Текст книги "Божественные истории (ЛП)"
Автор книги: Эйми Картер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 19 страниц)
– Скажи мне, зачем он тебе, и я отдам, – предложил я.
– Он стоит столько же, сколько твой вес в золоте, вот почему.
Но её слова не вязались с тем, как её взгляд следил на медальоном. В нём не было жадности, скорее отчаяние. Словно этот медальон для неё важнее воздуха.
– Я тебе не верю. Тут другая причина.
– Мне плевать, – выпалила она. – Отдай его мне, или я откажусь принимать тебя к нам.
Пусть думает, что хочет, ей всё равно не удастся меня прогнать, но мне важно выстроить взаимодействие. А она взрывается от малейшего поддразнивания. Опасное сочетание.
– Ладно, ты победила, – я протянул ей медальон. Она выхватила его и прижала к сердцу. Что такого важно может быть в подвеске? – А теперь я могу попросить об ответной услуге?
– Что? – пробормотала она, крутя медальон в своих ладонях. Она не восхищалась его красотой, не прикидывала мысленно стоимость, нет, скорее она осматривала его на предмет повреждений.
– Доверься мне. Или хотя бы попытайся. Я на вашей стороне.
– На нашей стороне только мы, – отрезала она и подняла на меня взгляд, крепко сжимая медальон в руке. – И никто больше.
– Тогда позволь мне стать одним из вас. Я могу охотиться, могу собирать съедобные растения, могу делать всё, что скажете. Буду подчиняться тебе, а не наоборот. Обещаю.
– Вот как? И в чём же твоя выгода? – спросила Так. Теперь, когда мальчишки закончили собирать награбленное, Мак подошёл ближе к нам, прихватив две трети добычи. – Ты можешь спокойно прожить в лесу хоть всю жизнь без нашей помощи. Зачем тебе делиться?
Я помедлил. Не потому что не мог придумать ответ, но потому, что ответ слишком близок к правде, а признать её непросто. Но либо я скажу правду, либо потеряю всё.
– Я слишком давно один, и это уже стало невыносимо. Я обещаю не обманывать ваше доверие, не грабить вас и не бросать. Я буду вам помогать, а вы в ответ не будете сваливать на меня все шишки, если я сделаю что-то не так. Но я буду стараться не давать вам повода, – добавил я. – Это всё, чего я хочу. Друзей. Семью. Дом, пускай даже без крыши и стен.
Лицо Так смягчилась, она чуть разжала кулак с медальоном. Повисла тишина, но пока она не затянулась, Перри приблизился ко мне и взял за руку.
– Мы здесь одна семья, – застенчиво произнёс он. – Ты можешь стать её частью, если не будешь слишком много есть.
Я хмыкнул.
– Я постараюсь приносить столько еды, чтобы никто из вас даже не задумывался о том, что кому-то может не хватить.
Мальчик просиял, и мы все вчетвером уставились на Так. После продолжительной паузы, когда никто ничего не говорил, она устало вздохнула.
– Ох, ладно. Пока держишь свои обещания, можешь оставаться.
Мальчишки громко обрадовались. Я хлопнул Так по плечу.
– Ты не пожалеешь.
– Надеюсь.
Она развернулась и пошла в лес. Нам оставалось только последовать за ней. Я ухмыльнулся. Она могла строить из себя кого угодно, но я знал правду: одна совсем не такая плохая, какой хочет казаться.
* * *
Мы провели остаток дня в лагере. Я показал Маку, как правильно готовить крольчатину, чтобы не пересушить мясо. Перри и Спраут наводили порядок, время от времени устраивая мальчишеские драки. А Так осматривала награбленное, но всё время держала медальон при себе.
Это было даже мило – почти по-домашнему уютно, как никогда не было на Олимпе. Совет всегда делился на группы из двух-трёх богов и собирался вместе только на заседаниях, чтобы решать серьёзные вопросы. А мальчишки смеялись и играли, и это создавало впечатление настоящей семьи. Так была для них скорее старшей сестрой, чем мамочкой, но они всё равно её слушались. Перри иногда предлагал ей поиграть вместе с ними, но она упрямо отказывалась.
Она как-то по особому держалась. На её губах играла таинственная улыбка, а поведение стало более расслабленным, уверенным, не такой нервным, как раньше. Словно ей удалось совершить невозможное. Я скользнул к ней.
– Выглядишь счастливой, – сказал я, и её улыбка тут же пропала. – Откуда ты знала про графа?
– А тебе-то что?
Я пожал плечами.
– Просто любопытно. Мне показалось, ты его недолюбливаешь.
– Как и многие.
– За что его не любишь именно ты?
Она вздохнула.
– Ты невыносим, ты в курсе?
– Мне уже говорили. Но ты не ответила на мой вопрос.
Она крутила в пальцах кончик своей косы, глядя в огонь. Уже смеркалось, и если бы я захотел, то мог бы вернуться на Олимп. Но пока что в ближайшем будущем я планирую оставаться с ними.
– Он убил мою мать, – произнесла она после долгого молчания. – Из-за него погибли их отцы, – она кивнула на мальчишек, которые либо старались не обращать на нас внимания, либо не слышали её тихого голоса. – Вот почему мы объединились.
– Как он это сделал? – спросил я. Она странно на меня посмотрела.
– Война? – произнесла она как нечто очевидное. – Разве из твоей деревни никого не забрали? Где был ты?
Я нахмурился.
– С чего ты взяла, что я вырос в деревне?
– Ну тебя же не волки не вырастили, правда?
Ну как сказать.
– Так этот человек… Граф, он отправил ваших отцов на войну?
– И убил мою маму, – добавила она. – Это важно.
– И причём здесь медальон?
Она опустила взгляд на подвеску, с некой тоской проводя большим пальцем по синему камню.
– Я же сказала, он…
– Стоит целое состояние, – закончил я. – Но я всё ещё не верю, что причина в этом.
– Твои проблемы, – она подняла глаза на сиреневое небо. Звёзды только-только начинали проглядывать. – Можешь присмотреть за мальчиками? Мне нужно прогуляться в одно место.
– Да? Куда?
– Я знаю парня, который может скупить то, что нам не пригодится.
– Например, медальон?
Она сжала ладонь. Нет, она никому его не отдаст.
– Ага, например, его.
– Давай пойду с тобой. Тебе не стоит ходить одной.
Её глаза сверкнули.
– Почему это? Из-за того, что я девчонка, и мне нужна твоя защита?
Я фыркнул.
– В тот день, когда тебе понадобится моя защита, солнце взойдёт на западе. Я к тому, что хорошо умею торговаться, вот и всё. Я позабочусь о том, чтобы ты получила максимальную прибыль.
Она выругалась себе под нос.
– Если я соглашусь, ты перестанешь задавать дурацкие вопросы?
– Только если пообещаешь быть честной со мной.
– Когда это я тебе врала?
Я указал на медальон.
– Минуту назад.
Она вскочила на ноги.
– Я подумаю об этом. Так ты идёшь или нет?
С лёгкостью поднявшись, я ухмыльнулся.
– Ты не пожалеешь об этом.
– Уже жалею. Мак, ты за старшего, – крикнула она, уже направляясь вглубь леса. Я подмигнул мальчишкам и пошёл за ней.
Большую часть пути мы шли молча. Так, казалось, хочет о чём-то заговорить, но продолжала молчать, прямо как Аид. Я хотел придумать что-нибудь, чтобы она расслабилась и доверилась мне. Неспроста чутьё вывело меня на неё, но если она так и не откроется мне, то моей семье уже можно начинать готовиться к неизбежной гибели.
Я не могу этого допустить.
Поэтому я прочистил горло, перепрыгивая через упавшее дерево.
– Здорово, что ты так заботишься о мальчиках.
Она пожала плечами.
– Мы заботимся друг о друге.
– И что планируешь дальше? Ну, ты же не собираешься грабить богачей, когда тебе будет восемьдесят?
Так издала хриплый, почти резкий смешок.
– Я тебя умоляю. Прямо сейчас я не особо рассчитываю дожить до двадцати. То есть прожить ещё три года, – уточнила она, прежде чем я успел спросить.
– Как давно вы сами по себе?
– Полгода. Пока справляемся.
Шесть месяцев, то есть весну и лето. Времена года Персефоны.
– Как планировали пережить холодные месяцы?
Она скользнула в узкое пространство между двумя стволами, ничего не ответив. Я обошёл деревья и снова приблизился к ней.
– Ты ещё не думала об этом?
– Ты же теперь в нашей команде, да? – выпалила она. – Как ты обычно живёшь зимой?
Я пожал плечами. Честно говоря, я ещё ни разу не был зимой настолько далеко к северу от Греции.
– Посмотрим.
Без всякого предупреждения она схватила меня за локоть и развернула лицом к себе.
– Если ты планируешь нас сдать или ещё как-нибудь поставить их жизнь под угрозу, я выслежу тебя, сдеру шкуру, вырву глаза и скормлю псам. Понял?
– Это всё? – весело ответил я. Она прожгла меня взглядом. – Так, я на вашей стороне. Поверь мне. Я был серьёзен утром, когда говорил про семью и всё остальное.
– Да? Зачем кому-то с такими способностями, как у тебя, бежать от своих? Разве они не умрут с голоду без тебя?
– Едва ли, – я представил себе голодного Зевса и мысленно рассмеялся. – Они могут о себе позаботиться.
– Не сомневаюсь, – пробормотала она. – Ты знаешь, почему я сбежала. Скажи, почему сбежал ты.
Вообще-то я не знал её историю, но, кажется, сейчас не время поправлять её. Сейчас, когда она наконец-то разговорилась.
– С чего ты решила, что я сбежал?
Она закатила глаза.
– Ты не такой загадочный, как думаешь.
Я прижал ладонь к груди.
– Ты ранила меня в самое сердце.
– И раню по-настоящему, если узнаю, что ты шпион. Никто не разгуливает в этом лесу с пустыми руками.
– Я же уже пообещал показать, как добываю пропитание. Будет намного проще, если ты хотя бы попытаешься довериться мне.
– В последний раз, когда я доверяла малознакомому человеку, всё закончилось смертью моей мамы.
Я замолчал на некоторое время.
– Как это произошло?
Так мотнула головой, её взгляд был направлен куда-то вдаль.
– Это уже неважно. Идём, мы почти на месте.
Она внезапно свернула в сторону, будто обходила что-то. Я последовал за ней. Точно, она не хочет, чтобы кто-то догадался, с какой стороны она пришла. Она умна – умнее, чем показалось бы другим членам Совета, но я до сих пор не имел ни малейшего понятия, откуда у неё могут быть нужные ответы. И я не могу просто взять и спросить. Она сочтёт меня психом.
Так что пока я просто наблюдаю за ней. Не могу сказать, что это неприятное занятие, – в Так было что-то удивительно чистое, невинное, несмотря на резкое поведение. Она заботилась о мальчишках больше, чем Зевс когда-либо заботился обо мне, и идея остаться с ними в лесу казалась намного заманчивее возвращения на Олимп.
Я всё ещё должен найти ответы – как бы семья со мной ни обращалась, я не могу их бросить. Но можно ведь совместить приятное с полезным. Я могу немного пожить этой жизнью, стать частью дружной команды, быть с теми, кому я нужен и кто меня ценит. Быть кем-то большим, чем тем, кто вечно заваривает кашу, пока остальные расхлёбывают.
Мы подошли к открытой полянке, на которой оживлённо стрекотали сверчки. Так остановилась на самой краю, прячась в тени, а я за ней. Вместе мы ждали, притихнув, пока лесные звуки заглушали наше дыхание.
Наконец, послышался шорох среди деревьев, и с другой стороны поляны вышел тощий паренёк. Он был старше Так, но всё ещё неуклюжим, как подросток, который только-только резко вырос и ещё не привык к своим конечностям. Или так казалось из-за его худобы.
– Я знаю, что ты здесь, – сказал он. – Выходи. Я не буду торчать тут всю ночь.
Так поднесла пальцы к губам, но не издала ни звука. Парнишка расхаживал из стороны в сторону по поляне, постоянно театрально вздыхая.
– Я слышал о том, что произошло утром. Да что там, вся чертова деревня слышала. У меня есть покупатели. Может, хватит играть в эти игры и перейдём уже к делу?
Даже в темноте я видел, как изменилась поза Так. Позвав меня указательным пальцем и расправив плечи, она вышла на поляну. Её голубые глаза ярко сверкали в свете луны.
– Что за покупатели? – спросила она. Я шёл на пару шагов позади неё.
– Из тех, что дадут, что попросишь, – сказал парнишка и с ухмылкой, в которой недоставало одного зуба, пригляделся ко мне. – Ты, должно быть, тот самый вор, о котором все говорят. Ты хорошенько так испугал нашего дорогого графа. Но, честно говоря, не вижу ничего страшного.
– Ага, подожди, пока он не приставит нож к твоему горлу, Барри, – ответила Так. – Давай лучше поговорим о цене.
Я молчал, пока они торговались. Так принимала только долгохранящуюся еду и вещи, необходимые для жизни в лесу: одежду, оружие и прочее. Парнишка, Барри, предлагал золото или серебро, но Так качала головой и переводила внимание на реально нужные вещи.
Я явно что-то упускаю – зачем-то же мойры привели меня сюда, – но что именно? Некая мысль маячила на задворках сознания, но только я пытался её уловить, как она исчезала.
Замечательно. Великолепно. Ведь на кону не стоит жизнь всей моей семьи, нет-нет.
В итоге они пришли к соглашению, и Так направилась обратно в лес.
– Встретимся здесь на рассвете. Я принесу добычу. Ты – оплату. Если придёшь не один, я повешу тебя на твоих же кишках.
Барри усмехнулся, и что-то мне не понравилась ухмылка.
– Как можно, миледи. Чтобы я вас сдал? Это было бы совсем не по-рыцарски.
Он скользнул обратно в тень, а мы с Так пошли в противоположную сторону – на сто двадцать градусов левее от нужного нам направления. И тут до меня дошло, что было не так с этой сделкой.
– Он даже не спросил медальон, – сказал я, когда мы, сделав крюк, развернулись в сторону лагеря. – Он до единой бусинки знал, что именно мы украли, но ни словом не обмолвился о нашем главном трофее.
Складка пролегла между бровей Так.
– Потому что он знает, что я его не отдам, – уверенно ответила она.
Мы прошли остаток пути в напряжённом молчании, обдумывая – я уверен – одно и то же. Действительно ли Барри знал, что она не продаст медальон? Или были другие причины?
Я мог бы догадаться – смертные обычно просты как три монетки, – но Так настолько скрытная, что у меня нет ни шанса. Слишком сложно сложить кусочки пазла, когда половины не хватает.
В пятидесяти шагах от лагеря я внезапно услышал шорох позади нас. Застыл сам и схватил за руку Так. Она замерла на месте.
«Забирайся на дерево», – ни разу в жизни я не пытался общаться мысленно со смертными, но сейчас не было иного выбора. Она распахнула глаза, все краски сошли с её лица. – «Ну же. Быстрее. Нас преследуют. Позже всё объясню».
Надо отдать ей должное, она помедлила всего долю секунды, прежде чем беззвучно вскарабкаться на ближайшее дерево. У меня не было времени восхититься её навыками – я поспешил взобраться следом, и мы оба осторожно устроились на самой высокой ветке, которая только могла выдержать наш вес. Так держалась за ствол, впившись ногтями в кору, и я не мог сказать наверняка, кого она боится сильнее: меня или наших преследователей.
Четверо мужчин вышли из-за деревьев спустя несколько секунд. На них была такая же чёрная форма, как и на стражниках сегодня утром, что помогало им слиться в темноте. Один из них поднял ладонь. Рядом со мной Так напряглась всем телом. Мы ждали.
И ждали.
И ждали.
– Их нигде нет, – прошептал один из стражников, другой кивнул, соглашаясь. Их командир выругался.
– Продолжайте искать. Не знаю, как вы, а я не хочу, чтобы с меня спустили шкуру.
– Это безнадёжно, – возразил первый. – Даже следов не видно.
– Они не могли уйти далеко. Если разделимся, у нас будет больше шансов…
Он замер. Вдалеке сквозь ночь разнёсся смех Перри.
Мальчишки. Лёгкая мишень.
Вот только я же бог, у меня много возможностей. Я сделал глубокий вдох, приготовившись отвлекать внимание, но не успел предупредить Так, как вдруг она закричала.
У меня чуть барабанные перепонки не лопнули, этот вопль можно было услышать на расстоянии нескольких миль. Я скривился. Шансы остаться незамеченными свелись к нулю. Стражники закричали и начали показывать наверх. Но на лице Так отразилась мрачная решимость. Она закричала не от страха, это было предупреждение для мальчишек.
Но, естественно, как только Так спрыгнула с ветки на голову одному из стражников, мальчишки прибежали на помощь. Даже если они давно договорились о специальном сигнале, Так явно недооценила их верность и самоотверженность.
Спраут выбежал из-за деревьев, размахивая дубинкой, Перри и Мак неслись следом. Первого стражника застали врасплох: Спраут ударил его по коленным чашечкам. Перри прыгнул на второго. Локоть Мака уже летел в лицо третьему, тогда как Так взяла на себя командира.
Я спрыгнул на землю. Творился какой-то хаос: размахивающие конечности; крики, эхом разносящиеся по лесу; звон металла о металл, когда стражники обнажили мечи. Одно дело – кулаки и колени, другое – реальное оружие.
– Стоп! – выкрикнул я вслух, одновременно внушив мысль каждому из них. Двое стражников выронили мечи. Противник Так ничего не мог сделать, потому что его в этот момент душили. Но четвёртый…
Известное клише про замедлившееся время возникло не на пустом месте. Я прожил много тысяч лет, но впервые испытал это сам. Потрясённо застыв, я в ужасе смотрел, как меч пронзает живот Перри и выходит из его спины. Когда стражник выдёргивает его обратно, все замирают, и Перри смотрит вниз на своей живот.
Кровь пропитала его рубашку с обеих сторон. Он падает на колени, его глаза широко распахнуты.
– Так? – шепчет он, словно просит её о помощи. Но Так застыла на месте.
Я метнулся к нему. Исцеление – не мой профиль. С этим лучше справляется Аполлон. Но у меня не было выбора. Я прижал ладони к его груди, закрыл глаза и мысленно пожелал, чтобы его раны затянулись. Жизнь покидала его тело быстрее, чем я мог что-то предпринять. Я выругался. Только не сейчас. Не сегодня. Не на глазах у Так.
– Держись, – приказал я. Мои слова не имели такой повелительной силы, как у Зевса, но для смертного хватит. Перри застонал от мучительной боли, я вложил все силы в его исцеление.
«Аполлон», – мысленно позвал я – так громко, насколько возможно. – «Мне нужна твоя помощь».
Не знаю, услышал он меня или нет. Мысли не так быстро проносятся сквозь пространство, поэтому я заставил себя сосредоточиться на исцелении. Но я мог лишь ненадолго помочь ему продержаться. Я не Аполлон и не из первородной шестёрки, мои силы ограничены.
– Дыши, – ещё один приказ, уже мягче. – С тобой всё будет хорошо. Просто продолжай дышать. Вдох, выдох.
Пространство между моими ладонями и раной Перри озарилось золотистым светом, и стражники замерли в шоке. На время, по крайней мере.
Вот только вскоре нас окружила ещё дюжина стражников. Все останавливались, завидев меня. Мне было плевать – сейчас неважно, знают ли они, кто я такой. Важно только помочь Перри выжить.
Самый крупный из стражников таки бросился вперёд, направляя на меня меч.
– Что это за магия?
Другие тоже обнажили мечи и окружили нас. Я не шевелился. Где-то рядом раздались всхлипы Спраута. Их всех схватили стражники. Даже Так.
Но я не мог пошевелиться: стоит отвлечься – и Перри может умереть. Одного за другим стражники связали их и повели через лес. Плач Спраута затихал по мере отдаления. Мак оставался молчалив, как всегда. Так же продолжала кричать всё это время:
– Не дай ему умереть, Джеймс!
Я стиснул зубы.
«Аполлон… пожалуйста. Я сделаю всё, что захочешь».
Опасное предложение, слишком многое можно придумать, но я был в отчаянии.
«Всё что угодно ради смертного?»
Голос Аполлона раздался в моей голове быстрее, чем я ожидал. Я наклонил голову, высматривая его в темноте, но, разумеется, не видел. У нас не было особого дара невидимости, но никто не видел нас, если мы того не хотели.
«Да, всё что угодно. Только исцели его».
Пауза.
«Ладно. Отвлеки остальных смертных. Я не могу это сделать у них на глазах. Зевс убьёт тебя, ты же в курсе?»
«Знаю, знаю, – выпалил я. – Если я позволю им увести меня, обещаешь, что сделаешь всё, что в твоих силах, чтобы спасти его?»
Я буквально ощутил его возмущение.
«Я же уже сказал, что сделаю это. А теперь убирайся, пока я не передумал».
Вложив остаток своих сил в Перри и надеясь, что он продержится, пока стражники уводят меня, я поднял руки и встал.
– Ладно, я сдаюсь. Ведите.
Это были самые долгие десять секунд за всю мою вечность. Стражники переминались нерешительно, никто не говорил ни слова. Перри слабел с каждой секундой, и я отчаянно застонал. Я понимаю, что им страшно, но они же могут взять себя в руки?
– Слушайте, либо вы сейчас же меня арестуете, либо я убью вас всех и спокойно уйду целым и невредимым.
Это была не пустая угроза. На кону жизнь Перри. Я был серьёзен как никогда.
Стражники осторожно приблизились, ни на секунду не опуская мечи. Я чувствовал, как задыхаюсь из-за их страха. Я протянул руки, и нашёлся смельчак, который быстро их связал. Я бы запросто мог высвободиться, но потратил все силы на попытки спасти Перри, поэтому ноги подкашивались, а перед глазами всё немного плыло. Но я всё ещё мог справиться с ними всеми. Наверное.
– Идём, – сказал я, шагнув в сторону, куда увели остальных. Я чувствовал, что там есть какой-то городок с замком, крестьянскими домишками и вспаханными полями. Оттуда сбежали в лес Так и мальчишки и туда меня сейчас вели стражники. Я улавливал в воздухе след ауры Так, тёплой и красноватой от страха.
Я шёл впереди. Стражники просто смирились и шли следом, не задавая вопросов. Несмотря на то, что мои руки были связаны, а их держали оружие, они всё равно держались на расстоянии, тихонько переговариваюсь между собой, думая, что я не слышу. Я мог бы, но мне было неинтересно. Моя цель – найти Так.
«Аполлон? Мальчик в порядке?» – спросил я, как только в поле зрения появились очертания небольшой деревушки, состоящей в основном из деревянных лачуг и грязных улочек. он не ответил. Измождённые лошади стояли, привязанные к деревянной перекладе, повесив головы. Несмотря на поздний час, крестьяне нагружали и тащили телеги, наполненные едой, которую, скорее всего, сами никогда не едят, и поднимали головы, когда мы проходили мимо, чтобы посмотреть. Все до единого выглядели грязными и недоедающими.
«Аполлон?»
Всё ещё нет ответа. Я попытался снова, но в ответ лишь тишина. Замечательно. Он либо свалил, позволив Перри умереть, и теперь игнорирует меня, либо слишком занят, чтобы отвечать. Я сжал кулаки, продолжая идти вперёд. Нет, он исцелил мальчика. Просто дразнит меня. Это вполне в его духе. Рано или поздно всё равно скажет. Всё будет хорошо.
Несмотря на повальную нищету, в которой жили крестьяне, вдоль стен, окружавших городок, дежурило несколько десятков опрятных стражников, одетых так же, как и те, которые вели меня. Все они выглядели так, будто годами плотно питаются три раза в день. А внутри городских стен дома выглядели намного лучше – чуть больше, чище, крепче, заметно более пригодными для жизни. По улицам ходили пухлые, причёсанные лошади, а редкие прохожие были хорошо одеты и улыбались. Пока не замечали меня, разумеется.
Впереди маячил наш пункт назначения – замок. Не Олимп, конечно, но на фоне разваливающихся хижин он выглядел просто роскошно. Стражники решили взять меня под руки и повести, хотя долго перед этим колебались. Но понимали, что будет странно, если пленник зайдёт сам, так что двое окружили меня, а остальные продолжали держать дистанцию.
Внутри замка было темно и промозгло, на стенах висели горящие факелы. Даже близко не Олимп. Стражники вели меня точно по следу Так. Она была недалеко – я чувствовал её ауру сквозь каменные стены и беспокоился всё сильнее по мере приближения. Что, если Аполлон не спас Перри? Что, если он решил даже не пытаться, когда увидел, насколько всё плохо?
Впрочем, я всё равно не мог сказать Так правду.
Мы вошли в большой зал с двумя длинными столами, соединёнными одним покороче, на небольшой платформе. Что-то вроде тронного зала, вот только мужчина в центре – граф – не был королём. Но судя по тому, как он сидел на своём позолоченном стуле с высоко поднятой головой и задранным носом, глядя сверху вниз на три сгорбившиеся фигуры, стоявшие на коленях перед ним, он считал себя не иначе как повелителем мира.
Так. Мак. Спраут. Едва ступив на порог, я ощутил их ужас и боль. Спраут весь трясся, Мак позеленел, а Так…
Никогда ещё я не испытывал столь странной смеси страха, злости и ненависти в одном человеке. От неё исходил такой ужас, что в комнате похолодало. Но она смотрела прямо на графа, единственная из троицы не склонившая голову. Узнаю свою Так.
– Милорд, – обратился главный стражник, двое других толкнули меня вперёд. – Мы нашли негодяя, организовавшего нападение сегодня утром.
Граф побледнел.
– И вы привели его сюда, связав руки простой верёвкой?
Стражник растерялся.
– Это всё, что у нас было, милорд. Мы усмирили его, теперь он послушно делает всё, что ему говорят.
– Голову даёшь на отсечение? – разозлился граф, и стражник замолк. – Пойди ближе, мальчик. Ты же ещё мальчишка, так ведь? Слишком юн, чтобы называться мужчиной.
Ой, да конечно. Я выглядел ровесником Так, если не старше. Он специально это делает, пытается расшатать меня, но ему это не удастся. Мне больше лет, чем дереву, из которого сделан его стул. Больше, чем камню, из которого построен весь его замок. Но я всё равно подошёл, потому что там была Так. Стражники окружали меня с обеих сторон. Они всё ещё боялись меня, несмотря на браваду графа. Правильно делали.
– Как тебя зовут? – спросил граф, прожигая меня взглядом. Я повернул голову к Так, которая смотрела на меня покрасневшими глазами.
«Я сделал всё что мог», – беззвучно передал ей мысль. Она отвернулась от меня. Чёрт.
– Меня зовут Джеймс. А тебя?
Он нахмурился, но я с лёгкостью выдержал его взгляд, и медленно веселье сошло с его лица.
– Я твой лорд и хозяин этих земель. Это всё, что тебе нужно знать. Что побудило тебя связаться с этими детьми?
– Ну, как ты только что сказал, я и сам ещё ребёнок, – невинным голосочком ответил я. Тысячелетия проживания бок о бок с Афродитой не прошли даром. – Дети склонны объединяться в группы, когда им не от кого ждать помощи.
– Не умничай, мальчишка, – рявкнул граф. – Отвечай на мои вопросы, или я признаю тебя виновным и велю повесить на рассвете. Этого ты добиваешься?
Я пожал плечами.
– Мне как-то побоку.
Лицо графа приобрело странный фиолетовый оттенок, который я ещё не видел на человеческом лице.
– А что насчёт твоих друзей? Тебе плевать, если я казню их?
– Если с их головы упадёт хоть волосок по твоей вине, я заставлю тебя жалеть до конца жизни, которая будет весьма недолгой.
Он сжал подлокотники своего якобы трона.
– Стража! Обыщите их и верните мне медальон.
Как только один из стражников коснулся Так, она взвыла, как дикий зверёк. Ударила локтем стражника в лицо, и тот вскрикнул, зажимая разбитый нос.
Шестеро стражников обнажили мечи, Так замерла. Но при этом бросила гневный взгляд на графа, который хлопнул ладонями.
– Милая, милая Лорел, ты всегда была склонна к театральным жестам, – усмехнулся он.
Я недоумённо моргнул. Что ещё за Лорел?
Так напряглась, сузив глаза до щёлочек.
– Не называй меня этим именем.
– Почему нет? – спросил граф с кривой улыбкой. Его, очевидно, забавляла вся эта ситуация. – Это твоё имя. Я прекрасно помню, как дал его тебе.
Погодите-ка.
Я посмотрел на Так, которая не сводила глаз с графа, хоть и знала, что я смотрю прямо на неё. Если только граф не имеет обыкновение давать имена всем детям в округе…
«Он твой отец?»
Уголки губ Так опустились вниз, и она слегка, едва заметно, кивнула. Великолепно. Можно было и раньше догадаться, но теперь я понимаю, почему её не пугали его угрозы казнить их. По крайней мере, её. Он, конечно, мерзавец, но не станет убивать родную дочь.
– Стой на месте, пока стражники обыскивают тебя, – приказал граф и указал на мальчишек. – Или мои люди зарежут твоих маленьких друзей. Я ясно выразился?
Так не пошевелилась. Медальон должен быть у неё – она могла незаметно выбросить его в лесу, зная, что граф его не найдёт, но я сомневался, что она бы так сделала. Медальон слишком много для неё значил.
Где же он? Я закрываю глаза, мысленно представляю предмет и…
В её сапоге. Когда она успела спрятать его туда без моего ведома? Ладно, неважно. Когда стражники приблизились к ней, на этот раз более настороженно, я мысленно взял медальон в руку. Он был тёплым от соприкосновения с кожей Так. И пока один смельчак дрожащими руками обыскивал меня, я сделал так, чтобы медальон испарился.
Это не самый простой фокус, и сделать это мне было нелегко. Но как бы ни разозлился граф, когда обыск ничего не даст, Так бы расстроилась сильнее, если бы медальон вернулся к отцу.
Она, должно быть, почувствовала, как исчез медальон, потому что всё-таки посмотрела на меня, и в её глазах отражался вопрос. Если она не не делится со мной правдой, то и я ей ничего не должен. По крайней мере, пока что.
Когда стражники закончили обыск с пустыми руками, проверив всё, что можно было, граф поднялся с места.
– Я его найду, – прорычал он.
– Уверен, что получится? – спросила Так с большим нахальством, чем следовало бы в её ситуации. Лицо графа вновь побагровело. Он ударил кулаком по столу.
– Я уверен в том, что если ты не отдашь мне медальон или не скажешь, где его искать, до рассвета, я убью всех твоих друзей. А если продолжишь молчать до заката, то убью и тебя.
Она фыркнула, но в её голосе послышался страх.
– Не убьёшь.
– Хочешь проверить?
– Не убьёшь, – вмешался я. – Иначе следующим умрёшь ты.
Молчание. Граф склонился над столом, и если бы ненавидящим взглядом можно было сжигать, от меня бы уже остался один пепел.
– А ты, – прошипел он голосом, полным яда. – Ты умрёшь первым.
– Можешь казнить меня, сколько захочешь, – отмахнулся я. – Начинай прямо сейчас, а то как-то скучно.
Если бы из ушей мог повалить пар, то мы бы его сейчас увидели.
– Стража! – заорал он. – Уведите их в подземелье!
– В подземелье? Но… – не успела Так договорить, как стражник дёрнул её на себя, буквально потащив к двери. – Ты не можешь так с ними поступить! Я не знаю, где медальон… Я выронила его!
– Возможно, твоя матушка поверила бы в это враньё, но я не такой мягкосердечный. Уведите их, – повторил граф, и стражники вывели всех нас из зала. Спраут и Мак выглядели до смерти напуганными. Их глаза были широко распахнуты с одинаковым выражением ужаса на лицах обоих, но я едва ли мог их успокоить.
Так продолжала кричать и вырываться всю дорогу до подземелья, но стражники не обращали внимания, ловко уворачиваясь от её замахов. Что-то мне подсказывает, что её уже не в первый раз отводят туда, и от этого моя ненависть к графу только крепнет. Кто вообще запирает собственную дочь в подземелье? Неудивительно, что она сбежала.
Стражники затолкали Мака и Спраута в ближайшую камеру к лестнице, а Так и меня отвели дальше во тьму, где лишь редкие факелы освещали путь. Это место казалось неживым, почти как Подземный мир. Но в отличие от царства Аида в подземелье графа мои силы отлично работали. Коридоры петляли, как в лабиринте, а камеры в самом центре были самыми защищёнными – с четырьмя стражниками и каменной дверью, работающей на системе блоков. Ни один смертный не смог бы открыть её изнутри.
Стражник, шедший впереди, толкнул меня в камеру, а затем остальные бросили Так на стопку сена, перед тем как хлопнуть дверью с такой силой, что аж стены содрогнулись.
