Текст книги "Злой лжец (ЛП)"

Автор книги: Фейт Саммерс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 22 страниц)

Я достигла своего предела. Теперь я знаю, что произошло. Я на пике, и даже я не могу смотреть, как мужчина, который причинил мне такую глубокую боль, страдает так, как он страдает.

Но это как ничто для Массимо или любого из мужчин, стоящих вокруг нас. Я смотрю на Доминика, и моя душа сжимается, когда я вижу бездушный взгляд в его глазах, когда он смотрит на Лукаса. Он выглядит почти более устрашающе, чем другие, и я понимаю, что это потому, что Лукас – еще один человек, который был ответственен за смерть его отца.

Еще одна рука, нанесшая удар.

Когда я оглядываюсь на Лукаса, а Массимо достает пистолет и стреляет ему в бедро, уже держа нож, я чувствую боль Массимо. Не Лукаса, а Массимо. Она пульсирует в воздухе, словно электричество, которым пытают Лукаса.

Отец Массимо умер у него на руках. Джакомо Д'Агостино, один из самых добрых людей, которых я когда-либо встречала, умер у сына на руках. Он не заслуживал такой смерти, не после всего, что пережила его семья.

Что бы Массимо ни сделал с кем-либо, этого будет недостаточно, чтобы искупить этот кошмар.

Лукас блюет и писается. Кровь течет из его лица и рта. Он больше подходит для фильма ужасов.

– Еще. Раз. Назови мне его имя. Сейчас.

Лукас выглядит так, будто он на последнем круге, и я думаю, он только что понял, что единственный выход из этих цепей, связывающих его и безжалостного человека перед ним, – это смерть. Они не отпустят его, как он думал.

– Имя! – кричит Массимо, и его голос эхом отражается от стен.

– Прокурор штата, – заикается Лукас. – Это Джеймс Эстли.

Какого черта?

Я резко вдыхаю.

Массимо выглядит таким же шокированным, как и я. Он смотрит на Тристана и остальных, которые также поражены откровением.

– Он Кинг, – хрипло произносит Лукас.

– И что он задумал дальше? – голос Массимо дрожит от ярости.

– Не знаю. Он не посвящает меня в свои планы. Через два дня встреча со всеми. – Лукас начинает дрожать.

– Где?

– Яхта. Они будут на борту Blue Iris в заливе Сан-Педро.

– Время?

– Два часа.

Массимо кивает и оглядывается на Доминика, затем на Тристана и Эйдена.

Он оглядывается на Лукаса и подходит к нему ближе. – На твоем столе лежали брошюры курорта в Италии. Ты должен был где-то быть?

– Да. Ты отпустишь меня? Я же тебе все рассказал. Это все. – Лукас выглядит полным надежды.

Улыбка на лице Массимо пугает меня. Как и то, что происходит дальше.

Массимо отходит от Лукаса. Тристан и Эйден следуют за ним. Кори последний.

Массимо подходит ко мне и протягивает руку, чтобы я ее пожала.

– Пойдем, Принцесса, – говорит он, давая мне прозвище, которым меня называли, когда я была маленькой.

Когда Доминик отпускает меня, я беру Массимо за руку, и он уводит меня.

Но Доминик не следует за ним. Он остается там.

Я успеваю увидеть только серебристый отблеск его пистолета, когда он вытаскивает его из кармана. Я вижу его до того, как мы проходим через дверь.

Когда дверь захлопывается, одновременно со щелчком раздается эхо пули.

Следом еще один выстрел, и Массимо обнимает меня. Раздается еще один выстрел, затем еще один. Оба пронзают ночь. Тристан подходит ко мне с другой стороны, когда мои ноги подкашиваются.

Быстрый звук выстрелов не прекращается. За ним следует еще больше, и я сбиваюсь со счета.

Дядя Лукас умер.

Доминик убил его.

Глава 42

Доминик

Вчера вечером я лег спать с тремя мыслями. Первая – кровь на моих руках.

Я никогда не убивал так жестоко. Я могу быть таким же безжалостным, как мои братья, но вчера вечером жажда мести омрачила мою душу. Лукас взглянул на меня и понял, что я приближаюсь, чтобы дать ему смерть. Он успел открыть рот один раз, прежде чем я выстрелил ему в голову. Это убило его мгновенно, но этого было недостаточно.

Я разрядил в него свой пистолет и понял, когда я все еще хотел продолжать, что ничего никогда не будет достаточно. Ничто из того, что я сделал, не исправит того, что он сделал, или не изменит этого.

Я пошел домой, и следующее, что меня поразило, был страх в глазах моей девочки, когда она увидела тьму, все еще таящуюся во мне. Она все еще была там в полной силе, и я не мог от нее избавиться. Это направило мои мысли к Жаку, которого мы теперь не можем найти.

Подонок.

Тот факт, что мы не можем его найти, меня чертовски раздражает, потому что в глубине души я сразу понял, что с ним что-то не так.

Он был первым, о ком я подумал, когда проснулся, и он все еще со мной.

Это, возможно, единственный раз с момента создания Синдиката, когда им пришлось встречаться дважды в неделю. Поскольку я хочу, чтобы этот придурок умер, я даже не могу утешиться тем фактом, что мы встречаемся, чтобы спланировать что-то конкретное. Мы больше не спекулируем. Время ходить вокруг да около прошло.

Массимо сидит во главе стола. Тристан и я – слева от него, а остальные – справа, в том числе: Клавдий и его первый капо, Данте, Винсент и его брат Сальваторе, Эйден и его кузен Максим.

Массимо наклоняется вперед, опираясь на локти, готовясь произнести речь.

– Спасибо всем, что пришли, ребята, – начинает Массимо, и все ребята кивают в знак признательности. Когда он выпрямляется, он напоминает мне Па. У него такая же внешность, и он даже похож на Па, когда тот проводил деловые встречи.

– У меня есть отчет о том, кто будет на борту Blue Iris, и это все, кроме Жака Бельмона. Есть четыре старших члена Круга Теней, а остальные мужчины из Ордена.

Отчет, о котором он говорит, был последним, что я поставил себе вчера вечером.

– И что ты предлагаешь нам делать, босс? – спрашивает Клавдий. – Я уверен, мы можем согласиться, что это дерьмо должно закончиться прямо сейчас. Завтра они будут на борту этой лодки. Весь чертов выводок. Это хорошо для нас.

Винсент согласно кивает. – У нас здесь преимущество.

– Огромное, – признает Массимо. – Они понятия не имеют, что мы добрались до Лукаса Риччи. Его рейс во Флоренцию вылетел сегодня утром, и, насколько им известно, он был на борту. Они не знают, что мы на этот раз на шаг впереди.

– Наконец-то у нас появился шанс, которого у нас никогда не было. Мы должны добраться до них, прежде чем они сядут в лодку, – предлагает Эйден.

– Да, – соглашается Тристан. – Убрать этих ублюдков, пока у них не появился шанс встретиться и замыслить что-нибудь секретное. Их слишком много. Как крысы, они вылезли из канализации и завелись в этом плане дерьма, чтобы насолить нам.

– У меня есть другие идеи, – вмешиваюсь я, прежде чем хор сталкивающихся идей успеет поглотить наше время.

Это люди, которые знают, что делают. Я нисколько в этом не сомневаюсь, но я хочу сделать что-то более эффективное, чем то, что они говорят. То, что они предлагают, это то, что мы всегда делаем. Поскольку у нас есть преимущество, которого у нас никогда не было раньше, я думаю, что пришло время что-то изменить.

– Говори, брат, – говорит Массимо.

– Я хочу работать с тем преимуществом, которое у нас есть. Я хочу воспользоваться возможностью, какой она есть, поэтому я предлагаю не добираться до них, пока они не сядут на лодку. – Я смотрю на каждого человека в комнате и позволяю своему взгляду остановиться на Массимо. – Я предлагаю позволить им подняться на борт и выйти в море. Мы позволим им всем собраться вместе, как им и положено, и встретиться. Затем мы их взорвем.

Это моя идея. Тишина, которая воцарилась в комнате, говорит о том, что я попал в цель.

Последовавшие за этим кивки в знак согласия дают мне чувство удовлетворения, и внезапно я снова чувствую себя старым Домиником Д'Агостино. Я чувствую, что нашел себя и готов снова стать тем парнем и обеспечить наше будущее. И самое главное, я готов покончить с этим к чертям.

– Согласен, – говорит Массимо. – Кто-нибудь не согласен с этой идеей? Мне кажется, это чертовски хорошее решение.

Все качают головой.

– Тогда вот что мы собираемся сделать.

Кэндис подходит к обеденному столу и ставит тарелку равиоли. Она приготовила их на ужин.

Я вернулся домой, чтобы почувствовать аромат и увидеть, как она ходит по моей кухне, готовя еду. На ней шорты и маленькая майка.

Волосы распущены. Обычно она так делает только когда выходит или по особым случаям. В остальное время ее волосы в косе.

Она уже не та, что вчера. Я знаю, что убийство Лукаса повлияло на нее. То, что я это сделал, повлияло на нее еще больше. Она никогда не слышала, чтобы я кого-то убивал.

Я подхожу к ней и обнимаю ее за талию. Она останавливается и погружается мне в грудь.

– Ты боишься меня, – шепчу я ей на ухо.

– Нет.

– Я знаю, что ты моя. – Она кладет руку мне на руку и гладит по орлу, вытатуированному на предплечье. – Тебе не нужно меня бояться, Кэндис. Я никогда не причиню тебе вреда. Ты моя, что бы ни случилось и хочешь ли ты быть моей или нет. Поэтому я сделаю все, что смогу, чтобы защитить тебя.

Она разворачивается, и я позволяю ей повернуться ко мне лицом.

– Просто было слишком много всего. – Дрожащей рукой она тянется, чтобы коснуться моего лица. – Но ты все еще тот парень, которого я люблю.

– Всегда.

Я наклоняюсь вперед и целую ее. Она слишком вкусная, чтобы останавливаться, поэтому я продолжаю. Через несколько секунд я жажду ее. Жажду попробовать ее всю и жажду оказаться внутри ее тугой маленькой киски.

– Ты мне нужна, – рычу я и беру ее на руки, решив, что съем ее на ужин вместо равиоли.

Судя по соблазнительному взгляду ее глаз, она тоже хочет меня съесть.

Я беру тарелку со стола и ставлю ее на буфет.

– Мы вернемся к этому позже, – уверяю я ее.

– Тебе лучше.

Я тянусь к ее верху и дергаю за подол. – Это должно исчезнуть с моих глаз. Избавься от этого. – Мне нравится смотреть, как она снимает верх.

Когда она делает это сейчас, возбуждение, которое проносится сквозь меня, закаляет мой член. Когда эти идеальные сиськи вываливаются наружу, я знаю, что вид тела этой женщины всегда будет иметь тот же эффект на меня.

Я буду самым счастливым человеком на этой планете, если смогу иметь ее такой каждый день до конца своей жизни. Ее, Кэндис Риччи, сидящую на моем столе топлес с растрепанными волосами, обмахивающие ее прекрасное лицо. Ее припухшие красные губы выглядят как бьющееся сердце, а эти длинные золотистые ноги, выставленные напоказ в ее шортах, очаровывают меня.

Мне нравятся шорты, но я с радостью обменяю их на ее голую киску. Я тянусь, расстегиваю молнию и стягиваю ее шорты вместе с трусиками. Мой член упирается в мои штаны до такой степени, что вот-вот лопнет, когда я смотрю на ее симпатичную розовую киску. Я отчаянно хочу оказаться внутри нее, но я делаю это первым.

Я этого заслуживаю.

Присев на корточки, я зарываюсь лицом между ее бедер и просовываю язык в ее проход.

Она уже мокрая для меня, поэтому нектар, собравшийся в ее восхитительной киске, на вкус просто рай.

Пока я облизываю и пробую, она проводит одной тонкой рукой по моим волосам, а другой рукой опирается на стол.

Безумные стоны экстатического блаженства вырываются из ее губ, и она выгибается ко мне всем телом, призывая меня взять ее, заявить на нее права и, наконец, сделать ее моей.

Именно это я и планирую сделать. Я могу называть ее своей, сколько захочу, но все по-другому, когда она отдает себя мне. Когда тебе делают такой подарок, это все. Это значит, что она действительно доверяет мне. Это бесценно.

Когда она кончает, ее соки хлынули мне в рот, и я принял все. Она извивается у меня на лице, выкрикивая мое имя, пока удовольствие вырывается из нее. В моих объятиях она раскрепощается и становится той женщиной из всех моих фантазий.

Но я еще не закончил с ней. Я только начинаю, потому что, как всегда, хочу большего.

Я вынимаю свой член и тянусь к ней, давая ей секунду, чтобы перевести дух, прежде чем я проведу по ее складкам головкой своего члена. Раздвинув ее бедра шире, я выравниваю свой член с ее горячим входом и погружаюсь прямо внутрь.

Гул удовольствия срывается с ее губ, а хриплые стоны побуждают меня трахнуть ее так, как мне нравится. Жестко и уверенно, беспощадно и неумолимо.

Ее звуки потребности заполняют комнату, питая мой голод. Я многократно вонзаюсь в нее, вбиваюсь в нее, словно собираюсь поглотить.

И вот, когда я уже думал, что она свела меня с ума, она обхватывает ногами мою талию, держа меня в плену похоти. Я ее пленник.

Ебать…

Она приподнимает бедра, чтобы встретить мои толчки, и в этот момент мои яйца болезненно напрягаются, и я кончаю в нее.

Пока ее стенки обхватывают мой член и доят меня, я просовываю руку ей за голову и притягиваю ее ближе. Я прижимаюсь своим лбом к ее лбу, и она переплетает свои пальцы с моими.

Мы стоим так в тишине несколько тактов, и я надеюсь, что эта последняя битва положит конец всему.

Когда наступает утро, она уже проснулась. Я ухожу рано. Нужно многое сделать.

Хотя я ей ничего особенного не сказал, Кэндис знает, что происходит сегодня в два часа дня.

Она сидит у окна и выглядит обеспокоенной.

Я готовлюсь и направляюсь к ней. Ее прекрасные глаза принимают меня с любовью, и что-то поднимается внутри меня, чтобы увидеть мерцание, которое вспыхивает только для меня.

– Я сейчас ухожу, – говорю я ей.

– Дела?

– Да. – В тот момент, когда я это говорю, в ее глазах усиливается беспокойство.

Я приседаю и беру ее за руки. Я помню, как два года назад мы проснулись в постели на острове Тристана. Я посмотрел на нее в своих объятиях и не мог поверить, что она у меня. Наконец-то она у меня.

– Я люблю тебя, – шепчу я.

– Я тоже тебя люблю, Доминик Д'Агостино, так что лучше вернись ко мне.

Я улыбаюсь и провожу рукой по ее щеке. – Мой ангел. Я постараюсь.

Это лучшее, что я могу ей предложить, и надеюсь, что все пойдет по плану.

Массимо, Тристан и я находимся на крыше одного из зданий в заливе Сан-Педро. Остальные внизу, дежурят на всякий случай.

Кажется уместным, что мы трое должны посмотреть эту часть вместе. Она несет в себе сентиментальность.

Яхта в море перед нами выглядит точь-в-точь как одна из наших, которую мы используем для встреч. Она среднего размера, так что ей не нужна команда. Это хорошо. Я бы чувствовал себя более проклятым, чем сейчас, если бы на борту были невинные люди и попались в ловушку.

Только что пробило два часа ночи, и яхта только что прибило к берегу, направляясь через великий Тихий океан.

На борту двадцать человек. Сегодня мы все впервые увидели тех, кого искали. Это было похоже на какое-то волшебство, которое заставило их появиться. Они поднялись на борт через боковой вход на причале, который обеспечивал хорошее покрытие, так что вы не смогли бы увидеть, если бы не искали специально что-то или кого-то.

Сначала я увидел мера. Как лидер, он первым поднялся на борт яхты. Когда я посмотрел на него, я увидел человека со множеством масок. Лицо, которое я увидел, было лицом зла. Определенно не то, которое он показывает миру, когда говорит о строительстве большего количества приютов для бездомных и предлагает помощь жертвам изнасилования и молодым женщинам, которым нужна поддержка. Этот ублюдок, вероятно, продавал женщин в своем торговом центре в свободное время или когда не думал о способах убить нас. Ублюдок, я бы чертовски хотел, чтобы мы могли нанести ему на задницу немного грязи и испортили его имя. Хотя это нормально. Придется это сделать.

Казимир следует за ним, а за ним следует множество членов Тени его калибра. Остальные парни из Ордена следуют за ними, и я сожалею только о том, что мне так и не удалось убить Тобиаса Наварро голыми руками. Он был убийцей. Он убил родителей Кэндис, и поскольку он сделал так много дерьма, он даже не узнает, за что умирает.

Массимо оставил наших людей дежурить еще вчера, так что мы готовы ко всему.

Все готово.

Бомба находится на корме лодки. Ее установили там рано утром, когда ремонтная бригада проводила проверки. Мы наняли человека, который проник туда под прикрытием и установил ее. Когда знаешь, с чем сталкиваешься, можешь использовать определенные вещи себе на пользу.

Бомба была разработана с целью уничтожения.

Это тот случай, когда не будет выживших. Так же, как они сделали с Па.

Око за око, зуб за гребаный зуб.

Кровь за кровь.

Это произойдет через две минуты, когда яхта отойдет подальше.

Пока я жду, я прокручиваю все в голове. Наша жизнь перевернулась с ног на голову более трех лет назад, но это назревало более двух десятилетий. Питер был прав, когда сказал, что наши проблемы начались, когда мой отец потерял все.

Я произношу тихую молитву о том, чтобы мы все исправили, и когда я шепчу – аминь, яхта взрывается.

Все кончено.

Они все мертвы.

Я принимаю это как возмездие, не сожалея о том, что я мог сделать, а что нет.

Глава 43

Кэндис

– У меня есть идея для этого шоу, – заявляет Эмелия. – Я хочу воплотить ее в жизнь следующим летом, когда Лоренцо станет старше.

– Что бы ты ни делала, просто старайся постепенно возвращаться к работе. Быть молодой мамой может быть непросто, – говорит ей Изабелла.

Они приехали, чтобы забрать меня на поздний обед/ранний ужин. Я согласилась пойти с ними только потому, что это лучше, чем волноваться до смерти в доме.

Мы сидели в пиццерии последний час, разговаривали и ели. Ну… они ели, а я слушала, как они говорили. Моя сицилийская маргарита, которая обычно была бы уже съедена, все еще стоит передо мной нетронутой и теперь холодной. Она пахнет восхитительно и выглядит божественно, но я слишком волнуюсь, чтобы есть.

Хотя это здорово – наверстать упущенное, я не знаю, как Эмелия и Изабелла могут быть такими спокойными, когда их мужья бегут навстречу опасности. Я бы сказала, что у них есть практика, но это неправда. На самом деле у них не больше практики, чем у меня. Я знаю парней дольше, и я та, кто привыкла, что они живут одним днем, не зная, будет ли он последним.

Просто это первый раз, когда я так сильно волнуюсь.

Мне потребовалось несколько дней, чтобы успокоиться после того, как я увидела Лукаса и услышала звуки пуль, отнявших его жизнь.

Но мне нужно было лишь подумать о том, как страдали мои родители из-за него, брата моего отца.

Однако самым шокирующим стало то, что он был замешан во всем остальном, в том числе и в деле прокурора штата.

Вот еще один пример того, как высшее общество пачкает руки. Я бы никогда не подумала, что такой человек, как прокурор штата, может быть таким грязным.

Никогда, и насколько я слышала, он планирует кампанию за выдвижение своей кандидатуры на пост губернатора Калифорнии. Интересно, что будет теперь. У нас нет никаких доказательств против него, и то, как все было устроено, не позволяет никому их получить.

Думаю, это еще предстоит выяснить, и я не узнаю, что произойдет, пока не услышу от ребят.

Изабелла кладет свою руку на мою и смотрит на меня.

– Не надо, – говорит она, качая головой.

– Что не так?

– Думать так много, – говорит Эмелия, и они смотрят на меня. – Думать слишком много не поможет, потому что это сведет тебя с ума.

– Лучше оставаться занятым. Отвлекаться, – добавляет Изабелла.

– Можно подумать, что я уже это знаю, – ворчу я.

Она качает головой. – Это другое, Кэндис. Из-за Доминика ты будешь чувствовать себя по-другому. Конечно, ты знаешь, чего ожидать, но он вернулся меньше месяца назад, а его не было два года. Ты только что вернула его и не хочешь его потерять.

Она полностью понимает. – Да.

– Он не захочет, чтобы ты волновалась, – предлагает Эмелия. – Никто из них не хочет. Я помню, как однажды ночью Массимо ушел, и я не думала, что увижу его снова. Не всегда можно быть спокойной. Я сейчас совсем не спокойна. Я пытаюсь и надеюсь, что мой муж вернется ко мне. Тяжелее всего то, что мы не знаем, что они делают.

Я киваю и смотрю на часы на стене – четыре пятнадцать. Что бы они ни собирались сделать, это уже произошло, и теперь нам остается только ждать.

– Постарайся думать позитивно. Все это началось с наших отцов. Я до сих пор чувствую отвращение к этому, – продолжает Эмелия, и Изабелла кивает в знак согласия.

– Я тоже, – вмешивается Изабелла. – Это то горе, которое никогда не пройдет. Я хочу, чтобы это закончилось, чтобы все было просто о том, кто мы есть, а не о том, откуда мы пришли. Я хочу, чтобы мы могли сами формировать свое будущее и не должны оглядываться. Вот что наши мужчины пытаются сделать для нас. Так что наберись смелости, Кэндис.

Я слегка улыбнулась ей, чувствуя себя немного сильнее. – Я сделаю это.

– Хочешь чего-нибудь выпить? – спрашивает Эмелия.

– Нет, я сейчас умоюсь водой, а потом вернусь и поем.

– Я закажу тебе еще одну пиццу, чтобы ты хотя бы смогла ею насладиться. Эта будет странной на вкус, когда холодная. – Она указывает подбородком на мою пиццу.

– Спасибо, я вернусь через минуту.

Я встаю и иду в ванную. Там пусто, но дверь наружу открыта.

Я быстро воспользовалась туалетом и направилась к раковине, чтобы вымыть руки и лицо.

Я даю воде немного стечь, чтобы она не была слишком теплой, но и не ледяной, а затем один раз брызгаю себе на лицо.

На мне нет макияжа, но я не хочу слишком мочить волосы.

Я открываю глаза, и рука закрывает мне рот, не давая закричать. В зеркале передо мной я вижу Жака.

Он схватил меня в удушающий захват, так что я не могу пошевелиться и позвать на помощь.

Боже мой… где охрана?

Мой взгляд устремляется к открытой двери слева от нас, и я понимаю, что именно через нее он, должно быть, и вошел. Он не мог войти из ресторана, где находятся Изабелла и Эмелия.

– Мадемуазель Риччи, нас ждет очень интересное время, – насмешливо говорит он, целуя меня в щеку.

Мои сдавленные крики заглушаются его большими, толстыми руками. Я пытаюсь вырваться, но не могу.

К нам подходит другой мужчина и проводит чем-то по моему запястью, от чего у меня саднит.

Что бы это ни было, это срабатывает почти мгновенно, потому что, как и в тот день, когда я потеряла сознание и почувствовала, что проваливаюсь в темноту, происходит то же самое. Только на этот раз я в опасности.