Текст книги "Водный Лабиринт"

Автор книги: Эрик Фраттини

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 23 страниц)

Мирелла увидела Афдеру и Кронауэра, водрузила очки себе на лоб, точно диадему, и поспешила к ним:

– Дай обнять тебя, звездочка моя! Как печально, что твоя бабушка ушла от нас.

– Спасибо, что вспомнила о ней. Это Макс, мой друг, любитель всяких ужасов и городских легенд, – широко улыбнулась девушка.

– Потрясающе! У меня есть чудесная история. Все было на самом деле! Это так же верно, как и то, что все мы сейчас находимся здесь. Я расскажу ее, а потом мы выпьем по-венециански, – объявила хозяйка, разливая белое вино по трем бокалам. – Итак, Бьязио был луганегером, колбасником. Он приехал из Карнии – это во Фриули – и обосновался в Венеции. В официальных списках казненных было отмечено, что этот загадочный персонаж готовил отличное сгваццетто, мясное блюдо, которое мы здесь очень любим. Секрет же был в том, что этот трактирщик добавлял туда человеческое мясо. В его трактире обедал один лодочник, который обнаружил у себя в тарелке кусок пальца с ногтем. Бьязио изобличили и приговорили к мучительной смерти. Его привязали к хвосту коня, долго возили по городу, а потом отрубили руки и голову. Дом его снесли до основания и нашли там сорок трупов.

– Какова мораль этой истории? – спросил Макс. – Я знаю, итальянцы обожают извлекать из всего мораль.

– Ты прав. Мораль вот в чем. Не спрашивайте, из чего сделаны эти польпеттине. Ешьте, а потом получите спагетти с чернилами каракатицы, – громко рассмеялась Мирелла.

Затем она призвала всех присутствующих к молчанию, подняла свой бокал и произнесла тост по-венециански, в стиле XV века:

– Кто много пьет, хорошо спит. Кто хорошо спит, тот ни о чем не думает. Кто ни о чем не думает, тот не делает плохого. Кто не делает плохого, тот попадает в рай. Пей много и попадешь в рай.

– Ваше здоровье! – хором откликнулись посетители.

За обедом Афдера поведала Кронауэру о книге, которую она отвезла в фонд Хельсинга, рассказала, какое значение может иметь этот манускрипт для судеб христианства, следовательно, и католической церкви.

– Моя бабушка завещала мне восстановить доброе имя Иуды Искариота.

– Будь уверена, если кто-то узнает о том, что у тебя есть такая книга, то станет охотиться за ней, а значит, и за тобой. Тебе надо быть осторожной. Не рассказывай о ней никому.

– Завтра утром лечу в Египет. Попробую выяснить, как книга попала к бабушке. Для начала мне нужно попасть в Александрию. Может, поедешь со мной? Специалист по раннему христианству мне совсем не помешает.

– Сейчас не могу, но спасибо за приглашение. Мне нужно съездить в Рим по семейным делам.

– Знай, что я жестоко оскорблена отказом и тебе придется угостить меня ужином, когда я вернусь.

– С удовольствием.

Афдера не знала, почему она рассказала Максу, которого едва знала, о поручении своей бабушки, и пригласила его в Египет. Она инстинктивно доверяла ему. Возможно, у нее была потребность доверять хоть кому-то.

Недалеко от них семеро мужчин шли от Казино дельи Спирити к базилике Санта-Мария делла Салюте. С кампо Сан-Филиппо-э-Джакомо они направились на улочку, которая вела к Корте дель Розарио. Над дверью одного здешнего дома помещалось таинственное изваяние дракона, выполненное в XV веке. Каждый из них положил ладонь на стену и тихо произнес короткую молитву. Затем на пароходике они переплыли на другой берег Большого канала. Здесь, на Пунта делла Догана, величественно высилась церковь Санта-Мария делла Салюте, воздвигнутая в XVII столетии и считавшаяся одним из главных символов мощи «Братства восьмиугольника». Специалисты считали, что при ее постройке архитектор Бальдассаре Лонгена вдохновлялся изображением храма Венеры Жизнедательницы из книги «Сон Полифила». Один экземпляр этой редчайшей инкунабулы хранился в библиотеке Святого Марка.

После эпидемии чумы 1631 года власти республики решили возвести большую церковь в честь Мадонны делла Салюте, то есть Богоматери-целительницы, святой покровительницы города. Проект был сложным, поэтому работа шла почти полвека. По мнению многих исследователей, базилика являлась архитектурным выражением ренессансных идей. Она была посвящена одновременно Деве Марии и языческой Великой Матери и представляла собой нечто вроде квинтэссенции идеального протохристианства.

Кардинал Льенар знал, какой секрет таило в себе это здание. Все величины в нем, основанные на венецианском футе – тридцать пять целых, девять сотых сантиметра, – были кратны восьми. Для христиан это число всегда символизировало воскресение и вечную жизнь, что было особенно важно для братства, на протяжении многих веков остававшегося тайным защитником веры. Зодчий посвятил свою работу избавлению города от страшного бедствия, но для Льенара церковь была храмом во славу Господа и «Братства восьмиугольника».

Семеро братьев вошли в базилику, по периметру которой тянулся фриз со свастиками – древним символом благополучия. Некоторые из них знали друг друга по прошлой миссии, возложенной на них великим магистром. Внутри церкви, прямо под куполом, с каждой стороны восьмиугольного барабана стояли восемь стульев, а в центре нефа – еще один, предназначенный для главы братства. Он был помещен в центре венка из роз, выложенного на полу и окруженного надписью «Unde origo indi salus». <sup>[19]19
  Куда пришел – туда уйду (лат.).


[Закрыть]</sup>

Карлос Рейес, Септим Альварадо, Ойген Корнелиус и Деметриус Феррел заняли свои места Новые члены братства – Маркус Лауретта, Спиридон Понтий и Лазарус Осмунд – остались стоять.

Не хватало отца Эмери Мэхони и кардинала Огюста Льенара, великого магистра. Они беседовали в базилике под великолепным полотном Тинторетто «Брак в Кане». Наконец они вышли к собравшимся.

– Fructum pro fructo, – сказал Льенар.

– Silentium pro silentio, – в один голос ответили остальные.

Пятеро братьев уселись на стулья, трое по-прежнему стояли.

– Прежде чем начнется наш тайный совет, мы должны поприветствовать наших новых братьев, которые принесут клятву.

Лауретта, Понтий и Осмунд встали вокруг магистра. Неофиты должны были поклясться хранить верность и честь во имя истинной веры. Посвящаемый вставал на колени перед тремя горящими свечами – по числу новых братьев – и давал клятву умереть, если необходимо, чтобы никто не узнал имен членов братства, его решений и целей. Церемония заканчивалась тем, что новый член вставал, тушил свечу и занимал один из свободных стульев.

«Братство восьмиугольника» существовало как минимум с XVII века, но некоторые исследователи утверждали, что его члены участвовали уже в Первом крестовом походе. Они будто бы всегда имели при себе отличительный знак братства – матерчатый восьмиугольник, вдоль каждой стороны которого стояло имя Иисуса Христа, а по окружности шел девиз: «Готов к мукам во имя Господа».

Восемь братьев окружили Льенара, и тот обратился к ним:

– Мы находимся в большой опасности. Нашелся человек, который открыл дверь в ад и принес из него проклятую книгу. Она может разрушить основы нашей веры, а значит – и нашу церковь.

Братья не проронили ни слова.

– Речения отступника Иуды Искариота всплыли из мрака, – продолжил кардинал. – Никто не должен узнать их, ни один верующий не смеет осквернять ими зрение и слух. Пуля может пронзить тело и оставить его безжизненным, но одно-единственное слово способно убить в человеке душу и обречь его на жизнь в муках. Это может случиться со многими христианами, если слова предателя распространятся по миру.

– Что вы хотите от нас, великий магистр? – решился заговорить первым Мэхони.

– Некоторые из вас должны оставаться в Венеции и ждать новых приказаний. Остальных ждут разные задания. Как только проклятая книга вновь заявит о себе, вы обязаны стать первыми среди защитников Святого Отца и нашей матери-церкви, – пояснил Льенар.

Братья неотрывно смотрели на него, по-прежнему храня молчание.

– Брат Мэхони, вы отправитесь в Гонконг, чтобы вручить одному лицу послание от меня. Братья Корнелиус и Понтий, готовьтесь к путешествию в Египет. Брат Мэхони сообщит вам, кого нужно выследить. Братья Лауретта и Рейес, вам следует не терять из виду девушку по имени Афдера Брукс. Я хочу знать о ней абсолютно все: что она делает, с кем разговаривает и обедает, что читает. Тайно охраняйте ее, пока мы не разберемся с еретическим Евангелием. Отец Мэхони вручит вам фотографии девушки и все необходимые сведения. Заучите их наизусть, потом уничтожьте все, что вам было выдано. Не должно остаться никаких письменных следов. Если вы не исполните мои приказы, то нарушите правила братства и вас постигнет кара. Вы меня поняли?

– Да, великий магистр, – ответили оба.

В воздухе повисло тяжелое молчание, которое снова прервал Льенар:

– Братья Альварадо, Феррел и Осмунд, вы пока останетесь в Венеции. Теперь мы все встанем и помолимся перед образом Пресвятой Девы, дабы Она охранила нас и помогла в этом нелегком деле.

После молитвы все девятеро вышли из церкви так же неслышно, как вошли, и затерялись на узких, темных венецианских улочках.

Александрия

Жители Александрии считали ее самым знаменитым и богатым городом Египта. Копты, обитавшие в ней, утверждали, будто ведут свой род от святого Марка, автора самого древнего Евангелия. Он прибыл в Александрию, спасаясь от преследований Нерона, и был убит здесь через восемнадцать лет, во время восстания иудеев против римского владычества.

Город был основан Александром Великим. Птолемей, один из самых блестящих сподвижников знаменитого полководца, сделал его столицей Египта. Александрийский маяк считался одним из семи чудес света, здешняя библиотека славилась на весь мир. В этом городе Клеопатра покорила сердца Юлия Цезаря и Марка Антония. Теперь город растянулся вдоль побережья на двадцать с лишним километров, в нем обитали шесть миллионов человек.

В александрийском аэропорту Афдеру ждала Лилиана Рэмсон – лучшая в Египте «загонщица» для антикваров, если верить Крещенции Брукс.

– Твоя бабушка всегда была любезна со мной, потому что желала первой узнавать все новости рынка, – объявила она и крепко обняла гостью. – Ты ее достойная внучка. Настоящее сокровище.

Для Афдеры эта уже немолодая, но привлекательная и полная сил женщина была связующим звеном между Евангелием от Иуды и бабушкой. Лилиане были известны начальные звенья в торговой цепочке: копатель, нашедший книгу, и каирский торговец, продавший ее. «Загонщица» питала пристрастие к народным декоративным поделкам и предметам искусства, попадавшим в ее руки во время долгих путешествий по Верхнему и Среднему Египту. Для нее это было прикосновением к прошлому страны, в которую она влюбилась.

Дребезжащий лендровер остановился перед отелем «Сесиль Александрия», на площади Саада Заглуля.

– Я заказала номер в гостинице, где всегда останавливалась твоя бабушка. Отдыхай. В пять часов за тобой заедет Хамид и отвезет ко мне. Я живу недалеко от библиотеки. Мы вместе поужинаем в «Медитерранео», а заодно поговорим о твоей бабушке и о том, что привело тебя сюда.

Окна в номере были широко распахнуты, за ними виднелось море. Афдера набрала номер фонда Хельсинга, назвала себя и попросила соединить ее с Сабиной.

Вскоре послышался спокойный голос реставраторши:

– Афдера?

– Да. Я в Александрии. Как продвигается реставрация?

– Все в порядке. Книга сейчас в наших секретных мастерских. Там она в полной безопасности. Над ней хлопочет целая команда специалистов.

– Я знаю кого-нибудь из них?

– Вряд ли, но твоя бабушка знала. Это Вернер Хоффман из Франкфурта, специалист по папирусам; Берт Херман из Чикагского университета, всемирный авторитет по раннему христианству, Эфраим Шемель из Тель-Авива, знаток коптского языка, и, наконец, Джон Фесснер из Института передовых исследований в Оттаве, лучший эксперт в области радиоуглеродного анализа. Сначала мы разделим страницы, а потом попытаемся подклеить к ним отпавшие фрагменты.

– Сколько времени потребуется, чтобы понять, о чем там говорится?

– Пока не знаю. Мы будем действовать последовательно, шаг за шагом. Господин Агилар дал указание вести работу в строжайшей тайне.

– Ладно. Но у меня не так уж много времени. Мне надо как можно скорее узнать, что написано в книге.

– Мы постараемся ускорить работу. Будь осторожна.

– Конечно. Я привыкла путешествовать одна. Запиши номер моего отеля, звони, если нужно.

– Отлично. Береги себя. Хорошо бы тебе по возвращении в Европу проехать через Берн. Познакомишься с нашей командой и своими глазами увидишь, как идет реставрация.

– Я так и сделаю. Спасибо, Сабина.

Лилиана Рэмсон жила в типичном александрийском доме с фасадом коричневого цвета. Когда-то он был роскошным, но теперь пошел трещинами от старости. Внутри было очень сыро. Лифт не работал, и Афдере пришлось подниматься на шестой этаж пешком.

На площадке была только одна дверь. Гостья позвонила, и на пороге появилась полноватая женщина.

– Я к госпоже Рэмсон, – сказала девушка, думая, что ошиблась этажом.

– Проходите. Я проведу вас на террасу.

Длинные коридоры, вдоль которых тянулись полки с книгами, расставленными по темам, вели в череду просторных комнат с видом на море и витринами вдоль стен. Они напоминали музейные залы. С главной террасы можно было наблюдать за циклопической стройкой. На берегу моря рабочие возводили новую библиотеку.

Афдера глядела на море и слышала, как хозяйка по-арабски отдавала какие-то приказания Хамиду, переодевшемуся в официанта, – элегантный фрак, белые перчатки.

– Вижу, этот Хамид – на все руки мастер, – заметила девушка.

– Да, и делает все просто превосходно. Одинокой женщине так тоскливо по ночам. Меня утешают кальян, песни Жоржа Мустаки и мой сильный Хамид, – весело подмигнула своей собеседнице Лилиана. – А теперь пойдем попробуем дивную стряпню Асии.

Стол был уставлен блюдами всевозможного вкуса, цвета и запаха. Женщины отведали всего понемногу и вернулись на террасу. С моря дул мягкий бриз, тишину нарушали лишь гудки машин.

– Так что же привело тебя сюда?

– Иуда Искариот.

– Я знала, что рано или поздно кто-нибудь доберется до меня и назовет это имя. Что ты хочешь узнать?

– Все, что касается Евангелия. Кто его нашел? Как оно попало к бабушке? Через чьи руки прошло? Почему его продали? Бабушка оставила его в сейфе нью-йоркского банка вместе с дневником, в котором говорится о разных обстоятельствах, связанных с этой книгой. В том числе и о тебе.

– Не уверена, что смогу ответить на все твои вопросы. Люди, которые занимаются этими делами, обычно не раскрывают своих контактов. На этот счет есть неписаные правила. Но я сделаю для тебя все, что могу. – Лилиана села на диван с множеством подушек. – Спрашивай.

– Прежде всего я хочу узнать о копателе Хани Джабете, о некоем Мохаммеде и о копте по имени Абдель Габриель Сайед. Бабушка писала в дневнике, что это они нашли Евангелие.

– Не совсем так. В середине пятидесятых годов эту книгу нашли копатель по имени Хани Джабет, его приятель Мохаммед и еще один человек, чье имя осталось неизвестным. Они наткнулись на нее в одной из пещер в местности Джебель Карара, близ Магаги. Абдель Габриель Сайед возник позже, когда крестьяне извлекли из пещеры несколько предметов, включая книгу, и не знали, что с ними делать. Этот крестьянин-копт из Магаги отвез находку в Каир и отдал ее одному торговцу по имени Резек Бадани. Но я пока что не буду про него говорить.

Афдера увидела, что Лилиана собирается затянуться кальяном, и спросила:

– А можно увидеть кого-то из этих троих?

– Не думаю. Все они уже умерли. – (Тут Афдера удивленно посмотрела на женщину.) – Нет, ничего таинственного. Обычная смерть расхитителей могил. Во всяком случае, никто не стал расследовать эти случаи. Мы в Египте, дорогая.

– Как они умерли?

– Хани Джабет и Мохаммед искали легендарную красную ртуть для богатого каирского торговца.

– Что это такое?

– Эликсир, приносящий счастье, богатство и здоровье. Согласно народным поверьям, его можно найти в сосудах, спрятанных во рту у мумий. Они полезли в древнюю могилу, не приняв мер безопасности, прокопали десятиметровый ход. Потом он обрушился, и оба попросту задохнулись. С третьим, а он был родственником Мохаммеда, кажется, племянником, приключилась похожая история. Вместе с четырьмя парнями из своей деревни он закопался на пятнадцатиметровую глубину в поисках сокровищ. Когда их достали, все были уже мертвы. Потом археологи выяснили, что им оставалось пройти всего два метра до гробницы фараона.

– Значит, все, кто мог бы показать ту самую пещеру, мертвы.

– Именно так. Но Сайед и Бадани по-прежнему живы.

– Как найти этого Сайеда?

– Очень просто. Берешь в Каире такси и едешь в Магагу, это за двести пятьдесят километров отсюда.

Через час Хамид довез Афдеру до отеля. Вечер с полным правом можно было назвать плодотворным. Девушка попросила, чтобы ей зарезервировали обратный рейс до Каира на следующее утро.

Ночью к дому Лилианы Рэмсон подъехал «роллс-ройс». Из него вышли двое мужчин в черной одежде. Они бесшумно пробрались в парадную, поднялись наверх и проникли в квартиру.

Отец Понтий направился туда, где служанка Асия громко храпела во сне. Из наплечной кожаной сумки он достал твердую пластиковую трубку и вставил в нее нечто вроде толстой проволоки, один конец которой высовывался наружу.

Затем монах бросился на женщину и принялся душить. Одной рукой он прижимал трубку к шее жертвы, а другой тянул за конец проволоки. С каждой секундой Асия дергалась все слабее и наконец затихла.

Понтий убедился в том, что пульса нет, бережно закрыл ей глаза, вложил язык обратно в рот, осенил труп крестом и произнес:

– Fructum pro fructo. Silentium pro silentio.

На другом конце квартиры отец Корнелиус вошел в комнату, где на широкой кровати под балдахином спала полуобнаженная Лилиана Рэмсон. Он взял шелковый пояс от ее халата, набросил его на шею спящей женщины и стал тянуть.

Лилиана вырывалась, изо всех сил старалась освободиться, но Корнелиус не ослаблял хватки. Пытаясь глотнуть хоть немного воздуха, женщина прибегла к хитрости и расслабилась, чтобы незваный гость счел ее мертвой. Затем она внезапно схватила небольшую мраморную статуэтку, стоявшую на ночном столике, и попыталась было ударить убийцу из «Братства восьмиугольника», но тот был слишком опытен, чтобы поддаться на такую уловку. Через несколько секунд Лилиана была мертва.

Корнелиус для верности постоял еще немного, не отпуская концов пояса, а когда поднялся на ноги, обнаружил, что его брюки сделались мокрыми. Во время борьбы женщина обмочилась. Влага попала на постель и на одежду убийцы. Четкими, словно автоматическими движениями монах тем же поясом связал руки жертвы у нее за спиной, заткнул ей рот салфеткой, а потом смазал мраморную статуэтку кремом для лица и ввел ее в задний проход женщины.

Перед уходом он посмотрел на труп, произнес:

– Fructum pro fructo. Silentium pro silentio. – И сотворил крестное знамение.

Убийца оставил на теле Лилианы матерчатый восьмиугольник с надписью «Готов к мукам во имя Господа».

– Пусть полицейские думают, что ее изнасиловали. Иностранка подверглась сексуальному нападению со стороны араба. Обычное дело, – сказал он отцу Понтию, наткнувшись на него в одной из комнат.

Оба покинули здание, а наутро Хамида задержали по подозрению в убийстве хозяйки и ее служанки. Отпечатки его пальцев эксперты нашли повсюду, в том числе и на мраморной вещице.

Когда Афдера поднималась по трапу самолета в аэропорту Александрии, она еще не знала, что Евангелие от Иуды уже стало причиной смерти двух человек. Это было лишь начало. Члены страшного и таинственного братства шли за ней по пятам.

V

Гонконг

Отцу Мэхони становилось все тяжелее совершать долгие перелеты. Он еще не пришел в себя после поездок в Боливию и Армению. Единственный плюс состоял в том, что на этот раз он летел первым классом. Но монах не собирался жаловаться, ведь он выполнял священную миссию по защите веры.

В аэропорту секретарь Льенара сел в роскошный «роллс-ройс», предназначенный для клиентов отеля «Пенинсула». Там он должен был ждать посланца Делмера By, самого богатого человека в Гонконге. By, среди прочего, владел городским ипподромом, нефтеперерабатывающей компанией «Ву Ойл», пароходными компаниями, суда которых бороздили три океана, и даже островом Ваглан, превращенным в неприступную крепость. Злые языки поговаривали, что миллиардер приторговывает наркотиками.

Специалисты не сомневались в том, что его коллекция манускриптов была лучшей в мире. В ней насчитывалось более четырнадцати тысяч экземпляров, охватывавших пять тысячелетий человеческой истории, от фрагментов свитков Мертвого моря до творений основоположников буддизма, от собственноручных писем Генриха Восьмого Английского до актов с подлинной подписью Наполеона. Он мечтал создать в Гонконге музей, куда приезжали бы работать ученые не только из Азии, но и из Европы.

Рассказывали, что By приобрел несколько обрывков рукописей, найденных в Кумране. Продавец, оставшийся неизвестным, уступил ему десять фрагментов, на каждом из которых читалась лишь одна буква. Покупка обошлась миллиардеру в сто тысяч долларов – по десять тысяч за букву. Затем ему пришлось нелегально вывозить свое приобретение за пределы той страны, где совершилась сделка. Ходили слухи, что для этой цели By использовал свою очаровательную жену Клер, настоящую фарфоровую куколку с голубыми глазами. Сплетники уверяли, будто Клер поместила куски свитков в трубку вроде той, в которой хранят гаванские сигары, засунула ее себе во влагалище и без проблем пересекла несколько границ.

Имя By однажды появилось на первых страницах газет. Он купил и бескорыстно передал буддийским монахам реликвии огромной ценности. Впоследствии выяснилось, что они были украдены на севере Пакистана. Людей, продавших магнату эти вещи, будто бы вскоре нашли обезглавленными в Пешаваре, вечно неспокойном городе, расположенном у афганской границы.

Впрочем, разные истории и легенды сопровождали By уже несколько десятилетий. Самая трагическая из них касалась его сына, похищенного бандитами на выходе из кафе «Сайгон». Переговоры о выкупе затянулись, и в конце концов двадцатитрехлетнего парня нашли мертвым в портовом пакгаузе. Шестеро бандитов были схвачены и приговорены к пожизненному заключению в тюрьме «Шиай Пек», но кто-то таинственным образом добился пересмотра дела, и убийцы оказались на свободе. Через неделю в живых не осталось ни одного из них. Всех шестерых сварили в кипятке, затем вырвали у них глаза и подвесили тела на мясницкие крюки. В таком виде их и нашла полиция, но никто не смог доказать, что By был причастен к этому происшествию.

На следующий день после приезда Мэхони в его номере зазвонил телефон.

– Отец Мэхони?

– Да.

– Через два часа к отелю подъедет автомобиль. Он отвезет вас к главному причалу яхт-клуба. Там вас встретит господин Латан Элиот, помощник господина By. Вы сможете вручить ему ваше послание. Будьте готовы.

Мэхони не успел ничего сказать. Трубку повесили.

– Я должен поговорить лично с господином By и ни с кем больше, – сказал он водителю «бентли», но ответа не получил.

Машина проехала по проспектам и улицам Коулуна и остановилась у яхт-клуба, где собиралась самая изысканная публика. Шофер вышел, открыл заднюю дверь и сказал:

– Идите по причалу до конца. Там вас ждут.

Мэхони зашагал по деревянному настилу. Здесь были пришвартованы яхты и парусники всех видов под флагами Гонконга, Австралии, Новой Зеландии и даже Панамы. Через двести метров причал заканчивался чем-то вроде площади, у которой стояла семидесятиметровая яхта. «Амнезия» – прочел Мэхони название на левом борту.

На палубе и на мостике хлопотали матросы, повинуясь командам капитана – судя по акценту, ирландца.

Посланец Льенара хотел было ступить на сходни, но тут за спиной у него раздался голос:

– Отец Мэхони?

– Да, это я.

– Прежде чем взойти на сходни, поднимите, пожалуйста, руки, – приказал незнакомец и стал водить металлодетектором по телу гостя.

– Думаете, я вооружен? – удивленно спросил тот.

– Я Гилад Левен, начальник охраны господина By. Прежде чем вы ступите туда, где начинается его собственность, я должен вас обыскать. Будь на вашем месте сам Папа, я обыскал бы и его. Это работа, за которую мне платят, – послышалось легкое жужжание. – Прошу вас расстегнуть рубашку.

Отец Мэхони не стал возражать, обнажил грудь и показал Левену золотой крестик – подарок Льенара.

– Вы проверены, все в порядке. Можете подняться на борт. Господин Элиот ждет вас.

«Амнезия» была одной из любимых игрушек Делмера By. Судно было заказано компании «Бенетти» из Ливорно, лучшему в мире производителю дорогих яхт. Магнат заплатил несколько миллионов только проектировщику Стефано Натуччи. На отделку яхты пошли самые изысканные и дорогие материалы: черешневое и ореховое дерево, хрусталь, венецианское стекло. Команда состояла из четырнадцати матросов и трех офицеров. Яхта могла брать до дюжины пассажиров.

Девушка в традиционной тайской одежде приветствовала Мэхони:

– Здравствуйте. Добро пожаловать на борт «Амнезии».

– Добрый день. Пожалуйста, отведите меня к господину Элиоту.

В большом, строго отделанном салоне, в центре которого стоял стол для переговоров, его встретил помощник миллиардера.

– Здравствуйте, святой отец, – произнес он с техасским акцентом. – Чем мы можем помочь Ватикану?

– Лично вы – ничем. Мне велено говорить только с господином By и ни с кем больше.

– Понимаю, но господин By не говорит с кем угодно. Вы будете говорить со мной или ни с кем.

– Хорошо, я сообщу об этом кардиналу Льенару, а теперь прошу доставить меня обратно в отель. Я хотел бы вылететь в Рим первым же самолетом, чтобы немедленно проинформировать кардинала, – отрезал священник.

Наступило тяжелое молчание, прерванное звонком телефона. Элиот взял трубку. Ответы его были односложными.

– Ну что ж, отец Мэхони, мне поручено доставить вас в резиденцию господина By. Она находится на горе Виктория-пик.

Вскоре «бентли» уже поднимался на самую возвышенную часть острова. При ясной погоде отсюда можно было увидеть континент. Рядом с посланником Ватикана сидел Элиот, а на переднем сиденье поместился Левен.

«Я могу убить его в считаные секунды, и он даже ничего не успеет понять», – подумал Мэхони, созерцая затылок начальника охраны.

Автомобиль затормозил перед высокой белой стеной на Плантейшн-роуд. Левен что-то сказал по рации. Ворота в стене раздвинулись, за ними обнаружилась современная вилла, выстроенная в стиле старинных китайских дворцов. К зданию вела широкая дорога. Мэхони ожидал увидеть обилие декора, украшения в виде львов и бочек, как в разбросанных по всему миру китайских ресторанах, но интерьер неожиданно оказался минималистским, с широкими окнами, открывавшими вид на город. В доме царила тишина, лишь из бассейна доносились всплески воды.

Мэхони стоял в ожидании, когда перед ним возникла похожая на хрупкую куклу молодая женщина с точеным телом. Должно быть, это была госпожа By.

– Она прекрасна, не правда ли? – спросил кто-то у него за спиной.

Мэхони обернулся и увидел магната.

– Я любуюсь на нее каждый день и пока еще не устал, – сказал тот, провожая жену взглядом.

Та, все еще мокрая, накинула тонкий шелковый халат, сквозь ткань которого проступали маленькие соски.

– Привет, милый. – Клер подошла к мужу и поцеловала его в щеку.

– Дорогая, позволь представить тебе отца Мэхони, посланца из Ватикана.

В полном сознании своей женской силы, та приблизилась к священнику. Халат сполз с ее правого плеча.

– Очень приятно, святой отец, – сказала Клер и удалилась.

– Настало время поговорить о делах, – сменил тему господин By. – Скажите, что привело вас сюда? Что может сделать для Его Святейшества скромный гонконгский бизнесмен? – Мэхони было ясно, что у By в Гонконге имеется множество ушей, на «Амнезии», конечно, тоже. – И не обращайте внимания на Джона. Он типичный техасец и совершенно не умеет обращаться с папским посланником. Или с кардинальским? – уточнил By с улыбкой.

– Ватикану нужно десять миллионов долларов, которые вы в течение недели переведете в один из швейцарских банков.

– О! А кардиналу Льенару, который послал вас сюда, не нужно двадцать, тридцать или, скажем, сто миллионов?

– Десять миллионов в том виде, как я сказал. И ни центом больше.

– А зачем вам эти деньги, осмелюсь спросить?

– Могу сказать, что они необходимы для приобретения некоего документа, распространения которого церковь не желает.

– Ну… В таком случае почему бы не попросить заем у банка Ватикана? Его преосвященство располагает полномочиями, которых вполне достаточно для этого. Если это так важно для Ватикана, думаю, кардинал сможет добиться, чтобы ему выдали эту сумму. – (Мэхони хранил молчание.) – Не стоит меня недооценивать. Это относится и к вам, и к кардиналу Льенару. Чем больше человек знает или делает вид, что знает, тем он могущественнее. Неважно, какие у него сведения, стопроцентно точные или не совсем. Важно обладать секретом. Вот я, например, всегда обладаю множеством таковых.

– Поведение человека – зеркало, в котором отражается его облик. Но лишь Богу ведомо, не кривое ли оно.

– Вы, католики, вечно ссылаетесь на Бога. Для меня, отец Мэхони, Бог – всего лишь слово, с помощью которого объясняется существование мира. Когда речь идет о деньгах, все мы исповедуем одну веру.

– Итак, вы согласны?

– При одном условии.

– Каком же?

– Я хочу взглянуть на документ, который вы купите, чтобы запрятать в секретный архив. Если вы принимаете это условие, то завтра деньги будут в вашем распоряжении.

– Отлично, договорились, – заключил священник. – Скажите номер счета.

Через несколько часов Мэхони уже был в гостинице и набирал номер телефона Льенара.

– Слушаю вас.

– Сестра Эрнестина, это отец Мэхони. Мне нужно поговорить с его преосвященством.

– Соединяю.

В трубке полились звуки Allegro con spirito Двадцать девятой симфонии Моцарта.

– Fructum pro fructo, – раздался наконец голос Льенара.

– Silentium pro silentio.

– Как ваше поручение, отец Мэхони?

– Все в порядке. Мы получим то, что хотим.

– By не поставил никаких условий?

– Он хочет взглянуть на книгу.

– Не стоит доверять ему. By знает, насколько эта вещь важна для нас. Я уверен в том, что он изобретет какой-нибудь трюк, чтобы оставить ее себе. По этому поводу могу лишь сказать, что собаку с деньгами всегда называют госпожой собакой. Таких людей, как By, деньги не меняют. Они лишь усиливают их дурные качества. Будем осторожны.

– Если он что-то замышляет, то как нам быть?

– Ждать. Есть мудрое изречение: «Следи за глазами своего врага – он первым узнает о твоих намерениях». Мы должны стать глазами нашего врага, чтобы заранее обнаружить намерения By. Если он что-то замышляет, то мы примем меры. А пока – терпение и еще раз терпение. Это лучшее средство достичь желаемого. Немедленно возвращайтесь в Рим. Вы нужны мне здесь.