Текст книги "Последний ветер (СИ)"

Автор книги: Евгений Мышкин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 17 страниц)

Медведь осмотрелся по сторонам, казалось, не замечая Кхаа, и принялся пить воду из источника. Пил оно ровно до того момента, пока Кхаа не пошевелился. Медведь вздрогнул, облизал губы и принялся внимательно рассматривать маленького человека, закутанного в шкуры.

Кхаа еле сдерживал себя, когда животное рассматривала его. Он чувствовал что-то в этом взгляде. Гигант склонил голову набок, и осторожно потянул лапу к человеку. Кхаа в ответ ощетинился ножом. Тот перевел взгляд на нож, вздрогнул, замотал головой, и затем принялся издавать странные звуки, будто прочищал горло.

А потом произошло то, чего Кхаа совсем не ожидал. Зверь заговорил.

– Ресс гха нумм и моот?

Голос был грубый, низкий, и складывалось впечатление, что идёт он глубоко из утробы животного. Будто бы издавал он звуки не горлом, а выплевывал их.

– Ресс гха нумм и моот? Повторило существо.

– Прочь! – закричал Кхаа, сообразив, что большое животное напугано маленьким ножом.

– Лх'гат морр моот скаа! – теперь уже закричало животное. В его глазах читалась обреченная злость и бессилие. – Лх'гат скаа!!

– Поди прочь, тварь! – Кхаа начал наседать на существо, размахивая ножом.

Тот лишь утробно зарычал в ответ, и начал пятиться назад в лес. Через минуту всё стихло. Кхаа даже не удивился тому, что не слышит, как столь большой монстр может передвигаться абсолютно бесшумно.

Он так и стоял возле родника, понимая, что взмок до нитки.

* * *

Рыба. Большая рыба. Просто огромная и сильная, в сравнении с маленьким слабым мальчиком. Только недавно, казалось, было тепло, но речушка уже неутомимо остыла с приближением длинной холодной зимы. Оставалось загадкой, почему эта рыба пошла не по большой реке, а свернула в этот маленький рукав. Мальчик не знал этого. Мальчик знал, что рыба достаточно отъелась к холодам, и теперь идет против течения, к самому истоку. Её мускулистое тело извивалось, преодолевая пороги. Иногда рыбу оттесняло течением, но она упорно двигалась к своей цели. Солнце то и дело блестело на её боках. Славная добыча. Мать будет рада такому улову. Она будет гордиться маленьким мальчиком, который сумел поймать такую рыбину.

Мальчик был терпелив. Он ждал, когда рыба зайдет в самый узкий участок реки, и там её можно будет поймать, не рискуя самому искупаться в холодной воде.

Мальчик забрался на большой плоский камень, врезающийся в воду. Он достал из-за пазухи свое секретное оружие. На камень вывалились пять чёрных медвежьих когтей, и несколько длинных кожаных шнурков. Мальчик собрался с духом, и принялся поочередно привязывать когти к своим пальцам. Делал он это без спешки, но уверенно и скоро. За несколько минут он крепко (и, наверное, достаточно прочно) приладил все пять штук. Мальчик удовлетворенно рыкнул и взмахнул рукой, представляя себя большим медведем, почувствовавшим охотничий азарт. Прошедшие два вечера он упражнялся в привязывании когтей к руке, пока не нашел несколько оптимальных точек для узлов. В первый вечер он настолько увлёкся, что не заметил, как уснул с когтями на руке. Рука к утру, разумеется, набухла. Мать сделала вид, что ничего не заметила.

Сейчас он и в самом деле был похож на юного медведя. Худой, завернутый в бурые шкуры, с выпущенными когтями, готовый опрометью броситься на добычу. Он ждал. Рыба подошла уже совсем близко. Ещё немного. Ещё мгновение, и рыба прыгнет на очередной порог. Она зависнет в воздухе, и тогда он одним ударом выбросит её на берег, как это делают большие бурые хищники.

Мальчик изготовился и левой рукой вцепился в острый и мокрый край камня. Приготовился.

Рыба словно вылетела из воды. Время на мгновение остановилась. Мальчик в мельчайших подробностях рассмотрел рыбину: её горб над острой мордой, её блестящую чешую, и её хвост, оставляющий за собой каскад брызг.

Мальчик со всей силы ударил рукой.

Рука зацепила лишь воздух.

Момент отчаяния, и мальчик чуть было сам не упал в реку. Он выровнялся, и увидел, что и рыба не осилила столь высокий уступ.

Сейчас природа дала им обоим ещё один шанс. Мальчик осознавал, что со второго раза рыба одолеет препятствие, и пойдёт дальше против течения.

Во второй раз рыба вылетела ещё выше и стремительнее. Мальчик осознал свою первую ошибку, и теперь бил на опережение. Удар был внезапным. Узлы больно впились в пальцы, и на секунду вся кисть занемела. Рыба вылетела на траву, и начала извиваться иподскакивать, беспомощно открывая рот. Мальчик поспешил выскочить на берег, стараясь не дать уйти столь жирной добыче. Он поскользнулся, упал, и содрал кожу на ладони. Но, он не заметил этого. Он снова вскочил, и прижал рыбу к земле, ухватив её пальцами под жабры.

Мать встретила его у входа в хижину. Мальчик молча подошел, и протянул матери тушку, которая, впрочем, ещё изредка дергалась.

– Я сам поймал её! – Сказал мальчик.

– И как же ты одолел горбатую рыбу? – Спросила женщина.

– Когтями. Как у медведя. Я дождался, пока она зайдёт в самое узкое место, и выбросил её на берег. Как медведь! – Повторил он.

По мальчику было заметно, что его распирает от гордости, но он ожидал решения матери.

Она придирчиво осматривала то добычу, то своего сына, а потом сказала:

– Ты молодец. Это славный улов. Пожалуй, я сварю её на ужин. Только разделаешь её сам. Раз ты достаточно смышлен для того, чтобы руками поймать рыбу, то и выпотрошить её не составит труда.

– Хорошо. Я справлюсь. Я постараюсь справиться.

После ужина мальчик укутался в шкуру и устроился поближе к костру. В большом глиняном котелке ещё дымилась рыбная похлёбка.

– Мама?

– Да? – слегка отстраненно ответила женщина.

– Расскажи мне ту историю.

– Какую?

– Ту, про чудовище из леса.

– А не испугаешься?

– Нет! – ответил мальчик. Я уже взрослый, и у меня есть когти!

В довершении фразы мальчик выпростал из-под шкуры руку с привязанными медвежьими когтями, и негромко зарычал.

– Ладно, ладно! – рассмеялась мать. Я расскажу ту историю. Только не перебивай.

– Хорошо. Я буду слушать внимательно.

Женщина на секунду замолчала, будто вспоминая с чего начать, а затем заговорила.

Когда-то давно, одна девочка отправилась в лес. Возраста она была, вот как ты сейчас. Взяла она с собой бурдюк, чтобы набрать чистой воды из родника, и заплечную корзину, чтобы по дороге набрать грибов, ягод, и трав для своей мамы. Мама её была сведущей в травах, и понемногу учила девочку.

Так вот. Шла она не много, ни мало, до самого родника. Всего насобирала, воды набрала, и собиралась идти обратно. И тут вдруг услышала, что плачет кто-то. Совсем, как человек. Так лисы иногда плачут. Она решила посмотреть, что там такое произошло. Пошла она на голос. Шла она недолго, да только, когда опомнилась – поняла, что заблудилась. А плачет кто-то совсем рядом. Вдруг видит – сидит на полянке мальчик маленький, и всхлипывает.

Девочка подошла к нему и аккуратно тронула за плечо. Мальчик открыл глаза и посмотрел на неё. А глаза у него были – как у козы. Нечеловеческие такие. Да и руки как у дикой кошки. Когти белые, и острые как бритва. А вместо ног – копытца, да и шишки на голове, как рога прорастают. Девочка не испугалась, а присела напротив и начала улыбаться. Мальчик тоже плакать перестал и улыбнулся.

Девочка и спрашивает: Как тебя зовут, малыш? А он только головой замотал. Ну, думает девочка, дела! А он носом повел, в корзину заглянул, и как давай на ягоды налегать. Девочка опомниться не успела, как он все припасы и поел. Только мордочка вся перемазанная осталась. А потом лапкой на воду показывает. Девочка плечами пожала, ну и дала ему напиться. Малыш всю воду выхлебал и сидит довольный, лапой утирается.

Девочка расстроилась, что всё заново собирать придется, как вдруг слышит – идёт кто-то через лес.

Смотрит – а вышел на поляну Дух Лесной. Мама за малышом пришла. Девочка только ойкнула тихонько, и села на пенек. А Мама к малышу подошла и смотрит на него сердито так. А малыш по-своему заурчал – совсем как кошка, и на девочку лапкой показывает.

Девочка только сидит, глазами хлопает – не знает, что и думать. А Дух Лесной к девочке подошел, наклонился и разглядывает её. Потом руку разжал и протянул что-то маленькое – на веревочке. Девочка смотрит – зуб там висит. С резьбой и символами разными. А чудище горло прочистило и говорит: Под'аррок. И девочке на шею повесило. А потом на живот пальцем указывает. И улыбается.

Забрала, значит, мамаша ребенка своего за руку, и в чащу увело. Малыш только лапкой на ходу помахать успел.

Девочка сидит, подарок рассматривает. Рассмотрела, и на шею себе повесила. Встала она с пенька, вещи свои собрала, а тут глядь – и тропинка к роднику нашлась.

Вернулась девочка домой и маме своей всё рассказала. Мама всё внимательно выслушала – и говорит: Этот дух леса к тебе неспроста пришел. Значит, ожидает тебя что-то хорошее. Только зуб этот на теле всегда носи, и не хвастайся без надобности...

Мальчик уже засыпал.

– А что было дальше? – спросил он сонно.

– А вот этого никто не знает.

– Совсем никто?

– Ну, может и знает, да не вспомнит.

Спустя несколько минут мальчик заснул. Женщина посидела ещё немного, и достала на свет большой старый зуб, покрытый письменами. А потом тихо зашептала: Эта девочка выросла и встретила своего мужчину. У него была светлая кожа и белые волосы. Он приходил всего один раз. А потом у неё появился мальчик. И когда мальчику пройдёт шестнадцать зим, мальчик получит от мамы подарок, чтобы Дух леса его узнал.

Глава 2

ГЛАВА 2.

Тотль, кажется, знал здесь все тропы. Он безошибочно двигался в выбранном им самим направлении, лишь изредка комментируя попадающиеся по пути ориентиры, будь то сломанное дерево, или камень, похожий на огромный, торчащий из земли клык. Одет он был так же, как и в первую встречу, только теперь, когда выпал снег, Тотль будто сливался с окружающим миром. Наст мерно хрустел под его ногами, а лёгкий ветер трепал волосы. Снег, впрочем, вчера перестал. Небо было светлым, но затянутым молочной пеленой.

Конечный пункт был Кхаа незнаком, но он верил большому белому незнакомцу. Тот шагал в весьма бодром темпе, и Кхаа едва поспевал за Тотлем.

Спустя некоторое время лес расступился, выводя путников на поляну с камнями. Камней было пять, и все вместе они образовывали круг. Грубые, необработанные куски серого сланца, казалось, росли прямо из земли. В некоторых камнях, будто жилы, виднелись прослойки другой породы ярко-красного цвета.

– Что это за место? – Спросил Кхаа.

– Это дольмен. Место силы. Когда-то давно люди обнаружили, что в подобных конструкциях происходят необъяснимые вещи. Всё дело в магнитах. Это материал, притягивающий металлы. Здесь же – концентрация магнита весьма высока, что в результате приводит к резонированию с магнитным полем планеты. Отсюда и происходят аномалии. К тому же, подобные сооружения обладают эффектом аккумулирования частиц энергии. Скажем проще, камни всё время накапливают внутри себя силу. По крупицам. Это энергия солнца, лунный свет, в определённой её, фазе. Прощу прошения, в их фазах. Это эманации животных и людей, сила растений и деревьев. Всё живое производит и распространяет вокруг себя весьма приличное количество энергии. Неудивительно, что существуют места, которые вбирают в себя её часть.

– То есть эти камни забирают силу у всего живого?

– Не забирают. Впитывают излишки, если можно так выразиться. Но, существует и обратный эффект. Любое живое существо может войти в резонанс с дольменом, и получить часть силы. Либо, совершить что-то такое, на что у него самого сил не хватит. Я имею в виду не моральный или физический, а именно ментальный аспект. Вы, вероятно называете это магией.

– А я смогу получить часть силы от камня? – Спросил Кхаа.

– При должном усердии, я думаю, да. – Ответил Тотль. – Для этого, отчасти, я и решил прийти сюда. Всё дело в том, что подобных мест очень мало. Созданные человеком, они исправно выполняли свои функции, но были относительно слабы. Этот же дольмен естественный. И, откровенно сказать, я даже не представляю, какой силой он может обладать. Подобных вещей я не встречал уже довольно давно.

– Ты ведь уже был здесь раньше? – больше констатировал, чем спросил Кхаа.

– Да. Я уже был здесь несколько дней назад. Но, внутрь я не заходил. Я откровенно, не подозревал о существовании этого места, пока оно само меня не позвало.

– Позвало? Оно живое? Как это может быть?

– Нет, оно не живое, но такой источник производит слишком много выбросов. А такие как я весьма чувствительны ко всем эманациям подобного рода. К тому же, это место хотело, чтобы его нашли.

– У него есть своя воля? Или дух?

– В какой-то мере, да, так и есть.

– И что нам с этим делать?

– Откровенно признаться, не имею ни малейшего представления. – Рассмеялся Тотль. – Предлагаю немного поесть и выяснить это.

Кхаа был немного смущён таким поворотом разговора, но виду не подал. Он расчистил от снега ствол поваленного дерева и уселся на него. Тотль сел рядом. Кхаа достал из-за пазухи сверток, обмотанный тонкой кожей, и, развернув его, принялся за трапезу. Он думал о Маат. Жена откровенно не одобряла его затею, но не сопротивлялась решению прогулки с белым незнакомцем. В дорогу она упаковала немного вяленого мяса и увесистый кусок рыбы. Засоленное рыбье филе красного цвета было плотно завернуто в солому, пропитавшую по дороге жиром.

Тотль к предложенной еде не притронулся. Сложно было осознать, чем он питался, и питался ли он вообще. Он сидел рядом и внимательно прислушивался к звукам леса. Кхаа в какой-то момент показалось, что Тотль шевельнул ухом в ответ на чьи-то стенания, доносившиеся из чащи. Прямо, как животное – подумал он. Тотль улыбнулся и заговорил.

– Лисята. – Сказал он. И, не дождавшись ответа, продолжил. – Тут недалеко нора рогатой лисицы. Самка ушла на охоту и оставила выводок в норе. Возможно, её нет уже около часа. При такой температуре, они не протянут долго.

– И что нам делать? – спросил Кхаа.

– Ничего. Я просто констатирую факт. Будем надеяться, что их мать вернется. Станется прискорбно, если они погибнут. Очень интересная мутация. – Продолжил Тотль гораздо тише. – Все лисы рождаются с рогами, и только у самцов, они остаются после первой линьки. У самок – отваливаются, оставляя небольшие шишки на лбу. А самцы потом используют их в брачных играх. Хотя, я мало наблюдал за ними. Возможно, с их помощью, они делают ещё что-то.

– Что?

– Кто знает? Роют норы, выкорчевывают пни, дерутся, в конце концов. Давай-ка на обратном пути посмотрим, как они там?

– Хорошо.

– Добро. А теперь давай выясним, чего хотел от нас дольмен.

Перед тем, как войти в круг, Кхаа некоторое время собирался с мыслями. Затем положил руку на камень. Камень был холодным. Однако через несколько секунд Кхаа ощутил, что тот начинает теплеть. А затем камень будто ужалил его, отчего по всему телу пошла мелкая дрожь, которая через мгновение прошла.

– Камень ужалил меня. – Сказал Кхаа

– Очень интересно. Он скорее испытывал свою силу на тебе. Это хорошо. Это значит, ты справишься.

– Справлюсь с чем?

– Вот это уже другой вопрос. Я же говорил, что и сам не знаю, что должно произойти. А теперь проходи внутрь и усаживайся поудобнее.

Кхаа сделал глубокий вздох, и нашарил за пазухой рукоять ножа. Рука наливалась странным теплом. Это успокаивало. Тотль сел прямо на снег в своей обычной позе. Ноги скрещены, руки на колени ладонями вверх. Глаза закрыты. Кхаа последовал его примеру. Ещё минуту он смотрел перед собой, а затем всё-таки закрыл глаза. Голос Тотля был низким и заполнял собой буквально всё пространство. Создавалось впечатление, что Голос шел изнутри, создавая непривычные вибрации.

– Закрой глаза. Почувствуй свои руки, и запомни их. Это важно. Если заблудишься, посмотри на них. Вспомни их тепло. Вспомни, кто ты есть. Ничего не бойся. Ты волен и можешь делать все, что пожелаешь. Ты – часть большого. Помни это.

– Я запомню. – Сказал Кхаа, и сам удивился своему голосу. Он тоже будто шел изнутри. Тотль продолжил повторять сказанное, но Кхаа урывал только отдельные слова, утрачивая общий смысл.

Он засыпал. И падал внутрь себя.

Темно. Чёрное аморфное ничто. И, густое, как бизонье молоко. Если конечно, в какой-либо реальности оно бывает чёрного цвета. Ничто начало шевелиться, просыпаясь. Оно шевелило миллионами конечностей, осматривалось тысячами глаз, и осознавало себя. Ничто громко молчало, не в силах что либо сказать. Но, оно могло показать всё что угодно. Возможно, оно что-то показывало, но не существовало органов, способных впитать всё это. Оно само создавало реальность в угоду себе же.

Руки! Кхаа посмотрел на них, и увидел только темноту. Но, темнота держалась недолго и пошла трещинами. Сухие тонкие куски, словно струпья отваливались от рук. Руки светились! Нет, они сами и были светом. Обычной формы, с тем же застарелым шрамом поперек левой руки, но сотканы из светящихся нитей. Они рассеивали тьму, но тьма не поддавалась им, оставаясь той же первичной консистенции. Кхаа сделал шаг вперед. Потом ещё один. А затем он нащупал свой нож. Нож был холоднее льда. Соприкасаясь с ладонью, он шипел, и от него валил густой серый пар. Холод, заключённый в нем, был настолько силен, что не поддавался существу, сотканному из света, коим сейчас был Кхаа. Держать его в руке было невозможно. Он обжигал своим холодом, врезался в плоть, пуская корни в ладонь. Кхаа отпустил его, и убрал обратно.

Свет! Свет был впереди, и он стремительно приближался. Это был Тотль. Он тоже был соткан из света. Но, не из золотого, как Кхаа, а из ослепительно белого. Чистый снег по сравнению с этим цветом, был не чище грязной лужи. Свет не слепил только потому, что Кхаа смотрел не глазами. Это было другое чувство, неподвластное в обычном мире.

Тотль ничего не говорил. Он только улыбнулся и сделал жест рукой. Он указывал куда-то.

Направления и ориентиры здесь отсутствовали. Но ТО куда-то отчётливо различалось – тонкая линия света уходила вдаль. Кхаа сделал несколько шагов по линии. Вдалеке забрезжил огромный силуэт ярко-зеленого цвета. Когда Кхаа приблизился, он узнал существо. Это был Лесной Дух. Он был воплощением природы. Сплетён из лозы и папоротника. С листьями вместо шерсти, и горящими древесными камнями вместо глаз. Вокруг него, словно пыль, медленно кружились крохотные светлячки.

Лесной Дух улыбался.

– Когда’то мы с твоейй мат‘рью встр'чалиссь. – Голос прозвучал в голове Кхаа.

– Она рассказывала. Я всегда считал тебя вымыслом. Сказкой.

– Эт'то не важжно. Камни п'звалли тебя и меня ссюд'а.

– Но, зачем?

– Камни г'вворят, что ты усл'шал их зов очч'нь далеко. Из-за сл'манной горры.

– И что же камни хотят от меня?

– В'поллни волю камней.

– Какую?

– Камни х'тятт, чтобы ты и д'льшше сл'шшался их.

– Но они ничего мне не говорят.

– Камни г'вворят с тобой яззыком в'тра и шшолох'м л'истьевв. Камни пок'ззывают тебе д'оррогу. Ты п'ришшел сюда по их в'оле. Будь в'нимателлен.

– Хорошо. Я буду стараться.

– И ещщё. Н'ожж. Бойсся его х'зяяина.

– Но, это мой нож.

– Нетт. Н'е твойй. Он не под'чиниться н'иккому. Д'вайй, йа п'кажу тебе.

Дух Леса размашисто повёл рукой и пустота дрогнула. Пошла волной, и заколебалась маленьким озерцом воды, повисшем в воздухе.

– З'держжи д'хание.

Кхаа глубоко вдохнул, и Дух Леса резко схватил его за шею. А затем опустил его голову в воду.

* * *

Этот городишко, впрочем, ничем особым не приметный, был ещё более захолустным, чем тот, что человек миновал три дня назад.

Назывался город – Дол. Вернее, Долграненбург. Но, лет двести назад, после обрушившегося на городок урагана, на въездных воротах уцелели всего три первых буквы. Тогдашний градоправитель счёл это знаком божьим, и решил оставить всё как есть. Однако, истинной причиной была необразованность мэра, для которого адской мукой было выводить эту уйму букв чуть ли не на каждом документе. Да, и, к его несказанному счастью, народ был не против.

Человек вошел в город и вдохнул его запахи. Ароматы выпечки с пряностями, и сахарной патоки на входе сменялись запахами дубилен вперемешку с рыбным рынком. Навскидку, человек насчитал около двух дюжин мельниц вдоль речки, вмурованной в бетонное русло. В речушке то тут, то там плескалась мелкая рыбеха. А ещё в решетке коллектора застряла дохлая чайка и чьё-то грязное исподнее бельё.

Человек фыркнул и пробурчал себе под нос что-то неразборчивое, и, вероятно, ругательное. Единственной причиной, отчего он вообще пришел сюда, был кузнец. Мало того, что он был наслышан о нём, человек знал его отца. Тот был талантливый малый – но вот сынок у него получился ещё более сообразительный и изобретательный в этом деле. Невысокий, с тонкими пальцами и широченными ручищами он сам того не зная, опередил своё время на несколько сотен лет. Идеальный кандидат для человека. Идеальный кандидат для заказа.

Человек поправил увесистый заплечный мешок и двинулся вдоль самой широкой, а оттого – главной улице. Навстречу ему выбежал мальчишка и едва не сбил с ног. За ним, с лаем бежала худая облезлая собака.

– Добрый господин, дайте грош! – Сказал мальчишка, отряхивая штаны от пыли.

– А ну-ка забирай свою псину, и возвращайся к матери! А не то я расскажу ей, как ты проиграл последние монеты в карты.

Мальчик широко открыл глаза, а потом прищурился, свесив голову набок.

– Как вы узнали? Это Лонни проболтался, да?

– Нет, малыш, он тут ни при чём. Хотя, я, конечно, могу рассказать ему, как ты иногда по вечерам мечтаешь у него отсосать.

Щёки и оттопыренные уши мальчишки мгновенно покраснели.

– Как вы узнали?

– Как я узнал, не твоего ума дело. А теперь брысь!

Мальчишка бегом припустил, вероятно, в сторону своего дома. Когда он обернулся, странный человек стоял там же, но в его сторону не смотрел. Мальчик попытался плюнуть в его сторону, но в горле пересохло. Когда странный высокий мужчина зашагал по улице дальше, тот всё ещё стоял как вкопанный. Он отмахнулся от собаки, пытавшейся лизнуть его руку, и размышлял о том, что неплохо бы начать перед сном думать о соседской девчонке.

Посетителей в это утро Агрус Торн не ждал. А если такие появлялись, он вежливо просил их зайти через несколько дней.

Вошедший был странен. Высокого роста, светловолосый, и стрижен очень коротко. Кожа бледная, пальцы длинные, как у аристократа, но, если присмотреться, кажется, что состоит из одних мускулов. За плечами тяжелый мешок. Возможно, попросит перековать доспехи, или скажет, что принес руду на продажу.

– Сегодня не принимаю! – сказал Агрус, и уперся взглядом в толстенный гроссбух.

– И вы даже не выслушаете меня? – спросил человек.

– Руду не покупаю, перековкой начну заниматься только на следующей неделе.

– И уважаемый Агрус Торн даже не взглянет на то, что я принёс?

– Определённо, не сегодня.

– Отчего же? Вы даже не представляете, от чего отказываетесь.

– Мне всё равно, что вы принесли. Будь это даже чистое золото, не гляну.

Человек вздохнул и внимательно рассмотрел кузнеца. Чертовски похож на своего отца, только слишком уж упрям. В какой-то мере – подумал человек – это даже пойдёт на пользу.

– Это из-за тех солдат, ведь так?

– Что-что, простите? – спросил Агрус Торн.

– Из-за солдат. Они заказали у вас стволы для ружей. Заказ вы выполнили, а вместо оплаты, они повели себя очень некрасиво. Ко всему прочему они устроили вам весьма болезненный погром в кузне. И ещё повредили вам левую руку. Я прав?

– Кто вы такой, и откуда вы узнали всё это? – Агрус удивленно потянулся к ноющей руке. Он никому, даже жене не рассказывал про то, что шестеро молодчиков устроили разгром в его мастерской, и оставили его без оплаты исключительной работы.

– Это не имеет значения. Рука у вас заживёт через три-четыре дня максимум. И, я бы посоветовал вам больше не ходить к той девице. Да-да, к той самой. Вам повезло, что организм у вас крепкий, и зараза не пристала. У вас всё-таки жена есть.

Незнакомец сделал паузу и укоризненно покачал головой.

– А на счёт остального, можете заказывать инструмент, и запчасти для испорченного оборудования хоть сегодня. Здесь достаточно средств.

Мужчина положил на стол плотный кожаный кошель, который приятно звякнул о полированное дерево.

Агрус потянул за нитку, и остолбенел. Кошель был набит деньгами. И не просто деньгами – это были платиновые румата. Они уже лет пятьсот вышли из обихода по одной простой причине. Исключительная дороговизна металла. Монеты просто переплавляли в украшения, либо хранили в банке. Никому бы и в голову не пришло просто так расплачиваться ими. Агрус прикинул, что на эту сумму он может позволить себе как минимум свой собственный город. Где-нибудь на юге. Либо просто безбедное существование пару тысяч лет. Он посмотрел на посетителя. Потом на деньги. Потом снова на посетителя.

– Вы собираетесь вооружить всю страну?

– Нет, дорогой мой мистер Торн. Только себя.

– Я, откровенно, мало что понимаю, но, мне кажется, что здесь что-то нечисто. В чём подвох?

– Никакого подвоха нет – сказал человек и рассмеялся. – Вы делаете для меня кое-что, я оплачиваю вашу работу. По-моему, всё честно.

– Что же такого вы хотите заказать, если пришли именно ко мне? Что-то такое, за что никто не взялся даже за такую сумму?

– Вы правы лишь отчасти. Это будет исключительная работа. И вы – единственный мастер, кто с этим справится. Ко всем, кто не способен сковать ничего сложнее худой подковы, я даже не имею желания обращаться.

– Так что же я должен изготовить?

– Не так важно, что сделать. А из чего…

Агрус Торн с детства работал в кузне. В возрасте 15 лет всё, за что он брался, выходило лучше, чем у его отца. Ещё через пару лет он изучил всё, что смог о металлах, и их взаимодействии с различными химическими элементами. Он узнал и опытным путём изучил секреты ковки прочных и лёгких мечей и ножей. Он открыл несколько сплавов, но, то, что принес этот человек, выглядело совершенно невероятно. Он даже не мог определить, что именно за металл перед ним.

На столе лежали самородки разной формы и веса. Самый большой был размером с человеческую голову. Самый маленький – чуть меньше кулака. Абсолютно чёрный, не отражающий света металл, казалось, наоборот – сам поглощал свет. Невероятно плотный, но достаточно лёгкий.

– Это определённо металл. Не сплав. Но, я не могу определить какой именно. Никогда не встречал ничего подобного. Может, расскажете, что это, и откуда это у вас?

– Вы мне нравитесь. Вы, определённо лучший в своём деле. Что вы знаете о космосе? О вселенной?

– Откровенно, я чаще интересуюсь у жены, что она приготовила сегодня на обед, чем не подтвержденными теориями.

Незнакомец громко, и от души рассмеялся.

– Вы меня отменно повеселили. Но, вернемся к нашему вопросу. Вселенная – удивительная вещь. Позвольте сравнить её с человеческим социумом. В ней так же рождаются и умирают целые галактики. Сверхновые звёзды сжимаются до атомов, а чёрные дыры поглощают даже звёздный свет. Мой дорогой мистер Торн, вы даже представить себе не можете, какие уникальные по своему составу и свойствам материалы порой создаёт космос. Я мог бы попытаться, но нет таких слов, чтобы описать это. Совершенно другая атомная структура. Совершенно иные свойства.

То, что сейчас лежит перед вами – это ядро звезды. Сама звезда погасла несколько миллиардов лет назад. Сверхмассивная субстанция, которую притянуло наше солнце, пройдя через атмосферу планеты, обзавелась особой карбиновой структурой и стала тем, чем оно сейчас есть. Частями одного целого. Для этого металла у вас ещё нет названия. Для удобства, мистер Торн, Вы можете назвать это метеоритным металлом. Я потратил много лет, чтобы собрать все части ядра. Ну, или почти все. – Про себя Ллотр подумал, что история выходит складная. Простому кузнецу и знать не положено, откуда у него сердце Проклятого.

Теперь, непосредственно, к вопросу по существу. У метеорита очень высокая температура плавления. И инструмент для ковки нужен совершенно особый. И много. Я думаю, вы справитесь. Мне нужна дюжина ножей. Разной формы, длины и толщины. Рукояти тоже должны быть из метеорита. Никакого дерева или камня. Всё цельнокованое. Здесь все чертежи и размеры в дюймах. – Человек достал из мешка и выложил на стол две дюжины листов с чертежами – Заточка должна держаться очень долго.

Помимо прочего, закажите, или изготовьте сами, ножны для каждого ножа индивидуально. Кожу прожировать и пропитать воском. Тиснения или узоры на коже можете сделать по своему усмотрению. Это единственная допустимая вольность. Всё остальное – дюйм в дюйм.

Метеорита должно хватить. Если что-то останется – оставьте себе.

Итак? Сколько времени вам потребуется?

Агрус Торн задумался. Если всё сказанное человеком правда – то это будет самый значимый заказ за всю его жизнь. Не стоит упускать подобный случай. К тому же – оплата более чем щедрая.

– Что, если я скажу вам, что вы заберете свои ножи в канун зимнего солнцестояния?

– Это очень веское заявление, мистер Торн. Я, признаться, весьма удивлён таким коротким сроком. Хотя, вы, пожалуй, знаете лучше меня, сколько месяцев это займёт.

– У меня есть одно условие.

– Я весь внимание. – Ухмыльнулся Ллотр.

– Я оставлю своё клеймо на каждом из двенадцати ножей.

– Почту за честь – человек расплылся в улыбке, и встал из-за стола. – Тогда до встречи в указанный срок.

Когда человек ушел, Агрус Торн ещё некоторое время внимательно рассматривал свою входную дверь. Затем он собрал дары незнакомца и унес в кузню. Из кошеля с монетами он взял всего один румата. Этого должно хватить на все расходные материалы и недостающие элементы. Ещё хватит на то, чтобы переложить печь, и нанять достаточно людей, чтобы уложиться в три дня. Пока заживает рука.

Кошель он спрятал в шкатулку из белого дерева, и убрал в ёмкость в полу. Жене он решил пока ничего не сообщать.

В кузне было невероятно жарко. Агрус Торн обливался потом. Рубаха, повязанная на голове, была насквозь мокрой. Толстые кожаные браслеты на его запястьях, уже почти не задерживали влагу. Удар. Ещё удар. Раскалённый металл выплёвывал искры. Даже в таком состоянии он всё равно казался чёрным. Агрус перехватил нож клещами, отчего их зубья начинали медленно нагреваться, и опускал нож в машинное масло. Метеорит шипел, испарял жидкость, и она плевалась и брызгалась горячими каплями. Только так. Обычную воду он испарял мгновенно.

Кузнец вышел на улицу и умылся снегом. На холодном воздухе от его тела поднимался пар. Руки его были в шрамах и ожогах. Сказать, что это был сложный заказ – значит не сказать ровным счётом ничего. Одних только молотков он перевёл три десятка. Не все справлялись с ядром мёртвой звезды. Дважды едва не случился пожар. А шрамы он просто перестал считать, потому, что постоянно сбивался со счёта.