Текст книги "Coda in crescendo (СИ)"
Автор книги: Евгений Лотош
сообщить о нарушении
Текущая страница: 23 (всего у книги 39 страниц)
А потом две мужских фигуры, сформировавшиеся посреди вихрящихся значков угрозы, вытянулись в полный рост, и в голове опять прозвучал сигнал форсированного вызова.
"Общий вызов. Джао в канале. Эй, ребята, полегче! Тут все свои. Верните несущую в нормальное состояние и переключайтесь на акустические эффекторы. Конец сообщения".
Несколько субъективных секунд Суоко тупо пялилась на строчки, для уверенности переместив их в центр поля зрения, и лишь тогда до нее дошло. Она отключила расширенное зрение и восстановила прежнюю частоту несущей, заставив мир шевелиться с положенной скоростью.
– Ой, Джа в гости явился собственной персоной! – радостно взвизгнула Майя, оживая. – Иди к любимой тетушке, племянничек, я тебя поцелую!
Прямо с места она сиганула вперед с грацией пловчихи, ныряющей с вышки, и ухватилась руками и ногами за высокого негра с блестящими в ухмылке зубами. Точнее, попыталась ухватиться. Ее конечности, на мгновение задержавшись на поверхности тела, провалились внутрь, и тут же по глазам ударила яркая вспышка. Мир вокруг Суоко провалился в бездонную тьму с одним единственным сухо мерцающим символом: "Интерфейсные модули не функционируют". Потом мир вернулся обратно, словно и не пропадал – видимо, дрон все-таки не разрушился и сумел восстановить поврежденные сенсорные поверхности. Свет не горел, и сенсоры работали в режиме расширенного оптического диапазона. Все вокруг мерцало в легкой радужной дымке: заодно дрон активировал и защитное поле, сильно искажающее электромагнитное излучение. Но даже сквозь нее Суоко заметила, что дроны паладаров вновь стоят неподвижно, а две мужские фигуры, невероятным образом сочетавшие в себе признаки фантомов Демиургов и Арасиномэ, бесследно пропали.
– Ну и что за мистика здесь творится? – пробормотал Масарик, тряся головой. Защитное поле искажало его голос, делая почти неразборчивым, и Суоко торопливо его отключила. – Майя! Ты что творишь?
– Майя хорошая! – голосом пай-девочки произнесла Майя, поднимаясь с пола и параллельно восстанавливая изрядно покореженное тело. – Майя ничего не разбивала, оно само!
– Координатор! – встревоженно спросила Карина. – Что случилось? Статус Университета?
– Мои сенсорные массивы обнаружили мощный выброс неструктурированной энергии из зала с дронами, контролируемыми участниками собрания, – голос координатора доносился из бесформенной серой туши запасного дрона, лежащего в углу. – Других инцидентов не зафиксировано. Дежурная вахта службы охраны на всякий случай приведена в состояние повышенной готовности, но Харлам уверяет, что напрягать людей без лишней необходимости не стоит. Однако на твоем месте я бы побеспокоился об объяснении такого впечатляющего фейерверка для общественности – и внутри Университета, и за его пределами. С учетом расположения башни вспышку увидели в окрестности не менее двух десятков цул.
Воздух в центре зала снова замерцал, и на сей раз Суоко успела предупредить реакцию защитной системы. Перед ней снова сгустились из воздуха две фигуры: здоровый негр в набедренной повязке, красном плаще до пят и со связкой больших бус на шее, ухмыляющийся еще шире, и невысокий сухопарый мужчина неопределенного возраста в древнем формальном костюме того фасона, что использовался, наверное, еще на Старой Земле времен ее расцвета.
– Майя, лапочка! – иронически сказал негр. Его голос казался странно глухим и невыразительным. – Я тебя тоже очень люблю, но просто умоляю: не надо делать резких движений в присутствии фантомов второго типа. Они, видишь ли, пока еще не слишком стабильны и склонны выплескивать вложенную энергию от малейшего чиха. Су, Цу, Кара, Мати – ужасно рад всех видеть.
Кивнув Масарику, Сторасу и Вакаю и гораздо суше – Камиллу, он шагнул вперед и хлопнул Саматту по плечу. Вопреки ожиданию Суоко, внутри которой зажглось радостное предвкушение, вместо звонкого хлопка вышел какой-то слабый шелест.
– Папа! – восхищенно сказала Карина, в чьих глазах тлел такой же радостный огонек, какой Суоко чувствовала в своих собственных. – Ты изобрел фантомов, живущих в аномальной зоне?
– Меня, разумеется, никто так и не заметил, – пробурчал Харлам. Его фантом (настоящий фантом, о чем безапелляционно сообщил электромагнитный сканер Суоко) заколебался и местами расплылся в бесформенное облако, но тут же восстановил форму. – Продолжайте, молодежь, продолжайте, не обращайте внимания на занудливых стариков.
– Дедушка Харлам, мы все очень тебя любим! – Цукка шагнула вперед, склонилась к ученому и, двигаясь чрезвычайно осторожно, поцеловала его в щеку. – Я знаю, что новых фантомов изобрел ты, а вовсе не наш занудный глупый Джа. Верно?
Харлам что-то неодобрительно хмыкнул себе под нос, но от дальнейшего брюзжания отказался.
– Ты у меня, как всегда, умница и красавица, – негр попытался дернуть Цукку за ухо, но его пальцы расплылись и растаяли в воздухе, сопровождаемые тревожным символом на краю поля зрения: распадающийся фантом излучал жесткую радиацию, опасную для биоформ. – Харлам, я думаю, демонстрация завершилась вполне удачно, пусть даже и с излишними спецэффектами. Народ, у меня есть предложение переключиться в конференц-зал где-нибудь в приватной виртуальности. Окружающая обстановка, – он выразительно глянул на деревянные обугленные обломки у стены, еще пару минут назад являвшиеся хотя и древним, но все еще крепким стулом, – не вызывает у меня энтузиазма. Как идея?
– Я только за, – Камилл пожал плечами. – Сделано.
"Общий вызов. Камилл в канале. Подключайтесь в конференц-зал. Конец связи".
Улыбнувшись Джао, Суоко отпустила дрона, на секунду вернулась в личную виртуальность и сразу же открыла дверь в созданное Камиллом общее пространство: небольшой уютный зал со стенами, задрапированными темно-синими бархатными занавесями с золотыми прожилками, с расставленными тут и там глубокими мягкими креслами, а также с камином, где тихо потрескивало пламя. Под резным деревянным потолком висела широкая хрустальная люстра с многочисленными свечными рожками, а пол устилала одна большая цельная пушистая шкура неизвестного животного. Хорошо. Суоко терпеть не могла обычные коммуникационные каналы с их бешено мелькающими строчками сухих символов. Старшим, состоящим в симбиозе с искинами, такой метод, может, и удобен, но Суоко, как и прочая молодежь, однозначно предпочитала полноценную виртуальность.
Остальные паладары возникли в зале почти синхронно с Суоко. Они носили все те же маски, лишь Джао сменил свою внешность с Малии на ту, что предпочитал на Текире: худощавого черноволосого мужчины неопределенного возраста, с узким разрезом внимательных черных глаз, высокими скулами, тонкими губами и чуть желтоватой кожей, в коротких шортах и ременчатых сандалиях-босоножках.
– Как здорово, что все мы здесь сегодня собрались! – похоже, устраивающаяся в кресле Майя что-то процитировала, но что именно, Суоко не поняла. Транслятор пометил язык как происходящий со Старой Земли, но никаких других справок не выдал. Вероятно, один из обрывков, случайно переживший Катастрофу, но потерявший связь с утраченным оригиналом. – Итак, наши старые зануды изобрели-таки фантомов нового типа специально для Паллы, а Джа, уверена, решил что-то рассказать нам про свои маяки в Игровых вселенных. Я права?
– Точно, – согласился Джао, усаживаясь в кресло у стены, противоположной Суоко, между Кариной и Цуккой. Суоко подавила внезапную вспышку раздражения. Совсем сдурела? – саркастически поинтересовалась она у себя. К детям уже ревновать начала? – Однако я все-таки предоставлю слово Харламу, поскольку именно он главный докладчик. У меня лишь несколько деталей и пара неопределенных догадок. Харлам?
– Координатор, – ученый обратил взгляд к небольшому серому облачку, ненавязчиво покачивающемуся в углу. – Будь любезен, поправь фильтры народу, чтобы они не воспринимали фантом второго типа как энергоплазменный артефакт. Шаблон я выслал.
– Принято, – откликнулся координатор. – Обновление шаблона разослано рабочей группе паладаров.
Действительно, коммуникатор сообщил о новом сообщении, но как-то странно. Суоко решила оставить его на потом. Планетарного полугода оказалось слишком мало, чтобы свыкнуться с новым статусом и новыми возможностями. А поскольку впереди унылая скучная вечность, торопиться некуда.
– Спасибо, – кивнул Харлам. – Чтобы не тратить зря общее время, я постараюсь закончить побыстрее. Собственно, рассказывать особенно нечего. Благодаря волютам, удачно попавшим под новый сканер в одном из инцидентов с Фуоко Деллавита, а также твердотельным сенсорным массивам, прошедшим через некоторые интересные области аномальности в окрестностях звезды, удалось совершить небольшой прорыв. Мы наконец-то разобрались, каким образом Арасиномэ удается поддерживать стабильные энергетические фантомы в условиях искаженных законов физики. Весьма оригинальный метод, должен заметить, никогда не встречал ничего подобного даже у джамтан. Работает, правда, исключительно в зонах аномальности, причем внутри защищенной зоны вокруг Паллы стабильность фантомов куда ниже, чем за ее пределами. Тот же распад как следствие физических воздействий в качестве примера возьмите.
– Однако стабильность есть, – задумчиво заметил Сторас. – Харлам, извиняюсь, что перебиваю, но у меня неотложный практический вопрос. Можно ли создавать невидимые фантомы… э-э, второго типа? У нас острый дефицит информации по ключевым политическим вопросам…
– Извини, юноша, но такие вопросы меня мало волнуют, – сухо отрезал Демиург. – Думаю, Джао сможет ответить, его я в курс дела уже ввел. От себя могу только заметить, что вряд ли. Стабильность нового типа фантомов достигается, как ни парадоксально, за счет повышенной нестабильности метрики в занимаемом ими пространстве. Как результат – серьезные искажения проходящих через них электромагнитных полей, включая видимый свет, а также собственное излучение в весьма широком спектре. Его можно зафиксировать с помощью простейших электронных средств, доступных паллийцам.
Камилл и Сторас синхронно разочарованно фыркнули.
– Кстати, сразу предупреждаю, – проигнорировал их реакцию Харлам. – Даже если забыть про излучение и повышенную нестабильность фантомов, они чрезвычайно опасны для биоформ. Нестабильность метрики внутреннего пространства может убить любой биологический организм с развитой нервной системой. В целом ситуация та же, что и с волютами и кольчонами до недавнего времени: прямой контакт для человека и высших животных летален. Опыты с биоформами я не ставил, но предупреждаю, что настоятельно не рекомендую применять фантомы второго типа на Палле до момента, когда мы полностью отладим технологию. Далее…
Он сделал движение пальцем, и одна из стен превратилась в большой объемный экран с невообразимыми графиками и формулами с ярко выделенными отдельными частями. Майя, Цукка и Вакай уставились на них с неподдельным интересом, но в глазах остальных Суоко разглядела непонимание, отражающее ее собственное.
– Благодаря тем же исследованиям я сумел понять, каким образом волюты умудряются отслеживать наши каналы суб– и гиперсвязи. Опять же, метод работает исключительно в области повышенной аномальности в окрестностях Паллы, в стандартном пространстве он бесполезен. Так что, во-первых, экстренная эвакуация в Большую Вселенную более не потребуется, и, во-вторых, я изобрел относительно простое средство защиты. Больше Арасиномэ не сможет отслеживать нашу связь, что позволит ликвидировать эшелонированную систему ретрансляторов.
– При всем моем уважении, – прозвучал голос координаторы, – никто не гарантирует, что теперь мы знаем об Арасиномэ все. Я позволю себе проигнорировать совет и оставить систему защиты в прежнем состоянии. С твоими дополнениями, разумеется.
– Мне, Квентору и Твереку твоя защита не требуется. Мы не дети, сами прекрасно справимся, – сухо ответил Харлам. – Проблема в том, что эшелонированные ретрансляторы страшно мешают при экспериментах, внося катастрофические задержки. За остальных решать не стану, но мы переходим на самообеспечение. Коллеги, демонстрацию я провел, общую суть открытий передал, детали большинство из вас не поймет, а желающие всегда могут ознакомиться с полными материалами в Архиве. Если вопросов нет, я отключаюсь.
– Секунду! – Масарик поднял палец. – У меня таки есть один очень маленький и очень глупый вопрос. Если ты понял, как Арасиномэ отслеживает нашу связь, возможно, ты научился отслеживать и его каналы?
– Теоретически да. Практически же – не рекомендую. Метод вызывает серьезные нарушения в работе каналов связи, и я лично не рискнул бы провоцировать Арасиномэ таким образом. В особенности – с учетом недавних событий и того, что собирается рассказать Джао. Конец связи.
И Харлам мгновенно пропал, не утруждая себя вежливыми жестами наподобие выхода в дверь или хотя бы растворения в крутящемся вихре. Суоко тихо хмыкнула. Древний и обычно ужасно неторопливый, как сама цивилизация Демиургов, ученый сейчас явно куда-то спешил. Скорее всего – к любимым экспериментам.
– Не до нас ему. Физики уже с десяток пузырей надули и увлеченно экспериментами занимаются, – подтвердил ее догадку Джао, поднимаясь и подходя к экрану. – Кажется, к нам он прислал восемнадцатую или девятнадцатую проекцию, и то лишь по очень большой моей просьбе. Ну что, народ, я остался главным докладчиком, так что слушайте меня внимательно. Ни о каких эпохальных технологических прорывах рассказать не смогу, но с чем – точнее, с КЕМ – мы имеем дело хотя бы в первом приближении, я уже знаю.
Он щелкнул пальцами, и графики с формулами сменились на простую таблицу с несколькими десятками строчек. Каждая содержала длинный код, завершающийся символом Игровой Вселенной, а также имя. Ни одно из имен, за исключением Камилла, Суоко не распознала.
– Я так понимаю, ты демонстрируешь площадки, куда приспособил свои жучки или шпионов, – лениво заметил Камилл. – По крайней мере, если судить по связке Текиры с моим именем.
– Догадливый, – Джао безразлично приподнял бровь. – Для остальных объясняю: вообще говоря, Игровой мир – этакая вещь в себе. На стадии его формирования и собственно Игры он привязан к Большой Вселенной якорем – специальным переходом, синхронизирующим временные потоки и дающий возможность свободно перемещаться в обе стороны, не опасаясь потеряться в пене вселенных. Но после завершения Игры якорь обрезается и площадка навсегда пропадает в пене. Однако в нескольких мирах, к которым я имел отношение как Конструктор, заложен еще один канал. Еще до истории с Камиллом, решившим навсегда остаться в мешке Текиры в качестве полновластного полубога, я заподозрил, что отдельные якобы несчастные случаи с Игроками таковыми вовсе не являются.
– Мириам и Александр… – задумчиво кинула Майя.
– Точно. Опять же, поскольку речь идет о малоизвестных эпизодах, поясняю специально для молодежи: за всю историю с момента изобретения Большой Игры четверо Игроков не вернулись в Большую Вселенную, пропав вместе с площадками. В двух случаях мы выяснили абсолютно точно, что якорь оборвался самостоятельно. Поскольку даже прочно установленный канал перехода подвержен определенным флуктуациям, вероятность такого события близка к нулю, но все-таки ненулевая. Однако в двух других случаях ни Конструкторы, ни физики не сумели понять причину. Со всех точек зрения объяснение имелось лишь одно: якорь мог быть оборван только намеренно. Но как? До победы – или поражения, как повезет – Игрок чрезвычайно ограничен в своих возможностях и доступа к каналу не имеет. Им может управлять только Станция, контролирующая Игру, а у нее совершенно точно не может возникнуть мотивов сбрасывать площадку в пену при наличии там Демиурга. И договориться с ней нельзя, что недавно на себе прочувствовал Камилл. В общем, гипотеза о намеренном обрыве оставалась лишь гипотезой. Но я начал втихомолку размещать на площадках дополнительные аварийные маяки.
– А почему втихомолку? – удивился Саматта.
– Потому что… – Джао вздохнул. – Даже и не знаю, как тебе объяснить…
– Потому что, Мати, в нашей этике такое считается неприличным, – пришла на помощь Майя. – Примерно как у вас на Текире неприлично подглядывать за человеком в туалете. Впрочем, Джа уже не раз демонстрировал, что ему на приличия плевать. Взять хотя бы историю со взломом моего журнала на Текире…
Она ехидно ухмыльнулась.
– Майя! – укоризненно сказал Джао. – Ты прекрасно знаешь, что я к твоему журналу и пальцем не прикоснулся.
– Но предлагал и даже всех убедил! – отрезала та, с наигранным презрением вздергивая нос. – Грубиян и извращенец, даже и не пытайся оправдываться.
– А уж как ты в мою Игру нахально влез, я даже и вспоминать не стану, – тонко улыбнулся Камилл. – Разрешения спросить не удосужился и даже не представился. Для разнообразия я полностью соглашусь с Майей: грубиян и извращенец.
– Вот так всегда, – вздохнул Джао. – Делай, понимаешь, добро людям, и обязательно получишь от них по шее… В общем, Мати, все то же самое: мы крайне ревниво относимся ко всему, что можно отнести ко вторжению в личное пространство. Даже Корректоров и Арбитров и то на площадку пускают крайне неохотно, а уж дополнительный маяк можно вообще интерпретировать как назойливое наблюдение – даже с учетом, что он активируется лишь в результате нештатной ситуации. Короче говоря, как Игрок может оборвать якорь, я понял лишь, когда поймал Камилла на горячем. Еще влезая в его Игру, я заметил, что окружение Станции слегка модифицировано, к ней установлен постоянный, хотя и неактивный канал управления. Хотя Станция и является небом седьмого класса, ее интеллект… хм, программируется так, что самосознанием она не обладает, и взломать защиту ее управляющего ядра вполне можно.
– Да что там ломать… – Камилл презрительно поморщился. – Не могу сказать, что горжусь временным затмением своего здравого смысла и допущенными ошибками, но защиты там практически нет. Я ее едва ли не ногтем вскрыл. Замок от честных людей, не более.
– Секунду! – вклинился Сторас. – Я что-то не пойму: если существует вероятность уйти в Игру и не вернуться из-за чисто технического сбоя – почему не использовалась дополнительная страховка? Личное пространство или нет, но второй якорь, на мой взгляд, просто напрашивается. Разве Старшим не страшно участвовать в таких авантюрах?
– Не знаю, как другим, а мне некий шанс заиметь крупные неприятности всегда нервы приятно щекотал, – пожала плечами Майя. – Стор, теоретически Игра всегда несет в себе опасность для Игрока – хотя бы из-за принудительной блокировки практически всех возможностей эффектора от планетарного класса и выше. Ты ведь в курсе, как я однажды застряла в собственной проекции благодаря кое-кому, – она бросила ехидно-укоризненный взгляд на Джао, – подтолкнувшему меня под локоть. Нет, желающие абсолютной безопасности играют в виртуальности.
Регент Хёнкона лишь покачал головой.
– Замок от честных людей… – повторил Джао. – Да, примерно так. Когда Игрок появляется на площадке, Станция следит, чтобы он никак не влиял на окружение до наложения всех ограничений и деактивации всех запрещенных эффекторов. Однако, как выяснились, сама за собой Станция не следит, и до трансформации Демиург может на нее повлиять. В общем-то, именно так я лишний контрольный канал на Текире и заметил. На всех площадках, созданных после истории с выпадением Текиры в Большую Вселенную, проблема исправлена, но сейчас речь не о том. Главное, что коррекцию я провел совсем недавно. А до того, вскоре после пропажи Мириам, а потом и Александра вместе с их пузырями, я просто втихую разместил дополнительные аварийные маяки на нескольких дюжинах площадок – тех, что выглядели наиболее подозрительными и где шанс случайно попасться казался минимальным. Ну, или где существование дополнительного канала оправдывалось присутствием моих наблюдателей, бывших Хранителей с Паллы.
– Что означает "подозрительными"? – поинтересовался Масарик. – Критерии?
– Главный – слишком большое среднее время Игры у данного Игрока. Уже тогда я подозревал, что многие намеренно затягивают процесс, балансируя между победой и поражением, лишь бы подольше пробыть на планете. Су, – он обратил взгляд на Суоко, – ты ведь еще не забыла Чонду?
– Я с ним на одной планете четыре века провела. Как можно его забыть? – с легкой ностальгией улыбнулась Суоко. В отличие от прочих Демиургов, с которыми она мимолетом встречалась до того, холодных и высокомерных, Чонда ей нравился. Разделенные океанами и ограниченные кибернетическими телами-носителями, они встречались "вживую" лишь несколько раз, в остальное время общаясь дистанционно. Она прекрасно знала цену мимике и языку тела, изображаемыми киборгом-морфом с буферным контролем эмоций, а тем более – проекциями в виртуальности. Но добрая, чуть застенчивая улыбка Чонды, его готовность отвечать на вопросы и давать дельные советы вызывали в ее душе ответное чувство. Возможно, даже любовь – не женщины к мужчине, а внучки к мудрому старому дедушке. Именно благодаря ему она построила в будущей Ставрии свою первую сеть влияния и совершила первый дворцовый переворот. Суоко скучала по Чонде и страшно жалела, что тот ушел в долгий рекреационный сон.
– Да, четыре века, – кивнул Джао. – А всего Игра на Палле длилась более полутора тысяч стандартных планетарных лет – при том, что средний срок составляет около шестисот или семисот. В чем-то здесь есть и моя вина: твое присутствие на Палле и формирование Ставрии создало альтернативный центр силы, и при том силы не агрессивной, что позволило Чонде сильно затянуть Игру. Он вообще никогда не рвался получать победу одним ударом, предпочитая добывать ее кусочки по частям и крохам, с минимальными потерями, пусть даже за счет затянутых сроков. Ты в его картину мира вписалась идеально, и оттого вы отлично ладили. Но не один он ведет себя таким образом: растягивание Игры во времени, хотя и не настолько сильное, характерно для не менее двухсот Игроков. Поскольку правилам такое поведение не противоречит, сделать я ничего не мог, и мои маяки так и остались невостребованными. Катастрофа на Палле стала единственным случаем, когда аварийный маяк действительно пригодился, пусть даже после окончания Игры и не так, как я предполагал. В остальных случаях Игра либо уже завершилась, либо близится к благополучному завершению. Во всех – кроме одного.
Одна из строчек в таблице мигнула.
– Брагата… – пробормотала Майя.
– Да, Брагата. Он пропал точно так же, как Мириам и Александр – бесследно и необъяснимо. Основной якорь просто отключился. Более того, мой аварийный маяк просто перестал подавать признаки жизни. Как вы правильно догадались, в целях диагностики каждый маяк периодически присылал диагностическое сообщение "я жив". До последнего времени я не понимал, как интерпретировать случившееся. Однако, важный штрих, на площадке Брагаты в качестве основного языка использовался эсперанто.
– И все сходится! – Цукка щелкнула пальцами в воздухе. – Искаженный эсперанто, услышанный Фуоко и Кирисом, способность Арасиномэ корректно работать с человеческими телами…
– Сходится, да не до конца, – Камилл нахмурился. – Я хорошо знал Брагату. Обычный невнятный неудачник, в Рейтинге всегда болтавшийся в последней четверти списка, мямля и зануда. Попытка свалить из Большой Вселенной в таком стиле вполне в его духе, но он всегда хорошо разбирался в коммуникациях, даже пытался что-то свое придумать. Неудачно, разумеется, но пытался. Если за происходящим стоит именно он, просто немыслимо, что Арасиномэ до сих пор не среагировал на наши попытки связи.
– Кроме того, данная гипотеза нам ничего не дает, – Майя задумчиво потеребила прядку волос. – Брагата или нет, но он то ли не осознает наличие на Палле разумной жизни и наше присутствие, то ли не понимает, что с этим делать. Совершенно не похоже на Демиурга, если спросите меня.
– Гипотеза о Брагате дает нам довольно много, – Джао покачал головой. – Я пообщался с Дзии. По его мнению, отдельные элементы энергоплазменных включений в человеческих телах на Палле, которые удалось отчетливо разобрать, чрезвычайно похожи на фантомные интерфейсные коконы наподобие тех, что на заре развития фантоматики пришли на смену твердым консолям управления. На испорченные коконы, обращаю внимание, с до невозможности исковерканными модулями, отвечающими за интеграцию с нервной системой. Когда мы с Майей модифицировали вирусный эффектор на Текире, добавляя в него компонент для считывания "ветра в листве", мы наткнулись на парочку трудностей, связанных с модифицированной нервной системой текирских людей. Мы оба довольно опытны в работе с психоматрицами как биоформ, так и Демиургов, но нам и то пришлось попотеть. На площадке Брагаты люди были модифицированы еще сильнее, причем изменения касались прежде всего головного мозга – в нем создали специальные доли для управления электромагнитной энергией, что сделало классический интерфейсный модуль полностью для них непригодным. Если кокон пытался модифицировать полный профан наподобие Брагаты, результат вполне мог оказаться схожим с наблюдаемым на Палле. Мне и раньше казались подозрительными некоторые отслеженные энергоплазменные конструкции, а после удачного осмотра девочки на новом сканере подозрения превратились в уверенность. Мне не до того, так что я попросил Харлама заняться и этой проблемой. Если он вычислит, каким образом могли произойти подобные искажения, возможно, мы сможем понять общий принцип и подключиться к каналам связи Арасиномэ.
– Но мы уже к ним подключены, по крайней мере, опосредованно, – поднял палец Вакай.
Джао вопросительно взглянул на него.
– Фуоко Деллавита и Кирис Сэйторий, – пояснил математик. – Если они действительно слышали фразы на искаженном эсперанто, значит, уже имеют доступ к интерфейсным каналам. Пусть пока не полный и неустойчивый, но имеют.
– Можно поподробней? – Джао нахмурился. – Я не в курсе.
– Ты последние отчеты не читал? – поинтересовалась Майя. – Прочти обязательно, особенно о девочке. У них обоих случились интересные галлюцинации, в ходе которых они получали вполне отчетливую и непротиворечивую визуализацию странных пространств, скорее всего виртуальных. И по ходу дела они видели и слышали фразы на искаженном эсперанто.
– М-да… – лицо Джао снова расслабилось и стало бесстрастным. – Спасибо, прочитаю обязательно. Кара, полагаю, о своих подопечных ты и без меня позаботиться в состоянии. Но если потребуется совет, не стесняйся спрашивать.
Карина кивнула.
– Кстати, о Фуоко и Кирисе, – Майя глянула на ректора Университета. – Кара, в их состоянии есть кое-что, чрезвычайно беспокоящее Дзии и меня. Поговорим чуть позже, но морально готовься к тому, что я потребую дополнительных экспериментов – в своем любимом стиле, разумеется.
Несмотря на проскользнувшую в ее голосе усмешку, лицо Демиурга осталось совершенно серьезным.
– При всем моем уважении, Майя, я вряд ли отнесусь к данной идее позитивно, – с сомнением ответила Карина. – Мы ведь вроде как договорились, что Университет для тебя является заповедником. Тем более, что детям и так достается неприятностей сверх всякой меры.
– Тем не менее, я проявлю настойчивость, – безмятежно парировала Майя. – Кара, ты ведь знаешь, что я не нарушаю договоренности без очень веских оснований. А состояние твоих любимцев и в самом деле крайне неприятное, даже без учета последних событий. Их тела…
– Прошу прощения за грубость, – перебил Камилл, – но вы не могли бы обсудить данный вопрос чуть погодя и наедине? Джа, твоя теория любопытна, и фантомами второго типа я впечатлен. Займусь ими немедленно, мне их страшно не хватало. Сейчас у нас остались вопросы, требующие моего присутствия?
– Есть предложение, – Джао обвел взглядом всех присутствующих. – На мой взгляд, людям Паллы пора узнать правду о своем прошлом. В легенде о спасателях-паладарах и так слишком много нестыковок. Рано или поздно найдется кто-нибудь, кто сведет их воедино и доведет до общего сведения, что может нанести по вашей репутации серьезный удар. А если за Арасиномэ действительно стоит Брагата, вам потребуется все доверие аборигенов, какого вы сможете добиться.
– К Текире твое отношение прямо противоположное, – полувопросительно сказала Карина.
– Палла находится в совершенно иных условиях. Не следует зацикливаться на догмах, Каричка, тебя всегда отличала гибкость мышления. Впрочем, решать вам. Однако я настоятельно рекомендую полностью ввести в курс дела Фуоко и Кириса, чтобы они знали, на что обращать внимание при следующем включении в сеть Арасиномэ – при условии, конечно, что оно состоится. Ключевые особенности психологии и стиля Брагата я тебе отправил, нужно аккуратно довести сведения до них. У меня все. Никто не против, если я задержусь здесь на пару планетарных часов и огляжусь на местности? Кара?
– Конечно, пап! – Карина тепло улыбнулась. – Я сама уже по тебе страшно соскучилась. И Суоко тоже.
Суоко почувствовала укол странного чувства: смеси благодарности с раздражением. Между прочим, она и сама может за себя говорить!
– Ага, Джа, от меня ты тоже не сбежишь, – криво усмехнулась она. – Откроем в виртуальности кабинет? Или пойдем вживую по улице прогуляемся?
– Дзи, мы с тобой виделись недавно, так что я пока делами займусь, – отрицательно покачала головой Цукка. – У меня скоро заседание Ученого совета, не могу отменить или перенести. Вот Мати…
– У нас проблема, – внезапно сказал Сторас, и Суоко почувствовала, что внутренне напрягается: регент Хёнкона смотрел прямо на нее. – Некоторое время назад мой дрон в городе Дайхама на южном побережье Ценганя перехватил радиообмен на гражданской частоте о блокировании нескольких террористов из "Адаути" на дальней окраине города. Переговоры вели боевики из мелкого клана Анъями, очевидно, наемники. Параллельно там находится оперативный отряд Управы благочиния Ценганя, очевидно, охотящийся за той же целью. Дрон фиксирует интенсивную перестрелку между участниками конфликта.
– Твой дрон? – странным тоном спросил Камилл. – Я и не знал, что у нас там есть наблюдатель. Мы вроде как договаривались, что разведсетью на материке управляю я?
– Я посчитал, что две независимых сети лучше, чем одна, – холодно ответил Сторас. – Альтернативный взгляд на вещи всегда полезен. Однако мы можем обсудить данный вопрос потом. Суоко, координатор опознал командира группы – твоего ученика, Юно Юнару.
