Текст книги "Проданная на Восток (СИ)"
Автор книги: Евгения Александрова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 23 страниц)
Глава 5. Это всё качка
Вот ведь нахал Джонни. И отец его поддержал. Одернул, но поддержал! И, похоже, вместо увлекательного путешествия, солнца и соленых брызг в лицо, ее ожидает духота каюты и пара унылых книг, которые, впрочем, давно следовало прочесть.
А еще непрестанное внимание неожиданно приставленной компаньонки. На просто служанку эта строгая женщина с цепким и колючим взглядом явно не тянула, хотя и отправилась сразу же разбираться с багажом, ланчем и необходимыми вещами, оставив Агату одну.
В каюте было… скучно. Агата походила туда-сюда, выглянула в небольшой иллюминатор, выходящий на ют, пнула саквояж и приоткрыла дверь. В коридоре никого не было, похоже, вся команда находилась на палубе.
Стоило попробовать выйти на воздух и может быть даже пробраться на шканцы, чтобы увидеть Джонотана. Скорее всего отца разместят в соседней каюте, сейчас из нее не доносилось ни звука. Наверное, отец торопится обсудить дела с капитаном, пока его не настигла морская болезнь.
Осторожно ступая и чувствуя, как мерно и почти незаметно покачивается на волнах судно, Агата приоткрыла дверь на ют, но выглянуть не успела: дверь резко распахнулась, и она, наткнувшись на отца, поспешила придать лицу растерянное и несчастное выражение.
– Отец, как я рада, что ты пришел… мне так дурно, – прошептала Агата, не давая ему заговорить первым, потому что начал бы он с упреков.
Она старательно дышала и обмахиваясь свободной рукой, второй опираясь на стену и удерживая себя в шатком вертикальном положении, изображая слабость.
– Это всё проклятая качка!
Отец выглядел бледным и злым, и Агата мимолетно подумала, что невозможность противостоять стихии бесит отца гораздо больше самого факта недомогания. Ему нравилось оставлять за собой последнее слово.
– Ох, меня кажется, сейчас стошнит! – она склонилась, прижимая руку ко рту и молясь всем богам, чтобы отец поверил ее обману.
– Тебе нужен врач! – Кажется, она переборщила с изображением дурноты, потому что отец и правда выглядел обеспокоенным.
– О, нет, нет, мне просто надо на свежий воздух, – прошептала она несчастно, прикладывая руку ко лбу и из-под опущенных ресниц проверяя реакцию отца. – И очень хочется пить. Я не нашла воды в каюте…
Если быть честной, то она и не искала, но, кажется, на небольшом столике, никакого графина не наблюдалось.
– Все, к сожалению, заняты, надо лечь на курс, – Джонотан появился очень вовремя, потому что кириос ди Эмери наконец перестал пристально вглядываться в лицо дочери. – Боюсь, что принести воды для кирии некому. Да и находиться одной на палубе… Я ручаюсь за свою команду, но…
Ди Эмери уже вскинулся было, когда Джонотан улыбнулся, глядя ей в глаза, и добавил:
– Суеверия. Кириос, позвольте сопроводить вашу дочь в капитанскую каюту. Там есть молодое вино, очень помогает при первых признаках морской болезни. Я буду на шканцах и смогу обеспечить ее безопасность, даже, если кирия захочет немного… постоять у борта.
Кажется крошечную паузу в конце заметила только Агата, а Джонатан добавил:
– Может быть вы хотите присоединиться к нам, кириос?
– Я хотел… – кириос помедлил, посмотрел на продолжающую сипло дышать Агату.
Корабль мягко качнуло, от чего внутри у Агаты все сладко сжалось в предвкушении. Интересно, что будет, если корабль попадет в шторм? Испугается ли она? Пока Агата чувствовала себя хорошо, хотя и изображала старательно недомогание. А вот отец сильно побледнел и покачнулся.
– Отец, что с тобой? – Она подхватила его под руку, забыв о своей роли, – Джонатан, да сделайте что-нибудь!
– Здесь ничего не сделаешь. – Джонатан подхватил ди Эмери под свободный локоть и не слишком аккуратно втолкнул в каюту. – Лучшее средство – лежать и не смотреть на горизонт. Отдохните, кириос, через некоторое время вам, вероятно, станет лучше.
– Я не доверю тебе свою дочь! – гневно заявил ди Эмери, впрочем вышло довольно слабо, потому что на койку он все-таки опустился.
– У нас с вами договор, – ледяным тоном ответил Джонотан, – на моем корабля кирия в полной безопасности. Все мои люди заняты сейчас тем, чтобы мы как можно быстрее легли на курс. И я в том числе. Поэтому отдыхайте, а кирия выпьет воды у меня в каюте и вернется к себе.
Отец смерил его тяжелым взглядом, мрачно взглянул на Агату, которая опять приложила ладонь ко рту и посмотрела так несчастно, как могла, и, наконец, угрожающе и очень тихо произнес:
– Если я узнаю, что ты вела себя неподобающе…
С этими словами он кивнул Джонотану на дверь.
– Не беспокойся отец, я возьму с собой Элен.
Джонатан галантно пропустил Агату вперед. Оказавшись в проходе, она еще пару раз вздохнула, на этот раз, чтобы успокоиться, и встретилась с насмешливым взглядом Джонотана:
– Что?!
Он усмехнулся и мягко коснулся ее дрожащих пальцев:
– Кирия, позвольте вас сопроводить на палубу. – Он положил ее ладонь на свою согнутую в локте руку – галантный жест, если бы только не шепот на ухо, заставивший Агату залиться краской: – Ты так дышишь, что, боюсь, если не избавишься от корсета, то задохнешься. Я могу помочь вместо твоей служанки.
– Ах ты!..
– Тшшш, если ты меня сейчас ударишь, на шум прибежит твой отец, и я не смогу помочь. Я просто думаю, тебе стоит сменить платье на дорожное или что-то в этом роде – нужно дать грудной клетке дышать свободно, чтобы тошнота утихла. Я, конечно, не лекарь, но кое-что в этом смыслю.
Агата не стала возражать, вернулась к себе и с большим удовольствием с помощью Элен сменила такой неудобный в корабельной обстановке наряд на изумрудное платье самого удобного кроя: с широким прямоугольным вырезом, выгодно подчеркивающим высокую грудь, но свободным в бедрах, позволяющее широко шагать и свободно дышать.
– Госпожа, я должна отправиться с вами, – твердо сказала Элен, неодобрительно разглядывая вырез на платье. – По приказу кириоса.
– Я буквально на пару минут – и обратно, – пообещала Агата.
– Госпожа!
– Не стоит кричать, отцу очень плохо, лучше бы ты последила за его здоровьем, а я уж точно не дам себя в обиду, неужели ты сомневаешься во мне, Элен? – Агата сердито тряхнула головой, подтверждая свои слова. – Будет куда лучше, если ты принесешь ему что-то выпить или прохладные примочки на лоб, говорят, это тоже помогает. Я скоро вернусь!
– Ваша шаль, госпожа, – компаньонка поджала губы и всем видом выражала неудовольствие, но возражать больше не стала.
Агата позволила набросить тонкую батистовую шаль на плечи, поспешно улизнула от навязчивой Элен и выдохнула.
Джонни галантно поджидал за дверью. Надо же, какая выдержка – даже не влез в окно подглядывать?
Она отвела взгляд, чувствуя неожиданное смущение с ним наедине.
– Выглядит так, как будто капитан на корабле не особо то и нужен, – усмехнулась она, чтобы скрыть неловкость, глядя на одетого в мундир Джонотана с военной выправкой, завязанными в узел на затылке черными волосами и с его привычным дерзким взглядом.
Хотя эта форма ему, безусловно, шла. Высокий ворот камзола подчеркивал красивую загорелую шею, темно-синий цвет с белой отделкой смотрелся роскошно. Если бы не знакомый горячий взгляд, Агата бы решила, это он настоящий боевой генерал.
За три года, что они не виделись, он из привлекательного парня возмужал до статного и еще более уверенного в себе и харизматичного капитана, у которого, наверняка, в каждом порту теперь по новой “жене”.
– Не обольщайся, я вообще не к тебе шел, а обсудить с твоим отцом дела, но ему так дурно, что я решил повременить, – улыбнулся дразняще Джонотан. – И вообще это такая работа, которая считается хорошо выполненной, если ты отдыхаешь – значит, всё налажено и работает как часовой механизм. Идем.
– Ладно, ладно, – Агата лукаво улыбнулась, выслушивая его доводы. – Почти убедил.
Агата быстро оглянулась на каюту, где осталась Элен, которая должна вот-вот за ней последовать, и хорошо, если помочь отцу, а не следить за ней. Джонотан проследил за ее взглядом и вдруг… плавно повернул хитрым образом ручку двери, что-то щёлкнуло.
– Что ты делаешь! – она дернулась было его остановить, но Джонни удержал и приложил палец к губам:
– Тш-ш, замки тут, бывает, ломаются. Каютами не часто пользуются: торговый корабль редко принимает на борт столько важных гостей.
Это было ужасно глупо, но при этом весело, а видят боги, Агате давно не хватало веселья.
– Молчаливая и согласная Агата, – Джонотан улыбнулся и спустился все так же с ней под руку на палубу, расположенную немного ниже – ту, с которой командовал кораблем. – Даже необычно. Или ты представляешь способы, которыми хочешь меня убить?
– За эти годы я перебрала уже все варианты, капитан ди Арс, – сделала она акцент на должности Джонни.
– Да? И какой был самый… приятный? – Джонотан остановил в темном месте возле прохода, куда не дотягивался дневной свет.
В загадочном мелькании теней от качки он выглядел интригующе и даже чуть пугающе, хотя всё еще улыбался – она видела это по красиво изогнутым губам. Джонни подошел еще ближе, и Агата почувствовала, как кровь прилила к лицу.
– Сначала – что поколочу тебя изо всех сил…
– Можно сказать, что эту часть ты уже выполнила, – продолжал улыбаться Джонотан, оттесняя её ещё дальше, туда, где их никто не увидит. Горячая ладонь легла на её талию, и Агата уперлась руками ему в грудь, не позволяя им столкнуться слишком жарко.
Так некстати вспомнилась сцена в доме, когда он нахально натягивал тонкую ткань чулка на её обнаженную ногу, поднимая подол платья и оголяя до самого бедра.
– Джонотан ди Арс, даже не смей…
Одной рукой он скользнул под шею, вплетая пальцы в волосы на затылке и нещадно наверняка портя причёску, горячее дыхание овеяло щеку, а она и без того горела огнем.
– Ты проиграешь наш спор, Джонни, – выдохнула она, – если сделаешь это.
– О нет, я не собираюсь тебя целовать, пока ты не попросишь.
Капитан прикусил мочку уха жаркими губами, прошелся поцелуями по шее, рождая целую волну горячих мурашек, и руки, которыми она упиралась в его упрямую грудь, заметно ослабли.
Почувствовав, что Агата не отбивается, Джонни наклонился еще ниже, горячая дорожка из поцелуев пролегла по краю кружева на груди, а когда с ее губ сорвался вздох больше похожий на всхлип, он поднялся выше и, щекоча дыханием щеку напомнил:
– Просто попроси и… весь мир будет у твоих ног.
Агата не успела ответить, чувствуя, как мир скорее уходит из-под её ног: корабль накренило так сильно, что она буквально впечаталась в Джонни всем телом, толкая его к переборке по другую сторону коридора и хватаясь за его плечи, чтобы удержаться. Проклятая качка – это нечестно!
– Я правильно понял, что это значит: “Да, Джонни”? – нагло рассмеялся он, с наслаждением ловя её в свои объятия.
– Возьми меня, Джонни, – с издевательским придыханием прошептала Агата, продолжая цепляться за него, потому что качнуло еще раз, – и выведи уже на палубу, пока я не переломала себе ноги, так и не увидев открытое море.
– Дерзкая, очень дерзкая Агата, – Джонни подхватил ее под руку. – Ты знаешь, что полагается за дерзость капитану?
– Я не твой матрос, чтобы мне что-то там полагалось! – заявила Агата, чувствуя, что сердца забилось где-то в горле: это все виновата качка, точно она, а вовсе не Джонотан, который смотрел на нее, словно представлял, что именно может с ней сделать.
– Но ты на моем корабле, Агата. А на корабле все подчиняются капитану.
– Капитан, – внезапно прокричал юнга, свесившись к ним с ближайшего трапа, – ой, простите… – смутился мальчишка, заметив капитана в объятиях с гостьей.
– Стой, – приказал Джонотан, мягко, но решительно отстраняя Агату и помогая ей найти опору на шатком полу. – Что там?
– Требуют вас наверх, капитан. Старпом спрашивал, сказал ветер меняется.
– Иду!
Агата отметила, как он сразу стал серьезнее, но за руку взял нежно, пропустил вперед, страхуя, а когда в лицо ударил соленый ветер, на мгновение лишая дыхания, придержал за талию, помогая устойчиво встать на палубе. Он нежно скользнул пальцем по ее щеке, подхватывая выбившуюся из ее прически прядь и заправляя за ухо, прошептал, вжимая в себя спиной:
– Держись за что-нибудь, я вернусь, и мы продолжим.
Агата замерла на последних словах Джонотана от предвкушения в его голосе. Теплые объятия разомкнулись, и Джонотан легонько щелкнув ее по носу, уверенно, словно по бальной зале, а не по качающейся палубе, отправился на капитанский мостик.
Агата вдохнула полной грудью, подставляя разгоряченное лицо прохладному, соленому ветру.
Откуда-то сверху раздался окрик, и она запрокинула голову, прикладывая ладонь козырьком и щурясь на солнце. Высоко, там где, казалось, паруса обнимаются с небом, ловко балансировал на рее кто-то из команды. Она невольно улыбнулась, чувствуя головокружение только глядя, как ловко он перебирает ногами.
– Любуешься? – раздался насмешливый голос.
Агата перевела сияющий взгляд на Джонотона:
– Немного. Он же не свалится от туда? Такая высота!
– Он – наш лучший марсовый, – улыбнулся Джонотан, – если свалится, разжалую.
– Дурак! – пихнула его локтем Агата, с любопытством оглядываясь.
– Хочешь пройтись по палубе?
– А можно?
– Со мной – да. Иначе, боюсь, ты свалишься за борт, столь старательно разглядывая моих ловких парней на мачтах.
Агата вытащила свою руку из-под его локтя и попробовала сделать по шаткой палубе, которая блестела на солнце так, словно её только что отдраили, хотя бы пять-шесть шагов. Волны были длинные и покатые, и корабль перекатывался с бока на бок, как большое ленивое создание.
Почувствовав, что у неё получается, Агата обернулась на Джонни с вызовом – и тут же едва на грохнулась, когда одна из предательских волн взметнула палубу слишком резко.
Агата легконько вскрикнула, и руки Джонни только в последний миг успели подхватить её в объятия. Ей пришлось вцепиться ему в спину, чтобы не растянуться позорно посреди палубы на потеху матросам. Агата уткнулась лицом ему в китель, а Джонни, непоколебимо стоящий на палубе, точно влитой, довольно громко произнес, непозволительно смыкая руки на её талии:
– Госпожа ди Эмери, надо быть осторожнее! Палуба весьма скользкая, можно очень опасно упасть и повредить себе что-нибудь, – бархатный голос звучал строго и даже отстраненно, вопреки его объятиям и такому волнующему дыханию.
Агата приподняла голову, чтобы взглянуть в его лицо, но позади них появились на палубе рассерженный отец с бледным лицом, по которому пошли пятна, и взлохмаченная Элен.
“Это всё качка”, – извиняющимся взглядом посмотрела Агата на обоих, прекрасно представляя, как они с Джонни, замершие в объятиях друг друга, смотрятся со стороны.
Глава 6. Самый выгодный союз
Только спустя три дня, кириос ди Эмери наконец сменил гнев на милость и разрешил Агате присутствовать на ужине в гостевой комнате капитанской каюты.
Все это время ей, словно заключенной, приносила еду Элен, которая хмуро и строго смотрела на неё и даже практически не разговаривала, будучи чрезвычайно оскорбленной тем, что ее заперли в каюте. Не помогли даже заверения Джонотона, что подобное часто случается, да и дверь, под натиском дородной служанки, рвущейся спасать честь наследницы ди Эмери, в итоге открылась.
Кириос, может, и внял объяснениям Джонотана, но это не помешало ему, не сдерживаясь в выражениях, отчитать Агату, а потом каждый день запирать в каюте, если рядом с ней не было Элен. Даже во время недолгих прогулок по палубе ее сопровождала верная компаньонка. Джонотана во время этих прогулок удавалось увидеть лишь мельком.
Произошедшее, судя по тому, что видела Агата, на нем не сказалось: капитан, когда удавалось перехватить его взгляд, сочувственно улыбался, от чего екало сердце и возникало непреодолимое желание запустить в него чем-нибудь. Конечно, он же капитан, и после его выходок не ему оставаться взаперти наедине со своими мыслями, раз за разом гоняя их по кругу. Неожиданная поездка на Восток теперь казалась чем-то куда более серьезным, чем изначально.
Отец всегда был довольно строг, даже в дестве, хотя тогда она была на попечении многочисленных гувернанток, которые часто закрывали глаза на шалости девочки, рано оставшейся без матери. Но то, что происходило после приема по случаю ее дня рождения, выходило за привычные рамки.
Сначала поездка в монастырь, приставленная якобы служанкой “надсмотрщица” Элен вместо привычной веселой Мартины, теперь три дня взаперти. Агата подумала, что за шутливыми перепалками с Джонни она будто пыталась вытравить поселившуюся внутри тревогу.
Несмотря на непокорный нрав, она старалась быть хорошей дочерью, и не только потому, что отец был страшен в гневе, но потому что она была единственной наследницей, и ей хотелось быть достойной. Именно это желание заставляло ее соглашаться с выбранными отцом предметами, советами по общению с детьми его партнеров, да даже ее гардероб последние годы требовал одобрения отца.
Это задевало, но она убеждала себя, что отец так поступает во благо. Теперь же, пусть и немного вырвавшись из родных стен, Агата начала сомневаться.
Она думала, что Джонатан виноват в произошедшем скандале не меньше, чем она сама, но он разгуливал по палубе. И даже не сделал попыток с ней увидеться, а еще говорил, что капитан главный на корабле! Да и скандалом произошедшее назвать было сложно: они гуляли по палубе на глазах у всей команды.
Воспоминания о твердых, но бережных объятиях Агата старательно гнала прочь. Проболтаться о том, что происходило в коридоре, мог только юнга, но он выглядел слишком смущенным и слишком преданным взглядом смотрел на своего капитана, чтобы начать болтать. И с Джонатоном отец разговаривал ровно, тогда как во взглядах обращенных на нее, Агата чувствовала молчаливый укор. Уж лучше бы она ужинала в каюте, только не это снисходительное недовольство!
Все эти мысли крутились в ее голове, пока Агата, старательно опуская глаза, чтобы не показать, что покорности в ней вовсе не прибавилось, сидела за ужином в капитанской каюте. Молчание нервировало, сочувствующий взгляд Джонотона бесил, хотелось бросить нож и вилку, и, что уж там, тарелку следом, только чтобы заполнить чем-то эту угнетающую тишину.
– Приятно, что мы все, наконец, собрались за одним столом, – неожиданно произнес кириос ди Эмери.
Закралось нехорошее подозрение, что отец собрал всех на ужин вовсе не потому, что оттаял.
– Действительно, – подхватил Джонатан, салютуя бокалом, его улыбка сверкнула едва ли не ярче хрустальных граней, – общества вашей прелестной дочери очень не хватало. Надеюсь, теперь она уже совсем поправилась.
– Джонатан! – угрожающе предостерег кириос.
– Кириос ди Арс! – кажется, Элен нашла неуместным эпитет адресованный ее подопечной.
– Отец? – Агата опустила на тарелку приборы чуть громче чем следовало.
– Ты ведь лучше себя чувствуешь, дорогая? Капитан очень переживал, к сожалению я не мог позволить, чтобы он видел тебя в подобном состоянии.
– Негоже молодому человеку входить к незамужней девушке, – покивала, поджимая губы Элен. – Особенно, когда ей нездоровится.
– Нездоровится?
– Морская болезнь, моя дорогая Агата, – кивнул отец, скорбно качая головой, и если бы Агата не чувствовала себя все эти дни превосходно, то могла бы проникнуться искренной признательностью к его беспокойству. – Наверное это наследственное. Мне всегда не очень хорошо в море. Вот и ты, бедняжка, так страдала. Но мы все очень рады, что тебе уже лучше. Не так ли?
– Думаю, что мне очень помогли прогулки на свежем воздухе, – светски улыбнулась Агата, протягивая руку к бокалу, но Джонатан перехватил его, мимолетно коснувшись ее дрогнувших пальцев.
– Простите, кирия, но позвольте предложить вам воды, – предложил он, и Агата различила в его голосе настойчивые нотки, – если вам нездоровилось, то лучше повременить с вином, даже с таким легким. Я бы предложил ром, но… это не женский напиток.
Нахмурившийся было ди Эмери, благостклонно кивнул:
– Капитан, прав, дорогая. А я вот, пожалуй, не откажусь от рома. Вдруг он и правда благотворно повлияет на мое состояние. Не зря же его столь ценят в море.
Слуги послушно наполнили его бокал ромом, а по многозначительному взгляду Джонотана в ее бокал начали наливать воду из стоящего поодаль кувшина.
Он что-то задумал?! Агата нахмурилась, но настаивать ни на чем не стала. Оставалось надеяться, что он знает, что делает. Разве что подлил в ее воду приворотное зелье – и после будет ждать ночью в своей каюте, готовый выиграть спор.
Агата поднесла бокал к губам и демонстративно понюхала, мол, не отрава ли, господин капитан? Джонни так же многозначительно улыбнулся, не спеша успокаивать.
– Может, и мне ром? – потянула неторопливо Агата.
– Боюсь, с непривычки вы рискуете своим здоровьем, – возразил капитан, – хотя, если настаиваете… Эй, Рик, подай-ка госпоже чистый ром.
Они снова столкнулись взглядами, Джонни – смеющимся, Агата – колким. Но отказываться было поздно, хотя Элен и принялась цокать и ворчать, пытаясь остановить воспитанницу.
– Пускай, – коротко оборвал отец ее неодобрение, – раз капитан считает, что это помогает от дурноты.
Агата с вызовом глянула Джонни в лицо и одним махом выпила полбокала крепчайшего рома с Корсакийских островов. Горло обожгло, и она не удержалась и закашлялась, а потом совсем не по-благовоспитанному поднесла к носу рукав платья.
– Ещё немного – и из вас выйдет заправский пират, кирия ди Эмери, – прокомментировал Джонни ехидно.
– О… очень помогает от тошноты, – пробормотала Агата, снова вскидывая на него взгляд. – Уже чувствую, как мне полегчало.
Отец словно прислушался к её словам и тоже выпил бокал залпом, довольно крякнул и принялся за еду. Некоторое время ели молча, только раздавался стук приборов по тарелкам, тихо скрипели доски и доносился из-под борта плеск волн.
Джонотан тихо переговорил со слугами, попросив передать пару указаний на шканцы относительно курса и явно собирался заняться своими делами.
Что, даже не попытается вызволить принцессу из заточения?
И это после того, как она туда по его вине и угодила? Ну-ну.
Отец расправился с предложенной едой и ромом, особенно приналег на последний. Элен не отказывала себе в том, чтобы пригубить вина, хоть и продолжала бросать на Агату свой фирменный подозрительный взгляд. Раз за разом он становился чуть мягче, и вскоре компаьонка начала намекать на то, что пора бить отбой, как сказали бы моряки.
– Агата, тебе нужно пораньше лечь, чтобы на лице не было этих следов от усталости, – со странной заботой начал отец. – Хочу, чтобы по прибытию на Восток ты сияла, как настоящая жемчужина.
– Звучит так, словно ты собираешься заодно продать и меня, отец.
– Продать? Что ты! – его улыбка не была доброй. – Я помогу тебе заключить самый выгодный союз, – многозначительно поднял он бокал с ромом, который явно развязал ему язык – и себе заодно. О, это будет лучшая сделка в моей жизни.
– Что же за… союз? – скромно улыбнулась Агата, бросив при этом тревожный взгляд на потемневшего лицом Джонни. – Думаю, ты можешь рассказать и сейчас. Здесь все свои.
Отец ничуть не собирался смущаться от присутствия за столом Джонни, а будто нарочно охотно подхватил тему, опираясь локтями о стол и подаваясь вперед:
– Разумеется, это брачный союз, Агата. Но что за жених! Что за жених! Если наша договоренность сбудется – тебе просто сказочно повезет.
Агата медленно сглотнула. Конечно, этого и ждала, но всё же прозвучало издевательски. Его ничуть не заботит, что будет думать и чувствовать его дочь.
– Могу я хотя бы узнать, кто этот человек, с которым мне суждено разделить… жизнь?
– Он богат. Баснословно богат, а станет еще богаче, когда мы объединим наши силы. Об этом союзе будут говорить вплоть до Ивварской столицы.
– Вот как. Что-нибудь ещё я должна о нем знать, прежде чем выйду замуж? – продолжала удерживать застывшую улыбку Агата. На Джонни она больше не смотрела, зато чувствовала его прожигающий взгляд.
– Только то, что ты сделаешь всё, чтобы ему понравится, дочь.
– А если не понравлюсь?
– Понравишься, – хищно улыбнулся отец. – Перед такой красавицей, как ты, не устоит ни один восточный господин, а уж вкупе с моими богатствами и связями он и сам поймет, какое сокровище попало ему в руки.
– Что ж! – откашлялся, привлекая к себе внимание, Джонни. И улыбнулся широко и приветливо, будто был искренне рад грядущей сделке. – Звучит сказочно, кириос! Давайте же выпьем за то, чтобы ваши желания сбывались… наилучшим образом.
Он вынудил отца поднять снова бокал, чокнулся и наблюдал, как тот пьет до дна.
Агата сделала знак слуге, чтобы тот подлил ещё ром.
Посмотрела Джонни в глаза, чуть сощурившись и склонив голову.
– За наши сказочные желания! – подняла она свой бокал, бросая ему вызов.
Джонни с непроницаемым выражением лица послушно чокнулся и с ней. Агата зажмурилась и выпила ром залпом, совсем как отец, наплевав на то, как жжется горло и как наверняка краснеет от выпитого ее лицо.
– Пойду прилягу, чтобы полегчало, – встала из-за стола Агата.
– Я тоже, – грузно поднялся следом отец. – Погоди, пойдем вместе.
– Да, отец.
Подхватив его под локоть, она чинно, насколько это позволяла качка и ром, ударивший в голову, прошествовала с ним, не оглядываясь на Джонни. В конце концов, это ему надо выиграть спор за месяц, а не ей – пусть попытается что-то придумать или терпит поражение.
Ох, если бы это была самая большая её забота сейчас…
– Дочь, – чуть заплетающимся языком начал отец, пока они спускались по трапу. – Ты должна вести себя благоразумно. И не смей… не смей думать, что я выживший из ума старик. Да, мы… мы богаты, но лишь потому, что я всегда думал наперед.
– Я знаю, отец.
– И всё, ради чего… – он впечатался плечом в переборку и выругался, когда одна из волн снова подкинула корабль выше, а потом уронила вниз. – …Ради чего я стараюсь, это наше с тобой благо… благополучие.
– Да, отец.
Они остановились у двери в его каюту, а сзади уже сердито топала Элен.
– Не смей поддаваться всяким глупостям. Ты должна быть выше этого и следовать нашей… нашим общим целям. Видишь, я не держу тебя взаперти и не приказываю пороть розгами, хотя порой ты этого заслуживаешь. Но нет, я добр! Добр, и посему ты должна быть особо благодарна…
Кажется, ром его всё-таки сморил. Отец махнул рукой, подзывая мальчишку, что шел следом из капитанской каюты, и жестом приказал помочь раздеться и лечь.
– Чтобы больше…
– Больше никаких глупостей, отец, – покорно отозвалась Агата так, что даже Элен не смогла бы подкопаться к её тону и раскаянному выражению лица.
Они вошли в соседнюю каюту с Элен, с трудом разворачиваясь в весьма тесном помещении, не предназначенном для пышных дамских юбок, кружев и четырёх больших сундуков с одеждой.
Элен помогала снимать платье, взялась за крючки на спине и вдруг начала так заразительно зевать, что Агата даже удивилась. Ей тоже немного хотелось вздремнуть: плавное покачивание корабля способствовало этому, как и выпитый, в итоге, второй бокал рома – назло Джонни. Но всё же она чувствовала себя явно куда бодрее, чем отец и Элен вместе взятые.
– Я дальше сама, – пробормотала Агата, стягивая утомившее платье и оставаясь в нижней рубашке. – Ступай, ложись, тебе, похоже, тоже нездоровится.
– Да, госпожа.
И пока Агата возилась с укладыванием платья и снятием драгоценностей перед сном, Элен ушла в свою каюту, и спустя уже несколько минут раздался легкий храп.
– Хм, – вслух удивилась Агата, прижимая к груди платье, которое аккуратно свернула пополам.
Она подумала, не лечь ли и самой, но какое-то щекотное предчувствие звало на новые приключения. Нет, конечно, отец был прав: он много старается ради богатства и благополучия их семьи, и ей правда не стоит вести себя так по-девичьи глупо.
И от брака с богатым восточным мужчиной ей явно не отвертеться.
Кроме того, она была готова к браку с тем, кого ей выберет отец. Но до сегодняшнего вечера надеялась, что это будет кто-то относительно знакомый, кто-то из их окружения – сын одного из партнеров отца, например. А их всех она знала, пусть даже и формально.
Она даже думала о том, что вполне сможет договориться с будущим мужем, и, вероятно, тот сможет допустить жену не только в свою жизнь, но и в свои рабочие дела. Уж если она умела находить подход к отцу, то договориться с молодым мужчиной будет проще. А теперь получается, что все, чему ее учили, все, чему она втайне от отца училась сама, пропадет зря! За исключением разве что этикета и проповедей наставницы монастыря.
О, как бы ей хотелось быть наивной и хотя бы на мгновение поверить, что отец делал это ради ее блага. Неужели нельзя было заключить эту сделку, не присовокупив ее жизнь к торговым договоренностям?
Она стояла посреди каюты, кусая губы и борясь с желанием сделать самую большую глупость и самую импульсивную вещь в своей жизни, когда в дверь коротко стукнули.
