Текст книги "Последняя надежда (СИ)"

Автор книги: Феликс Эйли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 31 страниц)

«Согласна».

Эрнст и Изабелла долго пролежали на траве, общаясь с помощью Поля. Только после того, как в небе начало темнеть, они встали и вернулись в свою комнату – два глуповатых от счастья, но милых создания.

Все следующие дни Гранд-Альянс был занят бомбой. В крепости кипела напряжённая работа – по приказу Гранд-Маршала Аустелии эльфы-маги и гномы-инженеры трудились над средством, способным одолеть демонов.

Люциус и дверги собирали корпус. Ангел-изобретатель и низкорослые бородачи вместе орудовали инструментами в коридоре на втором этаже, где раньше находился портал в квартиру двадцать восемь. Инженер Эйнар Сноррисон руководил процессом и сам работал отвёрткой и огромным разводным ключом. Гномы и ангел создали устройство, похожее на сплюснутый шар из прочного стекла и металла. По экватору в него были вмонтированы эльдаритовые кристаллы-усилители, взятые из уцелевших запасов башни эльфов, а внутри находился детонатор. Невзирая на пот и усталость, Люциус довольно улыбался от того, как шла работа у него и гномов, а лица бородатых инженеров оставались угрюмыми и сосредоточенными на своём деле.

Гранд-Маршал Аустелия заперлась в своём кабинете с королевой фэан. Они поставили осколок Сердца Эльдераля на стол для совещаний, чтобы усилить кристалл с помощью магии и подготовить его к роли бомбы. Певучим голосом Аустелия произносила заклинания на эльдарине, перебирая длинными пальцами в воздухе. От её рук исходили зеленоватые потоки магии, которые окутывали осколок. Розовое свечение кристалла словно впитывало волшебство эльфийки, и когда артефакт им насыщался, королева фэан создавала электрические разряды в своём посохе. Молнии с потрескиванием обрушивались на осколок Сердца, который охотно поглощал их свечение.

А за стеклянными стенами своей лаборатории Сумасшедший Алхимик проводил эксперименты со Священным Золотом Нежити. Надев грязно-белый халат и сменив солнцезащитные очки на лабораторные с увеличительными линзами, гном стоял на табуретке у деревянного столика и капал реагент из шприца на три одинаковых слитка. Так изобретатель рассчитывал выделить эссенцию демона, сокрытую в металле. Алхимик безумно улыбнулся, когда Священное Золото ярко засияло даже от одной маленькой капли. Эта реакция подтверждала, что дверг шёл по верному пути. Своему создателю помогал огромный Гомункул. Искусственный великан подавал Алхимику колбы с разноцветными жидкостями, а изобретатель воздействовал на Золото всевозможными веществами, вычленяя пронизывающую слитки демоническую сущность. Та была нужна, чтобы портал в Торхаре пропустил бомбу, которая взорвётся уже в Аду – лишь так, изнутри, Гранд-Альянс мог уничтожить эти проклятые врата.

– Отлично, корабль сможет поднять наш груз, – заключил Томас.

– Конечно – он и не такие тяжести перевозил, – усмехнулась Анна.

Корабль фэан стоял примерно на том же месте, где они показывали Эрнсту и Изабелле своё шпионское оборудование. Вдалеке высилась крепость Гранд-Альянса, только сейчас она лишилась одной из сторожевых башен, и Восточные ворота в профиль выглядели непривычно. Томас находился на корме вблизи призматического излучателя, а его подруга стояла на борту у мачты с парусом. Эрнст и Изабелла слушали фэан на лугу рядом с кораблём. Только недавно чудесный парусник летал по хмурому небу, перевозя различные тяжести.

– Очень хорошо, что корабль подходит, – громко произнёс Эрнст, – нам не придётся искать вертолёт или бронепоезд.

– Бронепоезд? – рассмеялась Анна, – кто же предложил вам такую идею?

Заодно с Томасом она спрыгнула на траву, к близнецам.

– О нём Эйнар говорил Люциусу, – ответила Изабелла, – мол, погрузим бомбу на бронепоезд и доедем до Торхара.

– Ничего глупее я раньше не слышал, – ехидно произнёс Томас, – железная дорога только выглядит прикольно, а на самом деле это самый тупой вид транспорта, который может быть.

– А ещё неизвестно, в каком состоянии находятся старые пути, – заметила Анна, – даже если рельсы не совсем сгнили, демоны могут повзрывать их на подходе к Торхару.

– Зато ваш корабль доставит бомбу по адресу! – воскликнул Эрнст.

– Конечно! – улыбнулась фэанка, – отправим посылку в самом лучшем виде!

Фэане задорно хлопнули друг друга по ладоням.

– Анна и Томас – погибель демонов! – нарочито пафосным тоном говорил Томас, – мы бороздим просторы небес и… – фэанин задумался, – и взрываем порталы!

– Да! – подтвердила Изабелла.

– Вы прибыли как нельзя вовремя, Анна и Томас, – улыбнулся Эрнст, – без шуток. Мы не знаем, что бы делали без вас.

– А ты не соскучился просто по своим друзьям? – спросил фэанин.

– Безусловно, соскучился, – ответил Брат, – я так рад, что демоны тогда убили далеко не всех моих друзей.

– А на корабле предусмотрен механизм, чтобы сбросить бомбу в портал? – поинтересовалась Изабелла.

– Нет, – покачал головой Томас.

– Мы должны подлететь и скинуть её сами, – пояснила Анна.

Брат и Сестра задумались.

– Зато антигравитационные системы позволят нам спикировать на портал под любым углом, – сказал фэанин.

– Главное, чтобы на бомбу они тоже не подействовали, – подметил Эрнст.

– Это не проблема, – сказала фэанка, – Можно отключить поле искусственной гравитации на корме, и тогда бомба полетит вниз под действием силы тяжести…

Но близнецы уже не внимали ей – они услышали чьи-то шаги вдалеке. Сминая траву, к кораблю приблизились Люциус, Кристофор, Нелли, Сумасшедший Алхимик и Гомункул.

– Привет-привет! – тонким голосом произнёс гном, – бомба готова!

– Это хорошие новости, – ответил Эрнст, испытывая счастье.

– Но есть и плохие, – сказал Люциус.

– В смысле? – спросила Изабелла.

– Бомба готова, но нужен маг, чтобы её активировать, – уточнил ангел.

– Мы можем это сделать? – спросил Эрнст.

– Нет, – покачал головой Люциус, – ваша магия слишком специфическая и не подойдёт здесь. Как и моя, Кристофора и Нелли.

– А Аустелия и королева фэан? – осведомилась Изабелла.

– Королева фэан помогла в изготовлении бомбы, – ответил Люциус, – только её магия не из этого мира и отличается от нашей. Может, за пару сотен лет королева и научится настраивать эльдаритовые кристаллы, но у нас просто нет в запасе таких сроков.

– А как же Аустелия? – это решение казалось Эрнсту очевидным.

– Гранд-Маршал могла бы активировать бомбу, но Гранд-Альянсу нужен лидер, – отчеканил Кристофор, – поэтому она приняла решение остаться в крепости.

– Идеальным вариантом был бы Мундт, но он погиб, – продолжил Люциус с печальным видом, – в Гранд-Альянсе есть и другие люди и эльфы-маги, но им не хватит на это способностей и опыта.

Изабелла и Эрнст задумались, понимая, к чему вёл хранитель.

– Значит, бомбу запустить должна… Инес, – ангел подтвердил их самые страшные опасения.

– Что? – вырвалось у Сестры, – как мы можем довериться этой ведьме?

– Мы передаём лишь то, что сказала Аустелия, – пожал плечами Люциус, – зачем нам врать?

– Она с ума сошла? – негодовал Эрнст, – Инес предложила нам взорвать портал, а теперь вдруг выясняется, что она единственная может его активировать?

– Слишком похоже на ловушку, – закончила его мысль Изабелла.

– Я тоже в это не верю, – произнёс Люциус, – но вы можете сами зайти к Аустелии и обсудить нюансы.

– Не беспокойтесь – Гранд-Маршал позаботилась о том, что активировать бомбу можно лишь единственным способом, – заверил всех Кристофор, – магическое воздействие должно войти в осколок Сердца как ключ – в замок, и тогда он взорвётся ровно через пятьдесят пять секунд.

– Спасибо, обнадёжил, – скептически протянула Нелли.

Кристофор картинно изобразил суровый вид. А Эрнст и Изабелла размышляли над ситуацией. Неужели им и вправду придётся довериться насквозь лживой колдунье, которая сейчас томилась в темнице Гранд-Альянса?

– А ещё Аустелия рассчитывала, что заговаривать зубы нашему Ганнибалу Лектеру отправитесь вы, – Люциус обратился к фиолетовым магам.

– Кому? – недоумевал Эрнст.

– А, я имел в виду Инес, – махнул рукой Люциус, – Аустелия помнит, что ты единственный выбил из неё хоть крупицу информации. С тобой она говорила охотнее, чем с нашими магами.

Эрнст недовольно фыркнул.

– Что ж, ясно, – горько произнёс он, – значит, нам светит милая беседа с Арабеллой.

– Сначала мы пойдём к Аустелии, – решила Изабелла, – всё-таки лучше уточнить самое необходимое у неё.

– Да, – согласился Эрнст.

Попрощавшись с друзьями, Сестра и Брат вернулись в крепость Гранд-Альянса. От одних мыслей о предстоящем разговоре с пленницей близнецам стало не по себе.

Глава 10

Исповедь королевы

Поздним вечером над крепостью Гранд-Альянса сгустились тени. В беспробудном мраке чёрные железные решётки тюрьмы почти сливались с серым камнем стен. И лишь небольшой огонь мерцал за крупными металлическими прутьями – почти невидимый снаружи. А внутри, за прочными стенами, по узкому и тускло освещённому коридору шли Эрнст и Изабелла. Близнецы не взяли с собой посохов, но это и не требовалось. Ведь им нужно было договориться с узницей, а не запугать её.

«Давай поиграем с ней в хорошего и плохого полицейского?» – мысленно предложила Изабелла, – «чур, я буду плохим».

«Имеешь полное право», – с усмешкой ответил Эрнст.

Стражник, человек в зачарованных доспехах, привёл магов к решётчатой двери, за которой находилась камера Инес. Он открыл замок ржавым ключом и пригласил близнецов внутрь. Маленькое сырое помещение окутала тьма, единственным спасением от которой было тусклое пламя свечи на маленьком столе. Пленница лежала на грубой деревянной койке. Голова Инес, с которой свисали небрежно стриженные чёрные волосы, покоилась на подушке без наволочки.

– Брат и Сестра… – тихо заговорила узница, когда охранник с лязгом закрыл дверь, – наконец-то вы снова явились. Вместе.

– Здравствуй, Инес, – холодно произнёс Эрнст.

После всего, что случилось с Изабеллой, он ещё сильнее возненавидел Арабеллу – и в злой, и в «доброй» ипостасях. Он боролся с желанием поразить её магией с порога, но ему не позволял приказ Гранд-Маршала Аустелии. И с помощью Поля Эрнст чувствовал, как в Изабелле тоже закипала ярость, но не холодная и тихая, а горячая как фиолетовый огонь и безжалостная.

– Поздравляю с воссоединением, – сказала узница, выпрямив спину.

Инес медленно подняла своё туловище с кровати. Голубой корсаж и белые панталоны, которые она носила, за несколько дней заточения изрядно испачкались. Выглядела пленница неряшливо и очень неухоженно – мешки под глазами, делающие её похожей на привидение, нечищенные жёлтые зубы и ногти, длинные и грязные. Но держалась она при этом с королевским достоинством.

– Ты всё это подстроила, Арабелла! – Сестра выплёскивала накопившийся праведный гнев, – ты заставила меня сражаться с Эрнстом и убивать невинных!

– Не надо, Изабелла! – вслух осадил её Брат.

Но Изабелла его не слушала:

– Чего ради ты всё это затеяла? Сначала Крестоносца, а теперь вот это! Чтобы отвратить меня от фиолетовой силы, которую сама же и дала? Если и так, то знай, что этому никогда не бывать! Потому что фиолетовая сила нужна для борьбы с Аидом!

В ответ на тираду девушки Инес не повела и бровью.

– Какой дивный поток сознания… – промурлыкала узница Гранд-Альянса, – зачем говорить всё это опасной зелёной ведьме, которая бросается Корнями Зла направо и налево, если можно выместить всю ярость на мне – ослабевшей и беззащитной?

– Изабелла… – Эрнст пытался вклиниться в разговор, но у него ничего не выходило.

– Так ты и есть она! – шипела его Сестра, – ты рассказала Эрнсту про бомбу, а потом твоё зелёное «я» – вот совпадение! – оказалось в Эльфиде, где можно найти мощные эльдаритовые кристаллы.

– Совпадение, – спокойно ответила Инес, – у демонов есть глаза и уши по всему миру: от джунглей нагов до северийских гор.

– Всему найдёшь оправдание, – процедила сквозь зубы Изабелла, – но грош ему цена.

«Добрая половина» Арабеллы рассмеялась, и её лицо стало жутким в полумраке – почти как трёхглазая физиономия злой зелёной ведьмы.

– Скажи мне, Изабелла, зачем ты сюда пришла со своим Братом? – глумливым тоном поинтересовалась узница, – чтобы излить всю боль?

– Нет, мы пришли сотрудничать, – спокойно ответил Эрнст.

Изабелла посмотрела на него и промолчала, громко дыша от переполняющей злости.

– О, а это уже интереснее, – ухмыльнулась Инес.

Она передвинула ноги на кровати и прислонилась спиной к холодной каменной стене.

– Я уверен, что ты так и задумала, но… но выбора у нас нет, – закончил Эрнст.

В тюремной камере повисло напряжение. Долгое время Инес смотрела невидящим взглядом в пространство между Сестрой и Братом. Затем пленница закрыла глаза, снова открыла их и сказала с хищной улыбкой:

– Что же вам нужно?

Изабелла вздохнула и заговорила:

– Мы забрали кристалл из Эльфиды и сделали бомбу. Внутри есть эссенция демона, которого Алхимик раньше трансмутировал в золото, так что портал в Торхаре должен её пропустить.

– Хорошее решение, – Инес саркастично скривила рот, – должно сработать.

– Только перед сбросом кристалл нужно активировать, – Брат подхватил слова Сестры, – и для этого нужен маг, то есть ты.

– Почему именно я? – удивилась Инес, – вы же все мне не доверяете. Почему бы тогда не поручить это дело Аустелии, Мундту или фэанке с блестящим посохом?

– Мундт погиб, сила королевы фэан происходит не из этого мира, а Аустелия стала Гранд-Маршалом и должна остаться в крепости, – пояснила Изабелла, – я смотрю, ты очень многое пропустила – если, конечно, зелёная карга не болтает с тобой по Полю или что у вас там есть.

– Ну, в заточении я почти не слышу новостей, – с некоторым удовольствием ответила узница, – только стражник сообщил о смерти Гранд-Маршала и о том, что битва выиграна.

Близнецы дружно смерили Инес недоверчивыми взглядами.

– А Аустелия, я смотрю, не хочет лезть под огонь, – протянула она, – снаружи эта эльфийка может показаться мягкой и либеральной, но на самом деле под маской скрывается очень хитрая и властолюбивая натура.

– Давай ближе к делу, – отрезал Эрнст, не желая вдобавок ко всему слушать про Аустелию.

– Хорошо, – улыбнулась волшебница, в которой едва угадывалась добрая тётушка из Последней Надежды, – выходит, вы просите меня запустить магическую волну в бомбе, чтобы произошёл взрыв?

– Да, – кивнул Брат.

– С одной стороны, активировать бомбу – относительно простое дело, и даже моих ныне скудных способностей на это хватит, – размышляла вслух Инес, – а обширные познания, которые у меня остались, позволят сделать всё грамотно и настроить взрывную волну нужной мощности. С другой стороны… – она призадумалась, – Аустелия посылает меня на верную смерть. Цитадель Хаоса просто кишит демонами, и есть шансы, что вы не выберетесь оттуда живыми. Но я… согласна. Пора мне искупить свои злодеяния.

– Понятно, – холодно произнёс Эрнст, – что ж, это более эффективный способ искупления, чем рассказывать, как ты бросила свою подружку умирать.

«Это «искупление» слишком похоже на ловушку», – подумала Сестра.

Брат вздохнул.

«Но это наш единственный шанс остановить Аида», – ответил он посредством Поля.

– Но я взамен попрошу вас об одной услуге, – Инес едва заметно ухмыльнулась.

– О какой же? – безразлично спросила Изабелла.

– Я хочу исповедаться, – теперь рот волшебницы растянулся чуть ли не до ушей, и та стала выглядеть почти как своё зелёное «я» – вам.

Брат и Сестра взирали на неё с удивлением. Инес и прежде говорила о раскаянии, но сейчас её слова были совсем неожиданными. Да и произнесла она их не с такой интонацией, как если бы действительно хотела исповедаться в своих злодействах.

– Тогда тебе нужны не мы, а отец Исаак, – сказал Эрнст, – я могу его позвать – он недалеко.

– Я бы и с радостью с ним поговорила, но он сам сюда не заходит, – пожала плечами Инес, – к тому же я никогда не верила в Бога, зато верю в… понимание.

– В понимание? – переспросила Изабелла, – что же ты, мерзкая ведьма, вообще можешь знать о нём?

– Поверь мне, дорогуша, многое, – мягко ответила Инес, – и, признаюсь, здесь мне просто скучно, и я буду признательна любой беседе с теми, кто хотя бы способен меня понять.

– От нас не жди никакого понимания, Арабелла, – теперь Эрнст смотрел на неё с ненавистью.

– Для начала хочу задать вам вопрос, – узница проигнорировала его слова, – из истории. Когда родилась Арабелла Левски?

– В 1672 году, – недоумённо ответил Брат. Зачем ей это вдруг понадобилось?

– Верно – ты как хороший школьник это помнишь, – довольно произнесла Инес, – а где?

Эрнст и Изабелла замолчали. Они попытались вспомнить любые факты из детства Арабеллы, почерпнутые на уроках истории в школе и Академии святого Леонардо, но не смогли.

– В… Столице Империи? – предположила Сестра, – ты же там познакомилась с Марго Феллини, а потом основала магическое общество, из-за которого тебя изгнал император?

Инес молча покачала головой.

– Вы когда-нибудь слышали о Вспыхове? – в её голосе прозвучали загадочные нотки.

– Нет, – ответил Брат, перебирая в памяти немногочисленные географические названия, не забытые после апокалипсиса, – это в Унгоре, я правильно понимаю?

– Нет, в Больше, – с горечью ответила Инес, – я родилась и выросла в том захолустном городишке, в семье бедного ремесленника. Конечно, этот факт не попал ни в один из учебников истории, и вы первые из ныне живущих, кто его узнал.

Изабелла и Эрнст не понимали, зачем она им это рассказывала, но им всё же было интересно узнать о ещё одной неизвестной странице в прошлом их заклятого врага.

– И звали меня тогда иначе, – задумчиво говорила пленница, – имя «Арабелла Тереза Эмма Левски» я себе выбрала, когда попала в Столицу.

– И как же тебя звали? – Изабелла уже ничему не удивлялась, – Инес Герцен?

Узница засмеялась.

– Дануся, – проговорила она так, будто сказала нечто неприличное и глубоко отвратительное, – сокращённо от «Данута». Говорят, что это имя эльфийского происхождения, но для меня оно лишь воняет навозом. Я как вчера помню свою семью, – на миг она будто провалилась в прошлое, – мой отец был жестоким и вспыльчивым. Как и многие в те беспросветные времена, он питал страсть к телесным наказаниям. А мать была настолько безропотной, что не могла ему возразить.

В головы Эрнста и Изабеллы будто бы полезли щупальца, которые принесли с собой отголоски воспоминаний – маленькая черноволосая девочка стоит на земляном полу полуразвалившегося дома, и над ней нависают две огромные страшные фигуры, от которых зависела вся её жизнь. На поверку они оказались всего лишь мужчиной и женщиной средних лет, которые носили старую, потёртую и дырявую одежду.

– Отец бил меня плетью за малейшую провинность, – вещала Инес-Арабелла-Дануся, – более трёхсот лет прошло, а я прекрасно помню, как он это делал – даже раздвоение здесь не помогло. Он был свято убеждён, что я, как и моя мать, принадлежала ему словно вещь, и что мог вытворять с нами что угодно. А двух моих братьев он любил, хотя у них не было ни ума, ни амбиций. Зато они были его точными копиями – такие же недалёкие, толстокожие твари, ходячие тела, которые не ведали ничего, кроме примитивных желаний и удовольствий. А ещё мать по выходным водила меня в церковь и вместе с ксёндзами внушала, что Бог наградит меня за терпение и послушание. Какой же это был обман… Я в это верила, но терпела всё больше, а воздаяние так и не последовало. И магия, которую я чувствовала в себе с детства, поначалу никак не хотела проявляться. В итоге я сбежала из дома, когда отец решил выдать меня замуж. Вскоре я попала в Столицу и бродяжничала, пока не встретилась с Марго. А дальше идёт уже история, более-менее знакомая по учебнику: борьба за власть, маги, изгнание, Катценхаузен.

Эрнст и Изабелла слушали Инес и живо представили захолустный больский городок с грязными улицами и покосившимися домиками. И нескладную несчастную девочку, которая терпела унижения в своей семье, а затем навсегда её покинула.

– Грустная история, – протянул Брат, – но зачем ты её рассказываешь нам? Хочешь оправдать свои преступления тем, что у тебя было тяжёлое детство?

– Нет, я хочу исповедаться в том, что последовало дальше, – ответила Инес, – что стало отправной точкой моего падения. У нас с вами в чём-то схожие судьбы, вот только ваша семья и ваш город погибли от холода Ледяного Крестоносца, то моя семья и мой город – от жара моего магического пламени. Я вернулась во Вспыхов через несколько лет после основания Катценхаузена и сожгла его дотла. И никто о нём больше никогда не слышал все эти триста лет. Никто, кроме вас…

– Этого и следовало ожидать, – вздохнула Изабелла.

Арабелле не было жаль предать смерти ни бывших соратников и друзей, ни самого близкого человека, и ничто не говорило о том, что к родным она могла относиться иначе.

– Как видишь, мы не можем понять тебя, – добавил Эрнст.

– Но понимание врага может дать вам шанс одолеть его, ведь у «зелёной карги» абсолютно то же прошлое, что и у меня, – парировала Инес, – ну, а моя совесть будет чувствовать себя спокойнее, если я расскажу о самом страшном, что я совершила.

– Не похоже на то, что у тебя есть совесть, – процедил Брат.

Инес окинула взглядом тёмную камеру и ответила:

– Спорьте со мной сколько хотите, но если вам нужно настроить бомбу, то, прошу вас, уделите мне ещё немного времени. Я покажу вам, как всё случилось, и вы увидите гибель Вспыхова своими глазами.

Близнецы засомневались, но вскоре Изабелла сказала:

– Хорошо.

У них с Эрнстом не было времени торговаться с колдуньей. Инес нахмурила брови и провела в воздухе рукой, едва заметной в полумраке. Тьма камеры и огонь свечи провалились в бездну и сменились другой тьмой, а тела Эрнста и Изабеллы словно слились в одно, которое им не принадлежало…

…Арабелла Тереза Эмма Левски шагала мимо рядов маленьких, кое-как сколоченных домиков. Небо над головой волшебницы было чёрным как сажа, а все звёзды скрывали невидимые ночью тучи. Арабелла носила боевой мундир королевы Катценхаузена – тёмно-синие, расшитые золотом кафтан и камзол, а также брюки такого же цвета. Злые языки делали далеко идущие – и отчасти правильные – выводы из её предпочтений в одежде. Но Левски достигла верха в иерархии – вернее, сама создала иерархию и поставила себя наверх – и могла откровенно плевать на условности, в том числе и связанные с полом. Оружия Арабелла с собой не взяла – в этом не было необходимости. Холодный осенний ветер колыхал буйные чёрные волосы волшебницы. Кожаные сапоги королевы хлюпали в грязи, а подол синего плаща за её спиной постоянно пачкался. Левски давно не была в этом забытом всеми богами, похожем на свинарник месте. Давно не вязла в этой вечной грязи и не чувствовала этот мерзкий запах помоев. Что ж, почти двадцать лет прошло, и она изменилась, и многое в мире изменилось, но уж никак не этот ничтожный городишко.

Высокая и статная фигура Арабеллы приблизилась к двухэтажному дому из грязно-жёлтого камня. За такой большой срок жилище совсем не изменилось – те же обшарпанные стены, та же вечно худая крыша. Даже вороны так же сидели на тощем, едва покрытом оранжевыми осенними листьями дереве. К хлипкой, полусгнившей, болтающейся на петлях входной двери подошли два молодых мужчины, которые несли мешок с глиной. Два крепко сложенных парня в кое-как подлатанной и местами дырявой одежде. Увидев Арабеллу, они остановились с тяжёлым мешком в руках и повернули к ней головы. Она тут же узнала их плебейские, исполненные слабоумия лица. То были Бартек и Ендрек – её несчастные младшие братья. Они подросли, но, похоже, остались такими же недалёкими и агрессивными.

Арабелла протянула руку вперёд и сконцентрировала свою огромную магическую силу. Телекинетическая волна вышла из ладони королевы, всколыхав синий плащ, и направилась к Ендреку и Бартеку. Братья не знали, что именно сестра приготовила им и в особенности их родителям. Они даже не поняли, кто стоял перед ними. Крупные, закалённые физической работой тела Бартека и Ендрека словно тростинки упали в вечную вспыховскую грязь, испещрённую лужами. Братья вопили и в панике дрыгали руками и ногами, не понимая, что происходит. Мешок глины рухнул в грязь. Ещё один взмах руки Арабеллы – и Ендрек и Бартек резко поднялись против своей воли и, воспарив невысоко над землёй, врезались со всей силы друг в друга. Левски опустила свою царственную длань, и братья снова повалились на землю, потеряв сознание.

Услышав шум, из дома на улицу вышла пожилая супружеская пара. Впереди стоял седой, сурового вида старичок с усами и бакенбардами, а за ним – его жена, миловидная, но побитая жизнью старушка.

– Кто ты такая? – злобным лающим голосом спросил мужчина, – что ты сделала с моими детьми?

Рот Арабеллы растянулся в ухмылке, и она посмотрела исподлобья в неприветливые, глубоко посаженные глазки старика. Королева Катценхаузена так ждала этого момента… Она взмахнула рукой, и невидимая сила обрушилась на слабую, прикрытую лохмотьями спину мужчины. Кряхтя, он упал животом в грязь. Старая женщина закричала от ужаса. Какой глупый, тщетный вопль… Возможно, она надеялась, что ведьма в мундире её пощадит, или кто-то придёт на помощь. Но Арабелла была готова ко всему и не отступала от задуманного. Она ещё раз взмахнула рукой – и старуха отлетела от двери, приземлившись у угла дома. Из грязной земли вылезли цепкие шипастые корни, которые опутали тощее, прикрытое рваным платьем тело. Левски хотела, чтобы женщина не теряла сознание, но при этом не сбежала. Старушка испуганно вопила, безуспешно пытаясь избавиться от колючих пут, а Арабелла даже наслаждалась её криком и жалкими потугами.

Королева-колдунья повернулась к старику, который валялся в грязи, и схватила его за левую руку. Рывком Левски приподняла его туловище и взглянула в сморщенное, помятое лицо. За её спиной продолжала визжать старуха. Эти вопли стали так противны волшебнице, что та с помощью магии лишила женщину голоса.

– Великий и ужасный властелин своей семьи, – глумливо произнесла Арабелла, – как же ты постарел. Иссох. Ослаб.

– Кто ты, чёрт возьми? – выдавил её отец, стоя на коленях.

Они говорили на больском, но Эрнст и Изабелла всё понимали, ибо находились в шкуре Арабеллы. Они чувствовали, как внутри королевы пылала многолетняя ненависть, которая наконец нашла свою истинную цель.

– Ты не узнаёшь меня? – притворно удивилась Арабелла, – а, наверное, узнал бы, если бы я носила не мундир, а рубище, и выполняла любую прихоть – твою и Козловского.

Отец с недоумением смотрел на свою дочь. Она ослабила хватку и провела пальцами правой руки по грязной левой руке старика.

– Наверное, ты считаешь, что бить своих детей хлыстом – в порядке вещей, – говорила Левски, – что вырастут они здоровыми, стойкими, привыкшими к жизненным трудностям… Ты, наверное, сам забыл уже, как хлестал свою дочь, стоило ей лишь чуть-чуть с тобой не согласиться. А вот я помню. В мельчайших подробностях, как будто это было вчера. Я прекрасно помню эту пронизывающую боль и чувство собственного бессилия и ничтожества, когда тебя бьёт кто-то более крепкий и сильный, а ты не можешь ему даже ответить…

Старик долгое время всматривался в лицо королевы Катценхаузена и произнёс:

– Дануся…

– Дануся уже мертва, – Арабелла скривилась от отвращения, – она была слабой и жалкой. Теперь я Арабелла Тереза Эмма Левски!

Она выкрикнула своё новое имя так громко, что оно разлетелось по всей улице.

– Та безумная королева-ведьма с севера? – отец не верил своим глазам, разглядывая тёмно-синий мундир дочери.

– Безумная? – переспросила Арабелла, – я дарую свободу и новую жизнь! Я помогаю всем, кто не нашёл себя в старом мире! Всем, кто пострадал от таких, как ты!

Дочь подошла поближе к отцу и наклонилась.

– Впрочем, я и не надеялась, что ты поймёшь такие умные слова, – сказала она, – ты бы мной гордился, только если бы я прислуживала Козловскому, терпела его побои и сдохла, рожая седьмого ребёнка.

– Лучше бы ты померла на раковской дороге! – сплюнул отец.

– Вот оно, признание… – вздохнула Арабелла, – ты учил меня доброте и отзывчивости. Хотел, чтобы я была хорошей девочкой. Но, глядя на вас с матерью, я осознала одну вещь: за мораль ратуют сильные, которым выгодно, чтобы слабые перед ними пресмыкались. Такие, как ты, лицемерно учат других светлому и доброму, но сами своим правилам не следуют. Сочувствие, сожаление, сопереживание – всё это инструменты слуги, которому нужно угодить своему господину. А я… я не хотела пресмыкаться, как собственная мать, вот только люди не оставляют особого выбора: либо ты пресмыкаешься перед ними, либо они – перед тобой. Я ненавидела тебя, папа, с рождения, но тщательно это скрывала, потому что боялась твоего гнева. Эта ненависть разрушала меня, но в то же время придавала силы, желание жить. Гораздо в большей степени, чем вера в Бога или в людей, чем даже новые идеи дюгалльских философов-просветителей. Знаешь, почему я никогда не думала о самоубийстве, хотя поводов было достаточно? Нет, дело здесь не в глупых учениях церковников, которые хотят, чтобы люди преждевременно не рвались в Рай, а надрывали спины в нашем бренном мире. Я просто долгое время, годами, десятилетиями ждала возможности взять реванш, и теперь она у меня… есть.

– Что тебе от меня нужно? – похоже, отец не понял и половины слов дочери.

– Одна простая вещь, – с мольбой сказала Левски, – чтобы ты сказал всего несколько слов, всего лишь небольшую фразу: «Я был неправ».

– Какого чёрта я должен это говорить? – жёстко возразил старик.

Арабелла усмехнулась. Она прошла за согнутой спиной отца и оказалась справа от него.

– Так я и знала, – протянула она, – это самые сложные слова для тебя, уверенного в собственной правоте и непогрешимости. Но я облегчу тебе задачу. Я очень хотела, чтобы ты на своей жирной шкуре ощутил всё, что испытываю я. Этот холод, эту бездну одиночества, что была в моей душе с рождения и осталась сейчас. Но, похоже, мои слова тебе не помогли это понять – сочувствие же не для сильных, а для слабаков. Однако я знаю один язык, который поймёт любой, даже ты – язык физической боли.

Королева схватила своего отца за седые волосы и затрясла ими. Её лицо было искажено безумием и ненавистью. Она получала сильное, ни с чем не сравнимое удовольствие от того, что он находился полностью в её власти. Прямо как она сама в первые шестнадцать лет своей жизни. Отец кричал от боли, когда дочь дёргала его за волосы, но то было лишь начало, увертюра настоящего спектакля.

– Ты что кричишь, а? – передразнивала Левски, – веди себя тихо!

С кончиков пальцев Арабеллы слетели голубые молнии, озарив темноту вокруг. Её отец издал душераздирающий вопль, когда разряд прошёл через всё его тело.

– Мало кто из людей освоил школу Молний, как и прочие школы эльфийских Заклинателей, – волшебница упивалась своей властью и мощью, – а вот твоя дочь освоила их все. И королевство основала и сейчас им правит. Ты мог бы ей гордиться, но ни черта не смыслишь в том, что ей нужно.