Текст книги "Невеста мёртвого царя (СИ)"

Автор книги: Ева Рэйн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 16 страниц)

Глава 6 «Змеева печаль»

Баюн молчал, буравя взглядом стену.

– Далеко нам еще по этой мерзлоте? – не выдержала я, первой нарушив тишину.

Он вздрогнул и обернулся.

– Нет, сразу за этой скалой переход в земли Кощея. Там снега не будет, только и…

Резкий толчок, от которого избушка завалилась на бок, помешал ему договорить. Вскрикнув, я схватилась рукой за печку, а проснувшийся Мусий тут же соткал вокруг меня целый кокон из упругих ветвей. Из такого не выберешься, оставалось только гадать, что происходит вокруг.

– Принесла нелегкая лиходея… – сквозь зубы прорычал Баюн, и я услышала шипение доставаемого из ножен меча.

– Что происходит?!

– Горынчат побаловаться решил. Надеюсь, пошалит и отпустит, ему с Ягой ссориться не с руки.

Я в панике задрожала как осиновый лист. Насколько я помнила сказки – Горынчат, или Змей Горыныч, был драконом о семи головах. Связываться с таким мне совсем не хотелось. А Яга далеко, что с нами случись – она ведь и не узнает… а даже если и узнает, уже будет поздновато. Неужели так здесь и погибнем?!

– Мусечка, расплети ветки. Наружу хочу.

Мусий, хоть и явно был со мной не согласен, приказа ослушаться не посмел. Тихо пискнул, выпуская меня наружу. Избушка истошно голосила, хлопая дверью, и я увидела, что Баюн стоит у выхода, крепко схватившись за притолоку одной рукой, а в другой зажав богатырский меч. Кажется, нас куда-то несли, потому что мы точно поднимались вверх, плавно качаясь туда-сюда. Снаружи раздавались хлопки огромных крыльев.Выглянув в окно, я чуть не взвизгнула и отпрянула назад – прямо передо мной появилась любопытная драконья морда на длинной шее, подмигнула и тут же исчезла.

– В замок свой тащит, на самую вершину. И чего этот упырь задумал… ничего, ужо я ему покажу. – Баюн едва не скрипел зубами от ярости.

– Успокойся. Хотел бы навредить, уже бы наружу вытряхнул или избушку сломал. Манер у него нет, конечно, но лучше сначала поговорить, а уж потом ссориться. – я успокаивающе положила руку Баюну на плечо, но тут же отдернула ее и покраснела.

Во взгляде, который кинул на меня после этого Баюн, была непонятная горечь и даже… страх? А, боится что разозлил, вчерашний вечер вспоминает. Ну и правильно, пусть учится держать себя в руках, а то пляшет на одних и тех же граблях почем зря.

– Уже почти долетели, так что скоро все и узнаем. Если поймешь, что не справлюсь – оставь меня здесь и ищи спуск с горы. Нельзя тебе тут задерживаться. Избушку возьмешь с собой, без нее тебе по Кощеевым землям не пройти.

– Но я…

– Не спорь. – в голосе Баюна зазвенела сталь. – И не поминай лихом.

Я раздраженно вздохнула. Ох уж эти парни…

Наконец, Горынчат долетел до нужного места и приземлился, отпустив избушку. Она, разъяренно вереща, подпрыгивала на одном месте, из трубы валил дым вперемешку с искрами.

Баюн выпрыгнул наружу, тут же угодив в сугроб по пояс. Ругаясь на чем свет стоит, стал выкапываться, помогая себе мечом. Змей тем временем рухнул на землю неподалеку и вдруг перекинулся, обращаясь высоким светловолосым мужчиной, одетым в чешуйчатую броню. Или такой была его кожа?.. я так и не поняла.

– Добро пожаловать, гости дорогие! – весело крикнул Горынчат, помахав нам рукой и скалясь во все сто тридцать два зуба.

Мы с Баюном, не ожидая такого поворота событий, замерли на своих местах. Подойдя ближе, мужчина схватил Баюна за ворот рубахи, вытащил из сугроба и поставил на утоптанную дорожку, ведущую к замку, вырубленному прямо в скале.

– Ты что себе позволять вздумал, чудище поганое? – голос Баюна не предвещал ничего хорошего.

Горынчат нахмурился, но тут же весело расхохотался и принялся кружить вокруг Баюна, выставив перед собой кулаки.

– Подеремся, а?! Давай, ну, давай!

Баюн, опешив от такой реакции, застыл, не зная, что делать дальше. И неизвестно, чем бы все это закончилось, но из замка вдруг вышла укутанная в белоснежные меха фигурка. Она быстро приближалась к нам по тропе, и веселость Горынчата тут же как рукой сняло. Он даже будто уменьшился в размерах, доспехи потускнели.

– Спасите меня, люди добрые. Помощь мне нужна, невеста лютует, что делать не знаю… заклятая она у меня, то любит, то ненавидит. А я девиц не бью, вот и приходится колотушки терпеть каждый день кряду! – горячо зашептал Горынчат, отходя за спину Баюна.

– Чего? – у моего спутника, кажется, задергался глаз.

– Сейчас сами все увидите. Только не оставляйте нас одних, я тут уже третий месяц на стенку лезу. – Горынчат, казалось, вот-вот заплачет.

Мы с Баюном переглянулись, а мужчина продолжал:

– Здравствуй, душа-девица, краса моя ненаглядная, невестушка моя любимая!

Пришедшая и впрямь оказалась редкой красавицей. Глаза у нее были похожи на голубые озера, рыжая коса спускалась до пояса, а белоснежная кожа казалась фарфоровой. На губах девушки расцвела приветливая улыбка. Подбежав к дракону, она обняла его и прижалась, тут же поцеловав в щеку. Горынчат, сжавшись, смущенно улыбнулся.

– И чего он брешет… – прошептала я, но тут произошло нечто странное.

Девица, отстранившись, резко перестала улыбаться и вдруг начала лупить своего жениха по рукам, груди, и даже по лицу. Этого ей тоже показалось мало, и она безжалостно пнула суженного по колену ногой в расписном сапожке.

– Ай! Да за что?! – взвыл Горынчат, беспомощно прикрываясь руками.

– Ненавижу тебя, чудище проклятое, чтоб тебя по ветру развеяло! – красавица чуть зубами не скрежетала, глядя на дракона с лютой ненавистью.

Впрочем, эта вспышка гнева продолжалась недолго. Не прошло и минуты, как девушка снова заулыбалась и полезла к дракону на руки, воркуя как влюбленная голубка.

– Вот это я понимаю, высокие отношения… – прошептала я Баюну на ухо, и тот осторожно кивнул, во все глаза разглядывая странную пару.

– А мы им точно сможем помочь? У меня от такой беды ворожбы нету…

Я беспомощно развела руками. Видимо, зря Горынчат нас на гору тащил, если уж у Баюна нет решения такой проблемы, то я тут точно ничем не помогу.

– Ладно. Для начала разделить их попробуем. А то, как я понял, это бесконечно длиться может.

Баюн, знаком приказав мне оставаться подле избушки, шагнул к девушке и что-то прошептал, положив руку ей на затылок. Красавица тут же обмякла у жениха на руках, сладко зевнув.

– Эй… добрый молодец. Ты чего такое с невестой моей сделал?! – потрясенно рыкнул дракон.

Баюн усмехнулся.

– Поспит немного, не более. Не ты ли помощи просил, бестолковый?

Горынчат, убедившись, что его возлюбленная и правда всего лишь мирно спит, довольно заулыбался.

– А. Тогда ладно. Пойдемте, гости дорогие, в дом. Избушку свою тоже берите – в моих палатах всем места хватит.

Не став спорить, мы вошли в замок. Из полумрака выглянули две девушки в простых желтых сарафанах. Увидев хозяйку, наперебой заголосили, обзывая Горынчата «убивцем проклятущим», но дракон шикнул на них, запретив будить невесту. Казалось, от непривычного спокойствия он просто млеет, мечтая продлить это состояние на максимально возможный срок.

– Уложите невестушку мою спать, да кликните девок сенных – пусть еды принесут, столы браные накроют. Гости у меня, праздновать будем!

Дракон поманил нас в зал, освещенный факелами и множеством свечей. Посредине зала стоял огромный длинный стол, в стенных очагах ревел огонь. Дальняя часть зала была сплошь завалена сокровищами. Золото, драгоценные камни, короны и кубки, браслеты и ожерелья, серьги и височные кольца, и многое, многое другое валялось огромной кучей прямо на полу.

Я подняла два створчатых браслета необычной формы, лежавшие рядом друг с другом. Красивые… тонкое золотое кружево таинственно мерцало в дрожащем свете.

– У меня еще и поясок такой есть. От хозяйки Золотого царства достались. Хочешь? –дракон подмигнул мне и вытащил откуда-то из угла золотой пояс, крепившийся на петлях.

Не успела я ответить, как Горынчат, без тени смущения схватив меня за плечо, застегнул на мне пояс, потом надел браслеты и отступил на шаг, любуясь результатом. Баюн, зашипев как кот, рванулся к нему, едва успела за руку ухватить. Дракон попятился.

– Не гневайся, добрый молодец, я ж без злого умыслу. Будет любушке твоей свадебным подарком, только умоляю, найдите способ Белёну от заклятья избавить!

– Белёна – невеста твоя, верно? Кто с ней такое сотворил и за что? – я выступила вперед, шепотом попросив Баюна держать себя в руках.

Горынчат пригорюнился. Сел в резное кресло во главе стола, грустно глядя на вереницу сенных девушек, как раз вносивших в зал блюда с едой.

– Она ж у меня дюже красивая… я, как ее увидел, ум потерял. Сватов заслал, она подумала-подумала, и согласилась. Первый раз так у меня вышло, чтобы девица не отвергла, да еще и такая. Только сестра ее старшая уперлась, мол негоже Белёне вперед нее замуж идти. На мне, говорит, женись. А как я могу, коли уже Белёну всей душой полюбил? Ну, пришлось отказать… а сестрица ее старшая ведьма потомственная, в матушку пошла. Белёне-то силы не досталось, у нас всегда первая дочь матери наследует. Вот и наложила в сердцах на сестру заклятье – чтоб жениха своего одновременно и любила, и ненавидела. Чтоб, мол, никогда у нас счастье с ней не сложилось, и замуж она за меня не вышла. Такие дела…

Баюн прищелкнул языком, а я совсем сникла. Да уж, против такой беды вряд ли что-то придумать можно.

– У Дня есть сила любое ведьмино заклятье снять. Я это еще у Яги узнал, когда она меня от оборотничества спасти пыталась. Только ничего не вышло, потому как меня проклял не человек. А вот в твоем случае может помочь.

Горынчат, воспрянув духом, с надеждой уставился на Баюна. Баюн, в свою очередь, посмотрел на меня. И тут я вспомнила.

– А, точно. Мне же День обещался помочь, когда попрошу. А как его попросить-то? Разве он нас услышит?

– Услышит. Веди-ка нас, хозяин, к невесте своей в горенку. – Баюн хитро посмотрел на дракона, и я сразу поняла, что этот прохиндей опять что-то задумал.

Девушка все еще спала, подложив ладонь под румяную щечку. Повинуясь словам Баюна, я встала у открытого окна и сказала:

– Как по белу свету день спешит, так и ко мне спешит Белый воин, Яви свет, Прави сын.

Сполох мелькнул за окном, взметнув снежный вихрь. Облака на небе разошлись, и луч света заглянул в окно.

– Бери его рукой и к девице тяни, только не дергай, не то оборвется. Как доведешь луч до ее тела, прикоснись сначала ко лбу, потом к сердцу, затем к руке.

Я кивнула, слушая Баюна. Осторожно взялась за кончик луча и потащила его, как ленточку, за собой. Донеся до кровати, приложила как сказали, и остановилась, не зная, что делать дальше.

– Отпускай. День сам поймет, в чем помочь надо.

Я отошла на шаг, больше не держась за луч. Тонкая полоса света обернулась вокруг спящей девушки, замерцала и растаяла.

– Что это? Куда? Неужто не вышло? – Горынчат резко обернулся ко мне с мольбой в глазах.

В тот же миг Белёна проснулась и села на кровати. Потерла кулачками глаза, зевнула, всмотрелась в полумрак комнаты, и вдруг радостно вскрикнула.

– Горынюшка! Любый мой! – вскочив на ноги, бросилась к дракону и обняла, уткнувшись лбом в его плечо.

– Белёнушка… зорька моя ясная, любимая моя… – Горынчат, подхватив невесту на руки, закружил ее, зацеловал, слыша в ответ счастливый смех.

Баюн кашлянул, привлекая к себе внимание.

– Совет да любовь. А теперь, Горынчат-змей, пора нам с тобой о награде поговорить.

Дракон обернулся, все еще сжимая невесту в объятьях. Улыбка озарила его лицо, и я снова поежилась – все-таки, хоть и хорош был собой дракон, а зубки-то острые, такой даже в нынешней форме укусит – мало не покажется.

– Ну давай, поговорим. За такую услугу пообещаю вам все, кроме жизней да свободы – моей и Белёны.

– Я о таком и не помышлял вовсе. Лучше поклянись на помощь прийти по первому зову, где бы мы ни были.

Горыныч, нахмурившись, помолчал немного, затем усмехнулся и кивнул. Сняв с пальца тяжелое золотое кольцо, протянул Баюну.

– На, держи. Да потерять не вздумай. Если помощь моя понадобится – брось это кольцо оземь, в тот же миг рядом с тобой появлюсь.

Баюн благодарно поклонился.

– Добре. На том и разойдемся с тобой. Дорога у нас дальняя, а времени мало.

– Что, неужто и заночевать не останетесь? Вон метель какая, куда в такую погоду идти?

Баюн пожал плечами. Я тоже не стала спорить. Чужую невесту спасти хорошо, но у меня родные мать и сестра где-то у стоглавого Лиха прозябают. И тяжесть проклятая снова поселилась в груди…

– Ну, тогда давайте хоть провожу до границы. Лететь всяко быстрее, чем по сугробам прыгать. Дождешься ж меня, любушка?

Белёна, краснея, потупилась и робко кивнула. Сразу видно, и впрямь исцелил ее День – в этой скромнице прежнюю фурию даже представить было сложно.

– Эй, девки сенные, готовьте невесту мою к пышной свадебке! Завтра на рассвете пир собирать будем! А вы, спасители мои, во двор идите – там перекинусь, тотчас и полетим. Да избушку свою забрать не забудьте.

Добродушный дракон еще хотел снабдить нас едой в дорогу, но мы отказались – при наличии скатерти-самобранки в припасах толку не было. И вскоре уже летели сквозь снежную хмарь, сидя в теплой избушке, которую Горынчат бережно сжимал в передних лапах.

Глава 7 «Иголка в стогах сена»

Мы сразу поняли, когда кончились владения Горынчата и начались земли Кощея Бессмертного. Вокруг снова простирались пустоши, только уже не снежные, а золотые. Золотая трава шелестела на ветру, колокольчики звенели, покачиваясь на сверкающих стебельках. Редкие, одинокие деревца блистали так, что резало глаза, под ногами шуршал золотой песок.

Горынчат, еще раз отблагодарив нас за спасение Белёны, полетел обратно в свой замок, предупредив, чтобы мы не пытались забрать с собой ни одной травинки. Мол, Кощей всему золоту в своих угодьях учет ведет, и кто его украсть попытается – жестоко наказан будет. Мы с Баюном только плечами пожали – не больно-то и хотелось.

Я принюхалась, оглядевшись. Воздух был сухим и пыльным, и вся округа выглядела совершенно безжизненной. Ни птичьего пения, ни журчания воды, только ветер, пыль и тоска.Недовольно сморщив нос, я подумала, что это место выглядело бы куда привлекательнее, если бы сохранило естественную красоту природы. Баюну тоже здесь не понравилось, к тому же он почему-то превратился в кота, и сколько бы я ни просила его вернуться обратно в человеческий облик, наотрез отказывался. Я тяжело вздохнула – в мертвых золотых пустошах мне было гораздо спокойнее, когда рядом находился мужчина с мечом. А с кота, в случае чего, какая подмога?..

– Да почему? А вдруг это в тебе звериная натура сильней пробуждается? – ляпнула я, не подумав.

Баюн недовольно поморщился, взмахнув хвостом.

– Давай я лучше тебе про Кощея расскажу. Или не интересно?

Пристально посмотрев на кота, я подумала, что у него точно есть причина для такого странного поведения, только говорить о ней Баюн почему-то не хочет. Постоянные недомолвки злили, но решив не докапываться, я ответила:

– Ну… рассказывай.

В итоге, Кощей оказался персонажем весьма классическим – чах над златом, прятал свою смерть в утином яйце и обожал барагозить, утаскивая к себе в терем красавиц разной степени известности. Правда, в любовных похождениях ему катастрофически не везло. Например, Василиса Прекрасная так жестоко насмехалась над его внешностью, что взбешенный Кощей превратил ее на десять лет в болотную жабу. К счастью, с помощью Яги удалось снять с нее эти чары досрочно.Василиса Премудрая, которую неунывающий царь попытался соблазнить следующей, сама его чуть не пришибла, и лишь бессмертие чудом спасло неудачливого ловеласа. Вернув ее обратно во владения отца, Кощей понял, что еще легко отделался и решил больше с именитыми красавицами не связываться. Некоторое время он пытался приставать к молодухам в тридевятом царстве, но был изгнан с позором, после чего обозлился и намертво засел в своих пустошах.

– С тех самых пор он отсюда и носа не кажет. Слава о нем дурная ходит, и поделом. Дурень старой, голова с дырой, а все туда же… женихается. – Баюн презрительно фыркнул, завершив свой рассказ.

– Надеюсь, мы с ним не встретимся. На престарелых ловеласов у меня аллергия. – усмехнулась я, но тут же наткнулась на взгляд Баюна.

Он снова как-то странно, тяжело смотрел мне в глаза, и молчал.

– Ничего больше рассказать не хочешь? – перестав смеяться, я отвернулась к окну.

– В свое время… возможно.

Я вздохнула. Но мое внимание тут же переключилось на то, что я увидела снаружи. В золотом поле, овеваемая пыльными вихрями, стояла фигура, закутанная в черные одежды. На голове у нее сверкала корона с острыми зубцами, плечи и спину покрывал струящийся плащ, а в руке был зажат длинный посох с тяжелым золотым набалдашником.

– Ох, зря мы этот разговор завели… кажется, сам Кощей пожаловал. Смотри-ка, воон там.

Баюн, насторожившись, подошел к окну. Сел, обняв хвостом лапки, и спросил:

– Где? Мерещится тебе уже.

Я снова выглянула наружу, но фигура и впрямь пропала. А в следующую секунду избушка резко затормозила, возмущенно кудахтая. Я раздраженно дернулась – ну, что там на сей раз такое?!

– Хотя, может, и не мерещится… – тихо прошептал Баюн, выгнув спину и навострив когти.

– Открывайте. Не то сам войду. – донесся чей-то голос и в стену избушки решительно постучали.

– Вот что, Баюн. Посиди-ка тут, тихонечко. Явно не просто так ты в кота превратился и зубы мне заговариваешь. Что-то произошло у вас с Кощеем, когда ты еще царем был, ага? – хмыкнув, я отвернулась от ошарашенного моей догадкой Баюна и пошла открывать.

Распахнув появившуюся в стене дверь, выглянула наружу. Перед избушкой стоял высокий, худой мужчина средних лет, в короне и роскошных одеждах. Сомнений не осталось – именно его я и видела недавно среди пыльных вихрей.

– Царь Кощей? – дружелюбно спросила я, чуть склонив голову в приветственном кивке.

– Он самый, красна девица. Только не с тобой я говорить пришел. Сына моего позови, да поскорее.

Не приукрашивая можно сказать, что от таких новостей у меня челюсть отпала. Обернувшись, я уставилась на Баюна, который все-таки принял человеческий облик и как раз натягивал рубаху, готовясь к нежеланной встрече. Подумалось – насколько же это неудобно, каждый раз переодеваться до и после превращения. Вечно я думала не о том, видимо, потому и жизнь моя так глупо складывалась.

– Что ж ты все возишься, аки красна девица… сюда поди, непутевый. Сколько лет к отцу не заглядывал, нос воротил, а ведь у самого рыльце в пуху.

Баюн, как раз появившийся в дверях, заскрипел зубами. Видно было, что он с трудом держит себя в руках.

Едва сдерживая ярость, Баюн с ненавистью посмотрел Кощею в глаза.

– По себе других не суди. Я раз ошибся, а у тебя в привычку людям вредить вошло. Никак похоть свою сдержать не мог. Мать сгубил, душа не болела – все по бабам бегал. Может, и отец ты мне, да только я твоим сыном быть не хочу.

Кощей опешил, не зная даже, что ответить на такую дерзость. Только глаза сверкали и борода гневно трепетала на ветру.

– А давайте спокойно поговорим? Или чаю попьем? По-семейному… – встряла я, поняв, что вот-вот разразится скандал.

Кощей, быстро взглянув на меня, тут же отвел глаза.

– Ну, коли сама Вечёрка просит… пожалуйте в гости. Эй, избушка, следуй за мной!

Мужчина свистнул и перед ним появился костяной конь в драгоценной сбруе. Мертвое животное грызло удила, выдыхая черный дым и помахивало таким же дымным хвостом. Запрыгнув в седло, Кощей двинулся вперед.

– И зачем влезла, несмышленая? Надо было дверь закрыть, да ехать дальше, а ты… – Баюн обреченно махнул рукой.

– Не у всех такая роскошь есть, как отец, который общаться хочет. Что имеем – не храним, ага? – огрызнулась я, сердито взглянув на него.

Через некоторое время подъехали к терему. Огромный, с высокими башенками, он идеально вписывался в мертвый пейзаж – был таким же роскошным, золотым и… пустым. Несмотря на идеальную архитектуру, ничто в этом строении не трогало сердце, и выглядело оно как экспонат в музее – посмотрел и забыл.

Выйдя из избушки, мы последовали вслед за отцом Баюна внутрь дома. Оказавшись в просторной комнате, я разочарованно покачала головой – да как тут вообще можно жить? Все, абсолютно все вокруг – снова из золота и драгоценных камней. Какой-то сейф, а не семейное гнездышко. Еще и трогать ничего нельзя – понятно почему у Кощея никак не выходило жениться. Сам на лицо не очень, в обращении груб, дом как склеп. Фе.

– Эй, безымянный. Стол нам накрой. Гости есть-пить желают. Меды давай хмельные, икру черную, и чего там еще бывшие цари едят.

Баюн, услышав про бывших царей, снова скрипнул зубами. Я миролюбиво потрепала его по плечу и села за стол. Невесть откуда налетел легкий ветерок, и на сверкающей золотой скатерти появилось множество изысканных блюд. Хм… это точно не самобранка, видимо, какое-то другое чудо.

– Это что, осетр? – я ткнула пальцем в сторону блюда с огромной печеной рыбиной.

– Ага. Он самый. – Баюн, сев рядом, с тоскливым видом барабанил пальцами по столу.

Кощей украдкой разглядывал сына, но никак не мог придумать, что сказать дальше. В гробовом молчании я подтянула к себе блюдо и положила в мисочку кусок осетра. Осторожно понюхала и поковыряла рыбу, но к счастью, все было в порядке. Никакого золота или бриллиантов, об которые можно сломать зуб.С аппетитом приступив к еде, не забыла угостить Мусия. Кощей смотрел на ивника с большим интересом, но сам к еде даже не прикасался.

Неожиданно я поперхнулась, с трудом проглотила пищу и замерла. Боль, ледяная и тягучая, расползалась в груди. Я пыталась вспомнить, давно ли пила целебную воду, но не могла. Мысли путались, даже дышать удавалось с трудом. Захрипев, я потянулась к Баюну слабеющей рукой, но тут же потеряла сознание.

– Ада! Приди в себя!

Голос Баюна совсем рядом. Он зовет и надо проснуться, но мне так тепло и спокойно… ничего не хочу. Ай… зачем так сильно меня тормошить?

Я с трудом разлепила веки и недоуменно моргнула. Все лицо и перед сарафана залиты водой, я лежу на руках у Баюна, рядом стоит напряженный, испуганный Кощей. В груди все еще болит, глухо и тяжело.

– Открой рот, пей! – приказал Баюн, подставляя к моим губам знакомую фляжку.

Я покорно сделала несколько глотков. Боль отступила, сменившись привычной тяжестью. Странно… раньше вода действовала куда лучше.

– Погоди-ка. Добавь это. – Кощей, полоснув себя по пальцу ножом, накапал в горлышко фляжки немного своей крови.

Фу. Гадость какая. Почему опять кровь? Я не хотела пить, но Баюн настоял, видя, что я еще совсем слаба и с трудом дышу. Как ни странно, кровь Кощея сработала – тяжесть пропала, но теперь я поняла, что скоро она вернется… и приведет с собой боль.

– Что с ней? – усадив меня обратно за стол, Кощей с тревогой взглянул на сына.

Бледный, уставший Баюн неопределенно пожал плечами.

– Да сказывайте, как есть! Сам же знаешь, что помочь могу!

– А нечего там сказывать. Пока судьбу свою не исполню – будет моя душа таять. И как истает совсем – пропаду навсегда. Вот мы и едем к Лиху, но чутка опаздываем уже, судя по всему.

– К Лиху? Зачем?!

Я только руками развела.

– Судьба такая.

– Злая у тебя судьба, девица. Чего сразу не сказали, отпустил бы да не препятствовал… – Кощей помрачнел, сердито взглянув на нас обоих.

– Так, а Вы не в курсе? – усмехнулась я. – У Баюна тоже мало времени осталось – его же прокляли много лет назад. Теперь он в кота превращается, скоро уже и не пообщаетесь вовсе.

– Погоди, Вечёрка. Вы же теперь вместе. Разве нет? – мужчина нахмурился, а я наконец-то получила подтверждение своим опасениям насчет Баюна.

– Хватит. Нам ехать пора. Ада, пошли. – Баюн, даже не попрощавшись, встал и направился к выходу.

– Стой, горе луковое. Куда собрался? Такими темпами ты и невесту загубишь, и сам сгинешь. Вот что… знаю, что помощи ты от меня по доброй воле не примешь, потому предложу тебе сделку. А если все равно откажешь – уже ей предложу. – Кощей кивнул на меня.

Баюн остановился.