, мисс Риччи. Но я это чувствую. Поужинайте со мной завтра вечером.

Блеск в его глазах говорит о том, что я действительно вызвала его интерес, а это значит, что он оказался именно там, где мне нужно.

– Хорошо, – отвечаю я и не могу поверить, что эти слова действительно исходят из моих уст.

Когда он широко улыбается, словно только что что-то выиграл, я чувствую, что продвигаюсь вперед с этим планом.

– Фантастика. Как насчет того, чтобы я отвел тебя в один из моих ресторанов?

– Это было бы здорово.

– Я заеду за тобой в восемь.

– А что, если мы встретимся там? – предлагаю я, проводя пальцем по гладкому хлопку его белой рубашки на пуговицах.

Уголок его рта скользит в любопытной усмешке. – Я не могу забрать тебя из дома?

– Нет. Я предпочитаю встретиться с тобой на месте, – я улыбаюсь ему и заправляю прядь волос за ухо.

– Хорошо, мадемуазель. Как пожелаешь. По крайней мере, ты согласилась. Я вышлю данные о ресторане к концу дня.

– Спасибо.

– Нет, mon chéri,² тебе спасибо.

С его идеальными манерами, я уверена, это часть его джентльменского фасада, он тянется к моей руке и целует мои костяшки пальцев. Я улыбаюсь, когда он держится дольше, чем положено. Я не дура. Джентльменское дело – подлизываться ко мне.

Когда он отпускает меня и позволяет своему взгляду скользнуть по моему телу, он настоящий, но я продолжаю улыбаться.

– Увидимся завтра, – говорит он, затем поворачивается и уходит.

Я поворачиваюсь, чтобы пойти в противоположном направлении, в конференц-зал, но замираю на полпути, когда мой взгляд падает на мужчину, стоящего в углу и наблюдающего за мной.

Сначала я думаю, что у меня галлюцинации. Это то, чего со мной никогда раньше не случалось, но меня бы не удивило, если бы это произошло сейчас.

Я представляла себе этот момент много раз. Видеть Доминика. Когда я только вышла из больницы и вернулась на работу, мой разум представлял его круглосуточно.

Было бесчисленное множество случаев, когда я видела кого-то, кто, как мне казалось, был на него похож, а затем разочаровывалась, обнаружив, что это не он, и часто человек не мог выглядеть более по-другому.

Так вот, должно быть, именно это со мной сейчас и происходит.

Тот человек, стоящий в углу, не может быть Домиником Д'Агостино.

Я жду, когда он исчезнет или мои глаза привыкнут и заметят, что это не он. Но ничего не происходит, и… Я думаю, что на этот раз это может быть он.

Он отходит от стены, и меня пронзает шок, когда я понимаю, что это действительно он.

Когда он приближается, слезы жгут мне глаза, а воздух выдавливается из моего тела, оставляя меня такой же, как тьма заполняет комнату, когда гаснет свет.

Все мое тело напрягается, и хотя горло работает, сжатие легких с каждой секундой становится все сильнее.

Доминик.

Он вернулся.

Он стоит прямо передо мной.

Я смотрю в эти глубокие синие глаза, которые раньше напоминали мне Средиземное море. Смотреть на него – это огромная разница, чем смотреть на Жака. Когда я смотрела на Жака, я смутно осознавала, что он красив. Смотреть на Доминика, однако, все равно, что смотреть на шедевр.

Его полные губы приоткрылись, и я помню, как целовала их, а затем вспоминаю, когда мы в последний раз были так близки.

Я была в его постели.

Я проснулась в его объятиях на волшебном закате, и он сказал мне, что для нас все будет по-другому.

А через несколько дней он оставил меня на смертном одре.

– Кэндис… привет, – говорит он, и ровный, глубокий баритон его голоса вырывает меня из задумчивости. Ярость сжимает мои легкие, когда я вспоминаю, как он меня бросил.

Я была так больна, и он просто был мне нужен.

Пока я была в коме, он говорил со мной в состоянии раскаяния и сказал, что собирается уйти. Я так сильно хотела, чтобы он остался, что первое, о чем я его попросила, когда я проснулась, было остаться. Но он все равно ушел.

Слеза скользит по моей щеке, ощущая холод на коже. Это противопоставление дрожи жара, которая пробирается по моему позвоночнику.

– Кэндис, я…

Он не успевает договорить то, что собирался сказать, потому что моя левая рука начинает жить своей жизнью и наносит ему пощечину с такой силой, что остается след.

Я рада, что он не выглядит удивленным или сбитым с толку. Если на то пошло, он выглядит так, будто знает, что заслуживает пощечину. Он выглядит так, будто заслуживает и следующую, которую я ему дам.

– Ублюдок, – огрызаюсь я и отступаю от него.

Слезы текут по моим щекам, и меня даже не волнует, что ко мне приковано еще больше внимания, чем раньше.

Нельзя просто так дать пощечину одному из братьев Д'Агостино на публике и это останется незамеченным. Мне все равно. Мне надоело, что мне причиняют боль.

– Кэндис, пожалуйста, – говорит он, но я поднимаю руку, чтобы остановить его.

– Нет, просто нет… оставь меня в покое.

Я разворачиваюсь и убегаю, прочь от него и глаз, которые следят за мной через дверь.

Я открываю дверь в свою квартиру, когда раздается звонок, и отхожу в сторону, чтобы Массимо и Тристан вошли. Они оба смотрят на меня сверху вниз, как два обеспокоенных брата. Я предвидела их визит и могу только догадываться, что люди, должно быть, рассказали им о том, что произошло ранее.

Чувствуя, что я не смогу продолжать запланированную работу, я пошла домой после встречи с Домиником.

– Ты в порядке? – спрашивает Массимо.

– Я в порядке, – отвечаю я. Он бы поверил этому ответу больше, если бы мой голос не был так полон эмоций.

– Ты выглядишь неважно, Кэндис, – заявляет Тристан.

– Я в порядке. Почему нет? Доминик дома, и это хорошие новости. Тебе больше не о чем беспокоиться.

Они оба обмениваются обеспокоенными взглядами.

Массимо обнимает меня и ведет в гостиную. – Присаживайся, поговорим.

– Тут не о чем говорить.

– Но это не так.

Он усаживает меня на мягкое кожаное трехместное кресло и садится рядом со мной. Тристан опускается в кресло напротив нас и наклоняется вперед, положив локти на колени.

– Кэндис, мы оба видим, что ты не в порядке. Мы знали, что ты не будешь в порядке, поэтому и пришли проверить тебя, – говорит Тристан.

– Мы не знали, что лучше. Я собирался рассказать тебе, но Доминик сказал, что собирается увидеть тебя, поэтому он подождал, пока ты вернешься с кофе с Жаком, – объясняет Массимо.

Интересно, Доминик видел, как я разговаривала с Жаком. Скорее всего, видел. Что он подумал? Было очевидно, что я флиртую, и это не выглядело бы иначе, чем то, что я делала.

Но почему меня волнует, видел ли нас Доминик? Это неважно. Мои мысли переключаются на то, что сказал Массимо, пока я обдумываю его слова. Когда он узнал, что Доминик вернулся?

Они защищают меня, но при этом скрытны. Всегда есть черта, которую никто из нас не пересекает. Это позволяет нам переключаться между отношениями работника и работодателя независимо от того, какую работу я делаю.

Я знаю свое место. Я уважаю свое место и то, как они оба обо мне заботятся, но я думаю, что в этом случае я перейду черту. Ситуация требует этого.

– Когда ты узнал? Ты говоришь так, будто знал, что он вернется, Массимо. Ты знал, что он вернется? – Слова бездумно слетают с моих губ.

– Нет. Мы знали об этом за пару часов до тебя. Он был в моем офисе, когда мы пришли сегодня утром. Вот что произошло. Я обещаю тебе, никто из нас не знал, когда он вернется или что-то в этом роде, до сегодняшнего дня.

– Если бы кто-то из нас знал, мы бы обязательно тебе сказали, – нараспев произносит Тристан.

Я смотрю на него, вспоминая последний разговор с ним о Доминике. Это было сразу после того, как Доминик ушел, и мы нашли наши письма. Я все еще была в больнице, и Тристан пришел искать меня. Думаю, именно мои мудрые слова привели его в порядок, потому что я знала, что никто не сможет найти Доминика, пока он не будет готов к тому, чтобы его нашли. Я рассказала Тристану, что было в моей записке. Я никогда не забуду, как он был шокирован, когда я сказала ему, что собираюсь сделать все в точности так, как мне было сказано, и не ждать. Интересно, знал ли он, как тяжело мне это будет, или что я с треском провалюсь.

Он тянется вперед и нежно сжимает мою руку. Со вздохом он выпрямляется и раскрывает ладони.

– Мы все были потрясены, когда он ушел, но я знаю, что никто не был потрясен больше, чем ты. Поэтому, пожалуйста, поговори с нами.

– Я не знаю, что сказать, Тристан.

– Мы все будем злиться на него по разным причинам, хотя и понимаем, почему он ушел, – говорит Массимо, и у меня не хватает духу согласиться с тем, что я его понимаю.

Я знаю, почему Доминик ушел, но не понимаю, почему он решил, что это единственное решение.

– Со мной все будет хорошо. Не беспокойся обо мне. Мы ведь не были вместе. Я была просто девушкой в тени, которая хранила секреты. Человеком на заднем плане, которая не имела значения.

Массимо хмурится и проводит рукой по моей щеке, качая головой. – Нет, это неправда.

– Вот как он со мной обращался.

– Я не думаю, что он хотел этого.

– Он причинил мне боль и держался в стороне два года. Что еще я должна думать? Я не идиотка, я работаю на вас и слышала, как вы разговариваете. Я знаю, что он иногда что-то присылал. Он никогда ничего мне не присылал. Ни черта. Я хочу сказать, что все это не имеет значения, потому что не должно иметь, но я сейчас действительно зла.

– Мне жаль. Я не думаю, что кто-то из нас может сказать больше. Ситуация была сложной, и он говорит, что чувствовал, что ему нужно было уехать.

– Он дома навсегда или просто проездом?

– Кажется, он дома навсегда. Что-то происходит, и мы это проверим.

Отлично… это многое объясняет. Я всегда думала, что произойдет что-то большое и Доминик вернется. Сначала я этого желала.

– Что происходит?

– Пока тебе не о чем беспокоиться, – уверяет меня Массимо. – Однако, пока мы будем проверять, у нас будет несколько охранников. Ты их даже не заметишь.

Я моргаю несколько раз. – Похоже, тут есть о чем беспокоиться.

– Кэндис, в этом вопросе тебе придется просто довериться мне.

Это значит, что мне следует прекратить настаивать на ответах.

– Хорошо.

Он встает, и Тристан следует за ним.

– Может, завтра отгул. Я найду кого-нибудь, кто тебя подменит.

– Нет. Я смогу работать. Работа – это мой способ справиться со всем этим.

– Ну, если передумаешь, дай мне знать. – Он кивает, и они оба уходят.

Мне придется просидеть там еще час, прежде чем я встану и пойду в свою комнату.

Я иду прямо к своему шкафу, где тянусь за маленькой коробочкой для подарков, которую мне подарила мама. Это маленькая пудрово-розовая коробочка с золотой отделкой по краям. Я открываю ее, и первое, что я вижу, – это маленькое сердечко из розового кварца, которое папа подарил мне на десятый день рождения. Рядом с ним – моя записка от Доминика.

Я достаю ее и читаю. Это очень коротко. У меня столько сильных эмоций, когда я это читаю, но это всего несколько строк.

Ангел,

Спасибо, что ты моя опора. Я не могу больше оставаться в Лос-Анджелесе. Мне нужно уехать и разобраться во всем. Мне так стыдно за то, что я с тобой сделал. Я никогда не думал, что мне придется защищать тебя от себя. Никогда не думал, что до этого дойдет.

Мне жаль, что я так поступил, но еще больше мне жаль, что я не могу быть с тобой.

Не жди меня. Двигайся дальше. В этом мире есть мужчины получше, которые тебя заслуживают. Я не был одним из них.

Я всегда буду люблю тебя,

Доминик

Я делаю глубокий вдох и кладу записку обратно в коробку.

Два года назад, когда я впервые прочитала эту записку, я испытала целую гамму эмоций.

Обида, боль, гнев, ярость, отвержение… печаль.

Все эмоции, которые разбили мое и без того хрупкое сердце.

Сейчас я чувствую то же самое.