Текст книги "Coda in crescendo (СИ)"
Автор книги: Евгений Лотош
сообщить о нарушении
Текущая страница: 19 (всего у книги 39 страниц)
– И она… тоже драться станет?
– Вот еще! – фыркнул Палек. – Мордобой – с тринадцати лет, не раньше, и лишь для особо развитого комплекса неполноценности. Не беспокойся, ей и без того развлечений хватит. Вон, смотри.
На настенном экране развернулась панорама: океан далеко внизу, зеленые острова – и множество небольших разноцветных облачков, между которыми весело прыгала небольшая лопоухая обезьянка. Одни облачка подбрасывали ее высоко в небо, другие, наоборот, швыряли далеко в сторону почти по прямой, и обезьянка, совершая головокружительные кульбиты, не только умудрялась попадать точно на облачка, но и хватать по пути бананы и яблоки с озорными рожицами, весело подмигивающие тут и там.
– У Дзары великолепная координация и отличный вестибулярный аппарат, – прокомментировала Дзии. – К сожалению, ее тело полностью заполнено энергоплазмой, как и у вас, дэйя Винтаре, так что за четыре предыдущих сессии значимых данных пока получить не удалось. Но все еще впереди.
– Эй, Кир! – раздался из-под потолка звонкий голос юной непоседы. – Ты тоже здесь, да? Давай вместе погоняемся!
Экран разделился надвое, и в левой части возник Кирис, сосредоточенно отбивающий небольшой деревянной лопаткой блестящие шарики, летящие в него со всех сторон.
– Привет, Дза… – отсутствующе пробормотал он. – Ты откуда взялась?
– Я рядом играю, – сообщила обезьянка, в особо замысловатом кульбите собрав сразу пять бананов. Где-то на заднем плена одобрительно зашумела, засвистела и зааплодировала толпа. – Дядя Ко сказал, что мы можем вместе. Давай сюда?
– Где – рядом? – Кирис на мгновение отвлекся, бросив в сторону настороженный взгляд, и сразу же получил пропущенным шариком в лоб. Он дернулся, пропустил еще один, еще – и через несколько секунд его завалило с головой. Он забарахтался, выбираясь. – Тьфу ты! Дза, ты где? В соседнем терминале, что ли?
– Ага! – подтвердила обезьянка, спрыгивая на радужную твердую площадку и замирая там. Ее бока раздувались от тяжелого дыхания. – Кир, ты дурак? Сам не видишь, что ли?
– Мелкая, ты ошалела, что ли? – поинтересовался Кирис. Груда мячиков вокруг него растаяла. – Во-первых, не хами, а то щелбанов огребешь. Башка распухнет, а Сато-таре скажу, что так и было. Во-вторых, как я могу тебя видеть, если я в терминале? Он вообще-то непрозрачный.
– Ну я же и так знаю! – обиженно заявила обезьянка, почесываясь за ухом. – Ты руками махал, а теперь стоишь просто.
– На внешнем экране, что ли, увидела? Координатор?
– Вака Дзара не видела внешнюю трансляцию из вашей терминальной камеры, дэй Сэйторий.
– Стоп, я не понял, – Палек озадаченно посмотрел на Фуоко. – Фучи, у вас что, настолько сильная связь? Вы действительно друг друга воспринимаете на расстоянии? Кир, ты тоже?
– Нет, – Фуоко помотала головой. – Кир меня чувствует, и мы с ним сильными эмоциями обмениваемся. Я вроде даже как простые слова научилась ему транслировать, но никак толком поэкспериментировать не удается, он сачкует…
– Да кто сачкует! – возмутился Кирис. – Я, в отличие от некоторых принцесс, по стандартной программе занимаюсь, мне пропущенное нагонять надо! Дэй Палек, я Фучи чувствую, а Дзару – нет. Дза, мелочь пузатая, колись – ты вообще о чем?
– Ну как! – в голосе девочки послышалась явная растерянность. – Кир, ты чего? Ты серьезно, что ли? Ну я же вижу, что ты рядом! Ну, не глазами вижу, а… а… Ну, знаю, и все! Я же всегда знаю, где ты! Даже когда ты в Барну уезжал!
– Х-ходер… Вот ни хрена ж себе! – пробормотал Кирис. – Никогда не поздно узнать о себе что-нибудь новенькое. Дза, точно чувствуешь? Что я сейчас делаю?
– На месте прыгаешь! – в голосе девочки прозвучали сердитые и упрямые нотки. – Кир, я не вру, честно!
Фуоко переглянулась с Палеком.
– Дзара, а что еще чувствуешь? – поинтересовалась она. – Меня тоже?
– Не, ты какая-то далекая, – обезьянка почесала нос. – Когда рядом с Киром, чувствую. Когда вы сексом занимаетесь, знаю, нам в колледже объясняли, что это такое, только я еще не выросла, мне пока рано. А так только Кира вижу… ну, почти вижу.
Фуоко взялась за голову и опустилась на стул.
– Вот только сопливых зрителей нам в постели не хватало для полного комплекта удовольствий… – почти простонала она.
Палек неожиданно ухмыльнулся, снова превращаясь в белобрысого разгильдяя.
– Так, Дза! – приказал он. – Хватит прохлаждаться. Тебя, между прочим, скоро выгонят, за тобой очередь, а ты сегодня очков почти не набрала. Ну-ка, в темпе вперед.
– Агась… – протянула обезьянка. Ловким кульбитом она перескочила на соседнее облачко, взлетела вверх и продолжила свое путешествие по облакам. – Ой! Дядя Палек, а они говорят, что пришли посмотреть!
– Кто… – начал паладар – и осекся. Вокруг терминала вспухло серое спирально облачко, еще одно, еще… Несколько секунд спустя в комнате плавало два десятка волют.
– Внимание! Волюты в залах два, три, четыре и шесть! – бесстрастно сказал из-под потолка координатор. – Волюты над зданием Арены! Энергонасыщенные ядра отсутствуют, агрессивности не проявляют. Дэйя Мэйдо, они ваши друзья?
Обезьянка вновь спрыгнула на неизвестно откуда появившуюся твердую площадку и оглянулась.
– Они сами приходят, – недовольно сообщила она. – Я им говорю не приходить, а они все равно лезут. Дураки!
Фуоко быстро сконцентрировалась. В ночном мире Дзара (если, конечно, Фуоко правильно соотнесла девочку с объектом) выглядела как сложная конструкция из нескольких конусов и пирамид, проходящих друг сквозь друга, светящаяся всеми цветами радуги. От волют в комнате к вершинам пирамид тянулись извилистые цветные нити. Потом ее вдруг ударило по ушам, ночной мир затрясся и хаотично заметался, словно витрина с игрушками во время землетрясения, потом неожиданно пропал полностью, и Дзара тут же взвизгнула во весь голос. Настенное изображение с обезьянкой мгновенно погасло, и Палек – вернее, дрон, стремительно утрачивающий человеческие очертания, серой размытой тенью метнулся к распахнувшейся дверце терминальной сферы. Волюты исчезли, а из терминала выползла серая туша, оставлявшая незакрытым только лицо девочки. Та смотрела в потолок бессмысленными глазами и тяжело хватала воздух. Из-под кромки капюшона сенко высовывалась спутанная прядка волос. Секундой позже из второй сферы выскочил Кирис.
– Дза, что? – встревоженно спросил он, подбегая к дрону. – Дзии? Что случилось?
– Похоже на общий контузионный шок, – прокомментировал неб. – Первая помощь оказана, но, боюсь, я ничего не могу сделать сверх того. Однако она уже приходит в себя.
– Кир, ты дурак, да? – шепотом спросила девочка. Ее взгляд потихоньку оживал. Она с трудом скосила глаза, чтобы увидеть парня. – Ты чего дерешься? Больно же!..
– Дза, я не дрался! – Кирис склонился над ней, положив руку на дрона. – Я же просто волют шуганул! Сильно больно, да?
Дзара шмыгнула носом.
– Нет, не очень… – по-прежнему шепотом ответила она. – Только… дышать трудно. Кир, не делай так больше, ладно? А то я за тебя замуж не выйду, когда вырасту.
– Фигасе! – в голосе Кириса наигранное возмущение мешалось с напряженным беспокойством. – У меня, между прочим, Фучи есть. На кой мне такая мелкая и наглая?
Дзара прокашлялась.
– Она же старая! – сказала девочка уже почти нормальным голосом, и Фуоко ошалело захлопала глазами. Кто старая?
– Прошу прощения, но я хочу доставить дэйю Мэйдо в госпиталь для более тщательного обследования, – встрял Дзии. – Поговорите потом. Прошу прощения. Дэйя Мэйдо, я закрою вашу капсулу и пущу кислород, чтобы легче дышалось, не пугайтесь.
Лицо девочки утонуло в серо-зеленой массе, и туша дрона бесшумно выскользнула в дверь. Енотиха Мелисса бросилась вслед за ней.
– Фигасе… – повторил Кирис. Он уселся на стул, сгорбился, поставив локти на колени, и обхватил виски ладонями. – Фучи, что я сделал такого, а? Я же просто волют шуганул, как всегда. Ну никогда же проблем не было! Ты почувствовала что-нибудь?
– Я обоими глазами на нее смотрела, – девушка положила ладонь ему на голову и осторожно погладила. – Я-то ничего не почувствовала, но там, в ночном мире, все затряслось, как сумасшедшее. А теперь я его больше не вижу… нет, опять начала, только как-то плохо, бледно.
– Но я же не хотел… – пробормотал Кирис.
– Результаты экспериментов в течение последнего полугода показывают, – бесстрастным лекторским тоном произнес координатор, – что вы, дэй Сэйторий, каким-то образом дестабилизируете метрику в пространстве вокруг себя, делая ее малопригодной для существования энергоплазменных конструктов. Возможно, сейчас под влияние данного эффекта попала и дэйя Мэйдо. Однако данной гипотезе противоречит состояние дэйи Винтаре, практически не подвергшейся влиянию ваших способностей. Кажется наиболее вероятным, что вы повлияли на девочку через прямую связь. Такого тоже раньше не фиксировалось, как и ваше восприятие дэйей Мэйдо, и я склонен предположить, что связь в последнее время развилась и укрепилась. Отсюда и неожиданный результат.
– И что мне теперь, вообще волют не трогать, что ли? – безнадежно спросил Кирис, поднимая взгляд к потолку, откуда исходил голос неба. – А если мы с Фучи как-нибудь зацепим ее по ходу экспериментов?
– Определенный риск есть. Следовательно, вам с дэйей Винтаре необходимо включать ее в программу своих исследований, чтобы, по крайней мере, Дзии мог оказать помощь в любую секунду. Однако Дзии передает, что состояние девочки улучшилось практически до нормального, и она уже требует возвращения обратно, чтобы продолжить игру. По всей видимости, придется перестраивать расписание Арены на сегодняшний вечер, чтобы дать ей такую возможность. Так что, дэй Сэйторий, прошу успокоиться. Вы ей серьезно не повредили.
– Дэй координатор, но ведь она Кира чувствует! – Фуоко почувствовала, что щеки начинают гореть. – Когда мы… когда мы… любовью занимаемся! Как же мы теперь…
– Полагаю, что точно так же, как и раньше, – в голосе координатора прозвучали терпеливые нотки. – Дэйя Винтаре, в школе детей ее возраста уже просветили насчет секса и возможных последствий, желательных и нежелательных. Не похоже, что осознание ваших отношений стало для нее шоком.
– Могу добавить, что ее восприятие ваших ощущений вряд ли полноценно, – подхватил Дзии. – Результаты регулярных обследований показывают, что ее половое созревание заметно замедлено по сравнению со сверстниками. Скорее, она воспринимает ощущения дэя Сэйтория чисто умозрительно, примерно так же, как и его занятия физическими упражнениями.
– Но ведь она вырастет… – безнадежно проговорила Фуоко. – Она же сказала, что за Кириса замуж выйти хочет. Теперь она словно всегда подглядывать станет, да? А потом?
– Ничего не могу посоветовать, – меланхолично сообщила Дзии. – Личные человеческие взаимоотношения выходят за рамки моей компетенции. Я осознаю, что набор сексуальных табу в вашем обществе весьма нерационален, но ничем не могу помочь, я не специализируюсь в психологии. Замечу лишь, что усиленно пропагандируемая моногамия не только не полезна, но и вредна для психического и телесного здоровья. Фактически не менее половины мужчин и не менее трети женщин на вашей планете регулярно заводят сексуальных партнеров за рамками официальной семьи, иногда имея параллельные взаимоотношения с тремя-четырьмя более-менее постоянными партнерами. Дэйя Винтаре, я понимаю, что ваша с дэем Сэйторием увлеченность друг другом весьма глубока, и что вы пока что даже и мысли не допускаете о других любовниках, но со временем ситуация изменится, поверьте мне. Пока просто отложите решение данной проблемы. Можете также обсудить ее с Кариной или с Яной. Сейчас в их родном обществе моногамия является скорее исключением, чем правилом, и они могут лучше объяснить, как себя вести в таких ситуациях, чтобы не травмировать партнеров и самим не мучиться ложным чувством вины.
– Прошу прощения, но в соответствии с расписанием доступ к терминалу уже ожидает другой участник программы, – сказал координатор. – Предполагаю, что если я пущу его в зал прямо сейчас, может возникнуть неловкое положение. Дэй Сэйторий, дэйя Винтаре, могу я вас попросить?..
– А, конечно… – усилием воли Фуоко отогнала растерянность и встала, попутно дернув за плечо друга. – Кир, подъем. Переодевайся.
– Угу… – пробормотал Кирис, все еще выглядящий подавленно.
Вместе с Фуоко они вылезли из своих сенко, скатали их в трубку – координатор пояснил, что потом их выстирают и подготовят к следующему использованию – и быстро оделись. У выхода девушка еще раз оглянулась. Терминалы Арены – кубы на невысоких постаментах – стояли с открытыми дверцами и выглядели какими-то скучными промышленными установками.
– А почему они бесцветные? – спросила она. – Может, нарисовать что-нибудь сбоку?
– Вы видите предварительные версии. После того, как мы завершим тестирование в полном объеме, внешний вид будет изменен. Мы уже имеем предварительные договоренности с несколькими дизайнерами со всего мира, но пока что внешний вид терминалов сугубо функционален, а внешний кожух спроектирован так, чтобы облегчать доступ к механической начинке.
– А, ясно. Кир, кончай кукситься! Идем уже!
Фуоко почти силой вытащила Кириса в коридор – и замерла, нос к носу столкнувшись с персонажем, видеть которого хотела меньше всего на свете. Оронзо Смеарх в шикарном сером с искрой деловом костюме, сшитом явно на заказ дорогим портным, на мгновение тоже замер в растерянности, от которого, впрочем, тут же оправился.
– Смотри-ка ты, кто у нас здесь… – криво ухмыльнулся он.
Парсы дружно зашипели на него, но вдруг стихли и отбежали в сторону.
– Да уж самые странные люди здесь встречаются, – в тон ему ответила Фуоко, с трудом подавляя желание вцепиться ему в морду когтями за гадости, что он говорил Кирису в том числе и про нее. – Шляются разные придурки, типа…
Оронзо открыл рот для ответа, но промолчал, окинув коридор настороженным взглядом. Он протиснулся между Фуоко и Кирисом, распихав их плечами в стороны, шагнул через порог, но остановился и повернулся.
– Слышь, жиголо! – сказал он презрительно Кирису. – Раз ты и сюда влез, не струсишь на Арене подраться? С болевым контактом?
Ноздри Кириса раздулись, в глазах вспыхнула злость.
– Боюсь, что данное предложение неосуществимо, – бесстрастно сказал с потолка координатор до того, как парень успел что-то ответить. – Дэй Оронзо, дэй Сэйторий не допущен до соревнований в таком режиме в силу несправедливых преимуществ, которые мог бы получить. Природа данных преимуществ является закрытой темой и обсуждению не подлежит. Прошу пройти в зал и использовать терминал по назначению.
Оронзо глумливо ощерился, но ничего не сказал. Презрительно фыркнув он захлопнул дверь зала и пропал с глаз.
– Не допущен из-за того, что к болевому шоку нечувствителен? – угрюмо спросил Кирис.
– Да. Кроме того, сложившаяся ситуация относится к категории тех, что мы намерены предотвращать – по крайней мере, в зоне своего контроля. Поскольку вы с дэем Смеархом испытываете явную неприкрытую неприязнь друг к другу, мы в любом случае не допустили бы вашего контакта с включенными болевыми ощущениями. Состязаться на первом уровне без негативной обратной связи вы можете, но не более того.
– Кир, идем! – Фуоко нетерпеливо потянула его за руку. – Ну его к гхашам, кретина долбанутого.
Кирис отчетливо скрипнул зубами, повернулся и пошел по коридору в направлении, указанном стрелкой с надписью "Eligo". Фуоко последовала за ним. Пора возвращаться на остров и заняться делом.
Уже на улице, забираясь в транспортный дрон и стараясь не запнуться о путающуюся под ногами Зорру, она вдруг вспомнила Дзару. Старая! Ну ничего себе! Встретит в следующий раз вредную соплюшку – обязательно уши надерет, чтобы старшим не хамила. Старая, ха!
"В сорок лет жизнь еще и начаться-то толком не успела", – прозвучал в ушах голос Рандольфо Глостине. Меньше часа назад она пропустила его фразу мимо ушей, и теперь вот она непрошено всплыла. Сорок лет – жуткая старость… так она думала еще недавно. Но если для кого-то, пусть даже для мелкой Дзары, она старуха в пятнадцать лет… Тьфу. Нет, не та тема, на которую хочется думать.
Дрон двинулся с места и набрал скорость. В лицо ударил теплый и душный вечерний воздух. Девушка откинулась на спинку сиденья и вздохнула. Ну и что, спрашивается, делать с Дзарой? Если она и в самом деле все время чувствует Кира… Что теперь, вообще бросить сексом заниматься? Ну уж нет! Конечно, смириться с тем, что кто-то совершенно посторонний постоянно сидит у них в спальне, не так-то легко. С другой стороны, не похоже, чтобы девочку это хоть как-то волновало, да и к постоянному бесстрастному наблюдению Дзии Фуоко уже привыкла. Ну и пусть. Главное, не зацикливаться. Вот когда Дзара подрастет, тогда придется что-то делать, но сейчас напрягаться пока рано.
Значит, не меньше половины мужчин имеют связи на стороне? Ну, мама давно предупредила, что все мужики – похотливые козлы, и верить им нельзя ни на грош. Вдруг Кир окажется таким же? В любом случае, против обстоятельств не попрешь, и если у Дзары и в самом деле такая сильная связь с ним, то можно не сомневаться: когда соплюшка вырастет, обязательно затащит Кира в постель, как его ни охраняй. И наверняка одним разом она не ограничится.
Блин. Говорят, что на Могерате и Фисте до сих пор в ходу многоженство. Неужто придется морально готовиться к такому?
Интересно, каково будет оказаться на положении старшей жены?
Вечер того же дня. Остров Пинчау, Хёнкон
– Ложка?
Фуоко посмотрела на ухмыляющуюся физиономию Кириса и прикинула, нельзя ли бросить в него чем-то тяжелым. Как назло, под руку ничего не попалось: когда стоишь голой посреди большого железного ангара, полом которому служит гладкая цельная скала, выбор объектов для швыряния невелик. А если точнее, то полностью отсутствует. Разве что выдрать из стенда кабели, цепляющиеся к контактным площадкам на теле, и попытаться придушить придурка с особой жестокостью.
– Кир, я тебе сейчас по башке дам! – угрожающе пообещала она. – Кончай, блин, хохмить! Сосредоточься!
– Уже, – Кирис стер с лица ухмылку и стал серьезным. – Фучи, я же говорю: у меня от твоей телепатии ничего, кроме звона в ушах. Имя иногда разбираю, а вместо остального – каша невнятная. Слушай, кончай уже, а? Ну не получается, хоть тресни. Забей.
– Кир, мы должны себя изучать! – Фуоко уперла кулаки в бедра.
– А я возражаю? Полгода же эксперименты крутим. Что тебе в голову вдруг влезло с телепатией возиться? И Риса, и Дзии говорили: мысли читать невозможно. И передавать – тоже. Эмоции как максимум, да и то не всегда.
– Да сколько можно шаровыми молниями в мишени бросать? – Фуоко устало опустилась на круглый мягкий мат из тех, что заменяли в лаборатории на Пинчау столы и стулья. Она глянула на руку, и от плеча к кончикам пальцев послушно пробежала сетка бледных молний. – Ничего же нового! На месте топчемся. И потом, свое имя же ты разбираешь? Дзии!
– Боюсь, что свое имя дэй Сэйторий разбирает вовсе не благодаря телепатии, – откликнулся из ниоткуда неб. – Человеческое мышление имеет смешанную химически-электромагнитную природу. Электромагнитные импульсы, передаваемые в нервную систему, вызывают биохимический ответ, и наоборот. Однако связь между импульсами и химическими маркерами у каждого строго индивидуальна, и один и тот же импульс у разных людей вызывает разные ответы. Возможно, вам проще осознать обратную ситуацию: многие химические соединения способны вызывать у людей галлюцинации, но ни один галлюциноген не способен вызвать идентичные видения у разных индивидуумов и даже и у одного и того же индивида. То же самое характерно при передаче электромагнитных импульсов от одной нервной системы к другой. Примитивные эмоции и ощущения так вызвать можно, но что-то более сложное – вряд ли. Благодаря электродам под поверхностью кожи я действительно фиксирую нечто, похожее на синхронные импульсы в ваших нервных системах. Однако ожидать, что они вызовут у дэя Сэйтория передаваемые вами вербальные ощущения, не стоит.
– Но ведь имя…
– Я как раз перехожу к данному вопросу. Со слухом ситуация весьма сложная, поскольку то, что вы "слышите", на самом деле является результатом довольно сложной обработки базового сигнала от уха в звуковом центре мозга. Благодаря ей вы в состоянии без затруднений распознавать даже невнятно произнесенные слова и плохо слышимые звуки. Можно сказать, что определенные ключевые последовательности импульсов в слуховом нерве вызывают к жизни определенные ассоциации на более высоких уровнях подсознания и сознания. Вероятно, когда вы пытаетесь позвать дэя Сэйтория, в его звуковых центрах или других блоках мозга формируются импульсы, вызывающие ассоциации с вашим окликом по имени. Но другие комбинации импульсов, транслируемые вами, аналогичных ассоциаций не вызывают. Отсюда и "звон в ушах", как охарактеризовал передачи дэй Сэйторий, вместо осмысленных слов. Возможно, методом перебора вам удастся выделить отдельные слова или короткие выражения, поддающиеся "телепатической" передаче, но они будут исключением из правила.
– Х-ходер… – устало выдохнула Фуоко. – И что, вообще никак нельзя общаться через наш канал? Пусть не слова, не ассоциации, не картинки, но хоть что-то передавать?
– У меня есть предложение, – голос Дзии стал задумчивым. – Не уверен, что идея сработает, и уж точно не стоит ожидать, что вы быстро научитесь общаться таким образом. Но сначала, дэй Сэйторий, я хотел бы поинтересоваться: как вы субъективно воспринимаете передачу дэйи Винтаре?
– Ну… – Кирис почесал нос. – Говорю же, вроде как шум в ушах. Только не голосом шум, а… а… блин, не знаю, как описать. Ну, вот словно Фучи за спиной стоит и вот-вот что-то скажет, и вроде даже воздуха набрала и рот открыла… И нота слегка дрожит.
– Нота? Та самая, с помощью которой вы определяете расположение друг друга?
– Ага.
– Изменения звучания хаотичны? Или отличаются для разных слов, которые пыталась передавать дэйя Винтаре?
– Да фиг знает… – Кирис растерянно посмотрел на Фуоко. – Фучи, давай еще раз пробуй.
– Ага…
Фуоко поймала слепым глазом огненно-синий сгусток внутри Кириса и на всякий случай пошевелилась всем телом, совмещая его с поющей внутри далекой нотой. Да, кажется, оно. Девушка стиснула кулаки, крепко зажмурилась и напряглась. "Кошка!" – произнесла она, тщательно, хотя и беззвучно артикулируя слова. – "Собака! Парс! Переквалификация!" Вроде бы какие-то бледные нити протянулись петлями от нее к Кирису, но на грани видимости, и тут же пропали.
– Ну? – уже вслух нетерпеливо поинтересовалась она. – Четыре слова. Разное?
– Типа, да. Чуть разное. Под конец как-то дольше вибрировало…
– Любопытно, – спокойно проговорил Дзии. – Обратите внимание, дэйя Винтаре, последнее слово вы выбрали заметно длиннее прочих, что дало более заметный эффект. Могу я попросить вас провести еще один эксперимент?
От стены ангара скользнула серо-зеленая туша, умостилась между Кирисом и Фуоко, вытянулась в высоту и превратилась в экран.
– Дэйя Винтаре, сейчас на экране начнут появляться комбинации символов. Мысленно произносите их про себя, в особенности обращая внимание на растянутые согласные. Дэй Сэйторий, сядьте с другой стороны и зафиксируйте кабели на контактных площадках в районе виска и уха… спасибо. Теперь положите пальцы на пульт и сосредоточьтесь. Слушайте свою внутреннюю ноту и в такт ей двигайте пальцами.
– В смысле – двигать пальцами? – удивился Кирис, усаживаясь на свой пуфик со скрещенными ногами и дотягиваясь до стенда с другой стороны. – Как? Взад-вперед, что ли?
– Не имеет значения. В любом направлении. Главное, меняйте направление движения или усилие давления при изменениях тона. Терминал ничего не воспринимает, но я фиксирую импульсы в ваших нервных волокнах. Готовы?
Экран мигнул, засветился, и по нему потянулись длинные цепочки символов. По большей части они состояли из повторяющихся гласных, изредка перемежающихся согласными. Несколько минут Фуоко честно повторяла их про себя, одновременно пытаясь разглядеть ночным зрением, не появляются ли между ней и Киром новые нити, но потом устала и начала сбиваться. Словно почувствовав ее состояние, Дзии остановил текст и сообщил:
– Настройка закончена. Я уловил закономерности. Дэйя Винтаре, последний опыт: воспроизведите последовательность, появляющуюся на экране. Дэй Сэйторий, ваша задача все та же. На счет три…
На экране вспыхнула яркая единица, тут же сменившаяся двойкой, а затем и тройкой. Потом по нему поплыла новая последовательность: "аааааппооооооооосссаааааппооо".
– Эксперимент закончен, – сказал Дзии. – Я подтвердил, что определенные комбинации звуков, передаваемых вами, дэйя Винтаре, соответствуют наиболее ярко выраженным изменениям, воспринимаемым дэем Сэйторием. Обратите внимание на кодовую таблицу.
На экране действительно появилась таблица со вписанными в ячейки буквами алфавита. Каждой букве соответствовала цепочка из перемежающихся символов "а" и "о".
– Предлагаю вариант точечной азбуки для общения. Такая азбука в том или ином виде возникала на всех планетах на начальном этапе развития радиосвязи, когда технология позволяла передавать и принимать лишь короткие немодулированные импульсы. Она до сих пор существует и применяется на практике и радиолюбителями Паллы, хотя и в совсем другом виде. Потребуются определенные усилия для запоминания, но результат того стоит. Попробуете?
– Конечно! – с энтузиазмом заявила Фуоко. – Мы запомним. Кир, не вздыхай так тяжело, а то легкие простудишь. Дэй Дзии, пришлете нам таблицу, ладно?
– Уже прислал. Но напоминаю, что сегодняшние эксперименты длятся полтора часа, а у дэя Сэйтория через час занятия по кваре, и пропускать их настоятельно не рекомендуется – во всяком случае, если судить по оценкам.
Кирис презрительно фыркнул.
– Да на кой мне запятые расставлять уметь? – в пространство поинтересовался он. – Если я инженером стану, там формулы писать нужно, а не запятые.
– Существует отчетливая корреляция, дэй Сэйторий, между умением грамотно писать и общей ясностью мышления. Иными словами, каша на языке – или на кончиках пальцев в данном случае – означает кашу в голове, что вряд ли сослужит хорошую службу любому инженеру. Впрочем, решайте сами.
– Ну ладно, закончили, – пробурчал Кирис, вставая и сдергивая с себя интерфейсные кабели. – Пошел я одеваться и жрать. Или нет, задрали размороженные сосиски. Лучше на материке к Сато-таре забегу, лисьей лапши чашку слопаю. Фучи, поехали вместе? Надо еще к Рике зайти, посмотреть, как она там.
– Не хочу, – отказалась девушка, потягиваясь. – Меня и сосиски устроят. И даже питательные батончики. Я же доклад так и не оформила как статью – ну, помнишь, перед экскурсией в Шансиму? Надо, в конце концов, сесть и закончить. И новые данные добавить. А к Рике я вечером забегу, у нее днем все равно занятия, лови ее по всему Колуну… Кстати, о! Идея! А что, если я с мамой-розой попытаюсь пообщаться? Может, она меня поймет как следует?
– Валяй. Я таких не знаю, так что без меня.
Парень направился к стене ангара, а Фуоко упала навзничь, поерзала спиной по прохладной шелковистой поверхности пуфа, закрыла глаза и всмотрелась в ночной мир. Линии, плоскости и графики сложных функций по-прежнему танцевали в нем геометрический вальс. Пространство слегка светилось и переливалось изумрудными оттенками: изменения в плотности цвета волнами текли вокруг нее, насколько хватало глаз. Синий звучный сгусток Кириса беспорядочно метался вокруг по мере того, как тот отдалялся от нее в обычном трехмерном мире. Девушка слегка улыбнулась, всматриваясь в него. Дубина, болван, грубиян и хам. Но все-таки как с ним ощущаешь себя надежно и… мирно! Да, вот подходящее слово. Словно в ответ на ее мысль, сгусток вдруг рассыпался мириадами искр, закружившихся в сложном хороводе вокруг нескольких точек. Фуоко отчетливо разглядела, что каждая точка выглядит как крохотные Стабилоны, только не плоские, а объемные: конусы, слегка вдвинутые друг в друга вершинами. Наверняка клирики церкви Рассвета сделали бы из ее видения далеко идущие выводы по поводу души, сотворенной Ваххароном, и тому подобных глупостей – но как раз с ними откровенничать Фуоко не собиралась. Еще неизвестно, что они скажут про ее способности. Может, их вообще наваждением Креода объявят и экзорцизмом займутся – кадилом там по спине врежут или башкой в святую воду совать начнут. Церковь так ни разу и не озвучила явно официальное отношение к эйлахо, но отдельные клирики – среди них даже несколько прелатов и один епископ – открыто предавали анафеме легенды о них. Лучше не рисковать.
Кстати, надо все-таки найти полчаса и забежать в часовню, открытую недавно на Ланте. Клирики клириками, а Ваххарон – совсем другое дело. Непонятно, существует он или нет и нужны ли ему вообще человеческие молитвы (Риса-Карина просто отказалась разговаривать на данную тему), но маме явно будет приятно, если ее дочка продемонстрирует хотя бы формальный пиетет. Главное, не забыть в письме упомянуть. С другой стороны, в письме можно и соврать, все равно же она проверить не сможет…
А, ладно. Потом можно подумать про клириков и часовни. Сейчас есть занятие и поинтереснее.
Там, далеко, за зеленым мерцанием ночного мира, по-прежнему чувствовалась мама-роза. Сейчас ее настроение казалось благодушным и сонным, от ее оранжереи тянуло слегка душным теплом и влажным спокойствием, словно от настоящей теплицы под летним солнцем. Если ее образ и в самом деле соответствует Красной Звезде или чему-то, за ней скрывающемуся, момент для попытки контакта благоприятен. Осознала ли странная сущность при помощи Фуоко, что паладары и люди не несут ей угрозы, или просто свыклась с их присутствием, не суть важно. Главное, что вероятность спровоцировать очередной Удар сейчас минимальна.
Эй, я здесь! – мысленно позвала она. – Привет! Как жизнь? Ау, слышишь меня? Это я, Фуоко!
И вдруг ночной мир резко изменился. Зеленые водопады обрушились на нее со всех сторон, плоскости и линии заметались вокруг, словно взбесившиеся, и она едва не потеряла сознание из-за невероятного приступа головокружения. Когда она, с трудом хватая воздух, немного пришла в себя, она все так же лежала навзничь – только не в центре пустого ангара, а на мягком ворсистом ковре. Сфокусировав взгляд, девушка с изумлением поняла, что ее окружают полки с книгами: высокие, уходящие в жемчужный светящийся туман и в высоту, и в обе видные ей стороны. Она попыталась подняться, но тело отказывалось повиноваться. Руки и ноги шевелились с трудом, словно вареные макаронины, ковер под спиной мягко проваливался и колыхался, словно упругая трясина. В конце концов ей удалось подняться на четвереньки и ухватиться за ближайшую полку. На ощупь та казалась пластмассовой. Сама Фуоко оказалась голой по пояс сверху, а снизу закутанной на манер узкой длинной юбки в какую-то непонятную цветастую ткань, закрепленную золотистым поясом на талии. Отдуваясь, Фуоко оглянулась по сторонам, борясь с накатывающими приступами легкого головокружения и нарастающей паникой. Что происходит? Как она здесь оказалась? И…
