Текст книги "Учитель-психопат"

Автор книги: Евгений Свинаренко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 20 страниц)

В классе информатики

Из открытых окон кабинета информатики веяло осенним ветерком. На П-образно расставленных столах красовались новенькие компьютеры с семнадцатидюймовыми жидкокристаллическими мониторами. Стены украшали старинные плакаты со схемами алгоритмов и командами Бейсика.

Готов зашел в класс и помахал рукой информатику:

– Привет, Игорь! Как жизнь?

Игорь оторвался от экрана.

– А, Рудольф, здорово.

Они обменялись рукопожатиями.

– Видали людей с лучшими физическими данными.

– Все шутишь. Ну, рассказывай.

– Да нечего особо рассказывать, – вздохнул Готов. – Давненько я тут не был. Смотрю, компьютеры новые.

– Спонсоры подогнали, – гордо сказал Игорь, – машины классные. Сам по прайсам выбирал. Полный карт-бланш дали по стоимости. Вот я и оттянулся на всю катушку. На всякий случай дополнительно, про запас кое-что взял.

Игорь преподавал информатику в школе недавно, но, благодаря пробивному характеру и уму, завоевал значительный авторитет среди коллег. Он моложе Готова лет на восемь, но, судя по взаимоотношениям, разница в возрасте не чувствовалась.

Одно время Игорь работал в московской фирме программного обеспечения. Потом скопил денег, уволился и открыл собственное дело, но прогорел, залез в долги. Короче говоря, полукриминальная история. Пришлось вернуться в родной город.

Готов удивительно быстро нашел с Игорем общий язык. С ним и Лукиных из всего педагогического состава был на ты.

Готов сел за компьютер и потрогал мышку.

– Дай посижу, хоть на чудо техники поглядеть… А сложно вообще на компьютере работать? Я в этом деле ни черта не понимаю.

– Как тебе сказать?.. и да и нет. Все зависит от того, как сам себя настроишь. Если есть желание, на пользовательском уровне можно освоить за месяц, пятиклассники своими вопросами даже меня иногда в тупик ставят, схватывают на лету… программировать или, допустим, в фотошопе работать сложнее.

– Слушай, Игорь, ты сильно занят? – построив брови домиком, спросил Готов.

– Нет, бездельничаю. У меня два окна. А что?

– У меня тоже уроков сейчас нет… вот подумал посидеть, поучиться, а то с техникой на вы, даже стыдно как-то. Научишь?

– Конечно, – согласился Игорь, – спрашивай, что непонятно.

– Ладно… Windows я немного знаю… дальше… с чего начать?

– Сначала задай себе вопрос: что ты хочешь от компьютера получить.

Рудольф Вениаминович задумался. Глаза прощупывали потолок, пальцы теребили мочку уха. Внезапно по лицу растеклась улыбка.

– Тексты, тексты печатать, – захлопал в ладоши Готов.

Игорь встал и склонился к компьютеру Готова.

– Для этого надо запустить программу Word, из Microsoft Office… вот смотри: любым шрифтом, размеры… текст можно форматировать… короче, масса возможностей.

– Орфографию проверяет?

– И орфографию, и синтаксис. Набери слово содака.

Готов с трудом отыскал буквы на клавиатуре. Несколько раз спутал англоязычную и русскоязычную раскладку. Но в конце концов, усвоил, что по-русски нужно печатать, ориентируясь на красные символы.

– Вот видишь, – сказал Игорь, – программа подчеркнула неправильное слово волнистой линией. Теперь щелкни правой кнопкой мыши на слове… вот варианты: собака, судака… жми на собаку… автоматически меняется.

– Полезно! Запятые тоже может?

– Тоже.

– А если я сам слово придумаю… ну, которого нет в русском языке.

– Сделаешь «добавить в словарь» и все. F1 нажми, здесь справочник по ворду есть, почитай.

– Потом. Как закрыть? А вот… файл… и закрыть. Или на крестик.

Готов безуспешно пытался закрыть программу, на вопрос анимационной скрепки, сохранять ли изменения в документе, упорно выбирал вариант «Отмена».

– Жми на «Нет», – посоветовал Игорь.

– Ха-ха, точно, – всплеснул руками Готов.

Игорь опять подошел к своему компьютеру и раздосадованно щелкнул на клавиатуре комбинацию клавиш.

– Завис, зараза… ладно, перезагрузим.

– Такое часто бывает?

– Не часто, но бывает.

Сделав умное выражение лица, Готов задал вопрос:

– Можно написать такую программу, чтобы монитор взорвался?

– Нет, конечно, – засмеялся Игорь.

– А можно, не сходя с этого места, в банке там что-нибудь взломать и деньги на свой счет перевести?

– Теоретически можно, а практически…

– Мне бы не помешала парочка миллионов, – не дослушал Готов.

– Мне бы тоже.

Готов нашел игры и выбрал пасьянс «Паук»:

– Я у директора в кабинете в «Паука» играл. Мы с ним вдвоем в канун ноябрьских праздников бутылку пшенички раздавили. Он вырубился, до этого поддатый был, а я компик включил… Слышь, а тебе нравится, когда клавиатуру клавой называют?

– Терпеть не могу, – глаза Игоря загорелись. – Еще материнскую плату матерью называют. CD-ROM – сидюк, винчестер – винт. Когда говорят не Windows, а винда, меня трясти начинает. Один идиот знакомый увидел в какой-то рекламе как на CD-ROM… вот таким образом чашку кофе ставят и называл его подставкой под кофе… Или не E-mail, а мыло… чушь собачья. Программы – проги. Нормально, да? Существует четкое название – звуковая карта, нет же, звуковуха…

– Ладно, не кипятись, – засмеялся Готов.

– Бесит. Не клава, а устройство ввода информации – клавиатура.

Помолчав, Игорь тоже рассмеялся. Готов, зевая, спросил:

– Игорь, к Интернету здесь можно подключиться?

– Можно.

– Покажи мне. Я ни разу не видел.

– Никогда? – удивился Игорь.

– Никогда. Не доводилось.

– Давай покажу, только никому не рассказывай. До шефа дойдет, проблемы будут. Интернетовское время только в учебных целях, но мы полчасика, я думаю, украдем.

– Только ты мне объясняй все по порядку.

Игорь сел рядом с Готовым.

– Во-первых, устанавливаем соединение.

– А что это жужжит?

– Это модем. Теперь вводим логин и пароль… так… ждем… всё, мы в интернете.

– И что?

– Заходим в поисковик, в Яндекс, например, и набираем слово или ключевую фразу по интересующей теме… музыка… поиск… можно просто Enter. Вот куча ссылок на сайты. Можно в чат зайти.

– Куда?

– В чат. Общение в реальном времени. Правда, я такой глупостью не занимаюсь, но некоторым нравится. Сейчас зарегистрируюсь… Придумываем псевдоним или, как говорят, ник… допустим, «учитель», наблюдай, посылаем сообщение Смуглому… Привет… ждем… этот Смуглый, возможно, на другом конце страны сейчас, а может, и в соседнем микрорайоне… ответил: привет, как дела…

– Ха, во идиот, – воскликнул Готов, – гомосек, наверно.

– Не исключено, еще спрашивает: кто ты по знаку Зодиака.

– Я же говорил, гомик. Не нравится мне чат. Что еще есть?

– У-у-у, тут много чего. Я тебя только с основами знакомлю.

– Можно, я сам попробую, пока время еще есть. Включи мне Яндекс, пожалуйста.

Готов потер ладони, высунул язык, старательно в строке поисковика набрал слово «порно» и нажал Enter.

Дипломат

Вот уже полчаса 10-й «А» слушал речь Готова. Учитель делился впечатлениями от посещения собрания местной ячейки коммунистической партии.

– Ведь правильно скорректированный социализм приносит в казну государства колоссальные доходы. Если бы неизвестно кто неизвестно с какой целью все не порушил, все не развалил в нашей стране, еще лет двадцать – и социализм подошел бы к финальной черте, и XXI столетие ознаменовалось бы новым этапом в жизни человечества – коммунизмом.

– Да кому нужен этот коммунизм? – возразил Федоров Дима. – Мы, кажется, жили уже семьдесят лет при коммунизме.

– Как кому? – удивился Готов. – Всем вам, мне, всему человечеству. А тот строй, который был в нашей стране, начиная с 1917 года, немножко не соответствовал… И к тому же ты семьдесят лет не жил, тебе всего шестнадцать.

– В Америке жизнь намного лучше, там все есть, – вмешался Виталя Бойчук.

– Это заблуждение и дезинформация. В Америке, я имею в виду США, хорошо живется только двум процентам населения, которые грабят народ. Остальные – это бедные, бездомные, нищие.

– Там любому безработному пособие офигительное платят, – упорствовал Бойчук.

– Никому ничего там не платят, – авторитетно сказал учитель. – Богачи все забирают себе.

Федоров усмехнулся:

– Правильно. Почему если я, например, зарабатываю деньги, то должен с кем-то делиться?

– А как ты хотел, ты живешь в обществе.

– Но должна быть свобода выбора…

– А что ты понимаешь под свободой? То-то, вот и молчи! Вам только кажется, что вы хотите хорошо жить. Дело не в этом. Просто вы хотите грабить народ.

– Да никого мы не хотим грабить, просто все хотят жить по-человечески.

– У меня в голове не укладывается, что твоя башка подразумевает под по-человечески?

– Ну, как в Европе живут, например.

– Откуда ты знаешь, как живут в Европе? Там все давным-давно сгнило.

– Все равно Вашего коммунизма никогда не будет, – ухмыляясь, заявил ученик.

– Лучше закрой свой рот, пока еще есть время, – зашипел Готов.

– А что Вы ему рот затыкаете?! – вступились одноклассники.

– Закройте свои пасти, барчуки, – заорал Готов.

– Да пошел ты!

Нервная дрожь пробежала по телу учителя.

Рудольф Вениаминович схватил дипломат и швырнул в центр класса. Дипломат, отскочив от Макаровой Насти, ударился о пол и раскрылся.

Чего там только не было. Кипа непроверенных тетрадей, трико, журнал «Плейбой», пустая бутылка коньяка, три свечки, веер.

– Смотрите, что у него там, – засмеялся Ширяев Витя.

– Ничего не трогать, не прикасаться к моим вещам, – приказал Готов.

Спустя пять минут Готов за руку привел директора.

– Вот, полюбуйтесь, пожалуйста, вышел, понимаешь, в туалет, прихожу, а тут… Все вещи разбросаны, половины нету, деньги пропали. Вы мне скажите, я горбачусь с утра до ночи, я заслужил такое обращение?

– Не ожидал я от вас, ребята, – покачал головой директор.

Макулатура

5-й «Д» вовсю галдел в классе. На полу, на партах, на подоконниках лежали перевязанные бечевкой тюки газет и журналов. Дети спорили меж собой, кто больше всех принес макулатуры и, увлеченные бахвальством, не заметили появление учителя.

Готов уверенным голосом произнес:

– Сейчас мы проверим, кто из вас достоин звания «лучший ученик года», и поможет нам вот эта штука.

Он взял ручные весы на уровне груди, оттянул крючок и отпустил. Весы лязгнули.

– В очередь… дети… – приказал Готов, – и уберите бумагу с подоконника.

Ученики столпились у стола учителя. Не в состоянии создать очередь, ребята ругались, толкались, создавая учителю массу неприятных ощущений.

– Нет, так не пойдет. Вы, прям, как стадо барашков. Сядьте на свои места, будем по списку. Амиров!

Амиров схватил с парты две связки газет и подошел к столу.

– Собрал! – гордо заявил школьник.

– Еще бы ты не собрал, – усмехнулся Готов. – Знаешь, что такое инстинкт самосохранения? Не знаешь? А-а, знаешь? Хорошо. Инстинкт самосохранения не позволил бы тебе не собрать. Жить всем хочется, а умирать никому… да, ты не бойся. Американский офицер аборигена тихоокеанских островов не обидит.

– А я и не боюсь, – весело сказал Амиров.

– Напрасно, – сухо заметил Готов. – Ладно, время терять не будем. Что у тебя там?

Взвесили два тюка, весы показали 8 килограмм. Готов одобрил:

– Недурно. У тебя все шансы стать учеником года. Молодец. Бросай в угол. Следующий Верещагин.

– Я не принес, – виновато сказал Верещагин.

– А что случилось? – обеспокоено спросил Готов. – Забыл?

– Нет.

– Что тогда?

Мальчик, ковыряя в носу, опустил голову:

– Мне отец сказал, чтобы я дурью не занимался и что никакого фонда мира нет.

Готов подошел к школьнику и погладил по голове:

– А ты как думаешь?

– Откуда я знаю…

– Гадский папа, – учитель прошелся по классу. – Но ты не переживай, Женя. А то, что ты подставил класс… забудь, не бери в голову. Надеюсь, товарищи тебя простят, не обратят внимание на твое предательство.

Готов обратился к классу, словно советуясь:

– Ведь, правда, ребята, мы простим Верещагину то, что он послал нас куда подальше, растоптал наши честь и достоинство? Потому что никакого фонда мира нет, а Рудольф Вениаминович дебил, который все придумал. И никаких голодных детей в Руанде и Намибии нет. Рудольф Вениаминович – вертолет с ДЦП и ЧМТ. Как, Иванова? Что такое ДЦП? Детский церебральный паралич, а ЧМТ – черепно-мозговая травма. Такая большая, а простых вещей не знаешь.

Готов начал сильно сопеть, зрачки расширились, пальцы нервно теребили весы. Он пяткой толкнул стул в угол и заорал:

– Да что это такое делается?!! Ты что, Верещагин, вообще со стыдом не дружишь?!! Кто твой папа такой?!! Бог?!! Истина?!! Вещь в себе?!! Неужели у тебя своей головы нет на плечах?!! Скажи, тебя гильотинировали?!! А?!! Жбан оторвали или просто аист некомплект принес?!! Иди! Иди, прошу тебя, пока я еще в состоянии адекватно реагировать на внешние раздражители, и без макулатуры не возвращайся.

Учитель немного успокоился, но еще оставался раздраженным. Школьники, под впечатлением от неосмотрительного проступка Верещагина, пробежались глазами по собственным подношениям: все ли на месте – и каждый подвинул свой тюк ближе к себе.

– Титова, давай, ты следующая по списку… а, нет, не следующая… Все равно давай. Или тоже, как Верещагин, на все забила?

Девочка встала и заплакала:

– Я забыла.

Готов пришел в неописуемое бешенство. Вскинул стол, чуть не покалечив нескольких ребятишек. Схватил указку и в щепки размозжил о подоконник.

– Сколько это может продолжаться, в конце-то концов, из конца-то в конец?!! Вы что, меня в психушку решили свести?!! Почему?!! Почему ты, Титова, забыла?!!

– Совсем вылетело из головы, – ревела девочка.

– Из ваших голов только вылетать и может, а влетать – хрен с маслом. За что мне такое наказание? Титова, сделай так, чтобы я тебя не наблюдал. Я сказал во-о-о-он!!! Вместе с Верещагиным, без макулатуры не возвращайтесь.

Готов подошел к окну и закрыл лицо руками, плечи его вздрагивали. Но он не плакал. Учитель считал, что плачущий педагог, с педагогической точки зрения, серьезное наказание для ребенка. Наказание полезное, так как прививает стыд и уважение к старшим. Поэтому он разыгрывал театр.

Дети, может быть, и почувствовали себя неловко, если б плакала женщина, но, когда плачет учитель-мужчина, можно только не на шутку испугаться и усомниться в благих намерениях преподавателя.

По одному ученики подходили к учителю и сдавали вторсырье. Те, кто принес менее оговоренных пяти килограмм, отправлялись добирать недостающее.

Обладателя титула «ученик года» было обещано объявить на следующий день, когда будут известны результаты сбора макулатуры по всей школе.

В углу класса образовалась внушительная куча из «бэушных» газет, журналов и прочей бумаги.

Просалютовав секретарше Варе, Готов без стука вошел в кабинет директора. Смирнов занюхивал рукавом и без удивления поднял глаза.

– Все! Собрали! – победно сказал Готов. – 101 килограмм!

– Что собрали? – спросил директор и закурил сигарету.

– Шутить изволите? – лукаво сощурил глаза Готов. – Кто забирать будет?

– Что забирать, Рудольф Вениаминович?

– Макулатуру, что же еще.

– Какую макулатуру, объясните толком, – сигарета выпала из рук и, отскочив от штанины, залетела под стол. Смирнов поспешно отряхнул брюки, отыскал сигарету под столом, затянулся. – Вот из-за Вас чуть штаны не прожег.

Готов недоумевал.

– Причем тут я? Курить не надо, тогда и портки в целости останутся. Мы сдаем макулатуру или нет?

– Рудольф Вениаминович, что Вы от меня хотите? – устало проговорил директор. – Какая еще макулатура? Зачем?

– Я не понимаю, – обозлился Готов, – по-вашему, я шут? Посмотрите, у меня на спине не приклеена бумажка? На ней не написано «дурак»? Вы что, сговорились издеваться надо мной? Ведь сказано было: вся школа собирает макулатуру, деньги от выручки идут в «фонд мира», школьники, собравшие макулатуры больше всех, удостаиваются звания «ученик года». Хотите сказать, директор об этом ничего не знает?

– Впервые слышу.

Готов схватился за волосы:

– О, май гот! Меня порвет сейчас! В моем кабинете куча бумаги, у Верещагина с Титовой строгий выговор с занесением… что, получается, я их просто так наказал? А наш директор ничего не знает! Ну, ваще!

Смирнов замахал руками, защищаясь:

– Спросите у Сафроновой, может, она знает. Вы не исключаете, что Вам это приснилось?

– Исключаю, – бросил Готов и вышел к секретарше. – Варенька, хоть ты-то в курсе насчет макулатуры.

Варя пожала плечами. Учитель наклонился к ней:

– Смирнов тебя топчет?

– А?

– Бэ!

Завуч вела урок и записывала на доске формулы. С порога Готов накинулся:

– Надежда Ивановна, сколько этот бардак может продолжаться? Смирнов ни хрена не знает. Мы собрали 101 кило, где движняки недетские по школе. Все не в курсах. Я Вам кто, шут гороховый?

Сафронова схватила его за рукав и вывела в коридор:

– Вы что себе позволяете, Рудольф Вениаминович?! Врываетесь без стука посередь урока, бесцеремонно требуете не понятно что.

Готов возмутился:

– Бесцеремонно? Вы говорите, бесцеремонно? А какие, извините за нескромный вопрос, Вам нужны церемонии, в реверансе распластаться, что ли, или честь отдать? Мои ребята макулатуры 101 килограмм в поте лица собрали, а Вам хоть бы хны.

– Какая макулатура? Что Вы несете?

– Подождите, подождите… успокоимся. Скажите мне, только честно, наша школа собирает макулатуру?

– Нет, ничего наша школа не собирает. По крайней мере, я слышу об этом впервые.

– Хорошо. И в фонд мира вырученные деньги не перечисляем?

– Рудольф Вениаминович, Вы в своем уме? Саманту Смит бы еще вспомнили. Фонда мира уж и не существует, наверно. Проснулись.

Готов покусал губу:

– Что мне теперь с папиром делать?

– С каким папиром?

– С тем, что мой класс собрал.

– Не знаю.

– Зато я знаю!

Он развернулся и пошел прочь.

Полчаса Готов выносил макулатуру во двор школы. Сделал из тюков пирамиду, сбегал в ближайший продуктовый магазин за спичками и поджег.

Учитель прыгал вокруг горящей бумаги, ворошил угли палкой. Фигурам школьников, маячившим в окнах, Готов показывал кулак с оттопыренным средним пальцем.

Машинки

Готов пришел в школу без традиционной шляпы, но не без головного убора вообще. На голову он водрузил нечто, неподдающееся никакому описанию. Но поскольку описывать все равно придется, начнем. Алюминиевый обруч, от которого исходят и смыкаются над макушкой медные проволочки. На проволочки нанизаны изогнутые в причудливые формы металлические пластинки, вероятно, вырезанные из пивных банок.

Кроме смеха, у встречных школьников и коллег данное произведение авангардной моды вызвать ничего не могло. Прокрутка пальца у виска, слова «дурак», «идиот», «дебил», вот те немногие знаки внимания, которые оказывали окружающие за спиной учителя.

В классе хихиканья и шепота Готов старался не замечать, как ни было трудно это сделать. 7 «Б» не сводил с учителя глаз. Точнее, с головного убора (его учитель не убрал вместе с плащом в шкаф).

– Что уставились? – рявкнул Готов. – Я похож на новые ворота?

Ребята не сразу вспомнили поговорку «уставился как баран на новые ворота», а когда вспомнили, засмеялись, сопоставив и логически вычислив, что бараны – это они. Готов тоже слегка ухмыльнулся.

– А что это у Вас? – спросил Ладыгин, воспользовавшись разрядкой.

Готов стал тщательно шарить руками по одежде:

– Где? Что? Где, где?

На рукаве он увидел маленького паучка (его вряд ли мог заметить школьник) и, стряхивая, завизжал:

– А-а-а-а-а!!! Убери, убери, убери!!! Ненавижу этих тварей!!!

7 «Б» снова засмеялся. Тот же самый ученик еще раз задал вопрос:

– Не-е-е, на голове что у Вас?

– Машинки, – отмахнулся Готов.

Ребята переглянулись. Посыпались вопросы:

– Зачем?

– Почему машинки?

– Шляпа, что ли, так называется?

Готов сморщился:

– Сам ты шляпа! Это машинки. Можете сами сделать себе такие же. Если хотите защититься.

Заинтригованные школьники стали расспрашивать учителя о практическом назначении «машинок». Готов прожестикулировал: замолчать, соблюдать спокойствие.

– Наша планета Земля, – сказал он, – не просто планета – это живое существо. А мы, люди, часть этого огромного организма. Но несколько десятков веков назад Земля попала под власть какого-то чуждого разума. Будем условно называть его суперкомпьютер. Цели и задачи не понятны, но влияние на человека очевидно. Учеными давно доказано, что человеческий организм способен жить около тысячи лет. Свидетельства тому мы находим в Библии, где говорится о людях, проживших восемьсот-девятьсот лет. Со времен захвата Земли суперкомпьютером человеческая раса едва-едва дотягивает до ста. Но самое страшное, что суперкомпьютер способен управлять нашим сознанием. Повторяю, для чего он это делает, неизвестно, но факт на лицо.

Готов окинул взглядом открывших рты учеников и продолжил:

– Однако нашлись люди, экстрасенсы, которые научились не поддаваться воздействию суперкомпьютера. Например, тибетские монахи в засекреченных монастырях живут по тысяче лет. Их проблема в том, что они расценивают свое долголетие как победу над смертью, достигнутую тренировками и медитацией. Но, к счастью, современные экстрасенсы – прагматики и не связывают продолжительность жизни с божественным провидением. С помощью ученых они обнаружили волны, которые посылает нам в мозг суперкомпьютер, и создали прибор, способный защитить человека от их воздействия. Этот прибор называется «машинки».

– И что, Вы тысячу лет жить будете? – спросили Готова.

– К счастью, да. Но это еще не все. Со временем у меня откроются новые способности: телекинез, телепатия, ясновидение, регенеративные способности. Не расстраивайтесь, вашим пра-пра-пра-пра-правнукам я привет передам.

– Откуда Вы это знаете?

– Прочитал в умных книгах.

У ребят возникло любопытство.

– Машинки можно снимать? – прозвучал вопрос.

– Нет. Ни при каких обстоятельствах.

– И даже спать с машинками?

– Даже спать, – зевнул Готов.

– И тысячу лет с ними ходить?

Готов хохотнул и покачал головой, мол, ну и тупые же вы:

– Тысячу лет ходить не придется. Спятить можно.

– А сколько?

– Сколько, сколько, – занервничал Готов. – Сколько надо, столько и буду ходить. Вам-то какое дело? Лет двадцать, не меньше. Пока не откроются экстрасенсорные способности. Тогда и без машинок обойдусь.

– У Вас уже начали открываться способности?

– Да, ясновидение, – Готов сказал это с такой уверенностью и с таким каменным лицом, что 7-му «Б» стало не по себе.

– Предскажите что-нибудь, – дружно попросили ученики.

– Предсказываю. Сегодня на уроке Шестопалов получит двойку.

– А я выучил, – обрадованно подловил учителя Шестопалов.

Готов в ответ подловил его:

– А я все равно поставлю.

Все засмеялись. Обиженный Шестопалов сказал:

– Я выучил. Можете проверить. Мне не за что двойку ставить. Туфта это – Ваши машинки.

Готов замер на месте и покосился на Шестопалова. Класс тоже замер. Шариковая ручка выпала из рук учителя.

– Повтори то, что ты сейчас сказал, – процедил он.

– Че? – негромко спросил Шестопалов.

– Повтори, – почти зарычал Готов.

Казалось бы, можно Готова и послать куда подальше, прецедентов было немало, но у него сделались такие бешеные глаза, что у Шестопалова возникли сомнения: а стоит ли связываться? Человека, пришедшего на работу с «машинками» на голове, наверняка никто не посадит в тюрьму в случае нанесения школьнику тяжких телесных повреждений. В лучшем случае направят на принудительное лечение.

– А че я сказал такого? – промямлил Шестопалов.

– Повтори, – Готов не хотел выходить из образа. Он старательно артикулировал губами, беззвучно ругаясь матом.

– То, что двойку не за что ставить? Я выучил.

– Повтори про машинки, – переходя на хрип, сказал Готов.

В неподвижной позе Готов стоял до конца урока. Откуда такое терпение у человека?

После звонка ученики собрались и осторожно, стараясь обходить Готова как можно дальше, стали выходить.

Открыли дверь, и сквозняк заставил «машинки» на голове учителя звенеть.