Текст книги "Знают только горы (СИ)"

Автор книги: Евгения Гордеева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 20 страниц)

Её тоже неоднократно пытались убить, чтобы легче было добраться до Сайид-Солтана. И однажды это произошло. Убийц было человек пятнадцать, и напали они так внезапно, что Мирах не успела унести ноги. Возродилась девушка на руках у матери. Наксатра Хатиса отдала свою жизненную силу дочери во второй раз. После первой смерти Мирах восстанавливалась больше десяти лет. Без любви мужчины процесс обретения прежних возможностей протекал так же долго, как при обычном взрослении. Мужчина возвращает к жизни любимую женщину, мать – ребёнка.

Когда Мирах снова вошла в силу, её отправили служить в храм, где она пробыла пятьдесят лет, боясь выйти за его пределы. Будучи жрицей Бастры, Наксатры не слышат призывов. Это устраивало Мирах. Но больше пятидесяти лет в храме находиться запрещено. Со страхом покинула Мирах своё убежище. Новый ведомый оказался молодым и очень привлекательным парнем. Совсем юный правитель Гнёзда, Орин влюбился в Наксатру с первого взгляда. Девушку накрыло такой волной счастья, что она твёрдо решила стать его женой. Но, вице-королю требовался наследник. Мирах не задумываясь обратилась к своей Богине и попросила сделать её Шхайя – тенью.

Любовь, которую она испытывала к подопечному, желание, не только помочь, но и разделить его жизнь, все тяготы и невзгоды, словно пеленой закрыла глаза и помутила разум. Мирах не задумывалась о том, что став тенью, она потеряет сущность Наксатры. Да, у неё появятся другие возможности. Она сможет родить сына, общаться с теми, кто уходит за Черту, становиться невидимой в критические минуты и многое другое. Но она перестанет быть живительной силой, исцеляющим светом, и жизнь у неё останется всего одна.

Мирах – Харим, Харима… Сочетание имён тогда казалось добрым знаком. Она стала Эримой, женой Орина, вице-королевой княжества Г'Неосдам, но её, уже невсеисцеляющая любовь не уберегла возлюбленного от бича рода. Эрима поняла это слишком поздно, когда у мужа случился первый приступ. Она заметалась в поисках помощи, но у теней нет богов-покровителей, только духи, бесплотные и равнодушные ко всему живому. А свой шанс на призыв Наксатры Орин уже использовал.

– Я очень дорого заплатила за свой выбор, – Эрима снова налила себе вина, но пить не стала, а просто держала бокал в руке, наблюдая за игрой света, преломляющегося через хрустальное стекло. – Память об утерянных возможностях возвращалась ко мне по каплям, но это были такие крохи, что проще было узнать всё заново, чем пытаться вспомнить. А потом я поняла, что и эти скудные знания причиняют мне боль. И виновата во всём я сама.

– Я сожалею, – сдавленно прошептала Анха. История Мирах поразила её до глубины души.

Эрима оторвала взгляд от бокала и посмотрела на девушку.

– Не надо, Анха. Я тебе рассказала это не для того, чтобы услышать слова сочувствия. Я хочу, чтобы ты просто понимала, почему я оберегаю вас от ошибки. Ты должна остаться Наксатрой, а Арн – правителем Гнёзда. У вас разные дороги. Это сейчас вы встретились и идёте рядом, но это перекрёсток, понимаешь? У тебя должно быть много ведомых – это твоё предназначение. У него должна быть жена и наследник, дабы не прервался род Веревойн. А если он получит тебя хотя бы раз, то уже никогда не отпустит, не отступится. Хватит у тебя сил уйти от ищущего? Бросить того, кто нуждается в твоей помощи? Нарушить слово Наксатры для собственного спасения, потому что по-другому не получится?

– Я должна подумать.

– Правильно, девочка, подумай! Но я верю, что у тебя хватит сил удержать Арна от неверного поступка, потому что мужчины в этом вопросе слабы. Иди, Анха, отдыхай! Я тоже буду укладываться спать…

– Доброй ночи… – Анхе очень хотелось назвать её Мирах, но она не решилась.

– Доброй ночи, – грустно улыбнулась Эрима и залпом осушила бокал. Вопрос: правильно ли она поступила, рассказав свою историю Наксатре, будет мучить её потом, когда хмель выветрится и трезвый ум проанализирует последствия. А сейчас она просто хотела забыться. – Да, и не рассказывай про меня Арну.

Наксатра чуть склонила голову, дав обещание молчать одним лишь взглядом. И это было крепче клятв некоторых людей.

Решение Свейна остаться в Скальных Порогах и учиться на мастера по тоннельной вентиляции ещё вчера вызвало бы у Фроста резонный вопрос: 'С чего бы это?'. Но сияющие глаза Цухри, которая в одночасье отказалась отзываться на привычное имя, и снисходительно довольная улыбка виновника её счастливого преображения, говорили сами за себя.

Джент Тростн, увидев племянницу, идущую к тоннелю рука об руку с мужем, что-то долго ворчал себе под нос и даже начал сердито топать ногами. Местные жители смотрели на него с недоумением, и лишь Цухри совершенно не смущало странное поведение родича.

– Дядя заговорил нас от сглаза, – пояснила она присутствующим. – Это наша традиция.

– Noime? – строго произнёс Тростн, но посмотрел почему-то на Свейна.

– Имя, – шепнула Цухри.

– Я догадался, – Свейн взял жену за руку и торжественно произнёс: – Отныне её зовут Юлька!

– Юлька, – повторил Торстн серьёзно, и тут же расплылся в счастливой улыбке. Потом, шутя, ткнул теперь уже настоящего зятя кулаком в живот, а племянницу потрепал по щеке. – Щастя и потом… – запнулся, насупился, но всё же вспомнил нужное слово и закончил свою речь, – …ства!

– Потом чего? – не поняла Зила. – Ство – это что по-ихнему значит?

– Потомство, – краснея, пояснила новоиспечённая Юлька. – Это тоже традиция.

– А-а… Тогда ладно, – одобрительно закивала гнездянка. – А то ство какое-то… Страсти, одним словом.

– Может, гульнём сегодня по-семейному? – выступил с предложением Фрост. Небольшой праздник явно не помешал бы для общего расслабления после напряженной работы. – Вы как, молодожёны?

– А гульнём! – поддержал Свейн, предварительно получив молчаливое согласие жены. – Скромненько, но с размахом.

– Что празднуем? – Анха появилась как всегда неожиданно, и в самый нужный момент.

– Да вот, – Фрост просто указал на воссоединившуюся семейную пару. – Свейн и… теперь – Юлька!

– Поздравляю! – Наксатра радостно кинулась обнимать друзей, вот только глаза у неё были отчего-то грустные.

Когда народ вдоволь обсудил утреннюю новость и разбрёлся по своим делам, Фрост отозвал Анху в сторону и поинтересовался, что такое случилось в Митре, если она вернулась озабоченная, если не сказать – расстроенная.

– С Арном что-то?

– Нет, с ним всё хорошо. Выпил вчера 'Сиодоры' и всю ночь спал как младенец. Просто мы с Эримой потом беседовали… – Анха мысленно вернулась во вчерашний вечер и только сейчас осознала, каких душевных усилий стоило вице-королеве её признание. Она не просто поведала свою историю ещё мало знакомому человеку, пусть и Наксатре. Она отдала в чужие руки нити, нет, настоящие канаты, за которые теперь можно дёргать в случае необходимости. Оголила свою душу, позволила судить себя несмышлёной девчонке. Это дорогого стоило. – Трудная у неё жизнь была.

Фрост, разумеется, подумал о сумасшедшем муже, так страшно ушедшем из жизни, и не стал интересоваться подробностями разговора.

– Она сильная женщина.

– Сильная… – посчитав тему её грустного настроения исчерпанной, Анха решила доложить соратнику-заговорщику новости о самородках. – А я сегодня к Хуакину заглянула, когда ещё не совсем рассвело.

– Да ты что?! Ну и?..

– Лежат в ящике на большом столе в помещении, похожем на… где опыты проводят.

– План нарисуешь?

– Нарисую. Там обстановка такая… походная что ли. Коробки какие-то, ящики. Основательно маг к поездке готовится. И приехать в Гнёзд он обещал через полторы недели. Фрост, вам надо возвращаться в Митру.

– Да, мы с Мерлоем завтра с утра и отправимся.

– А Свейн? – скептическая ухмылка собеседника была ответом на вопрос. – Поняла, остаётся тут с женой. Как хорошо, что хоть у них всё наладилось.

Лицо Наксатры снова сделалось грустным. Фрост не стал приставать к девушке с неуместными вопросами, а решил просто погрустить вместе с ней. Неподдельный печальный вздох удивил Анху. Она вопросительно посмотрела на парня, но тот только руками развёл.

– У всех есть пары в этой жизни, и только я, как одинокий дуб, скриплю и внемлю погребальной тризне, моих мечтаний шестигранный куб… – продекламировал Фрост отрывок из оды модного столичного лирика. Анха непроизвольно прыснула, так как чтец из него получился старательной, но весьма посредственный. Любитель поэзии ничуть не смутился своему творческому провалу, ведь главная цель была достигнута. Девушка улыбалась. – Я так и не понял, причём тут куб, но начало прямо про меня! Пойдём, нарисуешь план дома, а то тебя опять джент Тростн на весь день привлечёт к полезному труду, а потом мы будем праздновать свадьбу. Короче, будет не до того!

К слову сказать, Тростн действительно использовал способности Наксатры на полную катушку, заставляя девушку ставить метки будущих вентиляционных отверстий внутри тоннеля и на поверхности горы. И всё нарадоваться не мог, как сокращается время работ, когда такой ценный специалист в команде есть. А Анха с удовольствием помогала, только выматывалась к концу рабочего дня. Переходы Наксатрам тоже даются не просто так, большой силы и навыков требуют. Но девушка не жаловалась. Да ещё и в Митру каждый день ходила проведать Арна и рассказать ему новости.

Кипучая деятельность иноземного специалиста распространялась не только на Наксатру. Общий темп полезных действий на строительстве резко возрос, так как джент Тростн нашёл дело каждому. Зила с ещё двумя молодыми техниками рассчитывали и составляли чертежи для нового направления туннеля. Бригада плотников мастерила передвижные леса. Мастер Маркус уехал в Вагуру заказывать железные цилиндры. Кто-то дробил шамаит под чутким руководством Мерлоя. Знания парня, а в большей степени, его чувство структуры камня, позволяли получать кусочки минерала нужного размера. Кто-то рихтовал рельсы и вагонетки, кто-то чинил оборудование. Другие облагораживали отвалы, превращая пустую породу в террасы, на которых потом женщины устраивали овощные грядки. Свейн и Фрост в меру умений и способностей помогали то Анхе, то Зиле, то просто по хозяйству. Цухри днями напролет проверяла и перепроверяла расчёты вентиляции. И над всем этим упорядоченным движением к светлому будущему, то есть к концу тоннеля, властвовал великий и могучий джент Тростн, не дававший в работе спуску ни себе ни другим.

* * *

Спешка нужна только при ловле блох, эту истину джент Хуакин усвоил ещё с детства, но применять стал гораздо позже. Достигнув определённого возраста, мэтр даже насчёт блох уже стал сомневаться. Степенность и размеренность во всём, особенно, когда дело предстояло серьёзное – вот был его девиз. И обязательно всё ещё раз перепроверить.

Именно этим маг и занимался вместе с новым помощником.

– Коробка номер один: самородок иллюзионита, кристалл белого креонита, амулет-часы, – зачитал Хуакин перечень содержимого, а Монтри всё скрупулёзно проверил. – Коробка номер два: самородок иллюзионита… – маг внимательно наблюдал, как парень тычет пальцем в каждый предмет из списка, безукоризненно выполняя указания хозяина. – Коробка номер три: самородок иллюзионита, серебряная нить, порошок аллия… Монтри, где порошок аллия?! Ага. Корешок мандрагоры, сандаловое масло. Короб номер четыре: чаша из иллюзионита. Короб номер пять. Так, этот короб я без тебя проверю, там вещи слишком хрупкие, – джент Хуакин привычно солгал, не желая допускать помощника до коллекции раритетных артефактов. Парень хоть и далёк от магии, но кто знает, чем он интересуется в свободное от работы время? Вдруг изучает описание пропавших магических предметов и узнает какой-нибудь из них? – Короб номер шесть. Тут у нас свитки и рукописи.

– Джент Хуакин, а вы навсегда в Гнёзд собираетесь?

– Мы, Монтри, – поправил его маг, аккуратно перебирая свитки в шестом коробе. – Мы собираемся в Гнёзд. А навсегда или нет, будет зависеть от того, как ты справишься с возложенной на тебя задачей! – Хуакин поднял на помощника глаза, желая убедиться в его правильном понимании поставленной цели. – Ты хочешь стать богатым? Хочешь! А ты знаешь, сколько полезных ископаемых находится в этой чудной долине? Не знаешь? И чему вас только в ваших бурсах учат?..

– Я был там на экскурсии, – попытался оправдаться Монтри, – в детстве. Вот и забыл всё за давностью лет.

Хуакин скрипуче рассмеялся.

– С такой памятью, молодой человек, вам нужно уже микстуры принимать. Давность лет!

– Я изучу этот вопрос, – тут же пообещал блондин, – завтра.

– Завтра мы поедем забирать зеркала, так что пробелы в знаниях будешь восполнять потом, если свободное время будет. Кстати, ты арендовал рыдван?

– Да мэтр. Такой длины, как вы заказывали. Завтра утром он будет у вашего порога.

– Надо было сказать, чтобы сразу к амальгамщикам направлялся. А, ладно! Поедем тогда на нём и свою карету гонять не будем. Так, на чём мы остановились? Ага, на коробе номер шесть.

Проверка подготовленных к отгрузке коробов, коробок, корзин, ящиков и прочей тары затянулась до вечера. Мэтр изрядно устал за день, но не пошёл отдыхать даже после ухода Монтри. Оценивающе оглядев приготовленный скарб, Хуакин осознал, что подобная прорва вещей вряд ли поместится даже в рыдван. Так ведь ещё зеркала туда положить придётся. Как он будет объяснять стражам айласских тоннелей провоз в долину практически всего своего движимого имущества, тоже было немаловажным вопросом. А объяснять придётся. Автономия. Свои законы. Бдят и на въезде и на выезде.

Положим, новые зеркала можно выдать за подарок новому правителю по случаю вступления в должность. Маленькие коробки замаскировать одеждой. Чашу? Её тоже можно выдать за подарок, но для этой стервы Эримы. Пусть будут прокляты все бабы мира! Что делать со свитками, рукописями, фолиантами? Не скажешь же, что взял в дорогу, чтобы почитать. Придётся взять с собой только самые ценные, а остальные пока оставить дома. Или нет… Если король узнает…. Даже не так. Когда король узнает о том, что Хуакин уехал в Гнёзд и не вернулся, дом тут же обыщут и заберут всё подчистую. Значит нужно спрятать нажитое непосильным трудом в другом месте! И почему эта дельная мысль не пришла в голову раньше? Искать походящий дом в спешке очень неосмотрительно, но другого выхода нет. Надо завтра поручить это Монтри, а за зеркалами съездить самому.

Отобрав только самое нужное, Хуакин с сожалением осмотрел имущество, которое он собирался оставить. Хорошая, добротная одежда, тщательно подобранная обувь, элегантные шляпы, ларцы с драгоценностями, дорогая посуда, изящные канделябры, резные фигурки из камней, принадлежности для опытов, книги… Сердце сжималось от жалости к столь дорогим ему вещам. Но брать их с собой, это преждевременно вызывать интерес к своей персоне. Когда-нибудь потом Монтри приедет и заберёт всё. По крайней мере, в это хочется верить.

В эту ночь старый маг спал плохо. Мысль о том, что тщательно лелеемый план о воцарении в Гнёзде вот-вот будет доведён до своего логического конца, будоражила нервную систему, не позволяя мозгу успокоиться и дать отдохнуть себе самому и уставшему, уже немолодому телу. Ну, с проблемой молодости он тоже позже разберётся! А сколько стоило усилий и средств, дабы тщательно подготовить почву для прихода к власти в долине. Подкупленные купцы, исподволь изучающие жизнь гнездян. Маленький, совсем крошечный амулетик, вставленный в орден Согласия, приуроченный к пятидесятилетию вступления Гнёзда в состав Лигра, и у сумасшедшего Орина появились суицидальные наклонности. Вот с Эримой на первоначальном этапе ничего не вышло. До чего неприятная баба! Смотрит надменно и подозрительно, поучать ещё пытается! Ничего, запоёт совсем по-другому, когда над любимым сыночком смертельная угроза нависнет. Вот когда Хуакин консортом станет, там уже и избавиться можно будет от ненавистного семейства!

Власть! Как он мечтал о ней в молодости, когда, сидя в привратницкой жреческой бурсы начищал обувь отпрыскам влиятельных вельмож Ламсаона. Как стремился прикоснуться, когда на постоялых дворах обирал хмельных путников. Как вожделел, когда, харкая кровью, целовал сапог, только что разбивший его лицо. Тот случай кардинально изменил его жизнь. Зря мэтр Хуакин понадеялся, что избитый до полусмерти воришка не причинит ему вреда. Он тогда не запугал, а только разозлил Крысёныша, за что и поплатился буквально через неделю. Неопознанный изуродованный труп бродяги стражи прикопали в ближайшем овраге, чтобы не морочиться с доставкой в город, опросом свидетелей и прочей процедурной волокитой. И так было ясно, что никто его не ищет, не оплакивает, и не собирается платить за достойное погребение. А по пыльной дороге, с максимально возможной скоростью, удалялся от места свершившегося акта возмездия, изрядно помолодевший мэтр Хуакин, унося в заплечном мешке уникальный набор артефактов и, самое главное, очень ценные свитки с заклинаниями. Как он тогда радовался удаче. Он поднял себя на ступень выше, он обрёл возможность говорить на равных со знатью. Так ему тогда казалось. Но пришлось потратить не один год жизни, буквально вытянуть из своих жалких способностей крошечную возможность управлять некросом, чтобы это стало реальностью. Зато, ни один высокородный джент теперь не мог усомниться в его могуществе и благородном происхождении.

Сон, глубокий, позволяющий восстановить силы, так и не пришёл. Тяжёлое забытьё на недолгие мгновения лишь сделали раздражённым и без того взвинченного мага. Но одно утешение от невольного ночного бдения он всё же получил. Дельная мысль перевести стрелки на лангайцев, пришедшая перед самым рассветом, окончательно прогнала душащую дремоту.

– Анха сейчас в Гнёзде… – рассуждал маг. – Лангайцы страшно оскорблены этим обманом… В их характере отомстить за нанесённое унижение. Нужно как-то подвигнуть посла Юсташ-Кина на ответные действия. Да!

Хуакин выбрался из постели и, наплевав на утренний моцион, уселся за стол строчить письмо лангайцу. Пространное, с обилием ничего не значащих намёков и непроверенных фактов, но выдержанное в хвалебных, льстивых тонах письмо должно было заставить гордого посланника раджи совершить необдуманный поступок. На то, что джент Юсташ-Кин сам отправится в Гнёзд, маг не надеялся. Ему было достаточно того, что в сторону долины поедет хотя бы один лангаец. Второе письмо к королю Ранхусу от верноподданного, не жалеющего собственной жизни ради интересов короны, Хуакин написал в более сдержанном тоне. В нём он сообщал о возможных провокациях в отношении несравненной дочери его величества и намерении самолично предотвратить возможную опасность.

Из изменника в спасители – это было в духе мэтра Хуакина.

Письма он велит отправить своему дворецкому позже. Сначала послу, а через пару дней – королю. И пусть потом джент Юсташ-Кин оправдывается. И послание от мага не поможет, так как бумага истлеет через пару дней после прочтения.

Мерлой понял, что они опоздали. В доме мага не было не только самородков шамаита, или каких либо ещё минералов, в нём вообще не было предметов, которые делают любое жильё обитаемым. Ни личных вещей хозяина, ни книг, ни милых безделушек, украшающих интерьер, вообще ничего. Только мебель, укрытая чехлами, и кухонная утварь, аккуратно прибранная по местам. Парень для очистки совести всё же проверил шкафчики, тумбочки, ящички, даже в чулан заглянул. Везде было пусто, даже в комнате прислуги.

Так и не совершив противоправных действий, Мерлой незаметно выскользнул во двор, где его поджидал Фрост, и поделился своими выводами.

– Там ничего нет. Похоже, этот Хуакин съехал отсюда.

– Ты имеешь в виду – уехал в Гнёзд, – старший подельник ещё не понял, что их грандиозный план потерпел фиаско.

– Нет Фрост, он съехал из этого дома. Там, кроме мебели, вообще ничего нет! И мне это очень не нравится…

– Мне тоже.

Парни обменялись тревожными взглядами. Одна и та же мысль о том, что мэтр прихватил шамаит с собой в Гнёзд, заставила их действовать быстрее, чем думать. В считанные секунды оба оказались в сёдлах.

– Как думаешь, какой у него запас по времени? – Мерлой уже разворачивал своего коня в сторону городских ворот.

– Сутки, как минимум, – предположил Фрост, – может и больше. Мы же не знаем, когда он выехал из Тагриды, – на тракте знакомую карету столичного мага он так и не увидел. – Попридержи коня, городские ворота откроют только через час. Не будем же мы объяснять страже, что нам до зарезу нужно выехать именно сейчас! Мы его или догоним на тракте, или уже в долине. Но я не представляю, как можно будет забрать у него самородки, если он взял их с собой.

– Будем просто за ним следить, – ободрил его Мерлой. – Возможно, удастся что-нибудь выяснить. Тогда уже и будем думать.

– Послушай, а если он оставил их здесь, в Тагриде? Возможно, что Хуакин действительно просто переехал. Тогда что, опять сюда ехать? Ты можешь магически как-то отследить его перемещения? Прости, я ничего не понимаю в магии.

Мерлой задумался. Розыском вещей он иногда занимался, но то были случаи, когда что-то куда-то завалилось или закатилось, и площадь поиска была не велика. Всего один раз ему пришлось заниматься кражей. Но тогда у него был образец энергии хозяина, да и похищенная вещь обнаружилась в соседнем доме. Сосед, как водится, позавидовал, да и прибрал к рукам по случаю.

– Попробовать можно… Эх, если бы можно было раздобыть хоть что-нибудь принадлежащее Хуакину, – сокрушённо вздохнул юный маг. Фрост же уставился на него с неподражаемым удивлением. – Что ты так на меня смотришь? Я же тебе говорю, что там не осталось ни одной его вещи!

– А дом? – возмутился более опытный джент. – А кровать? А ручки?

– Какие ручки?

– Мерлой, ну подумай! За ручку дверную нужника он наверняка сам брался, а не ждал, когда ему дворецкий с поклоном откроет!

– Точно, – просиял младший подельник, – дверная ручка подойдёт!

Дом, в который джент Хуакин перевёз свои сокровища, юный маг отыскал через пару часов. Хорошо, что время было раннее, а столица привыкла просыпаться поздно. Даже первые метельщики появились на улице, когда до искомого строения осталось несколько ярдов. Иначе, бдительные горожане могли и стражников позвать, чтобы они арестовали странного парня, который ползком ощупывает камни мостовой и чему-то радуется время от времени. Заодно и его сопровождающего, который не пресекает это безобразие, а даже поощряет.

– Нам очень повезло, что он маг, – признался Мерлой, разглядывая добротный двухэтажный дом с явными признаками давней переделки. Скорее всего, хозяева особнячка разорились и перестроили здание для сдачи квартир внаём. Об этом красноречиво говорила дверь, явно прорубленная из окна. – Если бы не его магическая сила, я бы не смог проследить. Но она такая слабая… Знаешь, по моему, джента Хуакина тут нет.

– Это хорошо.

– Попытаемся попасть внутрь сейчас или подождём ночи?

– Ещё целый день терять, – Фросту не нравился не один из вариантов, но нужно было выбирать.

Как жаль, что они отказались от помощи Анхи! Понадеялись на свои силы, заверили, что справятся. Кто же мог предположить, что маг вдруг решит сменить место жительства? Правда, дом, к которому их привёл Мерлой, не выглядел особенно фешенебельным. Тут явно не было водопровода и канализации, как в оставленном особняке. Эта странность тоже требовала объяснений, но не в данный момент.

– Ты думаешь про Анху?

Фрост кивнул.

– Вам чего, дженты? – скрипучий старушечий голос, раздавшийся сверху, имел скорее любопытную интонацию, чем сердитую.

Парни подняли головы и увидели в окне второго этажа старую дженну, чей облик никак не соответствовал неприятному голосу. Старушка была пухленькой, румяной и настроенной весьма доброжелательно. Она даже немного кокетничала, стреляя глазками на ранних посетителей.

– Доброе утро! – поздоровался Фрост, соображая, как узнать у старой дженны нужную информацию.

Но любопытная дама, скучающая без общения, сама была готова всё рассказать столь молодым и красивым кавалерам, даже то, что было ещё до их рождения.

– Квартирой интересуетесь? Так сдала её третьего дня. Молодой такой приходил, но неприятный. Вы лучше! А тот гордый, надменный, брезгливо так губы жал!

– Очень жаль, – успел вставить слово в поток старушечьих излияний Фрост. Молодой, надменный… Это точно не Хуакин. Хотя, кто знает, кого эта древняя бабуля считает молодым?

– Знала бы, вас дождалась! А эти… тьфу! Барахло своё сгрузили и отбыли.

– Эти?

– Эти, эти… – закряхтела старуха и исчезла из окна.

Фрост с Мерлоем недоумённо переглянулись. Что ж, нужно было уходить. Любопытная дженна их видела, так что осмотром барахла можно будет заняться только ближе к ночи, когда старушка почивать отбудет.

– Проходите, – входная дверь неожиданно распахнулась, и радушная хозяйка поманила гостей в дом. – Я вам покажу всё. Эти, видать, пожитки свои скоро заберут, а вы тогда ко мне съезжайте. Вы как, поодиночке или вместе? – прищурилась она подслеповато.

Но парням показалось, что старушка слегка подтрунивает над ними. Или напрямую намекает. Но обижаться в их ситуации – значило упустить шанс, который им, не иначе, как сама Богиня подсунула.

– Младшему ищем, – ответил Фрост, похлопав Мерлоя по плечу. – Отучился, теперь жизнь самостоятельную вести будет.

Даже почти не соврал.

– А ты кто ж по специальности? – тут же оживилась старушка, распахивая дверь сданной квартиры, но, не пропуская своих гостей внутрь.

– Маг, – скромно признался Мерлой.

– Маг?! – удивилась хозяйка и отступила от двери. – Отродясь у меня таких постояльцев не было! Маг! Вот точно зря я того старика пустила! Чувствовала, что проку не будет! Эх! Что ж вы раньше-то не пришли!

Информация о старике обрадовала парней, словно им цену снизили за постой. А то, что первый постоялец не маг, так мэтр мог просто не сказать об этом, чтобы лишних вопросов не задавали.

– Что же старик дома себе за всю жизнь не нажил? – зацепился за тему Фрост, надеясь вызнать имя нанимателя. Он, незаметно для старушки, показал Мерлою, чтобы тот пока походил по квартире, а сам взял на себя роль заинтересованного собеседника.

– Кто ж его знает? – охотно продолжила пожилая дама. Что-что, а посплетничать она любила. – Одет прилично. Кошель дорогой. Карета не наёмная, новая почти. Но скарб свой сам таскал на пару с белобрысым, других работников не нанимал. Что там у него в коробках, я не смотрела. Обещание дала, но он, паразит, всё равно все ключи от квартиры потребовал!

– А вы все не отдали, – поощрил Фрост её признание.

– Что ж я, совсем полоумная, все отдавать?! – ехидно усмехнулась старушка. – А что, если пожар? Нет, я в своём доме пока хозяйка! И никакие Хуакины мне не указ, что бы он о себе не думал!

Имя было названо. Всё, что дальше рассказывала пожилая дженна, Фрост уже слушал в пол уха, иногда поддакивая или многозначительно кивая, чем вконец очаровал хозяйку.

Мерлой вернулся после осмотра и чуть мотнул головой. Самородков тут не было. Нужно было срочно отправляться в Гнёзд.

Сердечно поблагодарив словоохотливую старушку и пообещав наведаться через месяц, парни спешно покинули дом.

– Знаешь, Фрост, а я бы снял эту квартиру, доведись мне жить в Тагриде, – признался Мерлой.

– Понравилась?

– Там всё такое живое. Редко встретишь подобный дом в городе.

Миссия была почти провалена, но шанс всё же оставался. Парни лихо вскочили в сёдла и пустили коней вскачь. До Гнёзда им нужно было добраться быстро, насколько это возможно. Кони бы не подвели, а сами они выдюжат.

* * *

Монтри сидел на козлах рыдвана и в уме повторял распоряжения мэтра.

– Когда стражники подойдут для проведения контроля содержимого транспортного средства, я должен отлучиться в нужник с коробкой номер один, – он ещё раз удостоверился в том, что означенная коробка лежит в небольшой торбе из неприметной мешковины у его правой ноги. – Положить торбу за будкой так, чтобы её не было видно, по возможности замаскировать ветками или травой. Когда проедем третий тоннель – бросить вторую торбу, которую мне передаст хозяин, в кусты орешника. Ничего не бояться и вести себя естественно.

Потом, когда они уже доберутся до Митры, в обоих коробках активируются амулеты-часы и выпустят заклинания преломления пространства и стоп-забвения. Маг сказал, что под действием этих заклинаний люди не будут видеть ни реальные тоннели, ни дорогу к ним, а подходя ближе ста ярдов будут ещё и забывать, зачем туда вообще шли.

Их очередь на досмотр была уже третьей. Салазец почувствовал, что от волнения на самом деле захотел в кусты, но нужно было терпеть. Джент Хуакин требовал от него беспрекословного повиновения и точного выполнения указаний. От этого зависел успех операции и дальнейшая судьба обоих. Монтри страшно не нравилось подчиняться, но перспективы, которыми соблазнил его маг, были такими заманчивыми, что стоило смириться и проявить выдержку.

Оставаться в Гнёзде на всю жизнь он не собирался. После того, как мэтр получит то, что хочет и снимет с тоннелей свои заклинания преломления пространства, блондин намеревался получить оговоренный гонорар и отбыть восвояси. Куда, он пока ещё не решил, но с деньгами везде хорошо. Можно выбрать курортный Форт Лис, где мягкий климат, тёплое море и целебные источники. Или вернуться в Тагриду, но уже не младшим коридорным, а состоятельным джентом. Купить дом, экипаж, элитных рысаков. Впрочем, рысаков можно будет сразу взять в Гнёзде. Их порода очень высоко ценится. Путешествия по миру тоже привлекали Монтри. Например, поездка в Супот, или даже в Навакр. Ему представилось, как он приезжает в Дикси и обязательно попадается на глаза королю и королеве на каком-нибудь светском приёме, но не как жалкий дворянчик из Салаза, а как состоятельный лигрийский вельможа.

Монтри так размечтался о красивой жизни, что не заметил, как стражники подошли к их рыдвану.

– Цель поездки в Гнёзд? – стандартный вопрос неожиданно поставил блондина в ступор. Вырванный из сладких грёз, возница с изумлением уставился на стражника. – Цель поездки в Гнёзд? – повторил тот еще раз.

– Государственные интересы, – маг выглянул из окна и с неподражаемой надменностью протянул бумагу с королевской печатью. И не беда, что подписи Ранхуса на ней не было, Корлетта без разговоров заверила документ.

– Доброго дня, джент Хуакин, – поприветствовал мэтра стражник. – Что-то вы к нам зачастили.

– Государственные интересы, – чуть усмехнулся хитрец и вышел из рыдвана, позволяя служивым людям выполнить свою работу. А заодно Монтри с козел согнать. – Прогулять не хочешь? – зло шепнул он нерадивому помощнику.

Тот очнулся от ступора и направился к вожделенной будочке, в последний момент прихватив с собой торбу. Гнев хозяина парень чувствовал спиной и очень постарался сделать закладку как можно незаметнее для окружающих. У следующего тоннеля всё прошло как нельзя лучше. Торба стремительно улетела в кусты, не повиснув на ближайших ветках. Хуакин остался доволен.