Текст книги "Океан. Выпуск одиннадцатый"
Автор книги: Евсей Баренбойм
Соавторы: Юрий Федоров,Юрий Дудников,Святослав Чумаков,Юлий Ворожилов,А. Мирошников,Владимир Матвеев,Александр Баюров,Гавриил Старостин,Николай Портенко,Александр Осин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 29 страниц)
Ольштынский стоял в ходовой рубке буксира, пристально вглядываясь туда, где в реденьком туманчике пока еще расплывчатой полоской начинал проступать берег. Кроме командира, здесь были рулевой, штурман, боцман Ян, а у самой двери, прислонившись спиной к настенному шкафчику, на ящике с консервами, закрыв глаза, сидел Долматов.
Светало. Низкие облака до самого горизонта раскинули свой грязноватый полог. Море было спокойно. Еле тянущий с суши ветерок не поднимал даже мелкой ряби.
– Скоро хватятся немцы буксира. Могут самолеты послать на поиск. Тогда нам хана. Так что пора рулить к берегу. – Ольштынский легонько тронул матроса у руля за локоть: – Десять градусов право по компасу. И так держи.
– Рановато, командир. Здесь сплошные косы и мели. Если еще пройдем мили две-три, откроется небольшой, но глубокий залив. – Боцман кивнул головой за окно. – Лес подходит к самому морю. Когда-то вместе с отцом мы в этих местах собирали янтарь и рыбачили. За лесом сплошные болота и озера. Я долго жил здесь, знаю каждое дерево и тропинку. Глухомань. Лучшего места для высадки не сыскать на всем побережье. Сюда обычно немцы не суются, тем более и дорог путных нет. Да и хуторов поблизости раз-два и обчелся.
– Добро, становитесь к рулю и ведите прямо туда. А ты, Николай Николаевич, проследи, пожалуйста, чтобы люди приготовились к высадке.
Долматов открыл глаза, встал, потянулся и, глубоко вздохнув, скрылся за дверью.
Чем ближе подходили к берегу, тем плотнее и темнее становились тучи. Буксир повернул и вошел в узкий залив. Деревья почти вплотную подступали к обрывистым берегам. Застопорили ход и приткнулись к желтому песчаному откосу. С бака бросили сходни и начали выгружаться.
Метрах в пятидесяти от места высадки нашли полянку, сплошь закрытую густой кроной деревьев. Увешанные оружием моряки разместились вокруг командира и замполита. Ольштынский поднялся, помолчал, словно собираясь с мыслями, и сказал:
– Товарищи, теперь попали мы, прямо скажем, в не совсем обычную, вернее, в совсем необычную для подводников ситуацию. Задание мы выполнили: потопили танкер, большой транспорт, сожгли склад с горючим. Но остались без корабля, так что будем пешим ходом пробиваться к своим. Вот наша задача и боевой приказ.
– Так ведь не впервой морякам на сухопутье, товарищ командир, под Севастополем, под Одессой, под Ленинградом сражались любо-дорого, – вставил боцман.
Моряки одобрительно зашумели. Командир поднял руку. Разом все притихли.
– Офицерам проверить снаряжение, и в первую очередь, раз мы становимся морской пехотой, обувь. Через, – он отодвинул рукав и взглянул на часы, – десять минут тронемся. На переходе соблюдать тишину и строгий порядок. Отойдем от берега подальше, заберемся в пущу и наметим точный и окончательный маршрут. Впереди иду я с Яном, замыкает колонну старший лейтенант Долматов.
Затопив буксир, небольшой отряд растянулся цепочкой, тронулся в путь и вскоре исчез в дремучем подлеске.
Шли уже более двух часов. Миновали густой ельник, переправились через затянутое зеленой ряской болото, пересекли проселочную дорогу и, углубившись в дебри километров на пять, остановились на привал. Было решено, пообедав и отдохнув, с наступлением темноты начать движение. Выставив охранение, моряки расположились в мрачном овраге, поросшем по краям непролазными зарослями бузины, усыпанной красными каплями ягод. Размытый склон оврага в глинистых обнаженных извивах коричневых корней образовал полукруг. Здесь в низине, среди начинающего желтеть орешника, на песчаном плоском берегу ручья и расположились моряки.
Ирма сидела в сторонке на поваленной сосне. Она оперлась спиной на корявые сучья, обхватила руками колени и задумчиво смотрела на быструю воду ручья. Чемоданчик и рюкзак ее лежали рядом.
Девушка тряхнула головой, заправила волосы под берет и легко соскользнула с чеканно-медного ствола. Постояла немного, направилась к сидящему на куче можжевелового лапника Ольштынскому. Услышав скрип песка под ее ногами, командир вскинул голову от листа бумаги, на котором Ян начертил план окрестностей, и, улыбнувшись, вопросительно взглянул на разведчицу.
– Мне нужно поговорить с тобой по весьма важному делу, – сказала она, – желательно без свидетелей.
– Поблизости никого нет, говори. – Он указал ей место рядом: – Садись.
Ирма присела.
– Мне необходимо идти в Кайпилс, – тихо произнесла.
– Что?! В Кайпилс?! Это еще зачем?
– Так надо. Вступает в силу запасной вариант. В том задании, что я получила из штаба, было указано: если я по каким-то причинам окажусь на берегу, то обязана приступить к выполнению другого задания. Как видишь, я на берегу и, следовательно, приступаю к его осуществлению. Это очень важно. Извини, что говорю тебе не все. Не имею права.
– Понимаю. Но ведь там, где мы должны были тебя высадить, произошел серьезный провал. Нас ждала хорошо организованная засада, и лишь случайность, если можно назвать случайностью отправленную нами разведку, спасла тебя от неминуемой гибели. Выражаясь вашим языком, явки провалены, и ты лезешь прямо в лапы фашистов.
– Задание, о котором идет речь, не связано с первым. – Она посмотрела ему в глаза. – Точнее, почти не связано. Мне необходимо быть там. Потом учти: это мое далеко не первое задание. Так что у меня есть опыт. У меня надежная рация. Кстати, почему ты ей не воспользовался, чтобы передать своему начальству о всех событиях?
– В этом не было никакого смысла. Помочь нам они не смогли бы, а выходя в эфир, мы дали бы врагу свои точные координаты. Служба радиоперехвата, к сожалению, у гитлеровцев работает четко.
– Но мне придется передавать несмотря ни на что. Нашему командованию срочно требуются самые последние данные об оборонительных рубежах вокруг Риги и транспортных возможностях по эвакуации блокированных групп. Я должна идти, Леня, тем более дорога, которую мы пересекли, ведет в Кайпилс. Хочу попросить тебя: разреши Яну хотя бы немного проводить меня. Скажем, до шоссе, дальше я знаю, как добираться. И… у меня очень мало времени. Распорядись, пожалуйста.
– Добро. Раз это необходимо – иди. Правда… – Ольштынский немного помолчал. – Я надеялся, что так неудачно начавшиеся твои хождения по тылам немцев окончились. Да и хотелось поговорить с тобой о нас обоих.
– Не сто́ит, родной. Если все кончится благополучно, я вернусь и сама тебя разыщу. Ну а если нет, то зачем брать какие-то обязательства? И еще: я была неправа когда-то в Ленинграде. Любовь и война вполне совместимы. Теперь я все это поняла, но, кажется, поздно.
– А может быть, ты еще раз все взвесишь и подумаешь? Стоит ли идти? Ведь…
– И это говоришь ты? – перебила девушка. – Надо, милый, необходимо. Меня там ждут. Прощай. – Ирма встала и, приподнявшись на носки, крепко поцеловала его. – Не поминай лихом, Леня, и прости за все.
– В добрый путь. Береги себя. Помни: я тебя люблю, жду и надеюсь. Да, подожди, я поговорю с Яном, он тебя проводит.
Спустя несколько минут командир вернулся вместе с Яном.
Они подошли и присели рядом.
– Ты понимаешь, возникла мысль. Допустим, ты заявишься куда нужно, но там произойдет какая-то накладка, ну, я не знаю какая. Мне думается, следует подстраховаться, иначе ты окажешься в весьма тяжелом положении: без связей, одна и даже без крыши над головой. Нам все равно придется отсидеться в лесу день-два – пусть немного утихнет, да и мы разберемся в обстановке, произведем разведку. Ты сейчас отправишься в Кайпилс. Сегодня утро понедельника – времени тебе хватит с избытком. Затем, скажем во вторник, то есть завтра, ты придешь в определенное место недалеко от города, снова встретишься с Яном и – в зависимости от обстановки – или пойдешь вместе с нами, или останешься там, где тебе нужно. Как?
– Заманчиво. Но надеюсь все-таки, что там, куда иду, ничего непредвиденного не произойдет.
– Я тоже надеюсь, но иметь шанс в запасе всегда неплохо.
– Хорошо. Согласна. Где и когда мы встретимся?
– Я советовался с Яном, он предлагает развилку у дороги. Там лес к дороге подходит вплотную, да и до Кайпилса рукой подать. Он придет тебя встретить, а весь отряд будет в развалинах замка Эльзелот. Договорились? Вы, Ян, как только ее проводите, сразу возвращаетесь. Хорошо?
– Пойдемте, дядя Ян.
– Я бы с удовольствием дал вам свой адрес в городе. – Ян поднял с земли ее чемоданчик. – Но это опасно. После исчезновения буксира наших родных уже давно, наверное, арестовали и следят за их жильем. Боюсь подвести, рискованно.
– Спасибо. Это излишне. Обойдусь. Прощай, Леня.
Сверху по склону буквально съехал на ногах Долматов.
– Что за морской кружок? Куда это вы собрались?
– Ирма уходит, я тебе потом объясню. Попрощайся, ей пора.
– Ничего не понимаю. – Замполит удивленно развел руками. – Куда? Зачем?
– Не задавай вопросов, сказал – потом объясню. Она торопится.
Долматов пожал ей руку, и радистка направилась к поваленной через ручей сосне за рюкзаком. Сзади шел Ян. Взяв поклажу, они пошли вверх по ручью, по тому самому пути, по которому пришел отряд. Прежде чем скрыться за кустами, Ирма остановилась, обернулась и пристально, словно стараясь запомнить его надолго, посмотрела на Ольштынского…
К вечеру моряки добрались до большого озера, окруженного дремучим лесом. Подойти к воде было почти невозможно. Топкое болото, сплошная стена слегка подсохшего камыша, густое переплетение тальника и нависшие над водой ветви ракит превращали берег озера в непролазные дебри.
Одному ему известным проходом, продираясь через завалы коряг, путаницу корней и трясину, Ян вывел отряд к крошечной бухточке, покрытой кувшинками. Глазам моряков предстало сказочное по красоте озеро. В центре его темнел островок: из зарослей выглядывали то ли нагромождения гранитных валунов, то ли руины древнего замка.
– Эльзелот… – Боцман указал на остров. – А вот отсюда начинается проложенная под водой каменная дорога – брод, глубина – ровно метр. Если идти, удерживая в створе черный остроконечный камень на берегу, прямехонько попадем на островок. Путь построен сотни лет назад, и он единственный. Переправляться надо внимательно – ширина подводного моста два метра, чтобы можно было проехать повозке. Справа и слева обрывы, очень глубоко. Я пойду первым, остальные за мной. Никуда не сворачивать и не отвлекаться.
Переправившись на остров, моряки забрались в развалины. Среди синих обломков обросших мхом скал находился сравнительно просторный равелин.
Выставив посты, поужинали и устроились на ночлег в овальной нише меж двух квадратных, вытесанных из базальта колонн. У самого потолка было длинное, как бойница, окно.
– Ладно, друзья, вы спите, а я пойду проверю караулы. – Долматов взял автомат и, перешагивая через лежащих людей, направился к выходу…
День промелькнул незаметно в приготовлениях к дальнему переходу. Вечером возвратился посланный на встречу с радисткой Ян. Он доложил: разведчица на условленное место не явилась.
Ольштынский и Долматов переглянулись.
– Значит, говоришь, не пришла? – Командир поднял голову и как-то отрешенно посмотрел на Яна.
– Нет, не пришла. Я ждал долго. Действовал осторожно, предварительно убедился, нет ли слежки, не готовят ли западню. Ирма не появилась. Ждать не имело смысла, и я вернулся.
– Все правильно. Ждать действительно не имело смысла, – задумчиво произнес замполит. – Надо срочно уходить. – Он встал и огляделся. – Срочно, и как можно дальше. Трудно сказать, что там стряслось. Не исключено, что Ирма в руках гестапо. Я далек от подозрений, но она знает, где мы находимся, знает об Эльзелоте. Хочу надеяться, что все хорошо, но нельзя сбрасывать со счетов и провал.
– А может, подождем до завтра? Вдруг что-либо прояснится? Попытаемся направить Яна еще раз.
– Я тебя понимаю, Леонид, но это ни к чему. Мы слишком многим рискуем. Если бы речь шла только обо мне и о тебе – никаких разговоров, но с нами полсотни человек. Поднимай отряд, командир. Нужно сниматься.
Моряки, выслав вперед разведку, двинулись густым смешанным лесом на восток. Под ногами шуршали первые опавшие и уже подсохшие листья, кое-где глянцевито поблескивала хвоя…
Глава 5. В КАЙПИЛСЕНачальнику гестапо оберштурмфюреру Генриху Вайсу только что принесли донесения о вчерашних происшествиях в Кайпилсе. Неторопливо отхлебывая кофе из фарфоровой чашки, гестаповец развалился в удобном, обтянутом коричневой кожей кресле и левой рукой, как пасьянс, раскладывал на столе аккуратные листки донесений.
Ущерб от потопленного накануне танкера, а затем и транспорта, ночного налета авиации был огромен. Оберштурмфюрер внимательно вглядывался в схемы и сопоставлял доклады всех постов наблюдения. Некоторое несоответствие интенсивности бомбовых ударов его насторожило. «Ну-ка, ну-ка!» Оберштурмфюрер нажал кнопку на краю стола.
Бесшумно отворилась высокая дверь, и в ее проеме появилась секретарша в ловко облегающем ее стройную фигуру черном мундире. Она молча остановилась на пороге.
– Грета, будьте любезны, Вальтера, пожалуйста, – сказал Вайс.
– Сейчас приглашу, он уже здесь. – Она вышла.
– Разрешите, господин оберштурмфюрер… – В кабинете появился штурмфюрер Вальтер. – Хайль Гитлер!
– Хайль! Заходите. Прошу садиться. Доложите подробнее о событиях прошедшей ночи. Видите ли, у меня возникли кое-какие сомнения относительно выводов, сделанных в донесениях.
Штурмфюрер прошел к столу, отодвинул в сторону кресло, сел и достал из кармана мундира блокнот.
– Я извиняюсь, господин оберштурмфюрер, но у меня тоже возникли сомнения. Я уже направлялся к вам с дополнительной информацией, когда секретарша сообщила о вызове.
– Любопытно. Изложите свои соображения.
– После того как я уже отправил доклад вам, поступило сообщение об исчезновении портового буксира «МБ-10» – его послали на притопленный транспорт для установки огней и охраны. Поиски, организованные утром, ни к чему не привели, буксир как в воду канул.
– Вот это новость! – Вайс даже привстал. – Вы меня огорошили. Туда под видом машинистов я направил трех агентов со специальным заданием. Команда не могла удрать, скажем, в Швецию?
– Нет.
– Хорошо. Оставим пока буксир. Что вы думаете о пожаре и взрывах нефтескладов?
– Сперва мне показалось, что это результат налета бомбардировщиков. Но – по сводке зенитчиков – самолеты в этом секторе не появлялись. Значит, удар был нанесен с моря самолетами-торпедоносцами или подводной лодкой. Посты ПВО самолетов не обнаруживали. Остается субмарина. Возможно, даже та самая, которая торпедировала транспорт. Вы помните, после взрыва транспорта командир авиаполка докладывал, что его летчик заметил подводную лодку и сбросил на нее две глубинные бомбы?
– Помню, помню. В котором часу, кстати, он ее обнаружил?
– В шестнадцать часов десять минут.
– Ну вот, а склад взлетел на воздух в полночь. Где же была субмарина эти восемь часов?
Штурмфюрер, понимая, куда клонит Вайс, решил подыграть шефу:
– Уйти сразу же после атаки транспорта она не могла – ее тут же обнаружили бы наши сторожевые корабли. Там глубина двадцать – тридцать метров. Тем более она подорвалась на мине. Значит, она никуда не уходила?..
– Вот именно, никуда не уходила и лежала на грунте рядом с транспортом. Теперь спрашивается, почему лежала, а не скрылась? Да была повреждена! – Вайс с торжеством взглянул на штурмфюрера. – Потом всплыла и, воспользовавшись налетом авиации, дала залп по нефтехранилищу.
– Гениально! – восторженно воскликнул штурмфюрер.
– Вот теперь все на своих местах. Остается выяснить, куда же все-таки запропастился буксир? Проанализируем факты. На лодке экипаж пятьдесят – шестьдесят человек. Они высадились на транспорт и расправились с командой буксира, предварительно выведав у них, где расположено нефтехранилище. Затем дали залп, утопили свою лодку и ушли на буксире, обведя вашу, штурмфюрер, береговую оборону вокруг пальца. Теперь ищите лодку где-то рядом с транспортом. Это я вам говорю…
– Согласен, но если и уплыли на буксире, то недалеко. Утром в море буксир искали самолеты и не обнаружили его. Значит, они высадились где-то в нашем тылу, а буксир утопили. И сейчас скрываются где-то в лесной чаще…
Звонок телефона перебил речь штурмфюрера. Вайс снял трубку.
– Я слушаю. Да. Когда, когда?! – Он вскочил, – Только что?! Немедленно ее ко мне! – Он счастливо рассмеялся и опустил трубку на рычаг. – Знаете, Вальтер, что-то нам очень уж везет. К добру ли это?
Ирма неторопливо шла вдоль обочины дороги, заросшей колючим боярышником. В кустах, расклевывая крупные бордовые ягоды, суетились с хлопотливым чириканьем воробьи. Уже чувствовалось приближение осени.
Дорога выскочила из перелеска и под прямым углом уперлась в асфальтированное шоссе. Ирма надеялась, что кто-нибудь едущий в город подхватит ее. И действительно, большой крытый брезентом тупоносый грузовик, едва Ирма подняла руку с букетом набранных в роще кленовых листьев, вильнул к обочине и остановился. Девушка подбежала к кабине и открыла дверцу. За рулем сидел молодой, белобрысый, с белыми бровями и ресницами, улыбчивый ефрейтор.
– Здравствуйте, господин унтер-офицер, – сказала Ирма по-немецки и улыбнулась. – Не подвезете до города?
– О-о! Пожалуйста, с превеликим удовольствием, фрейлейн. – Парень весь так и засиял. – Тем более вы, вероятно, моя землячка – прибалтийская немка? Ведь верно?
– Нет, я латышка. – Ирма уселась рядом.
– О-о! – опять зашелся восторгом ефрейтор. – А так прекрасно говорите по-немецки! Почему?
– Мать была немкой.
Меж тем дорога свернула налево. Из-за разбежавшихся врассыпную с пригорка сизых елочек показались первые дома окраины Кайпилса.
– Сейчас будет КПП. – Немец повернулся к Ирме. – Приготовьте документы. – Очевидно решив ее успокоить и подбодрить, доброжелательно добавил: – Это так, пустая формальность. Хотя на предыдущем посту проверяли даже груз… Странно…
Два, как близнецы, похожих друг на друга полевых жандарма с бляхами на груди мельком взглянули на их бумаги, откинули брезент, остались, видимо, довольны и дали знак проезжать. Машина, неуклюже переваливаясь через железнодорожные рельсы, въехала в узенькие улочки. Асфальт сменился аккуратно уложенной глянцевитой брусчаткой.
– Куда прикажете, фрейлейн?
– Я живу неподалеку от рыбокоптильни у рынка.
– О-о! – вновь обрадовался он. – Знаю, знаю, мне как раз по пути, там совсем близко наш саперный батальон.
У двухэтажного дома, над дверью которого висел щит с надписью «Сауна», машина повернула направо. Проехав метров сто, замедлила ход и остановилась, визгливо скрипнув тормозами.
– Пожалуйста, фрейлейн. Если в субботу будет скучно, приходите к восьми часам к кинотеатру «Алмаз» – приятно проведем время.
– Спасибо, – быстро произнесла Ирма и, открыв дверцу, выскочила на мостовую. – До свидания.
– Всего доброго, фрейлейн. Будьте здоровы.
Грузовик рванулся с места и скрылся за углом.
Оглядевшись по сторонам, девушка не спеша направилась к центру. Вокруг небольшого фонтана среди раскидистых лип стояли скамейки. Ирма подошла к одной из них. Отдохнув немного и убедившись, что не привлекла к себе чьего-либо внимания, встала, словно не дождавшись кого-то, и неторопливо свернула в боковую улочку. Ирма шла на квартиру, где ей должны были помочь установить связь с теми, к кому ее направили. Правда, ее там не ждали, и поэтому ни о каких знаках, предупреждающих об опасности, не могло быть и речи. Она быстро разыскала дом и вошла в парадное. По крутой лестнице со стертыми ступенями она поднялась на третий этаж и остановилась перевести дух. На покрытой облупившейся эмалью двери квартиры номер семнадцать висела позеленевшая медная табличка:
«Зубной врач Эрнст Петерс».
Ирма посмотрела вниз. Никого. Она нажала кнопку звонка. И тут же почувствовала, как бешено заколотилось сердце. Дверь отворилась почти тотчас, словно по ту сторону только и ждали, когда позвонят. На пороге стоял невысокий человек средних лет, в очках, белом, слегка помятом халате и белой шапочке. Он оглядел девушку и сделал приглашающий жест.
– Прошу вас, фрейлейн, проходите.
– Мне нужен доктор Петерс. – Ирма насторожилась: на фотографии, которую ей показывали в Москве, был совсем другой человек, не имеющий даже отдаленного сходства с тем, кто стоял перед ней. – Я, очевидно, ошиблась квартирой?
Ладони ее стали влажными, меж лопаток покатились, неприятно щекоча спину, капельки пота.
– Нет, нет, вы не ошиблись. Он ждет вас, проходите. – Человек в халате улыбнулся какой-то фальшивой улыбкой, показав неестественно ровные зубы. – Прошу вас, не стоять же нам на лестнице.
«Все, попалась», – окончательно поняла Ирма. У нее перехватило дыхание. Доктор не мог ее ждать, он о ней ничего не знал. Эта явка была резервной.
– Извините, я все-таки перепутала адрес – это не тот дом. – Она повернулась, но ее тут же грубо схватили за куртку и рывком втянули в квартиру. С пружинным звоном захлопнулась дверь. Ирма очутилась в темном, пахнущем лекарствами коридоре.
– Спокойно, фрейлейн, не трепыхайтесь, – раздалось рядом, – доктор здесь и, уж будьте уверены, тотчас начнет лечить вас и вдоль и поперек.
Она огляделась. Рядом с мужчиной в белом халате стояли еще два каких-то типа.
– Давай-ка ее, Отто, в комнату, – сказал один из них, схватил девушку за руку, распахнул дверь и толкнул ее в спину.
– Стой, Эрик, стой, не торопись. – Другой, в сером коротком клетчатом пальто, подошел и глянул на нее сверху вниз. – Лапки подними, крошка. Выше, выше, не стесняйся.
Ирма подняла руки. Клетчатый похлопал ее по бокам.
– А, ну, расстегни куртку!
Ирма распустила ремень и распахнула куртку.
– Что, перетрусила? Дрожат ноженьки? Пусто. Можешь вести.
Клетчатый поднял рюкзак и сказал:
– Двигай вперед, птичка залетная.
В светлой, уютно обставленной комнате, на диване, рядом с которым стоял журнальный столик, закинув ногу на ногу, в непринужденной позе сидел молодой офицер СС со знаками различия унтерштурмфюрера.
– Садитесь, пожалуйста. – Он указал на стул, а сам поднялся и, уперев ладони в стол, уставился на девушку ласковыми глазами.
– Вот все, что у нее отобрали. – Один из мужчин положил перед унтерштурмфюрером букет уже немного пожухлых листьев, носовой платок, пудреницу, короткий обломок расчески, несколько рейхсмарок и ключи. – В рюкзаке немного продуктов и кое-что из женских тряпок.
– Так, так. Благодарю вас, Эрик. Оставьте нас одних – Офицер взял ее удостоверение, ознакомился с ним и спросил:
– Ваше имя, фрейлейн?
– Ирма Линдус. Я…
– Минуточку. Как попали в Кайпилс?
– Ходила менять вещи на продукты на хутора. Вы же знаете, с продовольствием плохо. Возвращаясь, кажется, застудила зубы. Такая резкая боль – нет сил терпеть, и решила заглянуть к доктору. – Ирма застенчиво улыбнулась. – Он, наверное, переехал, придется искать другого.
– Да, он переехал в иное место, но мы вам устроим с ним встречу, если это, конечно, понадобится. – Офицер сочувственно закивал и снял трубку телефона. Набрал неторопливо номер.
– Оберштурмфюрера, пожалуйста. Хайль Гитлер, господин оберштурмфюрер. Докладывает унтерштурмфюрер Рейнхольд. На квартире доктора Петерса задержана молодая особа, назвавшаяся Ирмой Линдус. Документы в полном порядке. «Легенда» вполне правдоподобна. Так. Слушаюсь. – Он положил трубку и крикнул: – Отто, Эрик, немедленно доставьте девушку к оберштурмфюреру Вайсу.
В дверь кабинета Вайса вошла секретарша.
– Задержанную доставили, господин оберштурмфюрер.
– Давайте ее сюда.
Вайс пристально смотрел на молодую женщину. Это было его манерой – постараться составить свое мнение о человеке еще до ознакомления с документами и до начала допроса. Выработать подход к субъекту и форму дознания.
«Лет двадцать пять, может быть, немножко меньше. Интеллигентна. Красива. Очевидно, умна. Немного нервна и впечатлительна. Эмоциональна. Держится настороженно, скорее всего, новичок, не исключено – это ее первая подобная акция. Старается смотреть в глаза. Дескать, я вся тут, скрывать мне нечего. Наивное дитя! Разумеется, это именно та связная, которую катерники спугнули с подводной лодки. Агент докладывал, что дублирующим каналом может явиться не имеющая прямого контакта с подпольщиками квартира зубного врача Петерса. Значит, она знает, куда ушли и где скрываются моряки с подводной лодки. Связь у нее с подводниками наверняка есть – русские своих ни за что не бросят, пока не убедятся или в полной безопасности товарища, или в полной невозможности ему помочь».
Он взял лежащую перед ним голубую папку. Медленно просмотрел донесение и документы, отобранные у девушки. Прищурился и нажал на кнопку звонка.
В дверях появилась секретарша и с ней гестаповец.
– Отправьте, пожалуйста, в седьмую камеру. – Вайс заметил, как на лице задержанной мелькнуло не то недоумение, не то удивление.
«Это хорошо, – отметил про себя. – Она ожидала допроса, чего угодно, но не того, что произошло».
Девушку увели.
– Ваше мнение, штурмфюрер? – Вайс повернулся к сидящему в уголке Вальтеру.
– Это, несомненно, та связная. Хрупкая, слабая девчонка. Работает за идею. Комсомолка, а то и коммунистка. Подкуп, мне думается, исключен. Как большинство молодых, здоровых и красивых людей, жизнелюбива. Отсюда – допрос третьей степени, обещание сохранить жизнь, и правда из нее посыплется, как переспевшие желуди с дуба.
– Присаживайтесь, Вальтер, поближе и давайте пофилософствуем.
«Начинается… – подумал штурмфюрер. – А время идет, и только бог ведает, что натворят шестьдесят красных матросов, которые шляются сейчас по нашим тылам».
– Допрос натур тонких, а тем более женщин, дело тоже тонкое, и грубости здесь быть не может, разумеется, физической.
– Так точно, – скрывая недовольство, коротко ответил Вальтер.
– А посему сейчас вы пойдете к фрейлейн, зачитаете то, что мы имеем за последние три дня. Подчеркиваю: зачитаете – и никаких вопросов. Бесстрастным голосом опишете картину событий, не реагируя на ее реплики, комментарии и прочее. После этого, не давая прийти в себя, отправьте ее в камеру и установите наблюдение за поведением. Надеюсь, вы меня поняли?
– Так точно.
– Завтра утром после небольшой беседы со мной мы покажем нашей подопечной кинофильм номер три особой серии…
