Текст книги "Горячая земля"

Автор книги: Федор Кандыба

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 24 страниц)

Глава третья
Ветер с юга

Над островом Черного Камня шумел свежий весенний ветер.

Длинная темная ночь осталась позади.

Снег на вершинах гор сиял так, что на него больно было смотреть. На склонах он становился рыхлым, под ним журчали ручьи, сбегавшие по ущельям к середине острова.

Река, как и ожидал Дружинин, снова стала широкой и полноводной. Вода в ней бурлила, вспучивалась буграми, плескалась и быстро катилась в высоких снежных берегах.

Высокая, прочная дамба отделяла русло реки от канала. Если бы вода в реке поднялась еще на десять метров, она устремилась бы в шахту.

В течение всей полярной ночи Дружинин проводил долгие часы за расчетами. Он искал ответа на вопрос: что произойдет, если большая масса воды сразу ринется в незаконченную шахту?

Он рассчитывал температуру и величину поверхности нагрева, теплоотдачу стен шахты, количество воды и объем пара, скорость движения воды и пара, определял путь пара в шахте, рассчитывал возможное давление в каждом уголке шахты.

Расчеты говорили, что остров может уцелеть, даже если весеннее наводнение затопит шахту.

Ведь довольно много воды лилось в нее все время. В случае, если воды будет очень много, процесс кипения воды в шахте и выделения пара наружу придет в равновесие и сможет целиком стабилизироваться в течение двух суток.

Дружинин знал из разговоров по радио, что многие ученые несогласны с его расчетами и утверждают, что остров неминуемо взорвется.

Он возражал против этого. Все его расчеты доказывали, что это не так.

Снежный покров оседал и становился все тоньше. Из-под него выступали постройки, мосты и другие сооружения, воздвигнутые человеком.

Снова обозначилась неподвижная серая лента гигантского транспортера, тянувшаяся от центра острова к ущелью в горах, где она обрывалась над морем. Снег стаял на ней очень быстро.

Однажды Дружинин, Щупак и Вера Петрова воспользовались транспортером как пешеходной тропой и поднялись по ленте в горы. Оттуда они наблюдали за состоянием льда в море.

Нестерпимо сиявшие на солнце ледяные поля трескались и крошились. Льдины громоздились одна на другую.

Как приятно было слышать грохот льда людям, привыкшим к могильной тишине занесенного снегом острова!

Остров освобождался от ледяных оков. Из-под льда прорывался острый, соленый запах моря, так волнующий каждого, кто вдыхал его хоть раз.

Скоро снова пойдут корабли и полетят самолеты. Что принесут они зимовщикам?

Первые гости из дальних краев, птицы, уже прилетели. Они суетились около разводьев, вылавливая рыбу, и вились стаями над морем и скалами.

Весна вдохнула новые надежды в сердца отважных людей, решивших во что бы то ни стало достигнуть своей цели.

Снежный конус, окружавший шахту, осел и потемнел. Над ним клубились облака пара, которые с каждым днем становились все гуще и темней.

Вода, стекавшая с гор, просачивалась в шахту через бесчисленные трещины, образовавшиеся при землетрясении, и вырывалась обратно в виде пара. Зимовщики не в силах были помешать этому. Никто из них не мог теперь даже подойти к шахте. Ее окружало озеро талой воды.

Еще в начале весны, едва стало теплеть, зимовщики общими силами окружили вход в шахту бетонным кольцом высотой в два метра.

Это была тяжелая работа, ее удалось сделать только благодаря тому, что около входа в шахту оставался цемент и щебня кругом было сколько угодно. Бетон получился неважный, но это особого значения не имело, ведь нужно было только оградить шахту от наводнения.

Вода прибывала с каждым часом.

…Дружинин, Ключников и Вера решили отправиться к шахте сразу после завтрака.

Работу в лаборатории, назначенную на этот день, отложили.

Друзья взяли лыжи и вышли на крыльцо. Отсюда открывался прекрасный вид на порт и на середину острова.

Бухта снова казалась бирюзовой. На гладком зеркале воды чернел глиссер – единственное судно, находившееся в порту.

Над центральной частью острова висело густое синее облако. Из середины его вырывался вверх клубящийся черно-синий столб. Он поднимался до горных вершин и там исчезал, развеянный свежим ветром. Столб был похож на гриб. Видимо, поток горячего пара из шахты все усиливался.

Зимовщики помчались на лыжах по склону горы.

Дорожка была накатанная. Еще сегодня здесь пробегал Темген, отправившийся на рассвете в разведку вместе с Камусом. Впереди ехал Ключников, за ним румяная, веселая Вера, затем Дружинин с небольшим рюкзаком за плечами.

Ключников мчался, пригнувшись и балансируя палками. Дружинин смотрел на него и думал о том, как изменила Ключникова жизнь и работа на острове. Московские друзья не узнали бы в этом стройном и мускулистом человеке прежнего увальня.

Его лицо покрывал свежий загар. От прежнего Ключникова остались только большие роговые очки, да и те он заменил сейчас другими, темными: снег отражал солнечный свет настолько ярко, что это угрожало зрению.

Вера Петрова решила вырваться вперед, она свернула с накатанной дороги и помчалась вниз по крутому склону наперерез Ключникову. Круто затормозив на площадке, она остановилась, поджидая своих спутников.

– Ну что за безумие! Вы так когда-нибудь голову сломите, – сказал Ключников, поравнявшись с нею.

Вера с удовольствием посмотрела на него.

– А вы тоже научились неплохо бегать на лыжах, Ключников. Потрясающие успехи, – засмеялась она. – Еще две-три зимовки, и вы станете настоящим человеком, Вадим.

– А вы превратитесь в солидного, дисциплинированного инженера, Вера. Когда вернемся в шахту, я возьму вас в руки.

– Ну, это как сказать… – отозвалась Вера. – Посмотрим еще, кто кого!

– Опять спорите? – сказал Дружинин, подъезжая. – Лучше бы уж поцеловались, что ли… Он умеет целоваться, Вера? – спросил весело и задорно Дружинин.

– Он ничего не умеет! – так же задорно воскликнула Вера. – Пусть попробует меня догнать!..

Вера оттолкнулась палками и снова помчалась вперед, выбирая самые крутые склоны.

– Ей-богу, голову сломит!.. – охнул Ключников и собрался ехать за ней вдогонку, но остановился, увидев озабоченное лицо Дружинина. – Что это ты, Алексей Алексеевич?

Дружинин напряженно смотрел в сторону шахты.

– Смотри, сколько пара, – сказал Дружинин серьезно. – Вода льется в шахту со всех сторон, и помешать ей мы не можем. Пока это только ручьи… А если рка прорвется?..

– Ты хочешь сказать – взлетим на воздух? Ну что за чепуха! – засмеялся Ключников. – Я не узнаю тебя, Алексей. Ты, кажется, начинаешь нервничать?

– Дамба не внушает мне доверия, – признался Дружинин. – Вода прибывает слишком быстро. Я имею право рисковать только своей жизнью. Довольно жертв – Москва права…

Ключников сделал вид, что не понимает Дружинина.

– Неужели тебя смущает это голубенькое облачко? По-моему, оно только украшает пейзаж. Я готов им любоваться с утра до вечера. Ведь под ним же горячая земля, чорт возьми!..

Дружинин и Ключников двинулись вслед за Верой.

Она ожидала их на холме, неподалеку от шахты. Вера внимательно разглядывала в бинокль центральную часть острова.

У подножья холма плескалось теплое озеро. В него со всех сторон стекали журчащие ручьи. Пласты мокрого снега обваливались и с шумом падали в воду.

Над озером висела пелена тумана, в которой едва можно было разглядеть круглую бетонную стену, окружавшую вход в оба ствола шахты. Из обоих стволов вырывались столбы густого синего пара.

Пар клокотал и шипел. Далеко вокруг был слышен ровный сильный гул, вырывавшийся из шахты. Казалось, земля дрожит от накопляющегося в глубине давления.

Глава четвертая
Весенние гости

Положение было угрожающее.

Острову грозил новый чудовищный взрыв, новое землетрясение, быть может, даже извержение давно потухшего вулкана.

Дружинин был научен горьким опытом и принял решительные меры, чтобы не допустить новых жертв.

Все хозяйство зимовщиков было упаковано и перенесено на глиссер, моторы которого удалось исправить. В доме Дружинина оставались только самые необходимые вещи.

На скале, находившейся между дамбой и дорогой к порту, попеременно дежурили Темген, Щупак и матросы с глиссера. Все они были снабжены ракетами.

Зимовщики знали: если покажется одна ракета, значит вода подходит к краю дамбы: надо спешить домой, за вещами. Две ракеты, выпущенные подряд, означали, что вода начинает перехлестывать через дамбу. В этом случае нужно бросать все и что есть духу бежать в порт, к стоянке глиссера. Наконец три ракеты подряд означали, что дамба прорвалась и вода устремилась в шахту.

Это был сигнал к отходу глиссера с зимовщиками в открытое море.

По расчетам Дружинина выходило, что взрыв может произойти не раньше, чем через три часа после того, как река устремится в шахту. За это время глиссер успеет отойти на достаточное расстояние и люди будут в безопасности.

Что бы ни делали теперь зимовщики, они все время поглядывали в сторону дамбы. Круглые сутки кто-нибудь следил, не покажется ли ракета. Это было утомительно, но другого выхода не было.

Сначала предполагали дать сигнал выстрелами, но от этого пришлось отказаться. Пар из шахты стал реветь так громко, что звуковых сигналов никто бы не услышал.

…Однажды утром одновременно взлетели две ракеты. Одна поднялась около дамбы, где дежурил Темген, другая показалась над портом; очевидно, там тоже что-то произошло: капитан глиссера срочно вызывал всех к себе.

Зимовщики, во главе с Дружининым, быстро собрались и пошли вниз цепочкой. Щупак помчался вперед, чтобы узнать, что случилось около дамбы.

На повороте дороги его встретил бежавший из порта матрос с глиссера.

– К нам гости! – закричал он радостно. – В порт входит пограничный катер.

Действительно, к причалу подходил тот самый пограничный катер, который когда-то привез впервые на Остров Черного Камня Дружинина и Ключникова.

Зимовщики поспешили навстречу катеру и с радостью увидели знакомые лица.

Дружинин и Ключников сразу узнали полное энергичное лицо капитана катера. Взволнованные и обрадованные зимовщики теснились около пристани.

– Все благополучно? – спросил капитан, пожимая руку Дружинину. – Я вижу тринадцать человек. Где еще двое?

– Живы, здоровы… – сказал Дружинин, отвечая на рукопожатие.

Капитан окинул взором свежие, здоровые лица зимовщиков и, видимо, остался доволен.

– Мы привезли вам доктора, почту и продукты. Если нуждаетесь в нашей помощи, мы к вашим услугам, – сказал он. – Можем доставить любого из вас или всех вместе на Чукотку. Решайте, как быть. Времени у нас, как всегда, в обрез. Через полчаса мы должны двигаться обратно.

– Спасибо, мы ни в чем не нуждаемся, – сказал Дружинин. – Наш дредноут уже на ходу, – он показал на стоявший поблизости глиссер. – Можем в любую минуту ехать куда угодно.

Пограничники быстро перетащили на берег мешки с почтой и ящики с посылками.

Зимовщики обступили матросов, обнимались с ними, хохотали, хлопали друг друга по плечу.

Вера Петрова и Люба открыли мешки и начали разбирать почту. Задорожный деловито распечатывал ящик с продуктами.

– Жаль, что приходится так торопиться, – с досадой сказал капитан катера. – Я бы очень хотел пройтись с вами по острову. В газетах писали, что вы здесь горы перевернули.

– Не советую задерживаться ни одной лишней минуты, – сказал Дружинин. – Обстановка для прогулок малоблагоприятная. Вон, видите? – Дружинин показал на огромную тучу пара, клубившуюся над шахтой. – Чем меньше здесь будет людей, тем лучше.

– Что, земля становится уже слишком горячей? – понимающе спросил капитан.

– Пожалуй, – невесело улыбнулся Дружинин. Капитан передал Дружинину письмо от Медведева.

Дружинин тотчас же вскрыл его и начал читать. Медведев писал:

«Дорогой дружище Алексей! Все наши люди прибыли на Большую землю в полном здравии и порядке. Я ехал с ними и думал: какой все-таки интересный и своеобразный народ наши островитяне! Чем дальше мы отъезжали от острова, тем больше они жалели, что расстались с ним, и тем сильнее хотели вернуться обратно.

Большая часть приехавших на континент осела тут же на Чукотке. Островитяне переполнили Рыбачий поселок, Шамино также стало неузнаваемо.

Перенаселение получилось такое, что даже на улицах тесно. Люди спали на чердаках, в сараях, в складских помещениях, в палатках, разбитых под открытым небом, но уезжать, представь, никуда не пожелали.

Они говорят: „Все равно придется ехать обратно, заканчивать шахту. Дружинин нас скоро позовет, зачем же будем далеко забираться“.

Мне пришлось разыскивать по радио Казакова и договариваться с ним о том, чтобы устроить наш народ. Я предложил ему взять наших островитян к себе на работу на Белые Камни. Представляешь, как он был рад получить хотя бы до весны таких людей, как наши!

Не огорчайся раньше времени, Алексей, наше дело не пропадет. С нашими людьми можно не один подземный котел построить, а десять, честное слово! Еду в Москву, хочу сделать, что будет в моих силах, чтобы добиться возобновления работ. В „Известиях“ напечатали мою статью об острове. Говорят, она имела некоторый успех. Привет всем друзьям.

Твой Медведев».

Пока Дружинин читал письмо, на палубу катера неторопливо вышла стройная женщина в сапогах и в черном кожаном пальто. Окинув пристальным взором зимовщиков, она сошла с трапа и остановилась рядом с Дружининым.

Дружинин стоял к ней спиной и не видел приезжей.

– А вот и доктор, – сказал капитан. – Доктор, они говорят, что вы им не нужны. Едемте с нами обратно!

– Это уж я буду решать – нужна я здесь или не нужна, – ответила женщина.

Услышав ее голос, Дружинин вздрогнул и обернулся.

– Валя, вы!..

Действительно, это была Валентина Чаплина. Узнав о катастрофе на острове, она попросила Казакова устроить, чтобы ее отправили туда с первым же самолетом или пароходом.

Казаков отговаривал ее, но она настояла на своем. Ведь зимовщики остались без врача. Что, если кто-нибудь из них болеет?

– Валя… – повторил Дружинин, протянув к ней руки. – Я знал, что вы приедете. Не могло быть иначе…

Он хотел обнять ее.

Валентина удержала его руки и крепко пожала их.

– Я всегда подозревала, Дружинин, что вы обладаете даром предвидения, – сказала она обычным, слегка насмешливым голосом, но ее глаза были полны тревоги и нежности.

Дружинин видел, что она взволнована не меньше, чем он.

Валентина с трудом оторвала взгляд от Дружинина и обернулась к капитану:

– Я остаюсь, капитан. Не беспокойтесь, товарищи обо мне позаботятся.

Катер выходил из бухты. Люба смотрела ему вслед и махала платком.

Зимовщики читали письма, сидя на ящиках с посылками.

Из пелены тумана, закрывавшей центральную часть острова, показался Щупак. Он подбежал к глиссеру и, не увидев Дружинина, обратился к Левченко:

– Вода подошла к вершине дамбы и поднимается дальше. На наблюдательном пункте – Темген. Он даст сигнал, если река прорвется в шахту…

Глава пятая
Три ракеты

Дружинин и Валентина отошли в сторону и продолжали странный, только им одним понятный, отрывочный разговор.

Никто из зимовщиков не видел еще Дружинина таким молодым и взволнованным, никто не замечал, чтобы его глаза так блестели.

– Помните, как горели огни для нас на улице Горького?.. – спрашивал Дружинин. – С тех пор прошло три года…

– Вам север на пользу, Дружинин. Вы окрепли, – невпопад отвечала Валентина.

– Вы говорите не то, что думаете, Валя.

– О чем же я, по-вашему, думаю?

– О том, что это не могло быть иначе.

– Почему же? Если бы не катастрофа, было бы иначе…

– Пожалели меня, Валя? Мне это не нужно.

– Вас?.. Может быть, себя. Довольно об этом, Дружинин.

– Да, не будем говорить о жалости… Никогда не будем.

Валентина качнула головой, будто желая стряхнуть сон, оглянулась и сказала совсем другим, ясным, веселым голосом:

– Ну вот и хорошо!.. Я очень рада, что я здесь, Дружинин. Сейчас посмотрим вашу горячую землю, она меня очень интересует. Вы будете моим проводником?

Дружинин выпрямился и посмотрел на Валентину так, будто увидел ее впервые.

– Нет, не буду вашим проводником, Валя! Смотреть здесь нечего, – сказал он властно и замолк, полный противоречивых чувств.

Ему вспомнился их последний разговор три года назад. Что бы ее ни привело на остров: любопытство, жалость или что иное, – все равно сейчас ей здесь не место, и об этом следует сказать немедленно.

– Если б вы знали, как мне жаль… – продолжал он. – Для меня не было бы большей радости… Но мне нечего вам показать, Валя. Совершенно нечего… Из нашей работы пока ничего не вышло. Я говорю эго не потому, что жду сочувствия… Но здесь опасно сейчас. Может случиться, что всем нам придется уехать с острова.

Валентина с улыбкой смотрела на напряженное лицо Дружинина.

«Нет, не сломался! Все тот же Дружинин», думала она.

В это время над островом взвилась ракета. Вслед за ней показалась вторая, и обе они загорелись ярким красным светом на фоне темно-синей тучи.

Это был второй сигнал. Очевидно, вода уже начала переливаться через дамбу.

На глиссере раздался пронзительный звонок. Матросы бегом помчались на свои места.

Зимовщики подхватили ящики с посылками и последовали за матросами.

Ключников и Вера отделились от общей группы зимовщиков и побежали что было сил к пакгаузу, где хранились образцы драгоценных руд, добытых на острове.

Дружинин торопливо взял Валентину за руку.

– То, о чем я вам говорил, наступило. Я все объясню после, сейчас некогда. Идите к глиссеру, Валя, и, если увидите три ракеты, не задерживайтесь больше ни секунды на берегу. А теперь простите, я должен спешить…

Дружинин оставил Валентину и бросился к пакгаузу вслед за Верой и Ключниковым. Там стояли ящики с алмазами и различными образцами радиоактивной руды.

Это самые убедительные аргументы в пользу продолжения работ на шахте. Нельзя было рисковать ими.

…Темген напряженно всматривался в туман и сокрушенно покачивал головой. Он видел, что дело обстоит плохо.

Дамба, которая покрылась после землетрясения сетью мелких трещин, была мало надежным сооружением. Она вся дрожала под мощным напором бурлившей реки. То и дело из плотины вываливались куски бетона и через щели начинала хлестать вода.

С каждой минутой вода ревела все сильнее. Куски бетона подскакивали вверх, словно вышибленные ударом молота.

Дамба разрушалась на глазах у Темгена. Вода поднялась так высоко, что Темгену уже трудно было рассмотреть, где вода и где дамба.

И вот, наконец, центральная часть плотины не выдержала. Плотина разорвалась надвое. Обе ее половины разошлись, словно распахнулись огромные ворота. Вода с ревом устремилась вниз, разламывая и разбрасывая остатки поврежденной дамбы.

Прошло всего несколько секунд, и вся эта ревущая и клокочущая масса воды ринулась к шахте и вслед за тем начала переливаться через бетонное кольцо, окружающее ее.

Темген выпустил одну за другой три ракеты и помчался к причалу.

Зимовщики уже собрались на глиссере. Они теснились у борта, обращенного к берегу, и молча поглядывали на бешено клубившуюся темно-синюю тучу над центром острова.

Пар ревел с такой силой, будто, не переставая, гремел гром.

– Река пошла в шахту, – раздался из тумана голос Темгена, и вслед за этим юноша подбежал к Дружинину.

Дружинин указал ему на сходни и, ласково хлопнув по плечу, подтолкнул к глиссеру.

Низкий глухой рев пара вдруг на секунду прервался. Настала тишина. Сердца зимовщиков сжались от страшного ожидания.

Раздался грохот, похожий на выстрел батареи тяжелых орудий. Из тумана взвилась вверх груда камней и рассыпалась во все стороны. Рев шахты возобновился. Он стал еще громче и напряженней. Люди чувствовали его не только ушами, а грудью, всем телом.

Синяя туча заняла половину неба.

Рев шахты изменил тон, послышались вибрирующие, свистящие звуки. Давление пара все увеличивалось.

– Поехали, капитан, – сказал Дружинин и опустил голову.

Глава шестая
На глиссере

Утро застало глиссер в открытом море. Был полный штиль. Под синим безоблачным небом море лежало гладкое, как зеркало. Глиссер тихо дрейфовал с выключенными моторами.

Утомленные переживаниями, зимовщики спали. Бодрствовали только капитан на мостике и Дружинин, который сидел в кресле, подперев голову руками. У его ног лежал Камус.

Далеко на востоке на светлой глади моря виднелся Остров Черного Камня. Сиял снег на вершинах гор, освещенных солнцем, а над ними клубилась синяя шапка тумана. Поднимаясь над горами, она все больше вытягивалась вверх, напоминая огромную сосну.

Проснулся Ключников и, сладко позевывая, вышел на палубу.

– Какое хорошее утро! – сказал он, приветствуя Дружинина.

Ключников обернулся к острову и заметил многозначительно:

– Кипит наш самоварчик, Алеша! Все-таки лучше быть подальше от него… А?

К вечеру жизнь на глиссере вошла в колею. Люди беседовали, закусывали, сидели группами на палубе, смотрели в бинокли на столб синего пара над Островом Черного Камня.

Задорожный и Левченко уселись за шахматы и с азартом стучали, передвигая фигуры.

Ключников объяснял Вере, что охотно бы пошел в моряки, если бы море всегда было таким, как сейчас.

Щупак красочно описывал Любе и Темгену свое геройское поведение перед отъездом с острова.

Дружинин и Валентина старались не встречаться. Вчера, вскоре после отплытия глиссера, между ними произошла размолвка. Дружинин был угрюм, неразговорчив. Валентина не удержалась, упрекнула его:

– Вас занимает только шахта. Всеми своими помыслами вы устремлены к ней одной.

– Да, а как же иначе? – сказал с вызовом Дружинин. «Как она не понимает, что в такую минуту я и не могу думать ни о чем ином», промелькнуло у него в голове. Он сердито отвернулся от Вали. Чаплина вспыхнула и отошла от него.

Теперь они даже не смотрели друг на друга.

Дружинин неподвижно сидел и глядел вдаль на полоску скалистой земли. Остров казался в лучах вечернего солнца розовым, а столб пара – зеленоватым.

Валентина гуляла по палубе и играла с Камусом, который весело прыгал вокруг нее. Озорной и злой пес, не признававший никого, кроме Дружинина и Задорожного, да еще Темгена, вел себя так, будто Валентина была его хозяйкой.

Он вертелся около нее, весело лаял, делал вид, что хочет ее укусить, тянул за подол и угрожающе рычал, если кто-нибудь к ней подходил.

На следующее утро зимовщики увидели с глиссера замечательное зрелище: грозные тучи, клубившиеся над островом, исчезли. Вместо них высоко-высоко в поднебесье поднимался исполинский синий столб.

Столб стоял неподвижно, словно колонна, и остров казался только маленьким подножьем этой колонны.

Дружинин, Ключников и капитан стояли на мостике.

– Ну, вот процесс стабилизировался! Взрыва не будет. Я тебе говорил, что незачем огород городить, – весело обратился Ключников к Дружинину.

– А, небось, ящики из пакгауза все-таки вытащил? – Дружинин усмехнулся и с нежностью поглядел на друга.

– Прошло ровно двое суток, – сказал Ключников, взглянув на часы. – Твои расчеты подтвердились.

– Да, нам теперь уже ничто не угрожает. Можно возвращаться. Поехали назад, капитан, – сказал Дружинин.

Моторы заревели. Глиссер повернулся и быстро помчался к острову.

– Я постараюсь как можно скорей выехать на Чукотку и затем в Москву. Теперь я сумею добиться продолжения строительства, – сказал Дружинин, блеснув глазами.