Текст книги "Христос в Жизни. Систематизированный свод воспоминаний современников, документов эпохи, версий историков"

И. Бунин. C . 191.

Иоанн происходил из священнического рода и родился, кажется, в Иудее, близ Хеврона, или в самом Хевроне. Хеврон был город по преимуществу патриархальный, расположенный в двух шагах от иудейской пустыни и в нескольких часах расстояния от великой аравийской пустыни; в ту эпоху этот город был тем же, чем остался и теперь – хранилищем семитического духа в самой суровой его форме.

Э. Ренан. С. 111–112.

…Он рано потерял родителей, и его вырастили чужие люди. Весьма вероятно, что он был усыновлен не кем иным, как ессеями, которые нередко брали сирот на воспитание.

Прот. А. Мень ¹ . С. 63.

Существуют именно у иудеев троякого рода философские школы: одну образуют фарисеи, другую – саддукеи, третью – те, которые, видно, представляют особую святость, так называемые ессеи. Последние также рожденные иудеи, но еще больше, чем другие, связаны между собой любовью. Чувственных наслаждений они избегают, как греха, и почитают величайшей добродетелью умеренность и поборение страстей. Супружество они презирают, зато они принимают к себе чужих детей в нежном возрасте, когда они еще восприимчивы к учению, обходятся с ними как со своими собственными и внушают им свои нравы. Этим, впрочем, они отнюдь не хотят положить конец браку и продолжению рода человеческого, а желают только оградить себя от распутства женщин, полагая, что ни одна из них не сохраняет верность к одному только мужу своему.

И. Флавий ¹ . С. 123.

Палестинский центр ессеев находился в долине Энгадди на западном берегу Мертвого моря, куда достигает зеленый рукав живой галилеиской природы. Здесь, возвышаясь над зеркалом соленого моря, стоял главный монастырь, окруженный похожим на деревню поселением. Отсюда управляли жизнью мелких монастырей и поселков, гнездившихся там и тут в совершенно мертвых ущельях пустыни.

Э. Бок. С. 223.

...Наклонность к аскетическому подвижничеству и вообще составляла заметную черту в жизни иудейского священства.

А. Лопухин. С. 138.

Ни Иисус, ни Иоанн не были в собственном смысле ессеями, хотя руководители ессеев, возможно, не раз пытались склонить их к вступлению в это братство.

Э. Бок. С. 208.

...Он [Иоанн] разделял с ессеями их аскетизм, однако в отличие от них полагал, что человеку достаточно одного крещения; его греческое прозвище «Креститель» может являться греческим эквивалентом к слову «Ессей» («Окропитель»).

В. Дюрант. С. 608.

И был его нрав чуден и житие нечеловеческое; как дух бесплотен, так и он был. Уста его ни хлеба не знали, ни на Пасху опреснока (лепешки из пресного теста. – Е. Г.) не вкушали, говорят, ради славы Бога, избавившего людей от рабства, давшего истину ясную и утешение: скорбный путь. Вина же и сикера (хмельной напиток, но не вино. Е. Г.) не приближал к себе и всякого животного гнушался есть. И всякую неправду обличал. И пищей его были древесная кора, акриды и дикий мед.

Славянская версия «Иудейской войны». С. 142–143.

По Моисееву закону акриды считаются чистыми, и поэтому Иоанн мог есть их без всякого смущения.

А. Лопухин. С. 150–151.

Что касается акридов, то мнения касательно их расходятся; но, по мнению большинства исследователей, это – особого рода саранча, которая даже и теперь служит пищей во многих местах Востока. Все бедуины Аравии и жители городов в Недже и Геджазе часто употребляют ее в пищу. «В Медине и Тайфе я видел, – говорит (немецкий путешественник) Бурхгард, – целые лавки с саранчей, где она продавалась особой меркой. В Египте и Нубии ее едят только самые последние бедняки. Арабы, приготовляя ее для еды, бросают ее живой в кипящую воду, в которую прибавляется значительная доля соли, после чего она через несколько минут вынимается и сушится на солнце. Голова, ноги и крылья отрываются, тело очищается от соли и совершенно высушивается. Иногда ее едят сваренную в масле или посыпают ею пресный хлеб вместе с маслом… В Палестине акриды употребляются в пищу только арабами, да и то только по окраинам, а в других местах вообще смотрят на нее с отвращением, или в крайности питаются ими только самые бедные люди».

А. Лопухин. С. 151.

…Однако же акриды весьма вкусны. Я нашел их весьма хорошими, когда их едят по арабскому способу с маслом. По своему вкусу он несколько походят на маленьких морских раков (креветок), хотя и не имеют их нежности. В иудейской пустыне во все времена года бывает много саранчи всякого рода, которая шумно поднимается с земли на каждом шагу.

А. Тристрам. С. 123.

Мы видим, что кроме акрид пустыня давала еще отшельникам дикий мед. Диких пчел в Палестине водится гораздо больше, чем ручных в пчельниках, и большая часть меда, продаваемого в южных округах ее, получается от диких роев. И действительно, не много еще таких стран, которые были бы более пригодны для пчел. Сухой климат и малорослая, но разнообразная растительность, состоящая по преимуществу из ароматических трав вроде тмина, мяты и других подобных растений, весьма благоприятна для них, причем сухие уступы известковых скал повсюду представляют удобную защиту и прикрытие для сотов. В пустыне Иудейской пчел водится гораздо больше, чем во всякой другой части Палестины, и до настоящего времени этот мед служит обычной пищей бедуинов, которые выдавливают его из сотов и собирают в свои мехи.

А. Лопухин. С. 150–151.

И Иоанн имел на себе одежду из верблюжьего волоса и перепоясан был кожаным поясом на чреслах, и пища его была дикий мед, вкус которого был подобен вкусу манны и медовым лепешкам в масле...

Фрагмент Евангелия эбонитов. С. 66.

Уже самая внешность Иоанна могла невольно привлекать к себе внимание народа.

А. Лопухин. С. 164.

А лицом был как дикарь.

Славянская версия «Иудейской войны». С. 132.

...Этот страшный с виду подвижник, в грубых одеждах исходивший пустыню, возрождал представление о вдохновенном пророке и, как древний пророк, провозглашал Божий суд над народом-отступником.

Ч. Додд. С. 101.

Священное Писание описывает величайшего из пророков, именно Илию Фесвитянина, который, по всеобщему ожиданию, должен был явиться пред пришествием Мессии, совершенно в том же виде, в каком явился Иоанн, именно, как «человек весь в волосах, и кожаным поясом подпоясан по чреслам своим»; народ же знал из поучений в синагоге, а кто мог читать сам, то и прямо из Священного Писания, что грубая волосяная мантия была обычной одеждой древних пророков, как особого класса. Эта одежда всегда была знаком скорби и сокрушения и, воскрешая воспоминания о священных временах прошлого, вместе с тем пробуждала в душе народа сознание собственной греховности и нужды в покаянном сокрушении.

А. Лопухин. С. 164.

Не было тогда города, равного богатством и красой Иерусалиму. Из Яффы были видны его здания, блиставшие золотом и мрамором: «Иоанн же носил одежду из верблюжьего волоса и пояс кожаный на чреслах своих».

И. Бунин. С. 191.

Слышавшие его бывали тронуты до глубины души и возвращались в город или деревню, вполне проникшись словами пустынника; повторяя затем то, что тронуло их, они делали известным его имя и возбуждали любопытство в народе.

А. Дидон. С. 173.

В то же время по отношению к сильным мира сего Иоанн вел себя настолько независимо, что скоро вызвал недовольство. По преданию, Креститель однажды посетил Иерусалим и там выступил против членов Совета. Когда его спросили, кто он и откуда, Иоанн сказал: «Я человек, и жил там, где водил меня Дух Божий, питая меня кореньями и древесными побегами». На угрозу расправиться с ним, если он не перестанет смущать толпу, Иоанн ответил: «Это вам надо перестать творить ваши низкие дела и прилепиться к Господу Богу своему». Тогда оказавшийся в собрании ессей по имени Симон презрительно заметил: «Мы ежедневно читаем священные книги, а ты ныне вышел из леса, как зверь, и смеешь учить нас и соблазнять людей своими мятежными речами».

Прот. А. Мень ¹ . С. 66–67.

И бросились растерзать тело его. Он же, укоряя их, говорил: «Не откроется вам тайна, ибо вы не познали ее. Тем приидет на вас пагуба неизреченная, а из-за вас и на всех людей». И так говоря, отошел он на другую сторону Иордана. И никто не смел воспрепятствовать ему творить то, что и прежде...

Славянская версия «Иудейской войны». С. 132.

Тот, кто не видел земли, в которой Иоанн Креститель явился пророком, не может вполне понять суровость его речи, его сильные сравнения и могучие вопли, подобные рычанию льва...

А. Дидон. С. 172.

...Сам он был не человек, а речь, и мог смело назвать себя голосом вопиющего в пустыне.

Ф. Фаррар ² . С. 50.

Проведя некоторое время в пустыне, в качестве проповедника и крестителя, Иоанн сошел наконец на равнину Иорданскую и приблизился к реке…

А. Дидон. С. 176.

Северной частью Палестины, Галилеей, расположенной к востоку от Иордана, правил тогда местный царек Ирод Антипа…

Ч. Додд. С. 10.

…[Он] управлял ею почти в течение всей земной жизни Спасителя и в течение шести лет после Его смерти.

А. Лопухин. С. 103.

Антипа получил область Галилею в качестве своей доли из владений своего отца. Он был женат на дочери Арефы, царя Аравийского. Это был брак, который получил особенное одобрение со стороны императора Августа, потому что, благодаря ему и возникшим вследствие него взаимным родственным интересам, предотвращались многие кровопролитные войны.

Ф. Фаррар ³ . С. 113–114.

Когда он вступил в управление Галилеей, в 4 году до Р. Х., то ему было около семнадцати лет от роду. Его провинции были разбросаны, потому что Галилея находилась на северо-западе, а причисленная к ней Перея на юго-востоке страны, причем их совершенно разделяла между собою область свободных городов, известных под названием Десятиградия. Обе они, и особенно Галилея, считались настолько богатыми, что занимали второе место в наследстве отца…

А. Лопухин. С. 104.

В течение некоторого времени Антипа, пользовался благосостоянием, и его тетрархия, несмотря на ее малость, была богата и плодородна. Подобно остальным членам своего семейства, преданный роскоши, и подобно им, желая сразу приобрести славу строителя и раболепством польстить императорской римской фамилии, он перестроил Беф-Харан в южной части Переи и назвал его Ливией, в честь жены Августа, которой Саломия (сестра Ирода Великого. – Е. Г.)при своей смерти завещала свои иудейские имения. Затем он перестроил Сепфориду, которую на время сделал своей столицей, и крепость Махер, которую превратил в город с великолепным дворцом. Его последним и самым важным делом было строительство нового города на озере Галилейском, который он назвал Тивериадой в честь своего друга императора Тиверия [Тиберия]. По окончании в нем построек, он сделал этот город своей столицей. Тивериада была очаровательна по своим природным красотам, занимала центральное положение в области и находилась близ целебных, часто упоминаемых древними писателями, горячих источников Калиррои. Но при возведении этого города ему пришлось столкнуться с предубеждениями иудеев. При раскопке почвы для фундамента города рабочие наткнулись на остатки старого кладбища. Раввины не преминули объявить это место нечистым, и потому, всякий иудей, который бы дерзнул вступить в него, должен был подвергнуться семидневному очищению. Так как поэтому иудеи чуждались новооснованного города, то, чтобы населить его, Ирод должен был прибегнуть к большим поощрениям и льготам и даже даром предоставить землю рабам и нищим. Еще более оскорбил он фарисеев построением стадиума и украшениями роскошного дворца, построенного в этом новом городе. Фасад дворца был украшен изображениями животных, что строгие иудеи считали явным нарушением божьей заповеди. Быть может, по этой причине, а вероятно и вообще по нерасположению к Ироду, который, как хитрая лисица постоянно замышлял разные козни, Спаситель ни разу не входил в Тивериаду, хотя она так близко находилась к главным местам Его галилейского служения и несмотря даже на то, что Ирод построил в ней огромную синагогу.

Ф. Фаррар ³ . С. 114–115.

Из окон своего дворца Ирод Антипа имел великолепный вид на Мертвое море, на все течение Иордана, на Иерусалим, маститый Хеврон с его древними патриархальными воспоминаниями, на броды Иордана и скалы Енгади к западу, а на север пред ним открывался вид на горы Галаадские, вздымавшиеся за дикими высотами Фазги… Кругом царствовала дикая пустынность, и только кое-где по ложбинам встречались пальмы, маслины и виноградные лозы; а народное суеверие прибавляло, что среди других чудес там росло одно особое растение, огненно-красное цветом, имевшее силу-де изгонять демонов и исцелять болезни, хотя доставать его можно было только ценою жизни.

А. Лопухин. С. 310–311.

В такой-то местности и в такое-то время столкнулись два эти человека – Ирод Антипа и Иоанн Креститель. Такой была сцена, на которой разворачивалась одна из самых жестоких драм древнего мира…

Ч. Додд. С. 10.

Впервые Иоанн выступил на общественное служение на берегах нижнего Иордана.

А. Лопухин. С. 163.

...Местность эта простирается от берегов Мертвого моря до пределов Самарии, длиной в двадцать миль и средней шириной в шесть километров.

А. Дидон. С. 172.

Часах в двух пути к востоку от жалкой деревни, составляющей остаток Иерихона, и в восьми или девяти часах от Иерусалима Иордан быстро течет по направлению к Мертвому морю, находящемуся также неподалеку отсюда. Беря начало в горах Ливанских, приняв в себя в качестве притоков источники в Кесарии Филипповой, пройдя затем болотистое озеро Меромское и далее чрез великолепное озеро Галилейское, река от выхода из этого озера до того места, где она минует Иерихон, имеет всего только 90 верст по прямой линии, но до 300 верст, если считать все ее излучины и повороты. Близ Иерихона она имеет до 13-14 сажень в ширину и от 3 футов до сажени в глубину, так что по местам ее легко можно переходить вброд, кроме времени полноводий, бывающих весной, осенью и зимой, когда переход чрез нее становится весьма опасным. В этой именно части Иордана войско Веспасиана, во время последней иудейской войны, загнало массу иудеев в реку, когда она выходила из берегов, и их погибло в ней так много, что «нельзя было перейти реки по причине переполнявших ее мертвых тел, причем и Мертвое море было также наполнено трупами, унесенными в него рекою».

А. Лопухин. С. 163.

И случилось так, что Иоанн крестил и пришли к нему фарисеи и крестились, и весь Иерусалим.

Фрагмент Евангелия эбонитов. С. 66.

Иоанн приходившему креститься от него народу говорил: порождения ехиднины! кто внушил вам бежать от будущего гнева? Сотворите же достойные плоды покаяния и не думайте говорить в себе: «отец у нас Авраам»; ибо говорю вам, что Бог может из камней сих воздвигнуть детей Аврааму. Уже и секира при корне дерев лежит: всякое дерево, не приносящее доброго плода, срубают и бросают в огонь. И спрашивал его народ: что же нам делать? Он сказал им в ответ: у кого две одежды, тот дай неимущему; и у кого есть пища, делай то же. Пришли и мытари креститься, и сказали ему: учитель! что нам делать? Он отвечал им: ничего не требуйте более определенного вам. Спрашивали его также и воины: а нам что делать? И сказал им: никого не обижайте, не клевещите, и довольствуйтесь своим жалованьем.

Лука. 3.7–14.

…Если мытари будут честно исполнять свой долг, если воины не будут пользоваться своей силой для оскорбления других и будут оставаться верными своему знамени, довольствуясь своим скромным положением, то это и будет признаком их доброго покаяния, их верности своей совести, которая и низведет на них благословение Божие.

Появление его произвело на народ тем более громадное впечатление, что проповедь его касалась самого животрепещущего вопроса о пришествии Мессии.

А. Лопухин. С. 170–171, 165.

Для себя он не требовал никакой славы, кроме славы Предтечи; для своего крещения никакого значения, кроме посвящения в тайны Царства, которое наступает. Когда депутация от синедриона спрашивала его, кто он; когда весь народ задумывался о том, Христос ли он или нет, – Иоанн, не колеблясь ни на минуту, отвечал, что он не Христос, не Илия, ни другой из пророков…

Ф. Фаррар ² . С. 52–53.

Когда же народ был в ожидании, и все помышляли в сердцах своих о Иоанне, не Христос ли он, – Иоанн всем отвечал: я крещу вас водою, но идет Сильнейший меня, у Которого я недостоин развязать ремень обуви; Он будет крестить вас Духом Святым и огнем. Лопата Его в руке Его, и Он очистит гумно Свое, и соберет пшеницу в житницу Свою, а солому сожжет огнем неугасимым. Многое и другое благовествовал он народу, поучая его.

Лука. 3. 15–18.

…Он был рупором, он был Богом, говорящим через человека.

Митр. Антоний Сурожский. С. 27.

После бури и молний, Бог пришел в пещеру Илии в сладостном веяньи ветра. Сладостным ветром было и пришествие в мир Иисуса. Но лежала «секира при корне дерева». Жуткими пророчествами возвестил Предтеча о Грядущем за ним.

И. Бунин. С. 191.

Свою духовную пищу он главным образом черпал из глубоких и возвышенных пророчеств Исайи. Дошедшие до нас немногие отрывки его проповеди изобилуют образами, заимствованными из этой именно пророческой книги: как у пророка Исайи, так и у него, этими образами были – ехиднино порождение, виноградник Божий, срубание высохших дерев, сожжение огнем, молочение хлеба и веяние, равно как и раздача хлеба и одежды бедным.

А. Лопухин. С. 155.

...Пророчества Исайи были любимой книгой Иоанна. Немногие речи, которые история сохранила после него, напоминают этого красноречивейшего и яснейшего из пророков о Мессии.

А. Дидон. С. 170.

Воздух, который он вдыхал, источал мощные токи религиозного возбуждения. Тысячи иудеев нетерпеливо ожидали Искупителя Израиля. Магия и колдовство, демоны и ангелы, «одержимость» и изгнание бесов, чудеса и прорицания, дивинация (гадание. – Е. Г.)и астрология повсюду принимались как нечто само собой разумеющееся; возможно, рассказ о волхвах (магах) являлся необходимой уступкой астрологическим верованиям эпохи. Тавматурги – чудотворцы – переходили из города в город.

В. Дюрант. С. 607.

Голос Иоанна по временам смягчался, и он говорил о Мессии: «Он – Спасение Божие, всякая плоть узрит Его». – «Где Он?» – спрашивала толпа. «Среди вас, – отвечал Иоанн, – но вы Его не знаете. Он идет за мною, но Он стал впереди меня…»

А. Дидон. С. 174.

Слово его имело такое громадное влияние на народные массы, что он, если бы только захотел того, мог бы воспользоваться этим своим влиянием для достижения чисто политических целей. Но его целью было не политическое возбуждение, а нравственно-религиозное возрождение.

А. Лопухин. С. 169.

Он сравнивал душу с пустыней, по которой проходил, и давал понять своим слушателям, что Богу надлежит водвориться в душах бесплодных и опустошенных. Как же не приготовить пути Ему? «Прямыми сделайте их, – восклицал он, – чтобы они не были похожи на те кривые и негладкие пути, по которым проходим мы. Да наполнятся долины и да опустятся холмы». – «Восстаньте, отчаянные и унылые; склонитесь, тщеславные и гордые. Пусть ваша воля будет прямой и чистой, душа в полной гармонии и равновесии. Тогда вы увидите Спасение Божие». Это слово в его устах означало Мессию.

А. Дидон. С. 177.

Этот глас вопиющего в пустыне стал сильно будить совесть народных масс, которая подверглась глубокому сну под влиянием фарисейского формализма, римского угнетения и саддукейского равнодушия. Началось сильное народное брожение.

А. Лопухин. С. 165.

Вот таким был Иоанн Креститель. Он всецело отдал себя Богу, и потому Бог в нем действовал, не он; он был подобен хорошо настроенному музыкальному инструменту, на котором гениальный композитор или исполнитель может играть так, что уже не замечаешь ни инструмента, ни композитора, ни исполнителя, – только пронизываешься тем переживанием, какое рождает в тебе звучащая мелодия.

Митр. Антоний Сурожский. С. 26-27.

Иоанн слишком сильно волновал еврейское общество, чтобы избегнуть подозрений синедриона.

А. Дидон. С. 180.

Первое, о чем возвещает Иоанн Креститель, это покаяние. Что же такое покаяние? На греческом языке это слово означает поворот: поворот души, поворот жизни. Это момент, когда мы осознаем свое бедственное положение, когда мы чувствуем отвращение к нему и к себе, когда вдруг рождается в нас, хоть зачаточно, решимость перестроиться, начать все заново и по-новому жить. Вы, наверное, слыхали фразу из Нового Завета: вера без дел мертва. Плакаться – недостаточно, больше того – бесплодно. Покаяние заключается в том, чтобы прийти в сознание, принять решение и действовать соответственно. И тут я могу вам привести отрывок из поучения святого Тихона Задонского. Он советует одному молодому священнику говорить людям, что в Царство Божие идут большей частью не от победы к победе, а от падения к падению, но доходит до Царства Божия тот, кто после каждого падения, вместо того чтобы садиться у края дороги и плакать над собой, встает и идет дальше; и сколько бы он ни падал, каждый раз поднимается и идет. Вот о чем мы должны всегда помнить: что покаяния всецелого, мгновенного не бывает. Да, конечно, некоторые души, некоторые великаны духа могут вдруг осознать свою греховность и переменить сразу весь ход своей жизни; но мы большей частью исправляем его постепенно, шаг за шагом. Давайте помнить то, что святитель Тихон Задонский говорит: не плачься над собой, встань и иди, пусть в слезах, пусть в ужасе, но иди, не останавливаясь…

Митр. Антоний Сурожский. С. 26–27.

Хотя местом проповеди Иоанна была Иудея, но его слава проникла быстро в Галилею и дошла до Иисуса, около которого образовался уже, при его первых речах, кружок слушателей…

Э. Ренан. С. 116.

Он зарабатывал на хлеб, садился за стол, чтобы поесть, разговаривал с соседями; были и другие, похожие на Него набожные ремесленники, хорошо знавшие Писание. И, конечно, в эти последние дни это все тот же Человек; Он по-прежнему подходит к двери, молча, с отрешенным взглядом слушает разговоры соседей, внимательно прислушиваясь к доходящей со всех сторон молве об Иоанне…

Ф. Мориак. С. 39.

...Его [Иоанна] услышали. Правда, официальные религиозные лидеры смотрели на него с недоверием, но люди разных сословий и разных достатков, из всех частей Палестины, стекались на берег Иордана. Среди них, читаем мы, были воины, сборщики податей, проститутки. Среди них оказался и Иисус из Назарета. Нам неизвестно, что побудило его прийти сюда.

Ч. Додд. С. 101–102.

…И Он взял плащ, завязал сандалии и сказал Своей Матери прощальные слова, которых никто никогда не узнает.

Ф. Мориак. С. 41.

Итак, согласно евангелистам Марку (1:9) и Матфею (3:13), Иисус пришел к Иоанну из Назарета, в котором он жил, и если мы признаем убедительными слова евангелиста Луки (1:36), значит, Мария состояла в родстве с матерью Иоанна Крестителя. Это все, что можно причислить к психологическому фону решения Иисуса присоединиться к толпам, желающим крещения от Иоанна.

Д. Флуссер. С. 37–38.

Из дошедших до нас фрагментов апокрифического Евангелия эбонитов мы узнаем, что Мария и ее сыновья будто бы указывали Иисусу на Иоанна и, может быть, даже советовали ему отправиться в пустыню к великому проповеднику.

Э. Бок. С. 187.

Мать и братья Господа сказали ему: Иоанн Креститель крестит в отпущении грехов, пойдем и крестимся. Но Он сказал им: Какой грех Я совершил, что Я должен креститься от него? Разве только Мои слова есть грех по неведению.

Блаж. Иероним.

Adversus Pelagium . (6)