355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Эрик Ардаган » Русский металл » Текст книги (страница 6)
Русский металл
  • Текст добавлен: 7 октября 2016, 18:21

Текст книги "Русский металл"


Автор книги: Эрик Ардаган



сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 27 страниц)

– Лариса гораздо лучше разбирается в государственной политике, чем в точных науках, – продолжал поддразнивать жену Кинжалов. – Так что там у вас оказалось на выходе реакции?

– В общем, каталитическая реакция разбила углекислый газ на простые компоненты. В дальнейшем из них можно получать какое-нибудь углеродное топливо вроде этанола. Однако самая главная трудность заключалась именно в димеризации С02.

Горка раков постепенно превратилась в груду пустых панцирей и клешней. Официантка проворно убрала со стола и вскоре вернулась с кофе и лимонным пирогом.

– Ты уж извини, только я все равно не до конца тебя понимаю, – призналась Лариса за десертом.

Лиза уставилась в окно, разглядывая мигающие огни на том берегу реки.

– Я вполне уверена, что найденный мною катализатор подойдет для создания установки искусственного фотосинтеза.

– Его можно будет осуществлять в промышленных масштабах? – спросил Кинжалов.

Лиза скромно кивнула:

– Разумеется. Нужен только родий, рутений – и свет.

Лариса недоверчиво покачала головой.

– Неужели тебе удалось придумать устройство, которое превратит углекислый газ в безвредное вещество? И его можно будет внедрить на электростанциях и других промышленных предприятиях, загрязняющих атмосферу?

– Да, именно. К тому же дальнейшие перспективы еще более радужные.

– В каком смысле?

– Можно построить сотни заводов. И каждый из них будет действовать как сосновый лес!

– Значит, есть реальный шанс уменьшить уровень углекислого газа в атмосфере, – подвел итог Кинжалов.

Лиза снова кивнула, плотно сжав губы. Лариса схватила подругу за руку и крепко пожала:

– Выходит, ты нашла реальное решение проблемы глобального потепления!

Лиза смущенно покосилась на свой пирог и кивнула.

– Мой способ абсолютно надежен. Многое предстоит сделать, и все же я не вижу причин, препятствующих проектировке и постройке промышленной системы искусственного фотосинтеза в ближайшие несколько месяцев. Особенно если будут деньги и политическая поддержка, – добавила она, глядя на Ларису.

Та сидела, крепко задумавшись и забыв про десерт.

– Почему же ты ничего не сказала на сегодняшнем слушании? Почему доктор Мартинов даже не упомянул об этом?

Лиза беспомощно посмотрела на папоротник в горшке.

– Он ничего пока не знает, – тихо ответила она. – Моему открытию всего несколько дней, и я до сих пор не могу до конца поверить в то, что мне удалось совершить… Лаборант убедил меня ничего не рассказывать доктору Мартинову до его выступления – по крайней мере, не проверив еще раз. Мы боялись шумихи в СМИ…

– Пожалуй, вы правы, – согласился Кинжалов.

– У тебя есть причина сомневаться в результатах? – спросила Лариса.

Лиза покачала головой:

– Мы раз десять повторили реакцию, так что я на сто процентов уверена, что катализатор подходит.

– Пора действовать! – уверенно сказала Лариса. – Завтра же сообщи Мартинову, а я тем временем пущу слух о твоем открытии. Потом попробую организовать личную встречу с президентом.

– С президентом? – ахнула Лиза.

– Разумеется. Нам понадобится приказ главы исполнительной власти, чтобы запустить производство до того, как будет выделено финансирование. Президент прекрасно понимает, насколько остра проблема утилизации углекислого газа. Если решение уже существует, он наверняка отреагирует незамедлительно!

Лиза ошарашенно промолчала, пытаясь осознать происходящее, потом медленно кивнула.

– Ты, как всегда, права! Я завтра же расскажу обо всем доктору Мартинову.

Кинжалов уплатил по счету, и все трое двинулись к машине. Обратная дорога прошла почти в полном молчании – их мысли были поглощены огромной важностью открытия. Подъехав к дому Лизы, Лариса выпрыгнула из автомобиля и крепко обняла подругу.

– Я так тобой горжусь! Помнишь, в колледже мы все шутили про спасение мира? – улыбнулась она. – А ведь тебе это действительно удалось.

– Спасибо, что поддержала в трудную минуту, – ответила Лиза. – Спокойной ночи, Кинжалов.

– Не забудьте – завтра утром я завезу вам результаты наших морских исследований.

Едва Лариса забралась обратно в салон, Кинжалов включил первую скорость и рванул с места.

– Квартира или ангар?

– Сегодня пусть будет ангар, – ответила Лариса, крепко прижимаясь к мужу.

Кинжалов улыбнулся, направив «Оберн» к старому военному аэродрому. Поженившись, Петр и Лариса сохранили свои холостяцкие апартаменты. У Ларисы был модный городской особняк на Рублевке, однако большую часть времени она проводила в эклектичном жилище мужа.

Добравшись до аэродрома, Петр свернул на пыльную проселочную дорогу, ведущую к неосвещенному участку аэродрома. Он миновал электрический шлагбаум и подъехал к старому ангару, которому на вид было несколько десятков лет. Набрав на дистанционном пульте код, Кинжалов отключил сигнализацию, открыл боковую дверь и зажег свет. Многочисленные лампы осветили огромное пространство, похожее скорее на транспортный музей, чем на жилой дом. По центру помещения стояли десятки отполированных до блеска антикварных автомобилей. Вдоль стены на настоящих рельсах вытянулся пульмановский железнодорожный вагон. Рядом с ним – чугунная ванна с подвесным мотором и ветхий надувной плот с самодельной каютой и мачтой. Фары «Оберна» высветили два самолета, стоявшие в задней части ангара: советский «У-2» и немецкий реактивный «Мессершмит-162». Самолеты, как и другие экспонаты коллекции Кинжалова, достались ему в память о предыдущих приключениях. Даже нелепая ванна и плот напоминали о смертельной опасности и утраченной любви, и глядя на них, Кинжалов нередко задумывался о бренности бытия.

Припарковав «Оберн» рядом с «Роллс-Ройсом» «Серебряный призрак» 1921 года, который Кинжалов еще реставрировал, он выключил двигатель. Лариса дождалась, пока закроется автоматическая дверь, и спросила мужа:

– Интересно, как бы мои избиратели отнеслись к тому, что их Депутат живет в заброшенном ангаре?

– Наверняка пожалели бы тебя и как следует расщедрились! – рассмеялся Кинжалов.

Он взял жену за руку и повел в квартиру по винтовой лестнице. Воспользовавшись своим новым статусом, Лариса убедила Петра перестроить кухню и сделать еще одну комнату, в которой она могла бы работать. Однако больше ничего менять не стала – ни морские пейзажи, висевшие по стенам, ни латунные иллюминаторы, ни прочие диковинки, желая сохранить царивший здесь дух свободы и приключений.

– Думаешь, открытие Лизы позволит обратить глобальное потепление вспять? – спросила Лариса, разливая по бокалам пино-нуар с романтичным названием «Арктический туман».

– При наличии необходимых средств возможно многое. Разумеется, одно дело – лабораторные исследования, и совсем другое – запуск массового производства. Тем не менее главные трудности позади – у нас есть способ решения проблемы.

Лариса подошла к Кинжалову и подала ему бокал.

– Как только об открытии узнают, поднимется шумиха, – заметила она, уже предвидя возможные осложнения.

Кинжалов обнял жену за талию и притянул ее к себе.

– Ничего страшного, – усмехнулся он. – Впереди у нас целая ночь, а там пусть себе беснуются.

14

Подбросив Ларису к станции метро в аэропорту, откуда она могла доехать до Думы, Кинжалов направился в штаб-квартиру НИИПИ – высокое здание из стекла и бетона на берегу реки. Там он взял копию исследования уровня карбонизации Мирового океана, вернулся к машине и поехал. Стоял погожий весенний день. До изнурительного жаркого и дымного лета, когда горожане вспоминают, что столица построена на торфяных болотах, оставалось еще несколько недель. Утро выдалось теплым, но ехать с открытым верхом было пока комфортно. Кинжалов понимал, что лучше поберечь машину и поставить ее в ангар к остальным экспонатам своей коллекции, однако ему очень хотелось прокатиться на кабриолете. Старый автомобиль оказался невероятно проворен, к тому же другие водители, изумленно глазевшие на изящные линии антикварного «Оберна», оставляли ему достаточно места для маневра.

Кинжалов и сам был ходячим анахронизмом: он питал глубокую привязанность к старым самолетам и автомобилям, словно всю жизнь среди них прожил. Впрочем, почти с той же силой его влекло море и тайны подводных глубин. Петра вечно манил ветер странствий, он никогда не мог долго усидеть на одном месте. Вероятно, именно обостренное восприятие старины позволяло ему решать загадки современности, находя ответы в далеком прошлом.

Лаборатория прикладной экологии расположилась на тихой улочке рядом с парком, недалеко от ливанского посольства. Кинжалов оставил машину под окнами трехэтажного кирпичного здания, сунул папку с отчетом под мышку и направился к дверям. Охранник на входе выписал временный пропуск и объяснил, как найти кабинет Лизы на втором этаже.

Кинжалов прошел к лифту и увидел, как из него вышел уборщик, толкая перед собой тележку с мусором. Одетый в серый комбинезон широкоплечий мужчина бросил на него пронзительный взгляд и расплылся в добродушной улыбке. Кинжалов пожал плечами, зашел в лифт и надавил кнопку. Терпеливо дождавшись, пока кабина поднимется на второй этаж, он услышал тихий звон, но двери так и не открылись: мощный толчок швырнул Петра на пол.

Взрыв прогремел примерно в сотне футов, однако все здание содрогнулось, словно от сейсмического удара. Лифт завибрировал, свет замигал и погас. Потирая шишку на затылке, Кинжалов поспешно вскочил на ноги и нащупал панель управления. Ни одна кнопка не действовала, поэтому он нашарил линию стыка и с силой разжал дверные створки. Как оказалось, лифт всего на метр не доехал до нужного этажа. Петр потянулся, раздвинул внешние двери, взобрался на площадку и увидел ужасающий разгром.

Аварийная сигнализация наполняла здание пронзительным звоном и заглушала крики. В воздухе висело густое облако пыли, дышать было тяжело. Кинжалов едва различил толпу людей, поспешно продвигавшихся к ближайшей лестничной клетке. Больше всего пострадал главный коридор и выходящие в него помещения. Взрыв оказался недостаточно силен, чтобы разрушить несущие конструкции здания, и все же многие внутренние стены рухнули, а почти все окна остались без стекол. Кинжалов оглядел ближайший завал и внезапно осознал, что лаборатория Лизы находится в эпицентре взрыва.

Пробираясь по коридору, он встретил несколько отчаянно кашляющих ученых, покрытых пылью с головы до ног. На полу лежали обломки межкомнатных перегородок, окно в холле отсутствовало. Из соседнего кабинета, шатаясь, вышла бледная женщина с окровавленной рукой. Кинжалов помог ей перевязать рану платком.

– Где кабинет Лизы Белых? – спросил он.

Женщина махнула рукой в сторону зияющей дыры слева и побрела к лестнице.

Кинжалов подошел к дверному проему и шагнул внутрь. Облако густого белого дыма все еще висело в воздухе и медленно перемещалось к стене, в которой раньше было панорамное окно. С улицы доносился вой сирен на машинах «Скорой помощи».

Внутри лаборатории Кинжалов обнаружил разбитую аппаратуру и груды обломков. В торец комнаты впечаталась газовая горелка, отброшенная туда ударной волной. Дымящиеся развалины и побитые осколками стены подтвердили худшие опасения Кинжалова: взрыв действительно прогремел в кабинете Лизы. Однако потолок не рухнул, мебель почти цела – значит, заряд был не очень большой мощности. Наверняка в остальных помещениях никто не пострадал, чего не скажешь о работниках этой лаборатории.

Кинжалов быстро обыскал комнату, зовя Лизу по имени и заглядывая под завалы. Он едва не прошел мимо пыльной туфли, торчавшей из-под дверцы шкафа. Отбросив обломки в сторону, Петр обнаружил Лизу. Она лежала без движения, левая нога согнулась под странным углом, блузка вымокла от крови. Однако глаза женщины были открыты: блуждающий взгляд мало-помалу сфокусировался, и она узнала Кинжалова.

– Разве ты не знаешь, что химические опыты могут быть опасны для жизни? – вымученно улыбнулся Кинжалов.

Он ощупал окровавленное плечо Лизы и обнаружил большой кусок стекла, торчащий из руки. Осколок подался, и Кинжалов вытащил его, потом зажал рану, чтобы остановить кровотечение. Лиза слегка поморщилась и потеряла сознание.

Петр замер и другой рукой проверил пульс. В лабораторию ворвался пожарник, размахивая топором.

– Срочно врача! – закричал Кинжалов.

Пожарник недоуменно уставился на него, потом вызвал по рации помощь. Через несколько минут появилась бригада «Скорой» и принялась осматривать Лизу. Кинжалов проследил, как ее уложили на носилки, и проводил бригаду до машины.

– Хотя пульс слабый, думаю, она выживет, – обнадежил санитар, и машина умчалась в университетский медицинский центр.

Петр попытался пробраться сквозь толпу медиков и сбежавшихся зевак, и тут его остановил молодой фельдшер.

– Лучше присядьте, и дайте мне осмотреть вас, – озабоченно проговорил он, указывая на руку Кинжалова. Тот глянул на рукав и увидел, что он весь в крови.

– Ничего страшного, это не моя кровь.

Дойдя до края тротуара, Петр в испуге остановился. «Оберн» почти целиком засыпало осколками стекла. Машина была изуродована вмятинами и царапинами, кожаное сиденье изрезано щепками и обломками, решетка радиатора погнута упавшей доской, на асфальте растекалась лужа. Кинжалов посмотрел вверх и покачал головой: сам того не подозревая, он припарковался прямо под окнами лаборатории Лизы.

Петр присел на подножку и попытался взять себя в руки. Вокруг царил полный хаос. Оглушительно завывали сирены, повсюду бродили всклокоченные работники лаборатории. Из выбитых окон валил дым, хотя пожар так и не начался. Кинжалова не оставляло странное чувство, что взрыв произошел не случайно. Он поднялся на ноги, вспомнил о раненой Лизе и, оглядев изуродованный «Оберн», ощутил прилив гнева.

* * *

Стоя позади живой изгороди на другой стороне улицы, Клэй Зак с чувством выполненного долга наблюдал за царившей вокруг здания суматохой. После того как «Скорая» увезла Лизу в больницу и дым начал понемногу развеиваться, киллер направился на соседнюю улицу, где оставил взятый в прокат седан. Сняв комбинезон, он сунул его в ближайшую урну, сел в машину и не спеша поехал в Шереметьево.

15

Над спокойными водами вокруг Касл-Рока висела легкая дымка. Восточного края неба коснулись первые серые полосы, предвещавшие рассвет. Гул грузовиков на улицах городка эхом разносился по бухте, нарушая тишину раннего утра.

В рулевой рубке исследовательского судна НИИПИ Кинжалов-младший отставил кружку с кофе в сторону и завел двигатель. Бортовой дизель немедленно пробудился к жизни, и влажный воздух огласился мерным рокотом. Заметив на пристани рослую фигуру, Петр выглянул из окна.

– Смотри-ка, твой кавалер явился вовремя, – громко заметил он.

Нелли вышла из каюты, смерила брата презрительным взглядом и шагнула на корму навстречу Теренсу Мартенсу. Под мышкой он держал тяжелый чемоданчик.

– Доброе утро! – поприветствовала его Нелли. – Вижу, тебе повезло?

Теренс передал свою ношу Нелли и ступил на борт. С восхищением посмотрев на девушку, он довольно кивнул.

– Повезло нам всем, что в Касл-Роке есть такой огромный бассейн – хоть Олимпиаду проводи. Руководитель техслужбы одолжил мне анализатор в обмен на ящик пива.

– Вот она, цена науки, – глубокомысленно заметил Петр, высовываясь из рубки.

– Понятное дело, оборудование НИИПИ куда лучше, но с помощью этого прибора мы хотя бы измерим уровень pH.

– Определим навскидку, и если выяснится, что уровень pH низкий, значит, кислотность высокая. А это свидетельствуетоб увеличении количества углекислого газа в морской воде, – объяснила Нелли.

Девушка открыла чемоданчик, в котором обнаружился переносной анализатор качества воды и комплект пластиковых пробирок.

– Самое главное – подтвердить высокий уровень кислотности, о котором свидетельствуют результаты лабораторных исследований. Для этого твой анализатор вполне сгодится.

Пришедшие из Сиэтла результаты оказались шокирующими. В нескольких пробах, взятых в устье канала Дугласа, уровень pH был в триста раз ниже, чем в других образцах из Внутреннего прохода. Самые тревожные результаты показала последняя проба, которую Петр с Нелли взяли за несколько минут до того, как «Вентура» едва не врезалась в их судно. В этом месте уровень pH был почти таким же, как у электролита кислотного аккумулятора…

Нелли убрала концы, и Петр направил катер к проливу.

– Спасибо, что никуда не уехали, – сказал Теренс. – Ведь это только местная проблема.

– Вода не держится в рамках международных границ! Если произошло загрязнение, мы обязаны расследовать инцидент, – ответил Петр.

Нелли посмотрела Теренсу в глаза и увидела, как сильно он обеспокоен. Пока никто не сказал этого вслух, однако все трое понимали, что загадочная смерть его брата может быть связана со странными результатами проб.

– Вчера мы беседовали с инспектором полиции, – тихо проговорила Нелли. – Он так и не обнаружил никаких новых фактов по делу твоего брата.

– Увы, – сухо ответил Теренс. – Полиция закрыла дело, объявив смерть рыбаков несчастным случаем. Якобы выхлопные газы скопились в рубке и убили их. Разумеется, никаких доказательств у них нет…

Нелли вспомнила странное облако, которое они видели на воде, и жуткое предание народности хайсла о Дыхании дьявола.

– Я тоже не верю в эту версию, – заметила она.

– Кто знает, что там произошло на самом деле… Надеюсь, анализатор поможет нам хоть что-то прояснить.

Петр вел судно на максимальной скорости в течение двух часов, пока они не добрались до пролива Хекате. Сверившись с навигационной системой, он выключил двигатель на месте забора последней пробы. Нелли забросила батометр, вынула пробирку с морской водой и вставила ее в анализатор.

– Уровень pH примерно шесть целых и четыре десятых. Не так мало, как два дня назад, и все же это гораздо ниже положенной нормы.

– Он достаточно низок для того, чтобы вода стала непригодной для фитопланктона. И это означает гибель всех остальных звеньев пищевой цепи, – заметил Петр.

Нелли невольно залюбовалась суровой красотой острова Джил и маленьких фьордов вдоль прохода.

– Понятия не имею, что могло вызвать такое повышение уровня кислотности в этом нетронутом уголке природы, – задумчиво покачала головой девушка.

– Скажем, какое-нибудь грузовое судно перевозило токсичные отходы и произошла утечка, либо оно просто вывалило их посреди пролива, – предположил Петр.

– Это маловероятно, – покачал головой Теренс. – Коммерческие суда огибают остров Джил с другой стороны, а здесь ходят лишь рыбацкие суда и паромы. Ну, и круизные лайнеры с Аляски, разумеется.

– Тогда придется брать пробы до тех пор, пока не обнаружим источник загрязнения, – сказала Нелли, наклеивая этикетку на пробирку и готовясь снова забросить батометр.

Следующие несколько часов Петр водил судно расширяющимися кругами, в то время как Нелли с Теренсом брали пробы воды. К их досаде, показатели ни у одного из образцов даже не приблизились к уровню pH, который обнаружила лаборатория в Сиэтле. Ближе к вечеру Петр выключил двигатель и объявил перерыв на обед. Затем он распечатал карту и поделился с Нелли и Теренсом своими соображениями.

– Мы сделали несколько расширяющихся кругов, увеличив радиус до восьми миль. Как выяснилось, максимальные показатели кислотности были именно в месте забора первого сегодняшнего образца. К югу от этой точки уровень pH в норме. К северу картина совсем иная – кислотность снова повышается вот на этом участке, имеющем форму треугольника.

– Отравленную воду сносит течением, – кивнул Теренс. – Возможно, имел место разовый выброс.

– А вдруг это природный феномен? – предположила Нелли. – Где-то под водой находится продукт вулканической деятельности, какой-нибудь минерал, вызывающий высокую кислотность.

– Зная, где искать, мы сможем найти ответ, – заметил Петр.

– Что ты имеешь в виду? – недоуменно спросил Теренс.

– Нам помогут технологии НИИПИ, – объяснила Нелли. – На борту нашего катера есть гидролокатор бокового обзора и аппарат для подводной съемки. Если на дне лежит что-нибудь подозрительное, мы его обязательно найдем.

– Уже поздно, так что придется подождать до завтра, – сказал Петр.

Запустив двигатель, он развернулся к Касл-Року и разогнался до двадцати пяти узлов. На подходе к городу Кинжалов присвистнул, увидев в небольшой бухте танкер-газовоз.

– Кто бы мог подумать, что мы встретим такую штуку в тихом Касл-Роке!

– Видимо, танкер разгружается на заводе по секвестрации углерода, принадлежащем Майклу Старку, – сказала Нелли.

Пока они с Теренсом объясняли Петру принцип работы предприятия, он сбавил скорость и направил судно поближе к танкеру.

– Что ты делаешь? – воскликнула Нелли.

– Секвестрация углерода! Сама знаешь: диоксид углерода и кислотность прекрасно сочетаются, прямо как арахисовое масло и варенье. Возможно, все дело в танкере…

– Танкер привозит С02 и выгружает его на заводе. Вероятно, по пути случилась утечка, – предположил Теренс. – Впрочем, судно прибыло вчера вечером или сегодня рано утром…

– Теренс прав, – согласилась Нелли. – Вчера танкера здесь не было, и в проливе мы его тоже не видели.

Она внимательно оглядела заводскую пристань, которая далеко вдавалась в пролив. Яхта Старка и лодки других гостей исчезли.

– На всякий случай возьмем несколько проб воды, просто чтобы убедиться в порядочности Старка, – возразил Петр.

Несколько секунд спустя из крытого дока вылетел черный моторный катер и направился прямо к судну НИИПИ. Петр проигнорировал его и продолжал идти прежним курсом, не сбавляя скорости.

– Надо же, какая бдительность, – пробормотал он. – До причала больше мили, а они уже тут как тут.

Катер развернулся, обошел исследовательское судно по кругу и приблизился к нему почти вплотную. На борту были трое охранников в самой обычной коричневой униформе, однако штурмовые винтовки «Хеклер и Кох» НК416 у них на коленях недвусмысленно свидетельствовали о серьезности намерений.

– Вы приблизились к частным владениям, – пролаял в мегафон один из охранников. – Немедленно поворачивайте назад!

Для большей убедительности другой охранник – рослый эскимос со стрижкой «ежик» – помахал в воздухе автоматом.

– Я просто хотел порыбачить вон в той бухте! – прокричал в ответ Петр и указал на небольшой заливчик рядом с причалом. – Там есть глубокая яма, в которой полно кижучей.

– Никакой рыбалки! – завопил охранник.

«Ежик» нацелил автомат на Петра, потом махнул в сторону. Кинжалов небрежно крутанул штурвал и с непринужденным видом пожал плечами. Вдобавок он на прощание дружелюбно помахал охранникам рукой. Когда судно развернулось, Нелли осторожно свесилась за борт и взяла пробу воды.

– К чему им усиленная охрана? – спросил Петр у Теренса уже на подходе к Касл-Року.

– Якобы пытаются защитить свои передовые технологии, однако разве можно знать наверняка? Старк вел себя как параноик с первых же дней постройки завода. Привез собственных строителей, да и сейчас завод обслуживают люди со стороны. В основном тлингиты, но не из Касл-Рока. Насколько я знаю, там не работает ни один местный житель. Кроме того, сотрудники живут прямо на территории предприятия и в городе даже не появляются.

– А ты бывал на этом заводе?

– Нет. Я исследовал его возможное влияние на окружающую среду и написал заключение. Планы завода я видел, разок побывал на стройке, однако, получив санкции, они меня так ни разу и не позвали. Я подал запрос на осмотр после ввода оборудования в эксплуатацию, но поддержки вышестоящего начальства не добился.

– Должно быть, Майкл Старк имеет хорошие связи и может припугнуть кого следует, – заметил Петр.

– Именно! Насколько я знаю, он приложил немало усилий, чтобы выбить участок для завода. Все санкции и разрешения администрации он получил без сучка, без задоринки. Раньше здесь о таком и не слышали… Похоже, он как следует подмазал нужных людей.

Нелли прервала беседу, войдя на мостик с пробиркой в руках.

– Кислотность в норме – по крайней мере, в радиусе мили от завода.

– Это все равно ни о чем не говорит – мы брали пробу слишком далеко, – возразил Теренс, с задумчивым видом оглядывая завод.

Петр тем временем кое-что задумал. Обычно он играл по правилам, однако тактика запугивания действовала на него, словно красная тряпка на быка. Нелли часто шутила, что он совсем как святой Мартин – всегда подаст милостыню попрошайке и переведет старушку через дорогу. Но если Петру пытались что-то запретить, он превращался в монстра. Столкновение с охранниками вызвало у него серьезные подозрения и заставило забыть о правилах. Петр дождался, когда судно причалит, попрощался с Теренсом и договорился поужинать вместе через час. Потом он повернулся к Нелли и сказал:

– Пора заглянуть на этот завод.

Нелли полюбовалась огнями Касл-Рока, пляшущими на воде. Сумерки сгущались. И тут сестра сказала то, чего Петр от нее никак не ожидал:

– Знаешь, пожалуй, я отправлюсь с тобой.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю