Текст книги "Я - Кукла. Сборник повестей"
Автор книги: Евгений Кукаркин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 19 (всего у книги 25 страниц)
Август. 1988 г.
За мной следят. Это я обнаружил, разъезжая на машине по городу. Тут же предупредил всех наших. По цепочке ребят мне пришел заказ на десять «вальтеров». Деньги предложили бешеные. Решил рискнуть.
В районе Мги, во время войны, была жуткая бойня. Прошло столько лет, а следы войны разбросаны и проступают повсюду. То из размытого склона, выглядывает ржавый ствол пулемета или проявляются человеческие кости, то подрывается внезапно, на сто раз хоженной тропе, человек, а то в огородах садоводы выкапывают черепа, каски и разные весточки войны. Вообще, дачные участи все больше и больше расплываются по местам боев.
Вот и сейчас, я пробрался к своей скрытой базе, а шум машин и визг пил напоминают, что рядом человеческое жилье. Место раскопа не узнать. Все заросло травой. Даже лопату, завернутую в полиэтилен, я нашел с трудом. Расстелил большой лист полиэтилена и начал на него складывать аккуратные кубики дерна и выбрасывать землю и песок. Это все для того, чтобы не оставлять следов за собой.
Наконец появился черный провал, дыхнувший на меня залежалым воздухом и гнильем. Прежде всего освещаю фонариком потолок и с облегчением обнаруживаю, что бревна переката еще держат, хотя и прогнулись. Вся землянка забита ящиками, натасканными в разное время мной и Горбатым из складов, блиндажей и других раскопанных землянок, а также барахлом: касками, противогазами, оружием всех систем, цинками и прочей мелочью.
Выбираю небольшой ящик и выволакиваю его на воздух. Внутри лежат по десять штук, слева и справа, аккуратно проложенные войлоком, «вальтеры». Масло немножко загустело на них, но стрелять можно, хоть сейчас. Достаю ветошь из рюкзака и обматываю десять пистолетов в виде куколок, потом складываю их в рюкзак. На дне ящика, в гнездах, уложены запасные обоймы, завернутые в промасленную бумагу. Беру также десять штук и завернув их, бросаю в рюкзак.
Ящик уношу на место. Между ящиками с гранатами лежит офицерская сумка, которую я давно хотел взять. В ней карты, где наши разведчики отмечали объекты неприятельских позиций. Я ее нашел еще в 1984 г. в осыпавшейся землянке, здесь недалеко, где она преспокойно висела на стене. Эту сумку я тоже отправил в рюкзак.
Теперь пора все закапывать в обратом порядке. Трамбую землю сапогами и закладываю дерном, кубик к кубику. Все. Помятую траву, посыпаю табаком. Завтра это место будет не узнать.
Их услышал сразу, вдали зашипела на приеме радиостанция. Я сразу же упал. Ползком, извиваясь между деревьями и кустами, пробрался на звук. У дороги два милиционера с короткоствольными АК, прижавшись к деревьям, изучали лес. За дорогой «козел», запрятанный в кустах, шумел звуками эфира.
– Тише, ты, – зашипел один из милиционеров в сторону машины.
Звук убавился. Я пополз от этого места к изгибу дороги и напоролся на второй пост, тоже с двумя милиционерами. Отползаю назад, между постами и, забравшись в яму, жду момента.
Прошло минут 30. Из машины выскочил офицер.
– Цепью! – заорал он. – Пошли цепью, направление – Гнилое болото.
Милиционеры вышли из-за деревьев и стали рассредоточиваться. Один подошел ко мне так близко, что его сапог можно было достать рукой, но на мое счастье он смотрел в сторону леса.
– Пошел! – опять заорал офицер.
Цепь стала углубляться в лес. Я подождал немного и бросился бежать через дорогу, в направлении поселка.
– Вот он! – заорал чей-то голос со стороны, спрятанной машины. – Назад, мать вашу! Все назад!
Кусты хлестали по бокам. Я несся, как мог и понял, что с таким тяжелым рюкзаком мне далеко не убежать. Вот и поселок. Я помчался через него, мимо домов, участков, изумленных людей и детей. Появился дохлый забор, я рванул через него, потом через другой и только перемахнув через третий, свалился у большого парника.
Напротив парника стоял дом, обшитый вагонкой. На крыльце сидела девушка с длинной, светлой косой и ошалело смотрела на меня.
– Простите меня, – выдохнул я. – Не могли бы вы меня спрятать? За мной гоняться…
Где-то раздался топот и голоса, бегущих людей. Я не докончил говорить и бросился в парник. Скинув рюкзак, упал между вытянувшимися кустами помидоров.
– Гражданка, вы не видели здесь мужчину с рюкзаком?
Топот остановился.
– Да, видела, – пропел мелодичный голос.
Сердце у меня упало. Я чуть не застонал.
– Он выскочил здесь и побежал по дороге туда, в сторону озера.
Шум бегущих людей стал удаляться.
– Они ушли. Вы можете встать и пройти в дом.
Девушка стояла на пороге парника.
– Спасибо.
– Меня зовут Оля.
– Спасибо Оля. Меня зовут Юра.
Мы вошли в дом.
– Вы сбежали откуда-нибудь или… – она замялась.
– Не сбежал, не убил, не украл. Я копатель кладов.
– Неужели милиция из-за этого устраивает облавы на одного человека?
– Я копаю остатки войны.
– Так вы трофейщик?
– Вроде этого.
– Теперь мне все понятно. Брат удивлялся, чего это милиция сегодня разъездилась, а это оказывается все из-за вас.
Хлопнула калитка. Ольга выглянула в дверь. Мужской голос возбужденно заговорил.
– Ой, что было! Прислали курсантов, милиции полно. Пошли цепями левее озера. Говорят бандита ловят.
Крупный парень вошел в дом и с удивлением уставился на меня.
– А это кто?
– А это – тот бандит, которого ловят.
У парня отвалилась челюсть.
– Да не бойся, это не бандит, на самом деле это – трофейщик. Накопал оружия, теперь милиция за ним гоняется.
– Я не боюсь. Это правда? – обратился он ко мне.
Я залез в рюкзак и вытащил куклу ветоши, потом протянул ему.
– Посмотри.
Он стал разворачивать тряпье и вытащил за ствол пистолет.
– Вот это да! – восхищенно протянул он. – Неужели здесь, в окопах?!
– Здесь.
– Дай мне потрогать.
Ольга решительно взяла пистолет.
– Он какой-то липкий. И из него вовсе не стреляли, он новенький.
– Ладно. Отдай, – брат взял пистолет обратно и стал заворачивать его в тряпье, – Мне такие игрушки нравятся. Возьми.
Он вернул мне куклу.
– Так как же ты будешь теперь выбираться? Милиция везде: на дорогах, станции.
– Не знаю.
– Может он переспит у нас ночь, – заметила Ольга, – а утром, все уляжется, и он вернется в город.
– А что, идея. Как ты?
– Я не против.
– Мы так и не познакомились. Меня звать Николай.
– А его Юра, – сказала Ольга.
За столом мы разговорились и у Николая появилась новая идея.
– А что если ты поедешь в город без рюкзака? Я поеду раньше и привезу его к себе домой. Потом ты его у нас и возьмешь.
– Идет. Дайте только адрес.
– Запомни.
Он продиктовал адрес. Я запомнил. Потом мы играли в карты и домино и очень поздно легли спать.
Николаев появился на платформе неожиданно.
– Самсонов, подойди-ка сюда.
– Здравствуйте, Сергей Николаевич.
Он подозрительно оглядел меня.
– А где мешок?
– Какой мешок?
– А ну, пойдем-ка в машину.
Мы спустились с платформы, к стоящему недалеко газику. Там меня обыскали.
– Что вы ищете, Сергей Николаевич? Может я чем-нибудь могу вам помочь?
– Катись к чертовой матери. Помогальщик.
Пистолеты я продал и приобрел замечательных друзей в лице Ольги и Николая.
Сижу у Ольги и разбираю карту неизвестного разведчика с координатами целей. Весь фронт от окопов до дальних тыловых точек лежит передо мной. Вот знакомые места, здесь я копал. А вот и моя землянка, где я храню оружие, у нее значок «шт.» А что же в тылу у немцев? Я так и подскакиваю, слабым карандашом отмечено «шт. кор?». Это не в деревне, это в лесу. Здесь мы еще не были.
– Нашел что-нибудь? – спрашивает Николай.
– Да. Пожалуй, даже очень интересное местечко.
– Возьми меня с собой.
– Пойдем, только это дело опасное.
– И я пойду, – заявляет Ольга.
– Черт с вами, пойдем. В субботу выедем, возьмем палатки и еду. Может нам и повезет.
– Ура, – дурашливо закричал Николай, за что получил по затылку шлепок от Ольги.
Все члены группы, для конспирации, выезжают раздельно. В электричке я их не видел, только деревеньке в Димитровка мы собираемся вместе. Километров пять идем по лесу, затянутому мхами и выходим к старой заросшей дороге. От нее отсчитываю метров сто к громадному лесистому холму.
– Здесь, ребята, мы поставим палатку.
– Неужели весь холм будем копать? – удивилась Ольга.
– Зачем. Мы будем пробивать шурфы на отлоге холма, по всему периметру.
После несложных хозяйственных дел я разметил, начиная от центра холма, колышками места, где надо пробивать шурфы.
Везет неумехам. Первой наткнулась на бревенчатое перекрытие Ольга. Она прыгала и визжала, как недорезанный поросенок. Мы бросились к ней и я начал новую разметку к подошве холма, чтобы пробить вход. К вечеру мы его откопали, выкинув около семи кубометров земли и камней.
Перед входом лежало несколько, затянутых в труху мундиров, скелетов. Я проверил их лопатой и они развалились. Фонарик охватил глубину темного склепа. Несколько столов, телефоны, карты, бумаги. Слева две койки, справа две койки. На одной скелет в мундире, с красными разводами лампас.
– Какой ужас! – вскрикивает Ольга.
– Пойдемте отсюда. Пусть помещение проветрится, – сказал я. – Взрывом завалило вход. Их никто не откапывал, а они себя откапать не могли и задохнулись в этой могиле. Завтра рассмотрим все внимательно.
Утром мы вошли в бункер. Я попросил Николая собрать оружие, пистолеты, автоматы, кинжалы и вынести их к палатке.
– Что это? – Ольга с изумлением уставилась на стены.
– Ковры. Немцы не могли жить без уюта. Ты лучше посмотри, что творится там.
– Да это же посуда! Господи, да откуда же такая красота могла взяться?
– Вот и займись ей. Только аккуратно. Все вынеси отсюда.
В углу, на ящике из-под снарядов, стоял массивный сейф. Дверца его была приоткрыта. Ключи болтались в замочной скважине. Я открыл дверцу. Папки с документами лежали стопочками. Складываю все в рюкзак, теперь очередь за столами. На большой карте лежит массивный портсигар. Подношу к нему фонарик, блеск желтого металла мигнул за фонарем. Кладу портсигар в карман. Складываю карты и лежащие на столах документы, тоже в мешок. Теперь пора просмотреть карманы ветхих мундиров. Армейские книжки, расчески, часы, кольца – все сыпется в рюкзак. Подошел Николай.
– Все оружие собрал.
– Теперь надо собрать эмблемы, ордена, бляхи, все, что видишь.
– Хорошо.
– Юра, здесь картина, а вот еще одна. Они какие-то белесые.
– Ольга, пусть Николай снимет их. На свет не выносите, сразу краски погибнут. Сходите в палатку, возьмите мою рубаху и принесите сюда. Замотайте картины от света и так вынесите на место сбора.
– А ковры снимать?
– Бесполезно. Лучше даже не пытаться.
Мы очищаем бункер и потом засыпаем вход камнями и землей. Перед палаткой разложено многочисленное богатство.
– Ольга, выбери самую лучшую посуду и подготовь к отправке. Я там ветошь вывалил, в нее заверни. Учтите, нам палатки тащить и еще это барахло. Николай, забирай оружие, пойдем туда в лесок.
Загружаемся оружием, берем лопаты и идем в лесок. Я лопатами вырубаю метки на соснах, и сняв дерн, выкапываем яму. Кладем на дно полиэтилен и высыпаем оружие. Потом возвращаемся к палатке, забираем всякую мелочь – бляхи, каски и другие превратности войны и тоже уносим в ту же яму. Затыкаем все полиэтиленом и засыпаем яму.
Ольга отобрала посуду. Мы собираем палатку, запихиваем в рюкзаки тарелки, салатницы, всякую дребедень и отправляемся в обратный путь.
– Почему мы не взяли ни одного пистолета, ни одного кинжала? – будоражится Николай.
– Доверься моему опыту. Сейчас этого делать нельзя. Если нас остановят и обыщут, за каждый пистолет всыпят по первое число. Вынос оружия всегда тщательно продумывается. Это другая операция. И потом, оружие надо продавать, хранить трофейщику оружие нельзя.
Мы без всяких происшествий приехали в город.
ДОКУМЕНТЫГорбатый долго читал документы.
– Интересное местечко вы нашли. Этот пункт, который указан на карте разведчика, обстрелян тяжелой артиллерией и видно очень удачно. Но я хочу тебе сказать, что этот бункер здесь один быть не может. В холме, наверняка, землянки охраны, писарей, поваров, телефонистов, обслуживающих командный пункт, а может и еще какие-нибудь. Странно, что они не откопали своих командиров, неужели вся обслуга погибла?
– Заросшая дорога в лесу идет от Псковского шоссе. По ней на машине не проехать, поэтому мы пошли с другой стороны, через лес.
– И правильно сделали. В следующем году мы основательно займемся этим холмом. А сейчас, я тебе прочту интересные документы, от которых ты можешь упасть. Слушай.
«Копия на русском. Строго конфиденциально.
Господину Жданову А.А..
Маршалу Ворошилову К.Е.
Немецкое командование понимает, что вы являетесь заложниками вашей системы и попали в ситуацию, когда безнадежность положения является очевидной. Поэтому, чтобы не осложнять и так ухудшающуюся обстановку, предлагаем вам вступить в переговоры о сдаче города на следующих условиях:
– Вы, ваши родственники или знакомые, которых вы укажите, переходят на нашу сторону с личным имуществом и пользуются полным покровительством и неприкосновенностью немецкого командования.
– Вам предоставляется право жить в любом государстве, находящегося под эгидой Германии или нейтральном государстве, с предоставлением персональных домов, участков и рабочих сил для ведения фермерского хозяйства. Если вы захотите заниматься в другой области, то германское правительство гарантирует вам помощь в этом деле.
– Вам предоставляется компенсация в 5000000 марок в любом банке Европы.
Все это вступает в силу после договоренности о сдачи города.
Уполномоченный ставки генерал-полковник РейнгардтСентябрь. 1941 г.»
– Ну как, здорово?
– Здорово. А ответ есть?
– Есть. Ты только послушай.
«Уполномоченному ставки
генерал-полковнику Рейнгардту
Мы согласны принять ваше предложение с условием:
1. Если положение города не улучшится до марта 1942 г.
2. Наше положение не позволяет открыто сдать город. Поэтому немецкое командование должно усиливать нажим на внешнем обводе рубежей, особенно в районе Пулково.
Член военного совета Жданов А.А. Маршал Ворошилов К.Е.Сентябрь. 1941 г.»
– Да, за каждый документ, нас точно посадят.
– Здесь есть последний из этой серии.
«Уполномоченному ставки
генерал-полковнику Рейнгардту.
В связи с приездом генерала армии Жукова, обстановка и положение на фронте резко изменились. Наши переговоры придется прервать.
Член военного совета Жданов А.А. Март 1942 г.»
– Что еще есть интересное?
– Видно Ворошилов проболтался или Берия дознался о переговорах другим путем, но в этой папке есть еще один весьма странный документ.
«Уполномоченному ставки
генерал-полковнику Рейнгардту.
Правительство СССР хотело провести с вами переговоры о мире на следующих предварительных условиях:
1. Передача Германии в территориальное пользование части земель СССР, а именно: Литвы, Латвии, Эстонии, Украины, Молдавии и части Белоруссии.
2. Использования экономической мощности Союза для нужд Германии.
3. Компенсации Германии за потери в войне в денежном выражении или золотым запасом.
4. Сохранении единства оставшихся народов СССР.
Уполномоченный правительства СССР
Министр внутренних дел Берия Л.П…..Февраль 1942 г.»
– Ты заметил, что Берия послал письмо раньше письма Жданова, это значит, что он пользовался одним каналом и, наверняка, знал о переписке городской верхушки.
– А еще есть что-нибудь интересное?
– Много. Хотя бы взять приказы по армии, личную переписку. Вот.
«Копия.
В канцелярию фельдмаршала Геринга.
Бригаденфюрреру Кинстеру.
Совершенно секретно. 756/2456
По поводу ценных произведений искусства, находящихся в Гатчине, Павловске, Пушкине, Ломоносове.
Сообщаю вам, что рейх-министр Гиммлер прислал своих уполномоченных для реквизита ценных произведений искусства из музеев и дворцов этих городов.
Наши представители не сумели договориться с ними о разделе и вынуждены, использовав тыловые части полковника Даймера, вывезти часть сокровищ на тыловые склады армии под их охрану.
Сейчас жандармерия и другие охранные части Гиммлера, стоящие на дорогах, вокзалах и в городах, не представляют нам возможности для вывоза этих сокровищ в Германию.
Прошу вас, еще раз, может быть лично фельдмаршалу, переговорить с рейх-министром об окончательном разделе сокровищ и разрешения их перевозки.
Уполномоченный канцелярии полковник Альберт. Февраль. 1942 г.»
Здесь есть ответ, но от самого Геринга и, притом, открытым текстом.
«Телефонограмма.
Полковнику Альберту.
Пошлите их в жопу. Ждите сигнала и инструкций для вывоза имущества.
Фельдмаршал Геринг. Февраль. 1942 г.»
– Выходит, что часть награбленных произведений искусств Геринг прятал на складах армии.
– Я хочу сказать тебе еще одну вещичку от которой, ты ахнешь. Я рассказывал тебе о том, что у Ольги лежат две картины, вытащенные из бункера. Она вызвала знакомого старичка реставратора. Он сказал, что это картины русского мастера Никитина, крепостного графа Шувалова, которые находились в Екатириненском дворце в Пушкине. А посуда, которую мы приволокли, оказалась из музеев Павловского дворца. Мало того, в бункере были ковры, ручной выделки с мифологическими сю жетами, явно вытащенные из музеев.
– Выходит, что немецкие офицеры потихонечку грабили сокровища Геринга и они находились недалеко от бункера.
– Я думаю, что Геринг мог и не вывезти сокровищ. Во-первых, ему Гиммлер не дал, во-вторых, наши перешли в наступление и пришлось их оставить тут, вот на этих скрытых складах.
– Если это так, то здорово. Слушай, исследуя и переводя некоторые тексты, вот в этой папке, я обнаружил, что полковник, а потом генерал Альберт, занимался промежуточной деятельностью, как бы связным между неким генералом НКВД Николаевым и одной из разведок Германии. Это не относится к Абверу, адмирала Канариса или Гестапо.
– Постой. Не понял. Что в Германии было много независимых разведок?
– Да. Что-то около 7. Так вот об этом-то канале знал Берия, Геринг и еще кое-кто. Воюющие стороны обменивались разведанными, письмами, просьбами и другими вещами. Вот например, в папке к шифровке приложен перевод:
«Генералу Альберту.
В обмен на данную нам информацию от 12.01.42 г. о попытке покушения на И.В.Сталина, мы со своей стороны предлагаем вам следующее:
В пригороде Брюсселя, на улице Цветов 6 находиться резидентура советской разведки, относящаяся к группе «Красная капелла», осевшая в высших эшелонах власти.
Генерал Николаев.»
– Еще несколько переводов с просьбами.
«Генералу Альберту.
Через Ладогу 17.05.42 г. в сторону Кобоны в 12.00 выйдет тендер со спецгрузом для Смольного. Прошу пропустить.
Генерал Николаев.»
«Генералу Альберту.
20.03.42 г. Над Ладогой с 15 до 18.00 пролетит спецрейсом ЛИ-2 в сторону Ленинграда. Прошу пропустить.
Генерал Николаев.»
– Здесь еще много таких шифровок. Немцы видно честно выполняли все просьбы с нашей стороны, хотя в этой папке нет того, что просили немцы. Во всем этом зловещую роль играет генерал НКВД Николаев, который осел в Ленинграде. Но вот к концу 1942 г. связь резко обрывается.
– А теперь я тебе скажу почему прервалась связь. В бункере, что мы нашли, на кровати в генеральских лампасах лежала мумия, у которой я извлек из кармана документы. Вот она воинская книжка. Узнаешь?
– Генерал Альберт?
– Это еще не все. В бункере я взял со стола портсигар, а когда дома его раскрыл, то нашел вот эту записку. На, переведи.
– Ну-ка, ну-ка.
«Николаев, ты подлец. О нашем месте дислокации знал только ты. Сегодня ваш «Киров» нас уничтожил. Чтоб ты сдох.
Альберт.»
– Здорово. И концы в воду. Может быть поэтому КГБ так усиленно рыщет по раскопам, пытаясь скрыть оставшиеся следы.
– Может быть. Кстати, меня фамилия Николаев смущает, так и напрашивается связь между нашим Николаевым и тем.
– А как инициалы того Николаева. Наш – С.Н., а тот?
– Постой, постой. Ага, вот нашел. Николаев Н.А. Действительно интересно, но мало ли совпадений.
– Черт возьми! У меня даже мурашки по коже идут от всего этого. Неужели это так? Ну ладно, давай вернемся к таинственным складам, о которых Алберт доносил Кистнеру. Давай еще раз исследуем карты. Просмотрим окружающую местность.
Май. 1989 г.
Нас накрыли.
Мы с Горбатым, действительно, нашли на месте прошлогодних раскопок с Ольгой и Николаем два разваленных блиндажа, с раздавленными внутри немцами, но мы еще нашли и большой бункер, где была легковая машина и старый немецкий бронетранспортер с гусеницами на задних колесах. И, как раз, только мы пробили лаз через сгнившие ворота с наваленной землей, как появились они.
– Спасибо, ребята, что помогли, – в спину нам раздался знакомый насмешливый голос, – Все уже раскопали?
Перед нами стоял Николаев с двумя помощниками.
– С трудом до вас добрался. Ого, сколько добра! Ну, теперь вы посидите здесь, а я посмотрю, что там.
Рядом с нами остался один из спутников Николаева, другой вместе с ним исчез в темной дыре на склоне холма. Вскоре они появились и Николаев прошелся вдоль склона, рассматривая наши раскопки. Он подошел к нам.
– Здорово. Ну что, ребятки, теперь с вами делать?
Мы молчали.
– Может быть опять договоримся? Вы что-нибудь мне, только посерьезней, а я вас не видел. Так как?
– Пойдет, – сказал Горбатый. – Мы только соберем шмотки и скажем после этого вам.
Под внимательным взглядом Николаева и его спутников, мы собрали палатку, рюкзаки и Горбатый подошел к офицеру.
– Вот, возьмите, – он вытащил из кармана рубахи карту разведчика и протянул ее Николаеву, – По ней копали.
Николаев рванул карту, развернул и впился в нее глазами.
– Ах, сволочи, ну как они ловко. Ты посмотри, точно эта точка отмечена и эта. Да. Не жаль отдавать?
– Жаль.
– Еще бы. Теперь дуйте отсюда. Мы еще с вами в городе поговорим.
Где-то назойливо шумел трактор. Шум его становился все ближе и ближе. Он пробивался по старой заброшенной дороге, ломая молодняк почти пятидесятилетней давности.
Мы шли по лесу и ругали этого недоноска Николаева.
– Сволочь, все таки проследил…
– Надо перепрятать документы и карты, – сказал я.
– Сейчас не лезь. Если мы их приведем к дому Миры – это конец. Надо предупредить Миру, чтоб спрятала. Я может потом, когда будет поспокойней, возьму все у нее и перепрячу.
– Договорились.
Июнь. 1989 г.
Меня и Горбатого вызвали в Большой дом.
Николаев был не один. Знакомый строгий полковник сидел на диване и презрительно разглядывал нас.
– Мы карту изучили, – начал Николаев, – Прошлись по всем местам. Хорошая карта. Так где вы ее нашли?
– В нашей землянке, под Мгой.
– Так, так. Тут вот какая к вам просьба, ребята. Верните все документы, что вы нашли и у наших, и у немцев.
– У нас их нет.
– А это что, как вы думаете?
Николаев бросил на стол фотографии бункера с пустыми столами и сейфом.
– Рядом с вашими раскопами мы нашли уже ограбленный пустой бункер. Только ковры, скелеты и мебель остались нам. Я не сомневаюсь, что вы уже побывали в нем. Наши эксперты уверены, что это был крупный штаб…. корпуса и кто-то недавно залез туда.
– Мы там не были, – угрюмо ответил Горбатый.
– А вас, Самсонов, в прошлом году ловила милиция, кажется здесь.
Ко мне, оторвавшись от дивана, подошел полковник. Он взял карту со стола Николаева и ткнул пальцем в отметку разведчика.
– Что вы, меня никто не ловил. Сергей Николаевич может подтвердить, он меня видел на платформе, мы поговорили и я уехал в город.
– Где ж вы там были, тогда?
– На берегу Мги, костерок разжег, проспал всю ночь и сюда, в город выехал.
– Эх, Самсонов, Самсонов. Вы же влипли. По карте разведчика мы нашли вашу базу и в ней ящики с оружием. В одном ящике не хватает десять «вальтеров». Да, да, тех самых «вальтеров», что по своим каналам мы заказали у вас. Вот акты экспертиз, которые подтверждают идентичность пистолетов всей партии в этом ящике.
– А причем здесь я?
– Притом, что ваши пальчики были в той и другой партии. Вот и здесь, акты экспертиз.
– Что вы от нас хотите? – поняв, что я попался, спросил Горбатый.
– Документы, что вы стащили в этом бункере.
– Они будут послезавтра.
– А почему не сегодня?
– Надо ездить по городу и в разных местах собирать документы у друзей и других людей.
– Ну, что ж. Мы ждем вас послезавтра.
Когда мы вышли, Горбатый сказал.
– Хорошо они тебя раскрутили. Вот сволочи. Но мы с тобой, то что нужно не отдадим.
– А насчет переписки Жданова, Геринга, Альберта и прочих бумаг?
– Ни в коем случае не отдавать. Сейчас мы торгуемся и нас не сажают, а за эти документы нас не пощадят. Просто уничтожат.
– Как ты думаешь, за нами следят?
– Не знаю, но мой совет – ни кого из наших знакомых постарайся не навещать. В случае необходимости, постарайся пройти из своего дома, чердаком и крышами. Так же возвратись.
Мы с Горбатым опять в знакомом кабинете у Николаева. Полковника нет, но в кабинете сидит молодой, незнакомый нам парень.
– Вот принесли, Сергей Николаевич.
Горбатый вытряхнул мешок, документы и папки разлетелись по всему столу. Молодой парень поднялся со своего места и подошел к нам. Он начал смотреть документы и сортировать их по пачкам.
– Ну как, Виктор Афанасьевич?
– Подлинные, Сергей Николаевич, но того что мы ожидали, нет. Зато есть воинские книжки и фамилии в них, именно тех, о ком вы не раз упоминали.
– Вот как? Так это все ребята? Вы не обманываете?
– Нет, Сергей Николаевич.
– Хорошо. Вот что напоследок я вам скажу. Чтоб больше мы вас на раскопах не видели. Это наше последнее предупреждение. Поняли?
– Сразу дошло до нутра, – вырвалось у Горбатого.
– Раз поняли, валяйте отсюда.
