Текст книги "Виртуальный меч Сталина (СИ)"

Автор книги: Евгений Темежников

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 21 страниц)

ПОТОМУ ЧТО ВСЕ ДОЛЖНЫ ВИДЕТЬ АРМИЮ СТРАНЫ!

Изумление было полным.

Как могло получиться, что там,

наверху, не знали о существовании

этого превосходного танка?»

(Кариус, 26)

Странно, что для немецких генералов появление Т-34 было неожиданностью. Немецкая разведка просмотрела полторы тысячи танков. Ведь танк выпускает не один, а много заводов–смежников, на одном делают двигатели, на другом корпуса, на третьем пушки и т. д. Достаточно, скажем, в шпиону, работающему в цеху по изготовлению гусениц, послать шифровку, что перешли на новый тип более широких гусениц, как все станет ясно: выпускаются новые, более тяжелые танки.

А аэрофоторазведка? Немецкие самолеты 500 раз нарушали границу. Вот что сообщал нарком внутренних дел Л. П. Берия 12 июня в ЦК ВКП(б) и СНК СССР о нарушениях государственной границы.

«За прошедшее после октября 1940 г. время, то есть по 10 июня 1941 г. со стороны Германии нарушили границу Союза ССР 185 самолетов. Особенно усилились нарушения нашей границы германскими самолетами за последние один–полтора месяца. Только за май и 10 дней июня 1941 г. границу СССР нарушил 91 германский самолет. Нарушения границы СССР германскими самолетами не носят случайного характера, что подтверждается направлением и глубиной полетов над нашей территорией. В ряде случаев немецкие самолеты пролетели над нашей территорией до 100 и больше километров, и особенно в направлении районов, где возводятся оборонительные сооружения, и над пунктами расположения крупных гарнизонов Красной Армии. 15 апреля этого года в районе г. Ровно истребителями Красной Армии был приземлен германский военный самолет, у экипажа которого оказались карты Черниговской области Украинской ССР, а также аэрофотосъемочные принадлежности и заснята пленка. Этот самолет залетел на нашу территорию на глубину до 200 км…» [1, Док.544].

Можно ли отличить КВ от БТ, Т-34 от Т-26? Конечно, фотоаппараты в то время были еще далеки от совершенства и не позволяли разглядеть детали. Но если танки стоят рядом, то по геометрическим размерам, сравнивая их меж собой можно было сделать вывод о наличии в Красной Армии новых, более крупных танков. Вот габаритные размеры самых массовых довоенных танков Красной Армии. Т-26: 4,6х 2,4; БТ‑5: 5,3х 2,2; БТ‑7: 5,6х 2,2; Т-28: 7,4х 2,8; Т-34: 5,9х 3,0; КВ: 6,7х 3,3 метра. Как мы видим, новые танки вполне можно отличать от старых по размерам, главным образом по ширине. Размеры старых танков должны быть известны, и появление на снимках прямоугольничков с меньшим соотношением длина–ширина должно было быть замечено.

Может, в РККА очень хорошо все маскировали? Можно спрятать единичные экземпляры. Но новых–то танков отнюдь не мало. Притом отношении к маскировке, которая была в РККА. Вот слова из приказа Наркома обороны от 19 июня 1941 г., подписанного Тимошенко и Жуковым.

«Аналогичную беспечность к маскировке проявляют артиллерийские и мотомехчасти: скученное и линейное расположение их парков представляет не только отличные объекты наблюдения, но и выгодные для поражения с воздуха цели: танки, бронемашины, командирские и другие специальные машины; мотомеханизированные и другие войска окрашены красками, дающими яркий отблеск, и хорошо наблюдаемые не только с воздухе, но и с земли. Ничего не сделано для маскировки складов и других военных объектов» [11, с.43].

В Генеральном Штабе полагают, что Красной Армии проявляют беспечность. Но беспечность ли это?

«Он взял со стола листок, протянул мне. Это было распоряжение генерал–полковника Кирпоноса, сделанное им, как я узнал впоследствии, по указанию наркома обороны. В распоряжении отмечалось, что многие командиры неоправданно увлекаются созданием красивых парков для машин и орудий, в яркие цвета раскрашивают боевую технику и при этом держат ее па открытых площадках. Далее предписывалось немедленно вывести всю боевую технику из открытых мест в леса, рассредоточить и укрыть. ее от наблюдения как наземного, так и особенно с воздуха. Все эти замечания относились и к 1‑й артиллерийской противотанковой бригаде. Буквально два дня назад мы закончили оборудование точно такого парка, о каких писал командующий округом. Расчистили дорожки и площадки, посыпали их желтым песком и даже сделали обрамление из мелких камешков. 18 июня, когда все это было готово, у нас в лагере побывал командарм. А так как у танкистов, к числу которых и он принадлежал, устройство образцовых парков боевых машин было традицией, то ему наши старания очень понравились. Теперь же оказалось, что хвалить нас в этом отношении не за что» [Москаленко, 9, с.21].

Так что никакая это не беспечность. Это та самая показуха, про которую в армии со смехом говорят «к приезду высокого начальства траву красили». Но в данном случае не до смеха. Мало того, что показуха отвлекает войска от боевой подготовки. Она еще и сильно облегчает работу немецкой авиаразведки, когда «в яркие цвета раскрашивают боевую технику и при этом держат ее на открытых площадках».

Стремление к показухе и парадности неизживаемый порок нашей армии. Это особенно характерно для военных парадов, проводимых два раза в год: 1 мая и 7 ноября. Тоталитарным режимам свойственны две взаимоисключающие черты: стремление к секретности, и стремление к показухе. Как правило, показуха побеждает, поскольку вожди обожают парады. Все видели достаточно кинохроники фашистских парадов. Но они кажутся детскими забавами по сравнению с грандиозными милитаристскими шоу на Красной площади, когда все дрожало от рева танков, а небо темнело от самолетов. При этом на парады выкатывают порой самую новейшую технику, даже еще не принятую на вооружение. Официально парады преследуют цель устрашить агрессора и продемонстрировать собственному народу силу армии. Но парады играли еще и роль втирания очков высшему руководству.

«Военные парады и маневры, которые проводились, играли большую положительную роль. Но они играли и отрицательную роль в том смысле, что расхолаживали волю и успокаивающе действовали на всех, скрывая недостатки, которые имелись в Красной Армии. Видимо, Сталин эту сторону недооценил. Он неправильно оценивал боеспособность нашей армии, находясь под впечатлением кинокартин, в которых показывали парады и военные маневры. Сталин давно почти ничего живого не видел. Он не выезжал никуда из Москвы. Из Кремля выезжал только на дачу и в Сочи, а больше никуда. Соответствующую информацию получал только через Ворошилова. Тот, конечно, докладывал, как он сам понимал, а он тоже переоценивал Красную Армию. Считал, что она находится на высоком уровне и может легко отразить гитлеровское нашествие. Поэтому перед войной многое так и не было сделано» [Хрущев, 13, с.276–277].

Забавно, что став генсеком Хрущев сам полюбил парады, причем в них зачастую участвовали макеты ракет которые, как сейчас выяснилось, даже и на вооружение–то не принимались, например, Р-26 или ГР‑1 [7, с.139–145].

Правда, по поводу участия новых танков в Первомайском параде 1941 г. возникло некоторое недоумение. С одной стороны, об их участии в Московском параде сообщается в официальной книге «Ордена Ленина Московский военный округ» [10, с.230], и книге «Военные парады на Красной площади» [4, с.108]. О Киевском параде сообщает, например, маршал Баграмян.

«А танки идут и идут, и, кажется нет им конца. Сначала легкие машины – по три в ряд, за ними более мощные по две в ряд, а затем и по одной. Лишь опытный взгляд замечал обилие устаревших танков. Мало кто среди зрителей понимал, что внушительные на вид многобашенные машины – это старушки, фактически уже снятые с производства. Новейших, прославившихся в последствии тридцатьчетверок и КВ на параде участвовало совсем немного. И не потому, что их было мало в округе. Для участия в параде вполне хватило бы, но, к сожалению, эти машины только что поступили в войска, и танкисты еще не приобрели достаточных навыков в их вождении» [Баграмян, 3, с.60–61].

Оснований не верить Баграмяну, нет. Но есть и другая точка зрения, что танки новых типов в первомайском параде не участвовали. Например, М. Свирин как–то заявил, что видел соответствующие документы о первомайском параде в Москве и Киеве. В них танки новых типов отсутствуют. Оснований не верить Свирину, тоже вроде нет. Тогда остается предположить, что генерал Баграмян страдал в мае 1941 г. галлюцинациями и видел то, чего, как утверждает Свирин, по документам нет. Зато Блюментрит и прочие, страдали в июне куриной слепотой, и не видели то, что по документам есть. Или мы имеем дело с массовым генеральским психическим расстройством по обе линии фронта, или документы мало соответствуют действительности. Что на это сказать я не знаю. Тут уж каждый должен решать, чему верить, архивным бумажкам или показаниям свидетелей. Притом, у нас было не принято, комментируя парад, сообщать названия техники, которое оставалось секретом. Поэтому, вполне возможно, что новые танки в документах шли под наименованиями старых. И наоборот, в войска под новым обозначением старые.

Ну а чем же занималась немецкая разведка, знаменитый Абвер. Неужели не добывала сведений о Красной Армии? Ведь Красная Армия находилась на только что присоединенных территориях Прибалтики, Западной Белоруссии, Западной Украины и Молдавии, кишащих «враждебным элементом». Может, не засылают никого. Вот строки из того же сообщения Берии за 12 июня.

«С 1 января по 10 июня 1941 г., то есть за 5 месяцев и 10 дней, всего было задержано 2080 нарушителей границы со стороны Германии. Из этого числа уже разоблачено 183 агента германской разведки. Количество задержаний нарушителей границы за 1941 год по месяцам составило: в январе – 503, в феврале – 175, в марте – 381, в апреле – 260. В мае и за 10 дней июня количество задержанных нарушителей из Германии увеличилось: в мае задержано 353 нарушителя и за 10 дней июня – 108. За пять с половиной месяцев при задержании нарушителей на границе с Германией в связи с оказанием вооруженного сопротивления убито 36 и ранено 25 нарушителей границы. За последнее время был ряд случаев задержания заброшенных в СССР агентов германских разведывательных органов, снабженных портативными приемопередающими радиостанциями, оружием и гранатами» [1, Док.544].

Лазутчики лезут как тараканы. Но ни один не смог увидеть новый танк. Или у немцев царил такой бардак, что разведданные не доводились до сведения войск? Нет, разведданные до войск в Вермахте доводились. Например, захватили как–то наши бойцы штабной автомобиль из 11‑й танковой дивизии. Заметим что не армии, и не корпуса, а всего лишь дивизии. И попалась им одна книжка.

«Любопытная книжица. Попалась в портфеле. Не силен в немецком, но кое–что разобрал. Характеристики всех наших командиров, начиная от командира полка, и всех приграничных частей. Про Дмитрия Ивановича указали, что он в тридцать девятом году разгромил кавалерийскую группу Андерса. Васильева называют выдающимся русским полковником. Есть и о том, кто насчет выпить, а кто насчет женщин. Поразительная осведомленность. Я передал эти слова вместе с книгой в сером переплете «выдающемуся полковнику». Он полистал ее и вернул Оксену. Вынюхивать умеют…» [Попель, 12, с.145].

Итак, вынюхивать Абвер умеет и разведданные в войска посылает. Даже в штабах немецких дивизий знают, кто из офицеров «насчет выпить, а кто насчет женщин». А вот о новых танках не знают ничего. Какая–то нездоровая, я бы сказал даже маниакальная направленность разведывательной работы Абвера. Еще понятно, когда разведка собирает подобные сведения для себя, выискивая потенциальные объекты для вербовки. Но зачем эти данные в штабы дивизий передавать? Как командир немецкой танковой дивизии в бою сможет использовать сведения о пристрастиях советских офицеров? Бутылку шнапса будет из люка башни показывать?

Конечно это шутка. Разведка советскими танками интересуется и верховное командование информирует. Вот, например, доклад генерала Тома о русских танках:

«Скудные сведения о русских танках: Уступают нашим танкам в толщине брони и скорости. Максимальное бронирование – 30 мм. 45‑мм пушка (Эрхарда) пробивает наши танки с дистанции 300 м. Предельная дальность прямого выстрела – 500 м. На дистанции 800 м – безопасна. Оптические приборы очень плохие; мутные стекла, малый угол зрения. Механизм управления – неважный» [Гальдер, 5, 23.12.40].

Данные скудные, но совершенно точные. Самая толстая броня у Т-28 и Т-35 – аккурат 30 мм, у остальных тоньше. Калибр самого распространенного орудия указан правильно. Но эти данные можно в формулярах или книжках секретных подсмотреть. Но чтобы определить, мутные ли стекла надо в эти стекла посмотреть, чтобы определить угол зрения – посмотреть изнутри, чтобы оценить механизм управления надо порулить, ибо этого в формулярах и ТТХ нет. Так что Абвер отнюдь не только пристрастиями офицеров занимался. Можно конечно предположить что данные получены от финнов о трофейных танках, но тогда почему сведения скудные? От финнов можно было бы получить исчерпывающую информацию и намного раньше, ведь с окончания прошло 10 месяцев, и интересуют немцев не финские трофеи, а то, чем РККА на данный момент располагает. Редактор дневника полковник Проэктор замечает:

«Гитлеровское командование перед войной располагало сведениями об устаревших советских танках, уже снимавшихся с вооружения. Но оно совершенно не имело данных о новых танках Т-34 и КВ, превосходящих немецкие и уже начавших поступать в войска. В западных приграничных округах к началу войны имелось 1475 танков новых типов» [5, 23.12.40].

Прямо стелс–танки! Частям немецких войск, начавших наступление в июне 1941 г. были розданы разговорники содержащие слова типа: яйцо, молоко, кура, сало и т. д. В них были приведены силуэты военной техники противника, но силуэтов Т-34 и КВ не было. В танках были таблицы с силуэтами наших танков, и там новых танков не было. Еще можно как–то понять, что 22 июня не было. Но после первых же столкновений должны были отпечатать и разослать. Тогда на четвертом месяце войны, появление Т-34 не было бы неожиданным. Поведение немецкого командования странно, если не сказать больше.

Первым встретил Т-34 Гудериан в составе 1‑й Московской Пролетарской дивизии. Что это за дивизия? По штату танки Т-34 положено иметь только танковой дивизии. Но 1‑я Московская дивизия не танковая. Она даже не моторизованная. Она мотострелковая! В Красной Армии кроме моторизованных дивизий было две мотострелковых. Одна 1‑я Московская, другая 82‑я, дислоцировалась в Монголии. Штат у них различался, и если в моторизованной дивизии был танковый полк, то в мотострелковой всего лишь танковый батальон. Правда, в справочнике Ленского в отношении этих дивизий в скобках значится «штата мд» [8, с.182–183], а к мотострелковым отнесены 36‑я и 57‑я дивизии [8, с.167], которые числились стрелковыми. Вообще это конечно странно, почему это дивизии одного типа содержатся по штату другого типа. Но как мы далее увидим, для Красной Армии это не исключение, а скорее правило. Но сейчас нам важно, что и в мотострелковой, и в моторизованной дивизии по штату числились только легкие танки. Откуда же в 1‑й мотострелковой дивизии взялись Т-34? Что они делают в мотострелковой дивизии, когда их и для танковых дивизий не хватает? Оказывается, 1‑я Московская пролетарская мотострелковая дивизия это как раз та самая дивизия, которая проводила парады на Красной площади. Это придворная, или, как ее еще называют в армии, балетная дивизия. Тогда сразу находится объяснение. Хоть мотострелковой дивизии и не положено иметь тяжелые и средние танки по штату, она их получила, хоть и не много. Для парадов. Чтоб товарищу Сталину очки втирать. А когда грянула война она с этими танками и отбыла на фронт. «К началу боевых действий 1‑мсд на Западном фронте дивизия имела в танковом парке 40 КВ и Т-34» [2, с.400]. По другим данным КВ в этой дивизии не было и в параде участвовали КВ из танковых дивизий 7‑го мехкорпуса. Так может, эти–то парадные Т-34 и встретил Гудериан 2 июля 1941 г. у города Борисова? И сразу их обнаружил, да еще и Готу о такой сенсации сообщил.

А что по поводу боя у Борисова в нашей официальной истории?

«В это время к Борисову выдвигалась полностью укомплектованная 1‑я Московская мотострелковая дивизия, имевшая в своем составе танки Т-34» [ИВОВ, 16, т.2, с.39].

В упоминании других частей наличие Т-34 не подчеркивается. А что по этому поводу скажет товарищ Жуков? А товарищ Жуков по этому поводу скажет:

«К этому времени туда подошла 1‑я Московская мотострелковая дивизия под командованием генерал–майора Я. Г. Крейзера. Дивизия была укомплектована по штатам военного времени, хорошо подготовлена и имела на вооружении танки Т-34» [Жуков, 6, т.2, с.40].

До этого Жуков описывает посещение 8‑го мехкорпуса, пишет о действиях 6‑го и 11‑го мехкорпусов, но о Т-34 не вспоминает. Но как только доходит до 1‑й мотострелковой дивизии, он выделяет ее из всех частей Красной Армии, подчеркивая, что в ней были Т-34. Если Т-34 имеются во многих дивизиях, то зачем подчеркивать, что они есть в 1‑й Московской, тем более что их в ней не так уж и много? И ведь далее в своем труде Жуков более нигде не подчеркивает наличие в той или иной части Т-34. Когда они стали иметься везде, то что об этом писать. Во всех трудах, посвященных Курской битве, как только разговор доходит до 10‑й немецкой танковой бригады, все историки обязательно говорят, что она была вооружена «Пантерами». Потому что это единственная в то время часть Вермахта с этими танками. Но когда «Пантеры» стали поступать в другие части, то их перестали упоминать. А у нас Т-34 по официальным данным имелись, по крайней мере, в 14 дивизиях. Зачем же Жукову выделять одну из них? И не только Жукову.

«После падения Борисова в этот район была срочно переброшена только что подошедшая своим ходом из Москвы 1‑я Московская мотострелковая дивизия. Я немедленно отправился туда. В составе дивизии имелось до 100 танков, в том числе несколько Т-34, остальные Т-26. Командовал дивизией полковник Я. Г. Крейзер. Силами этой дивизии, оставшимися подразделениями Борисовского танкового училища и другими отходившими частями удалось задержать врага, бешено рвавшегося вперед вдоль шоссе Минск – Москва. На одном из рубежей под Борисовом был организован контрудар, задержавший продвижение врага на двое суток…

Гудериан писал об этом ударе: «18‑я танковая дивизия получила достаточно полное представление о силе русских, ибо они впервые применили свои танки Т-34, против которых наши пушки в то время были слишком слабы» [Еременко, 14, с.46].

Еременко не только выделяет 1‑ю мотодивизию, но зачем–то и приводит слова Гудериана о первом (!) применении Т-34. А между тем, именно Еременко командовал когда–то 3‑м мехкорпусом, в который входила 5‑я танковая дивизия, имеющая 52 Т-34 и разгромленная Готом. Об этом не знать он не мог, ибо дивизия эта была переподчинена Западному фронту, командование которого он принял. Вот что пишет он о 3‑м мехкорпусе:

«3‑й механизированный корпус, которым я командовал, например, был оснащен танками менее чем на 50 % и в основном машинами старого образца – Т-26. Новых танков Т-34 и КВ было еще очень мало» [Еременко, 14, с.88].

Очень мало это 110 штук [15, с.29].

Литература.

[1] 1941 год. Документы. Т.2. М.: Апрель–июнь 1941. Международный фонд «Демократия», 1998.

[2] Анфилов В. А. Провал блицкрига. М.: Наука, 1974

[3] Баграмян И. Х. Так начиналась война. М.: Воениздат, 1977

[4] Военные парады на Красной площади. М.: Воениздат, 1980

[5] ГальдерФ. Военный дневник Т.1–3. М.: Воениздат, 1968–1971.

[6] Жуков Г. К. Воспоминания и размышления. Т.1–3. М.: АПН, 7‑е издание, 1985.

[7] Карпенко А. В., Уткин А. Ф., Попов А. Д. Отечественные стратегические ракетные комплексы. СПб, Невский бастион, 1999.

[8] ЛенскийА. Г. Сухопутные силы РККА в предвоенные годы. Справочник. СПб, 2000.

[9] МоскаленкоК. С. На юго–западном направлении. М.: Воениздат, 1979.

[10] Ордена Ленина Московский военный округ. М.: Воениздат, 1985

[11] Первые дни войны в документах. Военно–исторический журнал, 5'1989..

[12] Попель Н. К. В тяжкую пору. С комментариями и приложениями Переслегина. М.: АСТ, 2001.

[13] Хрущёв Н. С. Время. Люди. Власть. (Воспоминания). Книга I. М.: ИИК «Московские Новости», 1999.

[14] Еременко А. И. В начале войны. М.:Нaука, 1965.

[15] 1941 год — уроки и выводы. М.: Воениздат, 1992.

[16] История Великой Отечественной войны Советского Союза. 1941–1945. Т.2. М.: Воениздат, 1962.

[17] КариусО. «Тигры» в грязи. Воспоминания немецкого танкиста. – М.:Центрополиграф, 2004.