Текст книги "Найди свою мечту"
Автор книги: Ферн Майклз
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 20 страниц)
– Вы здесь самая красивая девушка, – улыбнулся Калвин.
Руби густо покраснела. Единственным человеком, когда-либо называвшим ее красивой, была бабушка. Признаться, Руби просто не представляла, как вести себя в данной ситуации, поэтому лишь улыбнулась в ответ.
– Может, выпьем чего-нибудь? – предложил Калвин.
– Я не против. Только давайте выйдем на улицу. Мне трудно дышать в помещении.
– И мне тоже.
Сердце Руби готово было выскочить из груди. Она представила, как они будут прогуливаться под руку с Калвином, танцевать щека к щеке, и это вдруг показалось ей одновременно очень заурядным и в то же время необычным. При дневном свете Руби рассмотрела, что Калвин был не американец и не грек. Впрочем, теперь ей это уже представлялось не важным. Очевидно, Амбер чувствовала то же самое по отношению к Нанги Дуенасу, подумала она. Руби казалось, будто они с Калвином знают друг друга целую вечность. Незаметно стемнело, и небо усыпали звезды, а молодые люди все бродили по ночным улицам.
– Наверное, вам пора возвращаться, – спохватилась Руби. – Вы же офицер.
Охваченная благоговейным страхом, она даже несколько отстранилась от него.
– Я сказал что-нибудь не то? – забеспокоился Калвин. – Кстати, где вы учились? Штат Пени, Джорстаун? Я, например, с отличием закончил Академию.
Руби словно обдало кипятком. По милости родителей она должна была посещать колледж, а теперь ей еще придется выплачивать им шесть тысяч долларов – больше, чем стоит само образование. Господи, что подумает Калвин, узнав, что она – обыкновенная служащая?
«Не плачь, – сказала себе Руби. – Такое случится еще не раз; привыкай к этому».
– Некоторые счастливы закончить и колледж, – холодно процедила она. – Весьма благодарна за кока-колу. Думаю, мне лучше найти друга по себе. Извините меня, Калвин.
Калвин ошеломленно смотрел ей вслед. Он задал свой вопрос без всякого злого умысла. В Санпане вся молодежь получила высшее образование. Почему он вовремя не прикусил язык! Люди из провинции слишком остро реагируют на оскорбления и унижения. Нужно немедленно догнать Руби и все объяснить. Она так понравилась ему. Неужели он больше не увидит ее? Калвин сочно выругался – этому он научился в Академии, – однако от этого ему не стало легче.
Он бежал, бесцеремонно расталкивая молодых офицеров и солдат, извиняясь перед девушками. Его голубая рубашка взмокла от пота, превратившись в тряпку. Глаза Калвина лихорадочно искали среди танцующих платье цвета радуги. Наконец он достиг седьмого этажа. Оркестр играл «Вы свели меня с ума». Здесь Калвин и обнаружил Руби. Она танцевала с лейтенантом морской пехоты, мило улыбаясь при этом.
Огромные часы на дальней стене зала показывали, что до конца вечера осталось всего пять минут. Калвин с трудом протиснулся между парами и вежливо похлопал лейтенанта по плечу.
– Осторожнее, приятель, – огрызнулся тот.
– Это наш танец, – как можно вежливее произнес Калвин.
– Ошибаешься. Лучше смойся отсюда.
– Не лезь на рожон, иначе получишь по морде, – взорвался Калвин, подхватывая Руби на руки.
Явно назревала драка. Вовремя заметив дородного полицейского, Руби прошептала Калвину:
– Встретимся на улице. Подождите меня там.
Калвин с удовольствием наблюдал, как с танцевальной площадки увели лейтенанта морской пехоты.
На улице он снова потерял Руби из виду, пока его не окликнула девушка в зеленом платье, очевидно, ее подруга.
– Где вы живете? – торопливо спросил он, расталкивая окружающих.
– На объекте «У», – крикнула в ответ Руби.
– Я приду в полдень. Мы встретимся?
Несколько секунд Руби молчала, собиралась с мыслями, потом согласно кивнула.
– Кто это был? – поинтересовалась Нола.
– Моя судьба, – улыбнулась Руби. – Думаю, он знает об этом.
– Похоже, ты влюбилась, – рассмеялась Нола.
– Так же, как и ты.
– Кстати, у меня завтра свидание. Составить вам компанию?
– Конечно.
Свидание. Настоящее свидание. Руби готова была упасть в обморок от счастья.
* * *
В воскресенье утром Руби обнаружила в своем почтовом ящике записку от Андрея Блу, в которой тот приглашал ее пообедать.
Руби хотела пораньше улизнуть из дома, но Амбер и Нанги как назло уселись в коридоре, очевидно поджидая Этель. Андрей появился точно в полдень. Руби с ужасом наблюдала, как он направился к ее сестре. Мило улыбнувшись, Амбер кивнула головой, затем вошла в лифт. Вернулась она минут через пять. Руби прокралась по коридору и услышала следующее:
– Ее нет в комнате. Вероятно, отправилась на позднюю мессу. Можете подождать Руби здесь или в кафе «Хот-шоп».
«Пожалуйста, уйди и больше не возвращайся!» – мысленно взмолилась Руби.
Вскоре появилась Этель, и все четверо вышли на улицу. Где же Калвин? Где Нола и Алекс? Наконец показались и ее друзья. Калвин выглядел чертовски элегантно. Быстро перезнакомив всех, Руби предложила отправиться на Маунит Плезанит.
– Я переезжаю туда на квартиру вместе с сестрой и ее приятельницами, но еще ни разу не была там. А потом отправимся в греческий Рок парк. Согласны? – спросила она.
– Конечно, – хором ответили Алекс и Нола.
По дороге Руби несколько раз оглянулась через плечо.
– Кто-то может последовать за нами? – поинтересовался Калвин. – Вы назначили ему свидание?
– Нет! – воскликнула Руби, уловив в его голосе несчастные нотки. – Зачем бы я это делала? У меня свидание с вами.
– Просто я не хочу расстраиваться.
– Я тоже.
Их глаза встретились, и Калвин осторожно взял Руби за руку.
Когда они наконец добрались до Маунит Плезанит, Руби осмотрела дом, в котором они должны были поселиться с сестрой. В конце улицы виднелся парк. Вот где можно посидеть на траве, побеседовать, съесть мороженое или погрызть орехи, обрадовалась Руби. Никогда еще она не испытывала такого счастья. Теперь и у нее кто-то появился!
– Кажется, они нравятся друг другу. – Калвин кивнул в сторону Нолы и Алекса, которые весело смеялись над чем-то.
Руби мысленно пожелала подруге удачи, а вслух сказала:
– Нола отлично разбирается в моде. Она надеется стать со временем известным дизайнером. Когда я разбогатею, то буду ее постоянной клиенткой. Кстати, Нола родилась в семье, в которой кроме нее было еще девятнадцать детей, причем, некоторые из них были усыновлены или удочерены. Она с детства шьет и вышивает. Нола – удивительная подруга.
Калвин молчал, пристально глядя на Руби.
– Один пенс за твои мысли, – улыбнулась она.
– Я думаю о… – замялся Калвин.
– Чувствуйте себя свободно. Я не гожусь для бесед на житейские темы. Признаться, меня в первый раз пригласили на свидание. Давайте забудем об условностях. Вы – это вы, а я – это я. Не смущайтесь, говорите о чем угодно. Кстати, кто вы?
– Вас это действительно интересует? – уклончиво ответил Калвин, внезапно погрустнев.
– Сначала я решила, что вы грек. Впрочем, это не важно. Главное – внутреннее содержание человека. Ведь так? – тихо спросила Руби.
– Иногда, – усмехнулся Калвин. – Между прочим, я филиппинец, приехал сюда из Санпана. Я не был на родине уже пять лет, – неожиданно для себя вдруг выпалил он, внимательно следя за реакцией Руби.
– Это ужасно. Вы скучаете по своей семье? Вы переписываетесь с ними?
– И да, и нет, – пожал плечами Калвин, потом признался, что готов отказаться от половины своей жизни, только бы превратиться хотя бы на время в настоящего американца, чтобы посмотреть на реакцию окружающих.
Он отвернулся, сразу став угрюмым и печальным.
Руби с горечью подумала о своем детстве и юности.
– У каждого из нас есть о чем пожалеть, – проговорила она, коснувшись руки Калвина. – Давайте лучше прогуляемся и забудем об этом разговоре. Признаться, мне не хочется вспоминать ни прошлый месяц, ни прошлый год. Держу пари, если мы обойдем вокруг парка, то непременно выйдем к ручью.
Они продолжили свой путь, то и дело прерывая беседу веселым смехом.
* * *
– Тише, лучше взгляни, как белка гоняется за своим хвостом, – улыбнулась Руби, но Калвин лишь расхохотался в ответ.
Время близилось к вечеру; пора было возвращаться домой. Амбер постоянно проверяла ее в обед и по будням, и по выходным. Но сейчас она сама куда-то отправилась с Этель и Нанги.
– Мне пора, – проговорила Руби.
Калвин сразу погрустнел.
– А что вы собираетесь делать сегодня вечером? – тихо спросила она.
Калвин пожал плечами.
– Почитаю воскресную газету, возможно, схожу в кино. Кстати, не хотите ли что-нибудь посмотреть? – с надеждой поинтересовался он.
– Я надеялась, что вы мне это предложите.
Георг Коннорс считал кино изобретением дьявола и запрещал дочерям смотреть фильмы.
– На четырнадцатой улице показывают «Желание», а в кинотеатре Дюпонита Секла – «Африканскую королеву». Что вам больше нравится? – Калвин стиснул руку Руби. – Нужно только спросить у Нола и Алекса, пойдут ли они с нами.
– Это очень благородно с вашей стороны, – согласилась Руби, хотя ей так хотелось остаться с Калвином наедине.
– Если вы не против, я тоже за, – кивнул тот. – Только сначала нужно где-то перекусить.
– Конечно, давайте пообедаем, – вступил в разговор Алекс, Нола тоже выразила свое согласие.
Обед прошел поистине изумительно, хотя потом Руби даже не могла вспомнить, что же они ели.
В кинотеатре Руби почти не отрывалась от экрана. Она стиснула руку Нолы, увидев щеголеватого Марлона Брандо. Ей очень нравилось, когда он пронзительно кричал: «Эй, Стелла!» и громко смеялся. Но еще больше Руби нравились объятия Калвина. Рука Алекса также находилась на плече Нолы. Обе девушки блаженно вздыхали от счастья.
После сеанса Нола и Алекс сели в троллейбус, а Руби с Калвином отправились домой пешком.
«Она хочет побыть со мной наедине», – решил Калвин.
«Господи, как гудят ноги, – думала Руби. – Но я не могу позволить ему слишком тратиться на меня». Она заметила, как Калвин оставил чаевые официантке, хотя Алекс заплатил за обед. Значит, он не скряга, сделала она радостный вывод. О, у Руби накопилось столько впечатлений, что ей не терпелось обо всем написать бабушке.
На углу Руби остановилась под фонарем.
– Дальше я пойду одна. Моя сестра наверняка ждет меня в вестибюле. Не нужно, чтобы она видела нас вместе. Я так хорошо провела сегодняшний вечер. А вы?
Ночь выдалась удивительно теплой и мягкой, уличные фонари тускло светили, создавая интимную обстановку. Из темноты доносился еле слышный собачий лай.
– Разве звездное небо не похоже на гигантское одеяло? – прошептала Руби.
– Да, – кивнул Калвин. – Мы еще встретимся?
– Непременно. Я давно хотела побродить по этому парку. Давайте устроим пикник. В субботу или в воскресенье?
– И в субботу, и в воскресенье, – торопливо ответил Калвин.
Он хотел поцеловать Руби, но в последний момент смутился и отступил назад, заложив руки в карманы.
– О'кей, – весело сказала Руби. – Я назначаю вам встречу в субботу, у входа в парк, в полдень. Идет?
– Прекрасно, значит, в полдень. Доброй ночи, Я прекрасно провел время.
– Доброй ночи, Калвин.
Калвин смотрел вслед Руби, пока она не исчезла из виду, и чувствовал себя самым счастливым человеком. Наконец-то он встретил девушку своей мечты. Насвистывая мелодию «О ты, красавица-кукла», Калвин отправился на базу. Ему хотелось забраться в постель и подумать о Руби, о ее нежных губах… и о многих других вещах.
Калвин вовремя добрался до базы. Раньше только здесь он чувствовал себя настоящим американцем. Сегодня многое изменилось. Друзья Руби хорошо приняли его, а сама она, казалось, не придала никакого значения тому, что он филиппинец. Признаться, сам Калвин довольно болезненно относился к своему происхождению. Правда, несколько недель назад выяснилось, что его предки были полинезийцами с острова Самоа. Результаты исследования показали высокую степень развития этого племени.
Теперь у Калвина появилась девушка, которой нравится, когда он держит ее за руку, и которая понимает его.
* * *
Сияя от счастья, Руби вошла в дом на объекте «У» и, к своему ужасу, увидела в вестибюле, у окна, на одном из оранжевых кресел, Амбер и Андрея Блу. У нее даже подкосились ноги.
– Вы ждете меня? – холодно спросила Руби.
– Андрей ожидает тебя с середины дня, – заявила Амбер.
– Но почему? Мы ведь не… это же больше десяти часов?
– Где ты была? – с лукавством поинтересовалась Амбер.
Руби хотела сказать, что это не ее собачье дело, но она постаралась взять себя в руки.
– Мы с Нолой сначала ходили в парк, потом в кино. Ведь сегодня воскресенье, и я могу делать, что мне вздумается. Кстати, где ты сама пропадала, Амбер?
Их перепалку прервал Андрей.
– Я знаю, мы не договаривались о свидании, поэтому с моей стороны было очень глупо слоняться здесь весь день. Но я надеялся встретиться с вами. А сейчас мне нужно уходить, иначе я опоздаю на последний автобус и не успею вовремя вернуться на базу. Как насчет следующего воскресенья?
– У Руби пока нет планов, не так ли? – вмешалась в разговор Амбер.
– Прощу прощения, Андрей, – сказала Руби, не обращая внимания на замечание сестры. – Но у меня неотложные дела. Жаль, что вы потеряли сегодня впустую столько времени.
Андрей стоял перед ней аккуратный, отутюженный, нервно мял в руках фуражку и пытался выдавить улыбку. Руби вдруг пожалела его.
– Впрочем, в воскресенье я буду свободна, – выпалила она неожиданно для себя.
– Тогда встретимся? – обрадовался Андрей. – Может, отправимся на денек в Глен Экоу?
Руби согласно кивнула.
– Прекрасно. Увидимся в воскресенье. Сначала сходим в церковь, позавтракаем, потом побродим по парку. Итак, в одиннадцать, о'кей? – Андрей повернулся к Амбер. – Не хотите ли отправиться с нами?
– О, нет! – заулыбалась та. – Я уже была там сегодня. Впрочем, спасибо за приглашение.
Едва за Андреем закрылась дверь, Амбер потащила Руби в лифт.
– Нам нужно немедленно поговорить, – заявила она, нажимая кнопку этажа, где находилась комната сестры.
– Перестань. Все вопросы мы выяснили в тот день, когда я поколотила тебя. Отцепись от меня.
Амбер с силой толкнула Руби в дверь и сама вошла следом, настроенная весьма решительно.
– Одна из причин нашего переезда отсюда кроется именно в тебе, Руби. Отец всегда говорил, что тебе нельзя доверять, называл тебя пройдохой с замашками босяков, наказывал мне не спускать с тебя глаз. Однако здесь я просто не в состоянии этого делать: мы живем на разных этажах. Он был прав, утверждая, что ты способна исчезнуть в любое время, когда тебе вздумается, как, например, сегодня. Завтра я должна позвонить домой, я тебя не обманываю. Ну, а что касается твоей подруги Нолы, ее трудно считать порядочной, раз она работает в магазине Лернера и живет одна.
Руби благоразумно решила не вмешивать Нолу в разговор, опасаясь, как бы Амбер вообще не запретила ей видеться с подругой, но и сдаваться без боя она не собиралась. Увидев искаженное злостью лицо сестры, Амбер попятилась назад.
– Я решила, что Андрей Блу вполне подходит тебе. Можете встречаться с ним во время уикэнда. Я сообщу папе, он наверняка одобрит. Между прочим, Андрей рассказал мне кое-что о своей семье. Это добрые христиане. Кстати, я наблюдала за выражением твоего лица, когда Андрей сказал, что поведет тебя в церковь. Папа прав: ты порождение дьявола.
Руби шагнула к Амбер, отрезав ей путь из комнаты.
– Пожалуй, ты права, я наверняка попаду в ад, а знаешь почему? Когда-нибудь я просто прикончу тебя, после чего меня непременно посадят на электрический стул. Можешь так и передать папе.
– Я все ему расскажу, всю твою подноготную! – взвизгнула Амбер. – И закрой свой поганый рот!
Признаться, раньше Руби никогда не произносила вслух никаких ругательств, кроме «дерьмо» и «набитый дурак», но сейчас ее словно прорвало.
– «Поганый рот»?! – воскликнула она. – Ты, наверное, просто еще не слышала настоящей брани. Капитан Денисон, например, семьдесят раз в день говорит «трахаю». Его босс называет всех женщин «шлюхами», а адмирал Маллори считает всех людей «сукиными сынами». Вот как разговаривают эти военно-морские мужи, так и передай папе. Впрочем, можешь сообщить ему все что угодно. Но не смей распоряжаться мной. На будущей неделе я, так и быть, встречусь с Андреем, потому что он очень приятный кавалер и умеет ждать, как настоящий рыцарь. Но не вздумай еще раз втянуть меня в подобную авантюру. Иначе я расскажу этому парню о тебе буквально все, начиная с того, какая ты грязнуля и проныра.
Руби почти задыхалась от негодования.
– Да ты ничто, мусор, человеческие отбросы! – кипятилась Амбер.
– Я? Мусор? – усмехнулась Руби. – Известно ли тебе, что наш отец – столп святого Барнабаса – буквально бредит Грейс Лачери? Я видела собственными глазами, как он ее раздевал, и мама видела. Наш отец – распутник, и держу пари, ты похожа на него как две капли воды. Когда никого нет, ты наверняка ведешь себя точно так же.
– Ну погоди, погоди! – взвизгнула Амбер, скрываясь за дверью.
Руби в сердцах захлопнула за сестрой дверь. «Человеческие отбросы» – так вот, значит, кем они ее считают. Эти слова почему-то больно ранили.
* * *
Амбер торопливо пересчитала горсть мелочи, прежде чем положить деньги на небольшую металлическую полку возле платного телефона. Она подняла руку, чтобы опустить первую монету, и посмотрела на часы. Родители всегда ложились спать ровно в одиннадцать. При этом отец не допускал никаких нарушений заведенного распорядка. Сейчас еще не было одиннадцати, так что звонить можно. Но Амбер медлила. Из головы у нее никак не шли слова Руби об отце и Грейс Лачери. Амбер постаралась отогнать эти мысли. Да, отец был прав: у Руби грязная душа.
Признаться, Амбер не понимала, какая необходимость звонить домой каждую неделю. Кроме того, в понедельник у нее часто болела голова, а иногда эти боли преследовали ее и во вторник. Сейчас у Амбер голова просто раскалывалась, и все из-за проклятой Руби.
Она терпеливо ожидала, пока оператор соединит ее с Барстоу, бросая в прорезь монеты по десять пенсов. Амбер всю неделю собирала мелочь для телефонных разговоров. Впрочем, они занимали у нее не больше трех минут, потому что отец вешал трубку по истечении первых девяноста секунд.
Георг Коннорс подходил к телефону только после третьего звонка, словно выполняя при этом своеобразный ритуал: он не спеша поднимался с кресла, пересекал гостиную, спускался вниз, брал трубку.
– Георг Коннорс, – как всегда без всякого приветствия произнес отец.
Амбер ответила как можно мягче, надеясь, правда напрасно, услышать хоть одно ласковое слово.
– Привет, папа, это Амбер. Как ты себя чувствуешь? Как мама? Уже довольно поздно.
– Не слишком, дочка. У меня в запасе есть еще пять минут, прежде чем подняться наверх. С твоей матерью все в порядке. Правда, она никогда не говорит, как себя чувствует.
«У нее об этом никто и не спрашивает», – подумала Амбер, кисло улыбаясь, потом, набрав в легкие побольше воздуха, сказала:
– Папа, теперь о Руби. Она вытворяет жуткие вещи: нещадно ругается, совершенно не желает меня слушать.
Эти фразы Амбер почему-то произнесла жалобным голосом.
– Я отдал Руби в твое распоряжение. Полагаешь, я совершил ошибку? Не позволяй ей пререкаться с тобой, прояви твердость. Если Руби напрашивается на это, распредели каждый ее день строго по часам. Возможно, я ошибался, отправляя ее в город. – В этих словах была явная угроза, и у Амбер подкосились ноги. – Следующие выходные я занят, – продолжил отец. – Может, мать захочет приехать к вам. Еще есть какие-нибудь вопросы, дочка?
– Никаких, папа.
– Тогда добрый вечер. И не звони, пока не убедишься, что не в состоянии справиться с Руби.
– Извини, – прошептала Амбер, но отец уже повесил трубку.
Она взглянула на часы: разговор длился две минуты десять секунд. Господи, на что она надеялась? «Дочка»… Георг Коннорс ни разу даже не назвал ее по имени. Чего она хотела? Услышать от отца доброе слово?
Амбер уселась в оранжевое кресло. Ей вовсе не хотелось возвращаться в Барстоу и работать там на швейной фабрике. Амбер уже пошел двадцать второй год, но она знала, что не сумеет противостоять отцу. Вот Руби – другое дело. Та будет бороться до последнего, а сестру превратила вчера вечером в своего смертельного врага. Амбер даже улыбнулась, представив, как Руби будет брыкаться и вопить на всем обратном пути в Барстоу. Она же покорно сядет в автомобиль отца, твердя: «Да, сэр, я счастлива, что уезжаю домой, прошу прощения, что покинула вас». Амбер вдруг захотелось провалиться сквозь землю, перенестись куда-нибудь в Китай, где отец никогда не найдет ее.
Потом она вспомнила о Грейс Лачери. Все соседи заглядывались на Грейс, щеголявшую в шортах и коротких кофточках. Амбер сомневалась, видел ли отец когда-нибудь собственную жену с обнаженной шеей. В их семье это считалось грехом, позором. Даже ее рождение было окружено тайной. Амбер сама придумала сказку, будто она спустилась с неба, как ангел.
Только замужество могло вырвать ее из-под власти отца. Нанги как-то заикнулся о женитьбе и предстоящем возвращении домой, но так и не сделал предложения. Его родина находилась на другом конце света. Выйдя замуж, она оказалась бы недосягаема для отца. Эти мысли вот уже несколько дней не давали Амбер покоя.
* * *
День выдался на редкость хмурый, туманный; по небу блуждали серые облака. «Какая досада», – подумала Руби, вскакивая с постели. С утра обещали хорошую погоду, и лишь минут пять назад солнце спряталось за тучи.
– Не порти мне этот день, пожалуйста, господи, – умоляюще прошептала она, взглянув на плетеную корзинку для пикников – подарок Нолы.
После посещения зоосада они с Калвином собирались прогуляться по парку, и Руби решила запастись провизией. Она купила в гастрономе на углу ветчину, сандвичи с сыром, кока-колу, вареные яйца, персики, сыр и картофельные чипсы.
* * *
Вчера капитан Денисон вместе с зарплатой выдал ей дополнительно двадцать пять долларов и рекомендательное письмо, в котором сообщал, что Руби – самая лучшая из всех когда-либо работавших у него секретарш. Он также пожелал ей удачи на новом месте, у адмирала Квиери. Руби должна была уже в понедельник приступить к своим новым обязанностям. Заплатив за ланч, она отправилась в контору директора, чтобы внести последний взнос и попрощаться с этой милой женщиной. Теперь у нее оставалось семь долларов. Руби собиралась потратить их на пикник и нисколько не жалела об этом.
Она подумала о своей новой работе, решив заранее подобрать необходимую одежду на каждый день и изучить маршрут до Пентагона. На следующей неделе предстоял также переезд на другую квартиру.
Руби распахнула окно и в комнату ворвался горячий, влажный, густой, как туман, воздух. В это время листья на деревьях зашевелились под каплями дождя. Помнится, бабушка всегда говорила, что крупные капли не предвещают затяжного дождя. Но Руби все равно беспокоилась.
Прикрыв окно, она оделась и причесалась. Дождь стал тише, выглянуло солнце. Руби облегченно вздохнула.
Позавтракала она в кафе «Хот-Шоп», ломая голову над тем, врать или не врать Амбер. Впрочем, все зависело от настроения сестры. Зная, что Амбер по выходным поднимается ровно в девять, Руби заказала вторую чашку кофе и пила ее до девяти пятнадцати, после чего вернулась в дом.
Она заметила сестру в кафе местного магазина с книгой-справочником.
– Ты собираешься отравить мне и сегодняшний день? – подняла голову Амбер.
– Нет, – пожала плечами Руби. – Кстати, ты не будешь возражать, если я после полудня отправлюсь в зоосад, а потом в парк на пикник? Нола дала мне вот эту большую корзину.
Последовало продолжительное молчание.
– Ты идешь со своим другом? – небрежно спросила Амбер.
Руби утвердительно кивнула в ответ.
– Ты вернешься к ужину?
Ответить на этот вопрос оказалось гораздо труднее.
– Так да или нет? – настаивала Амбер.
– Я хотела еще сходить в кино, на самый последний фильм «Африканская королева». Сеанс закончится где-то около девяти.
Амбер снова задумалась: зоосад, пикник, кино…
– Тебе уже пора обзаводиться знакомыми. Признаться, мне не нравится твоя подруга.
«Ну вот, начинается – с досадой подумала Руби, но благоразумно промолчала. По крайней мере, свидание с Андреем Блу – очень хорошее алиби. Главное сейчас – улизнуть от Амбер, не вызвав при этом у нее никаких подозрений.
* * *
Руби вышла из дома в одиннадцать часов, чтобы купить в гастрономе на Девятой улице кое-какие сладости. По дороге она также опустила два письма: для бабушки и Опал. Сначала Руби хотела пешком добраться до зоосада, но корзина оказалась довольно тяжелой, поэтому она свернула на Коннектикут-авеню и села в автобус, который довез ее прямо до Вудли-роуд, к входу в зоосад.
Чувствовала она себя превосходно. Солнце снова спряталось за облаками, но небо оставалось голубым. Руби казалось, что она выглядела прекрасно в розово-голубом костюме из шотландки. Нола украсила низ костюма, воротник и карман белой отделочной тесьмой, назвав стиль «рубиизм» в честь Руби. Она также отдала ей на время свои белые сандалии, отполированные так, что они выглядели совсем как новые, и две гребенки для волос.
Вытянув шею, Руби окинула внимательным взглядом пеструю толпу. Здесь были туристы, просто отдыхающие, родители с детьми. Где-то впереди раздавались скрипучие звуки шарманки. Резко пахло сырой землей, Руби уселась на ближайшую скамейку, пожалев, что у нее нет с собой солнечных очков.
Так она сидела долго, пока не решилась спросить у проходившей мимо пожилой супружеской пары время.
– Ровно час, дорогая, – вежливо ответила седовласая женщина. – Вы кого-то ждете? – Заметив смущение девушки, она успокаивающе добавила: – Возможно, ваш друг стоит сейчас у другого входа в парк.
– У другого входа? Значит, их несколько? – удивилась Руби.
– Да, дитя.
Супруги показали ей дорогу к другому входу в парк. Руби бросилась туда. Корзина больно била при этом по ее ногам. Конечно, Калвин ждет ее там, думала она. Как же можно быть такой глупой?! Разве трудно догадаться, что наверняка есть и другие входы.
– Очевидно, он думает, что я его обманула, – бормотала Руби, обходя полную даму с двумя собаками на поводках.
Они с Калвином увидели друг друга одновременно.
– Я ждала у входа Вудли-роуд, – несколько раздраженно сказала Руби, раздосадованная, что он заранее не предупредил ее об этом.
– Прошу прощения. Признаться, со мной никогда не случалось ничего подобного. Я никогда не был здесь и не предполагал, что существует несколько выходов. Я уже решил, что вы просто передумали.
Калвин выглядел таким удрученным, что Руби предложила:
– Мы с вами оба допустили ошибку. Давайте лучше поскорее забудем об этом, о'кей?
Калвин коснулся ее руки.
– А я уже собрался искать вас.
Это ложь, сразу догадалась Руби. Он наверняка прождал бы ее часов до четырех, но так и не решился бы сдвинуться с места, опасаясь, что она не сдержала своего обещания и просто не пришла на свидание.
– Вы действительно начали бы меня искать? – допытывалась Руби. – А если бы я, например, вдруг заболела или что-то еще? Как бы я связалась с вами? Я ведь даже не знаю, к кому обратиться на базе.
– Мне еще труднее поверить, что вы хотите встречаться со мной, – с несчастным видом проговорил Калвин, еще крепче сжимая ее руку.
Руби вдруг почувствовала себя эдакой покровительницей застенчивого молодого человека. Впрочем, в какой-то степени она понимала его, потому что ей самой часто не хватало уверенности.
– Будь у меня фотоаппарат, я бы непременно сфотографировала вас, – улыбнулась Руби, меняя тему разговора.
– Зачем? – насторожился Калвин.
– Видите ли, я купила в подарок сестре альбом для фотографий, но она такая гадкая, что я решила оставить его себе. Признаться, вам так идет эта синяя форма. Я бы хотела, чтобы ваша фотография была первой в моем альбоме. К сожалению, у меня нет фотоаппарата.
– Зато у меня есть. Я принесу его вам в следующий раз, о'кей?
– А я куплю пленку, и мы сделаем два комплекта негативов: для вас и для меня, – обрадовалась Руби.
– Тогда я принесу фотоаппарат уже завтра. Пройдемся?
– Лучше давайте присядем вот здесь, на скамейке. Мне нужно поговорить с вами. Сначала я хотела сочинить какую-нибудь небылицу, чтобы не расстраивать вас. Но вы ведь уже совсем взрослый мужчина, вам двадцать четыре года, надеюсь, вы поймете меня и простите. Возьмите мою руку и смотрите мне в глаза, да не будьте простофилей, – добавила Руби, употребив одно из любимых выражений капитана Денисона.
Калвин с угрюмым лицом выслушал рассказ Руби о предстоящем свидании с Андреем Блу. По всему было видно, что это ему не нравится, но он утвердительно кивал головой и лишь спросил:
– Как часто вы будете видеться с этим парнем?
– Как можно реже. Поймите, я вынуждена это сделать. Мне совсем не хочется возвращаться обратно в Барстоу.
Калвин ничего не ответил, тогда Руби с некоторым беспокойством поинтересовалась:
– А вы собираетесь встречаться с другими девушками?
– Клянусь, нет. Но я вас вполне понимаю.
– Знаете, мне уже надоело здесь. Давайте пойдем в парк. Я проголодалась.
В парке они оказались среди других парочек с такими же корзинками для пикников, которые искали уединенное местечко в тени деревьев. Над головой чирикали птички, резвились белки. Руби со смехом указала на бельчонка, прыгавшего не так ловко, как его проворные собратья. Калвин с улыбкой стал наблюдать за зверьком, почувствовав легкое головокружение, когда Руби вдруг прислонилась к его плечу.
Они довольно быстро нашли подходящее место для пикника.
И тут Руби неожиданно постигло разочарование. Калвин оказался крайне педантичным. Он не только аккуратно расправил каждую складочку на одеяле, но и чуть ли не по линейке разложил все продукты. Наблюдая за ним, Руби вдруг почувствовала непонятное раздражение. В конце концов, это же пикник, а не обед в солдатской столовой! «Интересно, как поступит Калвин, если на одеяло заползут муравьи? – пронеслось у нее в голове. – Наверняка начнет стряхивать их на траву, а потом примется искать новое место». Представив эту картину, Руби усмехнулась.
Впрочем, пикник прошел вполне сносно. Спустя час Руби уже собрала крошки от сандвичей на пропитанную воском бумагу, положив ее на край одеяла.
Калвин наблюдал за ней, прислонившись спиной к дереву. Руби почувствовала себя несколько неуютно, совершенно не зная, что делать дальше. Она украдкой посмотрела на другие парочки. Парни и девушки вели себя довольно раскованно и, не стесняясь, клали головы на колени друг другу. Развеяв сомнения Руби, Калвин придвинулся к ней поближе и обнял ее.
Сердце Руби отчаянно забилось в груди. Впрочем, рядом с Калвином она чувствовала себя в полной безопасности. Он даже ни разу не попытался поцеловать ее. Судя по всему, Калвин был не слишком искушен в этих вопросах. Значит, они будут вместе постигать науку любви. Руби вдруг подумала об Андрее Блу. Морской пехотинец наверняка не упустил бы такой шанс.
