Текст книги "Адмирал Ушаков. Письма, записки"

Автор книги: Федор Ушаков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 36 страниц)

Эскадра под командою господина контр-адмирала и кавалера Пустошкина от Анконы сюда возвратилась, на кораблях его все служители заразились сильной цинготной болезнию, с одного корабля «Симеон и Анна» свезено на берег больных 130 человек, с другого до 70, а прочие служители на оных двух кораблях почти все имеют вид в себе заметной цинготной болезни, и что с ними будет и как они пойдут со мною, не знаю. Сверх всех прочих недостатков провизии великая худоба здоровью [то, что] пьют одну простую воду, случается и нехорошую. Красного вина к нам совсем не привозят, а которое весьма в малом количестве давно уже было привезено, то совершенно негодное, как я уже к вам и относился. Денег ко мне и по сие время еще из Патраса не привезено; судно мое и теперь там их ожидает. Я писал ему возвратиться с тем, сколько есть собрано, ибо ему должно иттить со мною; и потому вина купить теперь не на что, да и отыскать его здесь в покупку неможно, ежели когда привозят в продажу малым числом, то также совсем негодное и испортившееся. Худая провизия непременно сделает всю нашу команду больною, что с означенными двумя кораблями и случилось. Да благоволит Всевышний, чтобы транспорты наши, от вас отправляемые, на сих днях к нам подошли, а инако пойдем мы без самоважно надобной провизии…

Федор Ушаков

ПИСЬМО Ф. Ф. УШАКОВА В. С. ТОМАРЕ О НЕСПРАВЕДЛИВЫХ ОБВИНЕНИЯХ ЕГО В НЕРЕГУЛЯРНОЙ ПЕРЕПИСКЕ С РУССКИМ ПОСОЛЬСТВОМ В КОНСТАНТИНОПОЛЕ

1 июля 1799 г.,

с благополучного корабля «Святой Павел»,

при Корфу состоящего

С крайним сожалением моим и прискорбностью получил я письмо Государственной Адмиралтейств-коллегии от вице-президента графа Григория Григорьевича Кушелева, в котором объяснено: «Пребывающий в Константинополе российский министр господин тайный советник Томара в отношениях своих к министерству, между прочим, пишет, что он никаких почти сведений от вашего высокопревосходительства в рассуждении вверенной вам эскадры о плаваниях оной не получает, хотя находящийся в соединении с вами Кадыр-бей каждый раз при отправлении от него курьеров вас извещает, что самое некоторою причиною было и нескорого доставления от Порты на эскадру провизии, столь нужной к продовольствию служителей; и как министру крайне нужно знать о эскадре, где оная имеет свое плавание и не настоит ли в чем по оной недостатков как в жизненных припасах, так и в других вещах, дабы он, получая о всем оном благовременное извещение, мог о доставлении нужного делать зависящие от него распоряжения, испрашивая, что по транспортам следует от Порты, а о другом делать донесении и своему двору, по каковым обстоятельствам и нахожу за необходимое сказать вашему высокопревосходительству, дабы вы о всем касательном до эскадры, вам вверенной, почасту извещали сказанного министра и непременно при отправлении каждого Кадыр-беем курьера; равно и донесении ваши к государю императору обо всех случайностях, хотя бы таковые отправлены были через Триест или другое какое место, доставлять дубликаты и через Константинополь, посылая оные для сего к нему, господину Томаре, коего и о содержании оных уведомлять, чтоб оный на случай каковой-либо надобности мог о эскадре всегда иметь полное сведение».

С ответу моего на оное письмо, к графу Григорию Григорьевичу писанного, при сем прилагаю копию.

Ваше превосходительство, по всегдашней моей с вами дружбе и дружеской переписке я никогда не ожидал таковых напрасных на меня объяснений. Сколько есть мне времени, никогда я не упущаю с вами переписки и обо всех делах к обстоятельствах до основания всегда и обо всем вас уведомляю, получаю от вас всякие сведения и вам ответствую безнедостаточно, а когда никакой надобности в чем нет, то чаще оного и писать нужды не предвидится, излишнее с моей стороны письмо отнимет время, на дела мне потребное.

О провианте предупредительно я просил вас, будучи еще в Константинополе, чтобы прислать его благовременно и непременно к первому числу ноября, чтобы можно его получить было предупредительно одним месяцем, и сию просьбу повторял к вам из Дарданелл ей, из Занте, из Кефалонии и по приходу в Корфу. Писем моих к вам несколько недель декабря и января месяца пропустил, тогда и надобности никакой не случилось, как из ответу моего изволите усмотреть графу Григорию Григорьевичу Ку-шелеву. После стольких моих к вам донесениев не было надобности мне повторять о присылке провизии, а после пяти или шести недель опять беспрерывно обо всем я к вам пишу и никогда в недостатках переписки моей не было. За что ж, милостивый государь, подвергаете вы меня негодованию даже и до высочайшего сведения? Журнал и письма ваш меня оправдают, что кроме того, так сказать, ненужного времени переписки я не прекращал и она достаточна, а более нигде необходимых ни времени^[81] к тому не имею.

Я дружески вашему превосходительству объясняюсь, таковым вашим объяснением вред будет общей нашей пользе; когда я и дела мои уважены, тогда моя и ваша польза больше. Таковым объяснением государь император может на меня понегодовать, и я через самое таковое ваше объяснение при сем случае могу потерять даже и то, чем вы меня по дружбе вашей благосклонно обнадежили. Монаршая милость для меня и для вас полезны. Ежели вы меня каким-либо негодованием отвлечете, и вы теряете тем из вашей пользы. Много раз со мною случалось, когда я ласкал себя верною уже надеждою, часто был отвлечен от оной. При всем том я доволен моим состоянием и не ропщу, но сожалею, что за старательности мои и усердие предвижу несоответственность (объяснение в письме графу Григорию Григорьевичу явственно означает оную). За всем тем рекомендую себя впредь в продолжение вашей дружбы, и я стараться буду о приобретении оной, ежели чего еще не заслужил.

С каковым истинным моим желанием и совершенною преданностью имею честь быть, милостивый государь мой, вашего превосходительства покорнейший слуга.

Федор Ушаков

ПИСЬМО Ф. Ф. УШАКОВА Г. Г. КУШЕЛЕВУ О НЕКОМПЛЕКТЕ ОФИЦЕРОВ И О ПЛОХОМ СНАБЖЕНИИ ЭСКАДРЫ

7 июля 1799 г.,

корабль «Святой Павел»

Почтеннейшее письмо вашего сиятельства, при котором прислана ко мне копия с журнала эскадры вице-адмирала Макарова, и другое вслед за ним, мая от 2-го дня писанное, оба на сих днях через Вену и Триест я имел честь получить и доношу вашему сиятельству: журнал как следует быть выписывается, и как дела вверенной мне эскадры в великом превосходстве разных исполнениев, потому требуется время, и как скоро он готов будет, буду иметь честь представить.

Крайне опечаливает меня, что по убедительному моему прошению не имею счастья в снабжении меня письмоводцами, каких я требовал, тож историографа, рисовального мастера и кригс-комиссара с потребными чинами, что все при флоте быть должно и законом полагается. Но оные чины остались при главном командире, а со мною не имеется при столь необъятных надобностях, как я уже вам многократно объяснялся.

Замечаю и чувствую вашего сиятельства негодование, но это только меня печалит, а помоги не делает. Многие должности, разным чинам надлежащие, я один собою обнять и исправлять не могу; в офицерах при эскадре и к исправлению своих должностей великий недостаток, к следует, чтобы я снабден был, как и господин вице-адмирал Макаров, даже необходимая нужда требует и гораздо превосходнее. Заметно, надобные чины ему даны и сверх того лейтенантов определено к нему на эскадру на каждое судно по одному сверх комплекта и по два мичмана. Дела оной эскадры обыкновенные, а в даль еще не случились, да и не предвидится быть подобны, дабы, так сказать, целые государства освобождать от неприятелей, удовлетворять всякого рода просьбы, жалобы и потребности обывателей, учреждать и узаконивать их правления и во все стороны иметь важные и во множестве переписки по разным делам и обстоятельствам, вести войну во всех местах, драться с неприятелем, исправлять всякие худости на эскадре, изыскивать всякие средства к содержанию служителей, беспримерно долгое время не получая жалованья, мундира, провианта и никаких припасов, и спасать суда, некоторые почти погибающие от худостей и особо от течи, и за всем тем исправляться и действовать неупустительно, как из донесениев моих усмотреть соизволите.

Эскадрою, мне вверенной, в нынешнее время почти все Неаполитанское королевство освобождено от неприятелей, покорено и утверждено в верности королю Обеих Сицилий и около Анконы все освобождено ж, остается только один город и крепость – и Венецианский залив свободен от неприятеля. За всем тем по сие время при всем моем старании изыскать ко мне ваше благоприятство еще не успеваю, не получаю ни одного письма без вашего негодования и почти за один только журнал. И как только что возможно, исполняю, исполню и [журнал], и к вам доставлю.

Во втором письме соизволите писать – пребывающий в Константинополе министр господин тайный советник Томара в отношениях своих к министерству, между прочим, пишет, будто бы он никаких почти сведений от меня в рассуждении вверенной мне эскадры о плаваниях оной не получает. Я с удивлением таковое описание вижу и получаю от вашего сиятельства. Даже из многих писем моих к вам, надеюсь, заметить соизволили всегдашнюю мою переписку. Нет ни одного дела, так сказать, нет ни одной ступени производимых мною дел и всех всякого рода касательностей, о которых я с подробностию не относился бы, первейшим делом поставляю, и дела все произвожу согласно с общим нашим мнением и положениями, и сию переписку веду беспрерывно. Один раз только случилось: в прошлом году несколько недель ноября и декабря месяца занят был я бесподобно многими обстоятельствами, дел важных к донесению никаких не случилось, изыскивая только я случая и делал разные производства дел о взятье Корфу, эскадры были от меня в отделенности, затем во ожидании решительно ничего предпринять было не можно. Ежели сие небольшое время пропустилось без переписки, важности в том никакой не предвиделось.

Касательно ж до провизии, в бытность мою в Константинополе об оной я предупреждал и несколько раз прежде сего времени писал и всегда почти ни одного письма нет, в котором бы не писал о присылке провизии, и во оной с моей стороны и малейшего ни в чем упущения нет. Его превосходительство Василий Степанович Томара со мною всегда в хорошей дружбе и такового представления я от него никогда не ожидал; вся письменная переписка моя (к нему) и вашему сиятельству в письмах небезызвестно меня оправдают.

Я ищу вашего ко мне только обо мне благоприятного и доброго расположения и уверяю, что по всей возможности обо всем стараюсь и возможного ничего не упущу. Я от малолетства моего никогда прилежности моей не терял и о пользе всемилостивейше-го государя нашего императора неустанно стараюсь и старание иметь никогда не упущу: недостатки только всякого рода по эскадре во всем меня затрудняют, а чтобы всему этому возможно было верить, надобно быть свидетелем, а инако многому, что и как делается, почти поверить нельзя. Все оное представляю в справедливость благосклоннейшего вашего суждения.

Федор Ушаков

P. S. Я уже многократно вашему сиятельству объяснялся: излишество дел письменных, какими я отягощен беспредельно, отнимает от меня деятельности полезнейшие. Всякий день, который упражняюсь я в письме, ущерб наносит пользы государевой во всех работах и исполнениях. Где бываю я беспрерывно, под моим обозрением все дела вдвое и втрое идут успешнее, когда имею время, от зари до зари беспрестанно осматриваю и учреждаю все потребности, без такого важного присмотра не могут дела так скоро исполняться. Я с малолетства в успешных исполнениях всегда был счастлив, имел всегда отличные одобрения и благоволения. Теперь много дней беспрерывно упражняюсь в письмах. Всякое дело должен я диктовать, потому что письмоводцы мои знают обыкновенные дела, а важных переписок сочинять ничего не могут. Это время упражняясь в письме, теряю я от пользы. Письмоводцы, каких я требую, гораздо меньше стоят, нежели я теряю в моем письменном упражнении.

Повторяю покорнейшую просьбу мою, не оставьте, ваше сиятельство, меня снабдить достаточным числом письмоводцев, которые бы могли сами собою сочинять дела и на переписки ответствовать, также кригс-комиссар с чиновниками непременно и необходимо мне надобны, историографа, из лейтенантов, способного здесь нет, да и лейтенанты все определены в необходимых надобностях и отделить их нельзя; во всех чинах на всех судах недостаток; рисовальный мастер также необходимо надобен…

ПИСЬМО Ф. Ф. УШАКОВА АЛИ-ПАШЕ ЯНИНСКОМУ С ТРЕБОВАНИЕМ ПРЕКРАЩЕНИЯ НАПАДЕНИЙ ТУРОК НА СУДА ИОНИЧЕСКИХ ОСТРОВОВ

9 июля 1799 г.,

корабль «Святой Павел», при Корфу

Высокородный и превосходительный господин Али-паша

и губернатор Янина!

Милостивый государь мой!

С поданного ко мне и командующему эскадрою Блистательной Порты капитану-бею Кадыр-бею от депутатов острова Кефалония, при Сенате в Корфу находящихся, сего июля от 4-го дня прошения копию при сем препровождаю, из которого [прошения] усмотреть соизволите справедливую жалобу островских обывателей, терпящих неожиданное и бесподобное утеснение тем, что суда ваши берут в плен их суда и с товарами и люди оных судов содержатся закованные в тюрьме, а суда и товары арестованы.

С крайним сожалением и прискорбностью получил я таковую неожиданную жалобу обывателей Ионических островов, победоносным оружием высоких держав Империи Всероссийской и Блистательной Порты Оттоманской от французов освобожденных и состоящих под протекциею их величества государей наших императоров, от которых уверительно обнадежены они покровительством и защитою. Почему прошу ваше превосходительство судами вашими противно повелению и намерению его султанского величества захваченные два судна островов Кефалония и Занте с товарами и людьми освободить, яко ни в чем невинных, а исполняющих повеления вышнего начальства; также и впредь наистрожайше запретить судам вашим для таковых дерзких предприятиев к островам Ионическим не приближаться и таковых дерзостей отнюдь не производить. В противном случае может с ними случиться неприятное последствие, яко с судами неприятельскими, ибо дружеские суда таковых наглостей чинить не должны и не следует.

И все таковое происшествие, считаю я, делается в противность воле его султанского величества, о чем я и не премину отнестись к Блистательной Порте Оттоманской через чрезвычайного посланника и полномочного российского министра, в Константинополе пребывающего. Прошу ваше превосходительство о сохранении обещанной вами к нам дружбы и благоприятства, равно и к островским обывателям, под протекциею и покровительством государей императоров наших состоящим.

Федор Ушаков

ПИСЬМО Ф. Ф. УШАКОВА Г. Г. КУШЕЛЕВУ ОБ АНТИРУССКОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ АВСТРИЙЦЕВ НА ИОНИЧЕСКИХ ОСТРОВАХ, В ЧЕРНОГОРИИ И В РАГУЗЕ

12 июля 1799 г.

Из переписки австрийского генерала Бради, в Боко-ди-Каттаро близ Черной Горы находящегося, к австрийскому консулу Криссоплеври в острове Занте по нечаянному случаю получил я письмо, в котором явственно открываются неприличные их замыслы и деятельности островских жителей, отвращая их от наших учреждениев, и стараются склонять в свою сторону и тем наносят разврат и несогласности, также и против народа Черной Горы таковые же заметны генерала Бради деятельности.

По случаю прибытия ныне ко мне из Петербурга архимандрита Вукотича, отправленного от меня в Черную Гору к митрополиту Негошу, послал я к генералу Бради от себя письмо с надлежащими объяснениями и просьбою таковые неприличные замыслы, несходственные дружбе, оставить, уведомил об оном также чрезвычайного посланника и полномочного министра графа Разумовского в Вену и в[ашему] с[иятельству] для надлежащих сведениев сим донесть честь имею. С писем моих, посланных к министру Разумовскому и генералу Бради, равно и с перехваченного мною точные копии при сем прилагаю.

На сих днях получил я два письма из Рагузы от российского генерального консула Джики объясняемые замыслы и хитрости австрийского генерала Бради в рассуждении Рагузы, с которых копии препроводил я к министрам: в Вену – графу Разумовскому, а в Константинополь – Томаре, и в[ашему] с[иятельству] за известие таковые же представить честь имею. А после сего чрез мальтийских кавалеров получил я ноту от господина Бради, в которой противные поступки Рагузы описаны, но если сообразить вышеозначенное письмо о переписке с австрийским консулом, ясно усмотреть можете, что и тут таковые же производятся замыслы неприличные.

ПИСЬМО Ф. Ф. УШАКОВА АВСТРИЙСКОМУ ГЕНЕРАЛУ БРАДИ С ТРЕБОВАНИЕМ ПРЕКРАТИТЬ ВРАЖДЕБНЫЕ РОССИИ ДЕЙСТВИЯ

12 июля 1799 г.,

корабль «Святой Павел», при Корфу

Ваше превосходительство, милостивый государь!

По связи совершенной дружбы всемилостивейших государей наших императоров не ожидал я интриг и замыслов, употребляемых вами и генеральным консулом австрийским Криссоплеври, в Занте находящимся, противу прежде бывших венецианских островов, победоносным оружием союзных держав от французов освобожденных. И сверх чаяния таковой поступок перепискою вашею с означенным генеральным консулом открывается явным и противен есть искренности и совершенной дружбе существующей. Также интриги, происки и неблагоприятные поступки в рассуждении митрополита и черногорского народа становятся по тому ж поступку явственны.

По высочайшему именному повелению всемилостивейшего государя моего императора в минувшем марте месяце отправлен был от меня из эскадры флота капитан-лейтенант Клапакис в Черную Гору к преосвященному митрополиту Негошу: вместо оказания ему благоприятства и пособия со стороны вашей под видом удерживания карантина всякие препятствия и затруднительности нанесены были бесподобно. А когда и допущен он был с письмами и до разговора с митрополитом, и тогда употреблен строгий и неприличный за ним присмотр, как бы по подозрению, да и самим митрополитом и народом черногорским поступки ваши не соответственны искренности дружбы, хотя они и укрыты завесою политики, вами употребляемой; собственное письмо ваше поступки открывает достаточно.

Долгом почел я откровенно объясниться вашему превосходительству и просить таковые напрасные затеи и замыслы оставить и поступать с местами и народами, под протекциею и покровительством всемилостивейшего государя моего императора состоящими, с искренним благоприятством. Я уверяю вас, что в замыслах ваших без особой взаимной высочайшей воли ни в чем и малейше успеть не можете.

Адмирал Ушаков

ИЗ ПИСЬМА Ф. Ф. УШАКОВА РУССКОМУ ПОСЛУ В ВЕНЕ А. К. РАЗУМОВСКОМУ О ВРАЖДЕБНЫХ ПРОИСКАХ АВСТРИЙЦЕВ НА ИОНИЧЕСКИХ ОСТРОВАХ

12 июля 1799 г.,

корабль «Святой Павел»

Австрийский господин генерал Бради, в Боко-ди-Каттаро близ Черной Горы находящийся, имеет переписку с австрийским генеральным консулом Криссоплеври, в острове Занте состоящим. В ней заметны развратность и помешательство в наших учреждениях островов, прежде бывших венецианских, соединенными эскадрами от французов освобожденных. Стараются они делать происки и отклонять их на сторону австрийской нации, хотя незаметно, что могли бы они в том успеть, но за всем тем делают колеблемость между народами и помешательство в покое и установлениях наших. Таковые скрытые происки противны дружбе, существующей между высочайшими дворами.

Одно письмо господина генерала Бради, писанное от него июня 3 дня сего года в остров Занте к австрийскому генеральному консулу Криссоплеври, нечаянным случаем по некоторым обстоятельствам попалось ко мне, которое ясно его в том обличает, таковые ж заметны хитрые происки и противу народа черногорского. По случаю отправления отсель архимандрита Вукотича в Черную Гору к митрополиту Негошу, из Санкт-Петербурга возвращающегося, писал я от себя к его превосходительству господину генералу Бради, объяснил подробно обо всем оном таковые замыслы и напрасные происки отставить и впредь подобностей не производить.

С письма моего к нему, сего числа посланного, точную копию вашему сиятельству при сем препровождаю. Надеюсь, что ваше сиятельство употребит старание ваше исходатайствовать господину генералу Бради и австрийскому генеральному консулу Криссоплеври строгое запрещение. В прочем предаю вашему благорассмотрению, почтете ли необходимой надобностию об оном донести всемилостивейшему государю нашему императору или на сей случай почесться может письмо мое к господину Бради достаточно, как будет вам благоугодно…

Адмирал Ушаков

ПИСЬМО Ф. Ф. УШАКОВА В. С. ТОМАРЕ О ДЕЙСТВИЯХ ФРАНЦУЗСКОГО И АНГЛИЙСКОГО ФЛОТОВ, О БЛАГОДАРНОСТИ НЕАПОЛИТАНЦЕВ РУССКИМ ВОЙСКАМ И О БЛОКАДЕ АНКОНЫ

16 июля 1799 г.,

корабль «Святой Павел», при Корфу

Имею честь уведомить ваше превосходительство: посланные от нас в Тулон суда для отвозу пленных французов несколько времени задержаны были там под разными видами и в ожидании от правительства их резолюций, а уповательно более для того, что флот французский в то время был в Тулоне, и чтобы обо всех их обстоятельствах не допустить известий, после все оттуда отпущены. Нанятые суда почти все возвратились (кроме одного – «Павла Фоки», которого, туда еще идучи, на дороге взяли алжиры и отвели в Тунис, а потом в Алжир). Наши военные суда – акат «Св. Ирина», бригантина «Феникс» и пленный брик – также идут сюда, но они от прочих приостались: акат, как сказывают, близко уже Корфу и острова Паксо, бригантина «Феникс» и пленный брик в Мессине имели течь и там килюются. По случаю отправления курьера от Мустафы-паши об обстоятельствах ни о каких теперь писать я не успел, да и дожидаю аката «Ирина», который, конечно, не позже, как завтра, придет сюда, все верные известия и сведения надеюсь получить через него. Фрегаты «Поспешный» и «Св. Николай», посланные от вас из Константинополя, отправясь оттоль, через 23 дня пришли сюда.

С них и еще с одного судна спешу я принимать на эскадру, мне вверенную, провиант; весьма обрадован я доставлением оного и тотчас иду в поход, как прежде. уже вас уведомлял. Только что получу я все верные известия обо всем, за сим же писать буду обстоятельно и к государю императору всеподданнейше донесу о походе и обо всех подробностях. На сих днях отправляю я несколько судов по высочайшему повелению через Константинополь в адрес для забранил двух батальонов, в Корфу следующих, но судов теперь здесь у меня очень мало, и важные обстоятельства не позволяют много послать, потому пошлю не более как один фрегат «Счастливый», и за ним три или четыре малые судна, тоже отправляются отсель вышеозначенные фрегаты «Поспешный» и «Николай». Впрочем, для перевозу войск оттоль должно суда будет нанимать, а в проходе их сюда в Корфу и малейшей никакой опасности нет, как и я прежде уже об этом писал.

Французский флот, бывший в Тулоне, сказывают, в 24 или 26 линейных кораблей, кроме фрегатов и разных судов, из Тулона ушел в Карфагену^[82] в соединение к гишпанскому флоту, которого разных судов считают до 50. Об англичанах нет верного сведения, сколько их, говорят, что 22 линейные корабля крейсируют близко Ливорны да 18 кораблей с Нельсоном, в том числе 4 португальских – в Неаполе. В Неаполе крепость Сант-Ельм взята на капитуляцию, король неаполитанский находится в Неаполе, на корабле Нельсона, еще опасается войтить в город, день и ночь работают в приемах. Я на сих днях отправляюсь в поход, засим же тотчас послан будет от нас в Константинополь курьер с обстоятельными нашими донесениями. В прочем свидетельствую мое истинное почтение и преданность, с каковым навсегда имею честь быть, милостивый государь мой, вашего превосходительства покорнейший слуга

Федор Ушаков

P. S. Сейчас из Бриндичей пришла одна лодка. Король вошел уже в Неаполь, на сих днях в Бриндичах об оном торжествовали; русским войскам во всем королевстве Неаполитанском не знают, как приписать честь, называют их божеским ниспосланием к их избавлению; англичане только хитрят и чужую честь о взятии Сант-Ельмы себе присваивают, даже и капитуляцию о сдаче крепости на себя написали, да и прежде делали только одно помешательство, о чем меня оттоль же уведомляли. Они стараются всякого больше отвлекать от деятельности и делать пустыми, не могут успеть в своих предприятиях, сколько разных требований мне прежде было наделано, но я исполнял все по обстоятельствам и то, что было полезно; и вы мне во оном вспомоществовали, дабы мы важную пользу не теряли.

Теперь уже не знаю, с какой стороны желания их до самого государя императора доходят, и на сих днях получил я высочайшее именное повеление послать два фрегата в Александрию к командору Шмиту; страшусь, я не знаю, как могу теперича это исполнить; три фрегата от меня посланы блокировать и взять Анкону, это необходимо нужно и непременно, ибо без того Венецианский залив не будет спокоен, пока не взята будет Анкона. Фрегат «Счастливый» завтра же идет через Константинополь в Черное море… последние три фрегата, у меня находящиеся, почти без людей, войска их и с фрегата «Счастливый» находятся в Неаполе и должны итти за ними туда; при мне ни одного уже фрегата не останется, кроме шести кораблей. Не знаю, могу ли из Неаполя из этих трех два фрегата послать, изо всех со мною больших фрегатов один только благонадежный, а прочие за ветхостью берегу я, как красное яичко в Христов день, чтобы не разбились. Ежели из них который будет послан, возвратиться никак уже не может и никакой надежды нет, чтобы осень и зиму могли в тамошних местах выдержать при ветхости их. Имеют они на себе претяжелую артиллерию, и она при первой большой качке непременно их разломает, а притом и обстоятельства теперешние посылать туда еще не позволяют, пока не окажется совершенная благонадежность в рассуждении французского и гишпанского флотов. Затем два корабля: «Богоявление Господне» и «Св. Троица», которые оставлял я для исправления при Корфу и в надежде, что они и пост сей охранять будут, теперь по сходству ж именного высочайшего повеления, как оным велено неблагонадежные корабли, которые не можно хорошо исправить здесь, отослать в Ахтиар. Напервее оные и посылаю, но как из них корабль «Богоявление Господне» чрезвычайно течет, то прежде теперь же начнет исправляться килеванием, хотя ничего достаточного к тому здесь нет. Но Бог нас помощью своею исправляет^[83], и как-нибудь исправится и пойдет в Ахтиар. За всем этим необходимо должен буду я делать выполнение по теперешним случаям и обстоятельствам, как только будет возможно.

Адмирал Ушаков

ОРДЕР Ф. Ф. УШАКОВА КОМАНДИРУ КОРАБЛЯ «БОГОЯВЛЕНИЕ ГОСПОДНЕ» КАПИТАНУ 1 РАНГА А. П. АЛЕКСИАНО О НАЗНАЧЕНИИ ЕГО СТАРШИМ МОРСКИМ НАЧАЛЬНИКОМ В КОРФУ НА ВРЕМЯ ОТСУТСТВИЯ Ф. Ф. УШАКОВА

21 июля 1799 г.

Отправляюсь я с эскадрою, мне вверенной, из Корфу к Сицилии, Неаполю и далее в соединение с аглинскими эскадрами на общее действие противу французского и гишпанского флотов, вошедших в Средиземное море. При Корфу под начальством и сохранением вашим в ваше распоряжение на всякие случаи и обстоятельства оставляю корабли: «Богоявление Господне», «Св. Троица» и «Леандр», одну пленную требакулу, две галеры и четыре полугалерки, из них одна вооруженная, с людьми, а прочие галеры и полугалерки без всякого вооружения состоят в Мандракьо.

Предписываю вашему высокоблагородию оставшуюся эскадру, вам вверенную, содержать во всяком добром порядке и устройстве, как следует, по силе закона. Крепости Корфу сохранять и защищать во всяких случаях от неприятелей и все в них находящееся предохранить в целости, караул в крепостях и городе содержать войска городские, но для лучшего присмотра и охранения и особо для содержания караулов при магазейнах для сохранения всего в них находящегося извольте в старой крепости содержать на карауле одного обер-офицера и 24 человека фузилер и гренадер с пристойным числом урядников и при магазейнах содержателей, к ним определенных. Комендантом в крепостях остается майор и кавалер Дандрия, который и все прочие караулы и охранительности состоять будут под вашим распоряжением и командою.

Получил я именное высочайшее его императорского величества майя от 27 дня указа[ние], в котором поведено: неспособные к службе корабли из числа находящихся в порученной мне эскадре, которые на месте пребывания моего исправить невозможно, дозволяется для сего отправить в Ахтиар. А как вверенные вам корабли «Богоявление Господне» и «Св. Троица» имеют великую течь и по ветхости их многие сгнилые члены и большого исправления требуют, так что корабль «Богоявление» от чрезвычайной течи без исправления килеванием с места отсель итги не может, потому старайтесь его как наивозможно исправить здесь килеванием, и корабль «Св. Троица» кренгованием и прочие худости на них, сколько наивозможно, исправить, и сими работами поспешить, и отнюдь не замедлить, и по приуготовлении оных кораблей надежным состоянием [к] ходу извольте со оными следовать чрез Константинопольский пролив в Ахтиар.

Содержание при Корфу поста, вам вверенного, во всех подробностях, как вам предписано, извольте препоручить по себя старшему остающемуся при Корфу командующему корабля «Леандр» с подробным обо всем наставлением и инструкциею о сохранении судов, крепостей и всего в них находящегося по силе закона. Наипрележнейшее старание имейте за учрежденной здесь госпиталью к скорейшему выпользованию больных служителей, с разных судов в ней остающихся, которые все на время отсутствия эскадры ныне причисляются на корабль «Св. Троица», а после отбытия оного с вами переместится их причисление на корабль «Леандр».

При отправлении вашем с кораблями «Богоявление» и «Троица» со оных кораблей извольте укомплектовать служителями и разными чинами корабль «Леандр». Я почитаю, что из остающихся у вас на кораблях служителей из наличного числа можно отделить на оный с каждого по одной трети, а ежели не можно, то по крайней мере близко оного числа, чтобы он имел служителей достаточное количество к сохранению и обороне на всякий случай крепостей. Раненых, увечных и совершенно не способных к продолжению службы служителей, остающихся в госпитале и на вверенных вам судах таковых, которых по выпользовании можно иметь на кораблях, забрать их всех с собою и отвести в Ахтиар и оттоль об них представить в главное начальство со всяким подробным описанием о их удовольствии, что следует им получить денежного жалованья за провиант, за мундир, не получаемый, и за все прочее, что следует и о чем теперь же должны вы об них сделать надлежащую выправку с командами и от оных истребовать формулярные описания.

В бытность вашу здесь служителей довольствовать провиантом, как надлежит, свежим мясом и зеленью, сколько чего потребно без излишества. На все оное содержание и на прочие потребности оставляю я вам при особом повелении денег пятнадцать тысяч рублей, в том числе и на жалованье за майскую прошлого, [1]798 года, треть.