Текст книги "Христос в Жизни. Систематизированный свод воспоминаний современников, документов эпохи, версий историков"
Автор книги: Евгений Гусляров
Жанры:
Религия
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 34 (всего у книги 44 страниц)
Архиеп. Иннокентий. С. 319–320.
В белую (светлую) одежду облекались у римлян кандидаты на какую-либо начальственную или почетную должность (самое слово «кандидат» происходит от лат. «кандидус», что значит белый, светлый).
Архиеп. Аверкий. С. 303.
…Он велел принести какую-нибудь из своих поношенных царских одежд и надеть ее на этого человека, которого обвиняли в желании сделаться царем, и когда воины надели на Иисуса Христа этот плащ, то Ирод, наверное, довольный своей изобретательностью, в таком облачении отправил Его назад к Пилату в знак того, что в сущности не находит Его виновным, но все-таки считает Его обманщиком, хотя и настолько не опасным, что достаточно для Него будет презрения и насмешки...
Ф. Фаррар 3 . С. 122–124.
Законным предлогом к обратной отсылке Узника на суд прокуратора иудейского, если нужен был такой предлог, могло служить то, что Иисус Христос, хотя провел большую часть своей жизни в Галилее, но родился и записан был в народную перепись в Иудее, управление коей принадлежало теперь Пилату.
Архиеп. Иннокентий. С. 320.
Тогда царь Ирод приказал взять Господа, говоря им: что я приказал вам сделать с Ним, сделайте.
Евангелие от Петра. Апокриф (1:2).
В той самой одежде Иисус Христос отослан обратно на суд к Пилату. Дарованием ему свободы Ирод не хотел, вероятно, раздражить первосвященников; между тем взаимной учтивостью думал отплатить за учтивость Пилата и показать, что он перестает быть его недругом. Ибо с сего времени, по замечанию евангелиста Луки, Ирод и Пилат сделались по-прежнему друзьями.
Архиеп. Иннокентий. С. 320.
Издеваясь над Его невинностью и бедностью, пустой и злобный властелин, одевши Иисуса в блестящие праздничные одежды, не удовлетворился жестокими оскорблениями, не отпустил Его, а в этих самых одеждах отослал обратно к прокуратору, с которым теперь примирился после долгой и упорной вражды, и, таким образом, возложил на других всю дальнейшую ответственность за исход допросов.
Ф. Фаррар 2 . С. 418.
ПОСЛЕДНИЙ СУД ПИЛАТА
Понтий Пилат, с которым Антипа примирился по этому случаю, был, как мы уже об этом говорили, крайне нелюбим иудеями, которые обвиняли его во многих неправдах и жестокостях. И. Флавий говорит о нем весьма неблагоприятно. Агриппа I, мнение которого приводит Филон, смотрел на него как на человека упрямого, повелительного и до неумолимости жестокого. Сам Филон обвиняет его во взяточничестве, беззастенчивости, хищничестве, грубости, насилии, постоянных убийствах без формального судопроизводства и вообще в бесчисленных и невыносимых жестокостях.
А. Митякин. С. 325.
Представ снова перед неприятно пораженным и колеблющимся правителем, Иисус подвергнут был шестому, последнему допросу, который был возмутительнее всех прочих…
Ф. Фаррар 2 . С. 419.
Чтобы примирить свои собственные чувства с требованиями фанатичного народа, давление которого часто давало себя знать, правитель нашел следующий выход. Было обыкновение освобождать по случаю праздника Пасхи какого-либо узника, о котором просил народ. Пилат, зная, что Иисус был осужден священниками из зависти, попытался воспользоваться этим обычаем. Он опять появился на «bima» и предложил народу отпустить «царя Иудейского». Предложение, сделанное в подобной форме, носило характер снисхождения и в то же время иронии.
Э. Ренан. С. 283–283.
Чтобы не выставлять напоказ всей несправедливости их обвинений, он решился наказать Иисуса публичным осмеянием и, возбудивши к нему презрение, этим самым уничтожить все Его влияние на народ; одним словом, представивши Его перед ними в смешном виде, отпустить на свободу. Возможность такую подавал особый, существовавший в то время в Иудее обычай. Как он, так и народ, одновременно, без подстрекательств, вспомнили, что, по случаю праздника, в виде пасхального дара, всегда освобождался один из осужденных преступников. Пилат предложил сделать оправдание Иисусово не вследствие неуместной справедливости, а вследствие искусственного снисхождения.
Ф. Фаррар 2 . С. 419.
Кроме того, у Пилата сложилось впечатление, что Иисуса любит народ.
Ч. Додд. С. 131.
…Созвучием имен: «Иисус Назорей – Иисус Варавва», и наведен был, вероятно, Пилат на простейшую и, как ему казалось, счастливейшую мысль: хитрого Ганана перехитрить, поймать в ловушку и спасти Невинного. Помня, как встречен был «царь Иудейский», пять дней назад, в торжественном шествии в Иерусалим, мог ли сомневаться Пилат в выборе народа между «двумя Иисусами»?
Д. Мережковский. С. 565.
…Множество народа, пришедшего на праздник, услышавши, что Иисус идет в Иерусалим, взяли пальмовые ветви, вышли навстречу Ему и восклицали: осанна! Благословен грядущий во имя Господне, Царь Израилев!
Иоанн. 12:12–13.
Снова созвал Пилат все собрание иудейское и сказал: Приближается праздник опресноков, когда я должен буду освободить узника. Есть у меня в темнице знаменитый разбойник по имени Варавва и Иисус, в котором ни единого греха я не нашел смертного: кого отпущу вам?
Евангелие от Никодима.
Апокриф, IX.
Желая угодить народу – а, может, и осадить священнослужителей, которых он явно ненавидел и презирал – Пилат предложил отпустить Его. Но он ошибся.
Ч. Додд. С. 131.
Священники увидели в этом опасность.
Э. Ренан. С. 283.
Поэтому Каиафа со своей партией немедленно позаботились о том, чтобы отвратить этот удар, и стали уговаривать народ просить освобождения Вараввы, а не Галилейского Учителя.
А. Лопухин. С. 500–501.
Желая поспешить делом и отклонить предложение Пилата, они подсказали народу имя узника, пользовавшегося в Иерусалиме большой популярностью.
Э. Ренан. С. 283.
Ведь Варавва – доказывали они – несет свое наказание за то, что он, как патриот, восставал против нечестивого ига римлян, тяготеющего таким ужасным бременем на иудеях, следовательно, стоял за народ, а если и совершил какое-нибудь убийство, то все это с избытком покрывается его патриотическими подвигами. Как зелот, он вместе с тем заботился о храме и законе, а этот Галилеянин, наоборот, ниспровергал закон, нарушал священные обряды и обычаи, поносил ревностнейших хранителей отеческих преданий – фарисеев и книжников, одним словом, подрывал веру отцов и вполне достоин примерного наказания. Подготовив таким образом почву, старейшины выкрикнули имя Вараввы...
А. Лопухин. С. 500–501.
Два «Мятежника», два «Освободителя», два «Христа»: Иисус и Варавва. Страшный тезка Сына Божия – сын дьявола. Выбор между ними сделает весь Израиль – все человечество, – мы знаем, какой.
Д. Мережковский. С. 564.
И так, сказал им: кого же хотите, чтобы я отпустил вам:
Иисуса Варавву или Иисуса, которого вы называете Мессией-Царем?
Матфей. 27:17.
Тогда закричали все: не Его, но Варавву!
Иоанн. 18:40.
Возопили иудеи: Варавву отпусти нам!
Евангелие от Никодима.
Апокриф, IX.
...Толпа, хотя и не испытывала ненависти к Иисусу, но любила Варавву как своего рода борца за свободу.
Ч. Додд. С. 131.
И вот, поднялся общий крик: «Нет, не этого Иисуса, но отпусти нам Иисуса Варавву»...
Э. Ренан. С. 283–283.
Видно уже суждено было, чтобы те, которые избрали отвратительного саддукея своим первосвященником, прелюбодейного идумеянина – своим господином и царем, предпочли своему Мессии кровожадного разбойника!
Ф. Фаррар 2 . С. 420–421.
...И стали повторять эти крики с такой силой и настойчивостью, что они подхвачены были и окружающей толпой, которая также начала требовать, чтобы ей отпустили не Христа, а Варавву.
А. Лопухин. С. 501.
«Не этого человека, мы хотим Варавву!» – кричала, читаем мы, толпа по наущению священников.
Ч. Додд. С. 131.
Известный в давние века иудейский историк Сальвадор, желая объяснить, почему иудейский народ, столь бесчеловечно несправедливый к Иисусу Христу – мог принять участие в Варавве, говорит, что это отнюдь не был какой-нибудь отъявленный злодей, презренный преступник, которого одно имя наводило ужас и отвращение. Нет, Варавва, по его уверению, был горячий ревнитель отечественной свободы, которого любовь к отечеству побуждала к благороднейшим предприятиям; это был человек уважаемый, узник знаменитый, хорошо известный старейшинам, синедриону, первосвященникам и имевший большое влияние на них. Потому нетрудно понять, каким образом народ иудейский со своим неприязненным отношением к римскому правительству, мог принимать в Варавве безмерное участие… Но, в таком случае действия Пилата тут совсем необъяснимы…
Свящ. В. Гречулевич 2 . С. 205.
…Пилат, прислушиваясь к этому разъяренному гулу голосов, сразу мог убедиться, что задуманный им план не удался. Волна народных криков, поддерживаемых обыкновенно на Востоке самыми отчаянными жестами и телодвижениями, маханием рук и топотом ног, поднималась все выше и выше, и дело угрожало дойти до народного мятежа!
А. Митякин. С. 226.
Сказал им Пилат: что сделать мне Иисусу, которого называют Христос?
Сказали все: да будет распят на кресте.
Евангелие от Никодима.
Апокриф (9).
С умыслом предложивши вопрос, Пилат с гневом и негодованием услыхал об их добровольном выборе, а затем, обращаясь к ним с презрительной насмешкой, которая не послужила к пользе, но еще более раздражила мятежников, он прибавил: «Что же хотите, чтобы я сделал с тем, кого вы называете Царем Иудейским!» Они прервали его бешеным криком: «Распни, распни Его!»
Ф. Фаррар 2 . С. 421.
Итак, еще раз Пилат пытался спасти Его, предложив «народу» простить одного из двух: либо Иисуса Христа, либо разбойника и убийцу Варавву. Больших надежд на удачу у Пилата видимо не было, поскольку между «народом» и толпой, или чернью, разница не велика, и от них трудно ожидать справедливости или милосердия, толпа всегда лишь выполняет волю могущественного меньшинства. Неудивительно поэтому, что «первосвященники и старейшины возбудили народ простить Варавву, а Христа погубить». И сегодня еще та же секта превосходно умеет «убеждать» массы во всем, что ей угодно.
Д. Рид. С. 68.
Какого-то разбойника превратили наспех в живописного, популярного героя и противопоставили Христу. Поневоле узнаешь чернь наших городов и наши газетные сенсации.
Г. Честертон. С. 226.
Сегодня нам из собственного опыта хорошо известно, как легко организовать «стихийное народное возмущение», и крикам о Варавве не надо придавать большой значимости. Однако прокуратору ничего не оставалось делать.
Ч. Додд. С. 131.
Политические интриги лишали его рассудка и не давали возможности привести в исполнение его желания. Страх наказания за прошлые деяния заставлял его уклониться от пути справедливости.
Ф. Фаррар 2 . С. 420–421.
...В расчет бралось и то, что казнь народных героев могла бы привести к беспорядкам, а напряженная атмосфера праздника Пасхи с участием паломников была для этого весьма благоприятна. Иудейские бандиты, вероятно, захотят отомстить за смерть своего Вараввы, и тогда жестоковыйный иудейский народ узнает, что такое римский меч. В свою очередь ненавидимые первосвященники должны были опасаться, что праздник может привести к возмущению народа (см. Мф. 26.5). Но этого можно избежать, если сохранить жизнь Варавве.
Д. Флуссер. С. 168.
Пилат настаивал упорно, но с каждым разом слабее, потому что даже римский правитель, даже человек, знавший за собой менее преступлений, чем Пилат, не мог бы слышать без робости неистовых беснований восточной черни. «Какое же зло сделал вам Он? – твердил Пилат. – Я ничего достойного смерти не нашел в Нем. Итак, наказав Его – отпущу?» Но колебание было бесполезно. Оно выдавало только внутреннее, подавленное уже страхом состояние духа прокуратора, которое предоставляло иудеям возможность нагло требовать своего. Воздух постоянно оглашался усилившимися криками: смерть Ему, а отпусти нам Варавву. Распни! Распни!
Ф. Фаррар 2 . С. 421.
Нянчатся римляне с иудеями так, что этому трудно поверить: римских граждан казнят, по закону, за оскорбление той самой веры иудейской, которую считают просвещенные римляне «Иудейским суеверием», Judaica superstitio. А иудеи, чем больше с ними нянчатся, тем хуже наглеют. Римских наместников доводят до такого отчаяния, что те сослепа бьют по ком и по чем попало. Кажется, нечто подобное произошло и с Пилатом.
Д. Мережковский. С. 554.
...Напрасно языческие воины обращались к состраданию еврейских священников; ни одно сердце не забилось ответной жалостью, ни один голос не прервал однообразных криков «распни Его», – этого завывающего припева дикой «литургии смерти».
Ф. Фаррар 2 . С. 423.
...И Пилат был принужден отпустить Иисуса Варавву.
Э. Ренан. С. 283.
Вот первая судейская ошибка и первая незаконная уступка со стороны Пилата злобе врагов Иисуса, за которой, как по наклонной плоскости, по мере настойчивости первосвященников последовали и другие, еще большие уступки…
Путь Христов. С. 331.
Уступив буре, Пилат отпустил Варавву, а Иисуса предал на бичевание, – слово, которое показывает, что употреблялись не розги (тем более что Пилат не имел ликторов), но орудие вроде кнута.
Ф. Фаррар 2 . С. 424.
Плеть, так называемый «флагрум», состояла из основательной рукоятки, к которой были прикреплены кожаные ремни разной длины с вплетенными в них острыми зазубренными кусками костей и свинца.
Д. Мак-Дауэлл 2 . С. 54.
Били Его и бичами…
Прот. Г. Каледа. С. 18.
Первое мучение, которому подвергнут был Спаситель человечества, преданный Пилату, было бичевание.
А. Лопухин. С. 892.
«Бич», flagellum, по римским законам, предшествует кресту.
Д. Мережковский. С. 569.
После того, как преступника приговаривали к казни через распятие, его обычно привязывали к столбу в здании суда. С него снимали одежду, а затем ликторы, или бичеватели, его жестоко пороли.
Д. Мак-Дауэлл 2 . С. 54.
Римские граждане освобождены от этой позорной казни провинциалов и рабов. «Бич ужасающий», flagellum horribile, – содрогается, при одном имени бича, Гораций. Бич – «половина смерти, media mors», говорит Цицерон. И даже «зверь», Домициан, бичу ужасается. Бич, может быть, страшнее креста.
Д. Мережковский. С. 569.
Талмуд описывает этот способ мучения в таких словах: «Руки осужденного привязываются к столбу; затем палач снимает с него одежды, разрывая их, или снимая настолько, чтобы открыть грудь. Позади мучимого ставился камень. На этот камень становился ликтор, держа в руках бич или ремни, связанные так, чтобы составлять два кнута, поднимающихся и опускающихся над осужденным». Гораций справедливо называл это мучение «horribile flagellum» (ужасное бичевание).
А. Лопухин. С. 892.
Несчастного страдальца раздевали донага, привязывали за руки в наклонном положении к столбу и по туго натянутым спинным нервам сыпались удары кожаным хвостом кнута, снабженного зазубренными наконечниками из кости или из кожи. Удары эти иногда падали как попало, иногда наносились умышленно, с варварской жестокостью, по лицу и по глазам. При таком возмутительном наказании раздираемая на части жертва обыкновенно лишалась чувств, а иногда и умирала.
Ф. Фаррар 2 . С. 424.
По еврейским законам наказание было ограничено сорока ударами. Фарисеи, постоянно пекшиеся о том, чтобы не нарушить закон, ограничивали число ударов тридцатью девятью: чтобы не нарушить закон, если по случайности они ошибутся в счете.
Д. Мак-Дауэлл 2 . С. 54.
…Сорок ударов можно дать, а не более, чтобы от многих ударов брат твой не был обезображен перед глазами твоими.
Второзаконие. 35:3.
У римлян таких ограничений не было, и они могли игнорировать еврейские ограничения – вероятно, именно так обстояло дело в случае с Иисусом.
Д. Мак-Дауэлл 2 . С. 54.
Полагают, что по жестокости Его бичевание превосходило обычное. Бичевать должны были специальные ликторы, но у Пилата в распоряжении их не было, и он отрядил для этого солдат. По самому характеру этих низких и грязных людей можно предполагать, что в своей жестокости они были еще хуже ликторов.
Д. Лонг.
Цит. по: Д. Мак-Дауэлл 1 . С. 181.
Иисус был привязан за руки, следуя римскому обычаю, к небольшому столбу, в наклонном положении, после чего палач, вооруженный плетью из длинного, узкого ремня, к концу которого приделывались кусочки кости или свинца, начинал наносить жестокие удары по обнаженной спине: страшная пытка, которую не всегда выдерживали и самые терпеливые из людей.
А. Дидон. С. 679.
Столб бичевания теперь находится в Риме, в церкви Св. Праксиды. Он из черного мрамора с белыми жилами, и имеет форму своего рода пьедестала в 15 и 3/4 вершка высоты и в 10 вершков в диаметре снизу.
А. Лопухин. С. 892.
Как свидетельствует Плащаница, бичевали два воина: один высокого роста, другой более низкого. Каждый бич в их руках имел пять концов, в которых были зашиты грузила, чтобы плети крепче охватывали тело, а, сдергиваясь с него, рвали кожные покровы. Как считают судебные эксперты, Христа за вздернутые руки привязали к столбу и били сначала по спине, а потом по груди и животу.
Прот. Г. Каледа. С. 18.
Все ученые – медики и физиологи, всматривавшиеся профессионально в свидетельство Плащаницы, оказались согласны в том, что Христа Спасителя избивали два палача, один из которых был более низкого роста, чем другой. Оба стояли сначала позади, потом впереди Жертвы и орудовали плетью окружным движением с плеча. Раны на спине разделяются на две категории. Одни, более многочисленные, отметились наискось и сверху вниз, углом слева направо, будучи наносимы слева стоящим истязателем. Другие были наносимы в обратном направлении палачом, стоящим направо и позади Христа. На предплечье раны особенно разительны, т. к. они лежат горизонтально на скрещенных спереди руках. Это именного положение, в котором маленькие и тяжелые гирьки падали на высоко поднятые над головой руки, привязанные по римскому обыкновению к столбу…
Н. Бутаков. С. 22–25.
С первых же ударов тело разрывалось и кровь лилась ручьем. Иисус страдал, не произнося ни малейшей жалобы.
А. Дидон. С. 679.
При обычном порядке вещей, так как бичевание считалось одним из способов дознания, при нем обыкновенно присутствовал и сам судья, который поощрял палачей в их ужасном занятии, приговаривая «дай ему!». Мы можем быть уверены, что Пилат избавил себя от этой ужасной обязанности…
А. Митякин. С. 226.
…Удалившись во внутренние покои [Пилат] хотел успокоиться от волнения и обдумать план дальнейшего действия, а так же, по всей вероятности, переговорить и со своей женой Клавдией, которая, как мы увидим, приняла столь горячее участие в судьбе Узника, что не преминула лично сообщить своему мужу о пережитых ею во сне страданиях и вообще обо всех своих недоумениях касательно «Праведника».
А. Лопухин. С. 368.
Страшные следы телесных страданий чудесным образом запечатлела на себе Святая Плащаница. Христа много били. Били палками по голове, перебили переносицу. Изучая Плащаницу, ученые сумели определить даже толщину палки, повредившей Страдальцу нос. Благодаря судебно-медицинской экспертизе мы знаем о мучениях Иисуса Христа даже больше и детальнее, чем о них рассказано в Евангелии.
Прот. Г. Каледа. С. 18.
Правый глаз закрыт, левый слабо приоткрыт. Над левой бровью капля крови. Нос ориентальной (восточной) расы. Глаза близко поставлены. Новая кость перебита от удара с левой стороны – «тростью будут бить по ланите». Слева над скулой следы удара, и эта сторона отечная. Раны поразительно реальны во всех деталях: на висках и на лбу коричневые пятна – сгустки запекшихся капель крови.
Свящ. В. Синельников 1 . С. 161.
Лицо изувечено: перебита носовая кость, опухла левая щека и рассечена скула. И в то же время на лице царственная ясность и покой – лицо, неповторимое в мире… Очертание рта исключительно красиво и благородно. Нижняя губа совершенно реально отпечаталась. Рот изумительно выразительный: очень горький и возвышенный. Рот придает всему лицу выражение глубокой грусти, но грусти без гнева. Подбородок ярко очерчен, особенно слева. Справа на нем пятно от крови или глубокой раны. Правая щека сильно вздута. Изображение лица асимметрично. Он очень много страдал, и черты лица после смерти не одинаково сократились…
Прот. С. Слободский. С. 523.
Но не будем останавливаться долее на этой возмутительной жестокости, от которой сжимается и надрывается сердце; прибавим только, что непосредственно за ней последовало третье горчайшее посмеяние над Христом, как над Царем.
Ф. Фаррар 2 . С. 405.
А воины отвели Его внутрь двора, то есть, в преторию, и собрали весь полк.
Марк. 15:16.
И они, взяв Его, гнали и бежали, толкая Его и говорили: «Гоним Сына Божия, получив власть над Ним». И облачили Его в порфиру и посадили Его на судейское место, говоря: «Суди праведно, царь Израиля».
Евангелие от Петра. Апокриф. 3:6–9.
Не зная пределов бешеной ненависти, они затевали злобные игры, завязывали Ему глаза и, учащая удары, с возмутительной дерзостью повторяли: «Прореки нам Христос кто ударил Тебя».
Ф. Фаррар 2 . С. 406.
А одни, стоящие (рядом) плевали Ему в глаза, другие били Его по щекам, иные тыкали в Него тростниковой палкой, а некоторые бичевали Его, приговаривая: «Вот какой почестью почтим мы Сына Божия».
Евангелие от Петра.
Апокриф (3:6–9).
В одной из камер в крепости Антония найдено выгравированное на камне описание игры в кости. Рядом с этим описанием имеется изображение, напоминающее звезду Давида. Эта находка долго ставила людей в тупик, пока нечто аналогичное не было найдено в Александрии. Римляне, как выясняется, имели игру под названием Базилика. В этой игре проигравший на три дня удостаивался всяческих, каких только можно, мирских удовольствий, а по истечении этих трех дней его убивали. Когда в эту игру проигрывали князья, они отдавали вместо себя рабов. Эта Базилика – «игра царей» – объясняет поведение солдат по отношению к заключенному в темницу Иисусу. Сначала они бичевали Его, бичевали так, как это умеет делать оккупационная армия. После этого они стали притворяться, что Он царь, подобно тому, как до них это делал Ирод Антипа. Они одели Ему на голову терновый венец, облачили Его в пурпурное одеяние, присланное Иродом, и стали насмехаться над ним: «Радуйся, Царь Иудейский!»
Р. Сантала. С. 195.
Во времена Римской империи игроки в кости передвигали фишки. По мере того как по разлинованной доске перемещался кусочек камешка, его «облачали», «короновали», «вручали скипетр», и наконец игрок, приблизившийся к финалу, кричал: «Царь», забирая все ставки. Все это, именно в такой последовательности, насмехающиеся легионеры и проделали, только не с кусочком камешка, а с Иисусом Христом!
Свящ. В. Синельников 1 . С. 67.
На почве формального суда дело было в сущности уже проиграно. Самое бичевание и поругание по порядку римского уголовного судопроизводства уже было знаком того, что обвиняемый признавался виновным и для него наступало преддверие заслуженных им кар. Так это понято было и легионерами и сборищем иудейским, и напрасно Пилат пытался придать этому акту другой, так сказать, искупительный смысл.
А. Лопухин. С. 507.
Пилат, однако же, не терял еще надежды каким-нибудь образом спасти положение…
А. Митякин. С. 325.
Итак, Пилат желал спасти Иисуса.
Э. Ренан. С. 281.
…Потеряв дело на юридической почве, он однако ж не терял еще надежды на возможность спасти невинного, по его убеждению, Узника. Успокоившись от волнения, он вновь вышел на гаваафу и, собрав все свое мужество, опять повторил свой оправдательный приговор: «Вот, – сказал он, – я вывожу Его к вам, чтобы вы знали, что я не нахожу в Нем никакой вины».
А. Лопухин. С. 507.
Вновь настало время Пилату действовать с полным и справедливым убеждением и спасти себя от пролития неповинной крови. Он вышел, сел на великолепно украшенное бима, может быть, золотой престол Архелая, помещенный на возвышенном месте, сложенном из разноцветного мрамора, и, собрав около себя священников, членов синедриона и народ, сказал, что хотя они привели к нему Иисуса как руководителя мятежа и восстания; но что он, их римский правитель, после полного и тщательного исследования, нашел узника положительно невинным в возводимых на Него преступлениях; что их природный государь Антипа, к которому узник был послан, пришел к такому же убеждению, что Иисус не совершил ничего достойного казни.
Ф. Фаррар 2 . С. 419.
Толпа, конечно, не ожидала подобного заявления, и не успела еще оправиться от недоумения, как из претории «вышел Иисус в терновом венке и в багрянице». Он был истерзан и изранен, с чела Его струилась по лицу кровь, – но все то же величавое спокойствие светилось в этих чудесно добрых, всепрощающих очах и победоносная царственность, сказывалась во всей фигуре и ее движениях.
А. Митякин. С. 207.
Для Пилата являлся сам собой счастливый случай доказать величие императорского правосудия, объявить Иисуса невинным и отпустить Его на свободу. Но в этом-то именно он колебался и медлил. Мысль о другом восстании стояла перед ним, как ночной призрак. Он действовал полумерами и страшился поднять мятеж между опасными сектантами.
Ф. Фаррар 2 . С. 419.
Прах на троне сидел, а Творец стоял перед ним и терпел.
Евсевий (Александрийский). С. 210.
Иудеи, видя, что первое обвинение в оскорблении величества, на какое они собственно более всего и рассчитывали, не удалось, с поразительною изворотливостью перешли на другую почву и дерзко отвечали прокуратору, что если ты не находишь в нем вины по своему римскому языческому закону, то «мы имеем (свой) закон, и по закону нашему он должен умереть, потому что сделал Себя Сыном Божиим».
А. Митякин. С. 221.
Пилат, услышав это слово, больше убоялся…
Иоанн. 19:8.
Это последнее заявление теперь, после всего, что уже произошло и было перечувствовано прокуратором, произвело на него необычайное действие. Услышав его, Пилат положительно испугался. «Filius Dei» (римский аналог понятия «мессия». – Е. Г.) – да, все показывает, что Он больше, чем человек. Недаром и Клавдия получила таинственное предостережение во сне. Таким образом, делая несправедливость к Нему, можно оказаться несправедливым и к самому божеству…
А. Митякин. С. 221.
Нужно исследовать эту сторону дела, и Пилат, до крайности растерянный, вновь позвал Христа «Откуда Ты?» – спрашивает Его Пилат. – Земное ли Ты существо, или, в самом деле, не с неба ли Ты, таинственный и страшный filius Dei?» Как образованному римлянину, Пилату, конечно, известна была как римская, так и греческая литература, а она проникнута была ожиданием какого-то таинственного явления на земле для обновления одряхлевшего мира.
А. Лопухин. С. 508 .
А тут случилось одно обстоятельство, которое еще более повергло его в недоумение. Когда он, дав выясниться народному голосу, быть может, хотел уже опять сесть на свое курульное место, чтобы произнести окончательный приговор согласно с требованием сборища, из глубины дворца явился слуга с поручением от его жены Клавдии Прокулы.
А. Митякин. С. 226.
СОН КЛАВДИИ ПРОКУЛЫ
Предание, весьма древнее, утверждает, что Прокула, находящаяся в числе святых, по греческим спискам оных, есть ни кто другая, как жена Пилатова, обратившаяся в христианство и потом претерпевшая мучение за имя Праведника, Коего не могла спасти от мучения.
Архиеп. Иннокентий. С. 358.
По римским законам, собственно, женам не полагалось сопровождать своих мужей при назначении их на службу в провинции; но это суровое постановление времен республики было отменено при Августе, и хотя находило еще горячих защитников, вроде Цецины Севера, который говорил, что «этот пол, если дать ему волю, жесток, любит интригу, жаден до власти», но время взяло свое, и сенат согласился с мнением Валерия Мессалина, который красноречиво доказывал, что «нехорошо из-за одного или двух слабоумных мужей у других отнимать подруг в счастье и несчастии». И это последнее заявление вполне оправдалось, по-видимому, на прокураторе Иудеи, жена которого, очевидно, не относилась равнодушно к делам своего мужа, а старалась помогать ему в случае каких-либо особенно важных затруднений.
А. Митякин. С. 226.
…Как бы для подкрепления его решимости и предупреждения очевидного нарушения правосудия получено было им новое торжественное предостережение, которое для римлянина, помнившего убийство Цезаря и сон Кальпурнии, могло показаться предостережением, полученным от самих богов. Жена Пилата Клавдия Прокула (имя, которое читается в Евангелии Никодима, называющего ее прозелиткой), во время заседания мужа в суде прислала публично вестника с извещением, что в утренние часы, когда сны, по убеждениям римлян, считались особенно правдивыми, она видела тревожный и грустный сон относительно этого праведника. Будучи смелее, чем муж, она гласно просила избавить Иисуса от притеснения.
Ф. Фаррар 2 . С. 419–420.
...Не делай ничего Праведнику Тому; потому что я ныне во сне много пострадала за Него.
Матфей. 27:19.
И когда думал он подняться с кресла своего, жена его, именем Прокула, прислала сказать ему: не делай ничего Праведнику сему, ибо этой ночью я много пострадала за Него. Пилат, услышав сие, сказал всем иудеям: вы знаете, что жена моя язычница и что она выстроила вам множество синагог; она прислала сказать, что Иисус человек праведный и что этой ночью она много пострадала за Него. Иудеи ответили Пилату: не говорили ли мы, что Он чародей? Вот, Он наслал сон жене твоей…
Евангелие от Никодима.
Апокриф (2).
И когда он судил его, жена Пилата послала сказать мужу: «Не делай зла Праведнику Тому, потому что я ныне во сне много пострадала за Него». О беззаконие иудейское! О премудрость женская! Женщина, не читая ни закона, ни пророков, праведником Его нарекла, сказав: не властен ты над Ним. Старейшины же иудейские, которые читали и закон, и пророков, злодеем Его называли, говоря, что, мол, если бы Он не был злодеем, мы не предали бы Его тебе.
Евсевий (Александрийский). С. 210.
Не имея исторических указаний, бесполезно было бы догадываться, что именно видела во сне жена Пилатова: в таком случае надлежало бы обратиться к догадкам совершенно произвольным. Впрочем, из всего видно, что Прокула убеждена была сном своим не только в невинности Иисуса Христа, но и в том, что Он есть праведник: наименование, которое в устах язычников означало человека необыкновенной добродетели, любимца Божества. Надо также думать, что во сне открыто было Прокуле, более или менее, и высокое достоинство личности Иисусовой, и страшная участь, ожидающая врагов Его и судей неправедных.
Архиеп. Иннокентий. С. 327.
Пилат, римский правитель Иудеи, получил послание от жены, когда сидел на судейском месте. Археологи считают, что римский зал суда был частью дворца Антония, воздвигнутого Иродом Великим и находившегося в Верхнем Городе Иерусалима к северо-западу от Храма. Сейчас здесь находится одна из самых знаменитых в мире улиц Виа Долороза (в переводе «путь скорби»).
