Текст книги "Золото на крови"

Автор книги: Евгений Сартинов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 31 страниц)

ПО ЛЕЗВИЮ БРИТВЫ

То, что мы ускользнули от кавказцев, было, конечно, хорошо, но и только. Путешествовать в двадцатиградусный мороз избранным нами способом я бы не посоветовал никому. Уже через полчаса я чувствовал себя так, словно ехал голым. Более энергичный Лейтенант попробовал скакать по площадке, приговаривая волшебные слова: – Надо меньше пить! Надо меньше пить!

Он доскакался до того, что поскользнулся и чуть не улетел под откос, хорошо, я успел поймать его за воротник и помог вскарабкаться на площадку. Это не остановило энтузиазм Лейтенанта.

– В Сочи, что ли, махнуть сейчас? – размечтался Андрей. – Деньги есть. Хотя там сейчас тоже уже не лето. Надоела эта тайга, сил нету. Тепла хочу.

Я молча сидел рядом с ним и выбивал зубами затейливую вязь морзянки.

Лишь через два часа поезд остановился на довольно крупной станции, и мы, полумертвые от холода, еле сползли со своей «плацкартной» площадки. Скромное тепло выстуженного вокзала показалось нам благодатью райского сада. Отогрев руки на ребристых чугунных батареях, мы с интересом начали изучать расписание поездов.

– Ближайший все тот же Владивосток – Москва, – сообщил мне Андрей. – Ну что, берем билет до конечного пункта?

Я удивленно посмотрел на него.

– А что? – как обычно со своим идиотским оптимизмом воскликнул Лейтенант. – Отвезем золото, а потом с чистой совестью на свободу. Я на юг, ты под крылышко к Ленке.

– Езжай, – спокойно сказал я. – Только я еду домой! Ты не думаешь, что нас могут засадить лет на двадцать за это золото? Сам же говорил, что Бурый на нас повесил все триста килограммов…

– Ну хорошо, хорошо! – Андрей оглянулся по сторонам. – Уговорил. Едем к тебе домой.

Мы взяли билеты. До поезда оставалось еще полчаса, а я все поглядывал на здание напротив вокзала с заманчивой надписью «Телеграф». В конце концов я не выдержал:

– Андрюха, слушай, можно я телеграмму дам Ленке?

– Да ты через сутки сам там будешь, – изумился тот, но глянув на мое обиженное лицо, рассмеялся и махнул рукой:

– Ладно, черт с тобой, иди!

Телеграмму я послал предельно короткую: «Скоро буду, целую. Твой Юрка».

Через два часа, покачиваясь на верхней полке спешащего на Запад поезда, я уснул со счастливой улыбкой на лице.

На перрон родного города мы вышли вечером. Шофер такси, узнав, куда нам надо, запросил двойной тариф.

– Это ж у черта на куличках, да и места еще те. На прошлой неделе там частника прирезали, а его «жигуль» угнали.

– Черт с тобой, только отвези, – согласился Андрей.

Сворачивать в наш закоулок таксист отказался, остановил машину на углу, под фонарем.

– Да, запугали вас, – рассмеялся было Андрей.

– Смешно вам, – хмуро отозвался водитель. – За этот год уже троих таксистов убили.

– Ну ладно, столько по тайге протопали, уж эти сто метров пройдем, – проворчал Андрей, взваливая на плечи наш грандиозный рюкзак. – Ну ты не гони, не гони! Я тебе не самосвал, – прикрикнул он на меня, когда я принял резвый старт.

А я не мог идти медленно, меня несло словно на крыльях. Я уже видел родные два окна, знакомые розоватые шторы, и даже силуэт Елены, промелькнувший на их фоне. Я уже просто бежал, бессовестно бросив запыхавшегося компаньона. У двери комнаты я на секунду остановился и, так и не справившись ни с сердцем, ни с дыханием, осторожно постучал.

Дверь распахнулась на пороге стояла Елена, как обычно, в моем любимом розовом халате. Ее глаза полыхнули столь долгожданным для меня «роковым» фиалковым цветом, с радостным визгом она повисла у меня на шее. Я обнимал ее хрупкое тело, жадно вдыхал знакомый запах ее волос, и снова глупая мысль промелькнула у меня в голове: «Ну вот, теперь все плохое уже точно позади».

Когда Ленка наконец-то отпустила меня, сзади уже стоял улыбающийся Андрей. Ему Ленка обрадовалась не меньше чем мне, и это меня даже несколько задело. Все дальнейшее происходило как в угаре. Я не спускал с рук невероятно подросшую Валерию. Она, подняв пухлое личико, глядела на меня своими круглыми глазами. Ленка же как заведенная носилась по квартире, расставляя на столе все новые и новые тарелки. При этом она беспрерывно тараторила, вводя нас в курс самых разнообразных местных дел.

– Семенов вчера отбыл в свою Тюмень, ключ, как обычно, оставил мне, Тихоновы квартиру получили, представляешь!

– Не может быть! – это событие казалось невероятней всех наших приключений. Чтобы кто-то из нашего барака получил квартиру! Где это видано? Когда такое было?

– Да, уже въехали. Зато Синицыны такую грандиозную драку затеяли. Она лежит в больнице, в реанимации, ну а он в тюрьме. А Потапова наша к дочери уехала, совсем стара стала…

Елена ушла на кухню подогреть картошку, а Андрей тронул меня рукой за плечо.

– Ты ей пока сегодня не говори о наших планах, – посоветовал он. – Пусть хоть немного порадуется.

Я согласился.

Стол удивил нас изобилием. Тут тебе и копченая колбаска, и ветчина, и апельсины. Выставила Елена и бутылку запотевшей «Столичной», и пару бутылок пива.

– Ого, откуда все это? – удивился Андрей.

– Я сегодня весь день по магазинам носилась. Как вчера телеграмму получила, так места себе на находила.

Банкет был в самом разгаре, когда я догадался спросить о простой вещи:

– Тебе денег-то хватило?

– Да впритык. Буквально на той неделе кончились.

– А на что же все это ты… – я замялся, показывая на стол.

– А это я у Марьи Александровны заняла. Как телеграмму получила, так сразу к ней. Она тоже обрадовалась, дала взаймы.

– Что за Марья Александровна? – спросил Андрей, по моему, больше интересуясь салатом, чем какой-то там неизвестной нам дамой.

– Жена такого же, как вы, артельщика. С месяц назад разыскала меня, хотела узнать, не слышно ли что от вас. А потом часто заходить стала. Такая душевная женщина, пинетки Валерии купила…

Она еще что-то щебетала про доброту этой Марьи Александровны, а я не мог понять, почему так изменился в лице Лейтенант.

– Говоришь, каждый день приходит? – спросил он Елену, перебивая ее щебет.

– Да! Вчера приходила, сегодня тоже должна прийти.

Словно в подтверждение ее слов, в нашу дверь осторожно постучали.

– Вот и она, – расцвела Ленка и кинулась открывать. Я проводил ее взглядом, а когда повернул голову к Андрею, то застал его за странным занятием. Он лихорадочно накручивал на кулак вафельное полотенце. Я ничего не понял, но спросить не успел. Ленка уже распахнула дверь, и в комнату вплыла полная женщина среднего роста, с лицом, беспощадно выдающим пятьдесят прожитых лет. И шуба, и шапка дамы выглядели очень солидно, но вот макияж был положен слишком густо.

– О, я вижу, милочка, вы дождались своих мужчин, – глубоким хрипловатым голосом заговорила женщина, и я сразу почувствовал два чуждых нашим стенам запаха. От гостьи несло чересчур резкими духами и табачным дымом. А она продолжала свою ласковую речь. – Может, и мой супруг наконец объявится.

– Да вы разденьтесь, Марья Александровна, – засуетилась Елена, – присядьте.

– А ваш муж в какой бригаде работал? – поинтересовался Андрей, пристально разглядывая гостью.

– Да я не знаю, писем он писать не любит, уехал, и все. Не первый раз ведь, – ответила она, присаживаясь на стул.

– А фамилия его как? Может, встречались мы с ним.

– Да фамилия у него самая простая. Петров, Иван Васильевич.

– И что, он не первый раз в артели работает? – все допытывался Андрей, левой рукой разливая водку по рюмкам.

– Да он каждый год уезжает на лето, работящий он у меня. Тридцать лет уж живем, а он как молодой, все ни как не успокоится.

– Что, и дети есть? – спросил Андрей. Я не понимал смысла его вопросов, но чувствовал внутреннее напряжение Лейтенанта.

– Да вы разденьтесь, Марья Александровна! – снова заквохтала Ленка, крутясь вокруг гостьи.

– Выпейте рюмочку, – предложил Андрей, подвигая рюмку даме.

– Ой, нет. Пить я не буду, – отрицательно замахала руками гостья. – Я ведь за рулем.

– Да, Марья Александровна сама водит машину! – восхитилась Ленка.

– Кстати, мне надо глянуть на машину. Еще угонят, знаете ли.

Женщина поднялась, шагнула к окну и выглянула наружу, протерев при этом торопливым жестом запотевшее окно.

– А детей у нас трое, и всех выучили, и образование дали, – продолжала при этом она.

– Лен, Валерия засыпает, укладывай ее, – не очень вежливо прервал гостью Андрей, кивая на нашу дочь, сонно дремлющую у меня на руках. Мне было жалко расставаться с дочкой, но Елена решительно отобрала ее и ушла за шкаф, где в отгороженном закутке стояла кроватка дочери.

– А кто ваш муж по профессии? Как его Иван…

– Семенович, – рассеянным тоном ответила дама, отойдя от окна и усаживаясь на свое место. Пока она шла, Андрей что-то просемафорил мне глазами, и я вдруг понял все. Камнем оборвалось сердце, но я не подал виду, взял со стола пустую бутылку из-под пива, отошел к холодильнику и заменил ее на полную. В коридоре послышались осторожные шаги, дверь распахнулась, но я уже сделал шаг в сторону и оказался за спинами двоих мужиков, стремительно ворвавшихся в комнату.

– Руки вверх, быстро! – тихо сказал один из них.

– Милиция, – добавил второй. Я позволил себе в этом усомниться. Менты не станут командовать шепотом.

Стоя за дверью, я видел только одного из незваных гостей – среднего роста, без шапки и с короткой стрижкой. Редкие белесые волосы прикрывали розоватую кожу на затылке. Именно на это место я и опустил со всего маха бутылку с пивом. Тут же раздались приглушенные хлопки выстрелов, и в поле моего зрения появился второй бандит, с утробным хрипом падающий на пол рядом с моим «крестником».

Я закрыл дверь и машинально запер ее на замок. Обернувшись, я увидел картину в целом. Внешне все изменилось очень мало. Андрей все так же сидел за столом, даже лицо его осталось спокойным, да и дама сидела на своем месте, но в глазах ее застыла странная смесь страха и ненависти. Она попыталась было встать, но Андрей поднял правую руку, размотав полотенце и направил на нее пистолет.

– Сидеть, сучка!

Из-за шкафа показалась Ленка. Она с ужасом смотрела на два лежащих на полу тела, на пистолет в руках Андрея. А тот приказал мне:

– Юр, пошарь-как у нее в карманах.

Я поднял мадам со стула, обшарил ее карманы. Но пистолет оказался в сумочке. Как ни странно, но это больше всего потрясло мою жену.

– Что это, кто… зачем? – только и смогла вымолвить она.

А раненный Андреем бандит хрипел на полу. Зато второй, «приласканный» моей рукой, лежал чересчур неподвижно. Розоватая кожа уже не проглядывала сквозь короткую стрижку, затылок представлял собой кровавое месиво.

– Лена, эти люди хотели убить нас. За что и почему мы расскажем потом. А твоя подруга – самая обычная наводчица.

После этого Андрей обернулся к «гостье».

– Кто тебя прислал? Бурый?

Та молчала. На лице ее появилось что-то новое, от благодушной домохозяйки не осталось и следа. Взгляд стал наглым, движения вульгарными, и даже голос, когда она соизволила заговорить, соответствовал ее новой манере поведения. Из него напрочь исчезли бархатные полутона, и теперь он звучал хрипло и резко:

– А тебе какое дело, кто меня прислал? Повезло фрайерам, сорвали куш, так будь и этим доволен.

– Ты не финти, подруга. К этим хочешь присоединиться? Учти, в бараке кроме нас сейчас ни кого нет. Грохну сейчас тебя, и ни кто не услышит.

Мадам покосилась на своих неудачливых подельников и нехотя заговорила:

– Что Бурый? Бурый прокололся да слинял. А слух-то про золотишко прошел. Тут многие копытами бить стали. Да только те придурки все адреса уничтожили. Я мозоли себе набила, пока шестерых родственников из этой вашей артели нашла.

– Это каким же образом? – удивился Андрей.

Та хмыкнула, не спрашивая разрешения, хлопнула рюмку водки, а затем, достав из сумочки пачку «Казбека», не спеша раскурила папиросу. При этом она осторожно покосилась на пол, где в каком-то метре от нее лежал пистолет одного из налетчиков. От греха подальше я подобрал его и отдал Андрею. Насколько я помнил, весь свой боезапас тот уже истратил. Андрей, передернув затвор, положил его рядом с собой. Мадам пришлось продолжить свой рассказ.

– Работа у меня такая. Разговорить лоха, в душу ему влезть.

– А, как это там: «воровка на доверии», – понял Андрей.

Я тем временем перевернул бритоголового лицом вверх и убедился, что он безнадежно мертв.

– Да как хочешь меня обзови, только, как видишь, нашла. А когда Ленка вчера про эту телеграмму сказала, то поняла, что не ошиблась.

Я все крутился около незваных гостей. Раненый притих, но был еще жив, хотя дышал с трудом.

– Что же Бурый-то слинял? Испугался, что ли? – сменил тему Андрей, наливая даме еще рюмочку. Та на секунду заколебалась, но по тому, как она взглянула на рюмку и при этом облизнулась, я понял, что по части выпивки мадам слаба.

Уговорив и этот подарок судьбы, она заговорила уже более раскованно.

– Да испугаешься тут. Кто-то очень хочет его убрать. Стреляли уже в него, да не дострелили. Выкарабкался, волчара. Но после этого лег на дно. Даже слинять в загранку хотел.

– Что так? Он же вроде бы авторитет? И вдруг на дно?

Она в ответ ухмыльнулась. Чувствовалось, что водка подействовала на нее.

– Да у нас-то он авторитет. Только ввязался не в свои дела. Жадность фрайера сгубила. Подельники его больно высоко сидят. Золотишко-то они прибрали, а от Бурого решили избавиться.

– Почему ты так думаешь? – спросил лейтенант, взял из пачки у собеседницы папиросу и раскукурил ее.

Мне это очень не понравилось. Это была первая затяжка Андрея за четыре месяца, а значит, лейтенант сильно нервничал.

– А потому, что наши стреляют из обрезов, а не из снайперских винтовок. Бурому повезло, пуля срикошетила от дверцы машины, вскользь прошла. А так бы всю башку разнесло. Да и сам прикинь – шестьдесят человек из тайги не вышли, а в газетах ни строчки.

Без перехода мадам неожиданно начала давать полезные советы.

– А золотишком я бы вам посоветовала поделиться. Большая охота за ним может открыться, хлопотно вам будет. Вам и половины за глаза хватит.

– Ишь ты какая умная! – воскликнул Андрей. – Мы не затем это золото на своих плечах две тысячи километров тащили, чтобы какие-то урки потом с жиру бесились. Вам только дай палец, вы всю руку отхряпаете.

– Какое золото? – тихо спросила меня Елена. Я обнял ее, тихо сказал на ухо:

– Самое обычное золото, желтое, тяжелое. Мы его у бандитов перехватили, за это они нас и хотели убить.

– Как хотите, – мадам потушила сигарету, отодвинула очередную рюмку, налитую Андреем, а затем обратилась к Ленке. – Хоть бы ты на них, Лен, повлияла, отдали бы часть золота и жили бы себе спокойно.

Лена заколебалась:

– Может быть, действительно отдадим часть, пусть подавятся…

Андрей резко перебил ее:

– Не мели чепухи, Лена. Ей ведь сейчас главное вырваться отсюда, а там они возьмут все, да еще и нас кончат, чтобы не болтали лишнего.

– Тертый ты, однако, калач, – усмехнулась воровка. – Но и ты уже из этой карусели чистеньким не выйдешь. К ментам вам обращаться нельзя, Бурый на вас все ворованное золото повесил, а теперь еще и мокруха, – она кивнула на пол. Словно в подтверждение ее слов перестал хрипеть и, дернувшись, обмяк второй бандит.

– Ну, это уж не твоя забота, – отрезал Лейтенант. – Юра, глянь, там, в машине, у них больше никого нет?

Я посмотрел в окно. Метрах в двадцати от подъезда стояла белая «пятерка».

– В салоне темно, – сказал я.

– Чья машина-то? – спросил Андрей.

– Моя, – зло отрезала «Марья Александровгна».

Андрей покопался в ее сумочке, удивленно хмыкнул.

– В самом деле. Кстати, Лен, познакомься с дамой, Сушкина Ирина Владимировна. Ну ладно, – он бросил в сумочку права, обратился к нам: – Что делать-то будем?

– Отдать золото… – монотонно начала бывшая «Марья Александровна», но Андрей резко оборвал ее: – Заткнись, крыса, не тебя спрашивают!

Таким я Андрея еще не видел. Его тон даже мне резанул ухо, хотя я понимал, что с этой сволочью по-другому нельзя.

– Надо уезжать сейчас же. У таких, как она, круг друзей бывает обширным, – предложил лейтенант.

– А с этой что делать? – вырвалось у меня.

Андрей тяжело глянул на даму, застывшую на стуле в своей шубе как памятник на постаменте. Она молчала и смотрела куда-то в сторону, но капельки пота на ее лице, по-моему, выступили не только от жары.

– Что-нибудь придумаем. Так какая у нее там машина?

– Пятерка, универсал.

– Это хорошо, – оживился Лейтенант. – Значит, поедем на машине. И этих, – он кивнул на пол. – С собой заберем. А то я уже хотел их Семенову оставить. Как раз был бы ему «подарок» к Новому году.

Как ни странно, но я даже улыбнулся, представив себе ошарашенное таким «сюрпризом» лицо нашего вахтовика-алкоголика. Человек, наверное, привыкает ко всему. На полу, в лужах крови лежали два трупа, наша жизнь еще недавно висела на волоске, да и будущее не сулило покоя, а я думал о такой ерунде, да еще и улыбался.

– Подгони машину к крыльцу и открой багажник. Лена, собирай вещи. Только самое необходимое, на первое время.

Подогнать машину к дому так, как просил Андрей, не составило труда. Но оглядевшись по сторонам, я остался недоволен чересчур ярким освещением. Фонарь метрах в пяти от крыльца, единственный на нашей короткой улочке, показался мне непозволительной роскошью. В хулиганах я раньше никогда не числился, поэтому смог попасть в лампочку лишь с шестого раза.

– Ты что так долго? – накинулся на меня Андрей.

– Да фонарь там горел, – буркнул я, вытирая пот.

– А, молодец. Держи ее на прицеле, а я пока этих в машину перетаскаю.

С трупами он обращался бесцеремонно. Чтобы не запачкаться, он по очереди заворачивал их в наше старое покрывало. Эта его невозмутимость произвела впечатление не только на мою взвинченную жену, но и на старую, прожженную воровку. Она все так же потела в своей шубе, но не снимала ее, молча сидела и поглядывала на все происходящее, лишь встревоженно поблескивая глазами.

– Ну вот, теперь надо замыть кровь, Лена… – Андрей хотел еще что-то сказать, но встретившись взглядом с расширенными зрачками Елены, скомкал фразу и пробормотал: – Ну ладно, я сам, – а потом поторопил нас: – Давайте, давайте, собирайте вещи!

Лейтенант принес ведро воды и быстро привел пол в комнате в идеальный порядок.

– Хорошо, что в бараке никого нет, очень удачно, – сказал он, выжимая тряпку.

– А что с этой-то делать будем? – переспросил я, пакуя второй чемодан.

– С собой возьмем. А там посмотрим… Как себя вести будет.

Несмотря на всю спешку, отбыли мы только через час. Долго одевали заспанную, хныкающую Валерию. В самом разгаре этого сложного технологического процесса Ленка вдруг зажала ладонью рот и убежала в туалет, где ее долго и беспощадно рвало. Я поневоле вспомнил, как подобное происходило со мной после нахождения тела Рыжего.

Находясь в жуткой растерянности, Елена чуть было не оставила документы и наши фотографии. Хорошо, что Андрей устроил детальную ревизию всего нашего имущества и с жестокостью ротного старшины выкинул из чемоданов весь старый хлам.

Лишь в первом часу ночи мы отбыли в неизвестность. Я сидел за рулем, рядом со мной Елена с Валерией на руках, на заднем сиденье Андрей присматривал за хозяйкой машины.

Выехав за город, я погнал машину в сторону областного центра, расположенного километрах в ста пятидесяти от нашего городка. Там мы расчитывали сесть на поезд. Машину я вел осторожно. У меня не было большого опыта еды в зимних условиях, да и Андрей предупредил меня:

– Юрик, только не лихачь. Для нас теперь милиция страшней смерти, – шепнул он мне на ухо, пока мадам усаживалась в свой «кабриолет». Первое время я поглядывал на нее с настороженным интересом, как бы не выкинула какой-нибудь фортель. Но мы проехали целый час, а она не сказала за это время ни одного слова.

«Все, спеклась подруга! «– подумал я, и выкинул старую грымзу из головы, целиком сосредоточившись на дороге.

Глубокой ночью мы проехали мимо стационарного поста ГАИ. Сердце у меня екнуло, но свежая, низовая поземка загнала «лучших друзей автолюбителей» в помещение.

Елена зябко передернула плечами.

– Ты что, замерзла? – удивился я.

– Дует немного из окна.

– Замотайся шарфом, – посоветовал я.

Проделать это Елене мешала посапывающая на руках Валерия.

– Я ее подержу, – предложил Андрей. Девчонку он принял, не выпуская из рук пистолета. Валерия даже не открыла глаз, так и посапывала, смешно надувая пухленькие губки.

– Вот спит, а! – философски заметил лейтенант, глядя на лицо моей дочери. – Как ангел.

Мы все немножко расслабились. Андрей бросил взгляд на дорогу.

– Разметает… Опять, что ли, пурга собирается?

Его метеорологические размышления прервал хриплый, резкий голос воровки:

– Брось пистолет!

Сначала я не понял, что случилось, потом глянул через плечо и оцепенел от ужаса. У самого горла моей дочери блестело лезвие опасной бритвы. Чудовищным усилием воли я заставил себя отвернуться от этой жуткой картины и, еле шевеля ватными руками и ногами, свернул к обочине и остановил машину, стараясь избежать при этом толчков. От волнения я даже выключил двигатель. В наступившей тишине я услышал глухой стук. Это выпал из рук Андрея пистолет.

– Ну, чего встал?! – все тем же резким тоном каркнула воровка. – Разворачивайся и пили к посту ГАИ. И не дергайся! Понял?

Я посмотрел на Лену. Она оцепенела, с ужасом глядя на заднее сиденье. Меня прошиб холодный пот. Мозг работал в каком-то рваном режиме, тело плохо его слушалось, но я прекрасно понимал, на что рассчитывала наводчица. Мы подъезжаем к посту, она выскакивает из салона, с плачем бежит к ментам и говорит, что мы убили ее друзей и завладели ее машиной. А у нас в багажнике два трупа! Надо было избавиться от них раньше! Что же мы их тащили в такую даль?

Все это промелькнуло за какую-то долю секунды. Я вытер рукавом со лба пот и снова услышал за спиной переполненный ненавистью голос:

– Поехали, говорю! Чего ждешь, щенок!

Я включил зажигание, плавно развернул машину, и остановился, пропуская попутный «Камаз». И в эту секунду сзади раздался какой-то шум. Оглянувшись, я увидел дикую картину. Андрей рукой отжимал бритву от горла Валерии! Его ладонь оказалась между лезвием и нежной кожей ребенка. На моих глазах изогнутая сталь все глубже и глубже погружалась в живую плоть, кровь капала на белоснежную щеку Валерии, но и рука этой твари медленно поднималась вверх. Андрей молчал, я только слышал его зубовный скрежет. Они невольно встретились глазами. Этого старая воровка уже не выдержала. Взвыв от ужаса, она выпустила бритву, лихорадочно нашарила ручку на дверце и с криком выскочила наружу. Похоже, она даже не думала куда бежит, и попала прямо на капот с ревом несущегося мимо нас «КамАЗа»-дальнобойщика. Оглянувшись, я успел увидеть, как ее тело закувыркалось по дороге, бесформенным комком прокатилось по обочине и исчезло в кювете.

«КамАЗ» даже не притормозил. Не знаю, видел ли что– нибудь шофер. Во всяком случае, то, что он не остановился, оказалось нам на руку. Да и пурга уже разыгрывалась все сильней и сильней.

Все это случилось за какие-то секунды. Обернувшись, я увидел, как Андрей со стоном разжал кулак и бросил на пол бритву. Кровь хлестала из его ладони. Мадам располосовала ее до самой кости. Первой очнулась Ленка. Сорвав с шеи свой злополучный шарф, она протянула его лейтенанту. Тот обмотал шарф вокруг кисти, стараясь затянуть повязку потуже. Я удивлялся, как он еще не потерял сознания. Лоб Андрея покрылся крупными каплями пота, зрачки расширились, он тяжело дышал.

Елена забрала у него ребенка, а он еще нашел силы приказать мне:

– Этих… сзади… в кювет.

Я выскочил из машины, оглянулся по сторонам и, убедившись, что поблизости нет ни машин, ни людей, затащил в кювет оба трупа. Закапывать я их не стал, над этим уже вовсю трудилась пурга. Бегом я вернулся в машину и дальше уже летел, как никогда прежде.

Слава Богу, ближайший городок оказался всего в десяти километрах. Больницу мы нашли быстро, большое трехэтажное здание, окрашенное ядовито-желтой краской. Оставив Елену в машине, мы с Андреем прошли в приемный покой.

Сонная пожилая медсестра долго будила дежурного хирурга. Высокий седовласый старик с сердитым голосом долго отказывался верить в нашу версию о несчастном случае, но Андрюхину ладонь при этом продолжал штопать. Обошлось это

Лейтенанту в двенадцать швов и в парочку крупных ассигнаций, Андрей сунул их врачу с умоляющей улыбкой на побелевших губах. Выйдя провожать нас на крыльцо и закурив, старый врач все-таки упрямо заметил:

– И все же это не лопасть вентилятора «Жигулей», а нож или бритва. Я таких ран много видел на своем веку. Уж очень специфический разрез.

В этом же городе мы наконец пересели на поезд, бросив машину на одной из улиц. Сели в мягкий вагон, билетов в одно купе не было, но Андрей пустил в ход все свое обаяние и остатки сил, и через час мы оказались все вместе. Проводник, принявший на лапу и активно способствовавший нашему воссоединению, шепотом поинтересовался:

– Спиртного не желаете?

– А что есть? – спросил я.

– Портвейн, водка.

– Давай водки. Бутылки две, – велел Андрей.

Прошедшая ночь стоила нам огромных нервов и сил, так что даже Ленка приняла полстакана исконно русского лекарства. После этого мы просто замертво упали на полки.