Текст книги "Виртуальный меч Сталина (СИ)"

Автор книги: Евгений Темежников

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 21 страниц)

БОЕГОТОВЫ БЫЛИ?

Вопрос об исправности танков запутан основательно. Вот что писали в советское время со ссылками на архивы.

«Исправные же танки старых образцов составляли не более 27 процентов [ИВОВ, 3, т.1, с.475].

«Основная масса танков старых марок была сильно изношена. Накануне войны 29 % танков старых типов нуждались в капитальном и 44 % в среднем ремонте [ВИЖ, 6, с.33].

Потом появились иные данные, причем в том же самом ВИЖ и тоже со ссылкой на архив. Согласно «Сводной ведомости количественного и качественного состава танков и САУ, находившихся в военных округах, на рембазах и складах НКО по состоянию на 1 июня 1941 г.» в РККА на вооружении состояло 23106 танков и САУ. Из них:

1‑й категории (новые) – 2611 штук.

2‑й категории (бывшее или находящееся в эксплуатации, вполне исправное и годное к использованию по прямому назначению, а также, требующее войскового ремонта, осуществляемый силами самой части) – 16080 штук.

3‑й категории (требуют среднего ремонта) – 2157 штук.

4‑й категории (требуют капитального ремонта) – 2258 штук.

Таким образом, 18691 или 81 % от общего количества считались исправными [2].

Что такое танк 2‑й категории? Танк без аккумуляторов, гусениц или пулеметов считается исправным, то есть не требует ни среднего, ни капитального ремонта. Поставь то, что нужно силами самой части, и вперед. Чтобы провести ремонт силами войсковой части, нужен сущий пустяк – получить нужную деталь.

«Учитывая медленное освоение промышленностью новых танков, военные округа намечали отремонтировать танки старых образцов. С этой целью они дали промышленности заявки на запасные части. Но промышленные наркоматы приняли только 31 процент поступивших заявок, фактически предоставив к 1 июня 1941 г. только 11 процентов потребного количества запасных частей» [ИВОВ, 3, т.1, с.475].

Так сколько же годных, 27 или 81 процент? Можно ли эти цифры состыковать? Попробуем. Для этого придется немного заняться арифметикой.

Условия задачи.

Из Статистического сборника № 1 «Боевой и численный состав РККА»:

1 июня 1941 г. в РККА числится 24400 танков и САУ старых типов (т. е. без КВ, Т-34, Т-40, но включая специальные танки, боевые машины на базе танков и танкетки).

Из них:1‑й категории: 1233, 2‑й категории: 17219

Из «Истории Великой Отечественной Войны» т.1:

Исправных танков старых типов: 27 %.

Промышленными наркоматами принято 31 % заявок на запчасти для войскового ремонта.

Требуется состыковать эти цифры.

Решение:

Предположим, авторы 6-томника получили заказ написать историю войны. Считаем, что исходные данные из сборника у них были. Но как им их преподать народу? Записать в исправные только 1‑й категории, получится 5 % – маловато. Записать 1‑й и 2‑й категорий, получим 76 % – многовато. Надо было как–то 2‑ю категорию поделить. Поделить просто от фонаря – не научный подход, не наш метод. А может, взяли, да и использовали эти самые 31 процент заявок на запчасти, которые промышленность приняла. Проверяем наше предположение.

Силами войсковых частей можно восстановить те танки, для которых приняты заявки на запчасти: 17219х 0,31=5338

Танки исправные (1 категории) и те, которые можно починить: 1233+5338=6571

Процент танков исправных и те, которые можно починить: 6571/24400=0,2693=27%

Невероятно, но совпало тютелька в тютельку! Конечно, это всего лишь предположение и совпадение могло оказаться случайным. Но уж больно точное совпадение.

Если вспомнить, что поставлено всего 11 % потребного количества запчастей и пользуясь данной методикой можно определить количество танков старых типов, которые можно восстановить: 17219х 0,11=1894.

А всего: 1233+1894=3127 танков старых типов можно считать боеготовыми.

Но реальная боеготовность может быть даже еще ниже. Танки, стоящие на консервации это неприкосновенный запас на случай войны и надо полагать, числятся исправными. Насколько этот запас неприкосновенен видно из воспоминаний генерала Голушко.

«Оставшиеся танки – 20 единиц БТ‑5 и БТ‑7 – считались на консервации. Осмотрел их и только ахнул: одни без коробок передач, другие без аккумуляторов, у некоторых сняты пулеметы!.. На вопрос, что все это значит, старшина ответил, что полк, поднятый по тревоге, забрал все, что можно было поставить на ход. К тому же аккумуляторы с большинства танков сняли и вывезли в другой военный городок для подзарядки, а обратно не привезли» [Голушко, 1, с.5].

А что остается делать командирам танковых частей? Беречь НЗ, когда не на чем ездить, а с заводов ничего не присылают. Вот и занимаются ремонтом одних за счет других.

«После выгрузки капитан Шалимов приказал привести танки в боеспособное состояние. Заместитель командира батальона по технической части воентехник 1 ранга Я. Н. Резник выделил 20 новых аккумуляторов, которые требовалось только зарядить. Это позволило сразу же поставить все танки, как говорится, на ход. Однако при дополнительной и более внимательной проверке боевой техники обнаружили неисправность двух двигателей. Доложили об этом комбату, а он просто приказал их отремонтировать. Легко сказать – отремонтировать, а как это сделать в полевых условиях, когда нет подъемных кранов, запасных частей и двигателей? Кроме того, ни я, ни экипажи технологии ремонта двигателей не знали… Но приказ есть приказ: двое суток без отдыха мы перебирали двигатели. Думали, все нормально, но когда завели первый двигатель… он застучал еще сильнее, а второй сразу же заклинило. За плохой ремонт капитан Шалимов объявил мне выговор и дал двое суток на исправление неполадок. Не представляю, как могли бы мы «исправить неполадки», если бы не зампотех: Резник привез из Ленинграда ремонтную бригаду во главе с мастером цеха И. Д. Мурником. Рабочие захватили с собой съемники, поршни и поршневые кольца. Совместными усилиями двигатели были отремонтированы» [Голушко, 1, с.7].

О том, что двигатели танков, находящихся на консервации неисправны, пока война не началась, никто не знал. Хорошо, что описанные Голушко события происходят в Ленинградском округе, где финский блицкриг не такой уж и блицкриг. И рядом Ленинград, куда можно запросто смотаться и привезти рабочих–ремонтников с запчастями и приспособлениями. Будь это в Белоруссии или Литве все танки были бы брошены и потеряны. Конечно, можно акцентировать внимание на фразе: «Кроме того, ни я, ни экипажи технологии ремонта двигателей не знали». Но если бы даже это были опытнейшие из опытнейших ремонтников, где бы они взяли нужные поршни и поршневые кольца, цена которым пятак в базарный день? Разве что сами бы выточили.

Знает ли немецкое руководство о фактическом состоянии советских танковых войск? Знает, и очень хорошо. Именно поэтому не боится нападать, несмотря на подавляющее численное превосходство Красной Армии. Но какое значение имеет численное превосходство, если по мнению германского командования:

«Советские танки, действовавшие в Финляндии, были невероятно низкого качества, часто ломались в пути. Даже в Прибалтике, где не было войны, все дороги были переполнены сломанными танками во время занятия Красной Армией Прибалтики. Разве с таким оборудованием можно воевать с германскими танками, которых не пугают тысячи километров сахарских песков?» [10, Док. № 493].

Вскоре выяснилось, что германские танки не пугают не только сахарские пески, но и белорусские болота, и украинские степи. Даже в Прибалтике, где была война, все дороги не «были переполнены сломанными танками во время занятия» Вермахтом Прибалтики. Конечно, понятно, что танки, выделенные для операции «Барбаросса» были исправны. Зачем же неисправные в поход брать? Но ведь и Красная Армия, выступив в поход в Прибалтику, должна была неисправные дома оставить. То есть весь лом на дорогах это то, что перед походом в исправных числилось. Прибалтика небольшая, а Бесарабия еще меньше. Вот как протекало ее воссоединение.

«По дороге через село проходили грязные, защитного цвета бронемашины, танкетки… То тут, то там стояли у обочины, и измазанные бойцы что–то починяли. Черные лужи смазочного масла виднелись на дорожной пыли. Одна машина вышла из строя против нашего дома. Из нее текло что–то черное, а парни, подталкивая друг друга локтями, хихикали и острили: «…как овечка, где стал, там и лужа…». Они шушукаясь, подталкивали еще не молодого мужика, пока тот, наконец, не шагнул вперед и не спросил: «Что же это вы ребята? Только границу перешли и сразу на ремонт?» [12, с.6].

Если бронетехника такого качества, то она должна быть обеспечена ремонтно–восстановительной службой. Вот как было в Вермахте.

«Поврежденные машины, которые не могли тут же на поле боя восстанавливаться ремонтными подразделениями танковых рот, стягивались эвакуационно–спасательными средствами в одно место и принимались затем в ремонт хорошо оснащенными ремонтными средствами ремонтно–восстановительными ротами танковых полков» [Мюллер-Г., 7, с.719].

Мюллер – Гиллебранд приводит сведения, правда, обрывочные, о восстановлении поврежденной бронетанковой техники на фронте и на заводах Германии. Согласно им, за период с октября 1943 г. по январь 1944 г. включительно, на фронте восстановлено 10259, а в Германии 603 танков Pz. III, Pz. IV, штурмовых и противотанковых САУ.

А как у нас? Советской танковой промышленностью занималось много исследователей, но сведений об общем количестве восстановленных танков на наших танковых заводах по крайней мере мне неизвестно. Может наши заводы не восстанавливали бронетехнику поскольку для этого существовали специализированные танкоремонтные предприятия? Нет. Бронетехнику наши заводы восстанавливали. Причем начали еще во время Советско–финской войны.

«К капитальному ремонту боевых машин были привлечены Кировский завод, завод № 174,…» [5].

Кировский завод в то время выпускал танки Т-28, а завод № 174 танки Т-26. Согласно отчету отдела оборонной промышленности ленинградского ГК ВКП(б) только за 1942 г. в осажденном Ленинграде отремонтировано 108 КВ и 262 других танков, тогда как выпустили соответственно 46 и 14 [14, с.706]. Но танки ремонтировали и на эвакуированном заводе. В официальной статье о Кировском заводе сказано:

«На новом месте завод успешно выполнял задания ГКО по производству и ремонту танков, орудий и др. военной техники» [9, т.4, стр.188].

То же самое в Харькове. Танковый завод эвакуируется, но не весь.

«По дороге Епишев, сидевший на переднем сидении, обернулся ко мне:

– Чуть не забыл. На заводе оставили один цех специально для ремонта танков. Имей это в виду….

Большинство подбитых танков ремонтируется в цеху, оставленном Епишевым». [Попель, 8, с.280–281].

Конкретные сведения имеются по СТЗ.

«Сталинградский тракторный выпускал и ремонтировал танки вплоть до того момента, когда линия фронта подошла к заводским цехам. О том, в каких условиях протекала эта работа, можно судить по отчету заводского корпуса № 5 за период с 23 августа по 12 сентября 1942 года:

«С момента подхода фашистских банд к заводу, бомбежек и обстрелов заводской территории корпусом № 5 проделана следующая работа:

– выпуск новых танков – 68 штук,

– отремонтировано танков – 23» [13].

То есть на три вновь выпущенных приходится один отремонтированный.

Я не утверждал и не утверждаю, что все танки ремонтировались на танкостроительных заводах. Танки ремонтировались и на ремонтных заводах, и в ремонтно–восстановительных батальонах. Вот в том же Харькове, например:

«А фронт все приближается к Харькову. По улицам, забитым обозами, госпиталями, подводами, еду в ремонтно–восстановительный батальон. На него много жалоб: никакой помощи линейным частям, летучки на поле боя не высылаются, людей не добьешься. То, что я увидел, превосходило самые худшие предположения. Батальон занимался чем угодно – даже за скромную мзду чинил самовары и керосинки – только не ремонтом танков» [Попель, 8, с.281].

Вот такие дела. Если в разгар войны, а бои за Харьков шли в октябре 1941 г., батальон чинит самовары, то легко догадаться, чем он занимался до войны. Заметим, что это из воспоминаний комиссара, то есть человека, который по долгу службы в воспоминаниях должен строй прославлять. В немецких воспоминаниях ничего подобного не попадалось.

То, что танки ремонтировали, но статистики нет, наталкивает на предположение, что, но восстановленные на заводах танки включали в ведомости выпущенных танков и засчитывали в план завода. Вообще это было разумно, поскольку создавало заводу заинтересованность ремонтировать подбитые танки. В официальном труде Кривошеева сказано:

«В графах «Поступило» учтены вооружение и боевая техника, поступившие от промышленности (производства), по ленд–лизу и после восстановления (капитального ремонта)» [11, с.481].

Общее число поступивших танков и САУ 109,1 тыс., поступило по ленд–лизу 11, 9 тыс., передано союзникам 1,3 тыс. [11, с.358, 365]. То есть, если доверять этому источнику, то произведено и отремонтировано до 9 мая 1945 г.:

109,1–11,9+1,3=98,5 тыс. танков и САУ.

А в официальной «Истории ВМВ» дано количество произведенных (ни намека на ремонт!) 102,8 тыс. танков и САУ [ИВМВ, 4, т.12, с.168], причем до сентября 1945 г.

Процент танков, отправленных для восстановления на танковые заводы неизвестен. В Германии, судя по приведенным данным, он небольшой. Но, во–первых, у немцев была лучше организованная полевая ремонтно–восстановительная служба, во–вторых, танковые заводы Германии были далеко и везти на них танки из под Москвы или Сталинграда было весьма проблематично. У нас танковые заводы (Ленинград, Харьков, Сталинград, Горький, Москва) были вблизи фронта, и часто было проще отправить танк на завод, чем ремонтировать своими силами или на рембазах.

Литература.

[1] Голушко И. М. Танки оживали вновь. М., 1977.

[2] Золотов Н. П., Исаев С. И. Боеготовы были. ВИЖ, 11'1993.

[3] История Великой Отечественной войны Советского Союза. 1941–1945. Т.1. М.: Воениздат, 1960.

[4] История Второй Мировой войны. Т.12. М.: Воениздат, 1982

[5] Коломиец М., Советские бронетанковые войска в «Зимней войне». Танкомастер, 2'1997.

[6] Мостовенко В. Развитие советских танков в годы Великой Отечественной войны. ВИЖ, 9'1961.

[7] Мюллер – Гиллебранд Б. Сухопутная армия Германии. 1939–1945. М.: Эксмо, 2002

[8] Попель Н. К. В тяжкую пору. С комментариями и приложениями Переслегина. М.: АСТ, 2001.

[9] Советская военная энциклопедия т.1–8. М.: Воениздат, 1976–1980

[10] 1941 год. Документы. Т.2. М.: Апрель–июнь 1941. Международный фонд «Демократия», 1998.

[11] Россия и СССР в войнахXXвека. Потери вооруженных сил. Под ред. Кривошеева Г. Ф. М.: Олма – Пресс, 2001.

[12] Керсновская Е. А. Наскальная живопись. Знамя, 3'1990.

[13] Барятинский М. Б. Т-34. История танка. БК, спецвыпуск 3’2003.

[14] Блокада Ленинграда в документах рассекреченных архивов. Под ред. Волковского Н. Л. М.: АСТ, СПб, Полигон, 2004.

ПОРЯДОК В ТАНКОВЫХ ВОЙСКАХ?

Планируя мероприятия на случай войны, мы не можем исходить из того, чем будет располагать наша армия в будущем. Мы должны быть реалистами и строить планы исходя из тех сил и средств, которыми располагаем сегодня.

(Г. К. Жуков)

Много танков – это еще не танковые войска, это просто много танков. Чтобы они стали боеспособной армией, они должны быть включены в части и соединения. Высшим соединением танковых войск перед войной был механизированный корпус. Первоначально было создано 10 механизированных корпусов. Планировалось создать еще 10, однако Жуков настоял на удвоении этого числа.

«И. В. Сталин, видимо, в то время еще не имел определенного мнения по этому вопросу и колебался. Время шло, и только в марте 1941 года было принято решение о формировании просимых нами 20 механизированных корпусов. Однако мы не рассчитали объективных возможностей нашей танковой промышленности. Для полного укомплектования новых мехкорпусов требовалось 16,6 тысячи танков только новых типов, а всего около 32 тысяч танков. Такого количества машин в течении одного года практически взять было неоткуда, недоставало и технических кадров» [Жуков, 7, т.1, с.254–255].

Не рассчитал товарищ Жуков возможности промышленности. Бывает. Вот какая беседа по этому поводу происходит между товарищем Сталиным и прежним начальником Генштаба Мерецковым:

«– А почему не приносите на просмотр план создания механизированных корпусов?

– Проект этого плана с вашими поправками, товарищ Сталин, был перепечатан. Жуков сказал, что он сам доложит его вам.

– С Жуковым мы уже беседовали. Он хочет механизированных корпусов вдвое больше, чем там намечено.

– Вы мою точку зрения знаете, товарищ Сталин. Я от нее не отступился. Сейчас у нас новых танков мало. К лету этого года планируемые корпуса не будут готовы: Раньше следовало начинать их создание. По представленному нами проекту корпуса вступят в строй весной 1942 года. Мысль Жукова об удвоении превосходна, недостает только материальных возможностей. При наличии материальной базы его предложение будет реализовано к 1943 году» [Мерецков, 10, с.194].

План действительно превосходен, как впрочем, и все наши планы. Но, так же как и для всего громадья планов недостает сущего пустяка – материальных возможностей, черт бы их побрал. Сравним превосходные планы с материальными возможностями. В 30-ти мехкорпусах по штату положено иметь 3780 танков КВ и 12600 танков Т-34. Планами предусматривалось выпустить в 1941 году 1200 КВ [1, Док.324] и 2800 Т-34 [1, Док.438]. Даже изначальные 10 мехкорпусов к концу 1941 года было не укомплектовать. Укомплектование же всех 30-ти мехкорпусов танками КВ заняло бы три, а танками Т-34 более четырех лет. Таким образом, укомплектование завершилось бы где–то в 1944–1945 гг. Это при условии безусловного выполнения плана, что совсем необязательно. Скажем, по плану 1940 года должны были выпустить 600 Т-34 [1, Док.7], тогда как по официальным данным приняли всего 115 (менее 20 %).

А теперь решим арифметически–стратегическую задачу. Приказано создать 30 мехкорпусов. Известно, что в мехкорпусе две танковые и одна моторизованная дивизия. Вопрос: сколько было создано танковых и моторизованных дивизий? Легкая задача, для первоклассника. Но не спешите с ответом. Вспомните, что планы в Советском Союзе всегда выполняются на 101 %. Поэтому 22 июня 1941 г. в танковых войсках РККА насчитывалась 61 танковая и 31 моторизованная дивизия. Я понимаю, что не рассчитали товарищ Жуков с товарищем Сталиным возможностей промышленности. Может с арифметикой проблемы, может думали, что стахановцы многократно принятый план перевыполнят, может еще что–нибудь. Но исполнители должны же понимать всю несусветность их идей. Выполнили бы план и все. Зачем 61‑ю танковую дивизию создавать, если и на 60 танков не наскрести. А зачем 31‑ю моторизованную, когда и 30 не укомплектовать? А что стали делать с мехкорпусами, когда план Сталина был выполнен и формирование всех 30-ти завершено? Их стали расформировывать. Говорят, что это было связано с большими потерями в танках в первые дни войны. Мол, танков для всех мехкорпусов стало не хватать. Можно подумать, что изначально их хватало. Но ведь расформировывать их начали до германского вторжения. 29‑й мехкорпус был расформирован в мае 1941 г. согласно постановлению СНК СССР и ЦК ВКП(б) от 23.04.1941 г. Конечно, 29‑й мехкорпус дислоцировался в Монголии. Там в 1941 г. воевать не собирались и потому он вроде не нужен. Но зачем тогда было его формировать весной того же 1941 г.? Кроме как, для исполнения идиотского плана, других причин формирования и расформирования я не вижу. А может, его и не формировали вовсе. Назначили командира, штаб и отчитались. Монголия далеко, поди проверь, был 29‑й мехкорпус или не было, если с документами все в ажуре.

Каждая часть создается для выполнения определенных действий. Именно в соответствии с предназначением части, определяется ее штатное расписание. А, зная штатное расписание и структуру части, можно в общих чертах определить тактику ее использования. Вот доклад генерала Д. Г. Павлова.

«Современный танковый корпус состоит из двух танковых и одной мотодивизии, мотоциклетного полка и частей усиления и обслуживания, батальона связи, инженерного батальона и авиаэскадрильи.

Танковая дивизия – это основная ударная сила. Сама организация танковой дивизии, включающая, кроме двух танковых полков, мотострелковый полк, артиллерийский полк, средства связи, саперные и другие подразделения, показывает нам самостоятельность этой дивизии. Наличие в дивизии тяжелых танков, способных совершенно свободно решать задачи, не боясь поражения 3-дюймовой полевой артиллерией, и остальных, не боящихся 37–45‑мм калибров противотанковой артиллерии, наличие огнеметных танков, способных выжигать уцелевшего противника, показывают нам мощь танковой дивизии.

Она при наличии мотострелкового полка вполне естественно не только может нанести сокрушительный удар, но она может обеспечить себя с тем, чтобы приведясь в порядок, наладив управление, нанести последующий сокрушительный удар противнику.

Таким образом, сама организация дивизии позволяет ей наносить ряд повторных ударов. Вполне понятно, что пара таких дивизий представляет очень грозную силу. Если же к ним (2 тд) добавить моторизованную дивизию, состоящую из стрелкового полка, артиллерийского полка, полка танков в количестве 200 штук (мне позволительно будет не говорить точную цифру) вам станет понятным, насколько велик удар этого корпуса, насколько самостоятельны его действия. Что касается мотодивизии, то со включением в нее легкого танкового полка, быстроходных танков, артиллерии на мехгяге и других средств представляет собою совершенно законченное самостоятельное соединение, способное не только использовать успех танковых дивизий, но и нанести самостоятельный удар на вспомогательном направлении, закрепить успех танковой дивизии и удержать местность на достаточно продолжительное время, чтобы дать возможность танковым дивизиям после удара привести себя в порядок и изготовиться к новому продолжительному удару.

Мотодивизия с успехом может быть выброшены вперед или на фланг для сковывания вдвое превосходящего противника для того, чтобы в дальнейшем дать возможность танковым дивизиям нанести окончательный удар для полного разгрома противника. Быстрота переброски мотодивизии зависит от количества дорог и их качества.

Я должен отдельно остановиться на наличии в корпусе мотоциклетного полка. Задача этого мотополка, как только представится возможность выброситься, – перехватить пути отхода противника, подорвать мосты, захватить дефиле и действовать по сковыванию противника до тех пор, пока будет подготовлен основной удар корпуса…

Переходя к огневым средствам танкового корпуса, я позволю себе огласить вам некоторые итоги. Всего в корпусе имеется орудий всяких калибров и минометов 1466. Как видите, если этот корпус будет действовать даже на 10-км фронте, то он один по насыщенности огнем может нанести сокрушительный удар. Пулеметов корпус имеет 4700, к ним нужно прибавить 1000 с лишним автоматов и, наконец, 2500 винтовок и карабинов. Такая сила механизированного корпуса не только даст ему возможность самостоятельного действия при встрече в маневренных условиях, но, я считаю, что она позволит корпусу (о чем я буду говорить ниже) действовать совершенно самостоятельно по взлому не только второй оборонительной полосы противника, но иногда провести бой против полевой обороны, не имеющей бетона, с начала до конца» [8, т.12, с.256–257].

Ясно для чего выбрана именно такая структура мехкорпуса. Понятно и для чего предназначены те или иные типы танков. Корпус самодостаточен, т. е. может действовать самостоятельно. Даже авиацию имеет! А как оценивались возможности механизированного корпуса?

«По своим возможностям – по вооружению, живой силе, ударной мощи – танковый корпус превышает огневую мощь двух, представленных [показывает на схему] на схеме, немецких танковых дивизий и соответствует пяти стрелковым пехотным немецким дивизиям.

А раз так, то мы вправе и обязаны возлагать на танковый корпус задачи по уничтожению 1–2 танковых дивизий или 4–5 пехотных дивизий. Я почему говорю 4–5 с такой уверенностью? Только потому, что танковый корпус в своем размахе никогда не будет драться одновременно с этими пятью развернувшимися и направившими против него огневые средства дивизиями. По–видимому, он эти 5 дивизий будет уничтожать рядом ударов одну за другой, причем делать это вместе с авиацией, которая будет вместе с ним взаимодействовать до порядка двух, а может быть и больше авиационных дивизий» [8, т.12, с.257].

Вот сколько вражеских дивизий должен был покрошить наш мехкорпус самостоятельно. Причем здесь и теоретик, и практик танковых войск в одном лице, генерал–полковник танковых войск, как у немцев Гудериан. Но если у Гудериана в подчинении была одна танковая группа, то под началом Павлова шесть мехкорпусов, каждый из которых, по числу танков превосходил группу Гудериана. Если бы был укомплектован по штату. Бы да кабы…

В армии штат – это закон. Лучшие умы в генеральных штабах армий мира разрабатывают штатное расписание частей так, чтобы все виды вооружений были оптимально сбалансированы. Только тогда они будут действовать с наибольшей эффективностью. Рассмотрим распределение танков в Вермахте. Танковые силы небольшие, чуть больше 3000, но распределены просто и понятно. Количество танков разное, поскольку дивизии двух и трехбатальонные. В каждой дивизии от 40 до 77 легких разведчиков. Поскольку Pz. II не хватает, в некоторых дивизиях сохранены Pz. I. Основных танков в дивизиях от 71 до 167. Поскольку танков Pz. III не хватает, некоторые дивизии вооружены чешскими Pz.38(t) и Pz.35(t). И во всех дивизиях обязательно от 20 до 32 танков Pz. IV, которые немцы относят к тяжелым. Также все дивизии имеют нужное количество командирских танков. Вот в двух словах тактика немецкой танковой дивизии.

«Вот он, знаменитый танковый клин, идущий на рассечение фронта обороны. Отмечаю про себя: впереди танки T-IV, за ними и на флангах, уступом назад – Т-III и Т-II, далее–мотоциклисты и, наконец, мотопехота с минометами и артиллерией. Выгодность такого построения бесспорна. Тапки T-IV своей броней прикрывают весь боевой порядок и, двигаясь медленно, прощупывают силу противотанковой обороны. При встрече с малокалиберной противотанковой артиллерией или при обстреле осколочными снарядами, которые не могут нанести вреда броне, танки T-IV, а за ними и все остальные атакуют обороняющиеся войска на предельной скорости, стремясь прорвать оборону» [Москаленко, 11, с.30].

Если мы имеем много оружия, но распределим его как попало, это неминуемо приведет к катастрофе. Предположим, одной стрелковой дивизии мы дадим двойной комплект пулеметов, но не дадим противотанковой артиллерии, а другой наоборот. Легко представить судьбу этих дивизий. Первая будет раздавлена танками, а вторая взята голыми руками пехотой. Так же сбалансированы должны быть и танковые войска, в которых каждый тип должен дополнять, а не дублировать другие.

Перед тем как перейти к реальному рассмотрению вспомним историю появления сведений о составе мехкорпусов. В 1988 г., когда все еще было ужасно засекречено (хотя с войны прошло уже 43 года), некто Шлыков вздумал узнать: сколько танков было в Красной Армии в 1941 г. Уже было известно, что в РККА была 61 танковая дивизия, и что каждая дивизия по штату должна была иметь 375 танков. Перемножив эти цифры, Шлыков получил 22875 танков. Это было опубликовано в 9‑м номере журнала «Международная жизнь» за 1988 г. Наивный кандидат экономических наук не знал, что штат в Красной Армии соблюдать никто не собирается. Он полагал, что неуставные отношения могут быть только между старослужащими и новобранцами, но уж никак не при комплектовании воинских частей. Историков с лампасами подобная наивность возмутила до глубины души. В ответ в ВИЖ 4'89 появилась разгромная статья полковника Крикунова под язвительным названием «Простая арифметика Шлыкова». Полковник объяснил непонятливому доценту, что в Красной Армии штатное расписание отношения к реальному комплектованию частей не имеет. Это «у них там» штат соблюдается, и поэтому наши историки при исчислении часто пользуются в расчете сил штатное расписание перемножая его на количество соединений [см, например, ИВМВ, 14, т.10, с.32]. А у нас так делать нельзя. В доказательство полковник приводит таблицу распределения танков по корпусам. Содержится ссылка на архив: ЦАМО. Ф.10. оп 373. Д.12. лл. 59–81 … и т. д. Мне думается, что Шлыков только «косил» под простачка. С целью рассердить хранителей тайн, чтобы в порыве гнева они, забыв про секретность, выложили бы их. Так это, или нет, но данную таблицу увидели все интересующиеся. Казалось бы, все точки расставлены, добавить нечего, с ЦАМО не поспоришь. Но вот выходит книга Мельтюхова «Упущенный шанс Сталина» в которой также приводится таблица распределения танков, но со ссылкой на РГВА Ф.40442 Оп 1. Д.171. Л.116–146 и т. п. Наверное, в столь серьезных документах должны содержаться одинаковые сведения, ведь танки все же, не бирюльки. Но нет, по западным приграничным округам данные очень сильно разнятся. Причем наибольшая разница в данных по тем корпусам, которые подверглись наибольшему разгрому.

«Архивы хранят огромное количество документов, в том числе и статистического характера, и практически каждый новый документ – новая форма отчетности, новые цифры. Подтверждает такое положение с отчетными документами и приказ НКО № 137 от 29 мая 1940 года, где отмечалось: «сведения о количестве машин в округах (армиях), поступающие в АБТУ КА и Генеральный штаб, говорят о том, что учет всех марок машин поставлен плохо, донесения не точны, противоречивы и по ним нельзя составить ясной картины о количестве и качестве машин в Красной Армии» [9, с.75].

Некоторые полагают, что данные в ВИЖ даны на 1 июня, а данные Мельтюхова с учетом поступления танков с 1 по 22 июня. Отсюда, дескать, и разница. Но в том же номере ВИЖ, в статье В. А. Семидетко, приводится состав мехкорпусов Западного ОВО, со ссылкой на ЦАМО, ф.127, оп.12915, д.89…, в которой количество танков в точности соответствует приведенному Крикуновым и четко указано, что состав мехкорпусов дан на 13–19 июня 1941 г. [13, с.25]. Так что неясности остались.

Итак, штат это закон для военного. Посмотрим, как наши военные выполняют закон, который сами же для себя и установили. Сколько дивизий было укомплектовано танками по штату или близко к штатному? Ни одной. Рассмотрим наиболее интересные примеры распределения танков. Начнем по с 1‑го мехкорпуса. В нем 1039 танков, что на 7 танков больше, чем положено по штату. При этом в 1‑й тд было 370, а в 3‑й тд 338 танков. Следовательно, в обеих танковых дивизиях было 708 танков. Количество танков в 163‑й мд неизвестно, но простая арифметика дает число 331 танк. Почему когда не хватает танков для танковых дивизий, в моторизованную дивизию включают 56 танков сверх штата? Или 6‑й мехкорпус. По одним данным в нем было 1021, а по другим 1131. Получается что это самый большой корпус РККА. При этом в 4‑й тд был 301, а в 7‑й тд 368 танков. В сумме это дает 669 танков. Где были остальные – то ли 352, то ли 462 танка. Неужели в 29‑й мд? Для чего в моторизованной дивизии такое количество танков и почему она тогда моторизованная, когда танковыми дивизиями в РККА именуются дивизии вообще не имеющие танков? И такие «танковые» дивизии тоже были! 16 мая 1941 г. вышла чудная директива Генерального штаба предписывающая вооружить 50 танковых полков мехкорпусов до получения ими танков противотанковыми орудиями и пулеметами. Конечно, лучше быть хоть чем–то вооруженными, чем вовсе безоружными. Но какое отношение подобные части имеют к танковым войскам? Почему они танковые, а, скажем, не ракетные? Если бы товарищ Сталин с товарищем Жуковым как обычно не рассчитав возможностей приказали за 100 дней создать 100 дивизий ракетных войск стратегического назначения? Создали бы! 101 дивизию за 99 дней. Издал бы Генеральный штаб директиву: до поступления межконтинентальных ракет, вооружить ракетчиков рогатками. Война началась как оборонительная. В такой войне «танковые» дивизии без танков, но с противотанковой артиллерией, вполне бы пригодились. Но их почему–то расформировали.