Текст книги "Патриот. Смута. Том 5 (СИ)"

Автор книги: Евгений Колдаев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 16 страниц)

Он, не отвечая ничего, только пальцем по горлу провел. Кивнул.

Дело сделано, а теперь меня ждут броды и припрятанное где-то вблизи них имущество Соловья.

Пантелей и Богдан тоже пробуждались. Дел было много, которые до отправления еще порешать надо. Серафиму передать спас. Он вроде у Якова. Но тот и сам, думаю, справится с этим действом. Остальных разбойников то ли повесить, то ли пристроить к батюшке.

Сам справится отец или помощь нужна будет, здесь вот не очень ясно.

– Ванька. Давай завтрак, а мы по делам.

Богдан и Пантелей тоже проснулись. Вместе мы собрались и двинулись на поиски Якова. Искать пришлось недолго, он сам уже брел нам на встречу со стороны возов.

– Утро доброе. – Проговорил я улыбаясь.

– Кха… Черт. К Серафиму вот. – Он показал образ. – Несу.

В свете восходящего солнца видны были кровавые потеки на дощечке, а еще проступившую местами смолу. И саму икону. Невероятно, но контуры человеческого облика в срубе видны были. Не показалось мне вчера. И ночью не ошибся, действительно коснулся вязкой субстанции.

– Хорошо. – Проговорил, подумал и добавил задач. – Поручи ему с разбойниками этими разобраться. Поговорит пускай и решение примет, кого себе взять можно, а кого казнить придется. – Сделал еще короткую паузу, произнес. – Так оставлять нельзя здесь никого. Даже если они до этого кровь не проливали, а только на подхвате, как разведка, например, у Соловья были, от жизни дикой опять в разбой пойдут. Вариантов нет.

Яков кивнул, двинулся через лагерь к Кобыленке. Лицо его было удивленным и немного взволнованным. Нес спас как-то неловко, посматривал на него. Казалось, не знал он, что делать с этой штукой, как вести и себя.

На той стороне речушки, что вчера нам удалось перед отбоем преодолеть, я видел, что тоже поднимались люди. Лагерь начинал завтракать. Скоро все придет в движение и воинство мое двинется на север.

Туман не давал хорошего и полного обзора, но понять, что там теплятся костры, можно было. Дымок поднимался выше.

Позавтракали.

Меньше чем через час первые обозы двинулись вперед.

Я сам в авангарде вновь с сотней Якова пересек мелкий ручей, углубился в лес. Разослали дозоры, усиленные на всякий случай. Не дожидаясь, пока весь наш обоз построится и переправится через незначительную водную преграду, повел людей по извилистой дороге.

С собой пришлось прихватить двух связанных разбойников. Самых молодых и малохольных, испуганных до жути. Они должны показать нам место, где размещался лагерь.

Пока ехали, прикидывал я, успеем или нет. Будут ли эти разбойнички ждать своего атамана или уже ночью они решат сбежать с имуществом. Что победит, страх перед гневом Соловья или страх неведомого.

Главарь куда-то делся, не вернулся, что дальше?

Удирать, ждать или нового выбирать?

Шли мы быстро. Чем меньше времени потратим, там больше шанс взять лагерь в процессе сборов.

Прошел где-то час. Вокруг к небу поднимались деревья. Кое-где, то слева, то справа от дороги попадался бурелом, а порой настоящая черная, непролазная, заросшая густым подлеском чаща. Лес был почти девственным. И в нескольких метрах от тракта, местами, неопытному путнику легко было заплутать.

Дорога петляла, постов и дозоров разбойничьих не встречалось. Видимо, большинство людей собрал Соловей для ночной вылазки, оставив лишь немного в тылу. Лагерь охранять они должны были.

Да и чувствовалось, что ворью здесь живется вольготно. Они здесь главные. А все, кто на их территорию ступит – добыча.

Только поменялось все, когда я сюда с войском пришел. Закончилась их бандитская вольница. Атаман мертв. Осталось «малину» накрыть.

– Вот… Вот здесь – Просипел один из пленных.

На дороге действительно было приметное деревце такое, ветвистое, украшенное несколькими венками. От него вправо в чащу уходила протоптанная тропа. Лиходеи особо не скрывались. Не то, что Маришкины подчиненные. Тут они чувствовали себя хозяевами жизни.

Мы свернули. Двинулись неспешно между деревьями. Проезд был сложный. Конно двигаться было непросто. Так выходило, что возы сюда не загоняли. Не настолько еще обнаглели разбойнички, чтобы отвод от дороги сделать к своему логову.

Впереди раздались звуки лагеря. Крики, шум, ругань. Запахло дымом и едой.

Дозорных не было.

Я приказал бойцам спешиться. Нужно окружить все это воровское подворье и взять. Чтобы никто не ушел и ничего не унес.

Махнул рукой

Двадцать человек вместе с Яковом ушло налево, еще двадцать направо. Основные наши силы под моим личным руководством выждали. Спустя несколько минут и оставив сорок бойцов за спиной, я повел еще двадцать и своих телохранителей вперед.

Метров двести по извилистой, хорошо протоптанной тропинке и мы пешими влетели в лагерь разбойников.

Что тут началось!

Глава 23

Мы ворвались на территорию воровской «малины».

Среди высоких сосен на приличного размера рукотворной поляне, чуть на холме, к небу возвышалось три строения. Одно – больше напоминало дружинный дом. Крупное, массивное здание из сосновых бревен с высокими, узкими окошками. Кровля покрыта мхом, стены кое-где обмазаны глиной. Завалинка поднята где-то на полметра и, уверен, пол уходит в землю где-то на метр.

Топилось оно, уверен, по черному. Как и почти все жилища, что я встречал в этом времени.

Стоял дом прямо по центру, чуть вглубь от нас.

Еще одно – больше крепкий навес, чем здание, располагалось слева. Столы, лавки, жаровня какая-то каменная. Там клубился дым, что-то готовилось, пахло приятно, едой. Бочки, ящики, пучки травы подвешены к балкам, торчащим наружу. Кухня, летняя столовая.

Справа строение более длинное и приземистое с несколькими входами, а к нему с бока пристроена конюшня и небольшой сеновал.

Наш отряд стройной волной с аркебузами наперевес ворвался на поляну со стороны входа. Между двумя древними соснами.

Здесь, к моменту нашего появления уже была приличная неразбериха.

Четверо мужиков стояли прямо по центру и орали друг на друга. В чем была суть конфликта, разобрать по обрывкам фраз было невозможно. В руках у двоих уже были кинжалы, еще один сжимал волкобой, поглядывал то на одного, то на другого.

Последний держался за рукоятку хорошенького топорика, который пока еще был на поясе.

Под навесом в голос плакали, кричали, стенали женщины. Их там было человек пятнадцать, пожалуй. В полумраке и бардаке разобрать точно, сколько их там сгрудилось, оказалось сложной задачей. Еще двое парней с копьями замерли у входа и покрикивали на девушек.

Говорили вполне привычное, требовали заткнуться и заглохнуть, пока рекут те, кто поумнее.

Но, женщин это только больше пугало. А как следствие – воя и плача становилось все больше.

Тут же под ногами кудахтало несколько кур, даже пара поросят я приметил у стены правого строения. Настоящий зажиточный хутор. Если не брать в расчет, что населяют его душегубы. А женщины здесь, скорее всего, не по своей воле.

Наше появление произвело настоящий фурор. Четверо, уже почти начавших драку друг с другом мигом уставились назад, попятились как-то дружно. Распри были забыты, ведь перед ними появился более опасный и многочисленный противник.

– Стоять! Все на землю! – Заорал я. – Мордой в грязь! Руки!

Культура тактического захвата здесь была еще не развита, и простые разбойники вообще не понимали, что это выкрикивает командир двух десятков человек, двигающихся на них во всеоружии.

Тот, что с топором закричал громко и протяжно.

– А-а-а… Понесся прямо от нас к дружинному дому.

Вооруженные ножами пали на колени, заревели в ответ что-то бессвязное. Друг на друга показывали. Но, это было вполне приемлемое, безопасное поведение. Они сдавались.

А тот, что держал в руках кнут, метнулся к конюшне.

Мои бойцы уже кое-что понимали в таких операциях. Раздались выстрелы и бегущие рухнули, как подкошенные. Те же, кто замер и не показывал агрессии, а также желания удрать, остались целы.

Копейщики, сторожившие женщин, тоже запаниковали. Дернулись было прочь, но, увидев, что случилось с убегающими замерли, повернулись. Подняли руки. Бросили оружие и тоже встали на колени. Эти двое оказались совсем молоды, видимо, в банде недавно. Да и сам контингент оставленных здесь атаманом людей не выглядел опасно.

Женщины встретили нас дружным ревом, плачем и воплями, которые после выстрелов стали только громче и сильнее.

Да, им было страшно. Очень.

И с этим мы ничего пока не могли сделать.

С левого фланга из-за навеса появился Яков с еще одним отрядом. Третий чуть запаздывал, но вряд ли у них возникли какие-то проблемы. Звуков боя и стрельбы нет, значит, просто выходят на позицию. Может там какая-то болотина небольшая или ручей, вот и замешкались. Так-то плохо. Будь здесь более серьезная оборона, это могло сыграть против нас, но врагов оказалось мало, и победа уже свершилась.

Я подошел к коленопреклоненным, застывшим посредине поселения.

– Ну что, граждане лиходеи, каяться будем? – Спросил, нависая над ними.

Один рябой, второй в оспинах. Какие-то заспанные, пропитые, помятые рожи. Борода и усы в разные стороны. Запах идет весьма отвратный.

Кстати, да, где баня⁈

Людей этих явно помотала жизнь, и не от хорошего бытия они здесь очутились, может, и не по своей воле, а как говорится – судьба так повернула. Не тем местом, которым хотелось бы.

Они переглянулись, глазами бегали, сопели.

Не отвечали, вопроса точно не поняли. Слишком глубоко они впали в шок от нашего появления.

– Кого за главного Соловей оставил?

Разговор по-хорошему не пошел, уж больно они боялись.

– Его! – Выпалило сразу оба.

– Ах ты тварь! – Заорал левый и навалился на правого.

– Да ты…

Пантелей, что стоял подле меня, быстро среагировал, подхватил одного, отшвырнул. Богдан подлетел следом к павшему, пнул его. Наступил и не давал встать.

– Лежать. – Процедил сквозь зубы.

Пострадавший, что остался стоять на коленях, за ухо схватился, заныл.

– Господарь, он… Его Соловей главным поставил. Его! Мы тут повздорили, значит, мы уйти хотели, мочи нет. Разбойничать сколько же можно то, а? Кровь людскую то лить. Муки терпеть. – Он начал креститься. – Прости, господь наш.

– Ах… ты… – Завыл удерживаемый в лежачем состоянии Богадном второй.

– Ответишь на три вопроса, и бить не будут тебя, усек? – Я смотрел замершему на коленях прямо в глаза. На второго пока внимания не обращал.

– Да, господарь, я все… Все, что надо. – Он склонился, попытался ноги мне целовать.

Толкну его обратно. Не любил такого. Безмерное, бессмысленное унижение.

– Сиди как сидел. – Сделал краткую паузу. – Вопрос номер раз. Сколько вас здесь, мужиков?

– Так это… Семь.

– Парни! – Выкрикнул я. – Ищем седьмого.

– Да чего там искать. – Ухмыльнулся Яков, показал куда-то направо. Там слышалась кутерьма.

Наконец-то появился третий наш отряд. Двое вели перед собой молодого паренька с разбитым носом и заломанными назад руками.

Ага, нашелся.

– Второй вопрос. Часть ушла с Соловьем, часть тут. А еще люди где?

– Так это, господарь. Трое у бродов. Дозор, как всегда. Там.

Ясно, вот и еще нашелся небольшой отряд.

– И третий вопрос. Добро где?

– А, что? – Он захлопал глазами.

– Соловей ваш… – Я многозначительно провел пальцем по горлу. – Ушел. Откуда не возвращаются. А добро сказал нам передать, где оно?

– Так это… Покажу. Понял, понял все. – Он испуганно согнулся.

– Вот и славно. Покажешь, где добро, дозор тоже покажешь. И про остальных вот сотнику Якову все расскажешь.

Подьячий посмотрел на меня с мукой на лице. Слушать этого лиходея ему совершенно не хотелось. Но, служба есть служба.

– Г… г… – Забубнил разбойник.

– Чего? – Вновь уставился я на него.

– Так это, вначале показать, рассказать или дозор? Это же, это… Господарь, дела-то разные совсем.

– Про схрон еще кто знает?

– Так это… Он. – Мужик пальцем ткнул на того, с кем у них перепалка вышла.

– Вот и хорошо, его мы возьмем с собой, а тебя здесь люди допросят.

Я повернулся к Якову.

– Ты пока тут, а я возьму десятка четыре. Проверю что с бродами, да схрон отыщу.

– Добро, воевода.

– И на дороге дозор еще поставь, чтобы, когда силы основные подойдут, знали, что мы здесь. И к ним послать бы вестового. Да и броды бы зачистить побыстрее. Как бы не сбежали тамошние дозорные

Он кивнул озадаченно, спросил.

– С женщинами что?

А действительно, куда девать-то их? по-хорошему и, наверное, самым верным решением было бы снабдить едой на пару переходов и отправить к Полепкам. А оттуда до Ельца. Дойдут ли? Провожатых давать я как-то не видел смысла. Силы распылять. У меня каждый человек на счету. А из плененных бандитов приставлять к ним мужика – нет, не дело кого-то выделять.

– И еще, как Серафим подойдет с подводами, пускай с этими, разбойничками тоже поговорит. Может, кого к нам возьмем.

– Я, я это, я готов. – Завыл один из копейщиков, услышав о вступлении в воинство. – Я тут не по воле своей, господарь. Заставили меня.

Эх, все вы так говорите, а как глубже копнешь, так душегуб каждый.

– Серафим разберется, а пока… – Подумал, взвесил. – Связать, обыскать здесь все с их помощью. Женщин успокоить.

Подошел к валяющемуся на земле пленному. Богдан еще раз для верности пнул его.

– Ну что, пойдем, покажешь, где лодки, где схрон.

– Да, я… Я, конечно… – Он, освободившись, начал подниматься, поглядывал на своего противника, лицо кривил. – Г… Господарь, а этот, а Соловей, правда.

В глазах я видел страх и недоверие.

– Правда. – Я ответил холодно. – У чертей на сковороде уже жарится.

– Случилось, дождались. – Он широко перекрестился.

Не то чтобы я верил в его искренность, но вполне понимал, что если самых матерых из банды атаман взял с собой на дело, то здесь остались хворые, ненадежные и бесполезные. А раз так, то вполне, может быть, что кто-то из них из страха Соловью служил. В бандитских взаимоотношениях оно всегда все сложно. Попробуй противиться воле атамана и тебя высекут, или того хуже свои же изобьют, обдерут как липку, выкинут голым в лес, или зарежут. Разбойничья вольница, она такая, бескомпромиссная.

Своя жизнь, у них, свой закон, своя правда.

Нелегко там бывает людям, которые не по своей воле попали.

– Пошли. Разберемся.

И он повел.

Брели мы через лес, крупным отрядом, коней прихватили с собой, вели под уздцы. Здесь особо верхом не пройти было. Проводник, пленник вел нас осторожно. Обходил завалы павших деревьев и самую гущу леса. Судя по направлению на север – вел к реке.

Контролировал его Богдан, посмеивался, подгонял, но не особо так сильно. Больше для порядка давил.

Прошел час. Лазанье по мрачным дебрям все меньше нравилось нашим скакунам. Да и люди были тоже не в восторге. Все больше нервничали, ворчали и ругались. Но пока что тихо.

– Ты куда нас завел? А? – Проворчал Богдан. Он чувствовал настроение отряда, и сам был явно не в восторге от происходящего.

– Так я это… Уже почти. – Провожатый занервничал.

Но, не было похоже, что он подражает Ивану Сусанину и пытается завести нас так, чтобы мы не вышли. Скорее всего, путь действительно был сложный, не особо хоженый, но ему известный.

– Смотри, а то хуже будет.

Пленник дернулся, икнул как-то нервно, крутанулся и двинулся дальше, увлекая нас за собой. Прошло еще минут десять, и наконец-то мы вышли к реке. Явно не к бродам, а несколько ниже по течению.

Берег зарос лесом, чуть нависал над водной гладью. Впереди были плотные заросли камыша. Справа деревьев было еще больше, и росли они плотнее. Лезть туда не хотелось от слова – совсем. А вот левее, как раз в сторону бродов берег выглядел более пологим, и насколько было видно, начинался там луг.

Мужик посмотрел налево, направо. Пожевал губами.

– Что, пес, перепутал чего? Только скажи. – Процедил Богдан, подходя впритык к пленнику. – Запорю.

– Нет, нет. Еще малость самую. Вон туда, чуть. Вон уже. – Он указывал в чащу леса, но там как-то по краю плотного строя деревьев вроде бы да, имелся прогал.

Всмотрелся.

И правда, отсюда сложно разглядеть, но в зарослях у берега было припрятано несколько лодок.

– Там еще на берегу. На бережке пять. Мы носили, сюда возили. Хоронили все. – Он икнул, на колени упал, креститься начал. – Не убивайте только. Я не со зла же. Я же потому что есть хочется. Смута чертова. То одни, то другие. А тут… Этот Соловей. И что делать? Ну да… Ну а как, куда я?

– Людей убивал? – Спросил я вздохнув.

– Приходилось. – Он голову опустил. Понимал, что за это ждет его, скорее всего, смерть. Но не солгал, значит в душе осталось что-то еще.

– Мы не разбойники, чтобы без суда и боя казнить. Тем более здесь.

Я осмотрелся, спускаться к лодкам было той еще затеей. С лошадьми лучше не соваться. Поднять часть имущества на коней, может… Но, смысл? Проще против течения выгрести лодками. Их там штук пятнадцать. Думаю, сдюжим. До переправы.

– Пантелей, давай бери людей и вниз. Все лодки на воду и к бродам.

– Сделаю, господарь.

– Ну а мы, с лошадьми, как-то берегом. – Повернулся к пленному. – Скажи, тут путь есть какой?

– Проведу, я проведу.

– Давай.

Разделились.

Мой богатырь телохранитель с большей частью отряда начал спускаться. Лезть всем смысла никакого не было. Кто-то должен же коней вывести отсюда. Изначально я думал, что придется имущество грузить на них, но вышло-то иначе. Перегружать с лодок добро, поднимать – бессмысленная затея.

– Тут дальше, тут чуть-чуть и для коников нормально будет. Хорошо. – Пролепетал пленный.

Двинулись.

Действительно минут еще через десять лес стал редеть, больше света пробивалось сквозь кроны. Текущая справа река ширилась и получался здесь приличный такой заливной луг, как я и предвидел.

Цветы, травы, ветер гуляет – красота.

Даже лошади воспрянули духом.

Лодок пока видно не было. Но это и не удивительно пока их там на воду вытащишь, спустишь, через заросли камыша протолкаешь. Дело не простое. Да и против течения выгребать на груженых – не так чтобы просто.

Но, уверен, бойцы справятся.

Мы шли на запад, против течения реки. Впереди наконец-то увидели своих – людей из разделившейся на три части сотни Якова. Они здесь оказались раньше нас. Вышли к переправе, схватили тех троих последних разбойников, что в дозоре сидели у бродов.

Ждали.

Яков остался в разбойничьей «малине», занимался допросами и расспросами.

Осмотрелся, скомандовал привал. Нужно дождаться основные силы и организовать переправу. Отправил пару дозоров над другой берег. Нужно найти место для привала, по-хорошему узнать, что творится окрест. Есть ли кто живой или всех людей здесь эта банда извела. И добраться до паромной переправы. Да, их пожгли, но вдруг кто-то выжил. Может, помощь какая нужна. Или туда женщин отправить под защиту чью-то. До Полепок-то путь не близкий.

Скоро подошла конница Тренко. Начала переправляться. Полутысячный подъехал ко мне, взглянул, покачал головой.

– Там по дороге, воевода, видно, что лиходеи работали. Остовы подвод. Колеса кое-где валяются. Прочие остатки. Место гиблое. Особо не прятали, так на обочину и дело с концом.

– Да, было. – Улыбнулся я. – Очистили землю эту.

Он кивнул. Улыбнулся.

Я погладил подбородок. Подумал, отдал приказ людям осмотреть остовы телег. Конструкция-то не особо хитрая, не танк, не самолет. Если что-то дельное в изломанных этих средствах транспортировки имеется, забрать. Если восстановить быстро можно, сделать это. А так… Даже просто сменные части. Чинить наши телеги надо, а если здесь имеются какие-то запасные части. Те же колеса или оси – это же замечательно.

Из-за деревьев наконец-то показались лодки.

Шли тяжело, выгребали против течения.

Пантелей привел небольшую флотилию, хорошо груженую скарбом. Здесь место было удобное для причаливания. Камыши расходились далеко от брода налево и направо. Поэтому суденышки вытаскивали на берег.

Пришло время изучить, что же там награбили-то лиходеи Соловья.

Беглый осмотр показал, что много одежды. Причем неплохой. Оружия почти не было. Припасы съестные, приличный запас. Банде на несколько месяцев бы хватило, а моему воинству, ну… На день, наверное. Тоже неплохо. Вяленого мяса прямо в достатке. Конины. Еще имелись отрезы материи, пенька, бочонки с дегтем. Крупа и мука.

Из интересного – ларец с монетами и драгоценностями. Не то чтобы уж очень много и богато, нет. Но все же в казну какая-то копеечка пойдет и хорошо.

Солнце еще не успело взойти в зенит, как подошли наши подводы. Начался самый сложный этап переправы. Перетаскивание добра и перекатывание телег через водную преграду.

Я глазами приметил Серафима, который среди своей пехоты гарцевал на лошади. Подъехал к нему.

– Здрав будь, отец.

– Здравствуй, господарь, Игорь Васильевич. – Прогудел он, чуть голову наклонил.

– Что с пленными? Кого к себе возьмешь?

Он вздохнул. Посмотрел на меня пристально, подумал.

– Все понимаю я, господарь. Они же люди божие, как и все мы. – Паузу выдержал. – Смута только их с пути истинного, доброго, православного сбила…

Я слушал, смотрел на него, ждал.

Понятно, что не хочется ему брать этих разбойничков в свой отряд, свою доблестную, разросшуюся до приличных размеров особую сотню.

– Я не настаиваю, Серафим. Кроме тебя мне их пристроить некуда. Разбойники. Они либо покаются и искупят, либо вот. – Я махнул рукой на близлежащее дерево. – Тут их и повесим. В назидание и с напутствием, что теперь свободен от лиходеев этот брод.

– Понял тебя, господарь, подумаю. – Он покачал головой. – Но кого-то точно повесим.

Ответ мне понравился, значит, большинство, как ему виделось, взять все же удастся. А это жизни человеческие. Если искупят, то и служить может, будут по-людски. А пока, под присмотром уже опытных, прошедших через бой людей, побудут.

– Их жизни в твоих руках.

Он поклонился, отъехал от меня.

А я сам дал пяток коню, преодолел переправу и начал осматривать левый берег.

Форсирование реки займет многое из оставшегося дня, но, возможно, несколько километров на север мы еще сделаем. Впереди нас ждал еще один переход и Плотовое. Очередной мелкий населенный пункт на пути от Ельца к Туле.

Вроде бы про такой поселок говорили на совете сотники.

Что там? Тоже выжженные руины или все же жизнь какая-то есть?