Текст книги "Золото на крови"

Автор книги: Евгений Сартинов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 31 страниц)

«ИНГУШ-ЗОЛОТО»

Битый час мы топали по шоссе своим обычным двуногим способом. Машины хоть и сновали довольно часто, но все были заняты, а трястись в кузове самосвала двести километров было бы чистым самоубийством. Наконец на наш призыв остановился «МАЗ», груженный белым силикатным кирпичом.

– Куда вам? – спросил шофер, мощного сложения краснолицый мужик лет сорока.

– В Баланино, – ответил Андрей.

– Айда, я как раз туда и еду.

Проехав метров сто, он спросил:

– Ну, а как насчет свежих анекдотов? А?

– Откуда! – засмеялся Андрей. – Старые-то все забыли. Вчера только из тайги вышли.

– Геологи, что ли?

– Ну да. Как в августе рация скисла, так и не знаем даже, что в мире происходит.

– Да ну?! – восхитился водитель. – Вы что же, и про путч ничего не слыхали?

– Какой путч? – хором спросили мы.

– Во дают! – заржал во всю глотку водила. – Тут весь мир три дня на ушах стоял, а они ни хрена не слышали!

Шофер оказался родственником покойного Рыжего по разговорной части, больше любил говорить сам, чем слушать других. Так что всю дорогу, несколько часов, мы, разинув рот слушали подробнейшую информацию об августовском путче с живописными трехэтажными комментариями. Шоферюга буквально наслаждался удивительной возможностью просветить двух чудоковатых лохов, порой даже в лицах показывая главных действующих лиц.

– … А Ельцин тут говорит: «Дорогие россияне, умрем, но не пропустим этих козлов в Белый дом, понимаешь…»

Кончилась вся эта говорильня плохо. Шофер, увлекшись, прозевал небольшой поворот, и мы влетели в громадный сугроб, увязнув в нем прочно, как муха в патоке.

Выругав нас как главных виновников несчастья, краснолицый попробовал сдать назад, но убедившись, что это бесполезно, с грандиознейшим по виртуозности матом полез за тросом. Выдернули нас только через час. Так что в Баланино мы въезжали уже в сумерках. Но перед расставанием шофер-говорун преподнес нам сюрприз, ошеломивший нас гораздо больше всех политических землетрясений.

– Вы там в тайге вертолет-то случайно на находили? – спросил он, вглядываясь в огни приближающегося поселка.

– Какой вертолет? – насторожился Андрей.

Упоминания об это средстве передвижения вызывали у нас обоих не слишком радостные воспоминания.

– По осени как-то передавали. Вертолет в тайге исчез. С ним человек шесть, а самое главное – золото. Они вывозили его с прииска и пропали.

– И много золота? – спросил я, готовясь услышать знакомую цифру. Но ответ краснолицего ошеломил меня.

– До фига. Почти триста килограммов.

Я почувствовал, как Андрей буквально захлебнулся воздухом, услышав эту страшную цифру.

– Вот теперь все и гадают, в самом деле они где-нибудь разбились или прихватили золотишко да слиняли куда-нибудь за границу.

Мы помолчали.

– Куда вас подбросить? – спросил водитель, въезжая на главную площадь поселка.

– Останови здесь, – велел Андрей.

Распрощавшись наконец с нашим заменителем радио и телевидения, мы посмотрели друг на друга.

– Ты что-нибудь понимаешь? – спросил Андрей. Я в ответ только отчаянно помотал головой.

– Хреновина какая-то. Откуда взялись эти три центнера золота… – начал было Андрей и вдруг запнулся. Чуть подумав, он присвистнул и продолжил умирающим голосом: – Вот это да. Похоже, мы с тобой, Юрка, влипли.

– Почему? – не понял я.

– А ты еще не догадываешься? Похоже, Бурый и наш побег сумел перекрутить по-своему, он на нас ворованное золото повесить. Я даже не знаю, что нам сейчас делать.

– Почему?

– Ну представь: приходим мы в милицию и приносим золото. Здрасьте! Мы вам вот золотишко принесли. А на нас смотрят этак с прищуром и спрашивают: «А где еще двести с лишним килограммов? Гоните-ка, да побыстрей!» Понял? И сажают нас обоих в каталажку, в раздельные камеры.

У меня все просто опустилось внутри. Слишком уж я настроился на то, что скоро увижу Елену и Валерию. А при таком раскладе дорога к дому могла затянуться не то что на недели или месяцы, но и на годы. Уж про методы дознания родной милиции я был наслышан. Им легче выбить признание у невиновного, чем найти настоящего преступника.

– Что же делать? – растерянно спросил я.

– Первым делом отойти в сторонку, – ответил Андрей, осматриваясь. – А то торчим тут вдвоем как три тополя на Плющихе.

Тогда и я огляделся по сторонам. Баланино мне не понравилось с первого же взгляда. Типичный поселок, претендующий на звание «городского типа». Уже было темно, на площади горели всего два фонаря, высвечивающие не тротуар и дорогу, а гипсового Ленина, превращенного с помощью темно-коричневой краски в негра, и указывающего знаменитым жестом в сторону винного магазина. Впрочем, как раз он-то и был закрыт, зато ярко светились витрины универмага, окна Дома быта, да высвечивалось название небольшого кинотеатра со странным названием «…ктябр…», откуда доносилась хрипатая бравурная музыка.

Мы подхватили рюкзаки и отошли в сторону, укрывшись за двумя чахлыми елями.

– Ну, так что же будем делать? – снова спросил я.

– Я думаю, нам все-таки надо найти это самое «Ингуш-золото», – ответил Андрей.

– Ванькину репутацию спасать? – криво ухмыльнулся я. До моего слуха уже донесся отдаленный перестук колес по рельсам, и меня так потянуло домой, что я поневоле стал агрессивным.

– При чем тут Ванька? – отмахнулся Андрей. – Деньги нам на дорогу нужны? У нас ведь самая малость осталась. Только до дому.

– А ты еще куда собрался? – удивился я.

– В столицу. Я думаю, только там мы сможем перекрутить все это дело по-своему. Так что надо искать этих ингушей. Что там Жереба говорил про них?

– Что я тебе, справочное бюро?! – рассердился я. – Не говорил он ничего. Сказал только, что скорей бы скинуть золото какому-то Руслану, и все.

Андрей озадаченно посмотрел на меня.

– И все?

– Да, это все.

Лейтенант хмыкнул, осмотрелся по сторонам и потянул меня за рукав в сторону Дома Быта.

– Ну-ка пойдем в парикмахерскую.

Мы подхватили рюкзаки и подошли поближе к этому очагу культуры и гигиены. Все, что происходило внутри цирюльни, наблюдалось не хуже, чем на экране кинотеатра. Крашеная блондинка с уже увядающим лицом и чересчур ярким гримом старательно водила машинкой по голове белобрысого прыщавого парня. Судя по результатам ее труда, пацан собирался либо в армию, либо в тюрьму. Ее напарница в таком же белом халате, с таким же возрастом и макияжем, только брюнетка, позевывая, листала старый «Огонек».

– Слушай, а не зайти ли нам с тобой подстричься? – предложил Андрей. – А то мы с тобой сейчас как два Миклухо– Маклая.

Я согласился. Но ступив на порог парикмахерской, Андрей шокировал меня громогласным приветствием мастеров бритвы и ножниц:

– Добрый вечер, девушки! Как насчет того, чтобы облагородить романтиков тайги, полгода скитавшихся по джунглям Сибири!?

До этого я полагал, что в нашей ситуации надо держаться как можно тише и незаметней, поэтому после подобного вступления я чуть было не дал стрекача. Но тут я заметил, как автомобильными фарами вспыхнули глаза этих не первой молодости «девушек», и понял какую игру ведет Андрей.

Проторчали мы в этом заведении больше часа. Конечно, и работы для девиц нашлось немало, но и Андрей отнюдь не спешил покинуть это навеки пропахшее «Шипром» заведение, выдавая умопомрачительный треп. Слушая говорок друга, неутомимый как жужжание стригущей меня машинки, я удивлялся, как он умудряется соединять в трепе правду и вымысел. По легенде лейтенанта, мы были два геолога, только сегодня вышедшие из тайги и соскучившиеся по цивилизации. При этом он толсто намекал, что в первую очередь под благами цивилизации мы подразумеваем женскую ласку. Представился он как Виктор, а меня называл Вовиком, и я все с ужасом ждал, когда он заболтается и назовет меня моим истинным именем. Но самое главное, мы узнали адрес этого самого загадочного Руслана. Выяснил это лейтенант легко и изящно. Договорившись с подругами, что мы приходим к ним попозже на рюмку чая да телевизор посмотреть, Андрей небрежным тоном сказал:

– Мы бы раньше пришли, да вот начальник экспедиции просил передать посылку какому-то Руслану. А мы на радостях с Володькой тогда так надрались, что и адрес его потеряли. Теперь вот искать надо.

– Руслану?! – хором спросили девицы. – Да мы же его знаем!

Нам не только рассказали, где живет этот кавказец, но и выложили всю его подноготную. Обе подружки знали Руслана о-очень близко. Даже то, что женат он на русской, что у той недавно в Красноярске умерла мать, что сам джигит живет в Баланино очень давно, скорефанился с местным начальством, чуть ли не каждый вечер у него в гостях и предгорсовета и начальник местной милиции, и гудят они по-черному. Но в общем-то Русланчик очень даже приятный мужчина, не то что эти, приехавшие к нему недавно земляки.

– На них смотреть-то страшно – вылитые головорезы, – пожаловалась блондинка.

Как минимум полчаса у нас ушло на обсуждение вопроса, оставлять Андрею бороду или сбривать. Про меня речь не шла. То, что у меня отросло на подбородке, слетело с него при одном взгляде на бритву. Лейтенант сомневался, девицы хором упрашивали его оставить бороду, в конце концов Андрей согласился, лишь коротко подровнял ее.

Расставание с дружным коллективом парикмахерской прошло под девизом: «До скорой встречи!» С этими возгласами девчонки вышли провожать нас на крыльцо, указали, куда нам следовало идти, а заодно и развернули одного припоздавшего клиента пенсионного возраста.

– Ты что, в самом деле хочешь к ним заглянуть? – с подозрением спросил я прыткого Лейтенанта.

– А что? – ухмыльнулся тот. – Нормальные телки: вечно голодные, всегда, как пионеры, готовые. Тебе-то хорошо, ты к жене приедешь, а мне что, опять на швейную фабрику работать?

На ходу он слегка потянулся и сказал:

– Я уж и забыл, как это и делается-то…

Такого вранья я уже не мог ему спустить.

– Да? А что ж ты с Дарьей-то, одной теорией занимался?

Лейтенант остановился и так резко повернулся ко мне, что мне показалось, сейчас он меня ударит.

– Ну и сволочь ты, Юрка, – неожиданно тихо сказал Андрей. – Я-то поверил, что ты спал как сурок. И у кого только врать научился?

– У тебя, у кого же, – буркнул я. – Вон как девицам заливал: «геологи, уран ищем, государственная тайна».

– Ну ладно тебе, – примиряюще положил руку мне на плечо Андрей.

– Считай, что квиты. Теперь провернуть бы удачно все это дело да слинять из этой дыры.

Нужный нам дом оказался на самой окраине. В тусклом свете единственного фонаря мы с трудом прочитали столь долгожданные слова: «улица Северная, дом семь».

Андрей как-то нервно поозирался по сторонам, стащил варежку. Я услышал, как лязгнул затвор пистолета, а затем Лейтенант перекрестился и сказал:

– Ну, помоги нам Господи! – И принялся барабанить в калитку. Сначала залаяла собака, а через пару минут из-за забора раздался характерный гортанный голос:

– Э-э, каво стучишь? Чаво надо?

– Посылка! – радостно заорал Андрей. – Принимай, хозяин.

Звякнули запоры, и в открывшейся калитке показался типично кавказский шнобель.

– Принимай груз, Русланчик! – продолжал радостно орать Лейтенант. Я, конечно, не понимал, что он задумал, но сейчас манерами поведения Андрей чем-то напоминал покойного Жеребу.

– Я не Руслан, Руслан дома, – заявил привратник.

– Ну так проводи, чего ждешь? Я его обрадовать хочу, а ты стоишь, не пускаешь! – продолжал напирать Лейтенант.

Кавказец нехотя повел нас к дому, шикнув на лающую овчарку.

– Эй, Руслан, к тэбэ тут пришли.

Торжественная встреча произошла в прихожей. Лица троих встречающих выражали очень мало радости. Двое были типичными «ребятами с гор», только что спустившимися с вершин за солью: оба горбоносые, небритые, в мятых цивильных костюмах. Но вот третий резко отличался от них. Во-первых, он был в атласном стеганом халате ярко-красного цвета, с розовыми отворотами. И лицо у него было лощеным и самодовольным. Округлая мягкость щек была безупречно выбрита, а небольшой животик не смог скрыть даже широкий халат.

Именно к нему и обратился Андрей, безошибочно разобравшись, кто есть кто.

– Здорово, хозяин! – Андрей по-прежнему говорил с напором, не давая ингушам расслабиться. – Ждешь груз с востока или уже нет? Задержалась посылочка долгожданная, но все-таки пришла.

В глазах холеного Русланчика блеснула искорка понимания.

– Вообще-то ждал, да все сроки прошли, – по русски он говорил чисто, совсем без акцента.

– Дорога оказалась трудней и длинней, чем думали. Вышли совсем не там, где надо. Но донесли все в целости и сохранности.

– Вроде другой почтальон должен был посылочку принести, – резонно заметил Руслан.

– Верно, – кивнул Андрей. – Ваня нас вел, Жереба, да, царствие ему небесное, не повезло парню. Схарчил его медведь.

– Вах! Как ему не повезло! – совсем по-бабьи всплеснул холеными ручками хозяин дома. Его собратья, похоже, даже не поняли, о чем идет речь. – Ну, проходите в зал, там и разденетесь.

Мы протопали в глубь дома, а хозяин задержался в прихожей и долго внушал что-то младшему из кавказцев, тому самому, что открывал нам калитку. Андрей приостановился, прислушиваясь к его говору.

Внутренняя обстановка дома свидетельствовала о том, что здесь не обошлось без женщины. Вкус у нее был довольно своеобразным. Приличный мягкий уголок и ореховая полированная стенка, полная хрусталя, сочетались со старомодными бархатными шторами, а дорогой японский телевизор в углу украшала целая процессия фарфоровых слоников. Все стены в ярких коврах, а под потолком большой оранжевый абажур с кистями в стиле пятидесятых годов.

На полированном столике стояло несколько бутылок вина, солидная палка колбасы, наполовину нарезанная на газетке.

– Проходите, раздевайтесь… – говорил Руслан, доставая два хрустальных бокала. – Извините за беспорядок, но живу сейчас по-холостяцки, жена уехала на родину, матери сорок дней.

Мы скинули куртки на кресла, расселись вокруг стола. Телохранители Руслана куда-то исчезли, и вино он разлил на троих. Мы с утра ни чего не ели, и я опасался пить, но Андрей влил в глотку свой бокал без малейшего сомнения.

– Ах как хорошо! Неплохой портвейн.

– Да нет, это не вино, – отмахнулся гостеприимный хозяин. – Сейчас хорошего вина не достать, особенно здесь, в Сибири.

С этими словами он налил нам еще по бокалу. Андрей его немедленно махнул с бодрыми словами:

– Ну, дай Бог не последняя.

Я удивлялся самомнению и раскованности лейтенанта. Мне же было как-то не по себе.

– С утра ничего не ел, – пояснил Андрей, набрасываясь, как волк, на колбасу. – Юр, ты закусывай, а то охмелеешь.

«Сам закусывай, придурок!» – чуть не вырвалось у меня, а лейтенант уже налил себе и ингушу вина. При этом он с таким огорчением посмотрел на пустую бутылку, что Руслан сразу его обрадовал:

– Не бойся, счас еще привезут.

Словно подтверждая его слова, под окном заурчал двигатель легковой машины.

– Так вам мой адрес дал Жереба? – спросил Руслан, переходя к официальной части.

– Да если бы. Ничего он сказать не успел, обмолвился как-то, мол, Руслан в Баланино. Спасибо, две девицы в парикмахерской подсказали дорогу. Сивая и черная.

– А, Валя и Наташа, – рассмеялся Руслан. – Хорошие девушки… – Чуть помолчал и спросил: – А вы тоже несли груз?

– Да, только по другому адресу, – кивнул Андрей, приканчивая последний кусок колбасы.

Мне показалось, что ингуш немного успокоился.

– Ну хорошо, покажите, что там у вас, – кивнул он на наши рюкзаки.

Пока Андрей развязывал веревки, Руслан убрал со стола бутылку и остатки еды, гортанно крикнул что-то в сторону двери. Тут же горбоносый принес самые обычные торговые весы с круглым циферблатом. Взвешивать пришлось по частям.

Больше пяти килограммов эти весы не тянули. Уже оприходованное золото ссыпали на чистую газету. Мне бросилось в глаза, что золото Ивана было более мелкой фракции, действительно настоящий золотой песок.

«Наверное, с драги», – подумал я, вспомнив рассказы мужиков.

К концу всех этих манипуляций вернулась во двор машина. Сначала мы услышали урчание двигателя, а потом вошедший в зал молодой кавказец что-то коротко сказал хозяину. Обернувшись, тот махнул рукой, и пацан ушел. Все это очень мне не понравилось, но Андрей и ухом не повел.

Взвесив золото, Руслан открыл одну из дверец стенки и достал вместе с бутылкой вина небольшую записную книжку. Пока он листал ее, я успел подумать: «А чего это он нам мозги пудрил, что в доме вина нет? Вон, полный бар. И пацан пустой приехал?»

– Как в аптеке! – провозгласил между тем Руслан, глянув в свои записи. – Грамм в грамм.

Когда мы ссыпали золото обратно в мешок, Руслан отставил весы и снова водрузил на стол бутылку вина.

– Это надо обмыть. Сейчас я посмотрю, что у нас закусить, а потом рассчитаемся.

Он вышел. Андрей, до этого казавшийся мне несколько захмелевшим, легко и бесшумно поднялся с места, на цыпочках прокрался к двери и, чуть приоткрыв ее, начал прислушиваться к оживленному курлыканью наших хозяев. Даже до меня доносился их оживленный диалог. Минуты три лейтенант вслушивался, а потом так же бесшумно вернулся ко мне и шепотом сказал:

– Одевайся, быстро уходим!

Я хотел было спросить, в чем дело, но тот только отмахнулся:

– Потом обьясню.

То, что он сделал потом, ввергло меня в еще большее недоумение. Открыв мой рюкзак, он выгреб из него весь наш походный хлам: истлевшие за три месяца одеяла, брезент, остаток полога Жеребы, котелки, топор. То же самое он повторил и со своим имуществом. Все это барахло Андрей запихал за спинки кресел и под диван. Зато наше золото он сложил в один рюкзак и туда же, к моему удивлению, сунул и золотишко Жеребы. Одеться мы не успели, за бархатной портьерой послышались шаги, и лейтенант, выхватив пистолет, со стремительной грацией атакующего леопарда проскочил вперед и замер рядом с дверью. Красный бархат заколыхался, показался поднос, уставленный едой, а затем уже и добродушно улыбающийся хозяин.

– А вот и я. Заждались… – с этими словами он прошел к столу и поставил на него поднос. Разогнуться он не успел.

Андрей, бесшумно сделал два шага вперед и сильно ударил Руслана рукоятью пистолета по напомаженной голове. Тот как-то странно всхрапнул, уронил голову на поднос, да так замер в коленопреклоненном положении. Лейтенант обшарил его карманы и вытащил три солидных пачки денег.

– За что ты его так? – спросил я, торопливо напяливая куртку.

– Я же тебе говорил, что родом с Владикавказа? Был у меня в то время один заядлый враг, ингушонок. Каждый день с ним дрались Так что слово «убью» я выучил хорошо, на всю жизнь.

Говоря все это Андрей, лихорадочно одевался.

– Сейчас выйдем. Ты машину ведь водишь?

Дальше он не успел сказать ничего. Все наши планы спутал молодой ингуш, неожиданно заглянувший в зал.

– Э-э, Русла-ан… – начал было он, но увидев странное положение своего хозяина, быстро исчез. Мы услышали только его голос: – Ильгар! Ильгар! – а дальше взбудораженный поток гортанной речи.

– А, черт! – вскрикнул Андрей и, запустив руку в рюкзак, торопливо начал что-то в нем искать. В коридоре загрохотали шаги, лейтенант отскочил от рюкзака, подхватил пришедшего в себя Руслана под мышки и развернул его лицом к двери.

– Вах, как больно, – слабо простонал тот, и тут все три кавказца ворвались в зал. Двое держали в руках пистолеты. Их лица не оставляли никакого сомнения, что они применят их незамедлительно.

– Стоять! – рявкнул на них отработанным командирским голосом лейтенант. – Брось пистолет, а то взорву!

Я не понял, почему он обратился к ним в единственном числе, но лишь теперь разглядел, что Андрей держит в руке гранату, ту самую «лимонку», что мы протащили через всю тайгу.

Ингуши замерли, глядя на его поднятую руку, лишь постанывал живой «щит» лейтенанта. Получалось так, что граната очутилась как раз перед глазами главаря этой небольшой кавказской общины. Тот приподнял голову и, увидев перед собой такой необычный предмет, даже перестал стонать. А лейтенант медленно потянул чеку на себя и с мягким хрустом вытащил ее из запала. Теперь стоило ему разжать пальцы, и неминуемо произойдет взрыв.

– Брось пистолет, кому сказал! – без крика, но твердо сказал Андрей.

Ингуши переглянулись, помощь в переговорах неожиданно оказал сам Руслан.

– Ильгар, делай как он хочет. Брось пистолет.

И Ильгар, и его собрат нехотя выполнили указание шефа.

– Ну вот, так-то лучше. А теперь по одному во двор и откройте нам ворота.

Затем Андрей обратился ко мне:

– Юр, вытащи у меня из кармана пистолет и на всякий случай прикрывай меня со спины. Возьми рюкзак.

Я прекрасно помнил, что в обойме нашего «макарова» оставалось всего три патрона. Взвалив на спину рюкзак, я впервые почувствовал тяжесть пятидесяти шести килограммов золота, так что все ресурсы своего скромного организма я мобилизовал на то, чтобы дотащить этот проклятый груз до машины.

«Нива» стояла во дворе с работающим двигателем. Это было неудивительно, мороз на улице усилился, а завести машину в таких условиях непросто. Андрей буквально тащил на руках Руслана, у того все время подгибались ноги. На крыльце мы остановились, ингуши столпились у машины, недружелюбно глядя на нас.

– Ну, чего ждете! – прикрикнул на них Андрей. – Открывайте ворота. – Он чуть встряхнул обмякшего Руслана. – Скажи им, чтобы не глупили, а то у меня рука уже устает.

Тот сразу оживился и срывающимся голосом начал что-то кричать своим соплеменникам. Те нехотя отошли от машины и принялись открывать массивные ворота.

– Давай за руль. Рюкзак брось на заднее сиденье, – не оборачиваясь, приказал мне Андрей.

Под прикрытием живого «щита» я открыл дверцу машины, протиснул на заднее сиденье рюкзак, а затем, усевшись за руль, открыл правую дверцу и откинул вперед сиденье, давая дорогу Руслану. Перед тем как запихать туда кавказца, Андрей коротко проинструктировал меня:

– Включи передачу и сразу как погрузимся, жми на газ.

Я сделал все как он велел, между тем ингуши вели себя очень подозрительно. Сбившись в кучку, они о чем-то активно переговаривались, недвусмысленно поглядывая на нас. Все их замыслы оборвал Андрей. Не очень вежливым толчком послав Руслана на заднее сиденье, лейтенант широко взмахнул рукой, словно кидая в соплеменников «золотого короля» гранату. Те как подкошенные рухнули на снег. Андрей прыгнул на сиденье и крикнул мне:

– Гони!

Больше всего я боялся, что заглохнет движок, все-таки уже года два не садился за руль. Но слава Богу, обошлось. Вырвавшись за ворота, я спросил Андрея:

– Куда теперь?

– Давай налево, на выезд из города, – велел он.

После этого Андрей обернулся к ингушу:

– Ну что, Русланчик. Жадность фрайера сгубила? Решил все золотишко себе прибрать?

Я не думал, что тот ответит, но Руслан все-таки подал слабый, но удивительно спокойный голос:

– Это ты верно сказал. Не думал я, что ты ингушский знаешь.

– Что, Жеребу уже списали? – продолжал допрашивать Андрей.

– Да. Решили, что золото пропало… – он замолк, но нам и так все было ясно.

– Останови здесь, – приказал вскоре лейтенант и выволок ингуша из машины.

Мы уехали, а тот так и остался стоять среди сугробов в своем дурацком красном халате и легких тапочках на босу ногу.

– Куда теперь? – спросил я. – На выезд из города?

– Зачем? Здесь до ближайшего жилья еще километров сто. Куда мне вот гранату девать, ума не приложу. Руку ломит, спасу нет.

– А чеку вставить обратно нельзя?

– Уронил я ее где-то.

– Поехали за город, выкинешь там.

– Да ты что, бабахнет так, что все менты сбегутся.

Вертя по сторонам головой, Лейтенант вскоре углядел в разрывах между домами белое полотно реки.

– Ну-ка сверни налево, – велел он. – Есть одна идея.

По счастью, нам тут же подвернулась дорога, выходившая прямо на лед. Судя по обильным следам протекторов, этот спуск облюбовали любители рыбной ловли. Вырулив на лед, я проехал с полкилометра, пока Андрей не дал команду остановиться. Выскочив из кабины, я забежал вперед, открыл дверцу и помог Лейтенанту выйти из машины. Гранату он уже держал двумя руками.

– Блин, рука затекла, – пожаловался он и, подойдя к одной из многочисленных рыбацких лунок попросил: – Разбей лед.

Я пробил каблуком сантиметровый лед и голыми руками вычерпал из лунки осколки. При этом даже не обратил внимания на обжегший пальцы холод. Слишком велико было напряжение.

– А теперь вернись на берег и жди меня.

Я отъехал, правда, метров на пятьдесят, остановился и вылез из машины. В свете фар я видел согнувшуюся над прорубью фигуру Андрея, мне показалось, что он находился в таком положении бесконечно долго, но наконец Лейтенант разогнулся и со всех ног припустился бежать в мою сторону.

Я почувствовал ногами удар, словно в лед подо мной вдарили громадной кувалдой, затем донесся глухой гул, а за спиной Андрея из проруби взметнулся вверх мощный фонтан воды.

Лейтенант было упал, я рванулся навстречу, но он уже встал и не торопясь пошел ко мне. За это время нас еще плавно качнуло два раза, словно под нами прошла громадная рыбина, хребтом почесавшаяся об лед.

– Представляешь, еле руку разжал, так онемела, – торопливо заговорил Андрей, подойдя к машине. – Затекла и ни в какую. Боялся, что мимо лунки уроню.

Мы уселись в кабину и минут пять сидели, не говоря ни слова. Несмотря на холод, лоб Андрея покрывала испарина.

– Сейчас бы закурить, – наконец вымолвил он, потом вздохнул и велел: – Трогай.

– Куда?

– Поближе к железной дороге.

Несмотря на позднее время вокзал оказался забит густой толпой мужиков. Человек сорок, не меньше, одетых примерно так же, как и мы, тепло, по-рабочему. В помещении было сизо от дыма, толпа гудела на все голоса, смеялась, ругалась, взрывалась хохотом и отзывалась интенсивным матом. Мы с трудом пробились к кассе, и Андрей, стараясь улыбаться как можно ласковей усталой кассирше, спросил:

– Девушка, когда первый поезд на запад?

– Через шесть часов, – тусклым голосом отозвалась та.

У Андрея вытянулось лицо.

– А вообще первый поезд когда? – спросил он.

Женщина, ничуть не удивившись, ответила и на этот вопрос:

– До Владивостока через час, но он опаздывает на два часа.

– А на чем вообще можно от вас поскорей уехать?

– Если вам так срочно, то через полчаса будет электричка на север, до станции Лесная. Вон лесорубы на вахту едут.

– Нет, это нам не нужно, – вздохнув, отказался Лейтенант.

Мы отошли в сторонку.

– Что ж делать-то?.. – начал было Андрей, но вдруг переменился в лице и закончил совсем по-другому: – Здрасьте, давно не виделись!

Я оглянулся через плечо и увидел четверку наших приятелей-ингушей. Руслан успел накинуть сверху теплую куртку, но красные полы халата и синие тапочки с помпонами по-прежнему красовались на нем. К сожалению, они пришли не одни. Два милиционера под руководством мордастого приземистого майора в форменном полушубке с пристальным интересом разглядывали толпу. Пока они нас не заметили, мы с Андреем как два привидения скользнули за спины лесорубов.

Я мгновенно вспотел. Положение казалось безвыходным. Два милиционера охраняли выход из здания, а капитан и его носатые дружки прочесывали толпу.

– Дьявол, зря мы здесь оставили машину, – сквозь зубы выругался Андрей, стараясь пригнуться как можно ниже.

Между тем справа от нас вспыхнула небольшая перепалка. Руслан, обознавшись, резко развернул к себе высокого лесоруба.

– Ты что, бык?! Обурел совсем? – взревел верзила. – По харе давно не получал?!

– Извини, дарогой! – поспешно извинился ингуш. – Ошибся немного.

– Смотри мне! Налетели тут, грачи, житья не дают! – рявкнул явно поддатый лесоруб, оборачиваясь к своей компании.

Мы чуть отвлеклись на эту сценку и прозевали самое главное. Рядом с нами вынырнул из толпы самый молодой из кавказцев, схватил меня за рукав и радостно заорал:

– Э-э, Ру-услан, Ильгар, вот они!

Я растерялся, зато Андрей нашелся мгновенно. Он заорал во всю свою луженую глотку:

– Мужики, черножопые наших бьют! – и со всего маху заехал ингушонку в ухо.

Руслан дернулся было в нашу сторону, я даже успел встретиться с ним взглядом, но тут толпа взорвалась единым ревом, и чей-то могучий кулак опустился на его лощеное лицо.

Остальные кавказцы бросились за помощь собрату, но толпа качнулась в их сторону, и я расслышал только несколько сдавленных гортанных криков. Мордастый майор с криком: – Прекратить! – врезался в толпу. За ним кинулись и оба его подчиненных. Один успел даже пару раз махнуть дубинкой, но с майора слетела надетая не по сезону фуражка, а затем всех троих толпа смела за какие-то секунды.

Пока людской водоворот крутил кавказцев и любимую милицию, Андрей подхватил рюкзак и потащил меня за рукав на улицу:

– Пошли быстрей. Надо убираться из этой дыры любой ценой.

Мы обогнули здание вокзала и увидели, как грузовой состав, предварительно дав гудок, начал медленно трогаться с места. Состоял он в основном из цистерн, но попадались и обычные вагоны.

– Смотри, площадка! – крикнул Андрей, показывая на один из таких вагонов. Действительно, это был старый вагон с так называемой «тормозной площадкой». Мы рванулись за ним, с трудом запрыгнули на ступеньки, особенно тяжело было Андрею с неподъемным рюкзаком на плечах. Буквально рухнув на пол, мы долго переводили дух, а затем Андрей с чувством сказал:

– Ну, прощай, Бал-ланино! – в его устах это прозвучало хлеще мата. – Дай Бог тебя больше никогда не видеть.