Текст книги "Русский металл"

Автор книги: Эрик Ардаган

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 27 страниц)

60

В проливе Виктория дул порывистый западный ветер, срывая гребни волн и орошая пеной глыбы плавучего льда. Ярко-бирюзовое судно НИИПИ выделялось на фоне темной воды, словно сигнальная ракета. Корабль двигался к островам Королевского географического общества, курсом на первую из обозначенных Кинжаловом зон поиска.

– Похоже, с северо-запада остров огибает какое-то судно, – доложил рулевой, глядя на экран радара.

Капитан Виролайнен поднял бинокль и направил его на следующие одна за другой две точки на горизонте.

– Вероятно, через проход идет азиатское грузовое судно с сопровождением. – Он повернулся к Кинжалову, сидящему за штурманским столом над чертежами кораблей Путятина. – Скоро будем на финише. Как думаешь, когда вынырнет наша «рыба»?

Кинжалов бросил взгляд на водолазные часы «Докса» с оранжевым циферблатом.

– В ближайшие полчаса.

Уже через двадцать минут один из членов команды заметил появившийся на поверхности желтый корпус АНПА. Виролайнен подвел корабль ближе, и аппарат подняли на борт. Пилипенко извлек жесткий диск на терабайт и поспешил в маленькую просмотровую, где стояли компьютер и проектор.

Кинжалов встал и потянулся.

– Идешь в кино? – спросил Виролайнен.

– Да, на первую серию длиннющей ленты в двух частях. Не забудешь подобрать передатчики?

– Сейчас. Тут довольно сильное южное течение. Надо поспешить, пока их не выбросило на скалы.

– Скажу Чхеидзеу, чтобы был наготове. Скоро пойдем ловить «рыбу» номер два.

Кинжалов направился в затемненную просмотровую, где Пилипенко уже успел вывести данные с гидролокатора на экран. Золотистое изображение дна свидетельствовало о том, что рельеф плоский и каменистый.

– Хорошая, четкая картинка, – заметил Кинжалов, присаживаясь рядом с Пилипенко.

– Мы специально увеличили частоту для более высокого разрешения, – пояснил Пилипенко, вручая Кинжалову миску с приготовленным в микроволновке попкорном. – Извини, фильм далеко не «Касабланка».

– Ну и ладно.

На экране бежала бесконечная полоса морского дна.

61

«Зодиак» подскакивал на быстрых волнах, вздымая в воздух тучи ледяных брызг, пока не приблизился к широкой полосе льда, что тянулась вдоль берега. Обнаружив пологий спуск, пилот – матрос, сидящий у руля, – завел лодку прямо на льдину. «Зодиак» проскользил несколько футов и замер, уткнувшись в небольшой холм. Команда геологов выбралась на сушу, и с ними, в качестве охранника, человек с охотничьим ружьем, чтобы отпугивать излишне любопытных медведей.

– Заберите нас ровно через два часа в миле отсюда, – приказал Зак пилоту, махнув рукой в сторону запада. Он помог столкнуть «зодиак» в воду, и резиновая лодка понеслась к «Отоку», покачивающемуся на волнах в полумиле от берега.

Зак мог бы сидеть в теплой каюте и почитывать предусмотрительно захваченную биографию Дикого Бориса Хикока, однако опасался, что геологи слишком долго провозятся на морозе. Впрочем, он стремился на берег не только поэтому, его гнало разочарование – на руднике «Среднероссийской компании» ничего не нашли.

Геологи, разумеется, подтвердили наличие залежей цинка и железа в южной части острова, зато отсутствие следов рутения и других металлов платиновой группы оказалось неприятным сюрпризом.

Тем не менее это еще ни о чем не говорит, убеждал себя Зак, поскольку точно знал, где именно находится рутений. Сунув руку в карман парки, он достал страницы, вырванные из журнала «Кооператива горнопромышленников». На схеме был нарисован углем некий круг, в котором легко узнавался остров Западный. На северном берегу стоял маленький крестик. Наверху страницы уже другим, старомодным почерком кто-то написал гусиным пером название – «Острова Королевского географического общества». Если верить предыдущим записям в журнале, это была копия эскимосской карты, указывавшая, где именно аделейдские охотники на тюленей обнаружили рутений, почему-то прозванный ими «черный магар».

Зак сопоставил очертания острова с современной картой и определил, что нужное им место находится чуть дальше на запад.

– Рудник должен быть в полумиле отсюда, – объявил он, когда группа миновала полосу льда и ступила на каменистый берег. – Всем смотреть в оба!

Зак обогнал ученых, надеясь обнаружить месторождение первым. Мороз его уже не заботил – все затмевали несметные богатства, ожидавшие буквально в двух шагах. Старк и так обязан ему изгнанием российских инвесторов из канадской Арктики, а находка рутения станет вишенкой на торте!..

Неровный берег постоянно пересекали ущелья и обрывы, тянувшиеся в глубь острова. Ложбины заполнял слежавшийся паковый лед, в то время как на вершинах холмов снег уже растаял. В результате создавалось впечатление, что перед тобой шкура серого в яблоках коня. Геологи сильно замерзли и отстали – им приходилось постоянно останавливаться, изучать горные склоны и брать образцы пород. Дойдя до указанного места, Зак так и не обнаружил ни малейших признаков рудника. Он принялся беспокойно ходить взад-вперед, дожидаясь ученых.

– Рудник должен быть где-то здесь! – крикнул он. – Ищите как следует!

Когда геологи разошлись в разные стороны, охранник жестом подозвал Зака к кромке льда на берегу. У его ног лежала растерзанная туша кольчатой нерпы. Плоть млекопитающего была вырвана большими неровными кусками.

– Такое под силу только медведю.

– Судя по степени разложения, мишка пообедал относительно недавно, – ответил Зак. – Смотри в оба, только ничего не говори нашим ученым друзьям. Они и так извелись от холода.

Однако белого медведя они не встретили. Как, впрочем, и рутения. К изрядному разочарованию Зака, после часа бесплодных поисков геологи явились замерзшие и растерянные.

– Внешний осмотр выявил все то же, что и на южной части острова, – доложил бородатый геолог с карими глазами на выкате. – Мы обнаружили выходы пород с вкраплениями железа, цинка и немного свинца. Явных признаков руд платиновой группы, включая рутений, нет. И все-таки нужно вернуться на корабль и произвести качественный анализ образцов. Тогда будем знать наверняка.

– Вы нашли рудник? – спросил Зак.

Ученые переглянулись и покачали головами.

– Даже если сто шестьдесят лет назад эскимосы и занимались разработкой, методы добычи были крайне примитивными, – ответил главный геолог. – Мы непременно обнаружили бы признаки их деятельности. Разве что они скрыты подо льдом…

– Ясно, – ровным голосом произнес Зак. – Ладно, тогда все на борт. Анализ образцов мне нужен как можно скорее.

Направляясь к оговоренному месту встречи, он прокручивал в голове результаты осмотра и никак не мог поверить в произошедшее. Ведь в журнале черным по белому написано, что рутений добыли на острове. Неужели руды было мало, и ее всю выработали? Или в записи вкралась ошибка? А может, это и вовсе подделка?

Зак вглядывался в даль, ожидая прибытия «зодиака», и вдруг увидел бирюзовое судно, направляющееся к острову.

Его изумление мгновенно сменилось яростью.

62

Кинжалов и Пилипенко смотрели записи с гидролокатора уже третий час, когда заметили затонувший корабль. Пилипенко прокручивал ролик на удвоенной скорости, поэтому они почти закончили с проверкой первого диска. При виде остова судна Кинжалов с Пилипенко подскочили как ужаленные. Эл мигом нажал клавишу и остановил просмотр.

На дне виднелось теневое изображение большого корабля, немного накренившегося в сторону. Корпус, похоже, был цел, только через корму тянулась неровная горизонтальная трещина.

– Судно деревянное, – заметил Кинжалов, указывая на три мачты, лежащие поперек палубы и касающиеся дна. – Нос слегка затупленный, что характерно для бомбардирских кораблей, какими изначально были «Серафим» и «Апостол».

Пилипенко измерил длину судна.

– Длина тридцать два метра, подходит?

– Идеально, – устало улыбнулся Кинжалов. – Полагаю, мы нашли один из кораблей Путятина.

Дверь распахнулась, и в просмотровую влетел Чхеидзе с жестким диском в руках.

– Второй подводный аппарат тоже на борту, и вот что он записал!.. – Взглянув на экран, Чхеидзе изумленно уставился на останки корабля. – Черт возьми, да вы уже нашли его! Ничего себе…

– Половина дела сделана, – ответил Кинжалов.

– Подготовлю пока батискаф. Самое время отправиться на подводную прогулку.

Кинжалов и Пилипенко досмотрели до конца записи с первого аппарата, затем быстро проверили другой диск. Больше ничего интересного им не попалось. Второе судно затонуло где-то за пределами зоны поиска. Петр решил сначала узнать, какой именно из двух кораблей они нашли, и лишь потом искать второй.

Он записал координаты судна и отправился на мостик.

Капитан Виролайнен напряженно вглядывался в даль. Милях в двух по правому борту на север стремительно двигался ледокол «Оток» с пустой баржей на буксире.

– Похоже на баржу твоего приятеля Старка, – заметил Виролайнен.

– Думаешь, совпадение? – спросил Кинжалов.

– Скорее всего. Баржа сидит высоко, значит, пустая. Видимо, направляется на остров Эллесмер за углем, затем вернется обратно и повезет груз в Китай.

Кинжалов внимательно оглядел приближающиеся суда, поражаясь их размерам. Вернувшись в рубку, он достал фотографию с верфи в Новом Орлеане. Судя по снимку, к ним приближалась точная копия той баржи.

– Да, баржа Старка, – подтвердил Кинжалов.

– Вдруг они сообщат о нашем местонахождении канадским властям?

– Вряд ли. Скорее всего, они здесь по той же причине, что и мы.

Обычной в подобных случаях дружеской болтовни по радио не предвиделось.

Возможно, Виролайнен и прав, подумал Кинжалов. Что еще делать пустой барже в этих водах, если только не плыть за грузом к острову Эллесмер?.. И все же в появлении ледокола и баржи было что-то подозрительное. Петр понимал: их встреча – не простое совпадение.

63

– Судно называется «Нарвал» и идет под канадским флагом.

Зак выхватил бинокль у капитана из рук и посмотрел в него сам. Он прочел белую надпись на транце, потом заметил на корме желтый батискаф с буквами «НИИПИ» на боку. К изрядной досаде Зака, над мостиком действительно развевался флаг с кленовым листом.

– Смелый шаг, мистер Кинжалов, – пробормотал он. – Капитан, судно вовсе не канадское. Это научно-исследовательский корабль, принадлежащий агентству НИИПИ.

– Как же американцы смогли сюда пробраться?

Зак покачал головой.

– Наверняка обманным путем. Уверен, они тоже ищут рутений. Должно быть, эти идиоты считают, что он находится под водой.

Ледокол продолжил путь на север, и вскоре судно НИИПИ скрылось из вида.

– Держитесь прежнего курса, пока мы не выйдем из зоны действия радара. Через пару часов осторожно приблизимся к ним и проследим, куда американцы направятся. – Зак бросил взгляд на часы. – Я вернусь, как только стемнеет, и скажу, что делать дальше.

Он спустился по трапу к своей каюте, надеясь вздремнуть. Неудача изрядно действовала на нервы. Анализ образцов с северного берега подтвердил отсутствие рутения, а теперь еще судно НИИПИ появилось… Зак налил себе бурбона, и вдруг корабль качнулся. Стакан дрогнул, несколько капель упали на эскимосскую карту, лежавшую на тумбочке. Клэй схватил листок, поднял его и увидел, как темная жидкость рассекла остров на две части. Он долго смотрел на рисунок, потом отыскал снимок архипелага, сделанный со спутника. Южный и западный берега были нарисованы верно, однако восточный не совпадал. Зак передвинул эскимосскую карту и обнаружил, что восточный берег точно повторяет часть острова Восточный. Впрочем, на этом сходство кончалось.

– Какой же я идиот! – пробормотал Зак себе под нос. – Совсем не там искал!

Ответ лежал прямо перед ним. Сто пятьдесят лет назад узкий пролив между островами Западный и Восточный наверняка был покрыт льдом. На эскимосской карте два острова казались одним целым. Значит, источник рутения следовало искать на две миле восточнее!..

Забравшись в койку, Зак выпил бурбон и прилег, окрыленный надеждой. Далеко не все потеряно, рутений наверняка на месте. А сейчас надо решить более насущные проблемы. Например, разобраться с Кинжаловом и судном НИИПИ.

64

Сильный западный ветер начал стихать, и волны уже не были такими высокими. Зато на воду опустился клочковатый туман, температура поднялась выше десяти градусов, и команда стала шутить, что грядет арктическая жара.

Кинжалов был рад, что погода хоть немного наладилась, и батискаф можно спустить на воду. Он влез в «Гончак» через люк, уселся в кресло пилота и оглядел приборы. Позади него в кресле второго пилота сидел Пилипенко, просматривая перечень проверочных операций перед погружением. Оба мужчины дрожали от холода, поскольку были в легких свитерах – аппаратура скоро нагреет кабину.

Кинжалов поднял голову и увидел в люке невозмутимое лицо Гивиа Чхеидзеа.

– Парни, помните, в такую погоду аккумуляторы держат заряд не очень долго. Кстати, если хотите, чтобы я не гасил прожектора, достаньте мне корабельный колокол с затонувшего судна!

– Оставь свет и молись, чтобы тебя не уволили, – усмехнулся Пилипенко.

Чхеидзе расплылся в улыбке и стал напевать «Оки из Маскоги» Мерла Хаггарда, потом закрыл и завинтил крышку люка. Через несколько минут лебедка опустила «Гончак» в центр ярко освещенной шахты. Кинжалов просигналил готовность, и желтый сигарообразный батискаф начал медленно погружаться.

Морское дно находилось всего в тысяче футов, однако неторопливо снижающийся аппарат добрался до него лишь через пятнадцать минут. Серо-зеленая вода в большом смотровом иллюминаторе быстро почернела, но Кинжалов не спешил включать яркое внешнее освещение прежде, чем они достигли глубины в восемьсот футов.

Растирая озябшие руки, Пилипенко страдальчески вздохнул:

– Я говорил, что у меня аллергия на холод?

– Тысячу раз, не меньше.

– В этом морозильнике густая кровь моей итальянской мамы течь отказывается!

– Думаю, твоя мама здесь ни при чем, скорее виновата чрезмерная любовь к пицце и сигарам.

Пилипенко одобрительно кивнул, достал из кармана изрядно пожеванную сигару и сунул ее в рот. Затем извлек распечатку изображения с гидролокатора, расстелил ее на коленях и принялся изучать затонувшее судно.

– Каков план действий на месте крушения?

– Полагаю, задач у нас три, – ответил Кинжалов, заранее продумавший погружение. – Во-первых, нужно определить, какой это корабль. Как мы знаем, эскимосы получили рутений с «Серафима». Про «Апостол» они не упоминают. Если это обломки «Апостола», на борту может ничего полезного для нас и не быть. Во-вторых, мы должны попасть внутрь корпуса и найти сколько-нибудь значительные количества руды. Третья задача самая трудная – попытаться проникнуть в кают-компанию и в каюту капитана, чтобы отыскать судовой журнал.

– Ты прав, – кивнул Пилипенко. – Судовой журнал «Серафима» – наш святой Грааль. В нем наверняка написано, откуда взялся рутений. Впрочем, вряд ли журнал уцелел.

– Шансов мало, и все же они есть. Как правило, судовой журнал держат в сундуке или в запертом ящике. В ледяной воде он мог неплохо сохраниться. И там уже дело за реставраторами – они определят, удастся ли его расшифровать.

Пилипенко посмотрел на глубиномер:

– Мы спустились на девятьсот пятьдесят футов.

Через пару минут внизу показался коричневый грунт.

Кинжалов задействовал рычаги управления и направил аппарат вперед, скользя в нескольких футах от дна.

Каменистый ландшафт выглядел таким же безжизненным, как и пустые холодные земли, простиравшиеся на поверхности. Кинжалов развернул батискаф по течению и принялся выписывать зигзаги, держась в потоке. Хотя «Нарвал» встал на якорь прямо над затонувшим судном, во время спуска подводный аппарат отнесло к югу.

На дне лежал парусный корабль, причем ледяные воды Арктики создали практически идеальные условия, и от бушприта до руля он казался совершенно неповрежденным, только рухнули мачты.

Медленно развернув батискаф, Кинжалов обошел находку кругом. Пилипенко тем временем включил фронтальную видеокамеру. Шпангоуты выглядели толстыми и крепкими, местами из-под ила виднелась черная краска, все еще покрывавшая корпус. Когда подводный аппарат обогнул корму, Пилипенко с изумлением увидел торчащие из песка лопасти гребного винта.

– Неужели у них была паровая машина?

– Как вспомогательное средство для плавания в Арктике, – кивнул Кинжалов. – Оба корабля были оснащены паровыми локомотивными двигателями, работающими на угле. Они позволяли преодолеть льды там, где не удавалось пройти на парусах, а также согревали внутренние помещения.

– Теперь понятно, почему Путятину хватило духу отправиться через пролив Виктория в конце лета.

– Духу-то хватило, а вот угля – нет. Некоторые исследователи считают, что запасы топлива подошли к концу, и поэтому корабли застряли во льдах.

Кинжалов обошел находку с левого борта, надеясь увидеть название судна. Именно впереди он обнаружил единственное свидетельство крушения. Сжимавшиеся льды раскололи часть корпуса в щепки. Повреждения тянулись от киля до верхней палубы: когда разбитый нос ткнулся в дно, продольные брусья выгнулись, и в нескольких футах ниже форштевня корпус сложился. С помощью Пилипенко, разгребавшего ил механической рукой, Кинжалов внимательно обследовал обе стороны, однако так и не смог опознать корабль.

– Похоже, по-простому не выйдет, – пробормотал Кинжалов.

– Как с женщинами – тоже по-простому не выходит, – подмигнул ему Пилипенко. – Придется-таки поискать для Чхеидзеа корабельный колокол – на нем обычно гравируют название судна.

Батискаф проплыл над палубой; ближе к корме Кинжалов увидел кабину рулевого и большой деревянный штурвал. Рядом висела рында, однако никаких надписей на ней не обнаружилось.

– Догадываюсь, где сейчас судовой колокол… – Петр подвел батискаф к куче бревен и обломков на носу. – Где-нибудь в той груде хлама.

– М-да, – кивнул Пилипенко, – сегодня явно не наш день. Или не наша ночь, – добавил он, взглянув на часы. – Заряда аккумуляторов осталось на четыре часа. Поищем колокол или наведаемся в трюм?

– Выводи робота. У этой пробоины есть один большой плюс – через нее легко проникнуть внутрь корабля.

Кинжалов остановил «Гончака» над свободным участком палубы и осторожно опустил батискаф. Убедившись, что доски выдержат, он выключил ходовые двигатели.

Пилипенко тем временем активировал привязной подводный аппарат размером не больше чемоданчика. Мини-робот был оснащен крошечной видеокамерой и несколькими осветительными приборами. Благодаря своим малым габаритам он мог проникнуть в любые закоулки затонувшего корабля.

Управляя аппаратом с помощью джойстика, Пилипенко вывел робота из подвесной клети и направил его к открытому участку корпуса. Кинжалов переключил монитор на воспроизведение данных с камеры в режиме реального времени. Аккуратно огибая завалы, Пилипенко нашел пролом и завел мини-робота внутрь корабля.

Кинжалов развернул чертеж «Серафима» в разрезе и попытался определить местонахождение подводного аппарата, двигавшегося под главной палубой. У корабля был двухуровневый трюм плюс машинное отделение ниже ватерлинии – для парового двигателя, котла и запасов угля. Кубрики команды и офицерские каюты располагались на один уровень ниже главной палубы. Еще ниже был трюм, где хранились инструменты и провизия.

– Ты сейчас где-то возле камбуза, – заметил Кинжалов. – Он рядом с жилым помещением для команды, это довольно большой отсек.

Спокойная вода внутри корпуса была необычайно прозрачна и позволяла видеть все до мельчайших деталей. В паре футов от камеры на кирпичном основании возвышалась плита – массивная конструкция из литого чугуна, увенчанная шестью большими горелками. На ней стояли кастрюли нескольких размеров.

– Вот и камбуз, как заказывали! – отрапортовал Пилипенко.

Затем он направил робота на корму, медленно осматриваясь по сторонам. Тонкие переборки вокруг камбуза рухнули, открыв обзор внутренних помещений. Мусора почти не было, за исключением неких деревянных плит, лежавших поперек палубы.

– Должно быть, крышки столов, – предположил Кинжалов, когда камера сфокусировалась. – Во время сна их убирали, чтобы освободить место для подвесных коек, потом снова опускали. Веревки сгнили, и крышки упали на палубу.

Мини-робот двинулся дальше по сужающемуся отсеку, пока не уперся в широкую перегородку.

– Так, а это главный люк, – пояснил Кинжалов. – Впереди должен находиться трап в трюм. Обычно он закрыт, однако, поскольку корабль затонул, будем надеяться, что крышки уже нет.

Пилипенко внезапно остановил аппарат. Наклонив камеру вниз, они увидели в палубе большое круглое отверстие.

– Здесь когда-то стояла одна из трех мачт.

– Давай туда.

Мини-робот протиснулся сквозь проход и осветил темный трюм. В течение следующих пятидесяти минут Пилипенко методично заглядывал во все уголки в поисках руды. Однако не удалось обнаружить ничего, кроме набора инструментов, оружия и парусов, которым никогда уже не суждено наполниться морским бризом. Вернувшись к отверстию, Пилипенко спустил аппарат еще ниже, и возле огромного парового котла они увидели всего несколько кусков угля. На обоих уровнях было пусто, поэтому Пилипенко начал поднимать робота на нижнюю палубу, когда затрещало радио.

– «Нарвал» вызывает «Гончак», вы слышите? – раздался легко узнаваемый кавказский говор Гивиа Чхеидзеа.

– «Гончак» слушает. Что там у тебя, Гиви? – спросил Кинжалов.

– Капитан велел передать, что наш друг с баржей снова в зоне видимости радара. Сидит себе потихоньку милях в десяти к северу.

– Ясно. Держи нас в курсе.

– Как там у вас все продвигается, парни?

– Продвигается со скрипом. Спустили робота на поводке и хотим проникнуть в капитанскую каюту.

– Аккумулятор еще не садится?

Кинжалов посмотрел на индикатор заряда, потом на глубиномер.

– Минут на девяносто хватит, потом придется всплывать.

– Понято. Будем высматривать вас менее, чем через два часа. Конец связи.

Кинжалов посмотрел в темную бездну в иллюминаторе батискафа, размышляя о ледоколе. Неужели за «Нарвалом» следят? Петр не впервые сталкивался с людьми Старка, поэтому его внутренний голос в этом не сомневался. А как насчет Клэя Зака? Вдруг наемник Старка находится на борту ледокола?

От размышлений его отвлек Пилипенко, напомнивший о прерванной работе.

– Готов двинуться на корму.

– Время не ждет, – тихо проговорил Кинжалов. – Начинаем.