Текст книги "Найди свою мечту"
Автор книги: Ферн Майклз
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 20 страниц)
На следующий день, заливаясь слезами, Руби опустила в почтовый ящик открытку родителям, в которой сообщала о своем предстоящем замужестве. «Пожалуйста, мама, пожелай мне счастья, – мысленно молила она. – Хоть на миг вспомни обо мне. А если ты способна проявить характер, отплати папе за все наши обиды и унижения».
* * *
Георг Коннорс швырнул почту на кухонный стол, взглядом приказав жене распечатать ее. Однако она продолжала молча чистить картошку.
– Ты уже разговаривала с нашими новыми соседями, Ирма?
– Нет, Георг. Но, убирая в доме, я случайно услышала, как они сетовали на липкие пятна на ступеньках лестницы и на линолеуме на кухне. Соседи собираются засыпать ступеньки песком и сменить линолеум.
– На следующей неделе я выхожу на работу. Я нужен в мастерских.
– Мистер Райли считает, что ты самый лучший специалист в камнерезании, какого он когда-либо встречал.
Георг подозрительно прищурился.
– Откуда тебе это известно?
– Ты сам говорил мне об этом.
– Руби Коннорс собирается выходить замуж за морского пехотинца. Прислала открытку.
– Ты одобряешь, Георг?
– У меня больше нет дочери по имени Руби. Похоже, Опал будет очень нахальной, – без всякого перехода заметил Георг.
– Я обязательно поговорю с ней.
– На столе лежит письмо для тебя от Грейс Лачери.
Нож выскользнул из рук Ирмы, порезав большой палец.
– Ты прочел его?
– Нет, я подумал, ты сама прочитаешь мне письмо. Возможно, мы вместе поплачем над ним и больше не станем расстраивать себя его содержанием. Что ей нужно от тебя?
Ирма посмотрела на каплю крови на картофелине, затем подняла голову, крепко сжимая в руке нож.
– Возможно, Грейс больше не в силах удерживать свою тайну и хочет рассказать мне, как ты ее изнасиловал. Ведь она, а никто другой, окатила тебя кипящим вареньем. Кстати, ты знаешь, что у Амбер появился ребенок?
– Заткнись и отправляйся наверх! – взревел Георг.
– Вряд ли это так необходимо. И не вздумай поднять на меня руку, иначе я убью тебя, когда ты будешь спать. Что тебе положить: морковку или горошек?
– И то и другое, – механически ответил Георг, придвигаясь к столу. – Подожди, что ты сказала?!
– Я сказала, что прикончу тебя, если ты еще хоть раз поднимешь на меня руку. Твои братья на моей стороне. Если я расскажу им, как ты издеваешься над нами, против тебя поднимется целый город. Ты настоящий дьявол.
Георг попытался перехватить руку жены, но Ирма увернулась от него и стояла, размахивая перед собой ножом как мечом.
– Я не шучу, Георг. А сейчас убирайся отсюда и поменяй свое нижнее белье. От тебя несет как от дохлой твари. А я тем временем прочитаю письмо. Жаль, что Грейс не убила тебя. Я молилась всю ночь, чтобы ты подох. Но когда-нибудь я сама сделаю это, обещаю. Возможно, это произойдет на следующей неделе, а может, завтра. Думаю, тебе лучше перебраться в комнату Руби. Да, Георг, перебирайся туда. А теперь уходи, да не смотри на меня волком. Ты навлек позор на этот дом. Позор тебе, Георгий. Позор! Позор! Позор! – закричала Ирма, тыча в мужа пальцем.
* * *
Уровень влажности составлял восемьдесят процентов, но жизнь на военно-воздушной базе Кларка не замирала ни на минуту. Сегодня лейтенант Калвин Сантос получил сразу две телефонограммы. Он сразу догадался, кто стоит за всем этим, и буквально вскипел от гнева, словно начиненный электрическим зарядом. Воспоминания о Руби до сих пор причиняли ему боль. Однажды Калвин предпринял титанические усилия, чтобы связаться с ней. К несчастью, Руби не оказалось в офисе и трубку поднял сам адмирал, который не придал этому звонку никакого значения. Калвин звонил второй и третий раз – безрезультатно. Он написал два письма, послав их на Килборн-плейс, но они вернулись со штампом: «Адресат выбыл». Еще одно письмо Калвин отправил на Нейви Энекс, но оно также вернулось обратно. Очевидно, Руби не только переехала на новую квартиру, но и подыскала другую работу. Правда, было непонятно, почему она не оставила своего нового адреса. За месяц до перевода в Германию Калвин сделал последнюю отчаянную попытку найти Руби, послав письма в Барстоу, на ее родину, и в город, в котором выросла Нола. Увы, эти письма тоже не вернулись.
И вот теперь, когда утекло столько воды, Руби вдруг сама устремилась за ним вдогонку. Увы, уже слишком поздно. Однако обиженный и оскорбленный, почти потерявший надежду, Калвин все же решился на последний бросок.
Он заказал еще один разговор и с нетерпением ждал ответа, обхватив побелевшими пальцами телефонную трубку. Как сообщить Руби о своей женитьбе? Признаться, Калвин не верил в это сам, точнее, не желал верить, что его судьба решилась окончательно и бесповоротно.
Ева Бейлор была на семь лет старше Калвина, родом из Чарлстона, штат Южная Каролина. Они познакомились в офицерском клубе в Чарлстоне. Ева выглядела такой же несчастной, как и он. Кроме того, на нее никто не обращал внимания. Однако Калвин проявил осторожность и почти тридцать минут наблюдал за ней, прежде чем набрался храбрости подойти к ее столику. Ева удивительно благосклонно приняла его предложение что-нибудь выпить. В часовом разговоре она поведала ему, что ненавидит мужчин, а Калвин, в свою очередь, признался в такой же ненависти к женщинам. Впрочем, они не стали обсуждать причины подобных взглядов.
Ева работала учительницей и была по натуре очень властной женщиной. Ее привычка постоянно поучать и командовать часто приводила Калвина в негодование, но ему было все равно, с кем проводить время, убивая одиночество. Он относился к Еве как к другу, не более того, и даже был не прочь рассказать ей о Руби, но в последний момент что-то всегда удерживало его. Калвин не чувствовал к Еве никакого влечения. Ему совсем не хотелось поцеловать ее или подержать за руку. Он думал о ней как о холодной рыбешке, мысленно жалея парня, который однажды уложит ее к себе в постель. И даже пытался откровенничать, рассказывая о похождениях своих коллег-офицеров или отпуская соленые шуточки. Однако Ева отнеслась к этому весьма неодобрительно. В конце концов Калвин решил, что она настоящий кусок льда. Его также всерьез обеспокоила ее принадлежность к секте южных баптистов.
Однако проходили месяцы, и Калвин постепенно привык к острому языку Евы, ее манерности и привычке командовать всем и вся. С ней он чувствовал себя комфортно и спокойно.
Однажды в воскресенье произошло событие, которое Калвин запомнил на всю жизнь. Ева пригласила его на обед в дом родителей.
Калвин доехал на военном автобусе до Баттерси, затем четыре квартала прошел пешком. Дом ему сразу понравился. Он выглядел довольно привлекательно, если не сказать красиво, с примыкавшим к нему круглым крыльцом и окнами с витражами. Дом окружали столетние дубы. Восхищенный этими удивительными гигантами, Калвин не заметил ни отбитого булыжника на аллее, ни облупившейся краски на веранде, ни гнилых половиц крыльца.
Дверной звонок сделан в форме ключа. Калвин повернул его по часовой стрелке. Тот сразу замигал и заиграл мелодию, больше похожую на погребальное пение.
Массивная дубовая дверь со скрипом открылась, и Ева ввела Калвина в дом, который был наполнен запахами эвкалипта, кошачьей мочи и еще какой-то растирки (что-то подобное Калвин использовал для лечения своих уставших ног после изнурительных учений).
Отдышавшись, он немного осмотрелся. Тепло подавалось из вмонтированных в пол накопителей. В массивном камине, сделанном из полувекового камня, также вовсю бушевал огонь. Калвину вдруг нестерпимо захотелось броситься вон отсюда, но он словно прирос к своему месту, терпеливо ожидая, когда Ева представит его семье.
Отец Евы, приветствуя Калвина, даже не подал ему руки и с нескрываемой неприязнью покачал головой. Калвин попытался смутить отставного полковника пристальным взглядом, однако мало преуспел в этом. Тимоти Бейлор стоял перед ним грозный и нетерпимый. Его квадратное лицо застыло, словно каменная маска.
Ева оказалась похожа на мать как две капли воды, с учетом, разумеется, возраста. Миссис Бейлор держалась очень прямо, аккуратно укладывала волосы, пудрила лицо и шею, искусно маскируя морщины. Калвин даже усомнился, настоящее ли у нее лицо, таким холодом веяло от него. Признаться, он никогда в жизни не встречал столь застывших неприветливых глаз. На матери Евы было надето старомодное выцветшее пурпурное платье с неглубоким вырезом. Брошь в форме камеи привлекала внимание к неестественно вытянутой шее женщины.
Старшая сестра, Би, очень походила на Еву, так что их можно было даже принять за близнецов. На ее лице тоже не появилось даже малейшего подобия приветливой улыбки.
После представления Ева повела Калвина в гостиную, где ярко пылал камин, усадила на диван и предложила стакан вина, который он тут же осушил одним махом. Огромный черный кот, ласкаясь, прыгнул ей прямо на плечо. Миссис Бейлор издала какое-то неодобрительное восклицание, затем приказала Би проверить, готов ли обед. Ева снова наполнила стакан Калвина, в то время как ее отец продолжал неодобрительно качать головой.
Обстановку скованности и неловкости усугубляла царившая в комнате мертвая тишина. К удивлению Калвина, Ева даже не пыталась завязать беседу. Она просто молча сидела рядом, сложив руки на коленях и закинув ногу на ногу. Вскоре в гостиную с ведром и тряпкой вошла Би, чтобы вытереть пролившееся на пол вино. Но и тогда никто не произнес ни слова.
Спустя несколько минут все члены семьи словно по команде поднялись с места и друг за другом направились в темную мрачную столовую. Здесь тоже пахло кошачьей мочой и растиркой.
С серванта цвета красного дерева и с висевшей прямо над столом огромной хрустальной люстры, судя по всему, месяцами не стиралась пыль. В столовой Калвин также чувствовал себя неуютно и неудобно, однако никто не попытался разрядить обстановку. Ева молча указала ему на стул рядом собой. Калвин, в свою очередь, галантно помог ей устроиться за столом.
Миссис Бейлор начала читать молитву, благодаря господа за пищу, которую они собирались принимать. Ее тонкие губы едва шевелились, а голос был резкий, воинственный, словно женщина не желала делить трапезу с вторгшимся в дом гостем. Не считая свой жест чем-то предосудительным, Калвин благословил сам себя и тут же был награжден пронзительными неодобрительными взглядами. Он видел, что глаза Евы тоже выражают неудовольствие. «Господи, какой черт занес меня сюда», – подумал Калвин.
– За столом мы не разговариваем, – глухо проговорил Тимоти Бейлор.
Предупреждение явно прозвучало в адрес Калвина и Евы. После обеда Калвин направился в ванную комнату и случайно услышал, о чем разговаривали на кухне три женщины.
– Если это самое лучшее, что ты сумела найти, то ты вполне стоишь его. Ты позоришь нас. Он же типичный черномазый! – холодно заявила мать Евы. – Твоего отца едва не хватил удар. Ты не имела права приводить в наш дом такого человека. У твоего дедушки в свое время были рабы, такие же черномазые, как этот парень. У тебя нет ни стыда ни совести. Если соседи увидят, кто приходит к нам, что они подумают о нас?
Плечи Калвина поникли, лицо запылало огнем. Он даже присел на корточки, чтобы унять предательскую дрожь в коленках. Его возмущению не было предела. Господи, что же это за люди?! Ведь они с Евой только друзья, и ничего более. Почему же Ева не защищает его?
Калвин уже взялся за ручку двери, когда раздался крик Би.
– У меня в свое время тоже был шанс выйти замуж. Однако тебе и отцу не понравился Джейсон, потому что он хромой. Ты тоже говорила, будто он не подходит для нашей семьи. Теперь у Джейсона собственная семья, он построил дом и стал вице-президентом Чарлстона. Ты разрушила мою жизнь!
– Довольно! – резко оборвала дочь Ирина Бейлор. – Вы не имеете права обвинять нас с отцом в том, что у вас нет мужей. Ни одна из вас просто не смогла удержать возле себя настоящего мужчину.
Хлопнув дверью ванной комнаты, Калвин бросился вон из дома. Уже шагая по выложенной булыжником аллее, он заметил, что за ним следует Ева.
– Мы идем в среду в кино? – как ни в чем не бывало спросила она.
Калвин повернулся на сто восемьдесят градусов.
– Я думал, мы друзья. Почему вы так обошлись со мной? Если это и есть южное гостеприимство, то я сыт им по горло!
– Вы мне так и не ответили: идем мы в среду в кино или нет?
– Вы назначаете свидание тайком от родителей? – усмехнулся Калвин.
– Так «да» или «нет»? – требовала ответа Ева.
– Хорошо, встречайте меня возле кинотеатра, – сдаваясь, согласился Калвин.
* * *
Прошло три месяца, но в их отношениях не появилось ничего нового. Калвин еще два раза посетил дом Бейлоров, хотя не мог объяснить, зачем подвергал себя этой пытке. Тимоти Бейлор называл его «мальчик» и обращался как к рабу, будучи твердо уверенным в том, что он никогда не станет членом их семьи. В конце концов Калвин заявил Еве, что никогда больше не придет в этот дом.
Три месяца спустя теплым воскресным днем на тротуаре возле кафе Калвин сообщил ей, что его посылают на Филиппины.
– Я уезжаю в понедельник и вернусь через шесть недель, а потом отправлюсь к своему постоянному месту службы. Если хотите, давайте переписываться.
Он внимательно посмотрел на Еву, вдруг осознав, что совсем не знает эту странную женщину, встретившуюся на его жизненном пути. Их отношения не заходили дальше совместного обеда, чашки кофе или посещения кино. Возможно, будь Ева красивее, немного моложе или обладай хотя бы чувством юмора, Калвин был бы более напористым. А так они лишь вместе делили часы своего досуга, спасаясь от одиночества. Интересно, будет ли он скучать без нее? Признаться, ему совсем не хотелось снова оставаться одному в этой непонятной для него стране. Совершенно неожиданно для себя Калвин спросил:
– Хотите выйти за меня замуж?
На некрасивом лице Евы не появилось даже тени улыбки, в глазах – ни искорки возбуждения. Ее реакция была совершенно противоположна реакции Руби на этот же вопрос. Казалось, Ева все тщательно взвешивает.
– Мне больше ничего не остается. Полагаю, это хорошая идея.
– Вы согласны?! – удивился Калвин. – Я… я думал… Вы ведь ненавидите мужчин, а я мужчина, клянусь Иисусом! – воскликнул он.
– Вы тоже говорили, что ненавидите женщин. По крайней мере, хоть в этом мы похожи. Кроме того, я не становлюсь моложе и с удовольствием родила бы ребенка. Судя по всему, вы хорошо разбираетесь в женщинах. Я принимаю вас таким, какой вы есть. Так сделайте то же самое.
– Но ваша семья… – с отчаянием произнес Калвин.
– Вы все равно не останетесь здесь, поэтому не нужно беспокоиться об этом. Их отношения – их личное дело, вас это не касается. Все равно они никогда не примут вас. Поймите это.
Сердце Калвина учащенно забилось. Нужно было как-то выпутываться из этого щекотливого положения.
– Почему бы нам не подождать до моего возвращения? У нас будет время обо всем подумать. Женитьба – серьезный шаг. Я не хочу отрывать вас от семьи. Кроме того, я ненавижу женщин, а вы, как сказала на кухне ваша мать, просто ничего не делали, чтобы удержать возле себя мужчину, – с горечью закончил Калвин.
Однако он просчитался. Больше всего на свете Ева боялась остаться старой девой. На юге Соединенных Штатов женщина ничему не придавала такого значения, как слову «миссис» перед своим именем. Муж и ребенок сразу же делали ее уважаемой дамой.
– Мне нет необходимости раздумывать. Если вы говорите серьезно, я тоже. Мы можем решить все прямо сейчас, перед вашим отъездом. Хотите, чтобы я приняла католическую веру? – Калвин чуть заметно кивнул. – Я все выясню за время вашего отсутствия. Когда вы вернетесь, мы сможем спокойно оформить брак в доме вашего священника. Только ни в коем случае не в церкви, иначе мою семью хватит удар. Я не могу даже заикнуться о том, что принимаю другую веру, до тех пор пока не стану настоящей католичкой. Вопрос заключается в том, насколько серьезны ваши намерения?
Калвин смущенно откашлялся. Теперь на карту была поставлена его честь. Один неосторожный шаг, и все изменится прямо у него на глазах. Серьезен ли он? А почему бы и нет? Но как выпутаться из всего этого, чтобы не прослыть отъявленным подлецом?
– Полагаю, я серьезен так же, как и вы.
– Значит, проблема решена. Я все подготовлю и напишу вам.
– Как же вы это сделаете, не зная моего адреса?
– Сначала я дождусь весточки от вас. Вы себя хорошо чувствуете? Вы немного бледны.
– Нет, со мной все в порядке. Просто все так неожиданно.
– Что еще вы хотели бы обсудить? Может, у вас есть какие-нибудь секреты? Хотите облегчить душу? – вдруг спросила Ева.
– А нужно ли это? Вы ведь ничем не делитесь со мной. Помнится, ваша мать упомянула о мужчинах, которые раньше ухаживали за вами. Может, поговорим об этом?
– Никак нет. Лучше затронем более свежие вопросы. У вас своя жизнь, у меня – своя. Впрочем, есть одна проблема. Я хочу услышать, что вы никогда не измените мне. Дайте слово офицера и джентльмена, так как это затрагивает вашу офицерскую честь.
– Вы получаете его, – пожал плечами Калвин. – А как насчет вас?
– Вам нечего беспокоиться обо мне. Я действительно ненавижу мужчин. Поэтому, если когда-нибудь вы все-таки опозорите меня, я окончательно испорчу вашу жизнь, сделав ее несчастной.
Калвин даже вздрогнул от этой фразы, хотя был теплый солнечный день.
– Я слишком ненавижу женщин, чтобы допустить это.
В подтверждение данного им слова офицерской чести он возвратился в Чарлстон ровно через шесть недель и женился на Еве Бейлор в воскресенье, в четыре часа после полудня. Роль церковного секретаря выполняла подневестница Евы, а его подженишником стал обыкновенный уборщик. На свадьбе не было ни родителей, ни сестры Евы. Их отсутствие Калвин принял за благословение.
Час спустя, на колымаге Евы, они отбыли в штат Колумбия, чтобы провести медовый месяц, который от начала до конца оказался сплошным омерзением. Калвин до сих пор густо краснел, вспоминая позор и унижение, пережитые им в первую брачную ночь.
Крайне взволнованный всем происходящим, он тогда с большим трудом снял пижаму и нижнее белье, приобретенное специально для медового месяца. От предвкушения предстоящей близости с женщиной у Калвина даже закружилась голова. Он неуклюже взобрался на Еву, немного поерзал и сразу же закончил половой акт.
– А я думала, вы знаете, что нужно делать! – раздраженно взвизгнула Ева.
– Я не предполагал, черт возьми, что вы настолько опытны в этих вопросах, – совсем не по-джентельменски упрекнул жену Калвин. – Я думал, вы девственница.
Ева откатилась в сторону и ядовито проговорила:
– А я не догадывалась, что вы девственник. Мужчинам вашего возраста не свойственно целомудрие. Если бы вы напялили на себя еще больше белья, то им вполне можно было бы экипировать команду.
– Лучше посмотрите на себя. Невесты в первую брачную ночь обычно надевают изящные шелковые сорочки. В этой пижаме вы выглядите как старуха, а на вас еще бюстгальтер и трусики. Иисус! Как меня угораздило?! И это наша первая брачная ночь! Впрочем, все еще можно исправить. По возвращении в Чарлстон мы немедленно подадим на развод. Вы проклятая бесстыжая девка. – Калвина охватили гнев и смущение.
Если бы Калвин в течение нескольких дней или недель обдумывал свой ответ, он, наверное, не смог бы досадить Еве так, как это получилось у него сейчас, сгоряча. Залившись слезами, она стыдливо уткнулась лицом в подушку. Впрочем, сама виновата. Нечего было нападать первой.
Ева буквально обмерла от страха: разводиться во время медового месяца?! Она никогда не переживет этого, станет посмешищем для всего Чарлстона. Проклятый иностранец! Проклятая брачная ночь! Черт ее дернул издеваться над ним. Господи, ее родители… друзья… нужно как-то исправить положение.
– Калвин, мы сейчас оба расстроены, – осторожно начала Ева. – Я очень сожалею, что вы неверно меня поняли. Наверное, мы должны были все обсудить заранее. За случившееся беру половину вины на себя. Поймите, я пошла против воли своих родителей… для меня это большая травма. Здесь, на юге, женщины воспитываются несколько по-другому. Конечно, я оскорбила вас. Простите. Я очень хочу выбросить этот вечер из нашей жизни и сделаю все от меня зависящее, чтобы больше не разочаровать вас. – Ева осмелилась взглянуть на Калвина. – Я приняла католическую веру, а католическая церковь запрещает развод. Кроме того, не слишком много женщин жертвуют своими религиозными убеждениями ради человека, за которого выходят замуж. – Калвин слушал ее с непроницаемым выражением лица. – Давайте поговорим откровенно, – взмолилась Ева. – Вы человек совершенно другого склада. В конце концов, даже ваш цвет кожи отличается от моего. У вас иная культура, мы выросли в разных странах. Не нужно притворяться, что это не имеет никакого значения. Я принимаю вас таким, какой вы есть, а вы должны будете принять меня. Давайте сделаем еще одну попытку, не сразу же нам расходиться в разные стороны. Уверена, завтра или послезавтра мы непременно добьемся успеха. Вам решать.
Если бы Ева улыбнулась или сбавила тон, Калвин, возможно, поверил бы в ее искренность. Увы, этого не произошло. Но он уступил жене, прекрасно зная, что будет отлучен от церкви, если затеет развод.
Калвин согласно кивнул, затем также молча разгладил складки на своей стороне постели и лег спать. Он думал о Руби Коннорс и о том, как бы прошла их первая брачная ночь.
Пять дней спустя Калвин сел на борт самолета, направлявшегося на Филиппины. Жена должна была присоединиться к нему через месяц.
Женитьбу на Еве Бейлор он считал величайшей ошибкой своей жизни.
* * *
Оператор сообщил Калвину, что по этому номеру в Пентагоне никто не отвечает. Разумеется, было уже восемь часов вечера. Эта чертова разница во времени! Впрочем, Руби иногда задерживалась на работе, но не позже семи. Оператор поинтересовался, желает ли он оставить телефонограмму.
– Нет, я еще раз перезвоню.
Минут пять Калвин пристально смотрел на черный телефон. Конечно, он мог бы позвонить сегодня вечером, после дежурства. Но что это даст? О чем говорить с адмиралом? «Не тронь лихо, пока спит тихо». Звонить же Руби теперь бесполезно. Он уже женатый человек и сам отказался от своего счастья.
– Очень сожалею, Руби, очень сожалею, – прошептал Калвин.
* * *
Дни текли довольно однообразно. Днем Руби работала, а вечером бродила по магазинам в поисках приданого. Из-за нехватки денег проблема эта решалась со скрипом. Тем не менее Руби ухитрилась купить несколько комплектов нижнего белья и ночной халат, грешно прозрачный и чертовски дорогой, цвета темной пены с кружевами. Увидев его, она даже покраснела до корней волос, но все-таки показала покупку Рене. Та радостно захлопала в ладоши, заявив, что это необычно изысканная вещь в декадентском стиле.
Подруги по квартире засыпали Руби подарками. Правда, это были небольшие вещицы и совсем недорогие, так как жили девушки весьма скромно.
Руби задумчиво стояла перед витриной магазина одежды, оказавшегося довольно дорогим, и грустно улыбалась своему отражению в зеркале. Нола наверняка посоветовала бы ей купить какое-нибудь простенькое бежевое платье, а затем привести его в надлежащий вид. Руби бегло осмотрела выставленные образцы товара, в уме подсчитывая стоимость кружев и маленьких перламутровых пуговиц. Это обошлось бы в два-три доллара.
Руби хотелось провести свадебное торжество красиво, но все это выливалось в копеечку. Правда, Рена удивила ее своей щедростью, согласившись организовать в гостиной небольшой прием человек на десять. Приятельницы по квартире также вызвались помочь с приготовлением множества разнообразных закусок. Рена предложила также купить шампанское, и Бруно с энтузиазмом поддержал жену.
Руби мысленно подсчитывала предстоящие затраты. Через три дня завершится сделка, связанная с покупкой двух домов, а еще спустя два дня квартиросъемщики вступят в свои новые владения. Пока здесь все шло гладко, но вполне могли возникнуть какие-то непредвиденные расходы. После оплаты телефонных разговоров с заморским городом Санпаном и приобретения части своего приданого у Руби еще оставалось в банке семьдесят долларов.
Рена живо интересовалась ее делами, расспрашивая, где будут храниться документы, связанные с недвижимостью, будет ли она привлекать Бруно к текущему ремонту зданий, как собирается оплачивать закладную и взимать квартирную плату. Эти вопросы Рена взялась решать сама за весьма умеренное вознаграждение, согласившись собирать взносы за квартиру и класть деньги на контрольный счет на имя Руби, а также – уже за дополнительную плату – ежемесячно снимать деньги со счета, чтобы оплачивать наличными закладную. Таким образом, за вычетом всех расходов у Руби оставалось шестьдесят долларов в месяц.
Она сама попросила управляющего ежемесячно перечислять ее родителям сорок долларов, а оставшиеся двадцать долларов переводить на счет сбережений. Руби также собиралась получать некоторую сумму из дохода Андрея. В ее действиях не было ничего противозаконного, с чем согласилась и Рена, и управляющий банком.
Поглощенная своими мыслями, она едва не прошла мимо магазина Хелен Апарел, в витрине которого висело прелестное бежевое платье всего за восемь долларов девяносто девять центов. Оно стоило так дешево, что наверняка расползется после первой же стирки, однако Руби давно искала именно такой фасон – завышенная талия, расклешенная юбка и маленький размер. Закрыв глаза, она представила, как платье будет выглядеть с жемчугом и пуговицами. Что ж, эта вещица вполне сойдет за свадебный наряд, решила Руби, входя в магазин. Там она придирчиво осмотрела платье, проверив прочность швов. В качестве украшения можно будет также использовать бисер, а горловину и обшлага рукавов обшить шелковой тесьмой. Руби обрадовалась, узнав, что платье продается на целый доллар дешевле первоначальной цены, и тут же нашла применение сэкономленному доллару. Нола как-то говорила, что если женщина хочет украсить свою голову, ей потребуется лишь чистый пух и обруч для вышивания, к которому остается прикрепить перья, ленты и бисер. Руби решила также дополнить убор маленькой бежевой вуалью. Таким образом, свадебный наряд обошелся ей в двенадцать долларов.
– Я многому научилась у тебя, Нола. Я знаю, ты бы наверняка гордилась сейчас мною, – вздохнула Руби, покидая магазин.
У юриста Руби провела полтора часа, и все вопросы были решены. Теперь в ее руках было два набора ключей и два чека на сумму сто семьдесят восемь долларов. Заказав в слесарной мастерской еще три ключа – для Рены, для банка и для себя, – Руби отнесла в банк оформленные юристом документы. Она с улыбкой кивнула служащему банка, который приветствовал ее как нового клиента.
На улице шел снег. Пушистые хлопья ложились на голубой плащ Руби, придавая ему неприглядный вид. Она всегда любила снег, но сейчас молила, чтобы он превратился в дождь, иначе ей придется платить мужу Рены, который будет сгребать его со ступенек, чистить тротуары и широкие пешеходные дорожки.
А еще листопад и выкашивание травы на газонах!
– Черт возьми! – в сердцах выругалась Руби, повязывая на голову шарф.
Теперь она почти бежала. Хорошо еще, адмирал Квиери разрешил ей после полудня заняться своими делами, иначе пришлось бы заплатить Рене за то, чтобы она дождалась привоза мебели из магазина, отпускавшего товар по сравнительно низким ценам.
Руби пересекла Пенсильвания-авеню и наконец добралась до Поплар-стрит. До дома оставалось всего полквартала. В глазах девушки буквально потемнело, когда она вбежала на крыльцо. Этот дом принадлежал ей. Руби медленно вытащила ключ, вставила в замок и нажала на ручку двери. Ее глазам предстало пустое пространство зияющих перед ней комнат. Восхищенно хлопнув в ладоши, Руби закружилась по гостиной.
– О господи, – счастливо засмеялась она. – Это мое! Это на самом деле все мое! Все это – для несмышленого зайчика из глуши.
Руби бродила по комнатам, мысленно обставляя их мебелью. Ей хотелось с кем-то поделиться своей радостью. Хорошо, если бы рядом оказался… Андрей? Нет, не Андрей. Может, Амбер? Но та непременно отвернула бы нос и сказала бы что-нибудь мерзкое.
А вот Ноле или Калвину все это понравилось бы. Опал вообще пришла бы в восторг. Через два года сестренка будет готова покинуть Барстоу и если приедет в Вашингтон, Руби поселит ее здесь без всякой квартирной платы. И все это произошло благодаря бабушке.
Потом Руби обежала весь дом, включая везде свет и проверяя все краны. Она даже проверила оба туалета, чтобы убедиться, булькает ли в трубах вода. Этот звук показался ей самым удивительным и приятным звуком на свете.
– О боже, я просто не могу в это поверить, – взвизгнула Руби, танцуя в пустых комнатах.
Действительно, у нее еще никогда не было такого большого важного секрета.
Двадцать минут спустя у крыльца появился огромный желтый грузовик, а уже через час в доме была расставлена мебель. Сегодня Руби решила переночевать в собственном доме.
– Встретимся на О-стрит, – сказала она водителю грузовика.
Признаться, ей до чертиков понравилось мимолетное чувство, которое она пережила, закрывая дверь своего первого собственного дома: никто не может отобрать у нее эту собственность, никто.
Словно ребенок, Руби вприпрыжку помчалась дворами к двухэтажному зданию на О-стрит. Ей хотелось во что бы то ни стало оказаться там раньше желтого грузовика, чтобы открыть дверь в самый ответственный для нее момент. Она буквально ворвалась в дом и принялась носиться по комнатам, включая свет и проверяя краны с водой. Проделав все это на обоих этажах, Руби успела спуститься вниз по лестнице, чтобы открыть дверь по первому же звонку водителя грузовика.
Уже стемнело, когда все было расставлено по своим местам. Руби вручила шоферу счет на пять долларов за то, что он помог установить кровати в обоих домах.
Теперь дни летели с невероятной быстротой, а погода досадно ухудшалась; становилось все холоднее.
Андрей Блу прибыл в Вашингтон в пятницу после обеда, за день до свадьбы. Рена и Бруно за незначительную плату любезно предоставили в его распоряжение свободную спальню. Руби едва не съязвила по поводу «мизерных» цен за услугу, но потом благоразумно решила держать язык за зубами, чтобы ненароком не проболтаться о своем секрете.
Она украдкой наблюдала за Андреем, который непринужденно шутил и смеялся с Реной и подругами Руби по квартире. Он выглядел настоящим красавцем в своей идеально отглаженной форме.
Корпус морских пехотинцев всегда славился блестяще подготовленными офицерами, хотя адмирал Квиери порой отзывался не слишком лестно об этих суровых безжалостных парнях. Руби невольно улыбнулась, вспомнив, что девушки собираются петь на свадебной церемонии вместо гимна невесте гимн морских пехотинцев.
