Текст книги "Христос в Жизни. Систематизированный свод воспоминаний современников, документов эпохи, версий историков"
Автор книги: Евгений Гусляров
Жанры:
Религия
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 44 страниц)
А. Лопухин. С. 149.
Вифсаида, небольшой поселок, населенный рыбаками, был родиной Петра. Будучи расположен на берегу озера, на северо-западной его оконечности, около маленького залива и при входе в Геннисаретскую долину, он обладал превосходною стоянкой для судов и был укрыт от ветров. Прекрасный источник Аин-Тин струился у его ворот. Дорога от Средиземного моря до Дамаска пересекала его во всю длину и затем расходилась в двух направлениях. Одна из этих двух дорог шла вдоль озера и по ней можно было достигнуть Капернаума в три четверти часа пешком; другая уходила в ущелья горы Сафед. Старый хан (охраняемая остановка в пути) существует еще и теперь на точке разветвления; он поставлен здесь, чтобы оберегать караваны от разбойников, так как у входа в ущелья нападение очень легко…
А. Дидон. С. 300.
Путешественник, пробираясь между цветущими олеандрами, наполняющими своим ароматом воздух при берегов Геннисаретского озера, и дойдя до разрушенной крепости и одиноко стоящей пальмы у арабской деревушки Эль-Медждель, невольно вспомнит это древнее предание о грешной красавице и ее глубоком раскаянии, которое прославило имя Магдалины. В деревушке есколько жалких лачуг, жители живут в невежестве и унижении, но с любовью и трепетным сердцем взглянет всякий на то место, которое служит видимым доказательством того, что никто, даже глубоко презираемый всеми человек, не будет отвергнут Тем, Кто в числе первых дел своих считал найти и спасти падшего. В целебном воздухе Геннисарета, в ясности сапфировых небес, в пении птиц, оглашающих окрестность, в массе пурпуровых цветов, которые в свое время года окружают глиняные мазанки, он почувствует любовь и милость, такую щедрую и такую безграничную, что украшает свежестью и прелестью даже развалины, где жила столь чистосердечно раскаявшаяся грешница.
Ф. Фаррар 2 . С. 133.
Едва лишь вернулся Иисус в Капернаум, как народ снова окружил Его. Отсутствие Иисуса скорее увеличило, нежели уменьшило общее увлечение (Его личностью и учением. – Е. Г.). Слух о Его возвращении не замедлил распространиться, и последовавшая за Ним в дом толпа так быстро прибывала, что ни дом, ни передний двор не могли вмещать ее…
А. Дидон. С. 305.
Капернаум сделался «его городом» и посреди маленького кружка, который его боготворил, он забыл своих скептических братьев, неблагодарный Назарет и его насмешливое неверие.
Э. Ренан. С. 147.
Родился Он в Вифлееме, воспитан в Назарете, а жил в Капернауме…
И. Златоуст. С. 105.
Первые три евангелиста подробно рассказывают о первой субботе, проведенной Спасителем в Капернауме, и дают нам понятие о чрезвычайной в это время действенности Его учения. Оно превосходило все, что было достигнуто в области духа величайшими из Его предшественников. Уединение пустынника, истязание собственной плоти, кажутся делом легким и обыкновенным в сравнении с неутомимыми делами любви до полнейшего самоотречения…
Ф. Фаррар 2 . С. 102.
Только два дня Господня – этот первый, в Капернауме, и тот, последний, в Иерусалиме, мы знаем, целиком; все же остальные – лишь в дробях, в отдельных точках времени. Между этими двумя днями – вся исторически явная жизнь Иисуса: их поняв, поймем всю Его жизнь.
Двадцать четыре стиха Маркова-Петрова свидетельства о Капернаумской субботе – двадцать четыре часа суток Господних. Вспомним порядок часов: идучи у моря Галилейского, видит рыбаков, зовет их; входит в Капернаум, учит в синагоге; исцеляет бесноватого; идет в Симонов дом, исцеляет тещу его, возлежит за вечерей; идет, по заходе солнца, к дверям дома, где собрался весь город; исцеляет больных; ночью, возвращается в дом; рано утром уходит, бежит.
Шаг за шагом, час за часом, – сутки рабби Иешуа; все в ярчайшем свете истории, в личных воспоминаниях очевидца Петра; его ушами слышим, его глазами видим, и можем быть покойны: этот не обманет, не забудет; вспомнит, как никто никогда не вспоминал; скажет правду, как никто никогда не говорил, потому что любит, как никто никогда не любил. И двух тысяч лет как не бывало: все – как вчера – сегодня. Есть ли что-нибудь подобное в истории? И разве не чудо, что с большею ясностью, чем какой-либо из величайших дней человечества, чем, может быть, наш собственный вчерашний день, мы помним, видим, или могли бы вспомнить, увидеть, первый день Господень?
Д. Мережковский. С. 257.
Тем самым, что Он удалился в Капернаум, Он более тесными узами привязал к Себе учеников, которые должны были разделять с Ним труды. До сих пор они не всегда за Ним следовали. Сопровождая Его во время путешествий в Иерусалим, они затем возвращались в свои семейства и снова начинали заниматься своими обычными трудами. По возвращении с праздника Пурим, когда Иисус шел в Назарет, ученики оставляли Его и возвращались каждый в свое местопребывание.
А. Дидон. С. 286.
Идучи же у моря Галилейского,[Иисус] увидел Симона и Андрея, брата его, закидывавших сети в море, ибо они были рыбаки
Марк. 1:16.
Симонову лодку увидел Иисус, не доходя до Капернаума, может быть, у обильного рыбой Семиключья, где, вероятно, поблизости от берега, так же как это делают и в наши дни рыбаки на Геннисаретском озере, Симон с братом своим, Андреем, закидывали сети, или прямо с лодки, или стоя по пояс в воде на мелком месте.
Д. Мережковский. С. 250.
В ветхозаветной Церкви существовали «шелухим», посланники, или по-гречески апостолы.Они были представителями общин, развозили письма, решали спорные вопросы, собирали пожертвования, сообщали о днях праздников. По двое ходили они из города в город, обеспечивая связь между рассеянными очагами Израиля .Новозаветной Церкви тоже надлежало иметь таких апостолов…
Прот. А. Мень 1 . С. 159.
И сказал им Иисус: идите за Мною, и Я сделаю вас ловцами человеков. И тотчас, бросив свои сети, они пошли за Ним .
Марк. 1:17, 18.
Для того, чтобы быть учеником Иисуса, не надо было подписывать никакого обязательства или произносить какое-либо исповедание веры; нужно было только одно: привязаться к нему, полюбить его…
Э. Реннан. С. 85.
Остановившись в этом городе, Иисус в первую же субботу отправился в синагогу. Это было обычным правилом Спасителя…
Путь Христов. С. 176.
В тесно-тенистых, соленой рыбой насквозь пропахших улочках, где прохожий ступает осторожно, чтобы не запутаться в разложенных по земле сетях и о рыбью чешую не поскользнуться, рыбачьи домики построены из темных, таких же, как все окрестные холмы и горы, базальтовых плит. Только одна синагога, воздвигнутая римским сотником («он любит народ наш и построил нам синагогу», – скажут Иисусу иудейские старейшины Капернаума), вся из белого, подобно мрамору, известняка, высится над кучей темных домиков, сияющая белизной, далеко видная с озера. Нежные венцы колонн и архитравы ионического ордера, а также львы, орлы, кентавры и боги-дети с цветочными вязями, а может быть, и с Вакховыми гроздьями в украшающих стены ваяньях, – все напоминает эллинский храм, – как бы уже предвестье того всемирного, «общего», греческого языка, на котором будет написано Евангелие.
Д. Мережковский. С. 251.
При посещении каждого места Он прежде всего знакомился с тем, что служило центром, объединяющим высшие, духовные запросы и стремления жителей того или другого города. А таким центром было место богослужебных собраний.
Путь Христов. С. 176.
Внутренность Капернаумской синагоги – такая же, как Назаретской, только побольше и побогаче все: две колоннады, нижняя коринфского, верхняя дорического ордера; голые белые стены; простые деревянные скамьи для молящихся; каменный помост, аrоnа, с «Ковчегом Завета», двухстворчатым шкапиком, где хранятся свитки Закона. Двери главного входа обращены, как всегда, к Иерусалиму; здесь – прямо на озеро, воздушно-голубое, как небо, в чешуе солнечных искр, чьи отражения ходят по белым стенам волнистыми полосами.
Камни, может быть, от крылечных ступеней главного входа в синагогу найдены в нынешних Тель-Гумских развалинах: если так, то и здесь, как на той приозерной дороге, люди все еще могут целовать следы Иисусовых ног.
Д. Мережковский. С. 255–256.
В синагоге их был человек, одержимый духом нечистым, и вскричал: Оставь, что тебе до нас, Иисус Назарянин? Ты пришел погубить нас! Знаю Тебя…
Марк. 1:23, 24.
Иисус запретил ему, сказав: Замолчи и выйди из него. И бес, повергнув его среди синагоги, вышел из него, нимало не повредив ему…
Лука. 4. 35
И все ужаснулись, так что друг друга спрашивали: что это? Что это за новое учение, что Он и духам нечистым повелевает со властью, и они повинуются Ему? И скоро разошлась о Нем молва по всей окрестности в Галилее.
Марк. 1:27, 28.
Встав со своего места в синагоге, Христос удалился в дом Симона. Но и здесь встретило Его горе и страдание. Симон, присоединившийся к Нему по первому призванию на берегах Иорданских, был человек женатый, и теща его страдала от сильной горячки. Не нужно было неотступных молений, как при исцелении сына знатного царедворца; довольно одной просьбы огорченного семейства. Иисус стал возле больной, взял ее за руку, поднял и запретил горячке. Голос Его, потрясший все существо больной, остановил болезнь и восстановил мгновенно здоровье. Она встала и стала заниматься домашними делами.
Ф. Фаррар 2 . С. 103–104.
Дом, в котором Он пользовался гостеприимством, вскоре наполнился толпою. Все больные были приводимы к Пророку: Он исцелял их одним словом, одним взглядом или возложением Своих благословенных рук. Народ теснился около Него, и у Него не было даже времени подкрепить Себя пищею…
А. Дидон. С. 305.
Очень может быть, что строгость соблюдения евреями их суббот предоставила все-же Иисусу небольшой промежуток для покоя и отдыха. Но до захода солнца беспокойный народ… явился вновь с просьбами о помощи. …Зрелище было необыкновенное. Там, вдали, расстилалось прозрачное озеро, в водах которого бледно-розовым цветом отражались последние лучи заходящего солнца… а здесь, на фоне спокойного величия природы, были собраны, во всем их ужасном разнообразии, людские болезни и страдания. Тишина субботних сумерек прерывалась только криками беснующихся, свидетельствовавших о присутствии Сына Божия. Между ними, среди сгущающегося мрака, мелькала там и тут единственная личность, совершенно спокойно и невозмутимо укрощавшая своим голосом безумие бесноватых и вопли лунатиков, возвращавшая здоровье страдавшим припадками и расслабленным. Это был пророк Назаретский, Христос, Спаситель мира. Он ходил между ними, сострадая их страданиям. Крики их раздирали Его сердце, вопли и вид такого множества страждущих наполнили душу Его жалостью. Он проливал за них кровь свою и страдал с ними, так что евангелист Матфей применяет к этому с небольшим изменением слова пророка Исаии. «Он взял на себя наши немощи и понес болезни…»
<…>
Однако же исходившая от Него благодать распространялась не только на один Капернаум. Далмануфа, Магдала, Вифсаида, Гаризин были неподалеку. И другим городам благовествовать Я должен царствие Божие,– говорил Он, – ибо на то Я послан…
Ф. Фаррар 2 . С. 104–105.
Всенародные проповеди вокруг этого [Геннисаретского] озера были главнейшим проявлением посланнического служения Иисуса в Галилее…
<…>
Однажды Иисус вышел (из дома Петра Ионина. – Е. Г.) и направился вдоль озера, в сопровождении толпы, которую Он учил мимоходом. Но когда Он проходил мимо места взимания пошлин, то увидел сидящего на мытнице одного из сборщиков податей, мытаря, именем Левия, сына Алфеева. «Следуй за Мною»,– сказал Он ему. Этого одного слова было достаточно…
А. Дидон. С. 285, 306.
Такова сила слова Господа, что мытарь – человек зажиточный – бросил все и последовал за Господом, не имевшим, где голову приклонить…
Архиеп. Аверкий. С. 106.
И вот, рядом с четырьмя рыбаками, близ Иисуса находится мытарь, один из тех людей, которых всего более презирали иудеи.
А. Дидон. С. 307.
Скупость, жестокосердие, склонность к притеснениям были общим свойством мытарей, к чему располагало само их звание и положение. Принимая у римлян на откуп подати, они естественно употребляли все меры, чтобы не остаться в убытке: соотечественники, кроме неохоты платить подати иноплеменникам, видели в них орудие римского порабощения, тем более ненавистное, что им соглашались быть иудеи. Посему мытарь и язычник почитались словами равнозначными (синонимами), для того и другого даже было одно общее название – грешники.
Архиеп. Иннокентий. С. 18.
Понятие «грешник» было весьма растяжимым. В то время оно обозначало людей, виновных в каких-либо проступках. Однако «грешнниками» в отдельных группах иудейства считали также всех тех, кто придерживался закона не так, как это было принято у фарисеев, проклинавших народ, который не знает закона… К кругу «грешников» принадлежали также больные. Болезнь, согласно основанному на законе учению о воззмездии, считалась Божьим наказанием. Книжники увязывали отдельные грехи с определенными болезнями…
В. Грундман. С. 84.
Глубокая ненависть, сопровождавшая слово «мытарь» («сборщик податей»), объясняется особым положением этих людей. При римлянах сбор косвенного налога (обычный налог и акцизный сбор) сам по себе располагал к злоупотреблению. Право собирать налоги продавалось и покупалось, это был выгодный товар (греческое слово, которое переводится как «сборщик податей», буквально означает «скупщик», точнее – «тот, кто купил право собирать подати»). Кто-то должен был собирать их, и, вероятно, можно было делать это честно; но такое занятие привлекало не особенно честных людей и стяжало дурную славу. В греческом обществе «мытарь» – ругательство.
Ч. Додд. С. 41.
О них упоминали рядом с убийцами, грабителями с больших дорог и людьми позорной жизни. Евреи, принимавшие такую должность, были отлучаемы от храма и не имели права завещать; их кружка считалась проклятой, и законники запрещали менять у них деньги. Эти несчастные люди, изгнанные из общества, виделись только между собою.
Э. Ренан. С. 149.
…Хуже того: в иудейской Палестине налоги обогащали ненавистных чужеземных правителей или их ставленников, местных царьков. Поэтому в сборщиках податей видели прислужников врага. С точки зрения сверхблагочестивого еврея даже сама их тесная связь с «нечестивыми» путями язычников была преступной. Сборщиков податей не допускали в «порядочное общество». Вот почему всех так поражало и злило, что Иисус знается с ними.
Ч. Додд. С. 41.
Изгнанные из общества, местные мытари более и более становились париями иудейского мира. Фарисей с благочестивым ужасом отступал в сторону, чтобы не вдыхать даже воздуха, зараженного дыханием погибшего сына дома Израилева, который продал себя на столь постыдное занятие. Свидетельство мытаря не принималось в иудейских судах. Было запрещено сидеть с ним за столом или вкушать у него хлеб. Доходы этого класса людей выставлялись в пример всякой нечистоты, и все тщательно избегали их, видя в каждой монете их прибылей источник религиозного соблазна и оскорблений. Разменять монету для них или принять милостыню от них значило оскорбить весь дом, так что после этого требовались особые очищения…
А. Лопухин. С. 94–95.
Немного спустя новый ученик дал в своем доме большой пир Учителю, на который пригласил и своих товарищей и друзей, так что Иисус оказался среди всех этих ростовщиков и всех тех, которых фарисеи называли «грешниками»…
А. Дидон. С. 307.
По восточному обычаю, приглашенные на обед или ужин не сидели за столом, а «возлежали» вокруг невысокого стола на особых приставных скамьях или диванах, облокотившись левой рукой на подушку…
Архиеп. Аверкий. С. 107.
Мы часто еще увидим Иисуса, подобным образом задевающего, без стеснения, предрассудки людей благоразумных, старающегося возвысить униженные классы и навлекающего на себя упреки ханжей. Фарисейство полагало, что спасение достигается, как награда за соблюдение бесчисленных обрядностей и за известного рода внешнюю благопристойность. Поэтому истинного моралиста, провозглашающего, что Бог требует лишь одного, а именно, правоты чувства, все, кто еще не был испорчен официальным лицемерием, должны были принять с благоговением.
Э. Ренан. С. 149.
И среди такого-то общества находился Христос со Своими учениками. На это не преминули обратить свое внимание книжники и фарисеи, которые давно уже начали с любопытством присматриваться к действиям молодого галилейского Учителя. Его чудеса возбуждали в них невольное благоговение к Нему и в тайных глубинах их сердец начала шевелиться мысль, не есть ли в самом деле это, если уж не Мессия, то, по крайней мере, новый пророк, предтеча Мессии. Но в странном противоречии с этим стояло Его поведение, особенно в данном случае, когда Он унизился до общения с мытарями и грешниками. Уже то было-де с Его стороны ошибкой, что Он в число Своих ближайших последователей избрал мытаря Матфея, одно общение с которым могло набросить на Него неприятную тень в глазах всех истых иудеев; а между тем Он пошел еще дальше, и даже стал «есть и пить» с мытарями и грешниками. Этого уж совсем они не могли понять и громко роптали. Не смея сами лично обратиться к Христу, они, однако же, не преминули укоризненно заметить Его ученикам: «Для чего Учитель ваш ест и пьет с мытарями и грешниками?»
А. Лопухин. С. 235.
…Слова «едите и пьете» относились прежде всего к Нему. И хотя Матфей и Марк сообщили, что этот упрек сделан был ученикам Его, но, укоряя учеников, выговаривали Учителю, Которому ученики подражали… Что же до ответа Господа, то по сообщению самого Матфея он был таков: «Не здоровые имеют нужду во враче, но больные; пойдите, научитесь, что значит: «милости хочу, а не жертвы»? ибо Я пришел призвать не праведников, но грешников к покаянию»…
Блаженный Августин. С. 983.
Фарисеи и ученики Иоанновы [Иоанна Крестителя] воспользовались пиршеством Левия и еще для одного нападения на Иисуса и унижения Его последователей. «Почему, – сказали они Ему с самодовольным видом, – ученики Иоанновы постятся часто и молитвы творят, как и ученики фарисеев, а Твои едят и пьют?» «Оставьте их, – отвечает Иисус фарисеям, – это сыны чертога брачного». Выражение принадлежало самому Иоанну и должно было поразить всех учеников Крестителя. «Могут ли печалиться сыны чертога брачного, пока с ними жених?» Это брачный пир; но слушайте: «Придут дни, когда отнимется у них жених, и тогда будут поститься»…
А. Дидон. С. 308.
«Выбрал Он себе в Апостолы самых грешных людей, сверх всякой меры греха», – скажет Послание Варнавы, от времен Мужей Апостольских. Судя по тому, что самим Иисусом Иуда назван будет «диаволом», а Петр «сатаною», так оно и есть. «Выбрал Себе в ученики негодяев отъявленных», – скажет Цельс, разумеется, ничего не понимая и злобно преувеличивая, но спросит, кажется, с искренним недоумением, «почему такое предпочтение грешников?». С тем же недоумением могли бы спросить об этом все, от Канта до Сократа, учителя «нравственности».
Д. Мережковский. С. 264.
А утром, встав весьма рано, вышел и удалился в пустынное место, и там молился.
Марк. 1:35.
В северо-восточном конце Геннисаретского озера, на левом берегу Иордана, при его впадении в озеро, в области Ирода Филиппа Четверовластника, находился старый Иудейский городок – Beth-Saida, что значит – «Рыбачий Поселок», родина трех учеников Господних, Петра, Андрея и Филиппа, а рядом со старым городком – новый, только что отстроенный во вкусе римского зодчества, Вифсаида Юлия, названный так в честь Августовой дочери, Юлии. Горные, над Вифсаидой, луга – вот, вероятно, то «пустынное место», куда удалился Иисус.
Д. Мережковский. С. 333.
Пробыв всю ночь в молитве, несомненно, об утверждении основываемой Им Церкви, на горе – по мнению древних, на Фаворе – Господь призвал учеников Своих и избрал из них 12, чтобы они постоянно были при Нем и могли потом свидетельствовать о Нем. Это были как бы начальники новых будущих 12 колен Нового Израиля. Число 12 имеет в Священном Писании знаменательное значение, как произведение 3 и 4: Три – вечное несозданное Существо Божие, четыре ~ число мира – 4 страны света. Число 12 обозначает Проникновение человеческого и мирского Божественным. Три первых евангелиста в книге Деяний дают нам список имен 12 апостолов. В этом списке замечательно то, что апостолы разделены везде на три группы по 4 человека в каждой, причем во главе каждой группы стоят одни и те же имена и в составе каждой группы одни и те же лица...
Архиеп. Аверкий. С. 114–115.
Избранием двенадцати апостолов отмечается один из решительных моментов в общественном служении Христа.
А. Лопухин. С. 303.
Где и когда произошло, мы знаем с почти несомненной исторической точностью.
Взяв учеников с Собою, удалился один, в пустынное место близ города, называемого Вифсаидою (Лк. 9:10).
Д. Мережковский. С. 333.
…На самом рассвете, пока народ еще не собрался, Иисус созвал бывших постоянно при Нем учеников своих. До сего времени их отношения с учителем были совершенно свободны и ничем не связаны: сомнительно даже, понимали ли они вполне свое значение. Но теперь настал час, и Иисус сделал окончательный выбор двенадцати апостолов, – число незначительное в сравнении с огромной, из сотен, свитой, называвших себя последователями Гиллела или Гамалиила. Да и положение этих учеников в народе было незавидно.
Ф. Фаррар 2 . С. 109.
Явился человек по имени Иисус лет тридцати от роду, который избрал нас. И когда Он пришел в Капернаум, он вошел в дом Симона, чье прозвище было Петр, и открыл свои уста и сказал: когда Я проходил мимо озера Тивириадского, Я выбрал Иоанна и Иакова, сыновей Зеведеевых, и Симона и Андрея и Фаддея, и Симона Зелота, и Иуду Искариота и тебя, Матфей. Я призывал, когда ты сидел, собирая пошлину, и ты последовал за Мною. Посему Я хочу, чтобы Вы были двенадцатью апостолами для свидетельства Израилю.
Епифаний.
Фрагменты евангелия эбонитов. Нас r оs. 30.
Было их двенадцать человек. Очевидно, это число определил сам Иисус, и символизирует оно, почти несомненно, двенадцать колен. Одна весьма смелая фигура речи являет их «на двенадцати тронах», где они судят «двенадцать колен Израилевых».
Ч. Додд. С. 78–79.
В числе их нет ни богатого, ни книжника или учителя, ни старейшины или начальника синагоги. Это люди незнатные и неизвестные даже в своей собственной маленькой области. Никто из них не учился; наиболее грамотным был мытарь Левий, вероятно один только умевший писать; другие же или лодочники или ремесленники, как и их Учитель. Ни богатства, ни знания, ни силы нет у этих детей народа, но Иисус делает их Своими Апостолами…
А. Дидон. С. 314.
Сказали апостолы —«апостолы» – это его спутники; название их происходит от слова хаварун —«чистый, белоснежный». Отсюда также произошло выражение хаварийатун,относящееся к городским женщинам, заботящимся о своей чистоте и опрятности. Последователи Исы заботились о крепости своего духа и чистоте помыслов. Другие считают, что это еврейские принцы, одетые в белое, к чьей помощи взывал Иса (Иисус). Еще говорят, что это чистильщики, то есть те, кто чистит и отбеливает одежды…
Ал-Байдави.
Комментарий на 3-ю суру Корана (45)
…Самые близкие Его сподвижники, по крайней мере, те, о ком мы больше всего знаем, ловили рыбу, имели свои лодки, нанимали работников.
Ч. Додд. С. 99.
При избрании апостолов Он не придавал значения ни их прежнему общественному положению, ни их политическим взглядам, потому что среди них удостоились Божественного призвания с одной стороны презираемый всеми мытарь, унизивший свое левитское достоинство служением народу-поработителю, а с другой стороны – человек, который принадлежал к партии непримиримых врагов римского владычества, к зилотам, считавшим своим высшим долгом не класть меча в ножны, пока не свергнуто будет ненавистное иго язычников. Не ставил Он им в непременное условие и безбрачия, как ставит его в условие служения Христу римская церковь, установившая для своих священников принудительный целибат. С несомненностью известно из Евангелия, что виднейший представитель избранного общества апостолов, Петр, был человек семейный, имел жену и тещу, и одно древнее предание гласит, что семейными людьми были и другие апостолы, за исключением только сыновей Зеведея и Фомы. По своему происхождению это были в большинстве жители близлежащих к Галилейскому морю городов и селений. Не менее семи из двенадцати происходили из Капернаума или его ближайших окрестностей, таких, как Вифсаида, именно Петр и его брат Андрей, живший с ними вместе; двое сыновей Зеведея – Иаков и Иоанн, двое сыновей Алфея – Иаков-меньший и Иуда, который обыкновенно называется, в отличие от другого Иуды, Леввеем – «человеком мужественного сердца», или Фаддеем, т. е. «храбрым». Из Капернаума также вышел и Матфей, который там же состоял мытарем. Филипп происходил из рыбачьего селения Вифсаиды, которая также находилась в ближайшем соседстве с Капернаумом. Из остальных четырех, Нафанаил или Варфоломей происходил из Каны, лежавшей неподалеку от Назарета, так что с окружающих холмов последнего она ясно видна была для всякого невооруженного глаза, а остальные трое, за исключением разве одного, вероятно тоже были родом из близлежащих селений, хотя евангельское повествование и не определяет в точности их происхождения. Что касается их общественного положения, то, по крайней мере, трое из них, именно – Матфей, как занимавший доходную должность городского сборщика пошлины, и сыновья Зеведея, зажиточного рыбака, отправлявшего партии рыбы даже в Иерусалим, находились в более или мене обеспеченном материальном состоянии; но другие были простыми рыбаками, которые жили тем, что давал им немудреный промысел на водах родного озера. Известно, что Петр после смерти и воскресения своего Учителя опять взялся за свой старый промысел, и одна из евангельских картин, изображающая, как он совсем нагой тащил свои сети (картина, которую можно видеть еще и теперь на том же озере), представляет яркую характеристику положения этих рыбаков, которым суждено было уловить в свои сети весь лучший мир…
А. Лопухин. С . 249–250.
Призванные из большой толпы двенадцать станут двенадцатью родоначальниками грядущего Божьего народа, который войдет в Царство Божье. Представление об обновлении двенадцатиплеменного народа было живо в окружении Иисуса. То, что Иисус воспринял эту мысль, подтверждается двумя наблюдениями. Иисусов круг двенадцати отражает противоречия в Израиле, он простирается от повстанца до мытаря, чтобы образовать из них, обновленных благодаря посланию Иисуса, общину грядущего Царства Божьего. Имя, данное первопризванному Симону, которого назвали Кифа (Петр, «камень»), перекликается со значением Авраама в старом Божьем народе (Исаия, 51,1-5). Симон Петр – это прародитель нового Божьего народа; с наречения его этим именем начинается исполнение пророчества Израилю, данного Исаией…
В. Грундман. С. 91.
Вот общие списки апостолов, которые мы находим у евангелистов и в Деяниях апостольских:
Матф. 10, 24. Мар. 3,16-19. Лук. 6,14-16. Деян. Ап1,13.
1 Симон. Симон. Симон. Петр.
2 Андрей. Иаков. Андрей. Иаков.
3 Иаков. Иоанн. Иаков. Иоанн.
4 Иоанн. Андрей. Иоанн. Андрей.
5 Филипп. Филипп. Филипп. Филипп.
6 Варфоломей. Варфоломей. Варфоломей. Фома.
7 Фома. Матфей. Матфей. Варфоломей.
8 Матфей. Фома. Фома. Матфей.
9 Иаков Алфеев Иаков Алфеев. Иаков Алфеев. Иаков Алфеев.
10 Леввей Фаддей. Симон Симон
Зилот. Зилот.
11 Симон Симон Иуда Иуда
Кананит. Кананит. Иаковлев. Иаковлев.
12 Иуда Иска– Иуда Иска– Иуда Иска-
риотский. риотский. риотский
Ф. Фаррар 2 . С. 110.
Между перечисленными личностями все те, о которых что-либо известно, сначала были, как кажется, рыбаками…
Э. Ренан. С. 148.
Из этого собора апостольского трое: Иаков-меньшой, Иуда, брат его, и Симон Зилот почти ничем не известны. Личности Иакова и Иуды, вследствие громадного распространения этого имени между иудеями, очень неопределенны. Хотя они написали каждый по соборному посланию, но принадлежность им этих произведений была предметом продолжительных споров и сомнений. Лично к ним относящегося, кроме одного вопроса, сделанного Иудою не Искариотскими переданного в Евангелии от Иоанна, у евангелистов нет ничего. Симон известен по своему прозванию Зилот,или Кананит, —два прозвища совершенно одинаковых по смыслу и переводимых словом «ревнитель». Это прозвище намекает на то, что он был прежде одним из диких и необузданных последователей Иуды из Гискалы, восстававшего против римских притеснений, но это тоже, ни больше, ни меньше, как одна догадка. Греческие имена Филиппа и Андрея, вместе с тем обстоятельством, что греки, желавшие видеть Господа, обратились прямо к Филиппу, а Филипп к Андрею, указывают, что они, по-видимому, принадлежали к эллинистам, но, кроме того, что они призваны первыми, в Евангелии лично о них больше ничего нет. То же можно сказать о Матфее и Нафанаиле. Относительно Фомы, так называемого Дидима(оба эти имени, греческое и еврейское, имеют одно и то же значение «Близнец»), есть несколько замечательных рассказов, которые указывают на простой и наивный, но в то же время пылкий и великодушный его характер: он готов идти на смерть, но верит с большим трудом. Что касается Иуды Искариота, единственного, по-видимому, иудея в апостольском соборе, то о нем мы будем иметь грустный случай говорить в другом месте. У всех евангелистов он нередко отмечен ужасным в своей простоте присловием: Иуда Искариот, который и предал Его.
Ф. Фаррар 2 . С. 110–111.
Однако Симон Бариона (Петр) отличается между равными особенным значением. Иисус жил у него и учил в его лодке, его дом был центром евангельской проповеди. В народе на него смотрели, как на главу кружка, и к нему обращались сборщики податей за уплатой пошлины, которую надлежало получать с общины. Симон первый признал Иисуса Мессией. В минуту, когда популярность Учителя пошатнулась, и Иисус спросил своих учеников: «И вы также не хотите ли оставить меня?» Симон ответил: «К кому идти нам, Господи? Ты один знаешь слова жизни вечной». Иисус неоднократно представлял ему в своей церкви некоторое первенство и истолковал его сирийское прозвище Кифы (камень) в том смысле, что он будет краеугольным камнем нового здания. Однажды он, кажется, даже обещал ему «ключи Царствия Небесного» и дал право произносить на земле решения, которые будут подтверждены на небесах.
Э. Ренан. С. 147.
Иаков, Иоанн и Петр были ближайшими спутниками-друзьями Иисуса, – избранниками из избранных. Они присутствовали при исцелении дочери Иаира, при Преображении, при Его тягостном душевном борении в саду Гефсиманском. Относительно Иакова известно только то, что впоследствии он был удостоен высокой чести быть первомучеником из собора апостольского. Хотя и сам он, и брат его, Иоанн, были простые рыбаки, но условия их жизни были лучше, нежели у других апостолов. У отца их, Зеведея, было не только судно, но и наемные работники. Из слов св. Иоанна видно, что он был знаком первосвященнику.Прежде еще мы высказали предположение, что Иоанн мог жить подолгу в Иерусалиме занимались продажей рыбы, доставлявшейся из Галилейского озера, а теперь прибавим только то, что в Евангелии у Иоанна мы находим более пространный рассказ об учении Иисусовом в Иудее, пропущенном совсем у других евангелистов…
