Текст книги "Невеста мёртвого царя (СИ)"

Автор книги: Ева Рэйн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 16 страниц)

Провозились мы в воде недолго, уж больно она была холодной. Но после купания я почувствовала себя свежей и бодрой, и даже предстоящее путешествие уже так не пугало. Баюн, захватив с собой еще несколько плодов и набрав полную флягу воды, повел меня завтракать.

Я шла с ним рядом, чувствуя, как его пальцы сжимают мою ладошку, и счастливо жмурилась от яркого солнечного света. Дурой я была, сравнивая Баюна с Русланом. Разными они были, как день и ночь. Странно, что я этого раньше не замечала.

Сменив одежду на чистую и сухую, поели. Баюн снова выпустил наружу путеводный клубочек, поставив новой целью нашего пути обитель стоглавого Лиха. Но клубочек почему-то не двинулся с места.

– Магия кончилась? – я расстроенно подумала, что еще одна проволочка точно не пойдет нам на пользу.

– Нет… скорее, он не знает, как туда добраться. Хотя это и впрямь было бы слишком легко. Придется по старинке, самим путь искать.

Убрав клубочек в мешок, Баюн направил избушку в сторону Гиблых земель. Миновав границу, мы проехали буквально несколько метров и вдруг оказались в кромешной тьме.

Я вскрикнула от испуга, но Баюн тут же обнял меня, прижимая к себе.

– Тише, милая, тут лучше не кричать. Просто будь рядом, сейчас что-нибудь придумаем.

– Х-х-хорошо…. – от страха меня начало трясти, аж зубы стучали.

Баюн что-то тихо прошептал и в его руке возник мерцающий шар света, похожий на косматое голубое солнышко. Подойдя к окну, он распахнул ставни и выпустил его наружу. Мы огляделись.

– Кошмар… – увидев местные пейзажи, я вся покрылась мурашками от страха.

Гиблые земли и впрямь напоминали дурной сон: перед нами расстилалась безжизненная равнина, покрытая черным песком. Кое-где были растения и деревья, но все они казались карикатурными изображениями себя настоящих. На деревьях не было ни цветов, ни листьев – лишь голые, почерневшие стволы и ветви, из которых вытянули всю жизнь до капли. По земле стелился мерзкий зеленоватый туман, издававший неприятный запах, и я сразу подумала – не прячется ли в нем кто-нибудь злой и кровожадный… магического света едва хватало, чтобы оглядеться метров на десять вокруг. Вдаль уходила единственная тропинка из гладких черных камней, частично занесенных песком.

– Избушка, беги по тропе, да не сворачивай с нее ни на шаг! Не то сгинем тут, как пить дать…

Баюн подошел к стене, надел рубаху и взял меч. Заняв наблюдательный пост у окна, он всматривался в темноту, держа правую руку на рукояти клинка. Я села рядом, стараясь справиться со страхом и нервной дрожью. Улыбнувшись, Баюн погладил меня по щеке.

– Не бойся. Ладно все будет, я же с тобой.

Я улыбнулась, прижавшись к нему боком. Страх до конца не отпустил, но присутствие Баюна и впрямь успокаивало. Меня передернуло при мысли о том, каково бы мне было здесь одной. Мусий тихо пискнул, напоминая о себе. Я накрыла его рукой, чувствуя, что ивник тоже подрагивает от страха.

Мне казалось, что мы едем уже целую вечность, хотя прошло, наверное, не больше пары часов. Определить время здесь было невозможно – вокруг царила все та же тьма и мерзкий туман клубился у избушки под ногами. От его запаха меня уже начало мутить, но деваться было некуда. Я тоскливо глядела в темноту за пределами освещенного Баюном круга, как вдруг вдалеке послышался странный шум.

– Что это? – сжавшись, я схватила Баюна за руку.

– Не знаю… избушка, стой!

Наш чудесный транспорт послушно остановился, переминаясь с лапы на лапу. Баюн, строго наказав мне оставаться внутри, вышел наружу, но буквально через несколько секунд вернулся.

– Едем дальше. Все в порядке, это река. И как я сразу не понял… так же только вода шуметь может.

– Та самая река, о которой ты говорил?

– Да. Мертвая.

– Это как? – слово «мертвая» меня напугало до дрожи в коленях.

– Ну… не знаю. О ней и в сказках написано, может, читала? Мол, отправился ворон за живой и мертвой водой, чтобы царевича убитого воскресить.

Я кивнула.

– Да, помню что-то такое. Мертвая вода срастила тело, а живая вернула царевича к жизни. Она что, реально существует?

– Вода?

– Ага…

Баюн рассмеялся.

– Конечно существует. Коли ты не заметила, тут вообще есть все, что в сказках описано.

– Интересно. А живая вода где находится?

Баюн указал пальцем куда-то вверх.

– У Отца Небо, в вышних чертогах. Именно поэтому за ней ворон летал – туда только птицам вход открыт. Людям нельзя…

– Почему? – удивилась я.

– Ну, потому что живые живут на земле, а Боги – на небе. Исстари так повелось. Да и чего там живым делать? Нам и тут хорошо.

– Ну, прямо «тут» не очень. А так – да…

Я задумалась, пытаясь представить себе реки с живой и мертвой водой. Но вскоре и представлять ничего стало не нужно, потому что мы оказались на берегу, и я сморщила нос – так вот откуда брался этот мерзкий туман! Его создавала река.

Кроме тумана ничего в ней особенного не было – река как река, с темной, почти черной, водой. Течение было довольно бурным, вплавь не перебраться. Оставалось только в очередной раз искать мост. Но когда я сказала об этом Баюну, он отрицательно покачал головой.

– Яга говорила, что моста здесь не будет. Только брод. Мосты тут строить некому, да и незачем – в земли Лиха по доброй воле никто не суется. Вот только одного я не знаю… где именно тот брод искать надо.

– Может, попросим клубочек? Или опять не найдет?

Баюн, пожав плечами, достал клубок из мешка.

– Клубочек, а клубочек… отведи-ка нас к броду у Мертвой реки.

К счастью, в этот раз нам повезло. Клубок взмахнул краешком нитки и понесся куда-то влево. Избушка, не дожидаясь команды, рванула за ним. Кажется, ей тоже не очень-то нравилось в Гиблых землях. И почему-то, мне от этого стало еще тревожней…

Когда клубочек остановился, Баюн достал из мешка моток веревки, и найдя неподалеку мертвое дерево, привязал к нему один конец, а другой намотал на лапу избушки.

– А соваться в эту воду точно не опасно? – встав с ним рядом, я с подозрением косилась на волны, сочившиеся туманом.

– Не знаю. Только выбора нет, придется рискнуть. Вернись внутрь и наружу не суйся, пока не скажу.

Я послушно забралась обратно в избушку и высунулась из окна. В треклятом тумане Баюна почти не было видно. Вдруг мне показалось, что на границе света и тьмы что-то мелькнуло. Чуть не закричав от страха, я зажала рот ладонью и несколько секунд успокаивалась, пытаясь отключиться от глупых страхов. Баюн ушел к воде, видимо, намечал самое удобное место для перехода. Мусий забрался ко мне на плечо, сверкнул золотыми глазенками и громко пискнул, кивком головы указывая на реку. Я не выдержала.

– Может, попросить Мусия на тот берег перекинуться? Огня тут нет, а воды касаться не придется…

Баюн не ответил. Я окликнула его еще раз, но ответом снова была тишина. Чувствуя, что на лбу и спине выступил холодный пот, я прижала ивника к груди и вышла из избушки.

– Бааааюуууууун! – крикнула в голос, забыв, что он просил меня не орать.

Тишина. Только вода шумела и туман расползался во все стороны. Мне показалось, что он стал гуще, плотнее, и поднимался все выше. Стараясь не впасть в панику, я металась по берегу, пытаясь найти Баюна, и вдруг, запнувшись обо что-то, упала на четвереньки.

– Ай! – взвыла я, больно приложившись коленом.

Но тут же забыла про боль, потому что поняла, обо что споткнулась. Прямо передо мной на земле лежал Баюн.

Я кричала, звала его и пыталась привести в чувство, но это не помогало. Баюн то ли спал, то ли потерял сознание. Ивник, спрыгнув на песок, увеличился до размеров человека, поднял Баюна и потащил в избушку. Меня, уже совершенно очумевшую от страха, ивник вел за руку, как козу на поводке.Уложив Баюна на лавку, Мусий затолкал меня в избушку и закрыл дверь, оставшись снаружи.

– Мусий, вернись немедленно! – я пыталась открыть дверь, но она уже растаяла – видимо, избушка тоже не хотела, чтобы я выходила наружу.

Ивник отвязал веревку и перекинулся через реку. На этот раз он приобрел форму эдакого мостика, чтобы избушке было удобней бежать – видимо, запомнил с прошлого раза, что кто-то может упасть. Его помощь оказалась неоценимой – вскоре мы уже были на другом берегу Мертвой реки. Вернувшись обратно, Мусий довольно жмурился, ожидая похвалы.

– Маленький ты мой, как же я тебя люблю! – я буквально зацеловала бедолагу, так что Мусий аж расцвел. В прямом смысле слова – на его голове, среди уже привычных листиков, появились крохотные белые цветы.

– Избушка, милая, беги дальше по тропе, и никуда не сворачивай, хорошо?

Ответом мне было испуганное квохтанье, но избушка подчинилась и побежала вперед. А я наконец-то смогла вернуться к Баюну и снова попытаться его разбудить. Мусий даже побрызгал ему в лицо целебной водой, но ничего не помогало. Баюн спал богатырским сном.

– Он ведь просто спит, да? Скоро проснется? – я безумными глазами смотрела на Мусия, сидевшего рядом.

Ивник пискнул в ответ и утвердительно кивнул головой.

Избушка вдруг остановилась, громко кудахтнув.

– Да какого опять… – я выругалась в сердцах и выглянула в окно.

Тропинка, мощеная черным камнем, закончилась. Прямо перед нами было поле, покрытое алыми всходами. Между ними что-то смутно белело, но в тумане сложно было разобрать, что именно.

Я обессиленно опустилась обратно на лавку. Сил что-то делать не было, хотелось закрыть окно, свернуться в клубочек возле Баюна, и спать. И чтобы когда проснусь, вокруг сияло солнце, и все это оказалось просто дурным сном. Я даже закрыла глаза на несколько секунд, пытаясь убедить себя, что сплю. Не помогло.

– Ада… милая, ты здесь?

Голос, донесшийся снаружи, заставил меня вздрогнуть. Едва дыша, обернулась к окну. В нескольких шагах от избушки, посреди поля, стояла женщина в белом сарафане. Она была очень похожа на меня, только уставшая и изможденная, тоненькая, как тростинка.

– Мама? – прошептала, не веря.

– Доченька! Ты за мной пришла? – по лицу женщины потекли слезы.

– Мама, я иду! Погоди минуту!

Не соображая, что делаю, я билась об стену, пока избушка не открыла мне дверь, и не слушая, как Мусий тревожно пищит за спиной, выскочила наружу. Женщина, не двигаясь с места, протянула ко мне руки.

– Милая, как же долго мы тебя ждем!

Из-за ее спины показалась девушка, в таком же белом сарафане. Распущенные светлые волосы спадали ей на спину тяжелой волной. С первого взгляда на нее я поняла, что это Зорька, моя младшая сестра.

Я остановилась на границе поля, протянув матери руку.

– Идите сюда, я заберу вас домой!

Но женщина лишь печально покачала головой в ответ.

– Не могу, доченька… помоги… – ее голос стал совсем тихим и слабым, словно она с трудом могла говорить.

Туман чуть рассеялся, и я увидела, что меж красных побегов в поле лежало множество человеческих костей и черепов. Моя мать и сестра стояли, привязанные черными цепями к двум высоким столбам, и в их телах прорастала алая трава. Выглядело это настолько жутко, что я отшатнулась, замерев на месте, но тут же опомнилась и бросилась вперед.

– Сейчас, я сейчас! Я вас спасу, только держитесь!

Не успела я сойти с тропы, как магический свет, созданный Баюном, погас. Я оказалась в полной темноте. Сердце запнулось, затем вновь бешено застучало. Леденящий ужас накрыл меня с головой. Замерев, я не издавала ни звука, боясь даже пошевелиться. А с той стороны, где были мои мать и сестра, донесся тихий, злобный смех и утробное ворчание.

– Мама… – беззвучно прошептала я, чувствуя, что вот-вот потеряю рассудок от страха.

Глава 9 «Жницы и птицы»

Я очнулся в кромешной тьме, лежа на чем-то мягком. Голова раскалывалась от боли, в ушах шумело. Рядом кто-то пищал и всхлипывал, захлебываясь слезами.

– Освети мне путь, разгони тьму, слово вещее, Хорса лик.

Сияющий голубой шар возник в моих руках, заискрился, отгоняя прочь темноту. Я огляделся. К моей ноге прижимался перепуганный ивник, потемневший и покрытый лишайником. Увидев это, я подскочил, как ужаленный. Яга рассказывала, что состояние хозяина всегда сказывается на волшебных питомцах – если ивнику так плохо, Ада точно попала в беду. Но что произошло? Последним, что я помнил – был берег Мертвой реки. Я искал удобное место для перехода на другую сторону, и вдруг потерял сознание.

– Где она?

Увидев, что я очнулся, Мусий тут же быстро залопотал, глотая слезы. С его слов выходило, что реку мы миновали, а затем Ада вышла из избушки и пошла на какое-то поле, где стояли черные столбы и росла кровь-трава. Зачем ей туда понадобилось, он не знал, а пойти следом не смог – потерял много сил, когда превратился в мост.

– Не реви. Найду я ее… Хорсом клянусь, что найду. Со мной пойдешь, будешь путь указывать. Чуешь же хозяйку?

Ивник закивал, так, что едва голова не оторвалась, и тут же полез мне на плечо.

Я взял меч, отхлебнул пару глотков воды из родника и выдохнул. Боль в голове постепенно проходила, силы возвращались. Дал немного воды и Мусию, чтобы не умер по дороге – я знал, что он до сих пор питает Аду своей силой, и уже находится на грани истощения. Закинув флягу на плечо, вышел из дома, сразу поняв, что все еще хуже, чем я представлял вначале. Избушка стояла на границе поля, и я тут же увидел столбы, о которых говорил мне Мусий. Только вот Ады там не было…

На ноге избушки болталась веревка. Видимо, ее отвязали от дерева, когда переходили реку. Длинная, надеюсь, хватит. Я старался даже не думать о том, что будет, если мы заблудимся на поле. Хуже места даже в Гиблых землях найти нельзя… и зачем Аду вообще туда понесло?!

Ивник пискнул, указывая направление. Я взялся за свободный конец веревки, достал меч и создал еще один шар света. Оставлять избушку в полной темноте не хотелось – все же, живое существо, не ровен час испугается и убежит, а по темноте долго ли заплутать да сгинуть?..

– Сиди тут, милая. Сейчас Аду найдем и вернемся. В поле не ходи, на тропе безопасно, я по веревке в обратку пойду.

Избушка согласно кудахтнула и села, согнув лапы. Я повернулся к ней спиной, и разматывая веревку, переступил границу поля. Волшебный свет мигнул и чуть не пропал, но я заставил его гореть дальше. Тьма злобно зашипела, отступая прочь. Как бы странно это ни звучало, она оказалась… живой, и теперь явно мешала мне идти дальше, со всех сторон напирая на освещенное пространство. Под ногами, норовя ужалить, извивались побеги кровь-травы, но пробиться к телу им пока не удавалось.

Про траву эту я знал давно. Еще будучи царем тридевятого царства, я приказал разбить возле своего дворца огромный сад, куда собирал все растения, какие только мог найти. Волхвы изучали их, и многие впрямь приносили огромную пользу – с помощью Огневик-цвета отгоняли нечисть и освещали по ночам дома, Яр-травой лечили скотью болезнь, Горчак-корень помогал при болях и недомогании людям. Росла у меня и золотая Кощеева травка, за которой заботливо ухаживали и выделили под нее целую треть сада. Эх, и увеличила же она мою казну. Отец, как прознал – чуть не волком выл, но сделать уже ничего не мог. Все же, я был его первенцем, единственным наследником и продолжением рода, так что жадничать ему было стыдно.

Позже, на всякий случай, стал я собирать и те растения, которые почитались дурными и опасными. Например, дурман-корень и кровь-траву. Первый мог свести с ума, а вторая… пожалуй, про нее стоит рассказать отдельно.

Когда ее впервые обнаружили на границе Гиблых земель и привезли ко дворцу, я потерял двух волхвов. На вечерней заре они еще были живы и выглядели вполне здоровыми, а к утру от их тел почти ничего не осталось.Когда я зашел в сад, оба уже превратились в обтянутые кожей скелеты – трава вытянула из них всю кровь до последней капли, и расцвела, плотно оплетя своих жертв. Из-под кожи мертвецов пробивались побеги, покрытые мерцающими звездочками алых цветов. А ведь мне привезли всего три ростка…

От мысли, что моя маленькая, хрупкая Ада находится в целом поле этой мерзкой травы, я чуть не зарычал, ускоряя шаг. Бежать было бы лучше, но я не мог рисковать – почва под ногами была неустойчивой. Местами я шел нормально, а буквально через шаг уже проваливался по колено. И все змеились вокруг алые побеги, ища слабое место. Хорошо, что и сапоги, и штаны на мне были из грубой, плотной кожи – не враз порвешь.

– Куда дальше? – спросил я у ивника, боясь забрести не в ту сторону.

Он пискнул, яростно сверкая глазенками, и указал влево. Ада, куда же и зачем ты ушла?..

Вскоре я получил частичный ответ на свой вопрос – прямо передо мной посреди поля зияла дыра, навроде спуска в нору. Я склонился над краем, пытаясь разглядеть, что внутри, и достал меч из ножен. В лицо пахнУло сыростью и мерзким зловонием...

Поняв, что придется спускаться в это отвратительное место, я тяжело вздохнул. Ожидаемо...

– Сядь мне на спину и оплети тело ветками. Брони у меня нет, а внизу явно ничего хорошего нас не ждет. Только следи, чтобы двигаться мог свободно, мне еще мечом махать.

Ивник кивнул и принялся за работу. Вскоре на мне появились импровизированные доспехи из крепких лоз, и даже шелом с прорезью для глаз. Твердые, но легкие – добре. Поблагодарив ивника, я строго-настрого приказал ему не соваться в бой без лишней необходимости, и полез внутрь.

Лаз оказался достаточно широким, чтобы я мог идти в нем, согнувшись вполовину. Вонь становилась все сильнее, а вскоре и звуки появились – впереди кто-то шипел и рычал, едва выговаривая человеческие слова.

– Мне, мне оставь! Я ее первая заприметила!

Я прислушался, продолжая красться на звук. То, что Аду пока не убили, было очевидно, иначе Мусий тоже давно был бы мертв. И, кажется, я успел как раз вовремя. Те, кто украл мою невесту, спорили, деля добычу между собой.

– Вон пошла, проклятая! Моя она, ни кусочка тебе не отдам!

Вой, рычание и странные шорохи были совсем близко. Я увидел, что лаз впереди поворачивает и убрал свет, чтобы враги не заметили мое приближение. На стенах росли осклизлые грибы, издававшие зеленоватое сияние, так что хоть и с трудом, но я видел, что меня окружает. Шагнув вперед, притаился, осматривая небольшую нору. И тут же понял, что мне придется тяжко.

В углу, на утоптанном земляном полу, лежала Ада. Она не шевелилась и не подавала признаков жизни. А рядом с ней стояли два отвратительных существа, словно пришедших из кошмарного сна. Выглядели они так, что повстречай я их в любой другой ситуации, бросился бы бежать, и не винил бы себя за трусость.У этих тварей были толстые паучьи тела с множеством длинных мохнатых лап, а сверху – женские туловища и головы, со спутанными грязными волосами. Изо ртов у них торчали паучьи жвальца, а в руках мерзкие твари держали длинные косы. К несчастью, я знал их по рассказам Яги… передо мной были Жницы. Увлеченные дележом, меня они пока не замечали.

Проверив веревку, понял, что ее хватит еще буквально на несколько шагов. Ну да мне больше и не надобно. Чуть отступив, я приказал ивнику слезть, оставив на мне броню, и ползти по веревке назад. К нему, как к существу, изначально лишенному крови, трава интереса не проявляла.Уговорились на том, что как только я дерну веревку, избушка должна была побежать по полю строго на запад, таща нас с Адой за собой. Мусий потянулся к фляжке, и я дал ему попить целебной воды. Он сразу подрос и бросился к выходу из норы. Когда он исчез за поворотом, я подождал немного, давая ему время вернуться к тропе, и снова создал волшебный огонь. Только на сей раз обратился к Даждьбогу, чтобы свет вышел ярче и теплее. Я знал, что Жницы обитают только в темноте, не перенося солнечных лучей.

Направив свет в пещеру, я сделал его ярким настолько, что он ослеплял даже меня самого, и рванулся внутрь, по памяти определяя, где конкретно лежит Ада. Вой и шипение застигнутых врасплох Жниц наполнил пещеру. Они пытались спрятаться от жгучего света, отползая к дальней стене, но укрыться было негде. Пользуясь этим, я схватил Аду и связал нас обоих, чтобы не потерять ее по дороге. После этого я изо всех сил дернул веревку.

Буквально через секунду она натянулась, и я упал на спину, прижимая Аду к груди. Нас поволокло по земле, ударяя о стены, и я поворачивался, отталкиваясь ногами, чтобы девушка не пострадала. Свои синяки и раны меня не пугали – не впервой оказывался в передряге, заживет. Куда больше я переживал о том, не пожалит ли нас кровь-трава, когда избушка будет тянуть нас по полю.

К счастью, обошлось. Побеги цеплялись, но жалить не успевали – слишком быстро нас волокли. И все же, приятным это путешествие назвать было нельзя – рубаха быстро изорвалась, кожа на спине и боках стесалась о землю. Стиснув зубы, терпел, тем более, что отвлечься было на что – оставленный без присмотра свет погас, и Жницы ринулись за нами в погоню.

Ударившись в очередной раз о землю, понял, что поле кончилось – приложило меня хребтом прямо о камни, но сквозь боль почуял радость – спасены! Жницы не покидают пределов поля, в котором родились, а значит – на тропу за нами не последуют.

– Стой, родимая, стой!

Избушка резко остановилась, и я, скользя по гладким камням, оказался прямо у нее под ногами. Шатаясь, встал, держа Аду на руках. Затащил в избу и положил на пол. С горечью убедился, что хоть и принял основной урон на себя, ей все же досталось – на лице и руках наливались лиловые синяки, из ссадины на лбу сочилась кровь. К счастью, фляга, которую я положил между нами, не потерялась и не разбилась. Не обращая внимания на злобно воющих Жниц, стоящих на краю поля, я развязал веревку и влил Аде в рот изрядную порцию лекарства. Ивник бросился к хозяйке, преданно заглянул в глаза, прижался к руке и уцепился побегами – не оторвешь, даже если сильно захочешь.

Ада закашлялась и приподнялась на локтях, глядя на меня. Синяки медленно пропадали, ссадина тоже исчезла, будто ее и не было. Только после этого сам приложился к фляге, чтобы унять боль, грызущую все тело. Подошел к двери, хотел уж захлопнуть ее и ехать дальше, но вдруг замер.

На краю поля стояла моя мать. Точно такая, какой я видел ее в последний раз – в нарядном сарафане и венке из живых цветов, с косой до пояса, да улыбчивым взглядом.

– Баюшка, сыночек… поди-ка, я тебе коника принесла. – в руках матери появилась резная деревянная лошадка, украшенная яркими узорами.

– Матушка… – прошептал, не в силах оторвать взгляд от ее лица, и невольно сделал шаг вперед.Мать улыбнулась, знакомым движением поправив ленту в косе. Мое сердце глухо стукнулось о ребра, и замерло, пропуская удар...