Текст книги "Горячая земля"

Автор книги: Федор Кандыба

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 24 страниц)

Глава девятая
На восьмом этаже

Быть может, вам приходилось видеть этот огромный светло-серый дом с фасадом, облицованным розовым мрамором, и с тяжелыми дубовыми дверями, отделанными бронзой. Он стоит в центре Москвы, неподалеку от дома Совета Министров и гостиницы «Москва», соперничая с этими зданиями своей высотой и стройностью.

Лифтерши в этом доме обладают удивительной способностью с первого взгляда определять пассажиров, которых нужно поднять на восьмой этаж. Туда непрерывно течет волна разноликих, не похожих один на другого людей.

На восьмой этаж поднимаются полярники-зимовщики с лицами, обожженными ветрами; сухощавые ученые-старики в старомодных длиннополых пиджаках; шумные молодые люди и девушки; старые шахтеры, в кожу которых въелась угольная пыль; молодые инженеры; стенографистки, секретари и прочий служилый люд.

Бывшая секретарша профессора Хургина Марина Козырева вошла в лифт ровно без четверти десять и полминуты спустя вышла из него на восьмом этаже у дверей с небольшой стеклянной доской, на которой было написано: «Управление Подземстроя на Острове Черного Камня».

Марина с удовлетворением посмотрела на эту надпись и вошла в светлый, широкий, как улица, коридор.

Приближалось начало рабочего дня. Через открытые двери были видны длинные ряды чертежных столов, заполнявших комнаты. Чертежники надевали белые халаты. Машинистки усаживались за столики с пишущими машинками. Инженеры раскладывали бумаги, бухгалтеры брались за счеты и арифмометры.

Марина помнила, как после возвращения Дружинина с Чукотки события стали разворачиваться с головокружительной быстротой.

Среди ученых начались было горячие споры: стоит ли заниматься таким громадным и тяжелым делом, как шахта-котел? Не лучше ли направить основные усилия на дальнейшее овладение атомной энергией?

Ученые сошлись на том, что одно другому не мешает, а помочь может. Возможности страны достаточно велики, чтобы заниматься и атомной энергией и использованием внутреннего тепла земли. Эти два новых вида энергии сулили быстро произвести полный переворот в технике и во всем народном хозяйстве.

Академия наук поддержала проект шахты-котла.

Через короткое время было принято постановление о постройке первого опытного подземного котла па Острове Черного Камня. И тогда, в самый разгар организационной горячки, на горизонте вдруг появился Медведев. Недаром ему в свое время так понравилось выступление Дружинина на защите диссертации Ключникова.

В записке, написанной в тот день, Медведев желал Дружинину успеха и обещал приехать на шахту, как только ее начнут строить. Это обещание вовсе не было любезной фразой: Медведев был всерьез увлечен идеей Дружинина. Он принял ее близко к сердцу, понял, что может дать ее осуществление, и, так же как и Дружинин, стал считать своим долгом сделать все, чтобы первый подземный котел был построен и начал работать.

Медведев следил по газетам, как движется дело Дружинина, переписывался с ним и с Ключниковым и часто спрашивал, когда же, наконец, его новые друзья перейдут от теории к практике.

Появление сообщений об Острове Черного Камня застало Медведева в Москве на партийной учебе. Как только было принято решение о постройке подземного котла, Медведев стал настойчиво добиваться, чтобы его направили на строительство.

Стройке придавали очень большое значение, и потому просьба Медведева была удовлетворена. Вскоре он стал парторгом этого необычайного строительства.

Он уехал на остров с первой партией рабочих и с тех пор безвыездно оставался на Острове Черного Камня.

В комнаты производственных и технических отделов Марина не заглянула. Она свернула в боковой коридор, где помещался Ученый совет, секретариат и кабинет начальника Подземстроя Дружинина.

Здесь царила строгая тишина.

Прошло уже три года с тех пор, как Дружинин впервые пришел в Институт прикладной геологии, и всего год с той поры, как Марина сделалась секретарем того самого Дружинина, которого считала сумасшедшим. Ее поражала энергия этого человека и умение быстро решать трудные задачи.

Сотни инженеров разрабатывают детали, проекты шахты-котла, подземных паропроводов и устройств, регулирующих подачу воды и давление пара. Геологи и горные инженеры работают над проектами шахты.

Ее проектная глубина – около восьми километров, на четыре с лишним километра глубже, чем до сих пор приходилось проникать в землю человеку.

Электрики делают проект самой большой на земле тепловой электрической станции. На ней должны работать десять турбогенераторов, по двести пятьдесят тысяч киловатт каждый.

Физики и метеорологи рассчитывают грандиозную тепловую завесу, которая должна вырвать остров из ледяных объятий арктического климата и создать там субтропики.

Почти все, что делается, – все это новое, неизвестное, небывалое, невиданное, требующее большой научной прозорливости от проектировщиков.

Ученые стараются предугадать, что может встретить строителей в таинственных глубинах земли, придумывают разные способы вентиляции и ограждения рабочих от влияния высоких температур и давлений.

Нужно приспособить для работы механизмы и машины, заменяющие человеческий труд всюду, где только возможно: человеческий организм слишком хрупок и нежен для тяжелой работы в такой шахте.

Машины, работавшие в других шахтах, не годились. Надо было конструировать новые: ведь технические условия работы в самой глубокой шахте на земле совершенно иные.

Стройка идет вот уже более двух лет. Дело ведется с огромным размахом, тысячи людей в разных концах страны работают над заказами строительства на Острове Черного Камня.

В горах Сибири рубят лес и сплавляют по рекам в Северный Ледовитый океан; на Урале и в Казахстане плавят медь; в Кузбассе – деталь и чугун; в Донбассе тянут трубы; в Запорожье делают сверхпрочные сплавы, приближающиеся по твердости к алмазу; на Урале, в Москве, Ленинграде и Харькове строят электрические машины. Нет в стране области или сколько-нибудь крупного промышленного центра, где не делалось бы что-либо для Острова Черного Камня.

…Марина боится Дружинина ничуть не меньше, чем когда-то. В гневе он страшен. Правда, спокойствие и выдержка изменяют ему редко. За этот год Марина видела его таким только один раз, когда по вине его заместителя Рашкова задержалась смета и из-за этого запоздала очередная партия оборудования для стройки.

Марина вошла в приемную Дружинина, где начальника строительства уже ожидало несколько человек, посмотрела на дверь его кабинета и прислушалась.

Вероятно, Дружинин уже там.

И когда только он отдыхает! Как бы рано она ни пришла, он уже здесь. И как бы поздно ни уходила, он остается. Можно подумать, что Дружинин живет у себя в кабинете.

Правда, в таком кабинете не отказалась бы поселиться и сама Марина.

Кабинет у Дружинина большой, полный света, просто, но удобно обставленный и удивительно жизнерадостный. На всем здесь лежит отпечаток своеобразной личности хозяина и огромного размаха работ, которыми он руководит отсюда.

Рядом с письменным столом Дружинина – широкий приземистый шкаф красного дерева с десятком ручек и светящихся циферблатов и большим серебристым экраном, защищенным от дневного света шелковыми ширмами.

Это радиоустановка. Она представляет собой сложную комбинацию приемного и передаточного устройства с цветными и объемными телевизорами.

Такие же установки стоят на основных участках работы на Острове Черного Камня, на заводах и в научных учреждениях, обслуживающих строительство, и даже на пароходах, поддерживающих сообщение с островом.

Начальник строительства может когда угодно связаться с любым интересующим его пунктом, посмотреть своими глазами, что там делается, и поговорить с нужными людьми.

Направо от письменного стола Дружинина большая, в пол-стены, цветная рельефная карта Острова Черного Камня.

Остров напоминает по форме огромный лист сирени или же грушу, направленную острой верхушкой к югу, а широкой стороной к северу.

Судя по приведенным на карте координатам, остров является продолжением подводной гряды вулканов, которая тянется с юга на север.

Рядом с координатами обозначен и масштаб карты. Можно установить, что остров невелик. С юга на север его длина не превышает восьмидесяти километров, а ширина с востока на запад немногим больше сорока.

На вершинах гор виднеется белая полоса вечного снега. Среди темных глубоких ущелий между горами синеет большая бухта. В западной части острова извивается голубенькая змейка. Это узкий проход, который соединяет бухту с открытым морем.

В бухту впадает извилистая быстрая река. Она начинается в горах, на юге острова, а в центральной части его делает вокруг пещеры петлю. В реку впадает множество притоков – ручьев и мелких речек, которые текут с горных склонов. Самый крупный из притоков вытекает из высокой каменистой долины.

Горы образуют там двойное кольцо. Долина высоко поднята над низменной центральной частью острова.

Карта свидетельствует о том, что дикий, малодоступный остров тщательно обследован самолетами, сделавшими аэрофотосъемку, а также геологами и геодезистами, исходившими его вдоль и поперек.

Среди зелени тундры видны отметки температуры земли. На мрачных скалах, окружающих кратер потухшего вулкана, указаны породы камня, из которого они состоят; на голубой ленте реки обозначены цифры суточного дебита воды и ее средняя температура.

Вторая карта изображает разрез кратера потухшего вулкана, образовавшего пещеру в центре острова. Она кажется Марине очень мрачной.

Разрез сделан на основании материалов глубокого бурения, а также магнитной, сейсмической и гравиметрической съемки и других современных методов геологической разведки, дающих человеку возможность заглядывать далеко в глубь земли.

Вверху дымится эллиптическое отверстие. В разрезе пещера несколько напоминает сапог. Глубина ее достигает половины километра.

Со дна пещеры устремляются вниз два параллельных ствола шахты, которой предстоит стать самой глубокой в мире. Ее стволы прорезают разноцветные слои горных пород, которые прихотливо изгибаются, ломаются, исчезают и появляются вновь.

Разрез кратера вулкана показывает, что геологические условия проходки самой глубокой шахты на земле очень сложны.

Прихотливое чередование изломанных пластов разных горных пород доходит примерно до четырех тысяч метров. Потом начинается сплошной слой темного базальта. Насколько мощен этот слой и что следует за ним, на разрезе не указано – дальше четырех тысяч метров буровые скважины пока еще не проникли. На этой глубине обрывается и столбик цифр, показывающий нарастание температуры по мере углубления в недра земли.

Красный шелковый шнурок, укрепленный на разрезе булавками, показывает, что оба ствола углубились уже в землю почти на два километра.

Это ©сего четвертая часть глубины, которую будет иметь шахта по утвержденному генеральному проекту строительства на Острове Черного Камня.

Основной эскиз генерального проекта висит здесь же, в кабинете, напротив письменного стола Дружинина, и занимает чуть не половину стены.

Эскиз сделан также в красках. Он изображает в разрезе уже построенный и работающий подземный котел.

Быстрая и полноводная река Острова Черного Камня подходит к краю горячей пещеры и низвергается в шахту со страшной силой, заполняя нижнюю часть подземного котла, где температура породы достигает шестисот градусов по Цельсию.

На глубине восьми километров отвесно падающий эллиптический главный ствол отклоняется на полтора километра в сторону, затем поднимается вверх и возвращается назад. Образовав обширную петлю под землей, он соединяется с малым стволом, выходящим на поверхность земли.

Эта петля перерезана еще пятью малыми каналами, которые создают дополнительную площадь для нагревания воды, попадающей в недра земли. Диаметр этих каналов невелик – всего три метра.

Вода, которая с ревом и грохотом мчится вниз, оказывается под таким высоким давлением, что, несмотря на температуру в шестьсот градусов, закипеть не может. Она устремляется все дальше и дальше по окружности петли и малым каналам, а затем, начиная подниматься, вдруг взрывается, мгновенно превращаясь в перегретый пар.

Весь пар собирается в грандиозной подземной камере-пароприемнике, куда выходят малые каналы. Камера эта так велика, что в ней могут поместиться десятки величайших зданий мира. Она нужна для того, чтобы создавать постоянный и устойчивый режим работы подземного котла.

По расчетам теплотехников получается, что пар здесь достигает давления от четырехсот до пятисот атмосфер.

Пар высокого давления устремится из камеры-пароприемника вверх и помчится с силой вулканического извержения через малый ствол шахты и массивные стальные трубы к турбогенераторам электрической станции мощностью в два с половиной миллиона киловатт.

Диаметр малого ствола такой же, как у тоннелей московского метрополитена: шесть метров. Он в пять раз меньше диаметра основного ствола.

Вдоль вертикальной части шахты между большим и малым стволами расположены защитные залы – подземные рудничные дворы, примерно по два на каждый километр. Они служат убежищами для людей, машинными отделениями и станциями для лифтов.

Красному шнурку предстоит пройти немалый путь, пока шахта превратится в подземный котел.

«Интересно, в каком сейчас положении шнурок», подумала Марина, собирая бумаги для доклада.

Она не торопилась, зная, что Дружинин начинает и заканчивает свой рабочий день радиопутешествием на Остров Черного Камня.

Глава десятая
Обычное утро

Сегодня Дружинин приехал в управление в половине седьмого утра, когда уборщицы начали мести полы.

Дружинин спешил: на Острове Черного Камня был уже вечер, и он хотел знать, чем заканчивает работу вечерняя смена.

Яркое утреннее солнце заливало кабинет. Дружинин задернул шторы и, оставшись в полумраке, включил установку.

Щелкнули переключатели, замигали разноцветные огоньки приборов.

Теплым, чуть розоватым светом засветился экран, и на нем возникло несколько озабоченное, но веселое и еще более румяное, чем раньше, лицо Ключникова.

Он сидел у открытого окна. За окном виднелись очертания гор. Снежные вершины их горели в лучах клонившегося к закату солнца.

Отблески солнца сияли огоньками и на очках Ключникова, делая его похожим на фантастическое существо со светящимися глазами. В остальном это был тот же Ключников, только несколько похудевший и посвежевший. Он выглядел теперь более мужественным и казался более широким в плечах.

Он уже ждал вызова Дружинина.

– Можешь нас поздравить, – сказал он с торжествующим видом: – два часа назад началась проходка третьей тысячи метров. В семь часов вечера глубина шахты достигла двух тысяч четырех метров. Температура породы – двести четырнадцать градусов. Охладительные и вентиляционные установки работают нормально, проходка идет дальше.

– Температура в забое? – коротко спросил Дружинин, делая заметки на листе бумаги.

– Тридцать один градус по Цельсию. Почти столько же, сколько здесь сегодня было на солнце.

– Значит, наши строители не мерзнут в Арктике?

– С чего же это они станут мерзнуть? – Ключников засмеялся, – Купаются… В бухте пляж устроили. Сегодня один парнишка-чукча чуть не утонул: кто-то его учил плавать, да, видно, не выучил. Я его спрашиваю: «Что тебя заставляет в такую холодную воду лезть?» Говорит: «Я решил закаляться. Человек должен быть закаленным, все равно буду купаться, пока вода не замерзнет!..»

– А на жару в шахте не очень жалуются? – озабоченно спросил Дружинин.

– Бывает… Но не очень. Понимают, что весь фокус в жаре. Работа идет хорошо. Хочешь посмотреть шахту, Алексей Алексеевич?

– Обязательно.

– Переключайся. Я включусь вслед за тобой.

Дружинин повернул рукоятки. Голос Ключникова сменился глухим шумом, похожим на рокот морских волн. Быстро нарастая, он превратился в оглушительный гул. В нем слышался скрежет и лязг металла, гудение мощных моторов, стук сыпавшегося камня, частые удары пневматических молотков, далекие, приглушенные взрывы, пронзительные свистки, гудки подъемных кранов, сигнальные звонки и сотни иных звуков огромной стройки.

На экране появились очертания остатков диких скал, окружавших раньше пещеру.

Среди огромных глыб и куч разбитого камня виднелись рабочие. Они заканчивали расчистку площадки для электрической станции.

Сновали взад и вперед грузовые автомобили, тяжело двигались экскаваторы и подъемные краны, перетаскивавшие огромные камни.

Вот и отверстие пещеры в форме большого эллипса. Над ним по-прежнему дымится голубоватый туман, ярко освещенный тысячами сильных ламп, горящих в шахте.

Солнце уже ушло за горы, свет из шахты вырывается вверх сияющим снопом, а вокруг сияют огни надземных достроек, окруживших шахту…

Еще одно легкое движение руки Дружинина – и грохот затих. На экране появилась голубоватая дымка молочного оттенка. В ней быстро замелькали огни и переплетения толстых труб: перед Дружининым возник спуск в шахту.

Следующий поворот рукояток перенес Дружинина в забой. Он увидел мощные электрические буры, окруженные той же голубоватой дымкой. Электробуры врезались в горячий камень на глубине двух с лишним километров под землей.

Одетые в толстые асбестовые костюмы рабочие были похожи на водолазов. Шахтеры рубили породу отбойными молотками, механики возились около машин, электрики тянули электрические кабели, слесари устанавливали трубы вентиляции и охладительной системы.

Механические лопаты подхватывали дробленый камень и ссыпали его в ковши транспортера, непрерывная Цепь которых поднималась наверх и исчезала в голубой дымке большого ствола.

Грохот наверху мог теперь показаться тихой мелодией по сравнению с пронзительным воем, который испускал камень.

Металл, который вгрызался в толщу камня, казалось, хотел перекричать и заглушить все звуки своим грохотом, лязгом и скрежетом.

Это был голос шахты на Острове Черного Камня, свой, совершенно особый и неповторимый. Вряд ли кто согласился бы долго слушать его по доброй воле, но Дружинину он казался сладким, как музыка.

Сейчас этот голос был полон огромной силы и напряжения. Ключников был прав: действительно, работа шла очень быстро.

…Насладившись зрелищем и удостоверившись, что там все в порядке, Дружинин снова перевел рукоятки.

Перед ним появилось на экране широкое улыбающееся лицо коменданта острова – Задорожного, который строго наблюдал за порядком в поселках, выросших на склонах гор вокруг шахты.

Задорожный рассказал, как идет сборка домов и как расселяются в них прибывающие рабочие.

Поселок геологов и шахтеров состоял уже из четырех улиц. Второй такой же поселок строителей раскинулся около зданий управления строительства, лаборатории, больницы, клуба и школы.

Дружинин поинтересовался, обеспечены ли строители свежими продуктами. Задорожный притащил к аппарату главного повара.

Повар рассказал, чем кормят жителей острова в столовых. Из его доклада явствовало, что на острове нет никакого недостатка в свежей пище.

Кроме разнообразной провизии, которую привозили в изобилии с континента, на острове было немало и своей, местной. Любители-рыболовы и охотники приносили столько рыбы и яиц с птичьих базаров, что одним этим можно было при желании прокормить вдвое больше народа, чем было на острове…

Затем Дружинин разговаривал с инженерами, производителями работ, десятниками.

Аппарат связал его с капитаном порта на Острове Черного Камня.

На экране появилась бухта, где разгружались два больших парохода и строилась постоянная пристань. Капитан рассказал забавную новость: не ожидая, пока климат острова станет субтропическим, отчаянные комсомольцы решили устроить завтра состязание в плавании и гребные гонки вдоль первого в мире арктического пляжа.

Опять и опять щелкали переключатели, и перед Дружининым появлялись всё новые и новые лица.

Показалась просторная капитанская каюта парохода, идущего на далекий север. Пароход направлялся на Остров Черного Камня с очередной партией рабочих и оборудования.

Капитан доложил, что пароход вчера миновал берега Берингова пролива и через несколько дней прибудет на место. Рейс проходит нормально, люди чувствуют себя неплохо. Вера Петрова, которая ехала с этим пароходом на остров, передавала Дружинину привет.

– Она хочет вас видеть, – добавил капитан и уступил место у экрана молодой девушке.

– Алексей Алексеевич, дорогой! – воскликнула радостно Вера. – Если бы вы знали, как приятно повидать вас отсюда, из далекого моря!

…Девять часов утра по московскому времени. На Острове Черного Камня уже все спят, кроме рабочих ночной смены и дежурных. Дружинин разговаривает с директорами и главными инженерами сибирских и уральских заводов.

Он торопит их, договаривается о сроках выполнения заказов, заглядывает с помощью своего радиоаппарата в огромные огнедышащие цехи, где тяжелые молоты куют массивные валы для подъемников шахты или тянут раскаленные докрасна трубы, смотрит, как собирают машины, наматывают кабель на огромные катушки.

Вот Дружинин включает Ленинград, оживленно обсуждает с директором Кировского завода условия предстоящего заказа, затем вызывает Харьков и слушает доклад главного конструктора завода, подготовляющего аппаратуру для электрической станции.