Текст книги "Найди свою мечту"
Автор книги: Ферн Майклз
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 20 страниц)
При встрече Андрей смерил ее с головы до ног пристальным взглядом, затем в знак одобрения поднял вверх большие пальцы. Рассмеявшись, Руби подбежала к нему и порывисто обняла. Андрей сначала удивленно отшатнулся, затем сам прижался к ней.
– Осталось только двадцать три часа, – обольстительно подмигнув, прошептала Руби.
– Бесстыдница, соблазнительница! – почти простонал Андрей, с трудом сдерживая себя, затем поднял руки вверх и закричал: – Обед в мою честь!
Обед прошел просто великолепно. Андрей был любезен и остроумен, и к концу вечера, под завистливые взгляды подружек Руби по комнате, Рена уже вовсю кокетничала с ним. Бруно, отдававший должное необыкновенной красоте своей жены, в свою очередь флиртовал по очереди со всеми девушками. Руби с удивлением наблюдала за происходящим и сделала вывод, что к ней в сети попался хороший улов.
Дома, на Монро-стрит, Рена с трудом дождалась, пока Андрей попрощается с Руби, нежно поцеловав ту в щечку.
– Хватит, хватит, теперь вы до завтра не увидите свою невесту.
С этими словами Рена схватила Андрея за руку, едва не сбив его с ног, и потащила в комнату для гостей.
Оказавшись в узком длинном помещении, Андрей едва не вытянулся в стойку «смирно».
– Иисус, – пробормотал он, с любопытством осматриваясь кругом. Интерьер комнаты был выдержан исключительно в красном, белом и голубом цвете. Кровать украшало оригинальное покрывало в виде флага с тринадцатью звездами. На двух прикроватных столиках лежали красного цвета салфетки с вышитыми по кайме звездами. Звезды были также изображены сверху и по краям голубых абажуров. На белом плетеном комоде бросалась в глаза полосатая салфетка с ленточной бахромой красного, белого и голубого цветов.
Андрей молча отсалютовал, не решаясь нарушить царившую в комнате тишину, затем разделся и забрался под стеганое одеяло. Уже засыпая, он думал о том, что завтра в это же время у него уже будет жена, Руби Блу. Андрей не только даст ей свое имя, но и станет заботиться о ней, а также произведет на свет столько детей, сколько она захочет.
* * *
Руби ходила по комнате, поглядывая то на запакованные чемоданы, то на висевшее на двери свадебное платье. Завтра состоится ее свадьба, завтра изменится вся ее жизнь. Может, бросить все и убежать прямо сейчас, скрыться в одном из собственных домов? Только Рена знает об их существовании, а уж она ее ни за что не выдаст. Руби тяжело вздохнула. Никуда ей уже не уйти. Она связала себя с Андреем обязательством. Это будет нечестно с ее стороны. Руби мысленно поклялась стать самой лучшей женой на свете. Возможно, со временем она полюбит Андрея. А сейчас нужно было успокоиться и постараться взять себя в руки. Все невесты нервничают перед свадьбой, но это приятное волнение.
Руби подумала о предстоящем торжестве. Оно обещало быть скромным, но интересным. За небольшую плату Руби испекла великолепный свадебный торт, украсив его верхушку маленькими пластиковыми фигурками жениха и невесты. Бруно согласился запечатлеть на пленку столь знаменательное событие.
Руби посмотрела на подарки, которые Рена собиралась преподнести ей несколько позже. Адмирал Квиери и его жена прислали потрясающе элегантный постельный набор, а Мейбл Мэклентайер – красивую хрустальную подставку для свечей.
Руби даже расплакалась, настолько ее растрогало внимание со стороны этой милой доброй женщины. Но, пожалуй, самым запоминающимся был подарок от матери Нолы.
Миссис Квонтрел прислала стеганое одеяло для близнецов, в свое время сшитое Нолой из лоскутков детской одежды. На каждом маленьком квадратике было вышито одно из имен родных и сводных братьев и сестер Нолы. Подарок очень понравился Руби. Она долго рассматривала его, вспоминая рассказы подруги о своей большой дружной семье. И от этого Нола становилась ей ближе и понятнее.
Однако Андрей совсем иначе отнесся к этому скромному подарку.
– Ради бога! – воскликнул он. – Что это за обноски?!
Да, мужчины, подобные Андрею, не отличаются сентиментальностью. А вот Калвин наверняка отнесся бы к этому с пониманием. Он отлично разбирался в таких вопросах, с горечью подумала Руби, смахивая со щек слезы. Проклятье! Нужно немедленно прекратить эту комедию, иначе на свадьбе она будет с красными опухшими глазами.
Уложив одеяло обратно в коробку, Руби забралась в постель и долго вглядывалась в тонкий луч лунного света на потолке. Она задремала только под утро и проснулась уже в двенадцать часов. Воспоминания снова нахлынули на нее, лишая душевного покоя. Руби почувствовала нервный озноб, на глаза в который раз навернулись слезы.
Спускаясь в ванную комнату, в холле она встретила Рену с почтой в руках.
– Тебе письмо от сестры, – сообщила хозяйка.
Нравится же Амбер испортить даже такой день, в сердцах подумала Руби, собираясь сразу же выбросить письмо в мусорную корзину, но потом решила прочитать его, пока будет набираться ванна.
Дорогая Руби!
Детская кроватка прибыла на прошлой неделе, но Нанги собрал ее только сегодня. Она настоящее чудо. Правда, я не знаю, какого цвета должны быть украшения: розовыми или голубыми.
Купить здесь можно далеко не все, не то что в Штатах. Но у меня появился каталог, поэтому теперь я смогу заказать необходимые вещи. Большое спасибо за посылку.
Получила твое письмо, в котором ты сообщаешь, что выходишь замуж за Андрея Блу. Надеюсь, ты влюблена в него, иначе замужество не принесет тебе радости.
Нанги получил открытку от своего кузена Калвина. Тот женился в прошлом месяце на какой-то южанке, намного старше себя. Сейчас Калвин отправился на базу, на Филиппины. Жена собирается в скором времени присоединиться к нему. Очевидно, он любит ее, иначе бы не женился. Я пишу тебе об этом, потому что Калвин остался для тебя в прошлом, ведь ты выходишь замуж за Андрея. Посылаю тебе фотографию Калвина и его невесты – он их нам прислал две штуки. Лично я считаю, что она выглядит наподобие высохшей морщинистой старухи. Нанги сказал, что эта женщина годится Калвину в матери.
Даже не знаю, что выслать тебе в качестве свадебного подарка. Здесь нет ничего стоящего. Напиши, что бы тебе хотелось, я закажу по каталогу.
Пришли мне свой новый адрес. Я буду сообщать тебе, как растет наш младенец.
Твоя сестра Амбер.
Руби сложила письмо и затолкала его в конверт, затем включила свет, чтобы получше рассмотреть фотографию. Она долго пристально вглядывалась в снимок, прежде чем изорвать его в мелкие клочки и выбросить в туалет.
Искупавшись в ванне, Руби привела себя в порядок, переоделась. Она еще нашла силы улыбаться и разговаривать как ни в чем не бывало. Судя по всему, только Рена заметила, что произошло что-то неладное, но из деликатности ничего не сказала по этому поводу, а лишь время от времени успокаивающе похлопывала Руби по руке или по плечу.
Когда Руби и Андрей выходили из дома приходского священника, гости принялись обсыпать их рисом, распевая при этом гимн морских пехотинцев. Улыбаясь, Руби закрывала голову от рисового дождя, Андрей же хохотал во все горло. Бруно без конца щелкал фотоаппаратом, заставляя молодых улыбаться и принимать ту или иную эффектную позу. Ему хотелось во всех подробностях запечатлеть столь знаменательное событие.
– Давайте выпьем шампанского, – предложил он, откупоривая одну из двух бутылок, заранее приготовленных его экономной женой.
На всякий случай Бруно купил еще четыре бутылки, зная, что Рена обязательно найдет способ отнюдь не за счет их семейного бюджета возместить расходы. Признаться, он очень любил подобные мероприятия.
Андрей лихо отплясывал на собственной свадьбе, прямо под носом у Руби флиртуя со всеми девушками подряд. Руби, в свою очередь, танцевала с Бруно, хотя у нее сильно кружилась голова.
Около семи вечера тарелки опустели, торт был разрезан и тоже съеден, подарки открыты, шампанское выпито, и Рена объявила прием оконченным.
– Построиться, дамы, – строго приказала она, занимая место среди смеющихся девушек. – Итак, Руби, бросай свой букет.
Никого не удивило, когда Рена, несмотря на свой маленький рост, ухитрилась высоко подпрыгнуть и схватить уже увядший букет белых роз.
– Загадываю, что я разведусь с Бруно и снова выйду замуж, – выпалила она, затем жеманно спросила у Андрея: – А что вы думаете по этому поводу?
– Я противник разводов, – резко ответил тот.
– Жаль, – промурлыкала Рена. – А Руби?
Андрей неопределенно пожал плечами.
– Думаю, вам следовало бы поговорить с ней на эту тему. У меня такое предчувствие, что вы еще слитком многого не знаете о Руби.
– Я знаю вполне достаточно, – раздраженно заметил Андрей.
– В женитьбе, лейтенант, нельзя полагаться на случай. Запомните, я единственная, кто говорит вам об этом. Кстати, как вам понравилась свадьба? – Рена хлопнула в ладоши, зазвенев своими браслетами. – По-моему, она прошла замечательно.
– Да, все было чудесно. Руби и я, мы оба, благодарим вас. И будем всегда помнить, что вы для нас сделали.
Попрощавшись с гостями, молодожены направились к остановке такси. Андрей решил провести первую брачную ночь в посольской гостинице, заранее позаботившись о номере и праздничном ужине для двоих.
В машине он взял Руби за руку, многозначительно прошептал ей на ушко:
– Теперь мы муж и жена. Я могу делать с тобой все, что захочу.
С трудом сдерживая накопившееся раздражение, Руби прошептала в ответ:
– Только если я разрешу тебе.
Андрей отпрянул от нее и подозрительно спросил:
– Как это понимать?
– Я человек, а не вещь, – улыбнулась Руби. – Да, мы муж и жена, но я не твоя собственность. Никогда не забывай об этом.
Андрей сразу вспомнил слова Рены. Действительно, он еще многого не знал о Руби.
– Ты неправильно меня поняла. Я не имел в виду ничего дурного. Просто мы теперь муж и жена и можем делать все, что захотим.
– Мы, Андрей, двое взрослых людей. Это означает, мы должны считаться с мнением друг друга. Понимаешь?
– Продолжим эту дискуссию в отеле, – миролюбиво предложил Андрей.
Руби снова улыбнулась, кивнув в знак согласия. Однако в ее улыбке было что-то загадочное, что вызвало у него досадное недоумение.
– В чем дело, Руби? Тебя явно что-то беспокоит. Вчера вечером с тобой все было в порядке, а сегодня тебя словно подменили. Полагаешь, мы совершили ошибку, поторопившись со свадьбой? Откройся мне. Давай обсудим этот вопрос. Возможно, все твои страдания окажутся сущими пустяками.
– Сожалею. Я не знала, что ты это заметишь. Я пыталась… мне не хотелось омрачать свадьбу. Это касается моей семьи. Сегодня утром я получила письмо от Амбер. Вот и все. Извини.
С этими словами Руби взяла Андрея под руку и положила голову ему на плечо.
– Ну, это еще куда ни шло, – облегченно вздохнул он, поглаживая ее по ноге, затем объявил: – Мы уже приехали.
Руби резко выпрямилась и широко открыла глаза, словно очнувшись ото сна. Как, уже? Через несколько минут коридорный отнес в номер их чемоданы и вышел, закрыв за собой дверь. Руби стояла ни жива ни мертва. В горле у нее стоял комок.
Андрей привлек Руби к себе.
– Поужинаем или сразу… ляжем в постель?
– Нет… я проголодалась. Я так нервничала на свадьбе и ничего не ела. По-моему, ты тоже не взял в рот ни кусочка, – проговорила Руби, отчаянно пытаясь оттянуть решающий момент.
– Ты нервничаешь? – тихо проговорил Андрей.
Его тихий голос еще больше озадачил Руби. Впрочем, у него столько опыта, она же новичок в этих вопросах.
– Да, я действительно очень нервничаю… я не готова… к этому, – почти прокричала Руби.
– Хорошо, хорошо, – согласился Андрей. – Я помогу тебе справиться с этим. Давай закажем ужин, а тем временем разберем чемоданы. Руби, ты потрясающе выглядишь! Когда ты появилась в своем фантастическом одеянии, я едва не упал в обморок. Держу пари, этот наряд обошелся тебе очень дорого.
– Да, он свел на нет мой счет в банке, – довольно улыбалась Руби.
– Кстати, мне бы хотелось иметь одну свадебную фотографию на своем рабочем столе, одну в своем бумажнике и одну в нашей квартире.
Руби кивнула, почему-то взволнованная и обрадованная этой просьбой.
– Жаль, что на нашей свадьбе не было Нолы, – проговорила она с глубокой печалью.
– Извини меня за тот случай со стеганым одеялом. Я просто не разобрался. Но ты сама виновата: ничего не рассказываешь, дуешься, злишься, а я даже не понимаю, откуда дует ветер. Поверь, я уважаю чувства других людей.
– Андрей!
– Да?
– А ты ведь не перенес меня через порог.
Андрей на некоторое время даже остолбенел, затем начал торопливо оправдываться.
– Не думай, я не забыл. Но ведь это всего лишь гостиница, мы же не собираемся здесь жить. Ради бога, не вини меня. Ты считаешь, что я все время забываю сделать что-то очень важное?
Он говорит вполне искренне и выглядит таким несчастным, подумала Руби, но все же не удержалась от колкого замечания:
– Я бы предпочла, чтобы ты продемонстрировал это здесь. Впрочем, не будем об этом, слишком поздно, поезд ушел.
– Черт побери, неужели ты допустишь, чтобы все это испортило нам вечер? – внезапно охрипшим голосом спросил Андрей.
– Нет.
– Что значит «нет»?
– Ты задал мне вопрос, а я на него ответила, – пожала плечами Руби. – Хочешь, чтобы я покаялась перед тобой?
Не желая больше говорить об этом, она сбросила с ног туфли и ступила на плотный, сизого цвета ковер.
– Никогда не видела ничего подобного. Какой он густой и упругий. Это чудесно. Все так красиво. Очевидно, этот номер специально предназначен для первой брачной ночи, а?
– Я очень дорого заплатил за эту проклятую комнату, – буркнул Андрей, внимательно наблюдая за Руби.
Убранство номера было действительно великолепно. Интерьер, выдержанный в розово-лиловых и пурпурно-серых тонах, просто поражал воображение: полосатое покрывало на двуспальной кровати, два стула, обтянутые таким же материалом, но с более яркими полосами. В комнате еще находился комод и огромное зеркало. От такой роскоши у Руби даже глаза полезли на лоб. Заметив, что Андрей наблюдает за ней, она натянуто улыбнулась и немного покружилась по комнате.
Несколько успокоившись, Андрей снял трубку с черного блестящего телефона без диска и сделал последние заказы к свадебному ужину.
– Каков будет наш первый тост? – спросил он, вешая трубку. – Мы теперь одни, поэтому не стоит принимать во внимание пожелания твоей хозяйки.
После этого Андрей с удивительной легкостью откупорил бутылку шампанского. Бруно наверняка долго бы возился с пробкой, пока не загнал бы ее штопором в горлышко, по-прежнему натянуто улыбаясь, подумала Руби. Интересно, Андрей все делает с такой непринужденностью?
– За нас!
Руби залпом выпила пузырящееся шампанское и снова протянула свой бокал.
– Его нужно пить маленькими глотками, – удивленно заметил Андрей.
– Почему? Кто сказал? – Руби осушила второй фужер.
– Ну, это шампанское высокого качества. Его следует смаковать, чтобы получить удовольствие. Впрочем, черт знает, кто это сказал. Полагаю, какой-нибудь знаток вин.
– Если не знаешь точно и определенно, то нечего и высказываться по этому поводу. Такое впечатление, словно тебе не нравится, как я пью вино. – Руби отчетливо произнесла каждое слово. – Я люблю пить вино именно так: одним залпом. Только так я ощущаю его настоящий вкус. Думаю, морским пехотинцам известно далеко не все на свете.
– Я никогда не утверждал, будто знаю абсолютно все, – обиженно огрызнулся Андрей, не понимая, почему его отчитывают словно провинившегося ребенка.
На этот раз Руби сама наполнила свой бокал, но не спешила осушить его. Интересно, у нее действительно такие стеклянные глаза, как она это чувствует? Очевидно, нельзя пить шампанское на голодный желудок. Заметив, что Андрей неловко переминается с ноги на ногу, Руби указала ему на стул напротив себя. Андрей с размаху опустился на сиденье и, прищурившись, выпил шампанское.
– Расскажи мне о нашей новой квартире, – потребовала Руби. – Ты уже встречался с соседями? Какую мебель ты получил? Сколько в ней комнат?
– Разве трудно подождать, пока ты сама увидишь ее? Мне ничего не известно об обстановке. Наверняка там есть какая-то мебель. Квартира состоит из трех комнат и ванной, четвертая комната, самая маленькая, может быть использована как кладовка.
– Но нам еще нечего хранить, – рассудительно заметила Руби.
Андрей всплеснул руками, окончательно выведенный из себя.
– В таком случае, мы не будем пользоваться этим помещением. Разве сейчас это имеет какое-то значение?
Руби осушила еще один фужер.
– Это имеет значение, если нам придется платить за комнату, которая нам не нужна. Разве ты не думаешь об этом? Я считала, что морские пехотинцы достаточно сообразительны.
– Какие еще у тебя есть претензии к морским пехотинцам?
Руби пропустила его замечание мимо ушей.
– Нужно включить музыку. Почему ты не подумал об этом? Пока все это не очень романтично. Ты в самом деле не романтик, не так ли? Музыка создает такую приятную обстановку.
– Вот тебе музыка! – взорвался Андрей. – Черт побери, это наша свадебная ночь, а ты лишь пьешь и пилишь меня. Если ты считаешь, что совершила ошибку, выйдя за меня замуж, я могу прямо сейчас доставить тебя на Монро-стрит. Решай.
Руби с усилием распрямила плечи.
– Я связала себя обязательствами. Я католичка! Не знаю, ошиблась я или нет, но уже слишком поздно это обсуждать. Поезд ушел. Слишком поздно, слишком поздно, слишком поздно…
Андрею хотелось как следует встряхнуть Руби, чтобы привести ее в чувства, но в это время в дверь постучали. Вошел официант со свадебным ужином и принялся проворно расставлять блюда. Водрузив на стол вторую бутылку шампанского в ведре со льдом, он удалился, осторожно закрыв за собой дверь.
Господи, опять еда, подумала Руби, вспоминая родительский дом и приступы тошноты от постоянного переедания.
– Я буду обслуживать сам, – резко заявил Андрей.
Гарнир состоял из моркови, зеленого горошка и картофеля с маленькими зелеными листочками мяты. Андрей положил Руби два розовых сочных куска превосходного мяса на ребрышках и намазал маслом витую булочку.
Он уже собирался устроиться в своем кресле, но Руби игриво погрозила ему пальцем.
– Ты ни о чем не забыл? – она показала на пустой бокал.
– С тебя хватит.
– Возможно, это так, но я хочу еще. С другой стороны, тебе, может, и довольно. Впрочем, все равно. Будь любезен, налей мне проклятого вина и позволь насладиться свадебным ужином. Надеюсь, ты не собираешься превратиться в одного из тех мужей, которые норовят все испортить. Я уже достаточно насмотрелась в своей жизни. Думаю, тебе это известно, – бормотала Руби, допивая остатки шампанского.
Затем она попыталась проткнуть морковку тяжелой серебряной вилкой, но безуспешно, и принялась орудовать суповой ложкой, потешаясь ошарашенным видом сидящего напротив мужа.
– Я сию же минуту сфотографирую тебя, – пригрозил Андрей. – Подумай, как к этому отнесутся наши дети?
– Это еще дело далекого будущего. Я расскажу им правду. А вот что скажешь им ты?
– Ты о чем? – спросил вконец взбешенный Андрей.
– Правда есть правда, – пьяно усмехнулась Руби, покачнувшись на стуле. – Разве это не так, о чем разглагольствует весь корпус морских пехотинцев? Честь, справедливость… о господи, меня тошнит…
– Проклятье! – простонал Андрей, подбегая к жене.
Затащив Руби в ванную комнату, он терпеливо держал ее голову, пока она очищала желудок.
Между приступами рвоты Руби бормотала:
– Я сожалею. Ты не понимаешь. Я так сожалею, но ты просто ничего не понимаешь. – Она присела на корточки, уставившись на Андрея полными слез глазами. – Не думала, что это причиняет такую боль. Я сожалею, действительно, сожалею.
Руби понимала, что говорит много лишнего. Будь у нее хоть немного сил, она непременно убежала бы отсюда и спряталась, чтобы скрыть свой позор.
Андрей поднял жену, положил на постель, затем вернулся в ванную комнату застирать испачканную одежду. Через пару минут он снова склонился над Руби, вытер ее лицо и ласково прошептал:
– Я также сожалею. Мне следовало бы знать, что у тебя на душе. Спи, завтра поговорим. Теперь я понимаю, это необходимо. Я лягу на стуле или на полу, все равно.
Руби пыталась подняться, протягивая к Андрею руки; по ее лицу текли слезы.
– Я хотела… это причиняет такую невыносимую боль, – бессвязно шептала она.
Андрей еще долго сидел на краю постели, убаюкивая жену. Время от времени он касался подбородком волос Руби, вдыхая их чистый сладкий запах. Она казалась такой беззащитной, чем-то напоминала ребенка или щенка. Андрей затруднялся сказать, что он чувствовал по отношению к этой молодой девушке, да, пока еще девушке. Осторожно, стараясь не разбудить, Андрей положил Руби на подушку и поцеловал в щеку. Только сейчас он заметил темные круги у нее под глазами. Господи, какая же она бледная и хрупкая, а этот странный взгляд, не дававший ему покоя весь день… Поцеловав Руби в другую щеку, Андрей укрыл жену мягким розовым одеялом.
Всю ночь напролет он не отходил от ее постели. Каждый раз, когда Руби стонала или начинала метаться, Андрей вскакивал со своего стула, убирая со лба ее волосы и укладывая жену обратно в кровать, успокаивающе поглаживая по плечу. Ему хотелось выяснить, что же произошло на самом деле, и по возможности исправить ошибку.
Когда через окно, словно призрак, проник серый рассвет, Андрей поднялся, собираясь принять душ и переодеться. Если верить часам, оставалось четыре часа до отлета самолета, направлявшегося в Северную Каролину. Один ли он отправится в это путешествие, с нескрываемым беспокойством размышлял Андрей. Ему нужна была Руби, и осознание этого порождало странные чувства. Прежде он никогда ни в ком не нуждался и скорее бы умер, чем признался бы в этом хоть одной живой душе. Морской пехотинец должен полагаться только на себя самого. Андрей знал и понимал это, но ничего не мог с собой поделать.
* * *
За три часа до отлета Андрей и Руби уже сидели в столовой отеля. На столе перед ними стоял огромный серебряный кофейник. Руби чувствовала себя просто ужасно.
– Андрей, я искренне сожалею о вчерашнем вечере. Не знаю даже, почему… я так поступила. Я постараюсь загладить свою вину.
Андрей твердой рукой налил кофе и отеческим тоном посоветовал:
– Положи в него побольше сахара и крема. Все будет хорошо.
– Нет, не будет. Почему ты не остановил меня? Почему разрешил напиться? Я ведь ничего не ела. Теперь у меня все болит.
– Поверь, я предпринимал немалые усилия, чтобы остановить тебя, но ты упорно осушала один бокал за другим. Конечно, я мог бы провести апперкот, но это не в моих силах. А вот кое-что нам действительно нужно обсудить. Ты вела себя так, словно наша свадьба была сплошной чередой ошибок. Ты по-прежнему так думаешь? Если это так, мы можем позавтракать, а лотом я отвезу тебя обратно на Монро-стрит. Я не стану возражать против развода. Ты наговорила много странного и непонятного. Но, как говорится, что у трезвого на уме, то у пьяного на языке.
– И что же я там молола? – прошептала Руби.
– Ты о чем-то сожалела, за что-то извинялась. Потом нелестно отозвалась о морских пехотинцах. Может, объяснишь мне все это?
Руби торопливо отхлебнула кофе, боясь новых приступов тошноты.
– Я действительно сожалею о случившемся. Но совершенно не помню и даже не могу представить, что я имела в виду. Очевидно, я извинялась за то, что много пью. Какой бес меня попутал?
Андрей снисходительно усмехнулся.
– Каюсь, в этом есть моя вина: я забыл перенести тебя на руках через порог. Поэтому, если кто и сожалеет о случившемся, так это я. Впрочем, если ты считаешь, что совершила ошибку, став моей женой, еще не поздно все исправить.
– Здесь нет твоей вины, – возразила Руби. – Я вовсе не желаю отступать. Но если ты сам чувствуешь, что это ошибка…
– Конечно, нет, черт побери! Однако ты должна пообещать мне, что впредь не станешь унижать морских пехотинцев или их корпус. Пойми, это касается не только меня как офицера. Теперь ты – мое продолжение, и твои поступки непременно отразятся на мне. Ты обязана это уяснить.
– Конечно. Давай забудем о прошедшем вечере. Не беспокойся обо мне, я все поняла.
В самолете Андрей сел со стороны прохода, а Руби устроилась у окна, сразу же пристегнув ремень безопасности. Сердце ее, как говорят в таких случаях, буквально ушло в пятки. Она заранее уперлась ногами в пол, как делала ребенком в Барстоу, спускаясь на большой скорости с горы в коляске.
Спустя какое-то время Руби осторожно осмотрелась вокруг. Никто из пассажиров не выглядел таким испуганным, как она. В салоне находился в основном военный персонал базы, а также члены их семей. Все вели себя очень спокойно, даже маленькие дети, – словно совершали обычную воскресную прогулку. «Все будет хорошо, все будет хорошо», – мысленно твердила Руби.
– Лучше подумай, как быстро мы доберемся до места, не то что поездом или автобусом. Если ты расслабишься, то получишь от полета одно удовольствие, – покровительственно посоветовал Андрей.
Руби тут же обиделась.
– Я не скулю и не жалуюсь, просто я никогда раньше не летала. Мне действительно страшно, но я сама постараюсь справиться с этим.
– Я лишь хотел помочь. Ведь именно для этого и существуют мужья. Конечно, я еще не настоящий муж… в прямом смысле этого слова, – многозначительно прошептал Андрей. – Надеюсь, ночью все уладиться.
– Конечно, – довольно спокойно кивнула Руби.
«Восхитительно! Я все еще жива», – подумала она, когда самолет приземлился наконец в Северной Каролине.
– Я получу багаж, а ты подожди меня у выхода. Потом мы закажем такси и доберемся до базы. Это будет последняя дистанция к нашему новому дому, – улыбнулся Андрей.
Руби направилась к выходу из аэропорта. Здесь было шумно и оживленно. Перед ее глазами проходили радостные встречи с родителями, бабушками, девушками, друзьями. Незнакомая пожилая женщина с тяжелыми чемоданами в руках мило улыбнулась Руби, и она не только придержала дверь, но и предложила поднести багаж к такси.
– Большое спасибо, моя милая, за помощь.
– Теперь вы справитесь? – с беспокойством спросила Руби.
Женщина тепло улыбнулась в ответ и утвердительно кивнула.
В это время появился Андрей.
– Я же просил тебя оставаться возле двери, – зашипел он на ухо Руби. – Этой леди наверняка кто-нибудь помог бы и без тебя. Помни, ты должна поддерживать мой авторитет.
– Значит, ты ни за что не помог бы этой женщине? – удивилась Руби.
– Ради бога, перестань. Давай забудем об этом.
– Ну уж нет. Я совершенно не согласна с тобой. Признаться, мне не нравится твое отношение к таким вещам, Андрей. Ты совершенно лишен способности сострадать, и я уже начинаю сомневаться, способен ли ты что-то чувствовать.
– На нас смотрят люди, Руби. Мне это не нравится… Я ведь в форме, а мое звание? Кстати, это касается и тебя. Ведь теперь ты должна вести себя соответственно моему положению.
Руби никак не отреагировала на замечание мужа, помахав рукой на прощание пожилой женщине. Однако она как-то сникла, в глазах появились колкость и раздражение.
Поездка на базу прошла спокойно. Андрей всю дорогу сидел с каменным лицом, упершись ладонями в колени. Руби забилась в самый угол машины, чувствуя себя просто отвратительно: ныл желудок, в голове шумело, словно кто-то отбивал там барабанную дробь. Ей хотелось запомнить эту поездку, проследить ее миля за милей, чтобы когда-нибудь рассказать об этом своим детям. Однако она видела лишь мелькавшие за окном деревья, прямую ровную магистраль и затылок водителя такси, ощущая себя при этом больной израненной собачонкой, жаждущей любви, сострадания, доброго слова.
Наконец машина подрулила к воротам базы, и Андрей жестом указал нужное направление. Дежурный капрал щеголевато отдал ему честь, на что он отрывисто козырнул в ответ. Интересно, ей тоже, как жене офицера, следует отвечать на приветствия, подумала Руби и даже не заметила, что высказала эту мысль вслух.
– Боже, какая вопиющая глупость порой срывается с твоего языка. Никогда не слышал ничего подобного, – презрительно заметил Андрей.
Руби съежилась на сиденье и уже больше ни о чем не спрашивала мужа.
* * *
Легко подхватив чемоданы, Андрей не оглядываясь двинулся вперед. Руби неотступно шла за ним, несмотря на сильные боли под ложечкой. Временами она даже закрывала рукой рот, чтобы не застонать, правда, не только из-за резей в желудке.
Руби оказалась совершенно не готова увидеть то, что теперь называлось ее новым домом. Она ошарашенно всматривалась в линию захудалых невзрачных строений. Поблизости не было никаких зарослей или деревьев, ветер раскачивал лишь несколько редких голых кустиков. На одной из лужаек валялся ржавый детский самокат без переднего колеса, а несколько в стороне от него – такие же заржавевшие роликовые коньки, очевидно забытые или брошенные при переезде за ненадобностью.
– Ты собираешься стоять так целый день? – окликнул Руби Андрей. – Я думал, ты хочешь, чтобы я на руках перенес тебя через порог!
Руби на негнущихся ногах приблизилась к мужу. Ей хотелось кричать и плакать. Но она молча наблюдала, как Андрей открывал дверь их новой квартиры, заметив краем глаза, как на соседнем окне шевельнулась штора. Или ей это только почудилось?
Поставив чемодан, Андрей вернулся и, подхватив Руби на руки, перенес ее через порог. За ним с грохотом захлопнулась дверь. Руби осмотрелась вокруг, едва сдерживаясь, чтобы не застонать от охватившего ее отчаяния. Она не могла и не хотела жить в этом безобразном помещении. Окна оказались настолько грязными, что через них ничего не было видно, в комнате – ни совка, ни ведра. На кухне – та же картина. Плита, судя по всему, давно не работала. Холодильник имел странную грязно-желтую окраску, дверца его открывалась и закрывалась с ужасным дребезжанием. Немыслимой расцветки линолеум местами потрескался, а посередине вздулся. На полу виднелись следы начерченной когда-то игры в классики. Тяжело вздыхая, Руби открыла ногой дверь в ванную комнату. Оттуда прямо ей под ноги бросилось целое семейство мышей.
Вне себе от ужаса, Руби прижалась к мужу.
– Мыши! Боже, как их много!
– Мы поставим капканы, – поспешил успокоить ее Андрей. – Я должен отметиться в корпусе. Вернусь через пару часов. Поверь, тебе не составит труда привести квартиру в порядок. Здесь все так делают. Думаю, ты уже не раз занималась этим, – весело заметил он. – Ладно, скоро увидимся. Об обеде не беспокойся, я принесу что-нибудь перекусить.
Руби как безумная посмотрела вслед мужу. Легко сказать: привести в порядок. Но как? Милый боженька, пожалуйста, подскажи!
Помощь пришла к ней минут через двадцать в лице соседки по квартире. Услышав звонок, Руби пулей бросилась к двери, моля бога, чтобы Андрей спас ее из этого безвыходного положения. Но увидев улыбающуюся незнакомую женщину, она не смогла сдержать разочарования и разрыдалась.
