Текст книги "Найди свою мечту"
Автор книги: Ферн Майклз
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 20 страниц)
– Все должно быть очень просто, Руби. Не нужно ничего усложнять, иначе мы совсем запутаемся. Именно так: просто молча, категорично – по-военному. Не делай ничего из ряда вон выходящего, чтобы не вызывать подозрений сестры. Напиши домой, матери, но даже не намекай ни о чем. Я обеспечу тебя билетом до Калифорнии. Впрочем, решай сама, чем ехать: поездом или самолетом. Путешествие займет примерно неделю.
– Лететь самолетом? О, Калвин, я еще никогда не поднималась в воздух. Меня наверняка будет тошнить. А у тебя хватит денег на билеты? А где я остановлюсь в Калифорнии?
– Денег у меня достаточно. Я подыщу тебе пансион или что-то в этом роде. Только, пожалуйста, поверь мне, прошу тебя.
– Я верю, Калвин, но все это так неожиданно. А моя работа? Вдруг когда-нибудь мне придется сослаться на нее? Как я, вот так, не предупредив, брошу адмирала Квиери?
– О'кей, можешь предупредить адмирала. Он наверняка не станет звонить твоей семье. Все твои расходы по квартире покроются до первого октября. Так что ты никому ничего не будешь должна. Ты уверена, что справишься со всем этим?
– До этого я справлялась со всеми проблемами сама. Уверена, я вполне справлюсь и с этим, – кивнула Руби, хотя в голове у нее никак не укладывались мысли о замужестве.
– Будет лучше, если ты приедешь в Калифорнию через неделю после меня. За это время я хотел бы ознакомиться с районом, подыщу место для тебя. Я мог бы решить нашу проблему со своим капелланом, но в моей группе есть один дотошный парень. Он белый и наверняка потребует включить в брачный контракт имена родителей невесты.
– Я бы очень хотела, чтобы ты перестал относиться ко мне и к своим сослуживцам как к белым, – сердито проговорила Руби. – Это звучит так, словно себя ты считаешь цветным. Но ведь ты азиат.
– Не успокаивай меня, я все равно отличаюсь от других. – Калвин положил свою руку рядом с рукой Руби. – Посмотри, какого цвета моя кожа.
Руби лукаво улыбнулась.
– Твоя кожа – цвета меда или светлого кофе. Цветные люди – коричневые. Ты совсем не цветной.
– О'кей, – неохотно согласился Калвин. – На сей раз ты одержала верх. Будь я цветным, мы не смогли бы так быстро оформить наш брак. Это заняло бы около месяца, а то и больше. Правда?
Руби утвердительно кивнула, хотя на душе у нее скребли кошки.
– А как же твоя семья, Калвин? Ты собираешься сообщить им о нас?
– Когда мы поженимся, я вышлю родным наши фотографии. Уверен, ты им понравишься. Они одобрят наше решение. Моя мать – милая добрая женщина. Ее единственное желание – видеть меня счастливым. Поверь, мои родители – очень простые люди, – застенчиво добавил Калвин.
– Я буду любить их и писать им каждую неделю, как я пишу своей бабушке. Надеюсь, когда-нибудь я встречусь с твоей семьей. Однако у меня нет никакого желания знакомить тебя с моими родителями.
– Хорошо, это дело будущего. Мы ничего не упустили?
Руби помахала рукой перед его носом.
– Нет обручального кольца. – Заметив, как побледнел Калвин, она торопливо добавила: – Правда, у меня есть кое-что получше: «кольцо царицы». Когда мы поженимся, я буду носить его. А другим мы скажем, будто это и есть мое обручальное кольцо.
– Я готов выполнить любое твое желание. Однако когда-нибудь, обещаю, вручу тебе настоящее обручальное кольцо.
– Ты собираешься носить свадебную ленту? – спросила Руби.
– Непременно. Я думал, тебе бы это было приятно.
– Ты совершенно прав. Я не хочу походить на современных городских девушек и показывать свою независимость.
– Я люблю тебя, – растроганно произнес Калвин.
Дрожащим от волнения голосом Руби пробормотала ответное объяснение, еще точно не зная: правда это или нет. Однако секунду спустя она вдруг поняла, что действительно любит Калвина, любит всем сердцем и душой. Все ее сомнения и неуверенность словно растаяли в теплом вечернем воздухе.
– До этой минуты ты не была точно уверена в этом? – осторожно спросил Калвин, почувствовав произошедшую в ней перемену.
– Как ты догадался?
– Можно сказать, мы настроены на одну волну. Я постараюсь ни в чем не разочаровывать тебя.
– Я буду платить тебе тем же, – ответила Руби, радостная и счастливая.
– Значит, у нас все будет хорошо.
Но Руби их будущее представлялось не настолько блестящим. Впрочем, сегодня вечером ей не хотелось даже думать об этом. Господи, если бы у нее было время обо всем рассказать Грейс! Нола вообще уписается от таких новостей. Руби рассмеялась, подумав об этом. Калвин же снова поцеловал ее.
* * *
«Какой красивый вечер, как прекрасно усыпанное звездами небо», – думала Руби, возвращаясь с курсов. Она находила, что осень в Вашингтоне отличается от осени в Пенсильвании, ее родном штате: здесь гораздо теплее и раньше опадают листья.
На Руби был надет свитер, выгодно приобретенный недавно с помощью Нолы. Признаться, сегодня она вполне могла бы обойтись и без него, но ей очень нравилась эта модная вещица. Да, теперь от многого придется отказаться, с грустью подумала Руби. Она с таким трудом добилась некоторой независимости, переехала на новую квартиру – о чем еще, кстати, не знала Нола, – у нее появились подруги по службе. Признаться, Руби уже успела полюбить Вашингтон и собиралась побродить по его окрестностям, полюбоваться весной цветущей вишней. Ей также хотелось продолжить занятия на курсах, которые продвигались довольно успешно. Руби нравились ее преподаватели. Откровенно говоря, она любила все в своей жизни, в том числе просто обожала адмирала Квиери, хотя утром могла немного опоздать на службу. Но Калвина Руби любила больше и была готова ради него на все.
«Я хочу выйти замуж за Калвина, – твердила она себе. – Моя нервозность и беспокойство вполне объяснимы». Руби вспомнила о недавнем свидании с Нолой и озабоченно нахмурилась. Подруга призналась ей, что забеременела, а Алекс уехал четыре недели тому назад. Его перевели на Ближний Восток.
– Я возвращаюсь домой, Руби. Если повезет, родители примут меня и помогут воспитывать ребенка. Найду какую-нибудь работу. Буду убирать по дому, гладить.
– А как же твоя карьера? – удивилась Руби.
– Это лишь несбыточная мечта, – фыркнула Нола. – Ребенок – это реальность. Кроме того, у меня просто нет выбора. Возможно, когда-нибудь… кстати, взгляни на этот эскиз. Клянусь именем твоей бабушки, если у тебя когда-нибудь будет платье, сшитое по этому фасону, его можно будет сравнить лишь с ярким голубым небом.
– У тебя есть деньги, чтобы добраться до дома? – спросила Руби.
Нола пожала плечами.
– У меня где-то около двадцати долларов. Возьми их в долг, если не хочешь принять в качестве подарка, – предложила Руби. – А если твои родители…
– Мои родители любят меня. Конечно, мое появление разочарует их, но я уверена, они полюбят своего внука или внучку, особенно мама.
– Алекс знает об этом? Как он мог так поступить с тобой? Ведь это его плоть и кровь.
– Алекс ничего не знает, но он человек независимый и вряд ли захочет обременять себя женой и ребенком. Впрочем, у тебя сейчас хватает и своих забот. Не беспокойся обо мне. Я уезжаю в субботу. Вещи уже собраны. У меня были такие планы на будущее, но теперь я связана по рукам и ногам, – Нола разрыдалась. – Все мои мечты рухнули.
Руби крепко обняла подругу.
– Давай увидимся в пятницу и вдвоем проведем вечер. Я отменю свое свидание с Калвином. А в субботу мы проводим тебя на автовокзал. Я непременно хочу проводить тебя. Возможно, теперь мы не скоро увидимся.
– Вероятно, это уже не произойдет никогда, – всхлипнула Нола.
– Успокойся. Когда-нибудь мы разбогатеем, станем знаменитыми, и ты сама найдешь меня. Для этого нужно будет только позвонить на базу, сообщить имя Калвина, звание и служебный номер.
Дрожащей рукой Нола нацарапала в записной книжке Руби адрес своих родителей.
– Я буду так скучать по тебе, давай переписываться, хорошо? И не терять друг друга, – сквозь слезы проговорила она. – Мне так не хочется, чтобы это случилось.
– Я этого не допущу, – решительно заявила Руби.
– Ты счастлива? – спросила Нола.
– Я люблю Калвина, – ответила Руби, сама удивившись уверенному тону своего голоса. – Хотя, признаюсь, у меня на душе скребут кошки. Мне от многого приходится отказываться ради Калвина. Сегодня я сообщила обо всем адмиралу Квиери и разрыдалась. Он дал мне свой носовой платок, а я все равно продолжала плакать. Адмирал сказал, что я еще слишком молода для замужества. Кстати, завтра его жена приглашает меня на ланч, явно собираясь отговаривать от этой затеи. Придется пойти из вежливости. Я соврала боссу, что мои родители подписали согласие на брак. А вдруг он позвонит им и все расскажет? Конечно, это было опрометчиво с моей стороны. Но адмирал всегда был так добр ко мне. В то же время я нутром чувствую: он собирается связаться с моими родителями. Адмирал Квиери – человек строгих нравов.
– Тогда завтра тебе придется убедить миссис Квиери не делать этого, – нетерпеливо заметила Нола. – Извини, но я очень устала. Весь день на ногах, даже колени опухли. Давай встретимся в пятницу, после работы, и ты мне все расскажешь.
– Как насчет кабачка или другого места? Скоро мы расстанемся, и мне хочется еще хоть немного побыть с тобой. Что ты скажешь о заведении Макгувера, на Шестнадцатой авеню? Давай как следует принарядимся.
* * *
Адмирал Квиери выглянул из своего кабинета и тут же снова скрылся за дверью. «Как черепаха», – усмехнулась Руби, беря в руки свой блокнот для стенографии.
– Хотите продиктовать письмо, адмирал?
– Нет, нет. Я лишь хочу поговорить с вами, но не как ваш начальник, а как добрый друг.
Не на шутку встревожившись, Руби тем не менее утвердительно кивнула.
– Что-то произошло?
– Даже не знаю, как начать. Мне кажется, вы можете совершить серьезную ошибку. Вы так молоды, дитя мое, у вас впереди целая жизнь. Замужество – очень серьезный шаг. Пойдут дети, будет все время не хватать денег. Вам придется экономить буквально на всем. Став женой офицера, вы будете часто переезжать с места на место, не имея возможности нигде пустить корни. Ваши дети постоянно будут покидать своих друзей. Вы уже думали об этом? – несколько раздраженно спросил адмирал?
– Да, сэр. Вы в самом деле беспокоитесь за меня?
– Беспокоюсь, черт возьми. У меня самого есть дочь, и мне приходится объяснять ей подобные вещи. Кроме того, я не хочу терять вас. Вы самый лучший секретарь, когда-либо работающий у меня. Впрочем, если вы действительно желаете этого, я не стану вмешиваться. Помнится, я сказал, что было бы хорошо переговорить с вашими родителями, но это лишь из-за беспокойства за вас. Поверьте мне.
– Я вам верю. Мне также не хочется терять вас. Я буду писать вам. Вы мне ответите? – улыбнулась Руби.
– Если мне пришлют кого-нибудь, кто умеет печатать. Если же нет, сам возьмусь за ручку, – в тон ей ответил адмирал.
– Буду с нетерпением ждать ваших писем, адмирал.
– Это как-то развлечет меня. В воздухе явно пахнет отставкой. Меня считают слишком старым. Моя жена считает, что я должен быть готов к такому исходу дела. Впрочем, она отрицательно относится к моей отставке, – добродушно заметил адмирал.
Адмирал Квиери был человеком старой закалки: добрым и нежным, галантным и рассудительным. Миссис Квиери однажды зашла к ним, чтобы пригласить мужа на ланч, и призналась Руби, что ни разу не видела супруга без галстука, разве что перед сном. Она поведала и о других удивительных вещах. Адмирал, например, никогда не просил подчиненных сделать то, с чем мог вполне справиться сам. Он слыл хорошим семьянином, уважительно относился к женщине, не верил в развод и ничто не сердило его больше, чем супружеская брань.
– Вы еще витаете в облаках, – заметил адмирал.
– Знаю, и сожалею об этом. Кстати, ваша жена мне кое-что рассказала о вас.
– Держу пари, она сообщила только хорошее, я прав?
– О да! Она догадывается о вашей отставке. Между прочим, это будет здорово для вас обоих. Теперь вы сможете больше времени проводить вместе, много путешествовать. Думаю, ваша жена чувствует себя несколько одиноко.
– Вы так считаете? – удивился адмирал.
– Мы говорили именно об этом.
– Почему же она не поделилась этим со мной?
– Наверно, просто вы не слышали ее.
– Просто удивительно, Руби, как вы умудрились повернуть разговор в другую сторону. Но я все же хочу услышать от вас, что вы действительно любите этого молодого человека. Тогда я не стану вмешиваться. Вы должны быть твердо уверены в нем. Семья – дело святое.
– Я уверена в нем, адмирал Квиери. Понимаю, вы из вежливости не спрашиваете о моей семье, и очень ценю это. В моей семье все по-другому. Этот брак совершенно не похож на ваш с миссис Квиери. Мой отец… ну, он не такой…
Адмирал порывисто поднялся со стула и обнял Руби.
– Думаю, что понимаю вас. Но хочу сказать еще несколько слов. Если когда-нибудь вам что-нибудь понадобится от меня или моей жены, только поставьте нас в известность. Обещаете?
Руби вытерла слезы.
– Обещаю.
– Теперь успокойтесь и приготовьтесь к ланчу с миссис Квиери. Я уже хорошо пообедал у начальства. А моя жена поведет вас в чудесный ресторан. Я сам сообщу ей о нашем разговоре. Она тоже беспокоится за вас. Ладно, хватит об этом.
Закрыв двери офиса, Руби почувствовала легкое головокружение. У нее словно гора с плеч свалилась. Она могла быть довольна, пока все складывалось вполне благополучно.
Однако в пятницу вечер прошел не так чудесно, как надеялась Руби.
– Мы с тобой похожи на двух мокрых куриц, – заметила она Ноле, потягивая маленькими глотками вишневый сок.
– Сожалею, но я плохо чувствую себя с утра и ничего не могу есть, – пожаловалась подруга. – Но ты не обращай на меня внимания.
– Да я не очень-то и голодна, – ответила Руби.
– Господи, а если меня завтра затошнит в автобусе?
– Откроешь окно. Что ты еще можешь сделать? Калвин будет ждать нас на вокзале. – Руби протянула через стол двадцать семь долларов. – Это тебе на всякий случай.
Глаза Нолы наполнились слезами.
– Как же я возьму это?
– Вот так и бери. А теперь пошли отсюда.
Руби великодушно оплатила счет, прекрасно зная, что подруга нуждается в каждом центе, чтобы удержаться на плаву. Ей хотелось бы заглянуть в будущее Нолы, но она тут же отбросила эти мысли, убеждая себя, что с подругой все будет хорошо. У Нолы мужественный характер. Она сумеет преодолеть трудности. Кроме того, у нее есть чудесная любящая семья.
На следующее утро Калвин и Руби приехали на автовокзал и теперь терпеливо ожидали, пока Нола погрузится в автобус, который должен был доставить ее в штат Мичиган. Прощаясь, обе девушки плакали, крепко обнимали друг друга, обещая писать письма.
– Обязательно дай мне знать, кто родится: мальчик или девочка. Я обязательно пришлю для малыша что-нибудь из одежды.
В последний момент Руби все-таки не выдержала и разрыдалась так, как никогда еще не плакала в своей жизни. Сквозь слезы она долго смотрела вслед автобусу, пока он не исчез на фоне яркого сентябрьского неба.
– Успокойся, Руби. Такое впечатление, будто Нола умерла. Она ведь уехала домой, только и всего. Ты можешь писать ей каждый день, а когда-нибудь вы наверняка даже встретитесь снова. Вот уж не знал, что ты так сильно привязана к ней, – добавил Калвин несколько раздраженно.
– Нола – моя подруга. Она всегда помогала мне не на словах, а на деле. Не думала, что мне придется объяснять тебе такие вещи. Впрочем, это даже к лучшему. – Руби спрятала в карман носовой платок. – Андрей Блу частенько насмешливо отзывался о девушках из провинции, явно имея в виду и меня. Да, судьба забросила меня в Вашингтон, меня, девушку из маленького города в штате Пенсильвания. Я приехала сюда, отлично зная, что моя сестра просто ненавидит меня. У меня не было ни настоящего друга, ни работы, я выглядела так, словно вывалилась из телеги с сеном. Именно Нола сделала меня человеком, научила одеваться, заставила поверить в себя. Моя сестра даже и не подумала об этом. Она не помогала мне, а только мешала. Если бы у меня не было денег, Нола непременно одолжила бы их у кого-то другого, вот какой она человек. Теперь Нола уехала, и ей сейчас очень плохо. Тебе следовало бы научиться заботиться о людях, иначе ты будешь походить на робота. Иногда мне хочется, чтобы ты вел себя более раскованно, не боясь… впрочем, забудем об этом.
– Я могу стать тебе самым лучшим другом, – невозмутимо ответил Калвин.
Руби бросилась к нему в объятия.
– Ты и так мой друг, но ты мужчина, а Нола – девушка. В этом-то вся и разница.
Калвин лишь кивал в ответ, неуклюже поглаживая Руби по голове, а затем вообще отступил в сторону, очевидно, беспокоясь о смятом галстуке и воротнике рубашки. Руби даже стало жаль его. Да и мог ли он вообще понять ее? С отъездом Нолы она словно потеряла что-то очень важное для себя.
Руби не помнила, как оказалась возле своего дома. Пробормотав что-то невразумительное сидящим на улице девушкам, она поднялась по ступенькам и вошла внутрь, затем заглянула в гостиную, где сидели Амбер и Нанги, и молча направилась в свою комнату. Там Руби бросилась на постель. Она снова зарыдала, уткнувшись лицом в подушку, даже не понимая истинной причины своих слез. Впрочем, сейчас ей не хотелось думать об этом.
Через некоторое время Руби отправилась в ванную, чтобы привести себя в порядок. Глаза ее опухли и покраснели. Выглядела она просто безобразно. Господи, как Калвин мог влюбиться в нее? И почему вообще он ее любит?
– Я сильнее и выносливее его. Я ему как мать, я успокаивающе похлопываю его по плечу, говоря, какой он чудесный, – сама себе ответила Руби.
– А любит ли тебя Калвин? Любит ли он тебя так же, как Пол Лачери любит свою Грейс? – вдруг прошептал ей внутренний голос.
– Калвин утверждает, что да, – возразила Руби.
– И ты веришь ему?
– Я знаю, он не обманывает меня.
– А ты сама? Любишь ли ты Калвина? – не унимался голос.
– Конечно. Иначе я бы не выходила за него замуж.
– Разве это не предлог, чтобы ускользнуть от опеки своих родителей?
Руби презрительно фыркнула.
– Я уже ускользнула от них и вполне счастлива здесь. Мне нет никакой нужды выходить замуж по расчету.
– Разумеется, – слащаво нашептывал голос. – Но если ты будешь замужем, отец не сможет заставить тебя вернуться домой. А так он по-прежнему имеет право распоряжаться тобой и еще долго будет сохранять эту власть. Во всяком случае, пока ты будешь находиться где-нибудь здесь, поблизости. Признай же это. Ты просто увлечена Калвином. Ты лишь разыгрываешь из себя сильного человека, который всегда поступает правильно и непогрешимо. Тебе нравится заботиться о Калвине, словно он твой брат или отец. Это дает тебе право ощутить свое превосходство над энергичным молодом лейтенантом. Хочешь воспитывать его всю жизнь, сдувать с него пылинки. Калвин – слишком слаб.
– Заткнись! – выдавила Руби сквозь зубы. – Заткнись, черт бы тебя побрал!
– Хорошо, я заткнусь, но сначала ты должна сказать, почему все-таки ты любишь его. Почему? Или он просто нравится тебе? А может, ты просто жалеешь его? Признайся.
– Калвин – нежный и добрый, мне приятны его прикосновения. Отец только бил меня, Калвин же ласкает. Я люблю его и готова выйти за него замуж. А теперь я хочу спокойно уснуть.
* * *
На следующий день Руби позавтракала на час раньше обычного, чтобы написать Грейс Лачери и отправить письмо с почтовым поездом. Взглянув на часы в приемной адмирала, она решила, что еще успеет набросать пару строк Опал и бабушке. Письмо к Опал не содержало ничего необычного, и в нем не было ни слова о Калвине: Руби не хотела подвергать себя риску.
В четыре часа на ее канцелярском столе зазвонил телефон.
– Приемная адмирала Квиери, – профессионально поставленным голосом ответила Руби.
– Руби, это Калвин. Послушай, возлюбленная, – начал Калвин.
Сердце Руби учащенно забилось. Очевидно, он звонит, чтобы сообщить об изменении своих намерений, пронеслось у нее в голове. Признаться, ее несколько смутил его официальный тон.
– Не знаю, как это получилось, но меня нет в списках на авиалайнер в Калифорнию, поэтому я должен буду лететь коммерческим рейсом. Значит, я могу отправиться вместе с тобой. Правда, мы планировали твой отъезд через неделю после моего, но последний вариант, разумеется, больше устраивает нас. У меня хватит денег, чтобы на неделю снять для тебя номер в гостинице. Это ведь чудесно, не так ли? Еще пять дней! Я хотел посоветоваться с тобой, прежде чем взять на тебя проездной билет. Ты согласна?
– Да, – лишь спустя минуту ответила Руби.
– Значит, я беру билет, – счастливо сказал Калвин. – Твой босс, наверное, рядом с тобой, поэтому я больше не буду отвлекать тебя. Увидимся завтра вечером.
– Пять дней. Сто двадцать часов. Семь тысяч двести минут. Пятьдесят три тысячи… Пять дней! – воскликнула Руби.
Адмирал Квиери высунул из кабинета лысую голову.
– Что-нибудь случилось?
– Нет, сэр. Я просто допустила ошибку, но сейчас все исправлю. Не люблю ошибаться.
– Это может произойти с каждым, в том числе и со мной, – добродушно заметил адмирал.
Едва Руби снова взялась за свой блокнот, как зазвонил телефон.
– Приемная адмирала Квиери, – довольно резко ответила она.
– Руби, – послышался в трубке голос Андрея Блу. – Хочу предложить тебе и твоей подруге сегодня вечером встретиться.
– Сожалею, но Нола уехала домой, в Мичиган. Если не возражаешь, мы могли бы встретиться с тобой, посидеть за чашкой кофе или перекусить.
– Конечно. А у тебя нет никаких дополнительных занятий на курсах или других дел?
– Только не сегодня вечером.
– Почему ты так охотно соглашаешься на свидание? – подозрительно спросил Андрей. – Я думал, ты постараешься отделаться от меня.
– Извини, я не могу больше занимать линию. Встретимся в пять тридцать в кафе Сэди. Или это слишком рано?
– Давай лучше в шесть. Пусть это будет нашим свиданием. Кстати, тебе передали цветы и конфеты?
– Да, благодарю. Я приняла твои извинения. Но ты не должен больше этого делать, Андрей.
В это время в разговор вмешался третий голос.
– Мои поздравления. Если ты не сделаешь эту девушку счастливой, тебе придется держать ответ передо мной. Об этом узнают все парни из военно-воздушных сил США. Поверь, адмирал Квиери слов на ветер не бросает.
– Какого черта? – удивился Андрей.
– Извини, я должна идти, – торопливо закончила разговор Руби. – Увидимся в шесть.
О господи, как глупо все получилось! Теперь придется обо всем рассказать Андрею, в отчаянии думала она. Этот морской пехотинец совершенно непредсказуем. Как знать, что он предпримет после ее признания?
* * *
В кафе Сэди Андрей Блу вошел без пятнадцати шесть. Он ухитрился набиться в попутчики к майору, направлявшемуся в Арлингтон, и таксист доставил его прямо к дверям бара. Все послеобеденное время Андрей ломал голову над словами адмирала Квиери. Впрочем, не нужно было быть гением, чтобы догадаться, что имел в виду старикашка. Руби явно собралась выйти замуж за своего ухажера, и генерал наверняка знал об этом. Слава богу, теперь он также в курсе событий. Вопрос заключался в том, что предпринять по этому поводу? Насколько серьезно его озабоченность столь неожиданным поворотом дела? Да, этот потерявший голову лейтенант имеет перед ним огромное преимущество и быстро приблизился к финишу. Дерьмо, он даже не догадывается, с кем связался. Один из преподавателей Андрея утверждал, что существует два типа людей: победители и побежденные. Андрей относил себя к числу победителей, стремясь быть первым везде – в школе, в любом виде спорта, в армии. Родители очень гордились им, особенно отец. Когда Андрей закончил Анополис и стал офицером, мать заплакала от радости, а старик одобрительно похлопал его по плечу:
– Второй лейтенант, как Джеймс Кагни.
Мать и Руби наверняка понравились бы друг другу. Не то чтобы это было важно, но тем не менее.
– Пиво, – сказал Андрей расторопной официантке. – Я жду мою девушку, – почему-то покраснев, добавил он.
Признаться, Андрей впервые подумал о Руби как о «своей девушке» и собирался серьезно поговорить с ней об этом парне из военно-воздушных сил. Господи, как могла Руби увлечься этим типом? Да и сам он хорош: позволил девчонке обвести себя вокруг пальца! Потратить на нее все деньги, отложенные на женитьбу!
Впрочем, Андрей еще всерьез не задумывался о браке, который представлялся ему чем-то кошмарным: сопливые дети, вонючие пеленки, переваренные обеды и никакой свободы. Если же этот «ананас» предложил Руби выйти за него замуж, то, чтобы одержать верх, ему придется сделать то же самое. Конечно, он увлечен этой девушкой, но брак с ней…
Андрей осушил уже второй бокал пива, когда в дверях кафе появилась Руби.
– Двойная оплата, – громко обратился он к официантке, чтобы слышали клиенты в штатском за тремя соседними столиками, потом тепло улыбнулся девушке и усадил ее рядом с собой.
Интересно, получится ли из нее добропорядочная офицерская жена, подумал Андрей. Руби, правда, далеко не красавица, но очень хорошенькая. Ему нравились ее темные глаза с густыми ресницами, нежная, не тронутая косметикой кожа, ее руки с блестящими ногтями. Сегодня на Руби была белая кофточка с небольшой черной вельветовой лентой под воротником. Чтобы как-то начать разговор, Андрей спросил, как быстро она печатает и доволен ли ею адмирал.
– Шестьдесят слов в минуту и без единой ошибки, – с гордостью улыбнулась Руби. – А ты умеешь печатать?
– Представь себе, да. Наверное, ты удивишься, но я еще и вяжу. Тренер нашей школьной футбольной команды заставлял всех игроков учиться вязать, так как это развивает мышцы рук. Я в команде был защитником и имел право держать мяч руками, поэтому для меня это занятие было особенно полезно.
– Ты никогда раньше не рассказывал о себе, – заметила Руби.
– Это характерная черта всех морских пехотинцев. Мы очень скромные люди. – Андрей гордо выпятил грудь.
– Ты любишь читать?
– Все, что попадается под руки.
– Жаль, что я не знала этого раньше.
– Нужно было спрашивать, – вкрадчиво произнес Андрей, – Если бы я начал рассказывать все сам, ты бы наверняка решила, что я хвастаюсь. Я же хотел, чтобы ты полюбила меня такого, какой я есть.
– Но я ведь совсем не знала тебя. Да и теперь мне известно лишь, что ты любишь читать, умеешь вязать и что у тебя нахальные руки. Согласись, это немного после двухмесячного знакомства.
– А что ты знаешь об этом парне из военно-воздушных сил? – с вызовом спросил Андрей.
– Достаточно. Во всяком случае, он дал мне время узнать его.
– Просто ты не интересовалась мною. Во время наших встреч ты в основном говорила о себе и даже использовала меня, чтобы увидеться с этим лейтенантом. Что я должен был чувствовать тогда, по твоему мнению?
Руби густо покраснела.
– Извини, я искренне сожалею об этом. Это все из-за моей сестры Амбер.
Андрей привычным жестом пригласил к столику официантку.
– Нам два сандвича с салатом и креветками, две порции салата с картофелем и шинкованную капусту. Мне – еще одно пиво, а молодой леди – эль имбирный.
Возможно, не стоило делать на нее заказ, подумал Андрей, заметив удивленное лицо Руби, но все-таки решил не отступать и не упускать инициативу из рук.
– Между прочим, я первый увидел тебя. Это уже о чем-то говорит. Разве моя вина, что ты вышла в дамскую комнату и по дороге встретилась с другим парнем? Как ты уже знаешь, в школе я активно занимался спортом. В конце сезона мы часто участвовали в финальных соревнованиях, за победу в которых обязательно получали приз. На этом вечере ты должна была стать моим призом. У меня было много девушек, и до тебя ни одна из них еще не отказала мне, хотя я ничего не знал о них. Я разыгрывал «постельную» рулетку. Все ребята занимаются этим. Но с тобой у меня все вышло иначе.
Пораженная его откровенностью, Руби на миг потеряла дар речи. Перегнувшись через стол, Андрей взял руку девушки в свою, но она отпрянула от него.
– Я на самом деле прекрасный парень, – печально улыбнулся Андрей. – Мои родители просто души во мне не чают. Я люблю детей и собак. Меня, наверное, можно сравнить с бойскаутом, – продолжал он, несколько обескураженный ее холодностью. – Ты должна хоть немного полюбить меня. Мы можем встречаться, пусть даже втайне от этого лейтенанта. Ты так хорошо узнала его? Я уловил смысл замечания твоего босса. Когда же у вас свадьба? – с нежностью в голосе спросил Андрей.
– Это не твоего ума дело, – ответила Руби.
– Нет, мое. В любви и в сражении все равны.
– Ты ничего не знаешь обо мне. Ты не можешь полюбить меня, – твердо сказала Руби.
– Действительно, мне почти ничего не известно о тебе. Но я не хочу излишне спешить в этом вопросе, ровно как и торопить тебя. Я не стремлюсь показать свое превосходство. Пожалуйста, не упрекай меня за тот случай в гостинице. Я вдруг сам понял, что мои чувства к тебе гораздо серьезнее. Подумай о своем будущем, Руби, не поступай опрометчиво, иначе ты сделаешь самую большую ошибку в жизни. Судя по всему, вы поженитесь довольно скоро.
– Я уезжаю. Через пять дней, – призналась Руби. – Теперь можешь отправляться к моей сестре и все ей рассказать. Ведь ты хочешь именно этого? На это много ума не надо. Но если ты сделаешь это, я навсегда возненавижу тебя. Если же ты действительно заботишься обо мне, то просто пожелай счастья. Знаешь, я не люблю ни салата с креветками, ни шинкованной капусты. Не мешало бы посоветоваться со мной, прежде чем заказывать эти блюда. – Порывшись в кошельке, Руби выложила на стол доллар и семь центов. – До свидания.
– Это была она, черт бы тебя побрал? – усмехнулась жующая резинку официантка. – Офицеры морской пехоты все одинаковые: слишком самонадеянные. Когда вы заказали эти блюда, я уже по ее лицу поняла, как она поступит.
Бросив на стол чек, официантка вернулась на свое рабочее место.
Однако такой поворот дела не слишком огорчил Андрея. У него оставалось в запасе еще пять дней.
* * *
Охваченная противоречивыми чувствами, Руби поднялась в троллейбус и устроилась на заднем сиденье, но уже через две остановки снова вышла на улицу, решив пересесть на другой троллейбус, чтобы вернуться в кафе Сэди.
Поведение Андрея несколько озадачило ее. Интересно, как бы поступила она сама, если бы он вдруг так неожиданно сорвался с места? Андрей, казалось, даже не разозлился на ее выходку и выглядел самодовольным. Он наверняка все расскажет Амбер. Но почему? Чтобы причинить неприятности? К чему тогда его слова, будто он считает ее наградой, призом? Господи, Руби совсем запуталась в своих чувствах.
Минут через десять она снова стояла перед баром Сэди, не решаясь войти внутрь. Поправив платье, Руби приникла к оконному стеклу, желая убедиться, там ли Андрей, и тут же отпрянула назад. Андрей по-прежнему находился в баре, но уже в обществе трех девушек. Вся компания весело смеялась. Выругавшись, Руби бросилась прочь. Ей хотелось уехать куда глаза глядят. Заплатив за проезд, она пошатываясь направилась в заднюю часть автобуса, где сидел какой-то пожилой человек и разговаривал сам с собой. Руби устроилась рядом. Прислушавшись, она поняла, что мужчина беседует со своей умершей женой.
