Текст книги "Знают только горы (СИ)"
Автор книги: Евгения Гордеева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 20 страниц)
Друзья тоже принесли клятву новому князю, но не от имени своих родов, а от себя лично, приняв ответственность за жизнь правителя, как его телохранители. Присягнули и отправились обязанности свои повседневные выполнять, заброшенные на целую декаду. Свейн, как член судебного ландрата, должен был разобрать тяжбы и жалобы, накопившиеся за время отсутствия. Фросту же надлежало объехать с проверкой дальние рудники, так что ему необходимо было собраться в дорогу.
Новоиспечённый князь, разминая затёкшие от долгого сидения ноги, вышел на наружную террасу вдохнуть свежего воздуха. Солнце уже клонилось за горы, обостряя длинные тени и вычервляя снежные шапки. У подножия дворцового холма искрилась река Гремучий Ручей, после узких горных расщелин, радостно распластывающаяся по долине и лениво облизывающая береговые камни. Арн сощурился от ярких бликов и неожиданно вспомнил поездку на Синий водопад.
– Интересно, как там дела у Ривера? – спросил сам себя, улыбнулся грустно, и отправился узнать, проснулась ли Анха?
По последним, дообеденным сведениям, девушка ещё спала. Арн собирался отправиться завтра с Фростом, и хотел узнать, поедет ли с ними Наксатра? Долину принимать в свои руки он решил самолично, без чужого мнения, полагаясь лишь на собственные глаза, уши и нос, как когда-то учил его отец.
Всё, беззаботная юность кончилась. Хочешь, не хочешь, а со вчерашнего дня ты надежда и опора долины, властитель и ответчик. Тот, кто имеет все права, и тот, с кого самый строгий спрос. Осподарь, как записано в родовой книге племени Г'Неосдам, Арн Веревой, Помнящий Родство со Смертью. Ривер тогда, явно слукавил.
Теперь ты Старшой.
До сих пор мать, как могла, оберегала его от тяжких забот о княжестве, сама тянула непосильную ношу, позволяя сыну учиться не только горному делу, но и другим важным наукам. И он с друзьями почти успел прослушать все курсы, которые были необходимы будущему правителю, правда, помотаться по стране пришлось, и даже полгода в Ламсаоне провести, столице соседнего Супота, так как международное право там преподавали лучше. Хотелось бы ещё в военной академии курс тактики и стратегии изучить, да теперь уже времени не будет. Не успел. Может, Свейна туда послать? Или Фроста?
Когда Арн подошёл к дверям покоев, выделенных Анхе, оттуда как раз вышла Эрима.
– Проснулась?
– Нет, спит, как новорождённый младенец, – мягко улыбнулась мать, – собственно, так оно и есть! Новорождённая Наксатра… А что ты хотел? – спохватилась Эрима.
– Позвать её с собой. Мы завтра с Фростом на дальние рудники поедем.
Лицо вице-королевы омрачилось.
– Арн, я так и не нашла времени тебе сказать… тут у нас королевский маг околачивается…
– Хуакин? – новость неприятно удивила Арна. Старый маг всегда вызывал у него какое-то брезгливое чувство, словно муха на любимый пончик уселась.
– Он.
– Что ему надо?!
– Если бы я знала, – с досадой высказалась Эрима. – Напрямую ничего не говорит, по штольням ездит, Маркуса замучил. Нехороший он человек! – сын удивлённо вскинул брови. – Он собирался некрос Орима для каких-то ритуалов использовать! Хорошо, мы с Протусом зашли предпогребальный зал, а там волшба злая творится!
– И ты его не прогнала?!
– Прогонишь его… Король прислал, содействовать велел… Ох, Арн, не нравится мне его возня!
– Я разберусь, мама, обещаю!
– Осторожнее, только, мальчик мой. Самоучка он, но в фаворе у Ранхуса, значит, знает что-то…
– Разберёмся!
– А без Анхи тебе сейчас лучше не ездить далеко, как и ей без тебя.
Полтора десятка горных мастеров угрюмо взирали друг на друга, но возобновлять спор никто не хотел. Все ждали Маркуса, хотя его голос уже ничего не решал. И так большинство проголосовало за то, чтобы доложить молодому князю о работах, которые ведутся в Скальных порогах. Тайна должна оставаться тайной, но не от правителя же. Не для себя стараются. Но вот сказать нужно так, чтобы Арн судить да казнить направо и налево не принялся. Кто знает, что в голове у взошедшего на престол парня?
Дофином он казался бесшабашным, ветреным, порой, дитятком великовозрастным, но Фрост, что состоял при нём телохранителем, а в нагрузку ещё был смотрителем штолен, всегда говорил, что его Высочество – человек серьёзный и продуманный, если важное дело решить нужно. На это и была надежда, коли вовремя вице-королеву в известность не поставили. А в то, что скорбный на голову, Орим, сам всё рассказал жене, не верил ни кто.
Вроде вопрос был решённым, но никак не могли договориться старые рудокопы, как лучше поступить: позвать молодого князя к месту строительства, или ограничиться устным рассказом? Камнем преткновения стал недавно случившийся обвал. Слава единому Богу, никого из людей не засыпало и не придавило! Ночь была. Но расчищать пришлось много. До сих пор ещё всю породу не выгребли.
– Завалить всё надо, – сердито буркнул мастер Протор, один из немногих, считающих, что строительство следует прекратить, князю ничего не говорить и забыть всё, как и не было. – Пустое дело делаем!
– Опять ты за свое! – отозвался низкий бас из угла комнаты. – Решили уже!
– Выйдем на Зубы, какая польза?! – не унимался Протор. Возрастом он был чуть старше Маркуса, но такого же уважения в общине не достиг из-за вечных сомнений и осторожности, хотя породу чувствовал хорошо. – Если вообще выйдем…
– Не каркай! Расчёты верные. Зубы севернее.
В комнату вошёл Маркус, всё ещё раздражённый, после общения с мэтром Хуакином.
– Протор, тебе бы всё соломой застилать, да?
Тот недовольно отвернулся. Предостережений его слушались не часто, и сейчас не послушают. А обвал-то случился!
– Маркус, что так долго? – спросил всё тот же бас. – Заждались!
– Да старик этот… – мастер с досады стукнул кулаком по скамье, – всю душу вымотал с той обманкой! Вынь да положь ему ещё!
– Так полно же её! Чего не отдашь? – устало спросил самый старый мастер, совсем седой старик, щуплый, но всё ещё крепкий телом.
– А сам подумай Строй, зачем магу столько образцов надо? До этого ему обычно одного куска хватало, чтобы экспериментусы свои провести, да отчёт дать, на что тот годится. А тут трёх мало! И ничего он, язва болотная, не говорит, мол, не до конца исследовал. Я на всякий случай порылся в наших старых свитках… на иллюзионит похоже, – несколько человек присвистнули. Простым людям сей минерал был без надобности, но вот жрецы и маги дорого давали даже за маленький камушек. – То-то же… А мэтр этот, – Маркус зло сплюнул себе в кулак, – даже купить образцы готов! Фалер за фунт…
Соплеменники ехидно закашляли.
– За кого он нас держит?! – озвучил общее возмущение Строй. – Конечно, иллюзионит в наших горах попадается не часто, уж и не припомню, когда до этого… Но фалер… Закупочная цена на него не меньше золотого лигриона за фунт тридцать лет назад была!
Рудокопы зашумели, но Маркус успокоил их жестом.
– Я сказал, что в восточных отрогах их нашли и предупредил, что в ближайшее время туда никто идти не собирается, – мастера одобрительно закивали. – Думаю, все камни спрятать надо! Накажите своим людям, чтобы ни слова этому старику не говорили. Не нравится мне его интерес!
– Скажем, – заверили рудокопы, – не сомневайся. Пусть этот скряга сам на восточную гряду лезет!
Такой наглый обман спускать даже королевскому магу они не собирались. Коли уж стал на тропу лжи, так не пеняй, что и тебя обманут.
– Ну, а завтра пойдём к князю… – вернулся к насущному вопросу Маркус. – Давайте делегацию выбирать.
Шаловливый луч скользнул по лицу спящего мужчины, заставляя затрепетать сомкнутые ресницы. Как можно спать в такое прекрасное утро? Ночной дождь умыл листву, проказливый ветер разогнал тучи, птицы стараются во всю, сообщая миру праздничную весть: солнце встало! А кто-то сонно хмурится, пытаясь заслониться от света рукой.
– Папа, папа! – зашептали в ухо возбуждённо и радостно. – Я научилась! Я стала настоящей Наксатрой!
Ранхус, моментально проснувшись, резко сел и удивлённо уставился на дочь, сидевшую на краю его кровати. А она улыбалась так, словно сама стало маленьким солнцем, и излучала собственный свет.
– Анха… – король порывисто обнял дочь, крепко прижимая к себе. В груди надсадно заныло. Сам ведь хотел, чтобы осталась, не уходила в далёкий Лангай. Сбылось. Но, отчего так муторно стало на душе? – Кто?!
– Арн, дофин… теперь уже князь Гнёзда. Ты не рад?
Ранхус выдохнул облегчённо. Не чужой, свой. Дочь в королевстве осталась, по лучам ходить научилась, всё счастье!
– Рад, Анхелика, очень рад! Значит, Арн теперь правитель Гнёзда… Да, рановато конечно, но… Он как, нравится тебе?
– Нравится, разумеется, – легко ответила Анха. Так влюблённые девушки не говорят о юношах, что запали им в сердце. – Он немного порывистый, нетерпеливый, но серьёзный, когда требуется…
Король прервал её касанием руки.
– А ты ему?
Девушка, только что сиявшая, как хрустальный кубок на солнце, посерьезнела.
– Он галантен и обходителен…
– Анха, ты же понимаешь, о чём я спрашиваю.
Дочь нахмурила бровки, обдумывая, как правильнее ответить на вопрос.
– Разве мама тебе не говорила, что у нас чувство может быть только ответным?
Ранхус сделал вид, что знает об этом, хотя эти обстоятельства были для него новостью. Получалось, что только искренние чувства мужчины могли зародить любовь в сердце Наксатры. Когда-то давно ему это удалось, а потом он всё испортил!
– …и пока я ничего такого не чувствую… – продолжала рассказывать Анха. – Папа, но, даже если я буду ему нравиться больше, чем просто… друг или сестра, разве это плохо?
– В Гнёзде моногамия, Анхелика. Ты это понимаешь?
– Конечно, понимаю! Да не волнуйся ты так! Ведь, совсем не обязательно, что Арн в меня влюбится.
'Интересно, сколько ведомых не стали ищущими, при общении с Наксатрами? Наверное, единицы… Трудно не влюбиться в женщину, понимающую тебя раньше, чем ты сам познаёшь свои мысли и желания'.
Ранхус снова обнял дочь, а она прижалась к нему с такой доверчивостью, как могут делать только маленькие дети и животные.
– Приходи ко мне почаще, чтобы я не скучал, ангел мой…
Когда Ксора покинула дворец, Анха была единственной, кто примирял его с жизнью. Дочь, сама того не зная, тоже стала для него хранительницей. Не такой, как мать, но от неверных шагов удерживала, заставляя быть самим собой.
– Хорошо… – они посидели обнявшись ещё какое-то время, потом Анха мягко отстранилась. – Мне пора, папа. Мы едем проверять рудники Гнёзда. Правда, здорово? Я так люблю путешествовать!
– Будь осторожной!
– Разумеется! Не волнуйся, я справлюсь! – Девушка встала, готовая исчезнуть в любую секунду. – Да, чуть не забыла! Прикажи отослать мои вещи в Митру.
– Прикажу, – тихо пообещал Ранхус пустоте перед собой.
Его дочь уже была во дворце в Митре.
Утро в Гнёзде наступало позже, чем в Тагриде. Если в столице уже вовсю сияло солнце, то в горной долине рассвет только занимался. В предрассветных сумерках Фрост с удивлением смотрел на третьего коня, осёдланного в дальнюю дорогу. В отличие от красавца Лоста, тот был мелковат, хотя королевская порода чувствовалась даже в этом, казалось, неказистом, коньке.
– Свейн разве едет с нами? – спросил он подошедшего Арна. – Вчера он сказал…
– Нет, это не для Свейна, – лукаво усмехнулся князь. – Это для девушки.
– Что?! – Фрост видел, что, несмотря на улыбку, друг не шутит, но на правду это мало было похоже. – Зачем тебе какая-то девушка в деловой поездке? Селянок что ли мало?
Арн оскалился ещё ехиднее, наслаждаясь замешательством друга. Он не специально не сообщил им со Свейном, что у него появилась Звёздная хранительница. Как-то всё к слову не приходилось: то траурная церемония и вокняжение; то день клятв… и куча разных дел, которые навалились на него, как лавина. А Анха отсыпалась, набираясь сил после первых переходов по лучам, и её практически никто во дворце не видел.
– Селянки так не могут! – сообщил таким загадочным тоном, что Фрост стал смотреть на него крайне недоверчиво.
– Чего не могут?
– Того!
В это время из дверей показалась хрупкая фигура в мужском дорожном костюме и приветливо помахала парням рукой.
– Хорошего утра! – радостной трелью рассыпался по булыжной мостовой внутреннего двора звук нежного голоса.
– Анха?! – Фрост не верил своим глазам. – Что ты тут делаешь?! Вы делаете, великолепная дженна? – поправился он мгновенно.
Девушка удивлённо посмотрела на Арна, и по его мимике поняла, что его друг пока находится в неведении.
– Собираюсь поехать с вами и посмотреть рудники, джент Фрост. Не надо так пугаться, я не буду вам в тягость!
– Конечно… – промямлил парень, пытаясь постичь причину, по которой дочь короля собралась с ними на эту, далеко не увеселительную прогулку. Но, главное, как она тут оказалась? Арн, что, выбрал себе неве… Нет, никаких предпосылок для этого не было! Они в Альсе практически не общались! Что же случилось? – Я не сомневаюсь в ваших способностях…
Анха зажевала улыбку и легко вскочила на предназначенного ей коня. Кавалеры по достоинству оценили её умение. На молодёжном форуме их компания передвигалась исключительно в экипажах, и продемонстрировать навыки наездников не удалось никому. Арн последовал примеру девушки, опередив Фроста на доли секунды.
– Так что там с ценами?.. – как ни в чём не бывало, поинтересовался князь у смотрителя рудников.
Анхе очень нравился Гнёзд. Долина действительно была прекрасна. Путеводители по Лигру не лгали про красоту гор и лугов, про загадочные штольни и их скрытые богатства, про драгоценные и поделочные камни, про руды и горючий каменный уголь. А какие уютные и ухоженные тут были хутора, словно сошедшие с картинок детских книжек. Исключительно каменные дома под черепичными крышами, каменные надворные постройки, даже ограды у хуторов были каменные. Дерево в Гнёзде берегли и понапрасну не использовали, хотя лесов в долине было предостаточно.
Девушка во все глаза разглядывала красоты своего нового местожительства, не обращая внимания на разговоры, что вели парни.
– Арн, может, ты всё-таки объяснишь, за какой надобностью тебе харамная дочь короля? – Фрост настороженно оглянулся на ехавшую сзади них Анху, которая увлечённо рассматривала пасущихся на лугу коз.
– А ты, что, до сих пор не догадался? – насмешливо переспросил Арн, делая другу какие-то мимические намёки.
– Догадался о чём?
Мимика князя стала ещё выразительнее, но Фрост её словно не понимал. Или, действительно, подмигивания и подмаргивания ему ничего не говорили. В отличие от радостного Арна, он с каждой минутой становился всё мрачнее.
– Да что с тобой такое?! – возмутился молодой князь, не узнавая всегда понятливого друга. – Мы же в Альсе обсуждали эту тему!
– Чего мы только не обсуждали в Альсе… – хмуро ответил телохранитель. – Не хочешь говорить, не надо!
– Фрост, ну что ты, в самом деле! Всё же ясно, как этот замечательный день! Она – мой Звёздный талисман! Та самая Наксатра, о которой ты грезил!
– Врёшь! – с непонятным чувством выпалил Фрост, глядя на своего правителя совершенно ошалелыми глазами. – Нет! Это она врёт! Какая она Наксатра?!
– Самая, что ни есть, настоящая, – спокойно ответил Арн. Но вдруг подумал: а сам бы он поверил в такое ещё три дня назад? Пожалуй, что нет. – Между прочим, Ксора, её мать к нам приходила.
– Ты сам видел? – продолжал упорствовать Фрост.
– Нет. Но её видела вице-королева. Надеюсь, ты не сомневаешься в правдивости этой дженны?
– Не сомневаюсь, – буркнул Фрост таким тоном, что стало ясно: соглашается только из верноподданнических чувств, то есть – по принуждению.
Арн в душе повеселился, полагая, что в скором времени друг изменит своё мнение.
– Надеюсь, теперь бич рода мне не страшен.
– Ты ничего не чувствуешь?
– Нет, абсолютно ничего! – Арн немного задумался, а потом поделился своими мыслями. – Уже в Альсе мне стало гораздо лучше, а уж теперь, когда она рядом, вообще не болит.
– Ну, хоть что-то…
Дальше Фрост ехал глубоко отрешённый, что даже не заметил, как Арн пару раз пытался с ним поговорить. Выяснить, что же так озадачило друга, князь не смог и решил переключиться на Анху и поработать гидом. К полудню они доехали до небольшого городка Варуга, который находился в кольце многочисленных штолен. Торговые караваны загружались тут железной рудой, а после возвращались в Митру за поделочными и драгоценными камнями. Конники сразу направились к штольням.
Пока парни занимались проверкой рудного хозяйства, молодой горный мастер показал Анхе старую штольню, в которой раньше добывали серебро. Девушка безбоязненно спустилась на самый нижний уровень, с интересом выслушала горняцкие байки и осталась в полном восторге от катания в вагонетке. Когда они с мастером возвратились на поверхность, их встретили суровые взгляды двух недовольных парней.
– Анха, мы же тебя потеряли! – Арн тут же сменил гнев на милость, видя довольное лицо своей хранительницы. – Почему не предупредили?
– Спасибо за беспокойство… – девушка недоумённо пожала плечами, – но я сообщила дженту Фросту о намерении посмотреть старую шахту. Разве не так? – Она повернулась к смотрителю штолен, взглядом побуждая подтвердить её слова.
Но Фрост молчал, и только желваки ходили ходуном на его неподвижном лице. Молодой мастер, отчего-то чувствующий свою вину за произошедшее, решил переключить разговор на другую тему.
– Ваша Светлость, вы дальше куда направитесь? – обратился он к князю. – В Друзу или к Скальным порогам?
– К порогам? – удивился Арн и переглянулся с Фростом. – А там есть что смотреть?
По его сведениям в Скальных порогах уже лет двести не велось никаких разработок, но вопрос молодого горняка прозвучал так, словно деятельность там была активная.
– Есть… – подтвердил мастер, но несколько нерешительно.
– Значит, поедем к порогам! – бодро высказался Арн, которому подобные загадки не очень нравились. Фрост ведь тоже был явно не в курсе, что же такого происходит в глухом краю? И это надо было немедленно выяснить. – Прямо сейчас!
– Вы даже не отдохнёте с дороги?
– А мы не устали! Анха?
Девушка отрицательно помотала головой, тревожно покосилась на ещё более мрачного Фроста, и направилась к коням.
– Что?! – наконец открыл рот Фрост, возмущённо глядя на Арна. – Поехали!..
– Однако… – только и сказал молодой князь, замыкая шествие.
Мастер Маркус гнал коня во всю прыть, ругая себя за то, что не успел сообщить новому правителю о тайне Скалистых порогов. Слишком неожиданно всё случилось. Смерть Орима, словно землетрясение, всколыхнуло размеренную, устоявшуюся жизнь горняков. Они опомниться смогли еле-еле, да решение общее принять. Мастера ему рассказали, как несколько часов спорили и перечили, прежде чем к единому мнению прийти. Чуть до драки не дошло. Представителей выбрали, и на тебе! Опоздали…
Да и кто бы мог подумать, что князь самолично, ни свет, ни заря, отправится с проверкой по доставшейся ему вотчине? Отродясь такого не было. А теперь следовало нагнать неугомонного Арна, и доложить ему о ведущемся строительстве и, если повезёт, остаться при должности, а то и при голове.
* * *
К вечеру небо заволокло свинцовыми брюхатыми тучами, нависающими, казалось, над самыми макушками вековых сосен. Резко потемнело, воздух сделался душным, птицы умолкли, сосновый лес, через который пролегала дорога, скрипел и стонал, как древний старик, вызывая в душах путников беспокойство и тревожное волнение. То, что грузные хмары вот-вот разродятся проливным дождём, ни у кого не вызывало сомнений.
– В монастырь?
Не будь с ними Анхи, Фрост даже спрашивать у Арна не стал, а повернул коня в сторону обители. Но присутствие девушки могло вызвать у монахов противление.
– А какие есть варианты? – Арн изучал спелёнатое небо, пытаясь понять, сколько у них есть времени в запасе.
– В часе езды хутор Корявых Берёз.
– Не успеем.
– И я о том… – Фрост бросил мимолётный, полный сожаления, взгляд на Анху, терпеливо ожидающую их решение. – Значит, в монастырь.
– Поехали, – кивнул Арн.
В горах уж вовсю громыхало, когда трое путников достигли стен Свято-Отцовского монастыря. Когда-то давно в скальных пещерах было поселение первых рудокопов, но со временем рудники истощились, и люди перебрались жить в плодородную долину и к новым штольням. А старые строения облюбовали отшельники, выбравшие своей жизненной стезёй служение Богу и строгую схиму. За века скальные кельи обросли жилыми и хозяйственными постройками, вмещающими не только сотню братьев, но и их крепкое хозяйство. Своё местожительства монахи обнесли высоким каменным забором, больше похожим на крепостные стены, объясняя это необходимостью уединённого существования.
Монастырские сыры, что вызревали в старых пещерах, славились далеко за пределами Гнёзда. А вот отличные медовые настойки с травами, ягодами и кореньями, что производились в обители, из долины не вывозились. Как купцы не просили монахов продать хоть кувшин хмельного напитка, те всегда отвечали категоричным отказом: пробовать – пробуй, но выносить из монастыря – нет! Исключение делалось лишь для правителя. На стол вице-короля в особых случаях присылалась бочка медовухи.
Арн и Фрост уже облизывались в предвкушении и поглядывали друг на друга многозначительно. Первый мёд в этом году уже качали, так что у братьев наверняка готовы молодые настои.
Монах средних лет, открывший ворота, с почтением поклонился, пропуская гостей на внутренний двор.
– Ваша Светлость…
Арн отдал ему повод, похлопал Лоста по шее, и направился к главе братства, вышедшего из жилого дома навстречу. Жрец Алосион был ровесником почившего Орима, но выглядел бодрым и моложавым. Ни в волосах, ни в бороде монаха не было и намёка на седину. Движения были уверенными и точными, словно это был тренированный воин, а не молельник, по десять часов в сутки выстаивающий на коленях в полутёмной келье наложенный на себя подвиг.
Фрост, держа под уздцы своего коня, галантно пропустил Анху вперёд, но привратник неожиданно заступил путь девушке.
– Женщина не может войти в обитель, – тихо, но непреклонно заявил монах, глядя себе под ноги.
– Это не женщина, а хранительница князя! – возмутился Фрост. – Пропусти! – Но мужчина не сдвинулся с места, всё также глядя в землю. На скулах парня заиграли желваки. Ситуация сложилась неоднозначная. С одной стороны, нужно уважать и соблюдать правила обители, с другой – в долине на всё воля князя. – Ваша Светлость! – окликнул он друга, но из-за раската недалёкого уже грома, его призыв не был услышан. Тогда Фрост наплевал на титулы и церемонии, и гаркнул так, что даже кони отпрянули в испуге: – Арн!!!
Князь недоумённо оглянулся на своих сопровождающих, которые до сих пор стояли за воротами.
– В чём дело? – обратился он к Алосиону за разъяснением. В отличие от Фроста, молодому правителю в голову даже не закралась мысль, что его сопровождающих, будь то мужчина или женщина, не допустят в какое-либо жилое помещение в Гнёзде.
– Женщина не может войти в обитель, – сообщил ему жрец смиренно.
– Она не женщина, – резко ответил Арн, меняясь в лице. Он никак не ожидал, что может в родной долине столкнуться с подобным отношением, – она моя хранительница! Вы это понимаете?!
– Понимаю, – всё так же кротко произнёс Алосион и опустил взгляд, – но женщина не может…
– Почему?! – сквозь зубы процедил молодой князь, недобро глядя на главу монахов.
– Таков обет нашего братства, – с обречённым покорством ответил жрец. Он прекрасно понимал, что перечит воле князя, но нарушить обет не мог. – Мы даже смотреть на них не имеем права, ваша Светлость.
– Так не смотрите и пропустите! – приказал Арн, но Алосион лишь отрицательно мотнул головой. – Вы хотите оставить девушку под проливным дождём?
– Мы не властны над погодой, – ушёл молельник от ответа. – На всё воля Бога!
Арн скрипнул зубами, понимая, что эту стену он не пробьёт, а дождь уже швырнул за ворот первую пригоршню воды, что не улучшило настроения молодого князя. Он резко развернулся и направился к воротам. Алосион понимал, что прогнать со двора правителя княжества чревато ужасными последствиями, но обеты, данные в далёкой юности должны оставаться нерушимыми, ибо тот, кому они принесены, намного могущественнее любого земного властителя.
– Ваше Сиятельство, мы можем выдать ей плащ…
Князь лишь отмахнулся от столь щедрого предложения.
Анха стояла за воротами и с интересом наблюдала за разгорающимся конфликтом. Причин для недовольства новоиспечённого правителя было много: неповиновение приказу; нарушение правил гостеприимства; непочтение к князю… но ситуация была далеко не безвыходная. Предупреждая необдуманный поступок, она жестом отозвала Арна в сторону и тихо прошептала:
– Вы с Фростом идите в обитель, а я вернусь во дворец.
Арн вытаращил на неё глаза, удивляясь, как он сам не понял, что для девушки действительно совершенно не важно, пустят её в монастырь или нет, она окажется под кровом в тепле быстрее, чем он сам дойдёт до жилого дома монахов.
– Прости, я об этом даже не подумал…
– Ты просто ещё не привык, – Анха зябко поёжилась, так как дождь пошёл уже довольно сильный. – Я приду завтра утром. Иди и ни о чём не беспокойся.
– Хорошо, – Арн поцеловал руку девушке и кивнул Фросту: – Пойдём!
– А как же?..
– Она Наксатра.
– А-а…
Алосион тайком облегчённо вздохнул. Всё получилось именно так, как нужно было ему. Девица, хранительница она там чего-то или кого-то, либо простая подружка на ночь, не должна появляться в этих стенах, дабы не осквернить намоленные братьями стены.
Анха нисколько не расстроилась такому повороту событий. Напротив, девушка даже обрадовалась, что у неё появилась возможность повидаться с матерью и поговорить не двадцать минут, а гораздо дольше. Ей нужны были советы, ответы на вопросы, поддержка и понимание. А кто, как не мама, способна дать их. Нужно было только определить, где она сейчас находится.
Однажды Ксора рассказала ей, как по звёздам отыскать направление к древнему храму богини Бастры, расположенному на далёком острове в Студёном море. В этом храме можно найти ответы на любые вопросы, если их правильно задать. И девушка надеялась, что древний дух поможет ей отыскать мать. Тучи, затянувшие небо над долиной, затрудняли ориентацию, и Анха сначала переместилась на небольшой декоративный балкончик в Тисовом дворце отца, с которого великолепно было рассматривать ночное небо. Яркая звезда в созвездии Старой Медведицы указала путь и через мгновение девушка оказалась в странном и таинственном месте.
Это был действительно древний храм. Вернее, его останки. Ещё вернее – только стены, высокие и величественные даже теперь, когда кровля обвалилась, и её место заняли ветви огромного дерева, выросшего прямо за алтарём. Расписная штукатурка потемнела и заплесневела от времени. Витражные окна осыпались, пустыми глазницами взирая на мир. Через них внутрь храма просочились бледные щупальца полной луны, словно та наощупь изучала сакральное место.
Всё, что когда-то обвалилось внутрь храма, поросло травой и мелким колючим кустарником, а из-под корней дерева вытекал ручей. Журчание воды было единственным звуком, что жил в старом храме. Даже ветер не шелестел листвой. Ни пения ночных птиц, ни стрёкота цикад.
Девушка замерла в нерешительности: кого и как тут расспрашивать? Мысленно или в голос? И как обращаться к тому, кто, по разумению, должен давать ответы? Этого мама ей не рассказывала.
– Бастра… – нерешительно произнесла Анха, практически не слыша своего голоса.
– Это делается не так, – уверенный, чуть насмешливый голос, заставил вздрогнуть юную Наксатру.
– Мама! Ты как здесь оказалась?!
– Пришла за ответами, как и ты, – Ксора нежно поцеловала дочь в макушку. – Здравствуй, девочка моя!
– Здравствуй, мамочка! Вообще-то я пришла узнать дорогу к тебе.
– Да? Ну, так знай, я сейчас опекаю принцепса Навакра, Ривера. Приходи на третью звезду Лебедя.
Анха чуть улыбнулась, удивляясь превратностям судьбы. Лигр и Навакр находятся в состоянии войны, а они с мамой стали Хранительницами наследников враждующих сторон.
– Забавно… И как он… Ривер?
– Как? – Ксора загадочно улыбнулась. – Хорошо. Очень умный и перспективный будущий правитель! Вы с ним, между прочим, знакомы, – дочь удивилась столь неожиданному заявлению. – Инис Имекес…
– Что? Не может быть! Инис?!
– Да. Этот парень очень серьёзно готовится к своему правлению, и мне надо ему помочь, чтобы это правление было долгим и счастливым!
– Ему что-то угрожает?
– Да, как и всем потомкам Рика Верная рука, которым довелось стать наследниками правителей, – Ксора достала из поясного кошеля завернутый в платок гадар Ривера и показала дочери. – Именно в нём корень всех бед!
– Как хорошо, что Арн свой уже снял! Погоди, так они что, оба потомки того самого Рика?
– Да… И проблемы у них, скорее всего, схожие. Недаром ведь правители и Гнёзда, и Навакра уходят за черту в самом расцвете сил! В этом нужно разобраться… – Ксора аккуратно, чтобы невзначай не коснуться гадара голой рукой, покрутила его, разглядывая в блёклом лунном свете чуть искрящиеся камни артефакта. – Очень мне не нравится магическое наполнение этого амулета.
– А чем он наполнен?
– Некросом, Анха. Гадар Ривера наполнен охранным некросом… – Ксора на несколько секунд задумалась, не мигая глядя на амулет принцепса. Дочь не решалась задать мучавший её вопрос. – Моих познаний не хватает… Что ж, будем спрашивать. Отойди-ка в уголок, девочка моя…
Анха послушно переместилась в самый дальний от алтаря угол, но постаралась встать так, чтобы слышать и видеть всё, что будет делать мать. Ксора положила гадар на землю рядом с алтарём, отчего тот стал трещать и искриться ещё сильнее. Женщина понимающе усмехнулась, потом достала из поясного кошеля маленький, длиной всего с ладонь, ритуальный кинжал, и чиркнула им по запястью левой руки. Кровь, моментально набухшая на ране, тремя крупными каплями упала на алтарь и зашипела, словно вскипая.
– Cirrie lernya Bastrts, zuove. Xora, dzer due, glifion e svot. Dlek, faar!
'Великая Богиня Бастра, снизойди, – про себя переводила Анха. Всё-таки родным для неё был лигурийский, а язык Наксатр она хоть и знала, всё равно требовался перевод. – Ксора, твоя дочь, нуждается в помощи. Прошу, ответь!'
Первые несколько секунд ничего не происходило. Потом, словно чья-то огромная невидимая лапа мазнула по внутреннему изображению развалин, картинка задрожала и стала стремительно меняться. Снизу вверх произошло обновление старых фресок, явивших свою первозданную красоту. Что точно на них было изображено, Анха не успела разглядеть, увлечённая волшебным преображением храма. Через секунду стрельчатые окна уже переливались цветными витражами, крона дерева превратилась в крышу, а ствол оказался опорной колонной. Пол под ногами стал гладким и абсолютно белым, а посередине змеилась синяя лента недавнего ручья. В воздухе разлился смутно знакомый аромат каких-то южных благовоний, и всё пространство храма осветилось зеленоватым светом, словно его наполнили мириады светлячков.
