Текст книги "Последний ветер (СИ)"

Автор книги: Евгений Мышкин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 17 страниц)

Не нужно испепелять меня взглядом. За долгие годы я усвоил то, что мы даже объединившись, не можем потягаться силой с Ллотром. Наша сила компенсируется в зависимости от нашей численности. То есть, он один будет силен настолько, насколько мы вдвоём. Единственно возможный, но, не самый приятный, выход из этой ситуации – остаться в живых кому-то одному из нас. И так было ровно до того момента, пока не появился этот ребенок. Её сила – сама по себе. Если она научится грамотно с ней обращаться, она будет сильнее нас всех вместе взятых.

– И ты решил отдать эту силу мне на воспитание?

– Пойми, Ишчель, я не смогу растить её чисто физически. К тому же, Ллотр будет искать её. Я попытаюсь сбить его со следа. Как можно дольше.

– Каким образом, расскажи пожалуйста?

– Остаток силы.

– Что, прости?

– Остаток силы. Это небольшое количество дремлющей энергии, оставленное в неодушевленном предмете, или в месте силы. В какой-то момент, она все-таки выплеснется, и будет действовать как маяк. Ллотр обязательно её почувствует, но, издалека оно будет казаться, что это кто-то из нас. Говоря проще: Ллотр будет гоняться за призраками.

– Интересная затея. Возможно, она даже сработает. Признаться, меня смущает только один момент. Помимо того, что ты будешь постоянно мотаться по миру.

– Какой же?

– Где же ты, умник возьмешь столько силы? Активировать один маяк – можно; много энергии на это не уйдет. Но, твои ресурсы тоже не бесконечны.

– Ты права. У всего есть цена. Я буду расплачиваться своей силой.

– Ты ведь понимаешь, чем это грозит?

– Да.

– И ты сознательно пойдешь на это?

– Да.

– Ради этого человеческого ребенка, и эфемерной возможности убить брата?

– Ответ положительный.

– Прекрати. Через несколько лет ты просто состаришься и умрешь.

– Я осознаю это.

– И всё же...

Тотль взял сестру за руку.

– Ишчель. Пойми меня. Эти маленькие смертные люди верили в то, что Праматерь дала им последний свой дар. Жертву. Я согласен принести в жертву самого себя. В конце концов, это ведь и делает нас людьми.

Тотль спал на просторной кровати, застеленной черным шелком.

Ишчель сидела в кресле напротив. Она смотрела на него, пытаясь сосчитать количество шрамов, появившихся с прошлого раза. И сбилась со счету, где-то в районе правого плеча. Она ещё о многом хотела поговорить с братом, но, как только открывала рот, мысли путались. Когда вы не видитесь с человеком один день – вам есть что рассказать друг другу. Но, когда прошло тридцать тысяч лет – вы даже не знаете, с чего начать разговор.

На руках у Ишчель был ребенок, укутанный в белую волчью шкуру. Она впервые в своей бесконечно долгой жизни кормила кого-то грудным молоком. Девочка спала. Она не плакала и не ворочалась во сне.

Ишчель гладила её высокий лоб, и поняла, что даже не удосужилась спросить у брата имя этого ребенка. Она посмотрела на Тотля. Ему в очередной раз снился кошмар.

Ему всегда снятся кошмары.

* * *

Кхаа сперва не понял, что произошло. Он услышал крики и собачий лай на улице. Маат встрепенулась.

– Что там такое? – Спросила она.

– Не знаю. Сиди здесь, и дожидайся меня. Или Тотля. – сказал он.

На улице бушевала метель, и горел один из домов. Пламя, раздуваемое ветром, подбиралось к следующему дому, казавшись ненасытным животным. Вдалеке мелькали тени.

Кхаа схватил нож, и почувствовал целую бурю эмоций. Запах крови, первобытный животный азарт, безумную, неукротимую силу. И злобу. Он понял, что случилось, но, ничего не стал говорить жене. Он знал, что рано, или поздно придет тот, кого он так боялся увидеть.

Он пришел. Он был очень похож на своего брата. Телосложение, рост, цвет волос – все было в точности таким же. Вот только лицо. Покрытое шрамами, оно будто застыло в постоянной безумной улыбке. И глаза были другими. Пустыми.

Кхаа понимал, что его племени не выстоять против этого существа (он даже не думал о Ллотре, как о человеке). Он видел, как тот расправляется с мужчинами и женщинами. Видел, как он наносит нечеловеческой силы удары. Как с одного замаха, отделяет голову от туловища. Видел. И понимал. Ллотр не убивает. Он только забавляется.

Кхаа говорил, и практически не слышал сам себя. Но, он верил, что та, к кому он обращается, слышит его.

– Праматерь. Позволь мне умереть быстро, и уйти туда-откуда-нет-обратного-пути. Присмотри за моей Маат, и не родившимся ребенком. Дай им сил не умереть сегодня. И крепко держи мою руку, которой я собираюсь сразиться с твоим первым сыном.

Всё случилось быстро. Большой белый незнакомец двигался молниеносно. Кхаа почувствовал холод в груди, и понял, что кровь уходит из него. Он опустил глаза, и увидел большую дыру в груди. Правой рукой он продолжал сжимать свой нож из черного металла. Дышать было тяжело. Рот заполнился кровью.

Мир перед глазами расфокусировался. Все замерли в неестественных позах. В воздухе зависли брызги крови.

– Праматерь? Ты меня слышишь? Почему твои дети убивают друг друга? Почему Сын Бизона убивает Детей Черного Лиса?

– Ты ведь знаешь главное правило? – произнес голос в его голове.

– Кажется, да. Это единственный дар, который мы получили?

– Да. Всё правильно. Это жертва. И я её принимаю.

Кхаа улыбнулся и почувствовал, как растворяется в темном густом ничто. Оно застилало глаза до тех пор, пока не осталось ничего, кроме тьмы.

Голос.

– Кхаа!

– Да, Праматерь.

– Хочешь услышать окончание истории?

– Да, Праматерь.

– Тогда слушай. Когда Я забрала сердце Белого Бизона, и ушла к ядру земли, где было тепло, Чёрный Лис рассердился. От своей злобы, он иссохся настолько, что его черное каменное сердце выпало из него. Собрав все свои оставшиеся силы, он взял его, и бросил на землю, сотворив последнее своё проклятие:

Пусть всяк, владеющий осколком,

Распоряжается им с толком.

Из камня сотворит ножи

И у детей отнимет жизнь.

Глава 6

ГЛАВА 6.

В разные эпохи его звали по-разному: Кетцалькоатль, Локи, Тифон, Шакти, Дахак. Суть оставалась одна. Змей. Серпент. Олицетворение человеческих страхов перед пресмыкающимися, во плоти.

Племя местных людей не просто поклонялось ему. Они ещё и кормили его своими сородичами. Тотль как раз застал ритуал кормежки. Когда стало темно, пришла небольшая группа людей, с коптящими факелами. Одного из людей, не связанного, вели под руки. Двое помощников насильно опустили мужчину на колени, предварительно разрезав и сорвав с него некое подобие укороченных штанов. Из одежды на нем не осталось ничего. Затем, ещё один (Тотль чувствовал, что это был жрец) с деревянной чашей, с рук напоил его пахучей патокообразной жидкостью. Человек закашлялся, но проглотил всё без остатка. Тотль понимал, что жертва добровольно решилась на подобную участь.

Спустя несколько минут человека развязали, и подняли на ноги. Голова его упала на плечо, а руки повисли плетьми. И только ноги оставались подвижными. Человек сделал несколько неуверенных шагов, а затем вошел в портал шпилеобразного храма, под монотонное бормотание шамана. Группа людей так и осталась стоять, пока жертва не скрылась в темном проёме. Несколько минут царила тишина, прерываемая лишь ночными насекомыми. Затем раздался крик. Он был долгим и протяжным. И оборвался в один момент; будто кто-то просто выключил звук. Группа людей развернулась, и молча скрылась в дебрях тропического леса.

Тотль чувствовал, что змей сейчас заглатывает пищу. Он ощутил его удовлетворение от поедания человеческого тела, от слепой покорности своему богу, и постепенное ослабление животного голода. Тотль вышел из зарослей, и шагнул в логово бога-змея.

Темнота сначала окутала его целиком, а затем начала постепенно отступать. Тотль на несколько минут закрыл глаза, настраиваясь на темноту, а когда открыл их, отчетливо видел всё. Прямо перед ним была ровная круглая площадка, с одним проемом, уходившим вниз. Ступенек в спуске не было. Либо, они стерлись очень-очень давно.

Тотль на секунду подумал о том, что, возможно, проем будет для него мал, но, когда начал аккуратно спускаться вниз, понял, что те, кто возводил это сооружение (либо довершал начатое природой), были, явно больше него по габаритам.

Спуск в сырую и пахнущую плесенью темноту продолжался несколько часов. Тотль чувствовал присутствие змея, и знал, что тот, в свою очередь, чувствует его. Но, змей вел себя тихо. Лишь изредка эхо приносило отдаленное шуршание, похожее на шепот.

Когда над землей было уже за полночь, Тотль спустился в огромный зал. Грубо отесанные колонны, расположенные по кругу, выступали прямо из стен. Везде царил вид запустения. Вот только пыли па полу не было.

Рядом с одной из колонн был проем, уводящий, судя по всему, ещё глубже. Сначала Тотль услышал грубый низкий голос:

"Здравствуй, белый братец. Добро пожаловать в мою нору"

И только потом из проема вышел человек. Одежды на нем не было.

Он был практически одного с Тотлем роста и телосложения. Вот только волос на его теле и голове не было вовсе, а кожа была черного цвета. Тело его местами было покрыто татуировками в виде змеиной чешуи, и когда он двигался, создавалось впечатление, что чешуйки шевелятся в самом деле. И глаза. Они были змеиными. Янтарного цвета с вертикальными зрачками.

– Здравствуй Шаалак. – Сказал Тотль.

– Не называй меня Первым именем! – Закричал он, и почти вплотную подошел к Тотлю. В довершение он сделал некое виляющее змеиное движение головой. При этом на секунду высунул язык изо рта. Он смотрел Тотлю прямо в глаза. Тотль ощутил его горячее и отвратительно пахнущее дыхание.

– Скажи, глаза удобные? – Усмехнулся Тотль.

– Не жалуюсь. Хорошо видно добычу. Ну, а ты чего приперся сюда? Потерял чего?

– Да. Здесь есть одна вещь, которая мне необходима. И я...

– То есть ТЫ пришел в мой дом, и хочешь взять что-то, что тебе никогда не принадлежало?

– Не совсем так. Это место не было твоим ранее...

– ЭТО МОЙ ДОМ! – Закричал Шаалак. И я не позволю тебе ничего брать отсюда! Будь это хоть застарелое дерьмо!

Сказав это, он достаточно громко отрыгнул, и снова на секунду высунул язык.

– Ну, что ж. – Сказал Тотль. Я не ищу драки с тобой.

– И что же? – Напирал Шаалак. Ты просто уйдешь? Нет уж. Раз еда сама пришла...

Договорить он не успел. Тотль одним резким ударом свалил чернокожего на пол. Тот посмотрел на него снизу вверх и улыбнулся, слизывая кровь из разбитой губы.

– Я! Тебя! Съем! – Прокричал Шаалак.

И в этот момент он словно весь надулся. Затрещали кости, горло раздулось практически до плеч, и изо рта полезли останки человека, основательно тронутые желудочным соком. В воздухе запахло желчью. Выблевав добычу, он сказал:

– Ессть белых братьев мне ещё не доводилоссь.

Впервые в жизни Тотль увидел, как один из таких как он, проявлял способности к мутации. Он не знал, давно ли Шаалак начал проделывать этот фокус, и насколько сильно раздваивается, и оттого, мутирует его сознание. Внешние последствия он уже оценил, а вот непосредственно превращение, ещё нет.

Шаалак дернулся, и его кости затрещали. Тело начало вытягиваться, а конечности сливались с телом.

Через несколько мгновений перед тотлем извивалась огромная, порядка восьми метров, и притом абсолютно черная змея.

– Интерессно, а ты будешшь чувссствовать, как мой ссок расстворяет твою плоть?

Голос звучал как будто везде, отражался от стен, и эхом играл в голове Тотля. Он не хотел задумываться о заданном ему вопросе. На данный момент, его интересовало лишь то, что около ста двадцати килограмм мускулов вполне способны смять его тело. А потом заглотить, и начать переваривать.

Змей, между тем, начинал свою пляску. Он дернулся сначала вправо, затем обратно. Пасть была оскалена.

– Ты ведь последний из черных, так? – Спросил Тотль. Это пришло к нему только сейчас. В животной сущности Шаалак был более "читабелен", нежели в обычной сущности. Тотль постарался максимально глубоко залезть к нему в голову, и вытащить из неё все, что возможно.

– Да. – Сказал Шаалак. Ещщё в прошшлом ццикле я поглотил вссех ссвоих черныхх братьев. Ссесстра была ссамая вкуссная. Нежное, розовое мяссо. Васс, я ссмотрю, тоже оссталоссь немного?

– Баланс сил изменчив. – Уклончиво ответил Тотль, аккуратно двигаясь вбок, от змея. – Не все белые из нас – хорошие. Но, и не все чёрные – безумцы, жаждущие крови.

– Балансс ссил. – Ответил Шаалак.

Один из вашших сстал черной фигурой на досске. А знаешшь, кто расссказал ему про метеорит?

– Начинаю догадываться.

– Ксстати, для насс сс ним, этот металл, не ссмертелен. А вот васс – белых, он убивает очень хорошшо. Ллотр не знает вссех подробносстей. Но, его душа насстолько темна, что даже я не в сосстоянии поглотить её. А вот ты, исспытывающий ссосстрадание к низшшим, вполне вкуссная еда.

Тотль даже не успел увернуться. Шаалак с силой вцепился зубами в его шею, и начал обвивать его своим телом. Тотль напрягся, но это его не спасало. Массивное змеиное тело сжимало его до тех пор, пока в тишине не раздался хруст переломанных ребер. Тотль закричал. Два сломанных ребра впились в легкое.

Змей отпустил Тотля, и тот рухнул, как подкошенный. Руки и ноги были словно ватные, а грудь жгло огнем. Невзирая на боль, он вдохнул поглубже, сцепил зубы, и начал восстанавливать себя. Ребра медленно срастались, но, боль из лёгких едва уходила. Тотль попытался встать, но, сделать это удалось всего лишь со второй попытки.

Змей, тем временем, ползал кругами. В его янтарных глазах была пустота. И голод. Тотль понимал, что сознание его раздвоено, и когда он перевоплощался в животное, его человеческая составляющая со временем уходила куда-то очень глубоко в подкорку. Оставались одни лишь инстинкты.

Змей снова атаковал. На этот раз Тотль увернулся. Однако, это стоило ему того, что Шаалак мертвой хваткой вцепился в его левую руку. Запястье хрустнуло, и Тотль перестал чувствовать свою кисть. Змей снова выпустил свою добычу, и принялся снова кружить.

Тотль понимал, что если и есть возможность победить Шаалака, то не в животной ипостаси. У него была одна идея, но он сомневался, сработает ли она. Впрочем, решил он, попробовать стоит. Однажды он уже проделывал подобную штуку. Тотль собрался с силами, и начал понижать температуру своего тела. Он понимал, что это снизит его мобильность, к тому же, долго он в таком состоянии не протянет. За несколько секунд он довел температуру практически до десяти градусов цельсия.

Сначала Шаалак подумал, что его животные термолокаторы обманывают его. Тотль буквально растворился в воздухе.

– Где ты? Как ты сспряталсся от меня? – Спросил он.

И в этот момент огромная тень метнулась в его сторону. Тень схватила его голову, и с огромной силой ударила о пол. А затем ещё раз. И ещё. А потом тень снова спряталась в пустоте.

Шаалак в своем животном облике, повинуясь первобытному инстинкту, угрожающе зашипел в пустоту, и скрылся в проёме, ведущем в ещё более глубокие уровни подземелья.

Тотль переводил дух, облокотившись о колонну. Он сел на пол, и принялся восстанавливаться. После того, как он срастил сломанные кости, и восстановил температуру тела, он начал спуск вниз.

Он бежал вниз по длинному пологому коридору, который уходил глубоко к недрам земли. Коридор казался вырубленным из целого куска скалы, однако, в некоторых местах, где шла другая, более мягкая порода, он был укреплен массивными балками, на которых разрослись колонии едва фосфоресцирующих лишайников. Он чувствовал, что Шаалак рядом, но не мог догнать его уже несколько часов.

Всего два три раза ему встречались боковые коридоры, и только в одном из них Тотль уловил отголоски воздушных потоков. Возможно, это были другие выходы на поверхность.

Ориентируясь на внутренние часы, Тотль предположил, что на поверхности уже должно было светать.

И именно в этот момент он увидел его. Шаалак в своём человеческом виде набросился на Тотля, ухватил за руки, и ударил головой прямо в лицо. Тотль сделал ему подножку, и они вдвоем повалились на пол. Они катались по полу, нанося друг другу хаотичные удары кулаками. В какой-то момент Тотлю показалось, что так может продолжаться очень долго. Он пропустил пару ударов, и вскочил на ноги. А затем схватил Шаалака за голову, и приложил к стене с такой силой, что посыпалась каменная крошка. И так до тех пор, пока в стене не осталась существенная вмятина, а его противник не обмяк.

Тотль выпустил его голову из рук, и перевел дыхание. Он понимал, что, не смотря на кашу из костей и головного мозга вместо головы, Шаалаку потребуется всего лишь пару часов на регенерацию. Бросать его здесь не имело смысла. Но, и способа окончательно убить змеебога он пока не видел.

Он взвалил тело на плечи, и продолжил спуск, решив, что следует проверить, что же там внизу. В конце концов, теперь он сможет держать Шаалака под контролем. Хоть бы и минимальным.

Спустя полчаса Тотль почувствовал некий источник. Чистое светлое течение, будто маленький ручеек.В нем была сила. Как маленький ребенок, источник нашептывал ему в голову нечто настолько неразборчивое, насколько же и умиротворяющее. И в этом голоске не было ни затаившейся злобы, ни тайного умысла. А ещё температура воздуха начала значительно подниматься.

Ещё через час Тотль вошел в невероятных размеров зал. Потолка он попросту не смог разглядеть, из-за того, что он был затянут густыми сероватыми облаками. Влажность здесь была настолько высокой, что на его теле и одежде оседали крупные капли воды. Здесь, в этой удивительной подземной вселенной, росли небольшие деревца, а большая часть стен светилась. Лишайники, светлячки, размером с кулак, и огромные грибы – всё отдавало мягкий синий свет. Светлячков же здесь было настолько много, что стены были, буквально усеяны ими.

Тотль неторопливо шагал по ковру из палых листьев и травы, пока не вышел к маленькому овальной формы озеру. Длиной оно было не более пяти метров, и не более метра в глубину. Тотль заглянул в него, и увидел самого себя, но, за ним был бескрайний и бесконечный космос. Тотль посмотрел вверх, но, увидел лишь облака. Он снова заглянул в воду. Снова – отражение космоса над головой.

– Нравится? – Услышал он тихий девичий голос в своей голове.

– Да. Очень красиво. Кто ты? И откуда это отражение?

– У меня нет имени. Равно, как и физической оболочки, к которой можно это имя привязать.

– Тогда, что же ты?

– Я всего лишь сознание.

– Чьё?

– Своё собственное. – Сказал голосок, и засмеялся. Логично, не правда ли. А на счёт твоего второго вопроса... А сам ты как думаешь, что это?

Тотль увидел, как картина в воде смазывается, превращаясь, в хронологию событий.

– Это Поток?

– Не совсем. Это одно из его бесчисленных отражений в физическом мире.

– То есть, он нереален здесь?

– А что есть реальность? Всё зависит от того, с какой стороны отражения ты находишься. Ты ведь не станешь с полной уверенностью заявлять, что ваш мир сейчас – это не отражение другого вашего мира, запаздывающее за ним всего на несколько секунд. Или ваш мир – это отражение настолько далекой звезды, что отражающиеся сейчас события произошли миллиарды лет назад.

Поток же реален вне зависимости от того, это он сам, или это его отражение. В конце концов, Поток – это отражение самого Потока.

– Хорошо. Я понял. И у меня остался только один вопрос.

– Я слушаю.

– Поток показал мне это место. Зачем я сюда пришел?

– Чтобы ты оказался здесь в этой реальности в этот момент времени.

– И всё?

– Разве это недостаточная причина? – сказал голосок, и снова засмеялся.

Между тем, озерцо пошло волной, и Тотль услышал ещё один голосок. Только теперь говорил мальчик.

– Она слишком много болтает. Не слушай её. Ты оставил без сознания одного из черных.

– Да. Правда, я не знаю, что теперь с ним делать.

– Зато я знаю. Принеси его тело сюда.

Тотль притащил полностью восстановившееся, но, до сих пор бездыханное тело к озеру.

– Отлично. – Сказал мальчишеский голос. Его мозг, и нейтронные связи полностью восстановились. А теперь опусти его голову в воду.

– Что ты собираешься с ним делать?

– Я заберу его сознание, и заброшу его в поток.

– Но, он ведь может вырваться оттуда.

– Это не имеет значения. Без его сознания, тело его истлеет. К тому же, пока он поймёт, что он находится в Потоке, пройдёт масса времени. Во времени. – теперь и мальчик рассмеялся.

Это может произойти через вечность. Может через секунду. Даже если он найдет тело, чтобы использовать его, как вместилище, он проживет не дольше, чем любой смертный человек. Так, что, давай, опускай его голову.

Тотль сделал всё так, как сказал голос, и почувствовал, что присутствие Шаалака слабеет, будто он стремительно уносится прочь. Через секунду и это пропало. Тело так и осталось лежать на траве, а голова мерно покачивалась на воде. Глаза последнего черного остались открыты.

– Это всё? – Спросил Тотль.

– Это очень хорошо. А теперь – возвращайся обратно. Только поторопись.

– Почему? У меня есть ещё вопросы.

– Нет времени. Из-за отражения Потока, время здесь течет гораздо быстрее, чем на самом деле. Как, собственно, в самом Потоке.

– Но, я хочу знать...

– Уходи.

– Кто мы на самом деле такие?

– Уходи.

– Зачем...

– УХОДИ!!!

В этот момент Тотль ощутил невероятной силы толчок в грудь, от которого он пролетел несколько метров, и упал в жухлую траву под деревом.

– Прости – Сказал девичий голос. Ты действительно должен торопиться. Иначе, не успеешь. Беги!

Тотль встал, и направился к выходу из пещеры. Он осознавал, что сила, таящаяся здесь, не всегда подвластна его пониманию. И нет нужды таить зла и обид на сущностей, чей порядок выше, чем твой собственный.

Быстрым и уверенным шагом Тотль поднимался наверх. К началу следующего дня он вышел на поверхность. В тропическом лесу бушевал ураган. Если он правильно понимал, то сейчас здесь весна, а это значит, что он провёл в пещере почти пять месяцев…

** *

В этом огромном городе, казалось, состоящим из нагромождения домов с черепичными крышами, и жмущихся друг к другу кривых узких улочек, почти постоянно светило солнце.

Огромные круглые окна мансарды выходили на восток. Теплый весенний ветер приносил через открытую створку запахи цветущих деревьев, утренней выпечки, и постепенно нарастающий шум рыночной суеты.

Он проснулся в момент, когда солнце уже освещало большую часть комнаты. Она лежала рядом. Ещё спала. Нагая, и беззащитная. Она распустила косу, и теперь её белоснежные волосы разметались по всей подушке. Она не имела привычки укутываться на ночь в одеяло, или стесняться собственного тела. За это он её и любил.

Он попытался бесшумно покинуть кровать, но услышал её нежный игривый голос:

– Куда это ты собрался?

– Доброе утро.

– Доброе.

– Я хотел приготовить завтрак.

– Ты же знаешь, как я отношусь к подобного рода затеям. – она повернулась к нему лицом, и он заметил улыбку на её губах.

– И, тем не менее – Сказал он. Чем будешь трапезничать?

– Мясом! – Вскрикнула она, и набросилась на него всем телом. Она повалила его на спину, и легла сверху. Принялась целовать его.

– Тебе разве не хватило вчерашнего? Мы и так занимались этим почти до утра.

– Мне всегда мало тебя. – Сказала она, и положила ему голову на грудь.

– И что же мы будем делать?

– Может, прочтете мне лекцию, профессор? По анатомии.

Она посмотрела ему в глаза. Глядя на его лицо, у неё всегда было смутное ощущение, что она смотрит в зеркало. Вот только глаза... В этих старых голубых глазах, словно в мутном зеркале, отражалась целая гамма тревожных эмоций. Боль, страх, гнев, загнанность.

– О чем ты задумалась? – Спросил он.

– Я тревожусь за тебя. В последнее время ты будто сам не свой.

– Послушай, я просто устал. Я последнее время чувствую себя какой-то машиной, которая утром включается и пытается что-то изменить в этом мире. И каждое утро задается вопросом: зачем всё это? Нам никто не сказал, кто мы, и зачем мы здесь. Нам просто сказали: Вот вам миллион возможностей. Но, никто не научил, что с этим всем делать.

– Ты должен отдохнуть.

– Не в этом дело. Я... Я не знаю.

– И эти твои опасные опыты...

– Это моё личное дело.

– Ты изменился после возвращения с черного континента. – она села на край кровати, и принялась теребить кончики волос.

– Послушай, давай не будем начинать этот разговор.

– Ты ведь не можешь вечно бегать от этой беседы.

– Серьёзно? – Он удивленно поднял бровь.

– Это всего лишь оборот речи. Ты прекрасно понял, что я имела в виду.

– Хорошо, я обязательно обсужу это с тобой. Но, не сегодня, ладно?

– Ты постоянно так говоришь. И от этого ты только глубже уходишь в себя.

– Послушай, я не хочу взваливать на тебя ещё и свои проблемы.

– Меня это не обременит, поверь...

– Ишчель, дорогая, я очень сильно люблю тебя. Просто, дай мне немного времени разобраться с этим. Я справлюсь.

Он улыбнулся. Улыбка была искренней, а вот в глазах была какая-то пустота. Она нежно погладила его короткие белые волосы.

– Мне пора собираться на работу. У меня первая лекция через час.

– Пожалуйста, давай сегодня поговорим обо всём. – Ишчель встала, и скрестив руки на груди, принялась ходить по комнате.

– Хорошо. – Спустя какое-то время обреченно сказал он. – Я обещаю, что поделюсь с тобой тем, что меня гложет.

– Правда? Я рада, что ты идешь на контакт. Я приготовлю что-нибудь особенное сегодня на ужин.

– Я буду рад.

Она обняла его, сидящего на кровати. И поцеловала в лоб.

– Я люблю тебя.

– Я тоже тебя люблю. – Сказал он, и принялся одеваться. Уходя, он добавил: В погребе есть свежее мясо, если тебе вдруг захочется перекусить.

По дороге в институт, он думал о том, что с тех пор, как он поселился в этом городе, количество болезней сократилось почти до ноля. Ни венерических, ни смертельных здесь не было уже лет пятьдесят. Даже сезонных вспышек простудных вирусов не наблюдалось. Просто, самый здоровенький городок, среди своих чахлых соседей. Нет больных, нет инвалидов. Но, нет и медицинского прогресса. С такими темпами, через несколько поколений здесь будет стерильное гетто, где всё население сможет выкосить простейшая оспа. И это при том, что миллионы людей отдали свои жизни за сыворотку от этого вируса.

Так не может продолжаться постоянно. Всегда, во все времена, следом за массовыми вспышками инфекций, как противовес, следовал прорыв в медицине. А здесь всё застоялось. Застыло. Замерло.

В тишине, царившей в аудитории, единственными звуками был мерный скрип небольшого куска мела по грифельной доске, и низкий громогласный голос профессора.

– Термин Анатомия происходит от слова «анатемно», что значит рассечение, расчленение. Этот термин обусловлен тем, что первоначальным и основным методом добывания фактов был метод анатомирования человеческого трупа.

Анатомия является одной из важнейших медико-биологических дисциплин, поскольку предметом изучения анатомии является человек – самый высокоорганизованный живой организм.

Профессор на секунду задумался. Самый ли? Он столько раз говорил это своим студентам, что только сейчас до него дошел смысл этих строк. Как долго он ещё собирается себя обманывать? Неужели, из-за этих низших существ, большая часть которых даже не в состоянии осилить пять лет сжатого обучения азам медицины, он должен загонять себя в угол? Должен бояться общества, которое, возможно, и не примет его таким, какой он есть на самом деле. Нет уж, пусть они сами его боятся. Пусть поймут, что он – Первый.

Он поднял взгляд на аудиторию, и увидел, что студенты, отложив письменные принадлежности, непрерывно смотрят на него. Он даже не знал, сколько минут он стоит вот так, молча. И, откровенно, он не собирался ничего предпринимать по этому поводу.

Пауза затянулась. Ещё через пару минут один из студентов робко потянул руку вверх.

– Да, юноша? – Вопрос был исключительно риторический. Он и так прекрасно знал, что молодчик спросит, все ли у него в порядке.

– У вас всё хорошо, профессор?

– В каком плане, хорошо?

– Простите?

– Физически у меня всё просто замечательно.

– Просто, вы замолчали, и я подумал...

– А вы не думайте, молодой человек, вы учитесь. Я за свою жизнь ни разу не видел умирающего с голоду врача. В отличие от мечтательных идиотов.

Записывайте дальше...

Остаток времени он механически повторял заученную до дыр лекцию. Ровно с той интонацией и интервалами, чтобы студиозусы могли успеть записать каждое слово. Ну, или списать у самых шустрых.

Мыслями же он был очень далеко.

На втором этаже дома была его лаборатория. Чистое большое помещение, с приглушенным газовым освещением, и глухими плотными шторами.

Бесчисленные и, порой, бесценные книги по медицине, стеклянные колбы. Маленькое подобие рефрижератора, представляющее собой металлический ящик, с термической прослойкой, и льдом. Внутри – штаммы вирусов. Личная коллекция трофеев, если можно так выразиться. Пойманная этим днем крыса сидела в маленьком стеклянном аквариуме.

Среди всех побежденных им болезней, не было ничего страшнее Черной Смерти. На одну руку он надел рукавицу из прочной толстой кожи, и плотно ухватил крысу. А второй рукой взял стеклянный шприц с инфицированной кровью, и аккуратно ввел её ей. Та запищала, и затихла.

Затем он спустился на улицу, и отпустил крысу. Она несколько секунд оглядывалась, а затем нырнула в канализационный сток. Он знал, что этого хватит. И через пару-тройку дней в городе начнется эпидемия.

Он снял с себя рукавицы, тщательно вымыл руки с мылом, и поднялся наверх.

Она была наверху. В спальне. Она лежала на кровати, прикрытая лишь тонким шелковым одеялом. И листала его справочник по минералам.

– Ты освободился? – Её голос звучал неожиданно уютно в том хаосе, в каком он провел большую часть сегодняшнего дня.

– Да.

– Тогда прошу к столу. У нас сегодня птица в гранатовом соусе, бутыль отменного красного вина, и...

– Ишчель.

– Да?

– Ты должна уехать.

– Куда уехать? Почему?

– Просто собирайся и уезжай из этого города. Как можно дальше.

– Да что же случилось, потрудись объяснить?

– Это из-за меня. Я заразил город.

– Заразил? Чем заразил?

– Бубонной чумой.

– ЧТО?! Да ты в своём уме?!

– Да. Эти люди разнежничались.

– Что, прости?

– Они стали слишком мягкими. Им нужно что-то, что заставит их думать. Действовать. Выживать.

– Да они же все умрут!

– Не все. Возможно, кто-то и останется в живых. Я и так слишком долго был для них добрым самаритянином.

– Ты погубишь весь город! А если зараза пойдет дальше?

– Пускай.

– Ты убьешь миллионы... – Ишчель тихонько всхлипывала. Ты ведь не такой. Ты же обещал лечить людей.

– Я и сейчас это делаю. Только сейчас я пытаюсь вылечить не людей, а общество.

– Ты, ведь не такой... Скажи, что это неправда...

Он смотрел на неё. По лицу её катились слёзы. Она оплакивала этих живых ещё людей, но она не понимала, что сейчас он делает для них нечто большее, чем всё сделанное до этого.