Текст книги "Последний ветер (СИ)"

Автор книги: Евгений Мышкин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 17 страниц)

* * *

Впервые за долгое время он покинул пещеру. Он срезал усы и бороду и надел черную просторную накидку, поверх черных рубахи и штанов. На поясе у него висел ремень с двенадцатью ножами в кожаных чехлах.

Среди ночи он внезапно что-то почувствовал. Что-то настолько родное, насколько же позабытое давным-давно. Присутствие. Кто-то бессмертный объявился в этом мире. И он не скрывался ото всех.

Сигнал был слабым. Очень слабым. И шел он с севера. Откуда-то, с края мира.

Ллотр вышел с закатом. Ночная пустыня приятно холодила. Песчаные дюны простирались на многие лиги за горизонт. Впереди была долгая дорога.

** *

Уже три месяца он не видел Тотля. За то непродолжительное время, что он гостил в этом краю, Кхаа привязался к большому белому незнакомцу. Впрочем, в последнее время у Кхаа хватало куда более насущных проблем.

Беременность жены и забота о лисе, вкупе с суровой зимой, практически не оставляли времени и возможности для долгих прогулок, и необычных разговоров с пришельцем. Лишь однажды ему приснился сон о том, как Тотль один, в небольшой деревянной лохани плыл по большой воде. Недалеко от него в воде плескались морские животные исполинских размеров.

А ещё он вспомнил вечер, когда они с вершины холма смотрели в небо.

Это случилось незадолго до того, как они угодили в Суховей. Кхаа принес с собой бурдюк со сбродившим мёдом, чтобы согреваться время от времени.

Тотль, по своей привычке, уселся прямо на снег. Кхаа сделал большой глоток, и протянул бурдюк Тотлю. Тот приложился и сказал, улыбаясь:

– Алкоголь? Я подозревал, что дойдет до этого.

– Это мёд из теплых краев, его ещё моя мать собирала. А как ты назвал это?

– Алкоголь. Общее название для напитков с содержанием этилового спирта. Все повторяется. Всё идет по кругу.

– Я не всегда понимаю, о чём ты. И зачем мы вообще сюда пришли?

– Я покажу тебе кое-что. То, чего ты точно не увидишь в теплых местах. А по поводу моих пространных фраз...

Тотль задумался.

Просто поверь, что вы уже не первые люди на этой планете. Уже дважды другие человечества проходили полные циклы. От зари, когда человек начинал отдавать дань памяти мертвым, закапывая их в землю, до открытия генной инженерии, и обратного упадка в примитив, с полным вымиранием и перезапуском.

И это – всего лишь жестокая игра, в которой такие как я – всего лишь фигуры, с определенной программой, не способные просто так уйти с игровой доски.

– То есть всё это зря? Ни моя, ни твоя жизнь не имеют значения?

– Имеют. И играют свои роли. Только это настолько тонкие, настолько и сложные материи, что даже я не способен уловить всю картину целиком.

Ладно, я не затем привел тебя сюда.

Смотри на небо.

Кхаа поднял взгляд на небо. В нем начинали плясать изумрудные искры. Они множились, заполоняя собой небо от края до края. Через несколько минут искры превратились в горящее зеленым и синим пламя, горящее в ночном небе.

– Небесный огонь! – закричал Кхаа.

– Твои предки называли его Подарком Бизона. Когда Праматерь носила в себе Первых детей, Человек-Бизон в подарок растворил в ночном небе часть своего сердца, создав Полярное Сияние.

Появление Сияния в небе, у твоего племени символизировало начало новой жизни.

– Откуда ты знаешь это? – спросил Кхаа

– Я раньше появлялся в твоём племени. Лет пятьсот назад.

– То есть, ты знал моих предков?

– Немного.

Кхаа молчал. Большой белый незнакомец снова озадачил его множеством странных и пугающих слов.

– Тотль?

– Да.

– А как это? Жить долго?

– Поверь, мой друг, это очень непросто. Если бы, ко всему прочему, у меня не было братьев и сестры, я бы, наверное, сошел с ума. Или убил бы себя.

– Но, тебя ведь очень трудно убить.

– У меня высокий болевой порог. К тому же, я не буду просто так стоять и ждать, если меня захотят порезать на куски. Я буду отчаянно стараться выжить, как и любое живое существо. Но, вот сам себя? Очень вряд-ли, но, не исключено.

Кхаа снова замолчал. Он смотрел, как сияние в небе переливается оттенками синего и зеленого цветов. Как оно горит, и принимает причудливые формы. А потом задал вопрос, который тревожил его уже очень давно:

– Он ведь придет сюда? Твой безумный брат.

– Я очень надеюсь, что я успею к тому моменту.

– Ты уходишь? Когда?

– Не прямо сейчас. Но, у меня появилось одно дело, которое заставляет меня отлучиться.

– И что же нам делать?

– Живите так же, как и жили. Ухаживай за женой, и чувствуй Течение. А теперь отправляйся домой. Она начинает переживать за тебя.

** *

Горячий и влажный тропический лес шумел тысячами звуков. Черный песок сменился обычной землей. Стих шум океанского прибоя, и уступил место пению птиц и насекомых.

На второй день Тотль вышел на тропу. Он понимал, что это не звериная дорога. Здесь вполне могло обитать некое примитивное племя. Не то, чтобы он опасался его, просто в таких случаях никогда не знаешь, чего от них ожидать.

За неделю он значительно углубился в лес, и вскоре вышел к подножию горы. Лишь один раз он почувствовал человека. Тот был настолько поглощён охотой на дикого вепря, что не заметил бы, если бы Тотль подошел к нему вплотную.

За пару дней ходьбы Тотль поднялся на вершину. Перед ним открылась панорама бескрайних джунглей, разрезаемых широкой и бурной рекой. В закатном свете лес казался притихшим. Ещё не вышли на охоту ночные хищники, и время казалось, замерло.

Огромный диск солнца медленно опускался. Тотль сел прямо напротив него, и стал ждать. Он закрыл глаза, и попытался "прощупать" все, до чего дотягивался его разум. Он почувствовал больших белых кошачьих, купающихся в водопаде, почувствовал птиц и змей. Ощутил людей, которые жили на деревьях, и мазали свои тела соком некоего растения, отчего кожа их становилась буро-зеленого цвета. Говорили и мыслили они неким странным подобием языка, состоящего из щелчков и свиста.

Тотль почувствовал силу огромного дерева, которое они считали священным. И ещё он ощутил некое покалывание в основании головы.

"Я здесссь. Приходи, пожалуйссста"

Он открыл глаза.

Солнце начало заходить за горизонт, и его ровно напополам разрезал острый шпиль конусоподобного сооружения. Точно так, как показывал Поток.

Глава 5

ГЛАВА 5.

Пять месяцев спустя...

Тотль бежал через лес. Бежал без остановки уже почти двое суток. Он понимал, что даже он в скором времени начнет уставать. Он ощущал слабый, едва уловимый запах собственного пота. Странное, почти забытое ощущение.

А ещё он понимал, что, не смотря на все свои усилия, он опоздал. Инерция сделала все возможное, чтобы не дать ему успеть в лагерь к этим маленьким, но таким важным для него людям.

Метель не прекращалась с тех пор, как он услышал его. Он услышал его жуткий смех, и понял, что Ллотр всё знает.

Это было два дня назад. Сумасшедший ветер бросал снег Тотлю прямо в лицо, застилая глаза. Человек не смог бы выжить в этом ледяном аду и часа.

Он бежал, пытаясь почувствовать хоть что-то. Он пробежал мимо старого дольмена, ощутив единомоментную бурю различных эмоций. Старые воспоминания, возможное настоящее, и несбывшееся будущее, на секунду сплелись в мозгу Тотля тугим узлом. Тотль увидел много реальностей одновременно, но сейчас это только отвлекало. Дольмен выплеснул накопившуюся в нем энергию, и снова заснул.

Когда лес начал редеть, Тотль почувствовал. Почувствовал страх. А ещё много крови и ужаса. Он знал, что сейчас происходит. Бойня. Его брат сейчас устраивает настоящую кровавую баню. Племя не сможет ничего ему противопоставить, и он перережет их всех, как скот.

Тотль остановился. На секунду закрыл глаза, и сделал глубокий вдох. Очень давно он не делал того, что сейчас собирался сделать. Почти тридцать тысяч лет прошло с прошлого раза. Времени на сомнения сейчас не было. Он взглянул на кольцо на своей руке, и мысленно отдал ему команду. Кольцо вздрогнуло, пошло трещиной, и расслоилось сотнями едва заметных глазу капель. Тотль поднёс безымянный палец с пульсирующей металлической массой к носу, и вдохнул её.

Боль. Он уже и забыл, какая она. Он ощущал каждую каплю, пробирающуюся прямо в его мозг. Он закусил большой палец руки, и через секунду тот хрустнул от невероятного усилия. Кость, сухожилия, и плоть превратились в аморфную бурую массу. Ещё через пару секунд боль начала утихать. Палец начал восстанавливаться.

Тотль бежал. Теперь он бежал ещё быстрее, чем раньше. Он понимал, что это ненадолго. На пару часов, не больше. Но, больше ему и не нужно. Последние несколько километров леса он бежал не разбирая дороги. Он сметал деревья, если они мешали ему. Он перепрыгивал через камни и валежник. А ещё он спрыгнул с небольшого холма, пролетел несколько метров, и приземлился прямо на реку, провалившись под лёд. Вода зашипела, клубясь паром. Тотль выпрыгнул из неё одним прыжком и побежал дальше. Одежда мгновенно высыхала на горячем теле. Только его белые волосы покрылись ледяной коркой, превратившись в звенящие сосульки. Впрочем, ему было не до этого.

Дым. Ветер принес запах дыма со стороны бивака. И Присутствие.

А ещё...

«Здравствуй, братец!» – Произнес голос в его голове.

«Ты опоздал к началу. Как видишь, я уже немного порезвился с этими... Этими... людьми. Их кровь такая же красная...»

Тотль отмахнулся рукой, и голос стал похож на едва слышное бормотание.

«НЕ СМЕЙ ПЕРЕБИВАТЬ МЕНЯ!» Крик ворвался в мозг так сильно, что у Тотля брызнула кровь из ушей, и он едва не упал.

«Прости, я, кажется, слегка перестарался. Хаха! Я имел смелость начать это представление без тебя. Но, к твоему счастью, самое вкусное я оставил на десерт. Ты ещё успеваешь. Ну, ладно, хватит разглагольствовать; выходи уже, а то я соскучился по тебе...»

Первое, что Тотль увидел сквозь метель, была кровь. Много крови. И огонь. Ветер уносил черный дым в сторону леса, но раздувал огонь, придавая тому сил.

Сквозь бурю и завывания были слышны крики.

Ллотр был весь в крови. Его лицо и волосы пропитались чужой и, вероятно, своей, кровью. Он был одет в чёрное. Смерть, мор, глад и чума в одном обличии. Одной рукой он держал за горло девушку. Совсем юную, с короткими, неровно остриженными волосами. Она была одета в тонкую льняную рубаху, едва прикрывающую внушительно выпирающий живот. Во второй руке он держал "росомаху".

– Это она? Она твоя суррогатная самка? Ты не из-за неё спешил сюда? Нет?

Ллотр развернул её лицом к своему лицу. Девушка плакала и дрожала от холода.

– Какая милая мордашка. – Сказал Ллотр.

– Отпусти её! – Сказал Тотль.

– Хорошо. Как скажешь, братец.

Ллотр ослабил хватку, и девушка сделала пару шагов назад, не спуская глаз с человека в черном, как с опасного хищника. Затем она развернулась, и побежала в сторону Тотля, утирая слёзы. На полпути, она вскинула руку, и упала лицом в снег. Из её затылка торчал черный нож.

– Ой, прости, брат. Я, кажется, обознался. – Сказал Ллотр, театрально пригнувшись, и шагая назад. – Я, кажется, убил не того, кого нужно убить. Здесь такой невероятный источник неприкрытой силы, что и спутать несложно.

– Подойди ко мне, и я разорву тебя голыми руками. – Прорычал Тотль.

– Что же ты не сделал этого в прошлый раз? Что остановило тебя? Вы троём не смогли убить меня тогда, и тут ты закинулся колечком, и думаешь, что я не выстою против тебя?

– У меня появился хороший шанс узнать это.

Ллотр несколько секунд внимательно смотрел на своего брата, а затем рассмеялся. Он смеялся громко и от души, а его каркающий хриплый смех разносился над биваком, перекрикивая метель.

Когда Ллотр пришел, все в лагере уже спали. Он видел их сны, чувствовал тепло их тел. Здесь было около сотни этих мелких недоразвитых существ, которых слабо можно назвать людьми. Ллотр ухмылялся. Он почувствовал неприкрытую силу ещё шесть месяцев назад. Сначала он думал, что Тотль или Ишчель наконец-то перестали скрываться от него. Он отправился вслед за едва уловимым сигналом. И только в последний месяц он смог определить точное местоположение источника.

Женщина, которая носит ребенка двух миров, сама не подозревая этого. Нет, конечно же он не станет под покровом темноты вытаскивать её из дома с теплым очагом на улицу. Не перережет горло в её собственной кровати. Ему нужно дождаться самого главного зрителя этого спектакля. Чтобы в конце второго акта, когда его брат напьется собственной крови, торжественно вынуть ещё не сформировавшийся плод прямо из матери. Взять самый большой нож, и устроить одно из самых грандиозных, кесарево сечение. Самое-самое настоящее.

Его брат почувствовал неладное, покинул свою уютную теплую нору, и сейчас торопится к первому акту.

В антракте я подам огонь. С дымком.

– Акт первый! Каша из снега и внутренностей! – вскрикнул Ллотр и засмеялся.

Он облизнулся, когда кровь брызнула ему на лицо и губы.

«Первая кровь всегда сладкая»

Он решил начать с маленьких ножей. Он взял два "когтя" и начал рвать всех, кто попадался ему на пути.

Первой жертвой стал какой-то низкорослый бородач, который через секунду после того, как увидел Ллотра, одной рукой схватился за нож на поясе, а второй за разорванное под правым ухом горло. Второй коготь вспорол лицо и мозг его жене. Оба не успели даже вскрикнуть.

"Как-то здесь темно. Нужно добавить немного света"

Ллотр зашел в первый попавшийся дом, и обнаружил его пустым, за исключением щенка, похожего на маленького медведя. Щенок скулил, и жался в угол, при виде вошедшего. Ллотр босой ногой начал раскидывать горящие в очаге поленья, пока одна из деревянных стен не занялась пламенем.

На улице лаяли собаки. Сквозь ветер Ллотр не мог опознать точное их количество, но он видел их теплыми, стремительно приближающими тенями. Первая собака с абсолютно черной густой шерстью прыгнула, метя ему в лицо. Ллотр развернулся корпусом вполоборота, и правой рукой схватил её за голову. Пальцы с хрустом раздробили собаке череп, а пальцы сдавили мозг. Собака упала, дергая ногами, и обильно поливая снег горячей мочой.

"Хороший пёсик. Послушный. Где же твои друзья, собачка?"

Остальная свора окружила его, рыча и бросаясь. Ллотр расправил плечи, и сам зарычал. Один пёс из своры поджал хвост и уши, и человек сам бросился на него, скаля зубы. Его зубы с хрустом перекусили толстые шейные позвонки собаки. Собака осталась жива, но парализована. Слыша её скулеж, свора начала пятиться, не спуская глаз с безумца. Ллотр бросился на следующую собаку, и свернул ей шею. После этого собаки бросились врассыпную. Он в два прыжка догнал одну из собак, и вонзил оба ножа ей в бока; затем вытер "когти" об рукава одежды и убрал их в ножны.

«Идите к папочке, мои близняшечки.»

Затем достал два следующих ножа. "Медведя" и "росомаху". Большие клинки удобно легли в обе ладони. Они жаждали крови.

Ллотр стоял с клинками наизготове. Рядом с ним лежали четыре собачьих трупа. На него уже шла толпа, вооруженная ножами разной длины и формы: из кости, из камня, из металла. Он хрустнул кистям рук и бросился в человеческий поток.

В этот момент он чувствовал себя мясником на бойне. Смотря на человеческие тела, даже ночью, при сполохе огней, он видел их как анатомические манекены. Каждую мышцу, каждую кость. Он бил каждого, кто попадался. Тонкое острое лезвие «росомахи» разрезало вены и артерии; толстое клиновидное – «медведя» отделяло кости одну от другой.

Невысокий коренастый мужчина, голый по пояс, с покрытой синими татуировками грудью, ловко увернулся от одного из клинков, и его кривой костяной нож вошел Ллотру в правый бок по самую рукоять. Ллотр резко выкрутился, и «медведь» снизу вверх разворотил мужчине грудную клетку. Тот упал на колени, держась руками за торчащие кости. Голова его свесилась на грудь, и он застыл в этой позе. В этот момент Ллотру на спину прыгнула женщина, вереща, словно дикая кошка. Два игловидных ножа, длиной не больше пальца пронзили основание шеи с двух сторон. Он дернулся, но, женщина вцепилась крепко. Тогда он резко упал на спину, и улыбнулся, услышав хруст костей. Поднявшись,он бросил взгляд на тело. Пальцы мёртвой хваткой сжимали рукояти ножей, а тонкая женская шея была вывернута под неестественным углом. Взгляд был устремлен вверх, а на глаза начал налипать мокрый снег.

Пока Ллотр крутился на месте, отсекая конечности, и вспарывая напиравшие тела, он краем глаза заметил несущуюся прямо на него тень. Однако, увернуться он не успел. Толстое бревно, более двух ладоней в поперечнике, со свистом ударило его в висок. От удара, бревно треснуло пополам, а Ллотр на секунду потерял равновесие. Правый глаз залило кровью из рассеченной кожи.

«Мне определённо начинает это нравиться. Давненько я так с дикарями не развлекался. Жаль, что их тут так мало».

Ударивший, хотел было ударить обломанным краем, но Ллотр ушел корпусом в сторону, и вонзил клинок человеку прямо в глаз.

Толпа редела. За несколько минут Ллотр вырезал всех, кто вышел на улицу.

«Смотрите, как много здесь красного снега!»

Он стоял в самом центре устроенной им мясорубки. Вокруг него лежали изувеченные мертвые тела, отсеченные конечности, и внутренности.

Ураган бросал мокрые хлопья снега на землю, и они моментально пропитывались красным.

Ллотр видел, что в живых осталось всего две самки. Причём, обе были на сносях. Он начал идти к ближайшему дому, в котором пряталась одна из них. Когда он вошел, девушка неловко набросилась на него, и он просто наотмашь выбил нож из её рук. Затем схватил за шею, и выволок на улицу.

– Ох, и не повезло же тебе, девочка. Папочка не смог удержать своего дружка в штанишках, и сделал тебе ребеночка. Но, этому ребеночку нельзя появляться на свет, понимаешь?

И тут Ллотр почувствовал своего брата. Он повернулся к девушке и спросил её:

– Не хотите ли подышать свежим воздухом?

Тотль атаковал первым. Он использовал единственное преимущество, которое у него было. Кольцо усилит его. Ненадолго, но можно рассчитывать, что удастся увести женщину с ребенком из этого ада.

Промах. Ллотр был очень быстр и без допинга. К тому же, вооружен ножами из метеорита. Он вертел ими с такой скоростью, что издалека они были на лопасти безумно вращающейся мельницы.

Ллотр бил и нападал без остановки. Сначала он сделал несколько ложных выпадов, затем целенаправленно метил в грудь и голову. Тотль не без усилий уходил от большей части ударов, остальные отбивал руками. О нападении не могло быть и речи. Ллотр явно преуспел в обращении с холодным оружием ближнего боя, со времен их последней встречи. Руки Тотля медленно покрывались плохо заживаемыми ранами. Раны ужасно ныли. Руки тяжелели. Ллотр сделал фальшивый выпад. Ещё один. И когда Тотль открылся, парируя очередной удар, его брат по рукоять вонзил нож ему в плечо. Толстое лезвие вошло прямо в сустав. Оно клином раздвинуло кости, пресекая всякую возможность быстрой регенерации. Правая рука повисла как плеть. Тотль, шатаясь, сделал несколько шагов назад. Он попытался вытащить нож, но Ллотр мощной подсечкой сбил его с ног. Тотль рухнул в снег.

– Эх, братец, а драться-то ты с прошлого раза так и не научился. Ладно, полежи тут немного. Я приведу оставшуюся брюхатую самку. Это ведь из-за неё ты мчался сюда сломя голову? Я ждал тебя. Я не хотел, чтобы ты пропустил такое увлекательное зрелище.

Тотль хотел было подняться, но Ллотр одним быстрым прыжком и взмахом руки пригвоздил Тотля к земле. Длинный нож прошел через лёгкое и застрял в мёрзлой земле.

Тотль стиснул зубы от боли, но не произнес ни слова. Во рту стояла кровь. Дышать становилось тяжело.

– Прости, братец, но, я разделаю тебя чуть попозже. А сейчас, прошу меня извинить, я на минутку отлучусь.

Снег сделал его сначала размытой фигурой, а затем – всего лишь тенью. Тотль понимал, что если он сейчас ничего не сделает, то погубит и себя, и ребенка. Работая левой рукой, он вынул один нож из предплечья. Рука снова обрела чувствительность. Сустав восстанавливался, но, медленней, чем хотелось бы. Он пошевелил пальцами. Нехотя, они едва слушались. Второй нож поддался с трудом. Он вышел с каким-то отвратительным чавкающим звуком. В груди похолодело от морозного воздуха. Тотль встал. Ему хватило секунды, чтобы осмотреть побоище, и понять, что его брат убил их всех.

Кхаа лежал с открытыми глазами, и развороченной грудью. В руке его был черный нож. Тотль разжал застывшие пальцы, и был неожиданно удивлён. Небольшой нож из чёрного метеоритного металла больше напоминал жало насекомого. На рукояти была гравировка "А.Т."

Перед ним был тринадцатый нож. Тот, про который не знал никто. Тотль взял его в руку, и ощутил холод клинка.

"Его имя – шершень" – прокричал ветер.

Ллотра ждал сюрприз. Когда он вошел в хижину, на него набросилось нечто, что он сначала не смог идентифицировать. Некая рогатая чёрная тень метнулась на него из угла, и вцепилась в шею. Крепкие острые зубы впились в горло мёртвой хваткой. Ллотр отчаянно шарил руками, пока не ухватил это нечто за рога, и с силой отшвырнул в угол. Это стоило ему хорошего куска плоти. Левой рукой он зажал кровоточащее горло, а правой вынул «лесную кошку». Обоюдоострый, с зазубринами нож, который наносил больше урона на выходе.

Тварью, осмелившейся напасть на него, оказался рогатый лис. Крупный самец, с широкими крепкими рогами, и густой черной шерстью. Ллотр не ожидал, что это животное, мало того, что дало приручить себя, но ещё и так отчаянно защищало своих хозяев.

Лис понял, что чужак ещё жив, и бросился на него снова. На это раз Ллотр был готов. Он одной рукой ухватил лиса за рог, и повалил на спину. Затем вогнал нож ему в грудь. Лис заскулил. Дробя ребра, и разрывая легкие, нож вышел обратно. Хаас затих и отправился к своим лисьим богам.

Женщина с рыжими волосами, сидевшая в углу, тихонько пискнула, и закрыла рот обеими руками. Ллотр повернулся в её сторону, всё ещё зажимая рукой горло. Кровь остановилась. Он отнял руку, и Маат увидела, как затягивается его рана. Он прокашлялся.

– Доброй ночи! Значит вот кто у нас тут роженица? Есть жалобы? Тошнит по утрам, головокружения? Кесарить будем, или вы сами справитесь? Что же это я такое говорю, конечно же будем делать кесарево.

Он хрипло и закатисто рассмеялся.

– Будь у меня побольше времени, я бы с тобой порезвился.

– Прочь отсюда, Чёрный Лис!

– Думаю, это должно значить нечто оскорбительное?

– Если ты сделаешь хоть шаг, я выцарапаю и съем твои глаза!

– Да ты, никак, с характером. Даже жаль, что придется тебя убить.

Ллотр в два шага добрался до Маат и крепко схватил её за руку, выволакивая её на улицу. Она сопротивлялась, царапала его когтями, и осыпала проклятиями. Поток проклятий прекратился только когда она вцепилась зубами в его руку. Он стряхнул её, и, развернувшись, ударил её тыльной стороной ладони по лицу. От удара голова её с хрустом дернулась в сторону, но сознание она не потеряла. Маат ощущала, как течет кровь из разбитого носа, как набухает синяк на скуле. В ушах стоял звон. Возникало ощущение, что ударившая её рука была целиком отлита из металла.

В тот момент она поняла, что пропала. Она осталась последней из своего племени. Этот незнакомец убил всех, чтобы добраться до неё, и до ещё не родившегося мальчика. Она прокляла всё в мире.

И ровно в этот момент она ощутила сразу две вещи. Первое: она отчетливо почувствовала как внутри неё проснулась девочка. Кхаа ошибся, когда он увидел, что у них будет мальчик. Это была девочка. Она взбрыкнула, и это принесло Маат некую приятную боль. Она ощутила своё дитя целиком. Ощутила, как та просится наружу, ощутила большую силу, скрытую в ней. Она поняла, почему один из первых детей пытается её убить, а второй изо всех сил – спасти.

А второй вещью был Тотль. Она поняла, что он пришел на помощь за секунду до того, как тот появился.

Ллотр даже не успел ничего понять. Он толкнул дверь и ровно в этот момент его брат одним движением вогнал нож ему в голову. Нож прошел через глазное яблоко, и достал до мозга. Ллотр на секунду застыл, а потом упал на пол. Уцелевший глаз его так и остался открытым.

– Я знала, что ты спасешь нас. – сказала Маат, освобождаясь от хватки Ллотра.

– Одевайся. Нам надо уйти отсюда.

– Но, ребенок? Он сейчас появится. Я чувствую это.

– Тем более, одевайся. Я должен сжечь это место.

Маат быстро оделась и вышла на улицу. Тотль взглянул на бездыханное тело своего брата. Он знал, что Ллотр не умер. Если оставить его так, с ножом в голове, это даст всего лишь день. Максимум два. Потом он очнется, и начнет искать их.

Тотль разворотил камни в очаге, и разбросал горящие поленья по дому. Дом понемногу занялся. Запахло жжеными волосами, и горелой плотью.

Сначала он тянул её за собой, крепко схватив за руку, но, поток адреналина в её крови быстро иссяк, и она начала падать на колени.

Он сделал всё возможное, чтобы она не увидела ни бойни, которую устроил его брат, ни мертвого Кхаа с развороченной грудью. Он просто увел её в сторону леса, заранее зная, что она не выживет в любом случае.

И только сейчас Тотль понял, что может позвать свою сестру, не опасаясь, что их услышит посторонний.

"Сестра! Пожалуйста, отзовись! Ллотр нас не слышит. Мне очень нужна твоя помощь."

Затем он добавил:

"На доске появилась ещё одна белая фигура".

В этот момент Маат закричала.

Она лежала на шкуре, которую надела перед уходом. Из одежды на ней была просторная светлая рубаха, которая уже успела пропитаться потом. Маленькая грудь ходила ходуном.

Тотль понимал, что эти роды будут для хрупкой рыжей женщины первыми, и, к сожалению, последними. Плод слишком большой, и слишком сильный. Удивительным было то, что она вообще выносила это дитя.

Она кричала и сжимала руку Тотля. Из глаз её текли слёзы.

Через четверть часа всё было кончено. Ребенок появился на свет, и к удивлению Маат, это оказалась девочка. Девочка с яркими голубыми глазами. Маат взяла её на руки, рыдая от смешанной гаммы эмоций. Она в один день потеряла всех близких людей, и вот теперь человек, повинный в их смерти, спас её и помог появиться её ребенку.

– Как ты назовешь её? – спросил Тотль.

– Кхаа думал, что родится мальчик и мы назовем его Туум, что значит ураган. – Ответила Маат.

Тотль молчал. Он видел, как у женщины открылось кровотечение, и он уже ничем не сможет ей помочь. Через несколько минут она умрет от потери крови. Она даже не думала об этом. Она думала только о ребенке.

– Тэйя – сказала Маат больше сама себе. Голос её был тихим, словно далекое эхо. – Это значит "Буря".

– Она действительно станет сильной. Я обещаю.

– Тэйя. Девочка моя...

Тотль видел, как жизненные нити Маат обрываются. Как останавливается её сердце, как стекленеют глаза.

Тотль аккуратно взял кричащую девочку на руки, и обтер снегом.

Он держал на руках маленькое создание, завернутое в шкуру, и понимал, что ради него он погубил уйму народа.

Теперь нужно сделать всё необходимое, чтобы девочка выжила. И выросла.

Тотль собирался ещё раз позвать сестру, но услышал: "Я здесь брат. Я всегда была рядом. Просто подожди немного. Я пришлю за тобой."

Снег стихал. Метель перестала. Последняя снежная буря отыгралась, и теперь на сломанную равнину придет короткая весна. Только здесь уже не будет никого, кто её увидит.

Из леса вышел бизон. Он был внушительных размеров, с низко опущенной головой, и грустными глазами. Тотль понял, что Ишчель прислала за ним транспорт. Он помнил, что когда-то давно она увлекалась подобными штуками. Видимо, она весьма преуспела в этом.

Бизон бил копытом, и трусил головой. Тотль аккуратно взобрался на него, одной рукой вцепившись в загривок животного, а другой – держа сверток с ребенком.

Они стремительно двинулись в путь.

* * *

– Ты и вправду считаешь, что это самое разумное, из того, что ты мог сделать?

– Да.

– Да ты никак, из ума выжил! Ты миллион лет шлялся не пойми где, и вот так, внезапно: "Здравствуй, сестрица, а не хочешь ли ты мне помочь? Кстати, подержи у себя ребенка. Недолго, лет двенадцать-тринадцать."

– Тише, пожалуйста. Ты её разбудишь.

– Да это ни в какие ворота не лезет!

– Ты и дальше собираешься упражняться на мне в остроумии, или всё-таки выслушаешь?

– Я не желаю ничего слушать. Ты заварил эту кашу, тебе её...

– Да послушай же ты меня! Будь добра сядь, и прими всё нижесказанное к сведению.

– Нет уж!

– Ты не можешь вечно бежать от этого. В прошлый раз ты удрала, поджав хвост. Думаешь, я забыл? Ты предпочла уйти, и сидеть здесь, вместе со своими уютными книжечками.

– А чем вы лучше? Вы тогда устроили натуральную бойню, в которой полегли, попрошу заметить, и мои братья тоже!

– Пойми же ты, это, возможно, наш единственный шанс.

– Эта девочка?

– Да. Эта девочка.

– Что же в ней такого особенного?

– Вот об этом я, собственно, и хотел рассказать.

Она уникальна в плане генетики. Видишь ли, не смотря на внешнее сходство, наше с людьми ДНК немного отличается. Не благодари за урок биологии, просто помолчи. Скрещивание видов зачастую имеет крайне неожиданные последствия. Попрошу заметить, ты, насколько я помню, не пыталась зачать потомство от обычного человека. Я прав, да? Так вот, помимо этого мы чаще всего стреляем холостыми. Я знаю, о чём ты сейчас думаешь. Ты пытаешься сообразить, скольких женщин я соблазнил, в надежде на потомство. Поверь мне, достаточно. Не делай такое лицо. Я, в конце концов, мужчина со своими потребностями.

Многие дети либо рождались с аномалиями, либо умирали в младенчестве. Человеческий организм не в силах выдержать такого интенсивного развития. Как физически, так и в плане мозговой активности. К тому же, мне нужна была женщина со склонностью к силе. Ты ведь понимаешь, о чём я. Вся эта затея продолжалась долго. Пока, относительно недавно я не наткнулся на одно из примитивных племен. Не могу сказать наверняка, но, мне кажется, склонность к Восприятию силы передавалась у них по женской линии. Причем, продолжалось это в течении нескольких поколений. Не знаю, в чём тут причина, может быть из-за природных мутаций. И тут я решил рискнуть. Я надеялся, что родится девочка, но, у Инерции своё, особое чувство юмора. Родился мальчик. Я уже собрался, было, ждать другой возможности, но мальчик внезапно, начал пользоваться силой. Он был сообразительней остальных, сильнее, чувствительней. В последний год, он и вовсе поражал меня. И тут внезапно, он зачал ребенка. Вернее, было очевидно, что до этого дойдёт, но, когда он рассказал мне о своих видениях, я понял, что природа сделала всё гораздо аккуратнее, чем я мог предполагать.

Эта девочка будет такой же, как мы, понимаешь? Она будет развиваться быстрее, жить дольше. Возможно, она пробудет на пике своей зрелости тысячу лет, прежде, чем старость доберется до её тела. Но, самое главное, она будет невероятно сильной. Настолько, насколько это потребуется. Я знаю, что ты хочешь высказать. Ты думаешь, что я создал искусственно выращенный организм, для одной только цели? Знаешь, что? К моему стыду, ты права.