Текст книги "Водный Лабиринт"
Автор книги: Эрик Фраттини
Жанр:
Триллеры
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 23 страниц)
II
Иерусалим, 80-е годы XX века
Стояла летняя жара, но раскопки продвигались успешно. Израильские и итальянские археологи, работающие в восточном секторе Иерусалима, обнаружили шесть погребений, которые датировались первым веком нашей эры. В нескольких шагах от входа в гробницу номер четыре под зонтиком сидела женщина лет тридцати, которая занималась классификацией останков и предметов, найденных в могилах. Она была сотрудницей иерусалимского музея Рокфеллера и выполняла работу для Израильского управления по делам древностей. Женщина умело отделяла кости друг от друга и кисточкой сметала с них вековую пыль. Потом она принялась воспроизводить в тетради, переплетенной в кожу, знаки, встречавшиеся в гробницах.
Голос Ариэля, молодого практиканта, отвлек Афдеру Брукс от ее дел.
– Афди, Афди! – звал юноша.
Женщина встала, приставила ладонь ко лбу, прикрывая глаза от палящего солнца, и попыталась определить, откуда доносился голос.
– Я здесь! – закричала Афдера, заметив парня, который тут же побежал к ней с какой-то бумагой в руке.
Ариэль учился на отделении библейской археологии в Еврейском университете Иерусалима и подрабатывал в археологической экспедиции. Военную службу он проходил в секторе Газа, попав в бронетанковые войска. Его отец умер незадолго до войны Судного дня.
Афдера не понимала, как он и другие юные идеалисты могли говорить о мире, свободе и служить при этом в израильской армии.
– Афди, у меня для тебя телеграмма.
– Спасибо, Ари. – Женщина взяла листок и чуть отстранилась, чтобы прочесть сообщение.
– Плохие новости? – спросил юноша, заметив, как изменилось ее лицо.
– Мне надо позвонить сестре. Это срочно.
Через несколько часов Афдера сидела в своем кабинете в музее Рокфеллера и набирала номер сестры, живущей в Венеции.
Через несколько секунд в трубке послышался женский голос.
– Роза? – уточнила девушка.
– Синьорина Афдера?
– Да, это я.
– Как приятно слышать вас! Откуда вы звоните?
– Из Иерусалима, – повысила голос Афдера.
– Откуда-откуда?
Хотя Роза стала немного глуховата, она по-прежнему служила у Бруксов. Ее взяла в дом бабушка Афдеры, Крещенция. Все родственники старухи умерли, и она жила в фамильном венецианском палаццо Бруксов, давно став членом семьи.
– Роза, мне нужно поговорить с сестрой, – произнесла Афдера, стараясь выговаривать слова четко и громко.
– Синьорины Ассали нет дома. Если хотите, оставьте мне свой номер, я попрошу ее вам позвонить.
– Мне пришла от нее телеграмма с просьбой срочно связаться. Что-то случилось?
В трубке послышались шаги. Кто-то бежал к телефону. Наверное, сестра, кто же еще!
– Привет, сестренка.
– Привет, Ассаль. Что случилось?
– Это с бабушкой.
– Что с ней?
– Она совсем плоха. Хочет видеть тебя.
– Вот черт! – воскликнула Афдера. – Вряд ли я смогу прилететь прямо сегодня. Надо посмотреть, какими рейсами можно добраться из Иерусалима до Венеции. Придется делать пересадку. Дай подумать. Я перезвоню.
– Хорошо. Буду ждать твоего звонка.
– Сестренка, сделай все, чтобы бабушка дожила до моего приезда. Мне нужно с ней увидеться.
– Не беспокойся, я позабочусь о ней. Приезжай поскорее.
Афдера положила трубку и осталась в своем маленьком и пыльном кабинете, располагавшемся в подвале музея Рокфеллера. Она вспоминала прошлое, понимая, как им с сестрой будет не хватать бабушки.
Крещенция казалась ей героиней приключенческого романа, из тех, которые маленькая Афдера читала по вечерам в своей спальне. Бабушка сестер Брукс родилась в Египте, находившемся под властью британцев. Еще совсем юной она, по настоянию родителей, уехала учиться в Париж, затем в Женеву. Во французской столице Крещенция познакомилась со своим первым мужем, русским эмигрантом, пламенным монархистом, обучившим ее ювелирному делу.
Во второй раз она вышла замуж за барона Раньеро Франкетти и переехала в Венецию, где у нее установились тесные связи с местной еврейской общиной. Во время оккупации немцами Северной Италии, с сорок третьего по сорок пятый год, Крещенция и ее супруг прятали евреев в каких-то запутанных подземельях. Афдера хорошо помнила черно-белое фото: завернувшись в итальянский триколор, бабка и дед танцуют на площади Святого Марка в день освобождения, двадцать восьмого апреля.
В городе каналов Крещенция Брукс открыла свою первую галерею – «Брукс энтик гэллери». Вместе с мужем и дочкой – матерью Афдеры и Ассаль – она путешествовала по Египту, Сомали, Судану и Эфиопии, пристрастившись к собиранию древностей. Две ее внучки были названы в честь соленых озер, расположенных в эфиопской области Афар, почти в тысяче километров к востоку от Аддис-Абебы.
Дед девочек, Раньеро Франкетти, был известным исследователем, который изъездил чуть ли не весь свет, от вод, омывающих Китай, до Скалистых гор. Он любил рассказывать внучкам, как в Малайзии его высадила на берег команда джонки, на которой открылась чума. Кроме того, он целый год жил среди пигмеев и был спасен английской миссионеркой, когда все уже считали его погибшим. Но лучше всего Афдера запомнила рассказ деда о путешествии в Данкалию в поисках следов экспедиции Джульетта, уничтоженной туземцами. В детстве Афдера и Ассаль часами просиживали над дневниками деда. Страницы, исписанные размашистым почерком, чередовались с акварельными зарисовками пейзажей и людей со всех концов света. В одном из странствий Раньеро и встретил прекрасную Крещенцию, которая через пару лет стала его женой.
Афдера рассматривала фотографию бабки с дедом в рамке из почерневшего серебра, стоявшую на ее столе. Франкетти носил тонкие черные усики, на голове его была филиппинская шляпа. Из-под небольшого сомбреро Крещенции выбивались черные волосы, подстриженные по моде двадцатых годов, в руке она держала зонтик, предохранявший ее от губительной жары эфиопских пустынь.
«Поэтому у меня такая же прическа», – подумала Афдера.
После Второй мировой войны Крещенция стала одним из самых известных и уважаемых антикваров Европы. Она открыла филиал своей фирмы в Берне, европейском центре торговли древностями. Представители крупнейших музеев Японии, США, Германии и Израиля обращались к ней по поводу приобретения древнеегипетских предметов.
В детстве Афдера застывала в восхищении, когда видела, как бабушка бегло обсуждала по-арабски цену статуэтки Гора, которую кто-то страстно желал купить. Крещенция на превосходном греческом договаривалась о стоимости бесценного изваяния отдыхающего Геракла, заключала миллионные сделки, свободно общаясь на английском, французском, немецком и даже на русском. Илан Гершон, директор музея Рокфеллера и старый друг Бруксов, всегда говорил Афдере, что ее бабушке достаточно принюхаться, и она сразу определит, с чем имеет дело, отличит подлинную египетскую скульптуру от копии. Это была лишь одна из легенд, окружавших эту женщину.
Афдере и Ассаль бабушка заменила отца и мать с тех пор, как те сорвались со скалы при восхождении на гору близ Аспена. Однажды утром она вышла из такси в Нью-Йорке и после этого уже не разлучалась с внучками. У этой величественной, властной женщины больше не осталось никого из родных, у одиннадцатилетней Афдеры и девятилетней Ассаль – тоже.
Не говоря ни слова, Крещенция крепко обняла внучек, а потом увезла их в свое венецианское палаццо.
– Ни о чем не беспокойтесь. Бабушка здесь, с вами. Все будет хорошо, – заверяла она девочек.
Афдера была обязана Крещенции всем, в том числе увлечением археологией, историей и древностями. Бабушка уговорила ее изучать историю в Оксфорде, а затем египетскую и библейскую археологию в Еврейском университете Иерусалима. Пользуясь темными связями, как обозначала Крещенция свои деловые контакты, ей удалось устроить Афдеру в музей Рокфеллера, который представлял собой штаб-квартиру Управления по делам древностей. По всей вероятности, бабушка рассчитывала что внучка после ее смерти станет во главе компании.
Афдера не знала, что одновременно с этим она унаследует бесценную тайну.
Венеция
После четырехчасового перелета, с пересадкой в Риме и неизбежной потерей чемодана, Афдера приземлилась в Венеции. В здании аэропорта Марко Поло она увидела Сэмпсона Хэмилтона, верного адвоката Крещенции, читавшего свежий номер «Файнэншл таймс».
– Привет, Сэм.
– О! Привет, Афдера. Я тебя не заметил. – Сэм сложил газету и подхватил чемоданчик, который девушка несла в руке. – А твой багаж? – с беспокойством спросил он.
– Потерян в небе над Италией. Надо попросить Розу позвонить в «Алиталию», чтобы его нашли.
После паузы Афдера поинтересовалась так, будто не хотела услышать ответ:
– Как бабушка?
– Ждет тебя.
Элегантный Сэмпсон Хэмилтон давно знал Крещенцию. Он изучал право в Базеле, крупном научном и культурном центре Швейцарии. Крещенция видела в нем превосходное, истинно швейцарское сочетание различных качеств. «Замечательная смесь! Космополитическая французская культура, прекрасное юридическое образование германского образца и чисто итальянское умение вращаться среди судей и антикваров», – говорила она об этом человеке. Хэмилтон бегло говорил по-немецки, по-итальянски и по-французски. Его английский также был безупречным – Сэмпсон имел магистерскую степень Гарвардского университета.
Они сели в «БМВ» и по виа Орланда направились к мосту Либерта. Афдера принялась расспрашивать Сэмпсона о здоровье бабушки и о том, почему все настолько срочно.
– Подожди немного. Узнаешь, когда поговоришь с ней. – По тону Хэмилтона девушка поняла, что он больше не скажет ни слова.
– А сестру ты видел?
– Да. Она все время сидит рядом с бабушкой. Ей тоже хочется, чтоб в это время ты была рядом, – сказал адвокат, не отрывая взгляда от дороги.
– Я знаю.
Хэмилтон обучался в иезуитском коллеже Марии Вспоможительницы, где его приучали подолгу хранить молчание. Строгие преподаватели надеялись, что эта привычка поможет ученикам встать на правильный путь. В итоге из Сэмпсона вышел отличный адвокат и идеальное доверенное лицо для Крещенции Брукс. Афдера знала, что больше ей ничего не удастся вытянуть из Хэмилтона.
При въезде на мост движение было плотным, машина двигалась медленно, так что Афдера развернула газету. На ее первой странице была напечатана фотография пятидесяти двух сотрудников американского посольства в Иране, выпущенных на свободу после длительного заключения. Через полчаса «БМВ» оказалась на мосту, связывающем Венецию с континентом.
– Я оставлю машину на пьяццале Тронкетто. Там ждет Франческо. Он отвезет нас к твоей бабушке, – сказал Хэмилтон.
Автомобиль замедлил ход, въезжая на маленький причал, расположенный за железнодорожным вокзалом и местом, отведенным для парковки туристических автобусов.
Адвокат с девушкой вышли из него и увидели, как к ним спешит Франческо, который тут же забрал из рук Хэмилтона чемоданчик. Этот человек поставлял Крещенции новости. Он знал обо всем, что происходило в Венеции. Госпожа Брукс любила за завтраком послушать сплетни, ходившие по городу.
Через несколько минут небольшая моторная лодка отошла от причала, проскользнула под мостом Либерта и мимо набережной Фондамента Кротта направилась прямо к Большому каналу. На Афдеру нахлынули воспоминания. Да, это был ее город с его каналами, людьми, гнилостным запахом стоячей воды в летние месяцы, таинственными тера, [1]1
Тера – пешеходная улица на месте засыпанного канала. (Здесь и далее прим. перев.)
[Закрыть] широкими улицами-салиццада, темными переулками-руга. Весь этот коктейль и был Венецией. Афдере нравилось возвращаться в свой город.
Лодка проплыла под мостом Скальци и вошла в Большой канал. С правого борта были видны знаменитые палаццо Фоскари-Контарини, Гритти, Бальби, Фондако деи Турки и церковь Сан-Стае.
В детстве Афдера с Ассалью часто катались в лодке и придумали такую игру. Надо было закрыть глаза, потом внезапно открыть их и быстро назвать исторические здания, которые оказывались справа и слева по борту. Дед вручал монетку победительнице, а потом, тайком от нее, и проигравшей. Так что выигрывали всегда обе.
Когда лодка проплывала мимо Корте Нуова, Афдера посмотрела налево, где высился Ка д'Оро, особняк ее бабушки, ставший для сестер родным домом после смерти родителей. Здание, воздвигнутое в середине XV века Марино Контарини, прокуратором святого Марка, [2]2
Прокуратор святого Марка – высшая после дожа должность в Венецианской республике. Прокураторы занимались управлением собором Святого Марка, а также надзором за благотворительностью и исполнением завещаний.
[Закрыть] было превосходным образцом стиля, переходного от готического к ренессансному. Дворец остался незаконченным, его левое крыло так и не было построено. Дед Афдеры называл это несовершенством, возведенным в ранг искусства.
Дом с необыкновенными лоджиями, перилами и балконами стал одной из самых узнаваемых построек на Большом канале. Девочкой Афдера обожала часами сидеть у квадратного окошка и наслаждаться венецианскими закатами. В конце шестидесятых годов Раньеро произвел в палаццо крупный ремонт. Здание стало куда более приспособленным для жизни, но не потеряло своего ренессансного очарования. Сестры часто бродили по широким галереям, увешанным картинами Андреа Мантеньи, Витторе Карпаччо и Луки Синьорелли, играли в прятки между скульптур работы Андреа Сансовино и Туллио Ломбардо, прыгали через скакалку под фресками Тициана.
Сестры Брукс росли среди такой волшебной обстановки, что просто не могли не приобщиться к искусству. Когда Ассаль, младшая, повзрослела, она занялась большой работой по учету и сохранению всего, что находилось в Ка д'Оро, – рукописей, рисунков, керамики, ковров, полотен, инкунабул и так далее.
Лодка подошла к небольшому белому причалу, и до Афдеры сразу же донесся голос Ассали. Вдали вырисовывалась стройная фигура сестры. Ассаль махала руками и по-детски подпрыгивала, чтобы привлечь внимание.
– А вот и твоя сестра, – сказал Сэмпсон.
– Ага, вижу.
Афдера вступила на причал, и Ассаль бросилась ей в объятия.
– Сестричка, как мне тебя не хватало! – воскликнула она со слезами на глазах.
– Ну-ну, не плачь. Я здесь и теперь задам тебе много работы, – пошутила Афдера.
Они взялись за руки и пошли во дворец. Роза уже спускалась по лестнице.
– Синьорина Афдера! Синьорина Афдера! – закричала она и обняла девушку своими полными руками. – Ох, как хорошо, что вы приехали! Мы так давно вас не видели!
– А мне-то как не хватало твоей трески в оливковом масле и печени по-венециански! – прикрыла глаза Афдера.
– Мы уж вас немного откормим. В Израиле и есть-то, поди, толком нечего. От вас кожа да кости остались. Но мы все это исправим, чтобы вы нашли себе хорошего венецианского мужа.
– Ладно, Роза, хватит приставать к моей сестре, – вмешалась Ассаль. – Лучше приготовь ей постель.
– Она уже готова. Сколько времени вы пробудете с нами, синьорина Афдера?
– Пока не знаю, Роза. Это зависит от того, как будет чувствовать себя бабушка.
– Бабушка сейчас отдыхает. Она велела тебе устраиваться в своей комнате и сказала, что вечером вам с ней надо поговорить, – сказала Ассаль со слегка таинственным видом.
– А почему Сэм здесь? – спросила Афдера.
– Ты же знаешь, что бабушка без него не принимает никаких важных решений. Хэмилтон прилетел вчера из Берна и, по-моему, хочет остаться на неделю. Он должен вручить тебе конверт, который хранился в нью-йоркском банке. Ты получишь какие-то права… но пусть лучше бабушка сама тебе все объяснит. Теперь, если хочешь, можешь прилечь. Ты, наверное, устала с дороги.
– Совсем нет. Я приму душ, а потом прогуляюсь. Очень хочется посмотреть на Венецию.
– Она не изменилась с тех пор, как ты уехала, – заметила Ассаль.
– Она не изменилась с тех пор, как ее построили, – рассмеялась старшая сестра, поднимаясь по лестнице.
Афдера вернулась в Ка д'Оро через несколько часов, после долгой прогулки по городу. Она бродила по своим любимым местам и весь вечер непрестанно думала о той тайне, которую бабушка собиралась ей поведать. Неужели из-за этого надо срочно прилетать в Венецию с Ближнего Востока? Конечно, здоровье Крещенции сильно пошатнулось, но ведь ее состояние не было критическим. Ассаль и Сэмпсон выглядели спокойными.
Роза уже ждала Афдеру у входа во дворец.
– Ваша бабушка хочет видеть вас в библиотеке, синьорина Афдера.
– Спасибо, Роза. Уже иду.
Девушка вприпрыжку побежала вверх по лестнице и мигом оказалась в просторной библиотеке. Бабушка полулежала на широком диване, прикрытая одеялом. Возле нее сидел адвокат, достававший разные бумаги и подававший их ей на подпись.
– Иди сюда, девочка моя, иди, дорогая моя внучка. Садись рядом со мной. – Крещенция похлопала по стулу, стоявшему рядом с диваном. – Я сейчас закончу с бумагами. Сэмпсон подождет снаружи, а мы немного поговорим.
– Конечно, бабушка. – Афдера присела на стул.
Через несколько минут адвокат аккуратно разложил все документы по кожаным папкам и убрал их в портфель, затем встал, слегка прищелкнул каблуками и направился к двери.
– Как я это ненавижу, – заметила Крещенция.
– Ты о чем?
– Я о привычке Сэмпсона пристукивать каблуками, – объяснила та, придвинувшись к внучке, чтобы Хэмилтон не услышал ее.
– Это моя швейцарско-немецкая составляющая, – сказал юрист с порога комнаты.
– А еще я ненавижу, когда люди притворяются, будто ничего не слышали, – добавила женщина.
– Я слышал тебя, Крещенция, – отозвался адвокат и закрыл за собой дверь.
В этот момент вошла Роза с серебряным подносом, на котором стояли две чашки апельсинового чая, чайник и сласти. Еще раньше Афдера заметила, что на серебряном блюдечке у изголовья кровати лежит печенье с амаретто.
– Тебе надо есть поменьше сладкого, бабушка.
– Что такого, если старуха съест пирожное или конфету? Думаешь, от этого моя жизнь станет длиннее или короче? Вздор! – отрезала Крещенция и надкусила печенье с банановой начинкой.
Афдера поудобнее устроилась в кресле, взяла чашку с чаем и спросила:
– Ты расскажешь наконец, зачем мне пришлось мчаться на автобусе в Тель-Авив и лететь сюда с пересадкой? К тому же в римском аэропорту потеряли мой чемодан!
– Конечно расскажу. Но ты должна выслушать меня внимательно, – сказала Крещенция. – Тебе надо будет поехать в Нью-Йорк и забрать из банковского сейфа то, что там хранится.
– И все? А что, нельзя было послать за этим Ассаль?
– Нет. Только ты подготовлена к тому, чтобы увидеть содержимое сейфа, – заявила женщина, наливая себе еще чая.
– Почему так? Ассаль разбирается в искусстве не хуже меня и может оценить любую картину, вообще что угодно.
– Да-да, я знаю. Ассаль проделала огромную работу, составляя каталоги всего того, что хранится здесь, в Ка д'Оро. Но мне нужно, чтобы именно ты отправилась в Нью-Йорк и извлекла из сейфа то, что в нем лежит. Я уже слишком стара для таких путешествии.
– А Сэмпсон не может поехать? Он ведь специалист по юридическим вопросам, а я в них ничего не понимаю.
– Тут дело не в юридических вопросах. – Крещенция дотронулась ладонью до щеки девушки. – То, что там лежит, настолько важно, что ты даже представить себе не можешь.
– Важно для кого?
– Для всех христиан, – лаконично ответила та. – Ты найдешь там сокровище, которое будешь оберегать всеми силами, книгу и рукописный дневник.
– А что в книге?
– Лучше будет, если ты сама увидишь. После того как ты прочтешь книгу и рукопись, я отвечу на любые твои вопросы.
– Как ты секретничаешь, бабушка!
– Много лет тайну надежно охраняли толстые стенки сейфа. Никто и подумать не мог, что ключ к одной из величайших загадок христианского мира хранится в Нью-Йорке. Но теперь моя жизнь близится к концу, и другой человек должен выполнить миссию, не исполненную мною. Из страха или из трусости я спрятала доверенные мне тексты в банковскую ячейку. Ты унаследуешь миссию от меня. – Крещенция взяла колокольчик, которым вызывала Розу, и позвонила. – А сейчас, девочка моя, скажи Сэмпсону, что он может войти. Мне надо дать тебе кое-какие бумаги и ключ от сейфа. Думаю, излишне напоминать о том, что во время поездки ты должна остерегаться всех и каждого.
Вошла служанка.
– Роза, моя внучка уезжает в Америку. Я попросила ее уладить там кое-какие дела. Попроси Сэмпсона войти, – повелительно изрекла Крещенция.
Адвокат вновь присоединился к женщинам и вынул из элегантного портфеля объемистый желтый конверт. Оттуда он извлек бумаги с печатями и ключ на цепочке, очень похожий на те, которыми открывают автоматические камеры хранения.
– Афдера, здесь все, что тебе потребуется. Повесь ключ на шею и никогда его не снимай.
– Даже в душе? – улыбнулась девушка, рассчитывая смутить адвоката.
– Даже в душе, – подтвердил тот, пристально глядя на нее. – Здесь нотариально подтвержденные документы, подписанные твоей бабушкой. В одном из них, заверенном у швейцарского нотариуса, говорится о том, что ты можешь обращаться с содержимым сейфа так, как сочтешь нужным. Другой, заверенный в Нью-Йорке, дает тебе и твоей компании право открывать банковский сейф. Вот адрес: «Ферст нэшнл бэнк», Вест-Олд-Кантри-роуд, сто шесть, Хиксвилл.
– Где это, черт возьми?
– Недалеко от Манхэттена, на Лонг-Айленде. Вот билет на рейс «Юнайтед эрлайнс» в бизнес-классе. А это документ на аренду машины у фирмы «Авис» и адрес отеля в Хиксвилле, где для тебя заказан номер. Он называется «Тамблин инн» и расположен на Саут-Бродвее, совсем рядом с банком. Держи план города, чтобы добраться без проблем. И наконец, вот тебе конверт. В нем три тысячи долларов купюрами по сто и пятьдесят. Не трать все деньги. Завтра утром Франческо довезет тебя до Тронкетто, а там ты возьмешь такси до Рима. Самолет отправляется в три часа дня.
– Милый Сэм, ты обо всем позаботился, даже номер в отеле забронировал. Надеюсь, там не будет тараканов, – сказала Афдера, с улыбкой глядя на адвоката. – Наверное, тебе будут нужны квитанции? Вдруг я потрачу деньги не на то?
– Это деньги твоей бабушки, значит, твои. Если ты их потратишь на пустяки, то это твое дело.
– Ну, не сердись, Сэм. – Афдера подошла к адвокату и встала на цыпочки, чтобы поцеловать его в идеально выбритую щеку, пахнущую лосьоном на кедровом масле.
Напоследок Крещенция снова обратилась к ней:
– Будь осторожна, остерегайся всех и каждого. Многие хотят добраться до этой книги. Не забывай об этом. Ты мой последний шанс. А теперь отдохни перед завтрашним перелетом.
– Но мне надо вернуться в Иерусалим. У меня не закончена работа в музее.
– Об этом не беспокойся. Я объяснила Илану, что ты мне будешь нужна на месяц-другой. Кажется, он отнесся к этому нормально. Так что разрешение от него получено. – Крещенция подняла руку в знак того, что больше не желает слушать никаких возражений. – Спокойной ночи, девочка моя.
Афдера встала и хотела было выйти из библиотеки, но тут вновь раздался голос бабушки:
– Еще одно, внученька. Никогда не утрачивай любопытства и способности удивляться. Пока они у тебя есть, твои душа и тело живы. Ты будешь жива, даже если посчитаешь себя мертвой.
– Спокойной ночи, бабушка.
На прощание Афдера поцеловала ее в щеку, и Крещенция закрыла глаза.
Хиксвилл, Нью-Йорк
Всю ночь Афдера, на шее которой висел ключ от сейфа, терзалась вопросом о том, какие секреты открывал этот кусок металла, который она сейчас поглаживала. Ответ на него знала только ее бабушка.
Во время шестичасового полета девушка попивала белое вино и тщательно, по возможности дословно, заносила в блокнот то немногое, что узнала накануне. В конце концов она задремала и проснулась от резкого толчка, когда самолет сел в аэропорту имени Кеннеди. До терминала пассажиров довез автобус. Афдера показала на иммиграционном контроле свой американский паспорт и прошла туда, где располагались стойки контор по аренде автомобилей.
– Добрый день. Могу ли я чем-то вам помочь? – обратилась к ней девушка в красном со значком «Ависа» на лацкане форменного пиджака.
– У меня арендована машина на имя Афдеры Брукс, – сказала она, лихорадочно роясь в желтом конверте.
– Номер заказа не нужен, только водительские права и паспорт.
Через полчаса Афдера уже ехала по скоростной магистрали. На пассажирском сиденье лежала большая карта города. Девушка из «Ависа» объяснила ей, как добраться до Квинса. Проехать надо было километров сорок, не больше, но Афдера потратила на это почти час, запутавшись в сети автомагистралей, дорог и проспектов.
«Теперь я понимаю, за что обожаю Европу», – подумала она, враждебно взглянув на карту.
Хиксвилл оказался типично американским городком. В нем имелись небольшие магазинчики, дилерские центры «Шевроле», «Форда» и «Понтиака», мастерские по ремонту тракторов «Джон Дир», пара белых церквушек, несколько ресторанчиков в центре. И все.
Афдера припарковалась у банка и вошла внутрь. Старики выстроились в очередь за пенсией, какой-то юноша, по виду – студент, но переодетый сельским жителем, предлагал посетителям рекламные проспекты с информацией о кредитах, выдаваемых фермерам.
Она подошла к справочному окошку и спросила у служащей, нельзя ли видеть директора. Та подошла к человеку средних лет, что-то сказала ему, и оба посмотрели на девушку.
Затем мужчина встал со стула и направился к ней:
– Здравствуйте. Я Джеймс Диккинс, директор. Чем могу быть полезен?
– Меня зовут Афдера Брукс, я приехала из Италии. Мне нужно достать кое-что из сейфа.
– Из сейфа? Клиенты не так уж и часто просят об этом. Я знаю всех, у кого есть сейф в нашем банке, но вас никогда не видел, – сказал директор и предложил девушке пройти в его кабинет.
– Сейф был снят моей бабушкой, Крещенцией Брукс. Я даже не могу сказать, когда именно это было. Она больна и не может приехать сюда из Европы, поэтому попросила меня сделать это. Вот ключ, посмотрите.
Директор проверил документы и сказал:
– Прошу прощения, госпожа Брукс. Ваши бумаги в порядке, но сейф был куплен давно, и я хотел бы обратиться в наше центральное отделение, чтобы сверить данные.
– Не волнуйтесь. Сверяйте, я подожду здесь, – терпеливо сказала Афдера и принялась листать журнал, посвященный сельскохозяйственной технике.
Через несколько минут вернулся директор.
– Все в порядке. Пожалуйста, пройдите за мной.
Диккинс через заднюю дверь провел ее в бронированное помещение, поздоровался с охранником, дежурившим у входа, и открыл дверцу в решетке, за которой стояли сейфы.
– Ваша бабушка действительно купила у нас сейф. Позвольте ваш ключ, чтобы открыть его.
– Пожалуйста. – Афдера впервые за последние дни рассталась с ключом, сняв его с шеи.
Диккинс вставил его в одно из двух отверстий, а в другое – свой ключ. Он одновременно повернул их, но сейф не открылся.
Встревоженный директор не мог понять, в чем же дело.
– По правде говоря, мисс Брукс, у нас такого никогда не случалось.
Явно раздосадованная, Афдера косо взглянула на него:
– Меня это не интересует. Я знаю только, что сейф куплен моей бабушкой, и хочу достать то, что в нем лежит. Я полдня летела в самолете и тащилась сюда на машине, а теперь вы говорите, что мой ключ не открывает тот самый сейф, который должен открывать. Мне нужно, чтобы вы немедленно позвонили в ваше центральное отделение. Пусть оттуда присылают слесаря, причем прямо сейчас, а не завтра, не через неделю и не через месяц.
Директор, который заметно нервничал, поспешно вышел из бронированного помещения и зашагал в свой кабинет, где набрал номер центрального отделения и попросил соединить его с юридическим отделом.
– Юридический отдел «Ферст нэшнл бэнк», слушаю вас, – раздался в трубке женский голос.
– Это Джеймс Диккинс из отделения в Хиксвилле, штат Нью-Йорк. Я хотел бы получить консультацию по банковским сейфам.
– Одну минутку. Назовите, пожалуйста, код отделения и номер сейфа.
– Разумеется. – Диккинс назвал цифры.
– Отлично. Подождите немного.
Через минуту женщина сообщила, что этот номер должен подтвердить Дентон Хэлсон, глава юридического отдела.
– Тогда соедините меня с ним.
После четырех гудков в трубке послышался густой голос:
– Это Дентон Хэлсон. С кем говорю?
– Джеймс Диккинс, директор отделения в Хиксвилле, штат Нью-Йорк. Я хотел бы…
Хэлсон резко перебил его:
– Слушайте меня внимательно. Я задам вам несколько вопросов. Отвечайте кратко. Кто хочет открыть сейф?
– Афдера Брукс. Она говорит, что…
Начальник отдела снова перебил Диккинса:
– Это молодая женщина или старая?
– Молодая. Ей лет тридцать.
– Ее ключ открывает сейф?
– Нет. Но дело в том, что в семьдесят пятом году наше отделение подверглось реорганизации. В результате замки на сейфах поменялись.
– Почему этой женщине не выдали нового ключа?
– Она не из числа наших постоянных клиентов, и мы не смогли вручить ей ключ.
– Хорошо. Откройте сейф, даже если для этого придется вызвать слесаря. Пусть она заберет то, что там лежит.
Через час Диккинс вернулся к Афдере. С ним был человек в рабочем комбинезоне, с газовым резаком в руке.
– Он собирается ограбить ваш банк? – спросила девушка.
– Теперь понятно, что произошло. – Директор извиняющимся тоном пустился в объяснения. – Не беспокойтесь. Сонни откроет сейф.
Вскоре в помещении было нечем дышать от запаха пропана, но Афдера помнила категорическое приказание бабушки – никогда не расставаться с ключом. Часа через полтоpa слесарь вскрыл бронированную дверцу сейфа. Диккинс извлек оттуда металлическую коробку и передал ее девушке.
– Хотите пройти в мой кабинет? Там вы будете чувствовать себя спокойнее. Это самое меньшее, чем я могу вас вознаградить за причиненные неудобства.
– Спасибо. Очень любезно с вашей стороны.
Оказавшись в директорском кабинете, Афдера подумала, что вот сейчас она узнает тайну, которую ее бабушка ревниво оберегала пятнадцать лет. В ее памяти всплыли слова Крещенции: «То, что там лежит, настолько важно, что ты даже представить себе не можешь».
Перед ней была книга в сильно потертом кожаном переплете. Папирусные страницы распадались на куски, которые в любой момент могли превратиться в пыль. Всего в книге насчитывалось тридцать два листа с текстом на обеих сторонах. Еще в коробке лежал рукописный дневник, перевязанный кожаным ремешком.
Не касаясь книги, Афдера открыла дневник на первой странице. Он был исписан округлым почерком бабушки.
Начало было таким:
«Мне доверена важная миссия. Иуда попросил меня сделать что-нибудь для него. Теперь я думаю, что это больше чем миссия. Кажется, Иуда избрал меня, чтобы я помогла ему оправдаться. Ты, дорогая моя внучка, доведешь до конца это дело – оправдание апостола Иуды. Эта миссия будет твоей. Для ее выполнения первым делом прочти мой дневник. Храни в целости утраченное Евангелие от Иуды».
Невероятно! В руках Афдеры оказалась запись последних слов того самого апостола, который, по всеобщему мнению, предал Христа!
Наступил вечер. Банк закрылся, но Афдера с директором все еще не покинули его. Внезапно охранник, дежуривший у входа в помещение, вздрогнул от звонка. Это была секретарша, которая несла пустую пластиковую коробку, чтобы поместить в нее книгу.
«Прекрасно», – подумала Афдера.
