Текст книги "Я - Кукла. Сборник повестей"

Автор книги: Евгений Кукаркин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 25 страниц)

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ
КАТАСТРОФА

Дверь с грохотом открылась и на пороге появилась фигура Витька, опять с компанией охранников. Он был в дребезги пьян.

– Смотрите какая парочка, петух да ярочка. – зарычал он, увидев нас двоих у микроскопа.

Он подошел к нам.

– Ну, ты зэковская свинья отвали, мне надо с этой блядью поговорить.

Я встал.

– Тебе все неймется, тебя вроде предупредили, чтоб ты меня не трогал.

– А я тебя и не трогаю. Я к этой бляди.

Он отшвырнул меня к стенке и схватил Алку за руку.

– А ну иди сюда дура, мы тебя сейчас на полу натянем.

Витек рванул на Алке халат. Полетели пуговицы, сверкнуло голое тело.

Алкаю заорала. Ее свободная рука схватила из штакетника неполную пробирку с кровью и въехала в рожу Витька. Кровь окрасила лицо Витька и мундир.

– Ребята. – заорал он – Помогите придавить бабу.

Четыре здоровых охранника бросились к Алке и Витьку. Она начала биться в их руках и истошно орать. Девчонки как мыши забились по углам и с ужасом смотрели на эту жуткую драму. Алке порвали платье и почти полностью оголили. И в это время… завыла сирена. Витек и его команда вскочили и, приводя на ходу в порядок мундиры, бросились бежать из лаборатории.

В дверях появилась Валя.

– Девочки, это я вклю…

– Ни с места. – заорал я – Стой где стоишь.

Она застыла.

– Всем не двигаться.

Алкаю на полу, пытаясь прикрыться лохмотьями платья, потихонечку выла. Я подошел к ней.

– Алла, ты успокойся, но похоже вирус попал на тебя.

Вой прекратился. Она выронила из рук платье и голые груди уставились в пространство. Глаза полные безумия смотрели на меня.

– Ты не шевелись, я постараюсь тебя вылечить. Только не шевелись. И вы. – я обратился к онемевшим девчонкам – Не шевелитесь.

– Валя беги узнай насчет льда, а ты Саша ближе всех у дверей препараторской, постарайся по стеночке дойти до нее и заполнить ванну водой. Я предупреждаю, пол наверняка, заляпан микробами. Возьми резиновые перчатки и передник если он там есть.

Саша поползла по стенке к двери. Я взял бутыль со щелочью, вылил ее в таз и начал промывать пол вокруг Алки и по проходам. За дверью препараторской шумела вода. Вдруг появилась Валя.

– Анатолий Петрович, – произнесла она испуганно – льда нет.

– Как нет?

– Не завезли. База пустая.

– Мать твою. Девочки поднимайтесь, я протер все что мог, на всякий случай, потом сожгите обувь. Сейчас готовьте импровизированный стол. Кто из вас умеет переливать кровь?

– Почти – что все, – сказала Ира.

– Прекрасно. У тебя первая группа крови? – спросил я Аллу.

– Да.

– Давайте стол девочки. Ира готовь аппараты. Саша, ты где?

– Я здесь.

– Одевай костюм будешь прокалывать ей руку. Всем одеться.

Мы организовали стол на двоих. Я подошел к Алке.

– Можешь идти?

– Угу.

– Давай, ложись на стол.

Алкаю легла, я лег рядом и заголил руку.

– Давай Саша.

Саша начала прокалывать мне вены.

Немного кружилась голова, я поднялся и накрыл Алку халатом.

– Девочки, мамы, папы у всех есть?

– Да. Да.

– Бегите к телефону позвоните по домам. Пусть все домашние сидят дома и закроются на замки. Даже близким они пусть не открывают двери. «Огневка» вырвалась в город.

Девочек как вымело из помещения. Остались только мы с Аллой. Она не спала и уставившись в потолок лежала неподвижно.

– Это все из-за меня. – вдруг сказала она. – Если б я с тобой не переспала, такого несчастья с тобой и со мной не было бы.

– Не казни себя.

– Я умру. Дай слово, если «огневка» покажется на теле, ты мне дашь вон ту бутылочку, в том шкафчике.

– Даю.

– Знаешь, как хотелось посмотреть Крым, покупаться в море. Я 26 лет здесь, ни мужа, ни счастья. Отдала себя этому засранцу Витьку, думала может он поможет, а он только одна мысль трахнуться, да напиться.

Она замолчала. Прошло минут 15, появилась в проходе Валя.

– Анатолий Петрович, в городе спокойно. Ни какой тревоги нет.

– Будет Валя, будет. Через два часа будет. И холодильники как назло пусты, мы даже никого спасти не можем.

Валя присела на стул. Стали по одиночке приходить девочки. Они также тихо рассаживались по стульям.

Прошло еще пол часа. Алкаю зашевелилась под халатом.

– Толя, у меня началась чесотка. Посмотри, что там у меня.

я отогнул полу халата. На белом животе появились розовые пятна. «Огневка» не среагировала на мою кровь, она наступала на ее тело.

– Алла, это «огневка».

Девчонки зашевелились

– Анатолий Петрович, что нам делать? – раздался голос Вали.

– В город вы не пойдете. Сейчас там будет не безопасно. Люди переносят эту заразу на себе и передают друг другу. Ждите здесь утра.

Они опять затихли. Алла зашевелилась опять.

– У меня появились боли и страшно чешется живот. Толя, неужели это все?

Я опять посмотрел живот. Пятна приобрели красный цвет и разбежались по всей коже. Это действительно конец. Я кивнул.

– Да.

Две слезинки скатились по ее щекам.

– Принеси склянку. Я не хочу мучиться.

Я подошел к шкафчику и вытащил бутылочку. Потом подошел к Алке, вылил пол бутылочки в химический стакан и приподняв Алке голову помог выпить содержимое.

Алкаю корчилась под халатом, лоб ее покрыла испарина. Вдруг она вскрикнула и дернувшись, затихла. Я сорвал перчатки и кинув их в угол, присел к Вале.

– Что же теперь будет, Анатолий Петрович?

– Жить надо Валя. Нам надо обязательно жить. Я боролся там… всю свою сознательную жизнь боролся с этой пакостью. Если, что со мной произойдет, ты должна будешь вырываться и рассказать людям все, что видела, что знаешь.

Тихо стучали часы. Мы сидим и молчим еще час. Уже 10 часов вечера. Вдруг, зазвонил местный телефон.

– Анатолий Петрович? – спросила трубка.

– Да.

– Зайдите ко мне. Я здесь на работе.

Я положил трубку.

– Все. Началось. Меня вызывает Марк Андреевич.

Все зашевелились.

– К Алле не подходите. Ни чего не трогайте. Постарайтесь подождать меня.

Марк Андреевич глядел на меня с ненавистью.

– Вы знали, что «огневка» в городе?

– Да.

– Почему не предупредили меня?

– Я пытался спасти Аллу.

– К черту вашу Аллу. В городе началась эпидемия. Вы понимаете, что вы наделали?

– Здесь был Витек, он раздавил пробирку с вирусом «огневки» и измазав кровью себя и охранников удрал. Он и разнес вирус.

– Витек. Боже Витек.

Марк Андреевич вдруг застыл. Мы молчали и он вдруг тихим голосом заговорил.

– Не спас его. Жена перед смертью просила, постарайся вытолкнуть его из зоны. Не удалось. Он здесь осатанел, пил, гулял, буянил. Все сходило ему с рук, все знали чей он сын. Вот теперь он выйдет на свободу. Витек не раз говорил, что свободным здесь может быть только мертвый.

Мы опять помолчали. Марк Андреевич продолжал.

– Надо объявить тревогу. Пусть оповестят жителей, подтянут войска к зоне и перекроют, на всякий случай, все подходы.

Он потянулся к трубке, но в это время открылась дверь и появилась Галина Ивановна.

– Марк Андреевич в городе паника. Там все чешутся, Больницы переполнены чесоточными. Твориться что-то жуткое. Ой, здесь вы Анатолий Петрович.

– Садитесь Галина Ивановна. Вы откуда? Вы сами прикасались к кому-нибудь?

Галина Ивановна замерла.

– Да… Я прощалась с подругой за руку… А перед этим… Неужели…

Вдруг она взорвалась.

– Проклятый старикашка. Это ты со своими сумасбродными разработками пытаешься доконать пол мира. Из-за тебя, идиот, погибли мои родные, моя мать искалечена и теперь должна сдохнуть я. Так знай, ты подохнешь первый.

Галина Ивановна вскочила, схватила огромную вазу с цветами и обрушила ее на голову Марка Андреевича. Он отупело глядел в пространство и потом медленно потек по спинке кресла на пол. Галина Ивановна опустилась на пол и схватив голову руками, начала как маятник раскачиваться туловищем.

Я спустился вниз.

ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ
ПОБЕГ ИЗ РАЯ

Девочки сидели на своих местах. Все вопросительно уставились на меня.

– В городе эпидемия. Все больницы переполнены. Я ухожу.

– Куда? – спросила Валя.

– Из зоны.

Стало тихо.

– Ты не выйдешь. Все перекрыто. Кругом охрана. – шепотом сказала Ира.

– Кругом эпидемия. – отрезал я.

– Я пойду с тобой. – решилась Валя.

– Можно и я с вами. – это подала голос Саша.

– А как же ваши родители?

– Может их надо предупредить?

– Нет, этого как раз делать нельзя. То, что мы уходим не должен знать ни кто. А вы, – я обратился к оставшимся девочкам. – Вы идете с нами или нет?

– Я не пойду. – сказала одна. – Моя мама сойдет с ума.

– А я иду с вами. – сказала другая.

– И я с вами. – закончила после некоторого колебания Ира.

– Вот и отлично. Одевайте защитные костюмы на одежду, чтоб там сбросить ее и остаться прилично одетыми, а теперь вперед.

– А разве мы с собой ни чего не возьмем?

– Нет, нет времени. Берите все, что здесь есть. Что вы считаете нужным. Переодевайтесь.

Пока они переодевались, рассовывая где можно из своих шкафчиков всякое барахло, я подошел к кинокамере, вырвал ее из гнезда и потащил в кладовую. Там при выключенном свете выдрал пленку и сложил в коробку. Коробку положил под рубаху на грудь. Теперь все, пора переодеваться.

Мы попрощались с оставшейся девушкой, проинструктировали, что говорить, если ее будут спрашивать о нас и одетые в нелепые костюмы, пошли в город.

Наступили первые сумерки.

В проходной института ни кого небыло. Охранника мы нашли катающимся на ступеньках лестницы за проходной. Он выл. Мы обошли его и пошли по тротуару. Кругом было много фонарей и пусто. Народ исчез. Вдруг я увидел машину Марк Андреевича, и сделав знак рукой девчонкам, подошел к ней. В раю никто не ворует и машины открыты. Машина Марк Андреевича открыта тоже. Мы сели в нее и я, вырвав провода ниже панели скрутил два конца. Мотор заработал и «Волга» рванула по дороге.

– Валя, говори, к какой проходной ехать.

– Лучше к Южным воротам. Поворачивай вправо.

Южные ворота встретили нас тишиной. Я выскочил из машины и понесся на КПП. Внутри на лежанках лежали два охранника. Они задыхались.

– Куда? – зашевелился один.

Сил у него не было и он получив удар чесотки, заерзал на лежанке.

Ключи висели на гвозде у двери. Я снял их и вышел к воротам. Первый и второй замки легко открылись и «Волга» въехала на контрольный участок. Вторые ворота были гидравлические и от нажатия кнопки, легко ушли в бок по направляющим. Но выскочив из ворот, в свете фар, мы увидели шлагбаум и небольшую будку рядом с ним. Это уже была охрана внешнего обвода. Солдат с автоматом выскочил из будки и подняв руку встал перед шлагбаумом. Я снизил скорость, но перед шлагбаумом нажал на газ.

Изумленное лицо охранника увеличилось у капота. Удар потряс машину, но она тут же вылетела на шоссе.

– Ах, – кто-то вскрикнул в машине.

Но мы набирали и набирали скорость по шоссе.

Промчавшись километра 4 я заметил впереди дороги, свет фар многих машин… Быстро свернул в черный березовый лес и по бездорожью проехал метров 300. Двигатель затих. Мы сидели и молчали. Со стороны дороги шел рев. Колонна бронетранспортеров и грузовых машин двигалась к зоне, чтоб прикрыть по внешнему обводу рай.

– Ну, что девочки. Мы почти на воле. Но что бы окончательно быть на свободе, нам надо дальше удрать от сюда. Скидывайте защитные костюмы, пойдем пешком.

Мы вышли на шоссе почти к автобусной остановке и у стоящей там гражданке я узнал, что сейчас подойдет автобус в городок Колосово, где есть железнодорожная станция.

ЧАСТЬ ПЯТАЯ
ПРЕДДВЕРИЕ РАЯ

Голодные, без денег мы кое-как добрались до Москвы. Здесь я позвонил своему старому другу Сережке.

– Сережа, это ты?

– Кто это?

– Это я, Толя Борисов?

– Толька? Не может быть? Мне сообщили, что ты скончался, четыре года тому назад. – Врут, Сережа, врут.

– Где ты? Приезжай ко мне сейчас же.

– Я не один, с компанией.

– Приезжай с кем угодно, я жду.

В квартире у Сережки тесно от барахла, но мы себя чувствовали как в раю. Девчонки устроили очередь в крохотную ванну, а я все рассказывал и рассказывал Сережке свою одиссею.

Сережка позвонил друзьям и вскоре вся квартирка заполнилась знакомыми и не знакомыми мне людьми. Нас откормили, отпоили и обогрели. После того как все гости разошлись, кроме лучших друзей, Петра и Саши, а девчонки заснули на полу в гостинной, мы собрались на совет в кухне.

– Что ты сейчас будешь делать? – спросил меня Сергей.

– Нужна ваша помощь. Нужно пристроить девчонок. Достать им документы, жилье, работу. Если надо, пусть учатся. Хоть им и дали там, в зоне, образование, но они даже справок не имеют, что они что-то окончили.

– Самая тяжелая задачка с документами. Время, правда, сейчас другое. Вроде и перестройка. – начал Петр.

– Что ты заныл, перестройка. Все как было так и осталось. У меня появилась мысль, у моей жены, есть подруга Клавка, пьяница, не приведи господь. Работает она в паспортном отделе. Мы ей ящик водки пообещаем, она нам все сделает.

– Давайте попробуем. – согласился я.

– Если все выйдет, я их устрою в институт метрологии. Там требования приема на работу помягче и знакомых полно. Этот вопрос мы более-менее решим, а вот что будет с тобой. – спросил Сергей.

– Я хочу устроить пресс-конференцию и выступить там с заявлением.

– Опять в бой. Тебя же опять посадят.

– Может и посадят.

– Теперь уже зоны не будет, прикончат просто.

– Я отупел в зоне и в других местах от предчувствия смерти. Я буду еще более спокоен, когда люди узнают о том, что им грозит.

– Нужны хоть какие-нибудь документы и доказательства, чтоб тебе поверили.

– Доказательства будут.

Сашка вскочил со стула.

– Толя, я помогу с пресс-конференцией. Но что будет потом с тобой, не представляю. Стоит ли рисковать?

– Давай Сашка устраивай.

– Не надо. – раздался сзади голос.

На пороге кухни стояла Валя.

– Надо, Валя, надо. Иди спать. Чего встала?

– Я хочу остаться с вами.

Сашка подвинул ей свой стул.

– Толя, что нужно еще?

– Нужен кинопроектор на 9 миллиметров.

– Достанем.

– Я тогда хочу тоже быть на пресс-конференции и как свидетель подтвердить все что видела. – заявила Валя.

Мы уставились на нее.

– Этому не бывать. Не для того ты выбралась, чтобы попасться опять. – сказал я.

– Стойте, стоите ребята. Ведь у нас же будет кинопленка. Давайте заснимем Валю на пленку, немножко изменив лицо.

– Правильно. Валя соглашайся.

– А как же Анатолий Петрович?

– У меня своя стезя.

– Порешили ребята, теперь по домам и спать.

Все разошлись. Мы остались с Валей на кухне. Чтоб опередить ее вопросы, я начал первый.

– Помнишь Галину Ивановну?

– Да.

– Она обследовала меня, после того случая.

– Я знаю.

– Так вот, я болен «огневкой» до сих пор.

– Что? Не может быть?

– Да. Она сидит во мне и ждет случая, что бы вырваться наружу. Но прошу тебя, об этом ни кому.

– Какой ужас. Толечка, неужели нет шанса?

– Не знаю. Меня надо по идее изолировать от общества.

– Так ты, значит, умышленно идешь в тюрьму.

– У меня нет другого выхода и чем раньше, тем лучше. Только не плачь и повторяю, никому ни слова.

Чтоб не видеть ее лица, я вскочил и пошел в ванну.

– Дамы и господа, граждане, товарищи и друзья. Эту пресс-конференцию я собрал, чтобы рассказать о страшном оружии, которое разрабатывается в недрах нашего государства. Это так называемое, биологическое и бактериологическое оружие. Я Борисов Анатолий Петрович, работал над этим оружием в зоне номер пять, расположенной в 100 километрах от Новосибирска, в должности руководителя группы. У меня была тема: исследование вируса «огневки». Это микробы, которые поражают живые клетки и передаются людям контактным путем или распространения вируса в водной среде. Это ужасное заболевание. Сначала, появляется чесотка, потом красные пятна, потом бурые и как итог, смерть в страшных мучениях. Пока препаратов противодействующих «огневке» нет. К меня есть для вас фильм, как на человеке были проведены опыты. Многие кадры мы вырезали, так как они просто затягивают действие. Человек скончался через 15 часов. Мы фильм подготовили на 20 минут. Включите камеру.

Затрещала кинокамера и появились кадры, как я в защитном костюме вхожу в комнату, где лежит привязанный к столу Матерый, с налепленными на тело датчиками.

– Вот сейчас ему вольют в рот слабоконцентрированный раствор «огневки». – начал комментировать я показ фильма…

– Есть еще выступление сотрудников зоны, по мерам предосторожности я не скажу ни имени, ни фамилии этих людей, но прослушайте, что они говорят.

Включили Валину запись. Она говорила хорошо и рассказала о «памелле», как она над ней начинала работать, чем это кончилось и как она перешла к «огневке».

– У вас есть вопросы? – спросил я после показа фильмов.

Поднялось много рук.

– Пожалуйста.

– Как вы бежали из зоны?

– «Огневка» вырвалась из лабораторных корпусов и прошлась по зоне. Через 5 часов после эпидемии мне удалось бежать.

– В зоне погибли все?

– Не знаю, но думаю, что остались и живые.

– Вам удалось создать бомбу?

– Зачем ее создавать, нужна ампула с вирусом, чтоб мгновенно заразить, например, реку Репин.

Вопрос задал майор, офицер Российской армии.

– Вы сейчас показали фильм, где роль отправителя играли вы. То что вы сделали это преступление. Вы не находите, что вы преступник и ваше место в тюрьме?

– В этой зоне мы все подопытные и те кто делает преступление и те кто являются жертвами преступления. Я могу вам доказать это.

Я снял рубаху и все увидели мое тело, пораженное желто коричневыми пятнами.

– Вот результат испытания на мне «Огневки».

Защелкали блицы. Меня просили повернуться.

– Вы говорили, что ни кто не выживает, а вы живы?

– Да выжил. Это был самый страшный период в моей жизни. Но я выжил из всех один, потому что знал свойства микроба и стазу принял решительные меры.

– А девушка, которая выступала, она не спаслась?

– Не знаю. Она осталась в зоне. – соврал я.

– А как вы собирались распространить «памеллу»?

– В эти вопросы я не был посвящен. Я в зоне недавно.

– Не вы ли выступали четыре года назад против бактериологического оружия?

– Я. Против меня тогда возбудили дело о разглашении военной тайны и мне за это дали 25 лет.

– Что вы ожидаете после этой конференции?

– Опять тюрьму. Дамы и господа, я думаю, мы закончим эту пресс-конференцию. Я еще не совсем оправился после пережитого. До свидания.

Раздались недружные аплодисменты. Несколько журналистов стали пожимать мне руки.

– Мы восхищаемся вами господин Борисов.

– Борисов мы вам поможем.

………………….

Они ждали меня у дома Сергея. Черная «Волга» услужливо распахнула двери и меня повезли к новым испытаниям.

– Задали вы нам работенку гражданин Борисов. – говорил мой следователь. – Такой международный резонанс, что допрашивать вас некогда, занимаюсь одними отписками. И срок у вас есть, и побег есть. По закону судить и добавлять срок надо. А тут вы устроили тарарам.

– Не забудьте еще, что я болен.

– Врачи вас обследовали. Вы здоровы.

– Ваши врачи ни чего не мыслят в микробиологии.

– А вообще это хорошую мысль вы мне дали, Борисов. Действительно, отправим вас на излечение. Я согласен Борисов, лечитесь. Может этот бедлам утихомирится и мы вами тогда займемся всерьез.

– Ничего не выйдет. Мне дали защитника.

– Посмотрим, Борисов. Идите, лечитесь.

Больница, как больница, только больше решеток и охраны.

Врач, Ангелина Федоровна, каждый раз обследует меня и качает головой.

– Господи, и зачем вас навязали нам. Вам нужны не терапевты, а специализированные в этой области врачи. У меня такое предчувствие, что это все добром не кончиться. У вас назревает кризис. Я не могу предсказать его последствия, но охрану около ваших дверей попрошу наше начальство, поставить.

– В чем дело Ангелина Федоровна?

– Я обнаружила в вашей крови редкое перемещение вялых палочек с крючком на конце.

– Значит начинается.

– Может также сделаем ледяную ванну?

– Это уже не поможет. Проклятая бактерия, после такого шока, адаптировалась в крови и теперь ей холод наверняка будет не страшен.

– Я тогда не знаю что делать.

– Будем ждать.

Ждать пришлось не долго. Однажды я почувствовал зуд на животе. Под старым пятном началась чесотка. Пятно потеряло жесткость и стало мягким и рыхлым.

Ангелина Федоровна в ужасе убежала из палаты.

Начали чесаться и размягчаться другие пятна.

Они забыли мне передать пищу и я вынужден открыть дверь. Охранник увидев меня стал орать и бросился бежать. Паника охватила коридор и все палаты. Больные и здоровые, врачи и сестры все неслись к лестнице. Когда коридор опустел, охранник стал кричать у лестницы, что будет стрелять. Я запустил в него стулом и его сдуло со ступенек ветром. Шум и грохот стоял в здании невероятный, кричали неходячие больные, где-то внизу орали здоровые, потом по дому пронесся гул и стало более-менее тихо, только выкрики оставшихся в палатах больных, тревожили тишину коридоров.

Мне очень хотелось есть

В столовой и кухне пусто, только шипят на плите кастрюли. Я вытащил мясо, хлеб и, подойдя к окну, начал есть. На площадке перед больницей никого не было. Пожалуй, может тоже смыться. Я спустился вниз и только приоткрыл парадную дверь, как увидел у ворот больницы милицию. Кто-то выкрикнул: «Вот он». Автоматная очередь, развалила стекла двери. Я отскочил и побежал к черному ходу, но там дверь была на амбарном замке. Тогда по этой же лестнице я спустился в подвал и здесь мне повезло. Узкие подвальные окна были разворочены или разбиты. Еле-еле протащил свое туловище через эту щель и попал в кусты. Мешал бежать халат. Я его скинул и в рубашке и нелепых синих штанах, перескочил внешнюю ограду больницы.

Напротив ограды стоял старый, страшный трехэтажный дом. Я вбежал в парадную и по лестнице пронесся на последний этаж. Через лестничное окно, здание больницы было как на ладони. Напротив дома остановились три грузовых машины, набитые милицией. Выскочившие милиционеры, окружили ограду больницы. Минут двадцать никто не переходил ограду и вдруг, четыре милиционера, открыв калитку побежали к зданию. Они кинули, что-то в окна первого этажа и бросились бежать обратно. Через 5 минут из окон повалил дым и кое-где мелькнули отблески пламени. Через 10 минут после этого, подъехали пожарные машины, но милиция не допустила их до пожара. Здание разгоралось, осветив все окружающие дома. Вдруг, даже через стекла лестницы, мне послышались крики, раздающиеся в горевшем здании, это неходячие больные стали жертвами чудовищной «стерилизации».

– Эй, милок, что это?

Возле меня стояла старушка.

– Больница горит бабушка.

– А ты тоже оттуда?

– Да.

– Бедненький. Чего на лестнице толчешься? Пойдем ко мне.

Бабушкина квартира также не ухожена, как и дом. Стены грязные, все разбросано, в углах полно пустых бутылок, мусора и грязи.

– На, оденься, здесь есть старая ковбойка сына. Куда же ты теперь? В другую больницу?

– Я уже был готов к выписке.

– Ага, здоров значит.

С ее словами, чесотка на животе как бы проснулась.

– Здоров бабушка. Пойду теперь домой. Только штанов у тебя нет каких-нибудь? Все мое там сгорело.

– Найду тебе чего-нибудь.

Бабка по ковырялась в хламе и вытащила грязные, мятые брюки.

– Может подойдут?

Я скинул больничные и одел предложенные брюки.

– Все в порядке. Спасибо тебе, бабуля. Я, пожалуй, пойду, а то меня дома ждут.

– Иди, иди милок. Христос с тобой.

– Сережа, открой. Это я.

– Толька, живой, чертяка. Вот не ожидал. Мы тут целую компанию в твою защиту развернули, а тебя уже выходит выпустили. Испугались сволочи.

– Сережа, больницу сожгли. Я бежал.

– Да, что ты говоришь?

– Сережа, я заболел пневмонией. Ты не можешь вызвать Валю? Она уже меня лечила и знает что к чему.

– Конечно Толя. У нее в общежитии телефон не работает. Я сбегаю.

Валя появилась через час.

– Толя, что случилось?

– Она вернулась Валя.

– Господи.

Валя опустилась на стул.

– Что же делать, Толя?

– У меня все тело горит и чешется. Температура подскакивает и падает. Я на грани фола. Но первые сутки выдержал и не умер. Поэтому есть надежда, что может выдержу. Врача мне нельзя, только тебе могу довериться.

– Ты только скажи, что нужно, я все сделаю.

– Нужны холодные компрессы. Холодильник открой на полную, чтобы лед был. Нужны мокрые простыни и вера, что не заразишься и не заболеешь.

– Хорошо Толя, я так и сделаю.

В дверь ввалился Сережка.

– Валя, ну что?

– Сережа, ты поживи где-нибудь в другом месте. Толя очень болен. Я за ним поухаживаю.

– Ничего себе. Ладно, через неделю я приду, учти. Дай захвачу бритву и нужные вещички.

Сережка ушел.

– Ну, что ж начнем бороться, так Толя?

Три дня меня колотило. Температура металась, то туда, то сюда. Боль и чесотка изводили тело.

Утром я проснулся и почувствовал себя прекрасно. Боли нет, температура была нормальной. Я отвернул рубаху и посмотрел на живот. Большие темнокоричневые пятна накиданы по всему телу. Они мягкие и не чешутся.

В трех метрах на раскладушке спит Валя.

– Валя… Валя…

– А…

– Валя, кажется пронесло.

Она вскочила.

– Неужели правда?

– Правда. Если мое предположение верно, то организм выкинул все микробы в ранее пораженные места и они теперь как бородавки останутся на всю жизнь на мне.

– Господи, пусть хоть будет так.

– Но нужно проверить так ли это? Возьми у меня кровь. Нужно все посмотреть.

Вали не было два часа и когда она пришла по ее лицу я понял, что был прав.

– Толя, ни-че-го. Ничего нет. Ты здоров.

Она подскочила ко мне и обняла меня.

– Да, Толя, в киоске продавали газету. Пока я ждала результаты анализа, прочла ее. Там есть одна заметка. Вот, прочти.

– «С глубоким прискорбием сообщаем читателям о трагической смерти во время пожара больницы, известного биолога Анатолия Петровича Борисова. А.П.Борисов неоднократно выступал и боролся против разработок современного бактериологического оружия…» Теперь я никто, Валя.

– Вот и хорошо. Хватит по тюрьмам мыкаться, может заживешь по новому.

– А это идея. Честно говоря, если бы тебя не было рядом, я бы опять собрал пресс-конференцию.

– Наверно, это замечательно, что я рядом.

– Конечно.

Потом мы танцевали и смеялись. Весь вечер был наш и мы наговорились вдосталь.

Через два дня пришел Сергей.

– Сергей, мы решили от сюда уехать. Где там тетя Клава? Мне нужен паспорт на новую фамилию.

– Да никак вы женитесь, ребята?

– И женимся, и удираем.

– Сейчас, сейчас, погодите. Где-то у меня здесь спрятано шампанское? Такое дело надо спрыснуть.

Мы уехали с Валей в южные районы России. У нас родилась дочь. Я работаю в больнице, там же трудиться и Валя. От девчонок нет вестей. Однажды в письме Сережа проговорился, что Ира с Сашей отдыхали в Крыму, а другая девушка вышла замуж.

Только чернокоричневые пятна на моей коже, напоминают мне о тех страшных событиях, что произошли и еще хочется сказать: «Люди, дойдите нутром. Это очень опасная вещь, биологическое оружие».