Текст книги "Адмирал Ушаков. Письма, записки"

Автор книги: Федор Ушаков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 30 (всего у книги 36 страниц)

Король неаполитанский в полученном мною от его величества письме объясняет также с наичувствительнейшим сожалением о удалении войск наших от действиев, везомых на Мальту, просит также вспоможения и надеется получить скорую благоприятную перемену во всех обстоятельствах случившихся.

Письма, присланные ко мне от вас, от аглинского посла и министра к лорду Нельсону, отправил я на оном английском катере при письме к лорду Кейту с сокращенным объяснением о надобностях. А обстоятельно писал я с подробностью к Андрею Яковлевичу Италинскому, просил его, чтоб он непременно увиделся с лордами Кейтом и Нельсоном, с ними объяснился бы, и что каким образом положенность и условленность будет, прислать ко мне с нарочным в самой скорости, и о известиях от Египта обо всех же подробностях, ежели какие есть и будут, уведомить меня с подробным объяснением.

Прочее исполняю я и буду исполнять, как прежде вас известить честь имел. Крайняя худоба только, что я провианту здесь совсем не имею и не знаю, как исправиться оным для отправления от меня эскадры. Лорду Кейту ответствовал я на все его учтивости и благоприятства соответственно и, между прочим, объяснился, что хотя не скоро, но, надеюсь, по возвращении моем в Средиземное море буду иметь удовольствие содействовать с ними вместе и о прочем с осторожностью по обстоятельствам на все его требования.

Теперь по скорости более писать я не успел и свидетельствую вашему превосходительству истинное мое почтение и преданность, с каковою наивсегда имею честь быть, милостивый государь мой, вашего превосходительства покорнейший слуга

Федор Ушаков

ПИСЬМО Ф. Ф. УШАКОВА В. С. ТОМАРЕ О ТЯЖЕЛОМ ПРОДОВОЛЬСТВЕННОМ ПОЛОЖЕНИИ НА КОРФУ

10 февраля 1800 г.,

корабль «Святой Павел», при Корфу

Повторяю просьбу мою: исходатайствуйте от Блистательной Порты Оттоманской, [чтобы] как наивозможно скорее прислали бы нам провиантов. Пред сим отправленным от меня письмом объяснился я вашему превосходительству, что в Корфу провиантов, заготовленных для нас, я не нашел, кроме небольшого количества сухарей и уксусу, положенных от Шукри-эфенди в магазейны. Но когда начали из них принимать к нам на эскадру, оказалися сухари большей частью почти все сгнили и негодны, заметно от того, когда сгружали их с судов в магазейны. Сказывают, что тогда была сырая погода и дождь, и их несколько подмочило. И должно полагать, что действительно сгнили они, будучи в магазейне, от сырости. В таковом случае нахожусь я в крайнем беспокойстве, предвижу, [что] не только никаких судов ни на какое действие посылать не с чем, провианту вовсе нет, боюсь даже несчастия, как и прежде было, чтобы людей здесь на месте не поморить с голоду.

Надежды никакой я не предвижу в получении провианта в свое время, чтобы его было достаточно, хотя я к Шукри-эфенди благовременно по письмам вашим посылал, и он обнадеживает сухари, красное вино и деревянное масло доставить, но, по осведомлениям моим и по предвидимости, действительно полагаю, не в состоянии он будет вскоре доставлять провианта и столько, чтобы на месте было можно здесь пропитать людей, ибо он весьма изредка и то по одному только судну отправляет, да и то из разных мест. И это одно только обнадеживание, но неверное и точно такое же, как было прежде, что мы умирали с голоду. Прочего никакого провианта здесь нет, и Шукри-эфенди уведомляет, что он должен быть из Константинополя, а чтобы везли его сюда, никакого слуху о том нет. Вот опять я и навсегда в бедственном состоянии от провианта. Боже, избави меня от здешних мест и от столь худого содержания и страдания нашего от голоду. Что когда и получаем, все негодное, и ни в одной нации нигде такого худого содержания нет.

Пожалуйте, испросите как можно скорее в присылку к нам провианта. Как я могу располагать и исполнять предписанные мне действия, когда даже не только другого провианта – сухарей нет. При приеме из магазейна, когда выбирают годные, отделяя негодные прочь, беспрерывные распри происходят: турки принуждают брать без разбору, а брать таковых сухарей совсем нельзя, и не могут принять из магазин инако, как на один или на два дни, а потом опять приемы и всегда в спорах. Еще повторяю просьбу мою о скорейшей присылке провианта, во ожидании которого с истинным моим почтением и совершенною преданностью имею честь быть, милостивый государь мой, вашего превосходительства покорнейший слуга

Федор Ушаков

ОРДЕР Ф. Ф. УШАКОВА П. В. ПУСТОШКИНУ О СЛЕДОВАНИИ С ЭСКАДРОЙ В МЕССИНУ ДЛЯ ЗАДЕРЖКИ ФРАНЦУЗСКИХ СУДОВ, ИДУЩИХ ИЗ ЕГИПТА

13 февраля 1800 г.

В именном высочайшем его императорского величества указе, от 30 ноября последовавшем, изображено: «Господин адмирал Ушаков, узнав мы чрез министра нашего при Порте, тайного советника Томару о намерении Порты выпустить из Египта французские войска, почему и повелели, дабы он, когда сие предложение действительно сделано будет, поспешил вас уведомить, вы же с своей стороны тотчас о сем известите начальников английских эскадр, находящихся в крейсерстве около Мальты и берегов Италии, и расположитесь своим флотом так, чтобы непременно встретя отправляемые из Египта войска, разбить оные и взять в плен, и старайтесь ни под каким образом не пропускать их во Францию. Им непременно должно будет проходить или Мессинским проливом или между Сицилии и Барбарского берега, которые места так узки, что когда учредятся порядочным образом крейсерства, то никак французы пройтить не могут, не будучи встречены и разбиты, тем паче, что по неимению военных кораблей отправление из Египта войск должно быть на многих транспортах, не весьма сильно вооруженных и не имеющих большой обороны. Все сие содержать в тайне, дабы прежде времени не могли узнать и взять предосторожности».

Господин полномочный министр и кавалер Томара в письме своем от 10(21) января уведомляет, что по содержанию сего высочайшего указа не преминет он ныне же отправить нарочно к коллежскому асессору Франкинию, находящемуся в лагере верховного визиря, приказ, дабы с хорошим, исправным кирлангичем доставил как можно поспешнее ко мне капитуляцию французов о упразднении^[94] Египта, коль скоро оная заключена будет, и обстоятельно все другие сведения, до возвратного их пути касающиеся. Господин Франкиний, отправляя кирлангич, прикажет шхиперу коснуться острова Цериго или Занте, дабы отобрать точное известие о месте пребывания моего с эскадрою, дубликат же сего уведомления, коль скоро получит оное Порта, Василий Степанович отправит из Константинополя ко мне с нарочным курьером чрез остров Корфу. В прочем верховный визирь особо и сам действует в разуме сих предписаний, о чем и государю императору ныне уже известно. В приписке его объяснено также: английский посол, будучи известен о высочайшем мне повелении, в том же разуме пишет от себя к лорду Нельсону, дабы вместе со мною содействовал; письмо оного посла к Нельсону препроводил ко мне, прося, чтобы я, когда с ним увижусь, вручил ему самолично или верным образом к нему доставить.

Вследствие высочайшего повеления приготовил я эскадру господина вице-адмирала и кавалера Карцова к посылке, которая должна будет следовать к западному мысу Сицилии и к острову Маритимо и, снесясь о потребных к сему расположениях с лордом Нельсоном, учредить крейсерство между означенного острова Маритимо и Барбарского тунисского берега, а вашему превосходительству предписываю с вверенной вам эскадрою немедленно следовать в Мессину и там, будучи готовым, ожидать известиев, к тому потребных, и моих повелениев, иметь бдительную осторожность, дабы французы из Египта тут не прошли и не пропустить их во Францию.

На сих днях прислано было ко мне от лорда Кейта, командующего ныне английскою эскадрою в Средиземном море, нарочное малое судно с письмами, из разных мест ко мне присланными. При сей верной оказии препроводил я к нему для надлежащего исполнения вышеозначенное письмо, от английского посла к лорду Нельсону писанное, и объяснился, сколько потребно было, о высочайшем мне предписании и общем действии против французов. К господину статскому советнику и кавалеру Италийскому, в Палермо находящемуся, по секрету послал я обо всех сих подробностях и просил, чтобы он непременно в самой скорости увиделся с лордом Кейтом и Нельсоном, переговорил бы с ними обо всем, что надлежит, отобрал бы от них согласие, какое будет на то их распоряжение о действиях по оному обстоятельству, старался бы как наивозможно узнать, какие есть известия о Египте, производство там дел и о отправлении оттоль французов, ежели сделана будет капитуляция, и обо всем оном как наискорее поспешил бы меня уведомить. Лорда Кейта также об оном я просил, чтобы вспомоществовать господину Италинскому в посылке ко мне нарочным легким судном.

По сходству сего, как скоро ваше превосходительство прибудете в Мессину, тотчас отправьте от себя нарочного с письмом вашим в Палермо к господину Италинскому, требуя, чтобы он вас уведомил, виделся ли он с лордом Кейт[ом] и Нельсоном, какие сделаны между ими расположения о непропуске французов из Египта, о разбитии и взятии их в плен, имеет ли он известие из Египта и о прочих подлежностях благоволите, ваше превосходительство, иметь старание как наивозможно чаще получать от него, господина Италинского, уведомления; также и изо всех других мест узнавать о нужных известиях и поступать по обстоятельствам, какие окажутся.

Сходно с высочайшим повелением, как вышеозначено, я надеюсь вскорости подобные получить уведомления чрез Константинополь от министра, и все, что надобно, уведомления при повелении моем к вам доставлю. Вице-адмирал и кавалер Карцов пойдет к Сицилии к острову Маритимо, как вышеозначено. И ежели по обстоятельствам надобность востребует, то и ваше превосходительство соединитесь с ним на общее действие. Все это зависеть будет от обстоятельств и последствиев, какие получатся о том и о согласностях англичан… Я должен бы для сего исполнения следовать к Сицилии со всею вверенною мне эскадрою, но четыре корабля, со мною бывшие, от жестоких крепких ветров и волнения оказали в себе великую и опасную течь и повреждение, которые ныне при Корфу разоружены, сгружены и начинаются исправлением. Из них корабль «Св. Петр» начали уже килеванием, а прочие приуготовляются.

По сим обстоятельствам означенное выполнение и расположено от меня эскадрам вашего превосходительства и господина вице-адмирала и кавалера Карцева. О приходе вашем в Мессину и обо всем касательном, какие об чем сведения иметь будете, благоволите при всякой оказии меня уведомлять. Надеюсь я, что все сие кончится в скором времени, и после сего, как располагаю я, в апреле месяце по сходству высочайшего мне повеления со всеми эскадрами соединенно должен следовать чрез Константинопольский пролив в Черное море к своим портам для исправления кораблей и оттоль по исправлении вторично возвратиться в Средиземное море к выполнению сего. Ежели означенные обстоятельства, до следования из Египта французов касающиеся, скоро окончутся, то непременно в начале апреля все эскадры должны быть здесь в Корфу, о чем к сведению вашему сим даю знать. Но все это извольте содержать в глубоком секрете. Ежели же не будет капитуляции в Египте и откроются другие обстоятельства, так что вам в Мессине нужды уже не будет и не потребно, в таком случае тотчас извольте следовать ко мне в соединение в Корфу. Словом, время и обстоятельства все потребное вам оказать могут сообразно со всем вышеозначенным, что и как исполнять должно.

ПИСЬМО Ф. Ф. УШАКОВА В. С. ТОМАРЕ О НЕОБОСНОВАННЫХ ТРЕБОВАНИЯХ КАПЫДЖИ-БАШИ О САЛЮТЕ РУССКОЙ ЭСКАДРЫ В ДЕНЬ ТУРЕЦКОГО ПРАЗДНИКА БАЙРАМ

13 февраля 1800 г.,

корабль «Святой Павел», при Корфу

Милостивый государь мой, Василий Степанович.

За всеми жалобами на капыджи-баши, в Корфу находящегося, принужденным себя нахожу еще писать, столь его неприличные разные требования заставляют думать, что он сумасшедший. Сегодняшний день получил я письмо от генерального нашего консула Бенаки того содержания, что капыджи-баши претендует и требует, чтобы с кораблей эскадры, мне вверенной, приказать палить для наставшего их со вчерашнего дня праздника байрам, также чтобы из крепости палили, говоря, что в прошлом году от меня при Кадыр-бее с корабля было палено, но от меня не было палено никогда для праздника. Кадыр-бей в торжественный царственный для султана день поднимал на адмиральском корабле собственные его султанского величества флаг, тогда и я выпалил с корабля из 21 пушки флагу в честь его султанского величества и никого другого, а этот сумасшедший капыджи-баши с претензиею требовал, негодуя, что мы не последовали их пальбе. В крепости произвели они великую пальбу из ружей, так что великое множество народу сбежалось, думая, что важная какая-нибудь тревога происходит. Господин генерал-майор Бороздин командою своею прикатил и не допустил народ до крепости, и я велел сказать капыджи-баши: на рейде на судах вольны они пальбу производить, как хотят и сколько угодно, но в крепостях никакой тревоги не производить.

Государь император законом своим и высочайшими повелениями запретил нам на флоте ни в какие торжественные дни пальбы не производить, и не производится, по сим обстоятельствам и им в крепостях также тревоги производить не должно и пальбы не делать, ибо и мы в здешнем месте в торжественные дни нигде и никакой пальбы не производим. А капыджи-баши предписано от Блистательной Порты ничего излишнего противу нас не требовать, посему требование и претензия его в салюте их празднику излишнее и неследущее, прошу, кому следует, при Порте Оттоманской об оном объясниться. И все то же замечено во оном капыджи-баши, что он вместо дружбы все затеи свои клонит к неприязненности и сам ищет оной, я весьма сожалею, что здесь определен человек немиролюбивый. За сим донесением с почтением моим и совершенной преданностию имею честь быть

Федор Ушаков

ОРДЕР Ф. Ф. УШАКОВА А. А. СОРОКИНУ О ПРИБЫТИИ К 1 АПРЕЛЯ В КОРФУ ДЛЯ СОЕДИНЕНИЯ ВСЕЙ ЭСКАДРЫ

14 февраля 1800 г.

За всеми прежними повелениями моими еще вам повторяю, как наивозможно скорее исправить фрегаты, вам вверенные, и, забрав из Неаполя всех служителей наших и сухопутных войск батальоны князя Волконского, не оставляя там никого и ничего нашего, то есть и от батальонов, что там осталось, все забрать, также забрать и из Рима больных наших, не оставляя никого, и быть ко мне в соединение в Корфу, необходимо надобно, чтобы вы с эскадрою к первому или в первых числах апреля были здесь, так и располагайтесь, чтобы вы приходом вашим не опоздали.

При сем препровождаю ордер мой господину вице-адмиралу и кавалеру Пустошкину о важном деле, по секрету писанный. Ежели он, господин вице-адмирал, из Ливорно в Неаполь еще не прибыл, до тех пор сей ордер удержите у себя, а об нем, ежели успеете, что он еще в Ливорно, пошлите от себя рапорт, объясни, что вы ордер, по секрету к нему писанный, имеете у себя до его прибытия в Неаполь, чтобы вручить ему самолично, но буде уже он из Неаполя отправился в Мессину, то как можно старайтесь скорее к нему переслать его в Мессину, и нужно доставить его с нарочным верно, [чтобы] оный ни под каким видом не был утрачен и доставлен бы был к нему верно. Но ежели он из Мессины уже ушел в Корфу, то нельзя инако доставить его к нему, как только что чрез вас возвратить оный ордер ко мне вернейшею же оказиею, но я надеюсь совершенно теперь застать его или в Неаполе или в Мессине, исполните, как что удобнее.

При сем же посылаю к вам ордер мой, следующий в Анкону флота капитану графу Войновичу о нужном же деле к исполнению, отправьте оный от себя также непременно с нарочным. Ежели бы его также не случилось, то отдать к исполнению кто из наших штаб– или обер-офицеров старшим там состоит, курьеру вашему дождаться там в ответ на оный ордер рапорты и доставить их к вам; а вы испросите нарочитого же курьера или отправьте своего со оными делами и с вашими уведомлениями о всех нужных подробностях ко мне чрез Отранто. Требую, чтобы вы как наивозможно чаще присылали ко мне свои рапорты и уведомления обо всех подлежностях, равно требуйте всегда писем ко мне от агента Манзо, он часто получает известия из Ливорно, из Флоренции, чтобы все их как можно чаще доставлять ко мне. Я весьма недоволен вами, что по сие время со отправления моего из Неаполя ни одного рапорта от вас не получил и не получаю, предписываю употребить вашу прилежность присылать рапорты ваши ко мне чаще, еженедельно справляясь и узнавая обо всех новостях, известиях, подлежащих к сведению моему, и их ко мне доставлять.

ОРДЕР Ф. Ф. УШАКОВА Н. Д. ВОЙНОВИЧУ ОБ УСКОРЕНИИ РЕМОНТА КОРАБЛЕЙ И НЕМЕДЛЕННОМ СЛЕДОВАНИИ С НИМИ В КОРФУ НА СОЕДИНЕНИЕ С ЭСКАДРОЙ

14 февраля 1800 г.

В резолюцию на полученный мною от вас рапорт послал я ордер мой к вам от 22 ноября, под № 1251 писанный, со всеми обо всех надобностях подробными объяснениями и повелениями моими, что и как исполнять следует. Но, к крайнему сожалению моему, после возвращения ко мне из Анконы флота лейтенанта Балабина во все прошедшее время и поныне никакого уведомления от вас ни об чем не получал и не имею. Сумневаюсь я, дошло ли означенное мое повеление к вам, потому препровождаю при сем со оного и с приложениев при оном точную копию и требую, чтобы вы как наискорее дали мне знать, получили ли вы тот ордер и что как по тому исполнено, где находятся ныне фрегаты, в Триесте или в Анконе, и поправлены ли в худостях сколько возможно; я желал, чтобы вы поправили их в Анконе припасами, в магазинах при Анконе состоящими. Надеюсь я, после объяснения моего австрийскому господину лейтенанту^[95] Фрелиху не осмелится он вам препятствовать исправлять фрегаты и должен вас снабдить всеми потребностями, к тому надобными.

Не знаю также по сему делу и обстоятельствам об Анконе, дошли ли всеподданнейшие рапорты мои государю императору и письма мои с подробными обо всем объяснениями и приложениями в Вену к полномочному российскому министру графу Разумовскому. Опасаюсь я, ежели хитростями какими с той или с другой стороны нам неприятствуюших все сии депеши мои ежели пропадут и не дойдут, куда что следует, то и исполнение по оному останется все без действия. Я прежде писал к вам, чтобы и вы с своей стороны обо всех худых и неприязненных поступках господина генерал-лейтенанта Фрелиха отнеслись в Вену к графу Разумовскому (или ныне на место его в Вене находящемуся полномочному российскому министру Колычеву). Писали ли вы к ним об оном, также я не известен. Весьма сожалею, что вы редко принимаетесь ко мне писать. Ежели бы вы писали многократно и чрез разные места, то, конечно, рапорты ваши дошли бы ко мне. Вы в Корфу к Алексиану и чрез него ко мне даже ни одного письма не переслали. Другой месяц я нахожусь с эскадрою в Корфу и никакого сведения от вас не имею, кроме приходящих судов из Триеста; с давнего времени сказывают, что два фрегата наших и два турецких находятся в Триесте, но там ли они ныне или в Анконе, вновь сведения не имею. Требую, чтобы вы скорее обо всем меня уведомили. Ежели же вас в Анконе сие повеление не застанет, то сие повеление мое по всей возможности выполнить тому, кому оно из российских штаб– и обер-офицеров дойтить может.

Я получил высочайшие повеления все эскадры, от меня отделенные, собрать в соединение ко мне, которое назначаю быть в Корфу, посему и послал я повеления мои вице-адмиралу Пустошкину, блокирующему Геную, и флота капитану 2 ранга Сорокину, с тремя фрегатами для исправления их в Неаполе находящемуся, немедленно с эскадрами, им вверенными, следовать в Корфу. Необходимо надобно, чтобы к апрелю месяцу или по крайней мере в начале апреля все эскадры были бы соединены в Корфу, сходно и вам предписываю поправить починкою, сколько наивозможно, фрегаты там, чтобы безопасно могли дойтить до Корфу, и старайтесь непременно в первых числах апреля быть сюда ко мне в соединение, забрав из Анконы и из Триеста принадлежащее и служителей наших, никого нигде там не оставлять.

Лесов корабельных, сколько можете взять с собою из Фано на фрегаты, возьмите, доски дубовые больше всего нужны, прочий лес мы уже здесь получили, но все то хорошо, что можно доставить, ежели только не убыточно. Я позволю вас для сбережения фрегатов в рассуждении их худости пушки большею частию или хотя бы все, буде нужно, положить на интрюм, разве оставить по вашему рассмотрению на своих местах весьма малое число, как вы заблагорассудите, но непременно старайтесь ничего нашего там не оставить и в начале апреля быть в Корфу.

Турецкие фрегаты и прочие суда, в эскадру вам вверенные, не оставьте также доставить сюда сохранно. Ни в одном вашем рапорте о турецких судах вы ко мне не рапортуете. А они состояли под вашим командованием, следовательно, и об них меня подробно уведомлять должны.

Сие повеление мое посылаю я из Корфу с нарочным в Неаполь флота капитану Сорокину, а ему дал я повеление в самой скорости отправить к вам в Анкону с нарочным же курьером и, от вас получа рапорты, возвратиться в Неаполь, а оттоль господин Сорокин должен доставить ко мне. Еще напоминаю по сему повелению, ежели графа Войновича в Анконе не случится, исполнить тому, кто начальствует в оном месте, а также о подлежностях доставить уведомление к нему и к прочим командующим фрегатам и особо о том, что должны фрегаты по крайней мере, ежели не могут успеть, притти хотя в первых числах апреля в Корфу. Весьма нужно, ежели можно успеть, притти безопасно ранее, чем скорее можно фрегатам сюда притти, тем лучше и удобнее может исполниться высочайшее мне предписание о потребностях. Фрегаты здесь я могу исправить всеми надобностями, а в Анконе нужно поправить их столько, чтобы сюда дошли безопасно. Но ежели удобно и возможно, то весьма хорошо, ежели там поправятся надежнее, исполните все оное по случаю возможности и обстоятельств, чего я ожидаю. Ежели фрегатов неможно ничем исправлять в Анконе, то тем больше нужно скорее поспешить прибыть в Корфу, чтобы было время без замедления здесь их поправить.

ПИСЬМО Ф. Ф. УШАКОВА В. С. ТОМАРЕ О ПРЕДПОЛАГАЕМОМ ОТПРАВЛЕНИИ ДВУХ БАТАЛЬОНОВ ПОД КОМАНДОВАНИЕМ М. М. БОРОЗДИНА ИЗ КОРФУ В НЕАПОЛЬ

19 февраля 1800 г.,

корабль «Святой Павел», при Корфу

Почтеннейшее письмо вашего превосходительства от 2(14) сего течения вчерашний день я имел честь получить, по сходству извещения оного с означением в нем высочайшего к вам именного повеления, что два баталиона, под командою генерал-лейтенанта Бороздина первого состоящие, остаются для составления гвардии его сицилийскому величеству, и по сходству партикулярных писем к означенному господину генерал-лейтенанту Бороздину, ко мне и к неаполитанскому консулу, изъясняющих, что об отсылке оных войск в Неаполь высочайшие повеления его императорского величества чрез неаполитанского курьера, в Петербурге бывшего, провезены в Неаполь и в Палермо, решился я оные два баталиона переправить из Корфу в Бриндичи, где ожидает их нарочно присланный от короля министр по военным делам кавалер Мишеру к препровождению в Неаполь.

Я решился сие отправление сделать больше к тому, что провиантов для продовольствия оных войск здесь нет. На эскадре выходит уже последнее в расход, и чтобы всем вообще не потерпеть от голоду бедствия. По получении же от вас означенного уведомления партикулярным письмом должен увериться, что точно те повеления посланы, ибо и из Петербурга генерал-лейтенанта Бороздина письмами сходно же уведомляют о отправлении сих высочайших повелениев. Я опасался, ежели из Палермо пошлются ко мне морем или сухим путем, что могут быть в дороге замедлены, а сим предупреждением кажется за верное, [что] ошибки не последует. А из того могу я выгадать две пользы – первое, что служители оные сойдут с моего попечения от продовольствия провиантом, а второе – после отправления их в Бриндичи на эскадре гребного флота под командою флота капитана 1 ранга и кавалера Пустошкина оная эскадра останется свободною к скорейшему отправлению в черноморские порты и на ней же можно будет отправить несколько войск трех баталионов князя Волконского третьего, следующих к доставлению в Одессу, чрез то и сии войска по скорейшему отправлению их также от продовольствия провиантом отойдут. Оная эскадра под командою флота капитана 1 ранга Пустошкина по сие время оставалась здесь за разными поправками и за продолжающимися весьма крепкими и бурливыми противными погодами и готова уже была с баталионами генерал-лейтенанта Бороздина к обратному пути в Черное море, но ныне оные войска, как выше означено, отправляются в Бриндичи и оттоль в Неаполь, о чем вас, милостивый государь, сим известить честь имею.

В прочем с наивсегдашним моим истинным почтением и совершенной преданностию имею честь быть, милостивый государь мой, вашего превосходительства покорнейший слуга

Федор Ушаков

ПИСЬМО Ф. Ф. УШАКОВА В. С. ТОМАРЕ С ПРОСЬБОЙ НЕ ВНОСИТЬ ИЗМЕНЕНИЙ В ПРОЕКТ КОНСТИТУЦИИ ИОНИЧЕСКИХ ОСТРОВОВ

20 февраля 1800 г.,

корабль «Святой Павел», при Корфу

Во многих письмах упомянул уже я наичувствительнейшее сожаление мое, ежели переменится конституция в правлении Ионических островов; но известия, теперь доходящие, объясняют, будто уже депутаты, в Константинополе находящиеся, успели во вредных их замыслах противу общества всех островов, сказывают, что сделана перемена, при которой существовать будет один первый класс дворян, говорят, что ваше превосходительство одобрили оное, что скоро будет подписано и кончится. Крайняя чувствительность понудила меня еще объяснить состояние здешних островов.

Скажу вам, милостивый государь, ежели точно последует сие (чего я по прозорливости вашей ни же вообразить не осмелюсь), оным навлечена будет столь великая расстройка в островах между нижними классами от крайнего их неудовольствия и негодования, что ничем ее прекратить будет не можно. В таком случае и я не могу уже иметь права переуверивать всю чернь в нашем к ним благоприятстве, когда не мог я удержать того, что им обещал в их примирении с первоклассными, и все оставил на произвол судьбы, как они хотят. Я не ожидал, чтобы ваше превосходительство, не уверясь моим представлением, положились на мнение пяти или шести человек, которые о своей только собственной пользе стараются, а не общественной, они же самые подбили таковых же подобных малое количество людей, которые напрасными и лживыми жалобами вас беспокоили.

Я ожидаю по просьбе моей присылки от вас тех писем, кто какими просьбами вас беспокоили о перемене правления. В плане^[96], соизволите усмотреть, есть один пункт включенный, что после годичного времени Республика сама собою могла поправить, какие в плане усмотрела бы недостатки или что-либо к лучшему, по моему мнению казалось бы, этого довольно: нежели бы ваше превосходительство не имели ко мне в благосклонности и благоприятстве вашем перемены и тем бы окончили, как вы начинали, заставили бы благодарить себя все острова на целый век, а от перемены правления беспрерывных жалоб навсегда избежать будет невозможно. Еще повторя, прошу наипокорнейше, ежели еще перемена в правлении не сделана, употребить ваше старание в пользу общества островов, за которых именем всего народа я вас прошу устоять и не переменять конституцию в рассуждении двух классов, в каковой надежде с истинным моим почтением и совершенной преданностию имею честь быть, милостивый государь мой, вашего превосходительства покорнейший слуга

Федор Ушаков

P. S. Не дохожу я [до того], что вас понудило увериться, будто все классы не довольны той конституциею, какая сделана. Это совершенная неправда. Будьте уверены, я не жалею потерянных трудов моих и не ищу моей пользы, жалею общества и расстройки между оным, какую я предвижу.

Адмирал Ушаков

Еще слышал я новости, что острова Мавра, Итака и Паксо будут подчинены под начальство других островов, и это сделает тож напрасную расстройку и несогласие. Я жалею, что из депутатов дерзкие отключили от себя депутатов сих островов и не отпускают их обще с собою быть при учреждениях, каких они пронырствами своими ищут.

Я заметил, ваше превосходительство, в письмах ваших Феотоки именуется президентом Сената, но он назначен на время только отсутствия Орио в должность президента, а президент – Орио, а не Феотоки. Ежели и эта последует перемена, также будет не в пользу.

Все прочее скажу я, когда буду иметь честь видеться с вами.

Адмирал Ушаков

ПИСЬМО Ф. Ф. УШАКОВА А. Я. ИТАЛИНСКОМУ ОБ ОТПРАВЛЕНИИ ЭСКАДРЫ П. К. КАРЦОВА В КРЕЙСЕРСТВО МЕЖДУ СИЦИЛИЕЙ И АФРИКАНСКИМ БЕРЕГОМ, О ПРЕБЫВАНИИ ЭСКАДРЫ П. В. ПУСТОШКИНА В МЕССИНСКОМ ПРОЛИВЕ И ПОЛУЧЕНИИ ПОВЕЛЕНИЯ ПАВЛА I О ПРЕКРАЩЕНИИ СОВМЕСТНЫХ ДЕЙСТВИЙ С АВСТРИЙСКИМИ ВОЙСКАМИ

19 марта 1800 г.

Милостивый государь мой, Андрей Яковлевич!

Почтеннейшее письмо вашего превосходительства февраля 27 – марта 11 я имел честь получить. За попечительное старание о осведомлениях, потребных чрез лордов Кейта и Нельсона, и за уведомление, по сему следующее, приношу наичувствительнейшую мою благодарность.

Я отправил отсель господина вице-адмирала и кавалера Карцова с эскадрою. Он будет стараться, проходя Мальту, увидеться с лордом Нельсоном, ежели его там найдет, и условиться с ним о подлежностях, и оттоль займет свой пост при сицилийских берегах между островом Маритимо и Барбарского берега и будет стараться снестись с вами и получить еще от вас уведомление о потребностях, как я пред сим к вашему превосходительству писал и просил о уведомлениях, по прибытии его в тот край к нему доставить.

Вице-адмирал Пустошкин несколько уже времени находится в Мессинском канале для содержания там своего поста, к выполнению высочайшего повеления следующего, и, надеюсь, с вами имел уже он сношение и от вас, конечно, получил уже таковое ж уведомление, какое я имел честь получить; следовательно, по оному он себя и располагать будет. А затем что еще будет в вашем сведении, покорнейше прошу обо всем сообщить таковые же извещения к нему и к господину вице-адмиралу Карпову и меня не оставить благосклоннейшим вашим уведомлением. В каком состоянии теперь находится эскадра, мне вверенная, о исправлениях кораблей и фрегатов и о прежних высочайших мне предписаниях, я уже имел честь уведомить ваше превосходительство; многократно подтверждалось мне, собрав все отделенные эскадры и войска в соединение следовать в черноморские порты для исправления, и с нынешним курьером получил декабря от 18 числа таковое ж высочайшее подтвердительное повеление, в котором сказано только в приписке, ежели Мальта не задержит; а за сим получил вторичное высочайшее повеление января от 20 дня, в котором изображено: «Господин адмирал Ушаков! Возбраняя вам всякое содействие с цесарскими войсками, имеете вы, исполняя предписанное уже вам взятье Мальты, избрать местом рандеву, если сей остров не взят, город Неаполь. Откуда и производите крейсирование на берегах владений его сицилийского величества».