Текст книги "Адмирал Ушаков. Письма, записки"

Автор книги: Федор Ушаков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 36 страниц)

От господ командующих кораблями из-под команды их отлично рекомендованный за исправное мужественное с отличною храбростию исполнение вверяемых должностей «Рождество Христово» – капитан-лейтенанты Ишин, Иларионов, лейтенант Патаниоти и артиллерии лейтенант Копытов; «Мария Магдалина» – капитан-лейтенант Сорокин; «Преображение» – капитан-лейтенант Языков; «Александр» – капитан-лейтенант и кавалер Бырдин; «Георгий» – лейтенант Макшеев; «Св. Павел» – капитан-лейтенант Лавров, лейтенанты Стромилов и Поскочин; «Иоанн Богослов» – капитан-лейтенант и кавалер Войнович; фрегатов «Покров Богородицы» – капитан-лейтенант Тимофеев; «Кирилл Белозерский» – лейтенанты Вишневский и Роде; «Амвросий Медиоланский» – лейтенанты Селиванов и Уваров; «Нестор Преподобный» – лейтенант Сукашев; «Иоанн Воинствен-ник» – лейтенант Долгово-Сабуров. О чем донеся, покорнейше прошу вашу светлость в поощрении службы впредь сих отличившихся от прочих не оставить милостивым благоволением, также и нижних чинов награждением малым числом денег.

РАПОРТ Ф. Ф. УШАКОВА Г. А. ПОТЕМКИНУ С ХОДАТАЙСТВОМ О НАГРАЖДЕНИИ ЛИЧНОГО СОСТАВА ФЛОТА ЗА СРАЖЕНИЕ В КЕРЧЕНСКОМ ПРОЛИВЕ 8 ИЮЛЯ 1790 г.

3 сентября 1790 г.,

корабль «Рождество Христово»

Во время бывшего прошлого июля 8 дня против пролива Ени-кольского и Кубани с неприятельским флотом сражения все командующие судами и разные чины флота Черноморского, находящиеся во оном действии, во время боя с крайним рвением и отличной храбростию выполняли долг свой, а паче изо всех оных искусством и храбрыми подвигами отличили себя от прочих: командующий авангардиею и кораблем «Мария Магдалина» бригадир флота капитан и кавалер Голенкин с передовой частию флота, подавая пример другим, храбро выдержал наижесточайшее нападение и атаку сильного неприятеля, поражая и нанося ему великий вред, так что некоторые корабли, не терпя более, принуждены были поворотить прочь.

Командующий передовым кораблем «Георгий» флота капитан 2 ранга Поскочин и находящийся за эскадренным кораблем передовой части командующий кораблем «Иоанн Богослов» капитан 1 ранга и кавалер Кумани с такой же неустрашимой храбростью вместе с бригадиром Голенкиным выдерживали атаку и весьма храбро отражали неприятеля; командующий кораблем «Рождество Христово» капитан 2 ранга Елчанинов и командир корабля «Преображение» капитан 2 ранга Саблин, тож командир находящегося за кораблем «Рождество Христово» корабля «Александр» капитан 2 ранга и кавалер Языков при способности переменившегося в пользу нашу ветра с кораблями своими подошли на ветр против теснившейся упорно в множестве отборных кораблей и прочих судов густой колонны, столь близко, что картечь малых пушек могла быть весьма действительна. Жестоким огнем, со всяким порядком на неприятеля производимым, нанесли наисильнейшее поражение, так что все оные корабли, будучи сверх ожидания их весьма стеснены, под жестоким огнем в замешательстве поворачивали, кому как способно, чрез оверштаг, а иные по ветру, подходя к сим трем кораблям еще ближе, и от того остались многие повреждены. А другие, за повреждениями ж не могучи подняться, к ветру шли контр-галсом вдоль всей нашей линии весьма близко и чрез то получили наиболее вреда. И главнейшее поражение приписать можно более всем кораблям «Рождеству Христову» и «Преображению».

А за сими также отличили себя храбрыми подвигами командующие кораблей: «Владимир» – капитан 2 ранга Обольянинов, «Петр Апостол» – 2 ж ранга Заостровской, «Св. Павел» – 1 ранга Шапилов и «Андрей» – 1 ж ранга Вильсон, поражая неприятеля, бой производили. От всех сих поражений многие поврежденные неприятельские корабли едва спаслись только от плену бегством и отменной скоростью своего хода, а более вспомоществовала сему наступившая темнота.

Так же с прочими оказали себя против неприятеля храбрыми находившиеся при мне флаг-капитан 2 ранга Данилов, исполняя все мои приказания, обозревал неприятельские движения и производил сигналы с отменным прилежанием и расторопностью, определяем был к разным должностям, исполнял оные, ободрял и поощрял служителей в произведении боя со всяким порядком, и при полевых с полком ставропольским полковник Чирков употребляем был от меня во многих случаях к исполнению разных приказаний, и все возлагаемые на него должности исправлял с отменной расторопностью и усердием, а паче с отличной храбростью, ободрял людей и тем заслуживал всякое уважение, о чем, донеся покорнейше, прошу вашу светлость в поощрение службы впредь сих отличившихся от прочих не оставить милостивым благоволением, также и нижних чинов награждением хотя малым числом денег.

ПИСЬМО Ф. Ф. УШАКОВА Г. А. ПОТЕМКИНУ С ХОДАТАЙСТВОМ О НАГРАЖДЕНИИ ОФИЦЕРОВ, ОТЛИЧИВШИХСЯ В СРАЖЕНИЯХ В КЕРЧЕНСКОМ ПРОЛИВЕ И У ОСТРОВА ТЕНДРА

3 сентября 1790 г.

Почтеннейшее письмо вашей светлости от 2 числа сего месяца имел счастие получить. За объясняемые столь отличные милости и благоволения вашей светлости приношу наичувствительнейшую от истинного усердия мою благодарность, предписания вашей светлости с крайним рачением все буду стараться исполнить. Рекомендованных мною по двум рапортам за храбрые подвиги покорнейше прошу не оставить милостью вашей светлости.

Весьма желал бы я, чтобы господа флотские капитаны все получили кресты, из последних по рекомендации, если не Георгиевские, хотя Владимирские. Особо имею честь рекомендовать господина бригадира Голенкина, он весьма заслуживает отличный от прочих орден. Если удостоите милостью вашей светлости 3 класса, а также и производством его не оставите, ибо и по тому флоту^[19] сверстники его уже входят в генеральские чины.

Капитан 2 ранга Саблин и в прежнюю баталию в 1788 году был со мною передовым. От трех судов только тогда зависела победа или сбережение флота, он участвовал в том на корабле «Св. Павел» первым и один остался без награждения^[20]. Также старший изо всех капитан-лейтенант Шишмарев весьма отлично ж тогда от меня был рекомендован и остался ж без награждения^[21] оного. При теперешнем случае прошу милости вашей светлости, если возможно, наградить чином капитана 2 ранга с того времени, когда прочие награждены были за баталию, ибо он, будучи весьма исправный и заслуженный офицер, много потерял перед другими и теперь есть случай ему возвратить. О господине Баранове также вашу светлость прошу о возвращении ему старшинства.

О рекомендованных капитан-лейтенантах желалось бы дать им Владимирские кресты или наградить чем-нибудь другим. А лейтенантов единственно рекомендовал я более для того, что, будучи они весьма исправные офицеры, чрез производство лиманских бывших перед ними весьма младших и искусством весьма еще не достигнувших, взявших старшинство, и чрез то потерпевших прискорбность, прошу покорнейше сих рекомендованных произвесть чинами, если бы можно было, и отдать им старшинство в прежние их места и тем бы их успокоить.

А засим надеюсь, не оставлены будут заслуживающие и другим каким награждением по второй оказии, в каковой надежде с наиглубочайшим истинным моим почтением и совершеннейшей преданностью имею честь быть…

Федор Ушаков

РАПОРТ Ф. Ф. УШАКОВА Г. А. ПОТЕМКИНУ О ПРИНЯТЫХ МЕРАХ ДЛЯ БЕЗОПАСНОСТИ ФЛОТА В СВЯЗИ С ШТОРМОВОЙ ПОГОДОЙ

3 сентября 1790 г.,

корабль «Рождество Христово» в 9 часов пополудни

Полагаю я, случившиеся сего числа в ночи и до полудня весьма крепкий ветр и дурная погода навели вашей светлости беспокойство в попечении обо флоте. Спешу ко отвращению оных уведомить. Благодарю Всевышнего, что сия крепкая погода застала флот в безопасном и лучшем месте на якоре, и потому флот обстоит все благополучно, на немногих судах только подорвало по одному якорю, которые приказал я поднять.

Пленный корабль и фрегат «Федот Мученик» под препровождением от себя двух фрегатов «Иоанн Воинственник» и «Кирилл Белозерский», тож трех крейсерских судов сейчас отправил я к Кочабею^[22] на фарватер в команду господина генерал-майора и кавалера де Рибаса и просил его о принятии оных в свое ведомство и о определении на них вприбавок достаточного числа вооруженных солдат и о доставлении в лиман^[23], а оттоль, куда от вашей светлости определено будет.

Я дождусь возвращения фрегатов и отправлюсь ко исполнению повеления вашей светлости в Севастополь. Ежели бы я по каким обстоятельствам несколько здесь и замешкал, удостоверяю к безопасности, что здесь лучшее якорное место и весьма не худо, ежели дурная погода пройдет во время моего здесь со флотом пребывания, но напрасно ни часа стоять не буду.

Три крейсерских судна с пленным кораблем и фрегатом «Федот Мученик» пойдут в лиман и там употреблены будут в транспорт для привозу в Севастополь припасов, а также прежде сего посланы от меня в Николаев для перемены мачт кирлангичь «Св. Климент Папа Римский» и судно «Панагия Апотуменгана», и оные употребятся также для транспорта. Думаю, при отправлении моем еще три или четыре крейсерских судна отправлю туда ж. Судно «Березань» в ночи 29 числа, гнавшись за турецкой батареею к стороне Кинбурна, стало на мель на северной оконечности острова Тендра. Для снятия оного с мели, ежели цело, а в противном случае для спасения людей и экипажа посланы от меня три крейсерских судна. Неприятельская ж батарея, за которою он гнался, также на отмелистом месте к Кинбурну стала на мель, и туда посланы от меня крейсерские суда для снятия с мели и отводу в лиман. О чем сим и донесть честь имею.

Контр-адмирал и кавалер Федор Ушаков

ОРДЕР Ф. Ф. УШАКОВА КАПИТАНУ 2 РАНГА БАРАНОВУ С ВЫРАЖЕНИЕМ НЕУДОВОЛЬСТВИЯ ЕМУ И КАПИТАН-ЛЕЙТЕНАНТУ БЫРДИНУ ЗА НЕТОЧНОЕ И МЕДЛЕННОЕ ВЫПОЛНЕНИЕ ПРИКАЗАНИЙ

4 сентября 1790 г.

Я три раза посылал к вам шлюпку с моим приказанием, чтоб вы были с фрегатом своим близко фрегата «Федот Мученик», но вы стали на якорь от оного далеко и между корсарами. Засим письменно приказываю быть безотлучно близко оного фрегата, извольте к нему подойти ближе и все сбережение оного полагаю на ваше попечение, ибо там пленных турок больше, нежели наших людей. Надобно быть одному подле фрегата, другому подле корабля, к пленному же кораблю послал я еще для вспоможения корабль «Георгий». Скажите Бырдину, что я недоволен его нерасторопностью, он всех задержал, долго снимался с якоря.

ПРИКАЗ Ф. Ф. УШАКОВА С ОБЪЯВЛЕНИЕМ БЛАГОДАРНОСТИ ЛИЧНОМУ СОСТАВУ ФЛОТА ЗА ПОБЕДУ МЕЖДУ ТЕНДРОЙ И ГАДЖИБЕЕМ 28–29 АВГУСТА 1790 г.

8 сентября 1790 г.

§ 1

За бывшее против Кочабея минувшего августа 28 и 29 числа против флота неприятельского сражение при разбитии оного, о подоравании адмиральского и взятие в плен другого неприятельского корабля и еще разного сорта трех военных судов ордером мне его светлость объявить соизволил: за храбрые подвиги и искусные распоряжения наипризнательнейшую свою благодарность, которую приказал мне объявить и всем, находящимся со мною в бою соподвижникам, и уверить всех оных, что его светлость не оставит в полной мере о сих подвигах и службе их представить, о чем господам командующим кораблями, фрегатами и прочими судами, тож и всем штаб– и обер-офицерам и разным чинам, во флоте при сем сражении со мною находящимся, объявить. Приношу также и мою наипризнательнейшую благодарность и рекомендую завтрашний день для принесения Всевышнему за столь счастливо дарованную победу моление всем, кому возможно, с судов быть в церковь Николая Чудотворца, священникам со всего флота быть же во оную церковь в 10 часов пополуночи и по отшествии благодарственного молебна выпалить с корабля «Рождество Христово» из 51 пушки.

§ 2

Сего числа со флотом прибыл я на Севастопольский рейд благополучно, о чем по команде при порте Севастопольском сим и объявить честь имею.

Федор Ушаков

РАПОРТ Ф. Ф. УШАКОВА Г. А. ПОТЕМКИНУ О ПРИБЫТИИ С ФЛОТОМ К АККЕРМАНУ

20 октября 1790 г.

За отправленным с крейсерским судном от 18 числа рапортом моим вашей светлости донесть честь имею: чрез возвратившееся ко мне одно посланное к Гаджибею крейсерское судно получил я известие, что флотилия 18 числа от Гаджибея отправилась к Аккерману. Посему со флотом вчерашний день при бывшем тумане и разных переменных ветрах и спешил подойтить к Аккерману в соединение со оною и при начале уже темноты, подошед против оного на глубину 8 сажен, за сделавшимся от севера крепким противным ветром остановился на якорях и за отдаленностью от берега, тут ли флотилия или нет, осмотреться еще не успел. Сегодня поутру снимаюсь с якорей и пойду еще ближе к берегу, а между тем вижу от стороны востока или Гаджибея идущее ко флоту судно, и, уповаю, оно с каким-нибудь известием. Как скоро узнаю, в которой стороне флотилия, пойду напервее соединиться с нею, и обще поспешим исполнить повеления вашей светлости.

РАПОРТ Ф. Ф. УШАКОВА Г. А. ПОТЕМКИНУ О БЛАГОПОЛУЧНОМ ПРИБЫТИИ ФЛОТА К УСТЬЯМ ДУНАЯ

21 октября 1790 г.

Вашей светлости донесть честь имею: со флотом мне вверенным сего числа на вид к устьям Дуная прибыл благополучно и при сделавшемся юго-западном и переменном западном ветре лавировал к Сулин-Багази, но за противным течением, не имея выигрышу, вперед остановился на якорях против устья Килии. На флотилию послал для осведомления и, как скоро возможно будет, поспешу иттить к устью Сулина в соединение со флотилиею и буду стараться исполнять повеления вашей светлости. Ветр делается от северо-запада. Снимаюсь с якорей и поспешу к Сулин-Багази.

РАПОРТ Ф. Ф. УШАКОВА Г. А. ПОТЕМКИНУ О ПРОИЗВОДСТВЕ САЛЮТА С КОРАБЛЕЙ ПО СЛУЧАЮ ОДЕРЖАННОЙ ПОБЕДЫ НА КУБАНИ

22 октября 1790 г.

Увидев я на берегу к Килии пусканный дым, уповая, нет ли требования какого со флота или посланных ко мне повелений вашей светлости, послал туда нарочное судно для осведомления; также близ Килийского устья поставил я крейсерское судно, когда какие будут повеления от вашей светлости, доставлять на оном ко мне, и ежедневно буду таковые суда применять. Притом же, получа повеление вашей светлости об объявленной победе над неприятельскими войсками в Кубани^[24], завтрашний день, ежели будет тихо, собрав командиров и принеся Всевышнему благодарение, буду торжествовать оную, тож взятье Килии и занятие обоих устьев Дуная с пушечной пальбою, о чем и осмеливаюсь всепокорнейше донесть (дабы оную пальбу не почли какой другою). От истинного моего усердия со всеми сими победами вашу светлость поздравить честь имею и прошу Всевышнего о счастливом продолжении. Флот против Сулина стоит на якорях и при оном благополучно; крейсерские суда для надзирания лавируют перед флотом повыше Сулина.

ПИСЬМО Ф. Ф. УШАКОВА И. М. ДЕ РИБАСУ С ПОЗДРАВЛЕНИЕМ ПО СЛУЧАЮ УСПЕШНОГО ПРОРЫВА ГРЕБНОЙ ФЛОТИЛИИ ЧЕРЕЗ СУЛИНСКОЕ ГИРЛО В ДУНАЙ С ПРЕДЛОЖЕНИЕМ ПОМОЩИ И СОДЕЙСТВИЯ ОТ ФЛОТА

22 октября 1790 г.

С победою и успехами вашими во взятьи батареи при Сулин-Багази и судов неприятельских от истинной моей преданности с сим благополучием вас поздравить честь имею, чистосердечно желаю вас видеть увенчанного победами и достойно награжденного, душевно сего вам желаю; ваше благополучие почитаю я равно как и мое собственное, и дружба ваша для меня весьма драгоценна, которую всемерно потщусь заслуживать и оказывать себя всегда оной достойным.

Любезного и старинного моего друга Мануила Михайловича^[25] истинной моей к нему дружбою с успешною его победою также от чистого усердия моего поздравить честь имею. Я собственно по моей истинной к вам дружбе усерднейшую приношу благодарность за то, что дело вами произведено хорошо и весьма скоро. Непременно так и должно, что называется, пришел и сделал; не надобно басурманам давать потачки, чтоб они не опамятовались, оно так и сделано и весьма сходно, как я желал.

Теперь постарайтесь, батюшка Осип Михайлович, как можно поскорее все суда ваши ввести в устья дунайские в закрытия от волнения и ветров; здесь при великих течениях от волнения качка судов бывает чрезвычайна и весьма опасна не только для малых, но и для больших судов. Вчера я послал к оставленному вами командиру на лансонах против устья Килии, чтобы он всевозможно день и ночь спешил суда ввести в устье реки с прописанием: надеюсь, что об оном от вас ему приказано.

За сим желаю от вас узнать о дальнейших предприятиях рекою, какие есть от его светлости повеления? Когда будете писать реляцию о ваших действиях, желал бы я, чтоб упомянули о флоте, что вы под прикрытием оного в рассуждении неприятельского флота (если бы он осмелился показаться к здешним местам) совершенно обеспечены. Желание мое для того, чтоб после бывших дел видно было, что мы не стоим в гаванях и стараемся не только показываться при их берегах, но и зорить оные со всякой твердой отважностью; а чтоб обстоятельно мне обо всем от вас узнать и положиться о потребностях, посылаю к вам от себя флаг-капитана Данилова.

Прошу, чего не можно будет дать на письме, объяснить словами. Весьма надобно, чтоб со флотом здесь не долго стоять; надобно поберечь его на будущее время, чтоб качкою при волнениях не расстроить корабли. Старайся, батюшка Осип Михайлович, о скорейших исполнениях всего, что надобно. Какое вам от меня надобно вспоможение судами и людьми, с превеликим удовольствием ту ж минуту исполню. Чрезвычайно желал бы с вами видеться, но вижу, что мы оба заняты всевозможностями. Пересылайте ко мне чаще сношения, я тож соответствовать буду, теперь еще подвинусь к вам поближе.

ПИСЬМО Ф. Ф. УШАКОВА Ф. А. АХМАТОВУ О НАПРАВЛЕНИИ В РАСПОРЯЖЕНИЕ И. М. ДЕ РИВАСА СУДОВ ДЛЯ РАЗГРУЗКИ ПРИПАСОВ, НЕОБХОДИМЫХ ГРЕБНОЙ ФЛОТИЛИИ, И О НЕВОЗМОЖНОСТИ ВЫДЕЛИТЬ С ФЛОТА ПРОСИМЫХ ОФИЦЕРОВ И МАТРОСОВ

23 октября 1790 г.

По требованию командующего флотилиею господина генерал-майора и кавалера де Рибаса для сгрузки с судна «Александр» припасов посылаю от себя к вам, милостивому государю моему, крейсерское судно «Св. Василий» под командою шхипера Николаева, которому приказал я явиться в команду его превосходительства, а в небытность его – вашего высокоблагородия, и состоять во всех повелениях и распоряжении, которое и останется при флотилии.

Его превосходительство Осип Михайлович просил меня о присылке капитан-лейтенантов Сорокина, Марина и лейтенанта Капачио, также присылки воинских людей для содержания и охранения мест при устье Сулин-Багази, на флотилию вместо затонувших при высадке десанта 12 или 8 гребных судов. Известить честь имею: все оные требования с превеликим удовольствием желал бы исполнить, но на флоте штаб– и обер-офицеров столь недостаточно, что ни с одного судна никак отделить нельзя, ибо, как уже известно, недостаток в них был и в прежнее время, а ныне и из последних многие остались в Севастополе больные, чрез что на кораблях и вахт содержать почти совсем некем, да и капитаны некоторые сделались больные. Капитан-лейтенант Сорокин на корабле у господина генерал-майора и кавалера Голен-кина и почти один, Марин у господина Вильсона, также почесть можно, из надежных один, лейтенант Капачио на «Александре», со оного корабля капитан-лейтенант Бырдин снят на пленный корабль, и Николай Львович Языков просил еще вместо его вприбавок другого, но взять было негде, потому и не дано. Однако, ежели можно будет успеть, я на оный корабль лейтенанта пошлю от себя, а господина Капачио к вам доставлю.

Мне столь чувствительно отказать, что я по своей особе готов остаться на моем корабле с одним лейтенантом. Касательно ж до гребных судов, оных на флот никогда делано и присылки не было, с чем корабли пришли в Севастополь, те только и были. Из них многие совсем уже сгнили и изломаны, и так на тех кораблях теперь в них недостаток. В Севастополе ж обраны все, сколько было при транспортных судах, и там ничего не осталось; на крейсерских же судах всего только по одному, и то на других самые маленькие. Мне весьма жаль, что я сих требований выполнить не в состоянии. Солдатской команды также с кораблей надолго снять никак нельзя, ибо я со флотом должен быть во всякой готовности к принятию неприятельского флота, ежели он покажется, и состою в дальнем расстоянии от берега. Скоро людей на флот получить никак не могу, а без них в дело вступить буду иметь в людях недостатки.

Ежели бы это требовалось только на маленькое время для десанта, в таком случае большую часть команды мог бы я послать, с тем что в один день могли бы они возвратиться назад. Мое ж мнение о устье Сулин-Багази состоит так, ежели бы можно, всего лучше оставить там три или четыре судна от флотилии, они под моим прикрытием с моря могли бы быть безопасны, а на берегу людей небольшое число без прикрытия судами, кажется, и оставить неудобно. Я полагаю, что сии места в зимнее время не останутся заняты нашими форпостами, однако резолюции на то его светлости еще не знаю. Ежели вы, милостивый государь, сняв с берега пушки, оставите их так, конечно, полагаю, при моей с моря защите никто занять их не может; никакое судно, с моря видевши здесь наш флот, не пойдет, а ежели бы какое туда вошло, может достаться нам в добычу.

Мне чрезвычайно жаль, что я не имел случая видеться с Осипом Михайловичем; имею надобность к нему писать, но по скорости не успел. Когда вы, милостивый государь, отправляться будете с флотилиею вверх рекою, желал бы иметь ваше уведомление, в каком положении вы оставите устье Сулин-Багази, я не сомневаюсь, ежели оно останется так, как я к вам писал, верно надеюсь, что его никто не займет. Я желал бы пушки с батареи забрать на флот, но вы сами изволите усмотреть, могу ли я в рассуждении такой отдаленности исполнить, мелководных же судов у меня нет. К вам посылаю одно переделанное из шебеки, оно в грузу теперь 8 футов. Это самое мелководное, какое я имею; судно «Чечерск» шло со мною с тем, что хотел я его дослать к вам обратно, но не в дальнем уже расстоянии от острова Фидониси сломался у него верх стеньги, потому и возвратилось в лиман, прошу оставить его при флотилии.

Ежели бы требование было от меня судов, я не только большую часть крейсеров, но хотя бы фрегаты отпустить готов, только со всем как они есть, а людей и судов гребных отделить с них никак нельзя. Если я к Осипу Михайловичу скоро писать не успею, прошу вас, милостивый государь, об оном объяснить, истинно я весьма желаю во всем быть послушным, что только можно.

В надежде его превосходительства и вашей ко мне дружбы, с истинным моим почтением имею честь быть…

P. S. О которых затопших при береге гребных судах Осип Михайлович писал ко мне, как скоро будет тихо, к берегу я пошлю, но уповаю, наверное, что продолжающийся теперь ветр с открытого моря волнением разбил их в щепы, и так найтить уже не уповаю. Ежели бы знал я вчерашний день, думаю, что застал их целых. С прибытия моего заготовил я уведомление мое обо флоте, сколько каких при оном состоит судов к Осипу Михайловичу, но по торопливости отправления к нему судна оное осталось здесь. Препровождая здесь, прошу его превосходительству вручить. Крейсерские суда к устьям Едрелеса и Портицы-Багази для крейсерства я пошлю и велю искать неприятельских судов, также и из оных устьев выходящих, ежели будут ловить; о чем сим известить честь имею.

ПИСЬМО Ф. Ф. УШАКОВА Ф. А. АХМАТОВУ О ПОСЫЛКЕ ТРЕХ КРЕЙСЕРСКИХ СУДОВ ДЛЯ ОХРАНЫ УСТЬЕВ ДУНАЯ ОТ ТУРОК

24 октября 1790 г.

Когда вы со флотилиею пойдете вверх Дуная, до возвращения вашего посылаю во оное устье для содержания тут поста и караула и охранения входа три крейсерские судна, а именно: «Кеки Тавро» под командою мичмана Купы, «Панагия Калигати» под командою мичмана Арфано и «Красноселье» под командою прапорщика Анонова. Прошу вас, милостивый государь, о содержании сего караула и охранении дать им от себя инструкцию и ваши приказания, а я приказал им со всякой точностию исполнять. Притом же не можно ли вам от флотилии прибавить к нам какое-нибудь судно с большими пушками; следовательно, сей пост останется довольно надежен и, уповаю, гораздо безопаснее, нежели бы я послал с кораблей туда солдатскую команду, оные ж мне никакой расстановки не делают. Ежели бы нашлись мелководные и еще мог бы к ним прибавить, прошу, милостивый государь, о распоряжении вашем, на каком основании там оставите, меня уведомить. Пушки с батареи, ежели можно, прошу приказать собрать на оные крейсерские суда. Сомневаюсь только, что у нас нет больших баркасов, также слышал я, что тут отмелистый берег, вы сами усмотреть соизволите, что можно, и все то, в чем надобность требует, приказать исполнить.

В надежде вашей ко мне дружбы с истинным моим почтением имею честь быть.

РАПОРТ Ф. Ф. УШАКОВА Г. А. ПОТЕМКИНУ О ПРЕБЫВАНИИ ФЛОТА У УСТЬЕВ ДУНАЯ ДЛЯ ПРИКРЫТИЯ С МОРЯ ДЕЙСТВИЙ ГРЕБНОЙ ФЛОТИЛИИ

25 октября 1790 г.,

корабль «Рождество Христово»

Вашей светлости донесть честь имею: по прибытии к Дунаю флот, мне вверенный, расположил я в удобном месте для охранения и прикрытия всех дунайских гирл и ко отражению, если показался бы в здешний край флот неприятельский. Крейсерские суда частями поставлены против устья Килии и Сулина. К устьям же Эдрелеса и Портиц сделан от меня особый отряд в числе лучших пяти крейсерских судов под командою господина подполковника Чапони с тем приказанием, чтоб, крейсируя против оных, с крайней осторожностию наблюдал, если из оных устьев побегут от флотилии нашей неприятельские суда или будут показываться из моря, оных ловить, брать в плен, а в случае невозможности – бить, жечь и топить, и при том в способное время старался бы несколько пройтить и дальше и, как можно, достать, взять в плен какое-нибудь судно для разведывания, где ныне находится флот неприятельский, ибо об оном сведения я не имею никакого. Если ж оные суда наши увидят, где флот неприятельский, старались бы всевозможно скорее возвратиться ко флоту и, идучи, о видимости оного делать сигналы.

В устье же Сулина по требованию господина генерал-майора и кавалера де Рибаса послал я одно крейсерское судно такое, которое в грузу ходит мельче всех прочих, для отгрузки с находящихся при флотилии транспортов, где оно и останется в распоряжениях командующего флотилиею.

Сверх всего, вместо требованных от меня со флота солдатской команды к содержанию поста при устье Сулина и охранению оного послал я туда три крейсерских же судна, которые, уповаю, могут войтить в реку, и приказал им остановиться при устье близ батарей и иметь всякое наблюдение и охранение оных мест до возвращения флотилии, подтвердя, чтоб по приходе в устье явились к находящемуся ныне там господину капитану 1 ранга Ахматову и получили бы от него приказание и инструкцию о содержании оного поста. Уповаю я, что оные под прикрытием флота будут безопасны.

Его ж превосходительство господин генерал-майор и кавалер де Рибае, сверх сего, требовал от меня со флота на флотилию вместо затопших при высадке десанта гребных судов, которых по великому недостатку при флоте отделить никак невозможно, ибо на кораблях комплекту их нет, а достальные снять опасно для военных судов, дабы не потерпели в разных случаях неминуемой крайности, что нередко с большими судами без гребных случается.

С прихода моего к дунайским устьям несколько рапортов уже от меня к вашей светлости отправлено чрез флотилию, бывшую при устье Килии. Не знаю, дошли ли они или нет. Я нарочно поставил против Килийского устья крейсерские суда, дабы чрез устье оной реки и флотилию получать повеления вашей светлости, но, сомневаясь, есть ли еще чрез оное место возможность, с сим рапортом моим послал еще особое судно, которому приказал иттить от Дуная к стороне Аккермана и искать удобного места, где бы можно к доставлению отдать на наши форпосты, и в том же месте ожидало бы на оный рапорт повеления вашей светлости, о чем прошу всепокорнейше, ибо оное судно должно будет на том месте стоять до получения оных.

Вчерашний день ветр был от норд-веста чрезвычайно крепкий, так что все море покрыто было белизною волнения, но благодарю Бога, что флот по одному якорю, а других подрейфовало в море, по стишении ж случился быть несколько под берегом на якорях, и повреждений на оном никаких нет, кроме что на нескольких судах подорвало от ветра; якоря все в скорости подняты будут, причем флот, мне вверенный, обстоит благополучно.

Контр-адмирал и кавалер Федор Ушаков

ПИСЬМО Ф. Ф. УШАКОВА Г. А. ПОТЕМКИНУ О ПРИЧИНАХ ЗАДЕРЖКИ ВЫХОДА ФЛОТА В МОРЕ

25 октября 1790 г.,

корабль «Рождество Христово»

Как флот, мне вверенный, в рассуждении исправления и необходимых приуготовлений и получения надобностей, тож напоследок и за противными ветрами не успел выйтить из Севастополя прежде 16 числа сего месяца. Посему опасаюсь я неудовольствия вашей светлости и лишиться приобретенных мною милостей, какие я чувствую и выше всякого благополучия почитаю. За долг нахожу в том себя предупредить: рвения и неусыпные старания мои вашей светлости довольно уже известны, не пропустил я нигде ни одной минуты праздно и от неосторожности и нерадения ничем не замедлил. Работы производил действительно день и ночь неусыпно, поспешал как наискорее и обо все доносил вашей светлости обстоятельно. Корабль «Леонтий» навел множество мне неусыпных работ, эскадра господина Пустошкина во многом была недостаточна, так отправлена была от Таганрогского порта, на который приносил он мне жалобу. Суда крейсерские из лимана пришли весьма поздно, перед самым выходом в море. День и ночь спешили брать с них на флот необходимые надобности, другие сдать к порту, особливо оными вещами снабжена эскадра Таганрогская.

14 числа ввечеру был я готов, 15 утром снимался с якоря. Крейсеры и часть флота выбрались на море, но противный ветр прочих остановил, как слышу. Сомнение на меня наводят больше ветры или разность оных, какой ветр в Крыму, то здесь весьма часто совсем другие, как и из сообщения ко мне господина генерал-майора и кавалера де Рибаса вижу: 15 числа отправился он из лимана при ветре SO, а меня с рейда не выпустил NW.

Вашей светлости осмеливаюсь откровенно в предупреждении объясниться, что я отличную охоту имею и желаю всегда больше быть на море, нежели в гавани. Я рвался и был до бесконечности печален, что не мог как наискорее лететь к исполнению повелений вашей светлости. Желал чрезвычайно ныне иметь еще раз дело с неприятелем к доставлению спокойствия. Простите меня, милостивейший государь, что осмелюсь я сказать: если бы вашей светлости угодно было повелеть мне иттить с прежним числом флота, не ожидая других, я несравненно вышел бы ранее, но видно так было Богу угодно. Может быть, провидение его сделало сие для сохранения флота, ибо, как я неоднократно вашу светлость уведомлять честь имел, какие пред тем случились быть весьма крепкие ветры, ежели бы при оных флот случился на море, конечно, мог остаться в расстройке, а ныне, может быть, святая воля его нас сохранит.