Текст книги "Coda in crescendo (СИ)"
Автор книги: Евгений Лотош
сообщить о нарушении
Текущая страница: 24 (всего у книги 39 страниц)
Незадолго до того. Дайхама, Ценгань
Осторожное прикосновение к плечу вырвало капитана второго класса Сайру Моямару из все-таки сломившей его дремоты. Он разлепил тяжелые веки и осовело уставился на склонившегося над ним молодого лейтенанта в военной форме. Позади него маячил один из людей Сайры, в камуфляжном комбинезоне и с ноктовизором, сдвинутым на лоб.
– Атара, тебя спрашивает какой-то человек, – у дежурного офицера хватило такта понизить голос и смягчить тоны. – Он говорит, что назначал тебе встречу. Его имя – Хирака.
– Сколько времени? – Сайра оторвал от подголовника затылок и попытался сфокусировать взгляд на часах на запястье. В заспанных глазах плыло и мутилось, и он принялся остервенело протирать их пальцами. Все-таки возраст начинает давать себя знать. Три часа в тряском грузовике на разбитой грунтовой дороге – раньше он переносил такое хотя и без удовольствия, но и без выматывающей свинцовой усталости.
– Двадцать минут второго, – лейтенант отступил на шаг. – Хирака-тара настаивает, что должен поговорить с тобой немедленно, но не в доме, а в саду. Что ему ответить, атара?
– Скажи, что через пять минут я встречусь с ним в беседке.
– Понял. Я прикажу одному из солдат провести его…
– Нет.
– Прощу прощения, атара?
– Передай сообщение, но не пускай внутрь. Если он действительно тот, кто назначил мне встречу, дверь не станет помехой. Если нет – то и разговаривать нам не о чем.
Лейтенант недоуменно захлопал глазами, но кивнул и вышел из гостиной, неслышно ступая по мягкому ковру. Приставленный охранник последовал за ним. Сайра выбрался из мягкого кресла и встряхнулся, разминая позвоночник и шею. Сон стремительно отступал, голова прояснялась. Одернув куртку, следователь вышел из гостиной в туалетную комнату, вплотную к ней примыкающую, и принялся плескать водой в лицо. Через пару минут, освеженный и в ясном сознании, он отодвинул широкую стеклянную створку, погасил в комнате свет и в темноте, чуть разгоняемой лишь мерцанием ночного неба, вышел в сад.
Город Дайхама не мог похвалиться ни размерами грузового порта, ни населением, ни особыми достопримечательностями. Обычное захолустье, сонное и неспешное. Шансима, расположенная в тридцати с небольшим цулах к северо-востоку, давно затмила его, перехватила практически весь грузовой и пассажирский трафик. Высокие, в пятьдесят, а то и сто метров, отвесные обрывы на цулы вокруг, мелкое каменистое дно и крутые окружающие горы не способствовали популярности местечка ни среди торговцев, ни среди туристов. С трудом набиравшиеся пятнадцать тысяч населения, единственный пирс, где раз в неделю разгружалось каботажное судно из Шансимы, крохотный морской аэропорт, не имеющий даже собственной топливной цистерны, не говоря уже про диспетчерскую, и действующая дважды в год ярмарка для окрестных крестьян, умудрявшихся выращивать рис и гречиху на узких террасах в холмах. Все.
Точнее, почти все. Управа благочиния, как, впрочем, и все хоть сколь-нибудь заинтересованные лица, прекрасно знала, что Дайхама являлся одним из основных перевалочных пунктов клана "Туман", пропускавшим через себя едва ли не десять процентов всей контрабанды из Кайнаня на южном побережье. Тьма чувствовала себя в городе полновластной хозяйкой, и одна из резиденций оябуна "Тумана", Ли Сянь Дарана, даже сейчас сверкала над темным и мрачным по ночному времени городом яркими огнями электрического освещения. Второй порт, хотя и официально не существующий, но в пять раз больше первого, работал ночи напролет, обслуживая лихих моряков Анъями. Товары перегружались между быстроходными катерами, способными ускользнуть от любого сторожевика пограничников, и тихими грузовичками, водители которых прекрасно знали грунтовые дороги в местных холмах и не боялись носиться по ним ночами.
Местная Управа благочиния располагалась в прибрежном комплексе из нескольких древних одноэтажных зданий, по периметру окружавших небольшой сад с одинокой беседкой на берегу крохотного прудика. Комплекс носил на себе явные признаки обветшания и запустения – даже телефонных аппаратов здесь имелось всего два (в данном случае – к счастью), в кабинетах директора и дежурного офицера. Комнаты корпуса для размещения важных гостей выходили прямо в сад. Не похоже, что ими пользовались в последние годы, а то и десятилетия. Одной из самых значительных персон, заглядывавших сюда на протяжении неопределенно-долгого времени, наверняка являлся уездный инспектор Управы, а уж чиновник из столицы провинции наверняка сходил за наместника сразу всех богов и уж точно – за фигуру, почти равную Левому министру. Сразу полтора десятка офицеров группы захвата из Тасиэ, вероятно, представлялись начальнику местной Управы благочиния, скромному и неродовитому лейтенанту первого класса, эквивалентом землетрясения и цунами во время тайфуна. Впрочем, на его чувства Сайре было наплевать и растереть. Если паладары и в самом деле готовы сдать "Адаути"…
Сайра спустился по каменным ступенькам в рощицу павлоний, смешанных с редкими соснами мацу, простучал каблуками тяжелых солдатских ботинок по каменной плитке между кустами туи и вышел к деревянной беседке у озера. Свет от окон гостевого здания, где сейчас расслаблялась его команда, сюда не проникал, и в зеркальной глади воды отражались лишь переливающиеся разводы ночного неба и голубой серп восходящей Труффы. Присев на скамью беседки, следователь зябко засунул руки в карманы куртки, поеживаясь от прохладного ночного бриза, тянущего к морю с остывающих холмов, и уставился на пруд. Его вдруг охватила странная меланхолия. Он отлично помнил времена до Первого Удара, когда в таких же вот ночных прудах отражалась не кривляющаяся радуга во все небо, а нормальные звезды и созвездия. На берегу такого звездного пруда он познакомился со своей будущей женой – и на том же самом берегу развеял по ветру прах, в который беспощадное жерло крематория превратило ее мертвое тело после того, как ночное небо навсегда утратило прежний цвет черного вельвета.
Тогда, девять лет назад, Сайра еще не добрался до поста следователя по особо важным делам, подвизаясь в роли мальчика на побегушках при важных родовитых чиновниках. Они с Конэко, через три или четыре декады собиравшейся родить первенца, встретили миг Первого Удара под звездами на высокой террасе храма Киёмидзудэра, откуда открывался великолепный вид на залитую огнями вечернюю Кионару. В тот момент они стояли на террасе, смотрели на город и светящийся теплыми фонарями торговый квартал, окружавший дорогу к храму. Сайра одной рукой обнимал жену за плечи, второй любовно поглаживая ее выпуклый живот, и Конекэ застенчиво и радостно улыбалась ему в ответ – а несколько минут спустя он, захлебываясь слезами и задыхаясь от собственного непрестанного воя, нес ее тело на руках по улице, уже не казавшейся уютной и радостной. Ужасная боль разрывала сердце, и переливающееся кошмарной радугой небо, откуда навсегда пропали звезды, словно насмехалось над ним гримасами жестоких клоунов. Панически мечущиеся в темноте толпы; трупы под ногами, на которые он наступал, не осознавая того; мечущиеся языки пламени от занявшихся пожаров; вопли затоптанных и раздавленных людей… Гигантский авиалайнер, взлетавший над городом, объятый огнем после взрыва реактивных двигателей, рухнул в четверти цулы от старого королевского дворца, убив больше четырехсот человек, пассажиров и невезучих горожан, и зарево от устроенного им гигантского пожара металось над городом, отражаясь в клубах дыма, вздымающегося к свихнувшемуся небосводу.
Несколько дней спустя, когда воплощенный кошмар все еще не сошел на нет, но уже поддавался хоть какому-то контролю, Сайра получил урну с прахом Конэко и своего нерожденного ребенка. Вернее, усталый сотрудник крематория выдал ему урну, где значилось ее имя. Но в те дни было не до надлежащих церемоний. Мертвые тела сжигали в печи по нескольку за раз, не разбирая родовитости и богатства, и их пепел смешивался в урнах, выдаваемых безутешным родственникам. Сайра развеял прах над тем же прудом, у которого они познакомились. Он не молился: его оледеневшее сердце навсегда закрылось для богов, существовали ли они на самом деле или нет. И не только для богов: его жизнь больше не скрашивала ни одна женщина – ни жена, ни любовница, ни даже проститутка. Его чувства умерли. Остались лишь ледяная рассудительность и угрюмая ожесточенность, с которой он вложил всего себя в карьеру.
Его ценили за острый ум и лояльность. Он никогда не предавал и всегда держал слово. Он не стал ничьим постоянным приспешником, заключая формальные и неформальные контракты и честно их выполняя. Он продвигался по карьерной лестнице, оставаясь в хороших отношениях со всеми важными персонами, и даже неизбежно наживаемые враги платили ему дань уважения. Пользовавшиеся его покровительством могли быть уверены: заплаченные деньги возвращались сторицей. Ему доставляло холодное удовольствие влезать в хитросплетенные интриги соперничающих кланов и родов и брать за горло каменной хваткой, унижать, смешивать с тюремной грязью тех, кто хапал не по чину, использовал наемных убийц, пользовался властью для насилия над детьми и женщинами… Но чем дальше, тем чаще он задумывался: зачем? Ради кого он живет и работает? Только ради себя самого?
Жесткий и даже жестокий, спокойно-рассудительный и неуязвимый для эмоций, нынешний следователь по особо важным делам ни капли не походил на молодого человека, встретившего ночь Удара на террасе древнего храма. Прежний Сайра Моямару умер вместе с Конэко. Что сказала бы сама Конэко, увидев его нынешнего?..
Окончательно утонуть в меланхолии ему не позволили. Бесформенное темное пятно бесшумно шевельнулась на земле среди таких же теней, вытянулось вертикально и превратилось в человеческий силуэт. В полумраке беседки встрепенувшийся Сайра с интересом наблюдал, как из поверхности гладкой, словно отшлифованной статуи всплывает одежда: обычные короткие штаны, халат и сандалии. Несколько секунд – и перед ним стоял человек, по виду разносчик лапши, лудильщик или бродячий плотник.
– Интересная у тебя манера приветствовать гостей, Сайра-тара, – с раздраженной иронией в голосе произнес гость. – Меня ведь не пустили в дом по твоему приказу?
– Да, Камилл-атара, – кивнул следователь, поднимаясь и кланяясь. – Добрый вечер. Приношу свои извинения, но мне требовалось наглядное подтверждение, что ты – действительно ты. Я и так внезапно сорвался с места по простому телефонному звонку, и если вдруг оказалось бы, что меня разыграли или заманили в ловушку… Прости, атара, но у меня хватает недоброжелателей, а паладарскому дрону не составляет никакого труда проникнуть сюда.
– Понимаю, тара, – голос паладара изменился и обрел тоны и слог формальной вежливости. – Я также весьма ценю твое доверие и не намерен его обманывать. Приношу свои извинения, но даже у меня возникают проблемы с получением информации и ее перепроверкой. Я лишь несколько минут назад засек подходящие к берегу катера и получил окончательное подтверждение, что группа преступников, о которой я сообщил, является боевиками "Мести". Я не был уверен ни в чем, кроме того, что снайперские винтовки с кайтарскими ночными прицелами не относятся к… товарам, на которые Управа благочиния зачастую закрывает глаза. Если бы мои догадки не подтвердились, ты бы просто захватил группу наемных убийц. Невеликое, но все же оправдание для экстренной спецоперации. Но теперь ты можешь с уверенностью добавить к своему послужному списку крупное достижение.
– Значит, "Адаути". "Адаути…"… – следователь покатал название на языке. – Несколько неожиданно, но неожиданность, скорее, приятная. Где они?
– Разгружают снаряжение на тайной пристани "Тумана".
– Главная темная пристань? – Сайра прищурился. – Сколько человек? Каково вооружение? Есть ли у них прикрытие от Анъями и от какого клана?
– Не торопись, атара, – в зрачках Камилла загорелись волчьи красные искры, и Сайра с трудом подавил желание отпрянуть. По его хребту прокатился неприятный холодок. – Я знаком с твоей репутацией. Ты человек весьма разумный и должен понимать, что бесплатна в нашем мире лишь наживка на рыболовном крючке.
– Чего ты хочешь? – по возможности вежливо осведомился следователь. – И настоятельно прошу помнить, что я не готов к таким переговорам, а "Адаути" не станет сидеть на месте.
– Пока – ничего, – искры в глазах паладара погасли. – Достаточно, если согласишься, что должен мне. Я востребую долг позже, в менее напряженной ситуации. Не беспокойся, даю слово, что цена не покажется тебе чрезмерной. Ты кажешься мне весьма достойным кандидатом в долгосрочные партнеры, и я не заинтересован тебя обманывать.
– Я согласен вернуть долг позже, – следователь намеренно проигнорировал последнюю фразу. Долгосрочное партнерство – не то, что формируется в мимолетном обмене фразами после пары случайных встреч. Только полный дурак способен разомлеть и растаять от ничего не значащих слов, путь даже настолько лестных. Жизнь покажет. Признать долг можно, и если Камилл сдержит слово и не запросит в обмен слишком многого, основа для деловых отношений окажется заложенной. Ну, а если запросит… Катастрофой для Сайры не станет даже непомерная цена, а вот репутация паладара окажется сильно подорванной. Вряд ли он на такое пойдет. – Итак?
– Группа "Адаути" состоит из восьми человек. Судя по подслушанным мной разговорам, один из них может являться оябуном или как минимум одним из его доверенных помощников. Разгрузка идет не на главном причале, а на удаленном пирсе у отвесного обрыва – там сложнее поднимать груз наверх, зато дорога не проходит через город, и количество свидетелей минимально. Прикрытия со стороны "Тумана" нет, если не считать матросов на катерах, доставивших груз. Я готов отвести на место группу захвата.
– Ты намерен выступить в официальном качестве? – несмотря на бешено застучавшее сердце, голос Сайры остался спокойным. – Как посланник паладаров?
– Нет, конечно, – усмехнулся Камилл. – Я изображу местного жителя и незаметно исчезну. Кстати, в качестве подарка: мой дрон опознал хромосомные поликислоты одного из членов группы. Они совпадают с образцом, который я сумел выделить на месте террористического акта в Кионаре. Сразу предупреждаю, в суде мои сведения предъявить нельзя, так что все остальное за тобой, атара. И еще одно…
Его зрачки снова затлели красным.
– Если они попадут в плен живыми, то могут начать болтать невесть что, лишь бы спасти свою шкуру. В том числе – разный вздор о причастности паладаров к их действиям. Доказать, само собой, ничего не смогут, но неприятные слухи ходят и без них, и усиливать их нам не с руки. Если хочешь сотрудничать со мной и дальше, постарайся… избежать осложнений для меня. А награду за голову главаря ты получишь независимо от того, в каком виде доставишь его в столицу. Жду тебя на улице возле ворот Управы.
Фигура паладарского посланника осела, расплылась и вновь смешалась с тенями. Сайра застыл на месте, его мозг лихорадочно работал. Значит, Камилл хочет, чтобы боевики погибли при штурме? Организовать несложно, но почему? Паладары действительно причастны к террористической деятельности "Мести" и хотят замести следы? Но им куда проще замести следы самостоятельно, без вовлечения посторонних: несколько мелких кланов Анъями, попавших под каток показательных расправ, явно продемонстрировали, что крови пришельцы не боятся. Одного дрона, здесь и сейчас контролируемого Камиллом, вполне достаточно для расправы над сотней до зубов вооруженных террористов, не говоря уже про жалких восемь человек. Зачем вообще привлекать Управу благочиния или любое другое официальное учреждение для ликвидации "Адаути"? Дроны могут не убивать, а захватывать в плен. Паладары могли бы преподнести бандитов правосудию в любом потребном пришельцам виде, хоть живом, хоть мертвом, что и выглядело бы куда красивее.
Итак, голые факты: паладарский посланник сдал ему группу неких личностей, но хочет, чтобы живыми их не взяли. Принадлежат они к "Мести" или нет, без допроса сказать невозможно. Слова о хромосомных поликислотах без доказательств остаются пустыми словами. Вывод пока один: паладары (или, как минимум, Камилл) хотят ликвидировать данную группу, но чужими руками. Причин может оказаться тысячи, и сейчас не время о них размышлять. Однако Сайра не относится к людям, которыми просто манипулировать втемную, неважно, с помощью каких пряников. Значит, боевиков следует по возможности взять живыми. Ликвидировать их позже при попытке к бегству проще простого, но сначала нужно выкачать из них всю возможную информацию.
Следователь резко повернулся на пятках и быстро зашагал к гостевому дому.
Группа захвата, за исключением присматривающих за дежурным офицером и входом в комплекс, безмятежно спала на диванах в большом зале: опытные бойцы использовали каждую свободную минуту для отдыха, зная, что в любой момент могут залечь в многочасовую, а то и многосуточную засаду или ввязаться в долгое утомительное преследование. Штурмовые винтовки стояли дулами вверх, прислоненные к диванным и кресельным подлокотникам. Командир группы, капитан первого класса Доран Си Май, и его заместитель с карандашами в руках сидели на стульях у большого стола. Стаканы и графин с водой в беспорядке стояли на ковре (удивительная деликатность – обычно помехи просто сметались на пол одним движением руки), а весь стол занимала большая топографическая карта побережья и окрестностей. Судя по массе пометок, они продумывали места для возможных засад – как своих, так и чужих. Лейтенант Васи сидел рядом и с интересом присматривался: как бывший полицейский он наверняка привык к другим подходам и сейчас пытался перенимать новую точку зрения. Все трое выжидательно повернули к нему головы.
– Взвод, подъем! – резко сказал следователь, и спящие бойцы синхронно дернулись. Они еще не пришли в себя, но уже резко сели на диванах, а их руки шарили вокруг в поисках оружия. Дав им время очнуться и начать воспринимать окружающий мир, Сайра хлопнул в ладоши.
– Я встретился с информатором, – сообщил он. – Итак, мы имеем дело с группой вооруженных бандитов, пытающимся контрабандой провести из Кайнаня довольно интересный груз. Их восемь, прикрытия со стороны "Анъями" нет. Есть вероятность, что они принадлежат к "Адаути". Возможно даже, среди них находится сам оябун группировки. Всех брать живыми не обязательно, но оябуна или старшего группы – очень желательно. Доран, – он обратил взгляд на командира штурмовой группы, – у тебя десять бойцов, плюс вы двое, итого двенадцать. Васи сменит твоих людей, чтобы присмотреть за дежурным и в целом за Управой, так что весь взвод сможет поучаствовать. Твое мнение: справишься? Или реализуем запасной вариант с местными?
– Если начнем поднимать гарнизон, даже по тревоге, бандиты испарятся задолго до того, как соберем хотя бы десяток вояк, – наполовину презрительно, наполовину с раздражением поморщился капитан. – Мы не сможем за всеми уследить, обязательно кто-нибудь стукнет в "Туман". Да и толку от них… Мы можем снять половину сразу, из темноты, а оставшихся четверых оглушить и взять живьем. Годится?
– Вполне, – согласился Сайра. – Васи, остаешься присматривать за хозяйством. Главная задача – проследить, чтобы дежурный никуда не смог сообщить, пока мы не доберемся до места. Как услышишь стрельбу, можешь расслабиться.
– Он ведь из наших… – лейтенант задумчиво прищурился.
– Можешь плюнуть мне в лицо, если он не состоит на жаловании у Анъями! – фыркнул следователь. – Об итогах проинформирую по рации. Если потребуется, поднимешь по тревоге армейцев и приведешь их на подмогу. Куда – я сообщу. Сам сиди здесь у телефона, если потребуется помощь наших. Чем бы ни закончилось дело, мы подберем тебя по дороге назад. Понял? Доран, вперед. Время дорого.
Большой грузовик с штурмовой группой, тихо рыча мотором, выкатился из ворот Управы благочиния три минуты спустя. Водитель, простой солдат не из постоянной команды, вздрогнул, когда на подножку с его стороны прямо на ходу вскочил мужчина в потрепанной одежде. Сайра махнул рукой вперед, приказывая не останавливаться, и парень, затравленно оглянувшись по сторонам, снова приник к баранке. Очевидно, ему было не по себе, но беречь его чувства времени не оставалось. Минут двадцать грузовик, подчиняясь тихим указаниям Камилла, подаваемым через открытое окно, катил сначала по погруженным во тьму улицам города, а потом – по дороге сквозь глухой лес. Низко склоняющиеся деревья хлестали по кабине и брезенту над кузовом, мотор взрыкивал на многочисленных колдобинах, подпружиненное, но уже изрядно просевшее сиденье поддавало Сайре под задницу. Фары грузовика выхватывали из темноты стволы деревьев, яркие на фоне окружающий теней. Если они сейчас на полной скорости влетят в засаду Анъями… Остается лишь надеяться, что Камилл прав насчет отсутствия прикрытия.
Кстати, еще одна деталь на будущее: у "Адаути", видимо, совсем плохо с деньгами, если они наняли только катера, но не охрану. С Анъями, с того же "Тумана" вполне станется устроить засаду на незащищенные грузовики, пробирающиеся через глухие холмы – особенно с учетом того, что они знают и характер груза, и маршрут, каким клиенты станут выбираться к жилым местам. Конечно, "Адаути" – отнюдь не беззащитные контрабандисты, и крови у них на руках немало, и решимости не занимать, но восемь человек не смогут сделать ничего против внезапного ночного налета. Можно, конечно, предположить, что "Туман" не захочет связываться со снайперскими винтовками с ночными прицелами: самим им такое оружие без надобности, а продать кому-то другому – рискованно: несмотря на всю корыстолюбивость чиновников Управы благочиния и высоких полицейских чинов, определенную грань они все же не переступят. Негласный общественный договор считал если и не достойными, то приемлемыми прямые вооруженные столкновения, пока жертва имела возможность защищаться – с помощью собственных телохранителей, например. Однако тайные удары из-за угла, когда с убийцей нельзя даже сразиться, не то что опознать, оставались презренным уделом отверженных групп, презираемых всеми, в том числе костоломами признанных кланов Анъями, специализирующихся на налетах, запугивании и избиениях: "Крыльев бури" и "Скальпеля". "Туман" в какой-то степени гордился своей репутацией, а потому вряд ли стал бы связываться с такого рода товаром.
И все же, и все же – наверняка среди груза "Адаути" не только снайперские винтовки. И вряд ли там нет совсем ничего, способного заинтересовать головорезов Тьмы. Так что "Адаути" все-таки рискует, а следовательно, с деньгами у нее плохо. Обеим Управам благочиния, и в Ценгане, и в Кайнане, так и не удалось выйти на источники ее финансирования – и с учетом разветвленной сети осведомителей, в том числе принадлежащей лично Сайре, имелись хорошие шансы, что этих источников не существует вовсе. Значит, тот, кто создал "Месть", ограничился однократным вливанием денег, и они уже на исходе.
Впрочем, есть и еще одна возможность. Единственный источник денежных средств на Могерате, не доступный для отслеживания – университет "Дайгака". Если за "Адаути" все-таки тайно стоят (или стояли) паладары, теперь почему-то решившие избавиться от наемников, то все сходится. Остается понять, почему же паладары так себя ведут. Сайра задумчиво потер подбородок, уже колючий от щетины: в последний раз он брился вчера вечером. Подобные сценарии никак не сходятся с образом Карины Мураций, сложившимся в его сознании после почти трех сезонов жадного наблюдения за Университетом. Ректор Университета выглядела вполне честной и искренней. Предательство, удары в спину, подсылка убийц – совершенно не в ее духе. Разумеется, внешность зачастую обманчива, но все-таки ничего не говорило, что у молодой (да?) женщины есть какие-то интересы, выходящие за пределы хребта Сюань. Да и ее статуи, массово появившиеся в храмах Миндаллы после шокирующего признания о судьбе планеты, тоже плохо сочетались с "Адаути". Но помимо Карины-атары есть и другие паладары. Тот же Камилл, например (Сайра бросил мимолетный взгляд на окно кабины, за которым на подножке болтался "местный осведомитель"). Уж он точно не является идеалистом, а его умению вести политическую игру можно лишь позавидовать. Сайра не сталкивался раньше с ним вплотную, но доходящие слухи были вполне красноречивыми. А еще в Хёнконе есть регент, таинственная личность, практически не мелькающая на телевидении и в газетах. Судя по немногим зафиксированным повадкам, он явно имел в прошлом отношение к военным или хотя бы гражданским спецслужбам. И генерал Саматта, такой же таинственный военный консультант, лично руководивший истреблением по крайней мере одной группировки Анъями. Да мало ли кто там есть, в свою внутреннюю кухню паладары никого не посвящают. И если предположить, что пришельцы вовсе не так сплочены, как стараются показать, что и внутри них есть соперничающие группировки, а Карина Мураций – просто красивый занавес, скрывающий чудовищ… Очень многие детали мозаики встают на свои места.
Сайра тряхнул головой, отгоняя сонливость, и машина тут же особо резко подпрыгнула на ухабе. Какой-то выступ небрежно надетого бронежилета впился в поясницу, а зарождающийся зевок превратился в болезненный укус языка. Мысленно выругавшись, Сайра склонился к Камиллу через шофера.
– Далеко еще? – спросил он, стараясь говорить не слишком громко, но так, чтобы его услышали.
– Уже приехали. Еще пятьдесят метров, атара! – с характерным для южного побережья произношением откликнулся "проводник". – Дальше пешком, машину услышат. Вон там деревья расходятся, перевал, там остановитесь.
Впереди и в самом деле замаячил разрыв между деревьями: щель в черной стене леса на фоне переливающегося неба. Водитель сбавил ход, выключил фары, медленно подкатил к месту, где еле видная в свете подфарников дорога ощутимо уходила вниз, и остановился.
– Туда, вниз, атара! – сообщил "осведомитель". – Сам все увидишь. Я больше не нужен. Деньги, атара!
Он требовательно сунул руку в окно.
– Что? – машинально спросил ошарашенный Сайра.
– Деньги давай! Две тысячи канов, как договаривались.
Ошеломленный такой наглостью, следователь вытащил из кармана камуфляжной куртки кошелек и отсчитал четыре пятисотки. "Осведомитель" почти вырвал их из рук, спрыгнул с подножки и растворился во мраке леса. Ну и ну! Конечно, игра на образ отличная, да и две тысячи – сумма, не стоящая даже упоминания, но мог бы и предупредить заранее! А если бы Сайра без денег оказался? Впрочем, ладно.
– Мы уходим. Замаскируй машину возле дороги, чтобы случайно никто не заметил, и жди сигнала, – приказал он водителю, распахивая дверь и соскакивая на дорогу. В темноте уже двигались едва заметные силуэты бойцов спецгруппы. Следователь опустил на глаза громоздкий тяжелый ноктовизор, подтянул ремни, чтобы проклятая штуковина не сползала, и вгляделся в мутный зеленоватый полумрак. Работает. Новейшее кайтарское оборудование, менее трех декад как полученное Управой благочиния в качестве опытных образцов, давало картинку хотя все еще несопоставимо худшую, чем серийная техника перед Ударом, но куда более четкую, чем еще год назад. Хотя вес ноктовизора оставлял желать много лучшего, в качестве компенсации батарея жила до шестнадцати часов – втрое дольше, чем до Удара, а активная инфракрасная подсветка позволяла различать предметы на расстоянии до двухсот метров.
– Рации проверить! – негромко приказал Доран. – Я Первый, даю позывной.
Он быстро отбил контактным ключом две точки и тире.
– Второй, дай позывной.
Его заместитель выдал свой код. За ним отозвались остальные. Сайра вставил в ухо пуговицу динамика слишком поздно, так что услышал только последние два кода. Однако он в любом варианте не станет отдавать приказы. Ему главное знать, что рация работает. Повинуясь жесту Дорана, он отстучал свой позывной.
– Связь в порядке, атара, – отрапортовал ему капитан. – Ну что, девочки, напоминаю: противник у нас опасный. Не зевать, не засыпать, голос по радио использовать в крайнем случае: пните меня по яйцам, если они эфир не слушают. Задачу все поняли? Атара, остаешься здесь. Когда закончим, сообщим.
– Нет, Доран, – спокойно, но не допускающим возражений тоном ответил Сайра. – Я с вами. Под ногами путаться не стану, но мне нужно наблюдать вблизи. Слишком много… неизвестных в нашем уравнении.
– Понял, атара, – Доран прекрасно знал, когда с начальством спорить можно, а когда – не стоит, тем более что с Сайрой он проводил далеко не первую и даже не десятую совместную операцию. – Тогда ты со мной. Держись позади.
– Веди, – Сайра провел рукой по кобуре на боку. Стрелять он умел прекрасно, но сегодня играть в войну не собирался: бойцам спецназа он все равно не ровня, да и не его дело гоняться за террористами. Кроме того, пистолет не имел глушителя, так что первый же выстрел полностью разрушит всю секретность. Однако плотная тяжесть оружия придавала уверенности.
Невидимая и неслышимая, группа захвата двинулась под уклон в сторону, где над крутым обрывом возвышался небольшой деревянный пакгауз, слабо освещенный тусклыми фонарями. Дорога здесь шла по прямой, и Сайра, неторопливо трусящий по обочине вслед за Дораном, различал сквозь нависающие ветви деревьев очертания четырех небольших пикапов с брезентовыми навесами над кузовами. Рядом с ними появлялись и исчезали неразборчивые пока еще человеческие силуэты. Расстояние от перевала до пакгауза составляло не менее трехсот метров, дорога казалась пустой, и разглядеть что-либо оттуда террористы явно не могли. Тем не менее, по крайней мере за полторы сотни метров до пакгауза Доран увел группу с дороги в лес.
– Рассредоточиваемся, – тихо приказал он. – Первая группа – с востока. Вторая – с запада. Третья со мной. Действуем по плану. Еще раз напоминаю: не стрелять без приказа. Сначала я валю тех, кто подвернется, остальных берем по возможности живыми. Если случится жопа, действовать по обстановке, не дожидаясь моего приказа. Вперед!
Дождавшись, когда обе группы растворятся в ночной тьме, Доран жестом указал вниз, в сторону пакгауза, и двинулся с места, мягко ступая по корням деревьев, заваленным прелой листвой. Три оставшихся с ним бойца разошлись короткой цепью и шагали, настороженно оглядываясь по сторонам. В зеленой полутьме ноктовизора холодная сырая земля почти не различалась, и Сайра включил инфракрасную подсветку. Стало немного легче, хотя тени углубились и заметно потемнели. Следователь старался не запинаться о корни и не слишком громко цепляться курткой за ветви и оплетающие их лианы. Еще немного. Еще метров пятьдесят или шестьдесят – и они подберутся к площадке вплотную…
