Текст книги "Знают только горы (СИ)"

Автор книги: Евгения Гордеева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 20 страниц)

Получив наглядный жизненный урок и смирившись с правдой бытия, Мерлой двинулся следом, прижимая к груди свёрнутые бурки. Ноша, конечно, не столь приятная, но зато и не такая тяжёлая.

По тракту идти стало гораздо легче, но скорость передвижения всё равно была смехотворной. За день они смогли дойти только до второго тоннеля.

– Никогда не думал, что ходить пешком бывает так трудно, – Фрост в изнеможении опустился прямо на землю.

– Хорошо, что мы до дождя успели, – Мерлой деловито устраивал место для ночлега. С головокружением он смирился и не обращал больше внимания. – Вон как льёт! Промокли бы до нитки.

– Да уж… Вчера снег, сегодня дождь… везёт нам с тобой, приятель!

– Конечно, везёт! Вчера не погибли, сегодня не промокли! Завтра… Фрост, как ты думаешь, мы завтра дойдём до третьего тоннеля?

– Это зависит от многих факторов. Примерно в миле от выезда из этого тоннеля есть небольшой хутор. Если его хозяин никуда не уехал, то мы сможем раздобыть коня и телегу. Или Анха очнётся. Тогда она уйдёт в Митру, а мы с тобой доберёмся гораздо быстрее.

– На телеге? – совершенно по-детски, с надеждой спросил Мерлой.

– Можно и на телеге, – засыпая, ответил Фрост и отключился от земных забот и вопросов мага.

А Мерлою не спалось. Мысли о превратностях судьбы толкались в ушибленной голове, не давая мозгу покоя. За последние два месяца с ним произошло столько событий, сколько не было за пять лет обучения в бурсе: похищение, чудесное спасение, путешествие через весь Лигр, знакомство со сказочным существом – Наксатрой и другими, весьма интересными людьми, участие в тайном строительстве тоннеля, вчерашняя лавина. Страшно, опасно, но так увлекательно. А сколько новых возможностей он открыл по использованию своего дара! Сила, опять же, стала более послушной. Мерлой стал чувствовать её, как часть себя, и это было необычно и внушало оптимизм. Взрывы в тоннелях, правда, не относились к позитивным событиям, но жизнь – это не череда радостей и удовольствий. Хорошо, что жертв, по словам Фроста, случилось не так много. Если бы тоннели обрушились днём, когда движение интенсивное, погибло гораздо больше людей, а так – попали только лангайцы да несколько припозднившихся купцов.

– Эх, быстрей бы в Митру вернуться…

Почему у него было такое желание, Мерлой не понимал. Не дом ведь родной, но тянуло туда почти физически.

* * *

Протус мерил шагами кабинет Арна ожидая решения Эримы. Вице-королева задумчиво вертела в руках маленькое зеркальце, которое передал ей человек, вознамерившийся получить власть в долине. В этом уже не было никаких сомнений.

Днём, абсолютно не таясь, этот проходимец явился в главный храм и потребовал от Протуса допустить его в подземные помещения. Не попросил, а именно потребовал, ссылаясь на некую власть над правящей семьёй. Самым неприятным было то, что это был не блеф. Королевский маг действительно мог манипулировать правителем, усиливая или ослабляя боль, а они не могли этому противостоять.

Эрима никак не могла понять, как наглый недоучка сумел так им напакостить? Откуда у него сила взялась? Как он узнал о биче рода? Или не узнал и это просто чудовищное совпадение? И зачем ему понадобилась зеркальная комната в подвале храма?

– Что будем делать? – не выдержал тишины Протус.

– Сопротивляться, естественно, – Эрима перевела взгляд с зеркальца на жреца. – Но не в открытую. Он точно обещал не мучить Арна, если предоставить ему подвал?

– Он говорил об этом, но верить прожжённому лжецу, сами знаете…

– Уфф, ну и задачку ты мне задала, жёнушка! – призрак Орина словно свалился с потолка и уселся прямо на стол. – А, и ты тут, тайный воздыхатель!

– Что?! – возмутился Протус. – Да я!..

– Бабушке своей сказки рассказывай, насупоня! И глазьми не зыркай, а то страшно очень, – призрак раскатисто расхохотался, отчего у присутствующих холодок пробежал по спинам.

– Орин, ты сюда ругаться явился? – сердито прервала его веселье вице-королева. – Тогда уходи!

– Тише, тише, – пошёл на мировую Орин. – Не сердись. И ты не дуйся, жрец. Что я, не мужик что ли, не понимаю, как моя лебёдушка возбуждает.

– Орин!

– Ладно… Разобрался я с бедой вашей. Ну не смотри так на меня. С нашей бедой, с нашей! Есть нити, что прямо к голове Арна тянутся. Очень плохие…

– Откуда тянутся?

– Отсюда. Я могу только сказать, что из живого мира, через грань Черты, и обратно.

– То есть это не одноразовое воздействие, а постоянное? – уточнил Протус.

– Да. Заклинание само – так себе, хлипкое, но его какой-то внешний источник поддерживает.

– Вы источник видите?

– Нет.

– А нити от грани как-то отсоединить можно? – жрец опережал вопросы Эримы буквально на доли секунды.

– Надо уточнить.

– Уточни, Орин, и побыстрей! От этого зависит не только жизнь сына, но само существование династии. Ты это понимаешь?

– Понимаю…

Призрак исчез, а Эрима вопросительно уставилась на Протуса.

– Ваша светлость… – жрец прекрасно понимал, как глупо и несвоевременно будет выглядеть его признание, но, коли призрак бывшего правителя выдал его… а ведь столько лет никто не догадывался, – если вам это неприятно… – женщина молчала, глядя на него с укоризной. – Я не хотел вас обидеть или оскорбить своим чувством.

– Разве любовью можно оскорбить? – хрипло произнесла Эрима.

– Не знаю, – Протус совсем растерялся. – Но… просто знайте, что есть человек, готовый умереть за вас!

– Нет, Протус, – резко оживилась собеседница, – умирать нам всем пока рано! Прочь лирику, разберемся с ней позже. Сначала надо поквитаться с этим обнаглевшим стариком!

– Прикажете его арестовать?

– Нет. Он же, по сути, ничего противозаконного пока не совершил. А применение магии при обрушении тоннелей мы доказать не сможем. Надо притвориться, что мы в его власти. Пусть делает свою зеркальную комнату, а мы пока время выиграем. В конце концов, зеркала бьются.

– Эти из закалённого стекла. Возможно, в магии он и профан, а вот зеркала очень хорошие, сами посмотрите, – жрец кивнул на образчик в руках Эримы.

– Нет ничего вечного, Протус, – женщина аккуратно положила зеркальце на стол, – к сожалению…

Фрост прискакал в Митру после полудня в сопровождении Юрза. Глава службы порядка хотел лично доложить правителю о том, что расчистка завала у третьего тоннеля завершена, жертв и пострадавших нет, и что спасательная команда отправилась расчищать первый тоннель. Местное население сохраняет спокойстиве, иностранные купцы приватно оповещены о суличившемся. Некоторые, особо нетерпеливые, высказали намерение уйти через перевал, остальные ждут. Но Арн не дал ему и слова сказать, а набросился с обвинениями на друга.

– Какого упыря тебя понесло на перевал?! Где она?! Где моя Наксатра?! – вице-король выскочил из-за рабочего стола, за которым тщетно пытался сосредоточиться над сметами стоительства городских коммкникаций, и стремительно приблизился к посетителям.

Фрост слишком давно и слишком хорошо знал его светлость, чтобы понять: бессонница, крайняя степень возбуждения, неконтролируемы гнев, как следствие – опрометчивые поступки и неадекватные решения. А он надеялся, что друг встретит его с радостью.

– Она прибудет к вечеру, – короткие ответы по существу были лучшим выходом в подобных ситуациях.

– К вечеру, – зло повторил Арн, сверля его негодующим взглядом. – Значит, она сама перемещаться не может! Да, Фрост?!

– Их везут в телеге, – как можно спокойнее ответил назначенный виновник.

– В телеге… – язвительно повторил Арн и нервно зашагал по кабинету. – Что, кареты для неё не нашлось?!

– Ваша светлость, по вашему приказу к тоннелю никого пока не пускают, – начал объяснять Юрз, но правителю эти оправдания были не нужны. Ему нужна была Наксатра.

– Молчать!!! Распустились совсем! Вам никого дела нет до меня, делаете что хотите! Что, Фрост, хороши ночки с Наксатрой?!

От подобного вопроса у друга перехватило дыхание, заклинило челюсть и он начал заикаться.

– Ка… ка… ки… йе но… но… чки?

Фрост что угодно ожидал услышать в качестве обвинения: необдуманное решение, плохая подготовка к опасному путешествию, неосмотрительность, невнимательность, но обвинения в интимной связи с девушкой друга и правителя… У него в голове такое не укладывалось.

– Тёмные! – рявкнул Арн с таким видом, будто собрался начать драку.

– С ума сошёл! – наконец выдохнул Фрост. – Она нас спасала!

– А должна была спасать меня!!! Меня, а не вас! И ещё неизвестно, что вы там наедине делали?!

– С нами был Мерлой! – совсем опешил Фрост.

– А!!! Так вы этим занимались втроём! – Арн уже не мог остановиться. Он орал на Фроста, потому что напряжение и боль последних дней сделали его нетерпимым и безразличным к чувствам других. Им руководил гнев и желание покарать виновного. – Я считал тебя другом, а ты меня предал! Взял то, что принадлежит мне! Убирайся, Фрост! Убирайся с моих глаз немедленно! Из дворца! Из Митры! Ещё лучше – из Гнёзда!

Друг смотрел на него с ужасом. Таким Арн никогда не был. Да, случалось, он злился, когда что-то делалось не по его, но гнать взашей из-за надуманного предлога… Неужели он сам не понимает, что из-за минутного помутнения рассудка может лишиться одного из самых преданных людей?

Фрост оглянулся на джента Юрза, в надежде на то, что более опытный товарищ знает, как можно утихомирить разбушевавшегося правителя. Но глава службы порядка был ошеломлён происходящим не меньше него.

– Арн, послушай… – Фрост сделал ещё одну попытку остановить поток гнева, но добился обратного результата.

– Вон!!! Или я прикажу Юрзу арестовать тебя за организацию государственного переворота и завтра казню на дворцовой площади к радости Хуакина!

Фрост заиграл желваками, но попыток что-то объяснить слетевшему с рельсов Арну больше предпринимать не стал. Он резко развернулся, что-то шепнул Юрзу и удалился так стремительно, что офицер ничего не успел ему ответить.

– Что он сказал? – набычившись, Арн переключил своё внимание на Юрза, глядя на него так, словно от ответа завесила жизнь несчастного подданного.

– Позаботься об Анхе и Мерлое, – нервно сглотнув, ответил Юрз.

– Хм… Можно подумать, о них больше некому будет позаботиться, – мрачно прокомментировал Арн и схватился за виски. Боль с новой силой сдавила голову, отчего ему опять захотелось разораться. Но предыдущий приём подобного 'лекарства' облегчения не принёс, так что он благоразумно решил воздержаться от очередной порции монаршего гнева. – Что вы хотели доложить?

– Третий тоннель расчищен…

Арн всю ночь просидел у постели Анхи в надежде, что Наксатра, наконец, очнётся и избавит его от выжигающий мозг боли. Нежная, красивая, абсолютно беззащитная девушка вызывала в нём столь противоречивую гамму чувств, что он сам не понимал, чего он больше хочет. В какие-то моменты ему казалось, что перед ним лежит воплощённая богиня, которой всё подвластно, стоит только ещё немножечко подождать. То, вдруг, приходило понимание её человеческой сущности, и ему страстно хотелось её как женщину. Один раз только огромным усилием воли он остановил себя от рокового шага, да и то, больше от заботы о своём состоянии, чем от угрызений совести, что возьмёт её в бесчувственном состоянии. Временами накатывала злость за пренебрежительное отношение к нему, за заботу о других, недостойных её внимания. В эти минуты Арн хотел её немедленно разбудить и потребовать ответа, почему она так с ним поступила? Потом гнев отступал, оставляя на душе апатию и глубокое безразличие, сменяющееся разочарованием. Что может эта девчонка? Пару раз получилось ему помочь, да и то, совершенно не доказано, что в том была её заслуга. Может, просто так совпало? Может, ему казалось, что боль прошла. Может, это был просто гипноз?

Под утро состояние Арна стало совсем ужасным. Он выглядел даже не как больной, а как умирающий. Бледная, посеревшая кожа, белые губы, ввалившиеся щёки, и только неистово горели глаза на этой мёртвой маске вместо лица.

Правитель медленно поднялся с кровати, разочарованно хмыкнул, последний раз посмотрел на спящую девушку и вышел из её покоев. Потом подозвал ближайшего стражника и приказал доложить ему, когда дженна изволит проснуться.

– И передай… ей, что я занят, – Арн горько усмехнулся, – и мне некогда. Пусть не мешает. Когда понадобится, я её позову.

Эрима, как раз направлявшаяся проведать Анху, услышала странный приказ сына и хотела потребовать от него объяснений, но вовремя остановилась. Вид Арна её поразил. Человек, который вышел из покоев Наксатры очень мало напоминал её мальчика. Это был измученный болью, но, тем не менее, жёсткий, даже жестокий мужчина, вчера выгнавший из дворца друга детства, пригрозивший ему смертью за проступок, который тот не совершал. А что он сделает сегодня?

Что-то нужно было срочно предпринимать!

Женщина вернулась в свои апартаменты и позвала мужа.

– Орин! Явись, нерасторопный ты кисель! Долго ещё будешь колупаться?

– Душа моя, Эримочка, ну что ты бранишься? – добродушный призрак завис над креслом. – Я тут.

– Ты выяснил то, о чём я просила?

– Выяснил. Отцепить нить можно. Для этого нужен маг.

– Только и всего? – Эрима не удержалась от едкой иронии.

– Только и всего, – виновато улыбнулся почивший муж.

– И где взять этого мага?

– Душа моя, ну откуда же я могу знать, где в живом мире можно взять мага? Поищите!

Эрима с трудом сдерживала слёзы. Отродясь у них в долине не водилось магов. Ведуны есть, знахари есть, а маги только пришлые бывали. Да ещё этот скользкий тип, что обещал облегчить боль у Арна, а слова не сдержал.

– А сам ты не можешь… – в отчаянии, мать хваталась за любую возможность помочь сыну.

– Чего не могу? – не понял призрак.

– Не знаю… ну, порвать её, что ли!

– Порвать? – Орин задумался на секунду. – Попробую, – он пошевелили пальцами у себя перед носом, словно за невидимую струну дёргал. – У-ё! Упыри болотные! Это больно…

– Ты чувствуешь боль?

– Ну, это не совсем так, как чувствует живое тело, но тоже крайне неприятно!

– Орин, а ты её порвал?

Призрак поискал глазами что-то в пространстве и радостно сообщил:

– Порвал! У меня получилось! Но…

– Что?!

– Она восстанавливается, – он сокрушённо вздохнул, обдав жену холодом.

– Рви снова! – жёстко приказала Эрима.

– Это… неприятно, – попытался возразить Орин.

– Это жизнь твоего сына! – непримиримо парировала женщина. – Помоги ему побороть эту напасть! Не малодушничай!

– Хорошо. Но, долго я не смогу.

– Сколько сможешь! А я пошла за магом!

В момент душевного волнения силы матери неожиданно мобилизовались и она вспомнила, что вчера вместе с Анхой привезли юного парнишку с сотрясением мозга, которого отправили к лекарю. И парнишка этот – настоящий маг, окончивший бурсу в Ламсаоне.

– А говорила, что мага нет, – сам себе пожаловался Орин и тихо растаял в воздухе. Иметь дело с некросом сподручнее было за Чертой, чем в живом мире.

Мерлой так обрадовался, что ему нашлось срочное дело, да ещё во дворце, что он, наплевав на постельный режим, бегом, впереди джента Юрза, нёсся выполнять порученное.

– Ты должен оборвать магическую нить, – объясняла ему задание вице-королева, – которая передаёт заклинание от какого-то источника к голове правителя. Это понятно?

– Понятно, – согласился Мерлой. – А где источник?

– Где-то во дворце. Но точного расположения я не знаю. Это важно?

– Лучше уничтожить сам источник, чем рвать нить, она же может восстановиться! – пояснил юный маг.

– Именно так и происходит! Что тебе нужно, чтобы найти источник?

– Посмотреть на правителя и зацепить эту нить, если получится. Она же на некросе базируется, и мне будет… э-э… достаточно трудно, – взгляд Эримы помрачнел и Мерлой поспешил её заверить в успехе предприятия, – но я справлюсь! Это же заклинание накладывал Хуакин, я правильно понял?

– Хорошо, идём к Арну.

Вице-король пребывал в самом дурном настроении, несмотря на то, что боль почти ушла. Гнев, обида, горькое сожаление, ревность, желание отомстить, разочарование, приправленные страхом, что мучения вернутся, кипели в нём, как ядовитый экстракт в колбе алхимика. В таком состоянии приближаться к правителю было равносильно тому, что заглядывать в жерло бурлящего вулкана. Эрима это прекрасно понимала, но выхода у неё не было. Действовать нужно было быстро, так как, сколько сможет продержаться Орин, она понятия не имела. Велев Мерлою держаться у неё за спиной и стараться не показываться Арну на глаза, вице-королева шагнула в кабинет сына.

– Что нужно, вдова моего предшественника? – с мрачной меланхоличностью поинтересовался хазяин кабинета.

Апатия Арна на первый взгляд казалась безобидной, но разве можно судить о содержании по внешнему виду?

– Пришла спросить, как ты себя чувствуешь, – Эрима изо всех сил пыталась выглядеть спокойной.

– Спросила?.. – Арн наклонился в бок, пытаясь рассмотреть человека, стоящего у матери за спиной. – Кто это?! А-а… Мерлой, – присутствие юного мага его вдруг разозлило. Он был там, в горах! Он мог… – Зачем ты его притащила?!

Арн одним невероятным прыжком выскочил из-за стола и бросился к парню. Эрима встала на пути разъярённого сына, давая магу время, чтобы сделать свою работу. Объяснять что либо ослеплённому злобой Арну было бесполезно, Фрост вчера попробовал, и где он теперь?

– Скоро? – спросила она у Мерлоя.

– Несколько секунд, – отозвался парнишка.

– Пусти меня! – Арн попытался дотянуться до мага, но мать удержала его. – Пусти, женщина, или хуже будет!

– Сейчас, – пообещал Мерлой. Он уже зацепил нить заклинания и определял, куда она тянется в живом мире. – Это совсем рядом…

– Рядом?! – ярился Арн, сверкая безумными глазами. – Кто рядом?! Убийцы, которых ты ко мне подослала?!

Внимание правителя резко переключилось на мать, которая всеми силами удерживала его от безумных действий. Он не понимал, почему самый родной человек защищает от него какого-то приблудного чародея, который абсолютно ничего не знает и не умеет. Чем ей дорог этот мальчишка? Почему его позвали во дворец? С какой целью он что-то там делал за её спиной?

Мерлой уже покинул кабинет, а Арн даже не думал успокаиваться. Он набросился на Эриму с одной целью – наказать изменщицу, даже если это его мать.

– Арн, что ты делаешь?! – Анха, минуту назад проснувшаяся словно от толчка, и почувствовавшая, что с ведомым творится беда, едва смогла переместиться в его рабочий кабинет. Творившееся тут смертоубийство повергло её в шок. Она кинулась оттаскивать обезумевшего Арна от Эримы. – Арн!

Удар страшной силы отбросил Наксатру к стене, и она медленно сползла на пол, снова погрузившись в черноту беспамятства.

– Какой хороший мальчик! – мэтр Хуакин в сопровождении помощника с ехидным удовольствием взирал на битву матери и сына. Женщина боролась за жизнь, молодой мужчина с упорством маньяка пытался её этой жизни лишить. В метре от них на полу без чувств лежала младшая Наксатра. – Всё сделал сам. Учись, Монтри, пока я жив, хе-хе, как надо дела проворачивать! Сейчас он прикончит мамашу и сам пойдёт под суд. Как всё просто! Давай, забирай девчонку, пока она не очухалась, и неси в храм, а я тут проконтролирую, чтобы все закончилось именно так, как нужно мне! Да, Монтри, убей её, если только она проявит признаки жизни, иначе уйдёт.

– Хорошо, мэтр, – блондин даже бровью не повёл, спокойно согласившись с приказанием хозяина.

Монтри унёс Наксатру, а старый маг уселся в кресло, закинул ногу на ногу и, как в театре, принялся смотреть представление.

– Дженна Эрима, – ласково обратился он задыхающейся жертве, – если вы дадите слово выйти за меня замуж, я, пожалуй, помогу вам в вашей милой семейной проблемкой. Да, на стражу не надейтесь, я её нейтрализовал. Очухаются не раньше чем через час. Эй, куда это она делась?!

Эрима, действительно, словно растворилась в воздухе. Арн в ужасе отпрянул от того места, где только что была его мать. Хуакин догадался, что женщина обладает тайными знаниями Теней и собирается покинуть помещение. Но она не Наксатра, по лучу или там по тени уйти не сможет, и ей можно и нужно помешать.

Когда это было необходимо, мэтр умел двигаться быстро. Перегородив собой дверь и почувствовав, как несостоявшаяся жертва пытается из последних сил сдвинуть его с места, он постарался отпихнуть женщину в сторону сына. Пусть доделает то, что начал, раз она не соглашается на его щедрое предложение. Не очень-то и хотелось.

– Нашёл!

Из недр дворца раздался чей-то радостный вопль. Мэтр Хуакин от неожиданности даже вздрогнул, так как, по его мнению, дееспособных людей, кроме него самого, в здании должно было быть всего двое, и оба они были в этой комнате.

– Джент, пропустите!

Бесцеремонно отодвинув старого мага в сторону, в кабинет ворвался Мерлой, радостно потрясая правой рукой, в которой был зажат самородок, обвитый серебряной проволокой. Кто это такой, Хуакин даже рассуждать не стал. Старый пройдоха чутьём Крысёныша почувствовал, что бороться с этим восторженным мальчишкой ему не стоит. С силой толкнув конкурента в объятия разъярённого Арна, он спешно покинул кабинет. Пусть пока разбираются, а у него там Наксатра на алтаре лежит и ждёт, когда её жизненную силу заберут и используют более целесообразно.

Арн тяжело дышал, глядя на то, как Мерлой быстро сматывает проволоку с камня. С каждым витком злость утихала, огонь в крови успокаивался и силы оставляли его измученное тело. Правитель с тихим стоном повалился в кресло. Рядом проявилось обмякшее тело Эримы.

– Мама… – Арн попытался дотянуться до чуть живой матери, с ужасом глядя на огромные красные пятна на её горле, синевшие прямо на глазах. – Что я наделал!..

– Сейчас, – Мерлой закончил свои манипуляции, сунул добычу в карман и склонился над женщиной. – Ох ты ж жуть какая! Ну, ты и…

Арн застонал повинно, не зная, как можно оправдать свой поступок.

Маг оглянулся, словно искал что-то.

– Нужно… вынести её на воздух…

– Подожди… – тихий голос Эримы был едва слышен. – Анху… убьют…

Арн вспомнил приказ старика, и ему стало совсем плохо. Как он мог ударить девушку, отдать её в руки врагу, обречь на смерть? С трудом поднявшись, он собрал всю волю в кулак и с самой большой скоростью, на какую был способен, направился в сторону храма.

– Иди… с ним, – прошептала Эрима Мерлою. Парень не знал, что ему делать. Две женщины нуждались в его помощи одновременно, и он не мог решить, которой он нужен больше. – Я справлюсь, иди…

Маг быстро прошептал поддерживающее заклинание и кинулся догонять Арна.

Монтри со страхом наблюдал за Анхой, держа над её грудью клинок, и молил Богов лишь о том, чтобы девушка не очнулась до прихода мэтра. Его не трогали ни её красота, ни беззащитность, ни юность. Он ничего этого сейчас не осознавал. Перед ним лежало лишь средство для осуществления его мечты, которое неожиданно могло всё испортить. Не таким он видел путь к богатству, не так представлял свою помощь старому магу, но отступать от задуманного, зная, что ждёт впереди… Да, придётся нарушить закон. Но Монтри с детства знал, что для богатых существуют иные правила и принципы возмездия. Бедные расплачиваются за содеянное свободой или жизнью, богатые – деньгами, вот и вся разница. Но именно расплачиваться и не хотелось!

Блондин отчаянно трусил, опасаясь, что кто-нибудь посторонний войдёт в зеркальную комнату. Слишком очевидны были его намерения, слишком красноречиво он целился в сердце жертвы. Салазец напряжённо прислушивался к любым звукам, доносившимся из-за двери, в надежде услышать шаги старого мага. Тихий стон девушки прозвучал для него как раскат грома. Страх холодной волной прокатился по всему телу, стиснул судорогой горло, сковал морозом разум. И лишь одна мысль болью билась в висках: 'Уйдёт! Уйдёт! Уйдёт!!!'.

Если Наксатра сможет переместиться, мэтр сотрёт его в порошок и примет вместо омолаживающего средства. Он так ему обещал.

Второй стон, не успев начаться, оборвался. Монтри резко оторвал руки от рукояти кинжала и оцепенел от ужаса. Пронзённое тело неожиданно выгнулось, чуть приподнялось над алтарём и зависло, словно невесомое, и вдруг исчезло в невыносимом белом сиянии, затопившем небольшое помещение. Свет бился о зеркала, отражаясь стократно в стенах, потолке, полу, заставляя их вибрировать и низко гудеть. Через несколько секунд свечение погасло, неприятный звук смолк, а комната погрузилась в кромешную темноту. Даже лампа погасла.

Монтри попытался на ощупь найти выход, но вокруг было лишь холодное стекло. Неожиданно его руки упёрлись во что-то мягкое.

– Мэтр? – с надеждой спросил салазец.

– Кретин! – скрипучий голос Хуакина обрадовал блондина, но дальнейшие события повергли в шок. Его бесцеремонно схватили за шиворот, куда-то выволокли и сильно толкнули в спину. Монтри инстинктивно выставил вперёд руки и упёрся в шершавую каменную кладку. – Проветрись, недоумок, – посоветовали ему из темноты.

Монтри стал продвигаться дальше, но не мог уразуметь, почему в коридоре так темно? Понятно, что он ведёт в подземелье, но до этого здесь достаточно хорошо всё было видно.

Хуакин со злостью захлопнул дверь в свою сакральную комнату и запер её на задвижку. Бестолковый помощник, запоровший ритуал с Наксатрой, был ему абсолютно не нужен. Пусть его там пока свихнувшийся правитель поспрашивает… с пристрастием, а мэтру некогда, он гостью ждёт.

Она не только не заставила себя долго ждать, она уже была там, в зеркальной ловушке, выстроенной специально для неё.

– Явилась, – радостно констатировал Хуакин, тщательно закрывая зеркалом проход. Не должно было остаться ни одной самой маленькой щели.

– А ты, я смотрю, подготовился, – без трепета в голосе отозвалась Наксатра. Для женщины, попавшей в западню, она была слишком спокойна.

– Всё ради твоего удобства, – ехидно оскалился маг и жестом предложил Ксоре самой взобраться на алтарь.

Наксатра не двинулась с места, наблюдая, как бережно Хуакин поглаживает клинок, который должен лишить её жизни.

– И зачем тебе моя смерть, человек с чужим именем?

Маг недобро прищурился. Гадать, узнала ли эта нахальная баба его тайну или просто оскорбить таким образом пытается, у него не было времени. Как бы ни был ослаблен правитель Гнёзда, он наверняка уже отдал приказ о его аресте. Ну, пока бравые стражи очухаются, пока поймут, куда нужно бежать, пока сумеют выломать дверь… Минут десять – пятнадцать у него есть. Этого вполне достаточно для того, чтобы умертвить Наксатру, заполнить приготовленный накопитель её жизненной силой и активировать амулет, отводящий глаза. Потом он выйдет в город и попытается затеять беспорядки. Обвинить правителя в покушении на жизнь всеми любимой вице-королевы не составит труда. Стоит людям только увидеть вещественные доказательства на её шее, и молодому князю несдобровать. Если Арну тут же не открутят голову, так после осудят. А сам он будет действовать по обстановке. Не всё ещё потеряно! Не всё…

– Вам, блохастым стервам, Боги слишком много жизненной силы отмерили, – решил пооткровенничать Хуакин. А что, пусть знает, кому после смерти служить будет. – Хочу исправить этот несправедливый перекос.

– Думаешь, приживётся? – Наксатра тоже предпочитала честный разговор. – Ты же некрос после моей смерти получишь, а не зой.

Маг на секунду опешил, но быстро нашёлся.

– Значит, буду тянуть из живой. Так даже предпочтительней! Смотреть на твои страдания…

Мощный удар в дверь заставил мага быстро пересмотреть план действий. Как он мог забыть о жрецах?! На людей, приобщённых к тайным знаниям и прошедших ритуал посвящения, наведённый сон не подействовал.

– Быстро они дверь не смогут выломать, – хищно пообещал он на удивление невозмутимой жертве. – Ты не уйдёшь по этому своему лучу! Я тебя всё равно выпотрошу!

– Что тебе позволяет так думать, имярек? – с улыбкой осведомилась Ксора. – Эти безусловно качественные зеркала?

– Они прочнее, чем ты думаешь, – со злой гордостью заявил старик.

– Ты действительно так считаешь? – отвратительный скрежет железа по стеклу заставил Хуакина усомниться в собственных словах. Он посмотрел, чем же это Наксатра извлекла столь неприятный звук и похолодел. Настоящая, живая лапа огромной кошки с внушительными алмазными когтями составляла серьёзную конкуренцию его кинжалу. А он надеялся, что женщина будет безоружна. Ксора снова провела лапой по стеклу, оставляя на нём заметные следы. – Я бы не надеялась так безоговорочно.

– Драная кошка!

Хуакин презрительно сплюнул в лучших традициях Ламсаонских подворотен, перехватил поудобнее кинжал и приготовился к последней в своей жизни драке. Что ж, он, по-видимому, всё-таки проиграл, но сдаваться на милость гнусным бабам – это себя не уважать.

Маг резко толкнул алтарь в строну Ксоры, стараясь отвлечь её и сбить с ног. Наксатра успела переместиться, попутно царапая лапой все зеркала на своём пути. Звук бьющихся, разлетающихся стёкол слился с этим скрежетом, с грохотом выламываемой двери, с криками людей с той стороны, рождая жуткую какофонию. Хуакин, оглушённый этим шумом, ослеплённый метанием Наксатры по небольшому помещению, совершенно потерял связь с реальностью. Он перестал понимать, где он и почему тут оказался, единственное, что было важно в этот момент – убить врага и выжить самому.

Королевский маг, мэтр Хуакин, высокородный джент, лигрийский вельможа – все эти маски рассыпались в одно мгновение, явив миру истинный облик постаревшего, но не утратившего своей лютой злобы и ненависти Крысёныша. Порождение трущоб, он так и не смог искоренить из своей души грязь и зловоние уголовного притона, где его бранью и побоями воспитывала вечно пьяная мать и её хмельные дружки. Особенно люто он ненавидел мелкого, приторно язвительного вора, чьё имя давно стёрлось из памяти, но с чьей подачи звучное имя Хруст на долгое время поменялось на уничижительное: Крысёныш. Лишь за одно он был благодарен тому каторжнику – за науку уличного рукопашного боя. Это он умел гораздо лучше, чем колдовать.

– Ненавижу баб! – беспрестанно повторяя фразу как заклинание, Хуакин пытался достать Ксору клинком. Не убить, так хоть ранить, хоть оцарапать, нанести хоть самый незначительный порез. Кровь женщины должна быть пролита, и тогда он активирует амулет…

Первую часть плана ему всё-таки удалось осуществить по полной, но на вторую не осталось ни секунды. Алмазные когти ярко блеснули, следом разверзнув перед его глазами черноту вечной ночи.

Жрецы почти выбили неподдающуюся дверь, когда сквозь образовавшиеся щели ударил яркий белый свет, а следом раздался грохот и короткий вопль человека, соединивший в себе жестокую боль и жестокое разочарование. Ворвавшись в злополучную комнату, мужчины увидели лишь труп мага с разорванным горлом, лежащий на куче битых зеркал повышенной прочности.