Текст книги "Знают только горы (СИ)"
Автор книги: Евгения Гордеева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 20 страниц)
– А чему вас еще учили во дворце отца?
– Много чему, – хитро улыбнулась девушка, – тебя какая область знаний интересует?
– Общий перечень, – не сдавался Арн. Ему страстно хотелось знать, что является правдой из тех слухов, которые ходят по миру о харамных дочерях короля Ранхуса, а что – лишь выдумки людские.
– Хм… считать, писать, читать, – начала перечислять Анха, лукаво глядя на собеседника, – не только на лигрийском.
– А на каком ещё?
– Практически на всех языках, на которых говорят в хараме.
Это означало, что все языки сопредельных с Лигром стран, Анха знала.
– И сколько знаешь ты? – не сдавался князь.
– Чуть больше других, – Анху забавляла эта игра в вопросы и ответы. – Я знаю ещё язык Наксатр, лангайский, – Арн нахмурился, не понимая, зачем его Талисману понадобилось учить язык этого самовлюблённого народа, – и язык теней.
– А это что за язык?! – князь впервые в жизни услышал, что существует такой язык, и совершенно непонятно, кто на нём разговаривает. – Я знаю только про школу теней. Это как-то связано? – Анха кивнула. – Тогда не задаю лишних вопросов, – с сожалением констатировал Арн. Все, что касалось теней, или затинов, как их называли в Гнёзде, было под строжайшим табу. Даже знания Что-Будет-После-Смерти были более доступны, чем сведения о тенях. А уж как Несущие эти знания выбирали своих последователей, вообще никто не знал. Ученики же молчали даже под страхом смерти. – Но, ты же Бегущая-по-Лучу, – удивился Арн, – полная противоположность тени, что у вас может быть общего?
– Тень, это обратная сторона света, – недоумённо пожала плечиками Анха.
– Тень? А разве не тьма?
– Тьма, это последняя стадия тени… но, ты не должен спрашивать.
– Да, прости. Вернёмся к прежней теме! Так что ещё ты знаешь и умеешь?
– Основы безопасности, – слегка кокетливо сообщила девушка.
– Очень всеобъемлюще! – воскликнул Арн. – Анха, ты можешь более конкретно говорить, или вам запрещено?
– Нет, не запрещено, но я же не знаю, какая степень детализации тебя устроит? Хорошо, не сердись. Я умею защищать не только себя, но и других людей, если возникает такая необходимость. Человек пять на открытой местности. Если есть укрытие, то количество опекаемых возрастает в зависимости от степени надежности самого укрытия. Если же говорить не об обороне, а о нападении, то тут у Наксатр практически нет соперников, как ты сам понимаешь.
– Идеальные убийцы, – горестно изрёк Арн.
– Очень многие правители мечтали об этом, – так же горько подтвердила Анха, – но ни одна Наксатра никогда до этого не опустится! Мы даже солгать не можем…
– Солгать? Это правда?
– Люди так часто говорят неправду, что даже не считают это грехом. И уж тем более не верят, что так не поступают другие. Вот и отец… – Анха замолчала, не желая жаловаться на отца кому-бы то ни было. Она любила своего родителя и простила его за то, как он поступил с мамой, но горечь осталась. Горечь и страх, что с ней поступят также. Не поверят, подвергнут сомнению её слова и поступки, обвинят во лжи. Это было больно осознавать. – А ещё я немного умею лечить, – сменила она тему.
– Анха, а, правда, что харамных девушек учат ублажать мужчин? – задал Арн давно мучавший его вопрос. Раз она призналась, что не может солгать, вот пусть и докажет это на деле.
– Правда, а ты хочешь попробовать? – неожиданно напористо поинтересовалась девушка, мгновенно переместясь в его кресло, и оказавшись на коленях лицом к лицу.
Распахнутые, несмотря на то, что она сидела на солнце, зрачки были так близко, что Арну показалось, будто он смотрит в тёмное нутро колодца. И тайна, которая там сокрыта, зовёт его в свои глубины.
– Ты серьёзно? – нервно сглотнул молодой князь, с трудом удерживая собственные руки, чтобы не обнять обольстительницу.
– А ты? – она спросила не голосом, а самим естеством.
Точно так же, как позвала его за собой Зила, там, в затоне. Просто и естественно, как будто не существовало никаких препятствий и запретов, выдуманных людьми. Как набежавшая волна, зовёт за собой, или игривый ветер.
– Арн!!! – резкий окрик Эримы заставил вздрогнуть обоих. – Что это значит?!
Анха, закусила улыбку, хотя понимала, как гневается сейчас вице-королева. Хорошо, что та не видит сейчас лица Наксатры, а то разозлилась бы ещё больше. Арн выглянул из-за плеча девушки и удивлённо вопросил мать.
– Что значит, что это значит?! Мама, я взрослый мальчик, и контролирую ситуацию!
Он помог Анхе выбраться из кресла и подмигнул, пока мать его не видит. Девушка мило улыбнулась, но к Эриме повернулась с абсолютно бесстрастным выражением лица.
– Это только на пользу, ваша светлось!
– Безусловно, – хмуро ответила оскорблённая дама. – Я могу с тобой поговорить, Арн? Наедине!
Солнечный зайчик мигнул на стене и, мать с сыном остались на террасе одни.
– Ты… мне… обещал… – чётко выговаривая слова, требовательно воззрилась на Арна матушка. – Эта девушка не может быть твоей возлюбленной!
– С чего ты взяла, что она моя возлюбленная? – спокойно поинтересовался сын.
– Тогда объясни, что это сейчас было?!
– Разведка боем, – довольно усмехнулся Арн.
– Чья разведка? – обескураженно произнесла Эрима, устало опускаясь в соседнее кресло. Кажется, её мальчик на самом деле держит слово. Уж больно спокойно он говорит о случившимся.
– Обоюдная, – хохотнул Арн. – Мама, тебе не о чем беспокоиться! Я всего лишь интересовался, чему Анху обучили во дворце отца.
– И она тут же кинулась тебе эти умения демонстрировать! Ты хоть понимаешь, во что посвящена эта девочка?!
– Я даже точно это знаю, – Арн попытался успокоить матушку своей информированностью. – Она умеет вызывать желание у мужчин, но до сих пор этим ни разу не воспользовалась.
– До сегодняшнего дня, – ехидно заметила Эрима.
– Это я спровоцировал её. Не надо считать нас глупыми детьми, мама! Я прекрасно осознаю свою ответственность перед Гнёздом! Но я хочу остаться вменяемым! И если для этого нужно присутствие Наксатры в моём окружении, то я не только не против, а искренне рад! И моё нежное к ней отношение, это благодарность за помощь и любовь!
– Ты знаешь, что она тебя любит?
– Анха сразу мне об этом сообщила, и объяснила, что не ждёт ответного чувства. Мама, но почему я не могу быть хоть немного влюблённым в неё?! Ведь такая девушка достойна восхищения, обожания, желания, в конце концов! Что ты смотришь на меня, как молельница, давшая обед безбрачия? Я молодой мужчина, между прочим…
– Вот именно, – неожиданно поддакнула Эрима. – Но ты ещё и правитель. Найди себе невесту, Арн. В Тагриде много красивых и знатных девушек, и, сам знаешь, стоит только заикнуться, у твои ног будет лежать весь цвет лигрийских девиц на выданье.
– Да уж… Первое место в списке завидных холостяков Лигра я занял прочно и надолго.
– Вот только не надо надолго, сынок! Прошу тебя, выполни мою просьбу. И больше не заставляй Наксатру проявлять свои способности. Она ведь исполнит все твои желания…
– И что в этом плохого? – удивился Арн. Он не хотел снова расстраивать матушку, но всё никак не мог понять, отчего она так уговаривает его не связываться с Анхой.
Эрима долго и пристально смотрела на сына, пока не поняла, что тот действительно не понимает её тревоги.
– Плохого… Это как расценить последствия. Видишь ли, сын, мне, как женщине, говорить тебе это не совсем… скажем так, удобно. Но, раз другого учителя у тебя нет, придётся это сделать самой. Как ты знаешь, харамные дочери короля Ранхуса ценятся не то, что на вес алмазов, многие правители на такие уступки идут Лигру за подобный подарок, что диву даёшься! А всё мужская похоть, – пробормотала она себе под нос. – Что уж там за секреты, я не знаю. А теперь добавь к этому сущность Наксатры, рядом с которой самая умелая одалиска выглядит неопытной девчонкой. Это даже не на два умножить, а на тысячу! Как ты думаешь, мужчина, познавший такую любовь, будет потом удовлетворён обычной женщиной? – Арн пожал плечами, так как ему пока сравнивать было не с чем. – Ты знаешь, что Анха – самая младшая дочь короля Ранхуса? Никогда не задумывался, почему?
– После Ксоры ни одна женщина… – Арн пораженно уставился на мать.
– Вот именно, сынок, ни одна… И ты после Анхи, если только не сдержишь слово, не будешь счастлив ни с одной женщиной. Даже с харамной дочерью Ранхуса, ибо Наксатру в этом деле не победить.
– Откуда ты это знаешь, мама?
– Тени знают многое, – нехотя произнесла вице-королева.
– Что?! – второе упоминание теней за неполный час, как обухом огрело Арна. Оказывается, он понятия не имеет, кто его окружает!
– Не спрашивай больше… ты ещё не готов! – Эрима поднялась из кресла, стараясь не смотреть на сына. – Ты обещал, Арн! Сдержи слово.
– Не готов… – пробормотал Арн, безучастно глядя на удаляющуюся мать, – а когда буду готов? И почему Анха и Ривер уже готовы? Ничего не понимаю…
* * *
Он приехал вчера. Об этом Ингизу оповестил сам король, сообщив заодно, что, если Боги будут благосклонны к его чаяниям, то церемонию бракосочетания проведут без отлагательств. Так нужно Лигру! А то князь Влац уже претензии какие-то Риверу предъявить пытается.
Ингиза стиснула зубы, дабы не наговорить отцу ничего лишнего. Но ей было нестерпимо больно и обидно. В груди огнём разгоралось отчаяние, кипящей лавой заливающее сознание инфанты, которое и так за последний месяц настрадалось на годы вперёд.
– Ваше высочество, у вас завтра помолвка, а вы выглядите усталой и, даже больной! – Ранхус неодобрительно покосился на жену, которая, по его мнению, не должным образом готовила дочь к столь ответственному событию.
Королева Корлетта на подобные инсинуации внимания никогда не обращала. У них во дворце имелся огромный штат слуг и прочего персонала, от полотёров, до прославленных лекарей, которым в обязанность вменены ежедневные обследования всех членов королевской семьи. На самый крайний случай можно обратиться к мэтру Хуакину. Уж он-то легко справится с последствиями бессонных ночей.
– Это не болезнь, это… – Ингиза пыталась подобрать слово, которое могло бы описать её состояние. Протест? Нет, это слишком необдуманно. Нежелание? Тоже не то. Слишком часто они с отцом обсуждали её будущее, чтобы сейчас говорить о нежелании. Волнение? Именно оно. Только волнуется она совсем по другой причине. – Это волнение, ваше величество!
– Волнение… Попроси у лекарей успокоительных капель, да и снотворных заодно. И будь добра, завтра, выглядеть, как спустившаяся с небес богиня!
Это было вчера. А сегодня инфанта чувствовала себя ещё хуже, хотя на ночь выпила и успокоительное, и снотворное, но должного эффекта не последовало. Ингиза была разбита, невнимательна и, даже, как бы слегка не в себе. Камеристки приводили её безвольное тело в порядок, втирая масла, наводя румяна, крутя локоны, а сама девушка пребывала в прострации, ожидая какого-то чуда. В её покои постоянно забегал кто-то из женщин, интересуясь, на какой стадии находится подготовка будущей невесты, восхищались результатом старания камеристок, и давали советы.
Когда появилась Емина, Ингиза чуть-чуть пришла в себя. Принципсионе, как единственной, посвящённой в её тайну, ничего не нужно было объяснять. Достаточно было тоскливого взгляда, чтобы взамен получить сочувствующий.
– Веди себя холодно и надменно, – прошептала Емина инфанте на ухо, – даже пренебрежительно. Я узнала, что Ривер терпеть не может напыщенных стерв, а ценит ум и здравые суждения.
– Глупой, что ли прикинуться? – Ингиза была готова изображать из себя хоть полоумную, хоть жуткую мерзавку, хоть то и другое вместе, лишь бы король Навакра отказался от своего предложения.
– Сама решай, – Емина поправила кружево на оголённом плечике подруги и судорожно выдохнула, – слушай своё сердце. Советы легко давать…
Договорить ей не дала королева, самолично явившаяся проверить готовоность дочери к столь важному событию в её жизни.
– Ингиза, что за унылый вид?! Ты хочешь опозориться перед его величеством Ривером? Немедленно возьми себя в руки! Емина, голубушка, советы будешь давать потом. Иди к Шарлю, он уже ждёт тебя в фиалковой гостиной.
Несчастная инфанта проводила печальным взглядом свою наперстницу, куснула себя за губу и изобразила на лице надменную маску.
– Я готова!
Карлетта окинула взглядом дочь, удовлетворённо кивнула, и первая вышла из покоев инфанты. Ингиза последовала за ней, призывая всех богов поучаствовать в её несчастной судьбе. В фиолетовой гостиной уже собралась вся королевская семья, включая Ранхуса и придворного мага. Его величество строго посмотрел на будущую невесту. Ингиза с трудом выдержала его взгляд, но ничем не выдала своего угнетённого состояния. Король остался доволен, так же, как и Карлетта, удовлетворённо кивнул, и жестом велел слугам открывать дверь в большой зал церемоний.
Королевская семья торжественно прошествовала на свои места сквозь толпу придворных и гостей. Ингиза заметила Арна и его приятелей, которые радостно её поприветствовали. Она чуть улыбнулась им, усилием воли прогоняя воспоминания, связанные с этими молодыми людьми. Потом заметила Ирвина и Ситру. Ей показалось, что подруга пребывает в таком же состоянии, что и она сама. Это её озадачило, но лишь на мгновенье. Свои бы проблемы решить. Заняв место рядом с королевой-матерью, Ингиза словно окаменела под пристальными взглядами собравшихся. Совсем недавно она жаждала такого внимания, ей всегда хотелось быть в центре событий, играть ведущую роль. Но, по понятным причинам, центральной фигурой всегда был король, дважды всеобщее внимание было приковано к брату Шарлю, и один раз – к Емине. И вот вожделенный день настал, она – сама важная персона, сотни глаз устремлены только на неё, но ничего этого не хочется! Скорее, наоборот, грудь сжигает желание стать невидимой, испариться из этого зала, унестись далеко на север, туда, где живёт её душа и сердце.
Почему она не может уйти отсюда, как Наксатра? Блеснула яркой вспышкой, и поминай, как звали! И никто в целом свете не может заставить что-то делать свободную, независимую женщину, если ей этого не хочется! Ну почему она родилась не от Ксоры? Вон Анха, ушла в Гнёзд, и никто ей слова против не сказал.
За печальными размышлениями, Ингиза пропустила приветственную речь отца к собравшимся, и встрепенулась лишь после громогласного объявления о прибытии долгожданных гостей.
– Король Навакра, – рявкнул глашатай, – Ривер Террикиллари!
По мере того, как распахивалась дверь, впуская в зал делегацию Навакра, глаза Ингизы наполнялись слезами. Она пыталась разглядеть того, кто шёл впереди, но сквозь призму слёз всё искажалось. Напыщенный, словно петух, мужчина, весь в кружевах и бантах, торжественно ударял по ковру нелепым посохом при каждом шаге. Посох тренькал и позвякивал на высокой, раздражающей ноте, вызывая в душе инфанты протест, а в ушах – боль.
– Мерзость какая, – раздражённо подумала Ингиза, стараясь разглядеть лицо расфуфыренного франта, – ничего не вижу. Старый какой-то…
Наконец, делегация дружественного теперь государства дошла до церемониального предела, обозначенного двумя вазонами с пышными букетами. Мужчины синхронно поклонились принимающей стороне. Принимающая сторона почти так же синхронно встала, так как ранг гостя обязывал выказывать почтение, и ответно поклонилась. Женщины принимающей стороны остались сидеть, так как правилами это позволялось.
Мужчина с посохом опять стукнул своей погремушкой и торжественно объявил:
– Король Навакра, Ривер Террикиллари Инис Имекис, приветствует короля Лигра Ранхуса пятого и его семейство!
Ингиза медленно встала со своего кресла и перевела взгляд на молодого мужчину, который всё время находился слева от напыщенного петуха с посохом. Тот в это время снова поклонился королю, а потом повернул голову к ней.
– И-инис… – недоумённо прошептала Ингиза, понимая, что её всё время жестоко обманывали. – Да как ты-ы…
Слёзы брызнули из глаз, словно прорвало дамбу. Ей было всё равно, что на неё смотрят сотни придворных, что её поведение не соотносится с королевской честью, что она будет опозорена до конца жизни. Ингизе хотелось кричать, топать ногами, разбить эти жуткие вазоны этим мерзким посохом. Но вместо этого она неожиданно покачнулась и стала падать, лишившись чувств. Несчастная инфанта так и упала бы на каменные ступени, если бы проворный король Навакра не успел подхватить свою невесту.
– Её нужно положить куда-нибудь, – обратился он к королю.
– В фиалковую гостиную. Вам помогут…
– Я сам!
Гости, королевская семья и делегация Навакра с удивлением смотрели на закрывшуюся дверь фиалковой гостиной. Джент Хуакин, только что едва уберегший свой нос от защемления, возмущенно обернулся к королю.
– Ваше величество… – начал было гневную речь придворный маг, но король поднял руку, не позволяя Хуакину высказывать своё мнение в присутствии стольких гостей.
Конфуз вышел, конечно, ужасный, но что-то подсказывало Ранхусу, что мечтательное насторение дочери в последний месяц было связано именно с молодым королём Навакра. Иначе, не назвала бы воспитанная Ингиза монарха другой страны по имени.
– Успокойтесь, джент Хуакин. Помолвка уже заключена, остались только формальности. Если, действительно, понадобится ваша помощь, вас позовут. Давайте подождём немного. Господин посол, – обернулся его величество к держателю посоха, – вы можете продолжать свою речь!
– Прости меня…
Король Навакра Ривер стоял на коленях перед низенькой кушеткой, на которой сидела заплаканная инфанта Лигра.
– Как ты мог, – сердито прошептала Ингиза, пытаясь вырвать свою руку из нежного захвата Иниса, правда, старалась она не очень сильно. – Не сказал мне правды! Не предупредил! Ты!.. Ты ужасный человек!
– Я хотел сделать тебе сюрприз! Помнишь, я обещал подняться к тебе из низкой дли!
– Из низкой доли, – возмутилась Ингиза, всё-таки высвобождая свою руку, чтобы утереть слёзы. – Ты тогда уже был принцепсом Навакра! Какая низкая доля?
– Я был гоним отцом, – пояснил Инис, – мы были в ссоре. Честно, Ингиза, я не мог точно знать, что получится из моей затеи! И потом, тогда наши страны были в состоянии войны. Я не хотел подвергать тебя опасности!
– Ты хочешь, чтобы я тебе поверила? – капризно сжала губки инфанта.
– Я готов понести любое наказание! Хочешь, я опять откуда-нибудь спрыгну? Только согласись стать моей женой!
– Можно подумать, от моего решения хоть что-нибудь зависит! Отец же дал уже согласие.
– А ты? Ты сама хочешь?
– Я могу отказаться? – язвительно поинтересовалась девушка, с наслаждением наблюдая, как вытягивается физиономия просителя её руки.
– Ты серьёзно? – обескураженно спросил Инис, заглядывая в глаза Ингизы с такой надеждой, что та не удержалась и улыбнулась.
– Я тоже уже дала согласие… так что, хочешь ты того, или нет, придется мне стать твоей женой! Только потом не жалуйся!
– Что ты! – радостно воскликнул новоиспечённый жених, подхватил невесту на руки и стал кружить по гостиной, сшибая стулья и пуфики, хорошо, что своими ногами. – Идём! Пусть объявят о нашей помолвке! Что?
Ингиза скромно опустила глазки, поправила какой-то огрех в своём наряде и тихо прошептала:
– Отец хотел нас сразу поженить… Он говорил, что у тебя какие-то проблемы с землекопами.
– Кхм… Есть немного, – признался Инис. – Но, если вместо помолвки сразу свадьба… – он замер на секунду, усмиряя свое тело усилием воли, – то сопротивляться я буду.
* * *
Всё-таки, какой сложный, но прекрасный сегодня день! Утром казалось, что всё плохо и жизнь катится под откос, а сейчас хочется обнять весь мир, кричать от счастья и завидовать самой себе.
А как он смотрел на неё! Виновато, влюблённо, умоляюще… И говорил… Ох! Она ещё бы раз пережила этот трепетно-романтический момент, но его не повторить. Зато впереди сотни других моментов, не менее прекрасных и возбуждающих.
Ингиза, не скрывая своего триумфального настроения, радостно кружила по комнате, без устали повторяя:
– Два дня! Всего лишь два дня! Два дня…
Церемониймейстер торжественно огласил новость о свадьбе инфанты Лигра и молодого короля Навакра, которая состоится через два дня, чем вызвал бурную реакцию среди придворных, гостей и прочих, заинтересованных лиц, присутствующих на церемонии. Посол Кох-и-Га-Бор-За посерел от злости и демонстративно покинул зал. Посол Лангая тоже был чем-то явно недоволен, словно имел какие-то планы на дочь короля. Члены делегации Навакра ненавязчиво окружили своего короля и его невесту, бдительно следя за их благополучием. Прочие гости принялись активно обсуждать новость, поздравлять виновников переполоха, а самые сообразительные, под шумок, тихонечко, вдоль стен, улизнули из дворца. Менее сообразительные последовали за ними во время перерыва, который был объявлен перед коронацией нового правителя Гнёзда.
Короли удалились на приватную беседу, а Ингиза, оставшись без жениха, тут же потащила Ситру в свои покои, дабы поделиться с подругой счастьем.
– Через два дня, Ситра, я стану его женой! Представляешь! Я даже мечтать не могла, что выйду замуж по любви! Я так счастлива! – Наконец, инфанта обратила внимание на состояние подруги, не соответствующее её праздничному настроению. – Ты что, не рада?!
Ситра, как могла, скрывала своё удручённое состояние, но жалкая улыбка не могла сойти за искренний восторг.
– Рада. Я очень за вас рада! Честное слово! Но… Ингиза, скажи, я что, не достойна счастья? – голос её дрогнул, предвещая близкие слёзы.
– Конечно, достойна! – инфанта всегда считала, что уж Ситра выберет себе избранника по сердцу, в отличие от неё, обречённой быть нелюбимой женой при высокопоставленном муже. Да и Свейн был влюблён в подругу, без всякого сомнения. Но судьба, по-видимому, играла в свою игру. – Прости, я за своими проблемами что-то упустила? Вы опять поссорились?
– Нет… – Ситра запрокинула голову, чтобы непрошеные слёзы не хлынули горьким потоком по нарумяненным щечкам. – Мы не ссорились… Он просто женился.
– Как, женился?!
– Как, женился?! – воскликнул Арн, переводя недоумённый взгляд с Фроста на Свейна и обратно. – Вы что, издеваетесь?!
В ожидании коронации дженты из Гнёзда вышли прогуляться по дворцовому парку и обсудить новости вдали от чужих любопытных ушей.
– Надо больно, издеваться над тобой, – буркнул недовольно Свейн. – Иначе, она не соглашалась ехать!
– Кто? – Арн пытался логически просчитать ситуацию, в которую попали друзья, но ему явно не хватало информации. – И почему 'она'? Вы же должны были привезти к нам мастера по тоннельной вентиляции.
– Вот мы и везём, – с сарказмом доложил Фрост, так как ему говорить о случившимся, было немного проще, чем Свейну. – Вернее, она сама едет. В карете, так как в седле ей трудно.
– Почему? Ах, да, ростом не вышла, – догадался Арн.
– Ростом она, как раз даже нечего, а по их меркам, так вообще – дылда. Полукровка. Но, к верховой езде не привычна. У них там всё больше на дрожках, или прямо на телегах, невзирая на чин и звание.
– Так… Рассказывайте подробно, – Арн уселся на парковую скамью, предлагая жестом парням к нему присоединиться, – я весь внимание!
– П-ффф, – выдохнул Фрост, усаживаясь рядом и решая, под каким соусом подать своему правителю блюдо под названием 'Езжайте и привезите!'. Что рассказывать, а что не стоит его княжеского внимания. Вопросительно посмотрел на Свейна, который так и остался стоять, только каштан плечом подпёр. Тот обречённо махнул рукой, что обычно обозначало: 'была – не была', и стал докладывать: – Ну, к землекопам мы добрались без происшествий. Даже скучно было. Князь Влац принял нас, как дорогих гостей, выслушал, обещал посодействовать и… в качестве ответной услуги предложил жениться на его старших дочерях: Милице и Янице.
– Серьёзно?
– Серьёзнее некуда. Один из нас, между прочим, мог бы стать следующим князем маленького, но очень гордого княжества! Но мы устояли перед соблазном!
– Да! – решительно подтвердил Свейн.
– Тогда нас категорично попросили покинуть территорию не только дворца, но государства в целом, невзирая на дипломатическую неприкосновенность.
– Да, – снова поддакнул Свейн. – Выгнали, пихая прямо в эту самую неприкосновенность.
Парни переглянулись и глумливо осклабились.
– Конечно, пинками им было не совсем удобно, – пояснил Фрост, – хотя если попасть под колено…
– Ну, мы и поехали домой, – перебил его Свейн.
– Ага, зигзагами! – Арн хотел потребовать, чтобы его подданные перестали дурачиться, и рассказали обо всём без шуток, Фрост остановил его успокаивающим жестом, и продолжил почти серьёзно: – По дороге спрашивали, нет ли желающих посетить легендарный Гнёзд? За соответствующую плату, разумеется. Ну, и нашли девицу, довольно приятной наружности, и с очень обширными знаниями и опытом по интересующему нас вопросу. Если коротко, то зовут её Цухри, она серьёзный мастер, единственная дочь предводителя очень влиятельного клана, но… абсолютно не котируется как невеста в родном княжестве. Любителей нестандартной красоты, вроде её отца, женившегося на чужестранке, больше в Кох-и-Га… и так далее, не нашлось.
– Да уж… – Арн потёр ладонями лицо, не зная, радоваться или огорчаться в сложившейся ситуации. – И она поставила вам условие.
– Не нам, а конкретно Свейну, – доложил Фрост, – ибо только с ним она соглашалась покинуть родные норы. Что ты хочешь, любовь с первого взгляда! Свейн, не кидайся всякой дрянью! Ну и что, что это каштаны! Кто ж виноват, что красавицы всех мастей липнут к тебе как мухи… э-э, ладно, пчёлы, к этому… сладкому. Батюшка, между прочим, горячо поддержал желание дочки. Наверное, боялся внуков не дождаться. Да не кидайся ты, герой-любовник! А то рассказывать будешь сам! В общем, поженили их ещё быстрее, чем Ривера с Ингизой, блямбы какие-то на шеи повесили, и в дальний путь отправили, душевно благословив напоследок. Приданое, правда, дали богатое. Всё книги, да свитки старинные. Ну, и набор копательных принадлежностей, как водится.
– И что, – Арн с сожалением посмотрел на друга, который не пожалел собственное счастье положить на алтарь общего дела, – ты уже и брачные обязательства успел выполнить?
– Мы очень спешили, – Свейн криво ухмыльнулся, – а она оказалась очень покладистой девушкой. Едет себе потихоньку в Гнёзд в сопровождении Мерлоя.
Арн с чувством стукнул себя по коленям.
– Упырь вас задери, это ещё кто такой?!
– Молодой маг, которого мы отбили у озверевших лангайцев в Супоте, – пояснил Свейн. Всё, что не касалось его скоропалительной женитьба, он мог рассказывать спокойно.
– Та-ак, час от часу не легче! Что ещё за история с лангайцами?
– Вот сидим мы у себя в Гнёзде, как у Бога за пазухой, – издалека начал Фрост, – и не подозреваем, что в мире делается…
Оказывается, в последний год во всех странах увеличилось количество загадочных исчезновений людей, имеющих те или иные магические способности. Как правило, пропавшие были довольно молоды и одиноки. Трупов не находили, но иногда появлялась информация, что кто-то кого-то видел в Лангае. Те маги, у которых были родственники, сообщали, что получили заманчивое предложение от богатого раджи, и уезжали официально, и тоже с концами. Что затевали правитель Лангая и его вельможи, сказать никто не мог, но слухи ходили один ужаснее другого. От готовящейся всеобщей войны за мировое господство, до поиска бессмертия за счёт магической силы, забираемой у магов посредством таинственного и жестокого ритуала.
Похищением людей занимались банды наёмников. У них, скорее всего, были какие-то амулеты или вещества, воздействующие на магов, или среди них самих были колдуны. Пленённых людей они передавали лангайцам, изображающих купцов, а те уже переправляли свою добычу на родину. Вот от таких псевдокупцов и сбежал Мерлой, которого держали в уединённом особняке на окраине Ламсиона, столице Супота, небольшого государства, граничащего с Лигром на востоке. В полубезумном состоянии, то ли опоённый, то ли одурманенный неизвестным куревом, парень кинулся прямо под копыта лошадей проезжавших мимо всадников и попросил помощи.
Лангайцы набросились гуртом, ничего не объясняя нежелательным свидетелям их противоправной деятельности, с явным намерением увеличить количество живого товара в три раза, и получить бонус в виде двух рысаков редкой породы. Но жертвы попались вёрткие и свободолюбивые, и просто так пленяться не желали. Пока дженты из Гнёзда азартно отбивались от многократно превосходящего противника, беглец немного пришёл в себя, видимо, от свежего воздуха, и победно завершил эпохальную битву, усыпив лангайцев прямо в момент жаркой схватки. Те дружно попадали в дорожную пыль, как переспевшие сливы от хорошего дуновения ветра.
Победители решили не оставлять проигравших прямо на поле боя, и отволокли спящих в тот самый подвал, откуда так удачно удрал Мерлой, заперли покрепче, а рядом с особняком табличку повесили: 'Внимание! Проводится изгнание призраков. Просим не мешать работе специалистов. Приносим свои извинения за шум'.
Мерлой, только что окончивший Ламсионскую магическую бурсу с отличием, считался очень перспективным и талантливым чародеем. Он собирался открыть в столице контору по предоставлению различных магических услуг населению, но после этого похищения опасался, что наёмники от него не отстанут просто так, а второй раз ему сбежать не удастся. Парень с радостью согласился попрактиковаться в Гнёзде, где ни наёмники, ни лангайцы его не достанут.
– Пришлось немного задержаться в Ламсионе, пока Цухри не приехала, – закончил рассказ Фрост, – и теперь они держат путь в Митру.
– Думаете, те, кто его похитил, не будут искать беглеца на всех ближайших трактах? – Арн с сомнением посмотрел на друзей. – Если я правильно понял, лангайцы уже заплатили за него наёмникам! А терять свои денежки они, ох, как не любят!
– Пусть ищут, – ехидно усмехнулся Фрост, – мальчика… а едут две девочки!
– Что?! Вы его облачили в платье? – Арну стало жалко этого страдальца. Уж он-то прекрасно помнил, какое это удовольствие, трястись в карете, утянутым в корсет, с париком на голове, да ещё в обнимку с поклажей. – Хорошо, что у них нет пудры. Несчастный парень!
– Между прочим, парень он, может быть, и несчастный, а вот девица получилась прехорошенькая! – Фрост изобразил верхние женские прелести довольно внушительных размеров. – Цухри из него такую милашку сделала, что впору цветочки дарить и комплименты отвешивать очаровательной дженне!
– Ты его и так засмущал, – сдал друга Свейн. – Этот шутник, между прочим, на полном серьёзе собирался представить тебе молодых дженн как наших жён!
– Чтобы я поседел преждевременно? – Арн с укором посмотрел на Фроста.
– Ибо! – многозначительно произнёс тот и заржал, как молодой жеребец.
