Текст книги "Кормление (ЛП)"

Автор книги: Энтони Райан

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 18 страниц)

Стэйв повел их по узкой боковой дороге, уходящей в сторону от перекрестка. Они держались центральной линии, двигаясь в одном строю, и постоянно следили за заросшими зданиями по обе стороны. Лейла поняла, что это место находится в процессе отвоевания у природы. Ветви деревьев торчали из окон, масса корней вытеснила фундамент среди обилия кустов и саженцев. Сверху продолжали кричать птицы, но она снова не заметила никаких признаков других форм жизни, кроме случайных туч жуков.

Когда поход затянулся до полудня без остановок на отдых, Лейле стало трудно сохранять бдительность. Изредка ее выручали впечатляющие примеры разрушенной инфраструктуры, например сосна, выросшая в центре жилого дома. Ее конический гребень торчал из крыши, а ветви высовывались из каждого окна. Она также увидела остатки «Кормления» – ржавые корпуса танков и военных грузовиков, погруженные в зеленую пелену растительности.

К ее удивлению, уже ближе к вечеру Стейв объявил привал и указал на двухэтажное здание, стоящее в стороне от зарослей, окаймляющих дорогу. Рядом с ним на столбе висела большая вывеска с каким-то красно-белым логотипом, а на переднем дворе рядом с топливными колонками стояли почерневшие останки гусеничной машины. Лейла узнала их по нечастым визитам в районы Кон, когда решила попытать счастья в торговле отбросами за пределами досягаемости Велны. Они всегда охранялись, а количество выдаваемого топлива строго контролировалось.

– Вы трое ждите здесь, – сказал Стэйв послушникам и кивнул Ромеру и Эйлсе. На этот раз все приготовили оружие, прежде чем двинуться в путь: Стейв дослал патрон в патронник винтовки, а двое ветеранов достали пистолеты. Они подошли к зданию плотной группой: Стэйв – впереди, остальные – с флангов и тыла. Обогнув угол, они исчезли из виду.

– Они не велели нам этого делать, – сказала Люс.

Повернувшись, Лейла увидела, как Питт достает свой бластер. – Ну и что? – – ответил он, окидывая взглядом немигающие глаза и осматривая возвышающиеся над ними здания.

Тебе не следует здесь находиться, решила Лейла. Это было видно по поту на его лбу и верхней губе, выступившему, несмотря на легкий холодок в воздухе. Поймав ее пристальный взгляд, он обернулся к ней. – На что ты уставилась?

Лейла перевела взгляд на пустые окна здания, расположенного у него за спиной. – Там что-то движется.

Завизжав, Питт взял бластер в обе руки и направил его на фасад здания. Его руки тряслись так сильно, что было бы чудом, если бы он попал во что-нибудь.

– Моя ошибка, – сказала Лейла. – Наверное, ветер.

Убийственный взгляд, которым он смотрел на нее, заставил ее вспомнить о пистолете, который он держал в руках. Может, он и был напуган до смерти, но он все равно был речником, который почти наверняка в свое время лишил жизни хотя бы одного человека. Нет, пригрозила себе Лейла, отгоняя страх и возвращая Питту его взгляд. Просто еще одна собака, которую нужно усыпить.

– Они вернулись, – сказал Люс. Разломив взгляд, Лейла увидела Ромера, который манил их из здания.

– Убери это, – шипел он на Питта, пока они спешили к нему. Речник, внезапно лишившись сил, снова нацепил бластер, и Ромер повел их к фасаду здания. Некогда широкие окна были заколочены, на дереве виднелись следы когтей, а кирпичная кладка была изрыта пулями. Взглянув на обугленную громаду военной техники на переднем дворе, Лейла увидела под ее массой еще один череп. Он был выжжен до черноты, но она узнала его по золотым зубам, блестевшим вдоль челюсти. Еще один скрытник, предпочитающий сгореть, а не встретиться лицом к лицу с Кормчим.

– Лейла. – Повернувшись, Ромер жестом указал на веревочную лестницу, свисающую из одного из верхних окон здания. – Ты первая.

Лестница представляла собой примитивную конструкцию из деревянных колышков, зажатых в узлах, которые заскрипели, когда она поднялась по ней. Достигнув окна, она втащила себя в комнату, настолько темную, что ей пришлось несколько раз моргнуть, чтобы разглядеть Эйлсу и Стэйва. Они оба сидели у небольшой кучи колб и банок в дальнем углу. Оглядевшись, она увидела, что остальные окна и стены затянуты каким-то грубым материалом. Единственным местом для сидения был табурет, стоявший у передней стены.

Услышав, как Люс с трудом поднимается по лестнице, Лейла повернулась и помогла ей пройти. Видимо, не в силах отказаться от вопроса, она тут же спросила: – Что это такое? – К счастью, на этот раз она говорила тихо и не навлекла на себя наказания со стороны Эйлсы.

– Безопасный дом, – сказала она. Поднявшись с кучи, она бросила каждому по банке. – Яблочный и персиковый конфитюр. Наслаждайтесь.

– Дня еще много, – сказала Лейла.

– До аэропорта не добраться. Стемнеет раньше, чем мы туда доберемся. Сидите, ешьте, спите и радуйтесь, что можете.

После того как Питт и Ромер присоединились к ним, ветеран подтащил веревочную лестницу и водрузил на оконную раму большую прямоугольную панель. Присмотревшись к материалу, покрывающему ее, Лейла обнаружила, что он мягкий на ощупь и состоит из небольших пирамидообразных выступов.

– Звукоизоляция, – пояснил Ромер. – Редкая вещь в наши дни. Техники еще не придумали достойного заменителя. Работает достаточно хорошо, но все же лучше, если вы будете говорить потише. Уши кормщиков гораздо острее наших. – Он двинулся к сложенным в углу товарам. – Крекеры есть?

– Не очень много, – ответила Эйлса, жуя огурчик. – Должно быть, люди Слэтта были ужасно голодны.

Когда глаза полностью привыкли к полумраку, Лейла увидела, что сидит на стеганой подстилке. Заметив, что рядом валяется еще несколько, она заняла одну из них и уселась, чтобы сбросить с себя рюкзак. Напряжение дня сразу же дало о себе знать болью в плечах. Ноги и спина чувствовали себя неплохо.

– Первая вахта в десять вечера, – сказал Стейв, сверяясь со своими наручными часами. – Двухчасовые смены. Сначала Эйлса, потом Питт, Люс, Ромер, Лейла и я. – Достав что-то из рюкзака, он бросил это Эйлсе. – Правила стандартные. Не стесняйся разбудить нас, даже если не уверена. – Лейла догадалась, что это для послушниц.

– Что это? – – спросила она, кивнув на предмет в руках Эйлсы. Он напоминал старый бинокль, принадлежавший Таксо, но с меньшими линзами и насадкой в виде маски, закрывающей окуляры.

– Очки ночного видения, – сказала Эйлса. – Одна из двух оставшихся пар. Я покажу вам, молодые, как ими пользоваться, позже. А пока... – Она жестом указала на банку на коленях Лейлы. – Ешьте. Никогда не знаешь, когда тебе выпадет еще один шанс.

Лейла уже давно не пробовала фруктовых консервов. Время от времени они появлялись на рынке, но в последние несколько месяцев их стоимость стала непомерно высокой. Она съела его с помощью нескольких крекеров, протянутых Ромером, и первый же сладкий и хрустящий кусочек заставил ее поглотить все остальное. У нее были еще вопросы, в основном о маршруте и о том, что их может ожидать в аэропорту, но резкая тишина, воцарившаяся среди ветеранов, заставила ее замолчать. Стэйв сидел и чистил винтовку, а Эйлса и Ромер уже устроились на своих подстилках, закрыв глаза. Из всех послушников Питт был самым беспокойным. Сидя спиной к стене, он смотрел вниз, уперев предплечья в колени. Лейла заметила, как его руки то и дело сжимались в кулаки, хотя он явно пытался это прекратить, а лицо напрягалось от досады каждый раз, когда это происходило. Люс, напротив, последовала примеру ветеранов и повернулась на бок, расслабив тело в явной дремоте.

Устроившись поудобнее, Лейла вполне ожидала длительного периода беспокойства. Однако, когда она положила голову на рюкзак и прикрыла глаза рукой, напряжение ее тела пересилило все отвлекающие факторы, и сон пришел быстро. К сожалению, и сны тоже.

11

Она стояла в дверях фильмотеки и снова замерла, наблюдая за тем, как Стрэнг кашляет кровью в миску. По какой-то причине его лампа была выключена, оставляя в темноте тусклый, колышущийся контур. Любопытно, что кровь в миске была яркой, светилась ярким малиновым цветом.

– Подойди сюда, Лейла, – сказал Стрэнг. Он говорил своим прежним голосом, мягким, но уверенным, без ставшего привычным хрипа. – Посмотри, что я для тебя приготовил.

Она не хотела. Ей хотелось убежать, как раньше. И все же, повинуясь его слову, она вошла в библиотеку, двигаясь с уверенностью, которая казалась ей неуместной. Ее тело было сильным, свободным от болей и ломоты дня, проведенного в адреналиновых нагрузках. Кроме того, она обнаружила, что мрак ничего не скрывает. Ее глаза регистрировали тени, но с легкостью проникали в них, а вид книг и постеров с фильмами вызывал теплое чувство знакомости. Впрочем, все ощущения исчезали, когда ее взгляд останавливался на чаше в руках Стрэнга. Блестящая кровь, переливающаяся с шелковистой, манящей медлительностью.

– Для тебя, – сказал он, протягивая ей чашу. – Пей, дочка. Разве ты не хочешь пить?

Запах этого напитка ворвался в ее ноздри, проникая вглубь и разжигая зверский голод. Было больно, но в этой боли была и радость, и возбуждение, вызванное подчинением чему-то первобытному. Но вместо того чтобы опустить морду к чаше и пить, она издала рык, отбросила ее в сторону и бросилась вперед, чтобы вонзить свои многочисленные зубы в мягкую плоть шеи Стрэнга...

Она успела остановить крик, прежде чем он сорвался с ее губ, и, рывком поднявшись на ноги, зажала рот рукой. Сгорбившись на подстилке, она держала руки на месте, втягивая ноздрями воздух. Пот прилип к ее рубашке, вызывая стыдливое напоминание о тех осуждающих насмешках, которые она бросала в адрес Питта. Может, он не единственный, кому не стоит здесь появляться?

– Плохие сны, да?

Ее взгляд метнулся к Ромеру. Он сидел на табурете, на его голове висели очки ночного видения. Спереди от него был отрезан небольшой круглый участок звукоизоляционного материала, чтобы открыть вид через закрытое окно. – Они случаются и здесь, – добавил Ромер голосом, едва превышающим шепот. – Больше, чем кажется естественным, я всегда думаю.

Лейла убрала руки ото рта и сглотнула, обнаружив, что в горле пересохло. – Моя смена уже началась? – – прошептала она в ответ, потянувшись за флягой с водой.

– Нет. У тебя есть полчаса или около того. – Он сделал паузу, бросив взгляд на обзорный экран. – Хочешь что-нибудь посмотреть?

Лейла кивнула, глотнула воды и перешла на его сторону. Он передал ей очки, которые после некоторого замешательства оказались впору. Они были сделаны для головы большего размера, чем у нее.

– Поначалу будет немного непонятно, – предупредил он. – Продолжай моргать, пока изображение не установится.

Он щелкнул переключателем, и зеленый свет залил ее глаза. Быстро моргнув, она увидела туманный круг смотрового окна и площадку перед гаражом за ним.

– Посмотри за БТР, – сказал Ромер. – Сразу за тем деревом.

Ей потребовалось несколько секунд, чтобы найти его: яркая фигура, низко пригнувшаяся к земле, частично заслоненная стволом сосны, проросшей из трещин на дороге. Края фигуры были нечеткими из-за очков, но она точно определила, что это живое существо. Оно было неподвижно, но она могла различить медленное дыхание.

– Это... ?

– Гамма. Да. Похоже, он что-то учуял. Возможно, крыс. Их здесь еще много, хотя мы их и не видим.

Фигура шевельнулась, лишь слегка подергивая ярким телом. Затем показалась голова. Она оказалась безволосой, как и все остальное, но в чертах лица проглядывала пугающая человечность. Нос был низко посажен, а губы выделялись благодаря множеству зубов. Но то, как нахмурились брови, и блеск опущенных глаз создавали впечатление существа, занятого размышлениями, а не чистым инстинктом.

– Есть шанс, что он нас почуял? – – спросила она. – Слышал нас?

– Нет. Если бы он учуял, то уже обнюхивал бы здание.

Она ахнула, когда изображение расплылось и гамма исчезла. Сначала она подумала, что очки вышли из строя, но дерево было на месте. Кормщика не было.

– Оно исчезло, – сказала она, снимая очки.

– Держи их, – сказал он. – Велика вероятность, что он вернется обратно. Лучше пока поберечь батарею. – Он щелкнул пальцем по переключателю на боковой стороне устройства, и зеленое свечение померкло в окулярах. – Проверять каждые пятнадцать минут. Не более тридцати секунд за раз. Если ничего не увидишь, отключи его.

Он встал, жестом приглашая ее сесть на табурет. – Черт, – простонал он, потирая основание позвоночника. – Легче не становится.

– Сколько переходов ты совершил?

Ему не нужно было думать об этом. Каждый Крестовый знал свое число. – Восемнадцать, включая этот. Только Стэйв и Нехна сделали больше. Не то чтобы я завидовал. Я сказал им перед тем, как мы отправились в путь, что это мой последний. Просто я уже чертовски стар. Большинство из нас такие, хотя нам и не нравится это признавать. Вот почему нам нужны такие молодые, как вы.

– Что заставило тебя начать?

– Думаю, по той же причине, что и тебя: были люди, которым что-то было нужно. Не родные, они все ушли во время Кормления. Но людей я встречал по пути. Так было в те времена. Старые семьи умирали, а из хаоса рождались новые. Наверное, поэтому многие больше не беспокоятся о втором имени. Нелегко смотреть, как люди, спасшие тебе жизнь, болеют и страдают. Но после первых нескольких поездок я понял, что делаю это уже не ради них. Во внешнем мире есть что-то такое, что цепляет тебя. Редут – это место, окруженное стеной, которую люди не могут покинуть. В мирное время это называли тюрьмой. Ты, наверное, заметила, что здесь не так много стен. Здесь... . . – Он пожал плечами. – По крайней мере, ты можешь вспомнить, каково это – жить. По-настоящему жить, я имею в виду, а не просто существовать. В городе кому какое дело до того, что ты делаешь? Но здесь все, что ты делаешь, имеет значение. Если бы мои старые кости не решили испортить мне жизнь, я бы, наверное, никогда не ушел.

Лейла заглянула в смотровое окно, увидев лишь безымянные тени. – У тебя когда-нибудь был переход, на котором ты никого не потерял?

Ответ прозвучал сквозь сжатые губы и задумчивый изгиб бровей. – Пока нет. Обычно мы теряем одного-двух за всю дорогу. Но с тех пор как Стейв вернулся один... – Исчезающие слова заставили его сильнее сжать челюсти.

Вздохнув, Ромер напоследок погладил ее по спине и перебрался на свою лежанку. – Нет смысла размышлять о подобном дерьме. Ты уходишь и возвращаешься, или не возвращаешься. Невозможно предсказать, кто вернется, так что, надеюсь, ты не просадила ни одного цента, поставив на себя. – Он успокоился и с тихим бормотанием повернулся на бок. – Помни, что я говорил об экономии батареи.

Они двинулись дальше, когда уже совсем рассвело и длинные тени отступили от дороги. Стейв задал небывалый темп, настояв на том, чтобы первый час они бежали, следуя по дороге, пока она не осталась позади и не свернула в широкую полосу луга. Тротуар здесь был настолько потрескавшимся и изъеденным растительностью, что вскоре их путь превратился в простую колею, проложенную через все более высокую траву. Стейв объявил привал, когда уже невозможно было различить направление дороги.

– Десять минут, – сказал он им, поднося к губам флягу. – Заправьтесь. Вам это понадобится.

Судя по отсутствию шепота в его тоне, он не видел угрозы в их окружении. Лейла не была так уверена, глядя на массу высоких колышущихся стеблей, заслоняющих горизонт. Они казались достаточно густыми, чтобы скрывать любые угрозы, а их постоянное шипение на ветру вызывало тревогу.

– Расслабься, – сказала Эйлса, уловив ее настроение. – Кормщикам нравятся деревья, но они не любят траву, какой бы высокой она ни была. Они держатся подальше от таких мест, даже ночью. Никто точно не знает, почему. Возможно, из-за шума. Или... – она поправила рюкзак, морщась от нежелания, – потому что здесь так неудобно передвигаться.

– В одну шеренгу, – сказал Стэйв, когда десять минут истекли. – Я на точке. Ромер – на тяге. Все время держите друг друга в поле зрения. Бегите, только если я побегу.

Несмотря на заверения Эйлсы, нервозность Лейлы нарастала по мере того, как они начинали свой путь. Помимо постоянного шипения сталкивающихся стеблей, она слышала частый треск невидимых существ. – Крысы и кошки, – сказала Эйлса. – В основном крысы. Раньше было и несколько кроликов, но их здесь больше не встретишь.

Прогулка была недолгой, и они замедлили шаг, когда над колышущейся травой показался высокий пирамидальный шпиль. Вскоре показалось и строение внизу – полуразрушенное деревянное здание с крутой покатой крышей и арочными окнами. Оно было обильно испещрено надписями – черными, красными и белыми, изображавшими одно и то же.

– Кресты, – сказал Питт. – Иконы... всякие.

– Да, в начале Кормления многие люди собирались в местах поклонения, – сказал Ромер. – Мечети, синагоги, храмы, да мало ли что еще. Христиане рисовали кресты снаружи, думая, что это убережет от зла. Они ошибались.

Церковь стояла на небольшом возвышении, земля вокруг была бледно-коричневого оттенка, без растительности. В отличие от гаража, окна не были заколочены, а двери исчезли, открывая мрачный интерьер.

– Почему вокруг нее ничего не растет? – недоумевала Люс, шаркая носком сапога по сухой земле.

– Они часто посыпали это место солью. – Ромер хрипло рассмеялся. – Еще одно суеверие, которое их не спасло. Видимо, эти святоши использовали больше, чем остальные. Готов поспорить, они еще и чеснок на все двери и окна вешали. Глупые ублюдки.

Подойдя ближе к пустому дверному проему, Лейла увидела то, что сначала приняла за какой-то костер. Скамьи были сдвинуты в сторону, чтобы освободить место для конусообразного скопления палок, плотно пригнанных друг к другу. Возможно, люди, прятавшиеся здесь, соорудили его в качестве последнего средства, предпочтя смерть от сожжения кормщикам. Но, подойдя ближе, она увидела черепа, усеявшие основание кучи. Крыша местами провалилась, позволяя стихии сгноить одежду, но различные безделушки, которые эти люди носили при жизни, остались: часы, кольца и украшения, образующие сверкающий ковер для мертвых.

– Они так делают.

Она слегка подпрыгнула при звуке голоса Эйлсы. Она стояла у плеча Лейлы и с привычным презрением смотрела на стопку костей. Лейла не могла сказать, вызвано ли оно осуждением кормщиков или их жертв.

– Альфы, я имею в виду, – продолжала она. – Они складывают их вот так, когда совершают массовое убийство. Некоторые думают, что они метят территорию. А я думаю, что они просто празднуют свое достижение.

– Это все сделали альфы? – спросила Лейла.

– Возможно, был только один. Хотя известно, что время от времени они объединяются.

Осмотрев кости, Лейла пришла к выводу, что невероятно, чтобы одно существо могло устроить столько разрушений. – Ты когда-нибудь видела одного? Альфу?

– Только издалека, и это было так близко, как я никогда не хотела бы. Пойдем, девочка. – Она толкнула Лейлу в плечо. – Аэропорт ждет.

К счастью, после церкви трава стала намного короче, что позволило быстро пройти мимо. Менее приятным было то, что это дало возможность Стейву снова заставить их бежать.

– Теперь выбор приобретает смысл, – пыхтела Люс рядом с Лейлой. – Надеюсь, я не описаюсь.

К позднему вечеру трава уступила место широкому пространству бетонной плиты. Сорняки густо прорастали из стыков, образуя зеленую сетку шириной в полмили. Стэйв объявил очередной привал, когда они подошли к линии столбов. За ними простиралась полоса потрескавшегося асфальта, уходящая вдаль по обе стороны. На дальнем краю этого пространства возвышалось скопление длинных двух– и трехэтажных зданий, в центре которых возвышалась восьмиугольная башня. Останки кораблей, которых Лейла раньше не видела, усеивали асфальт, словно острова ржавого цвета в сером море. Несмотря на их незнакомость, она знала, что это такое. Энциклопедии Стрэнга изобиловали иллюстрациями самолетов, и она тоже сохранила детские воспоминания о больших металлических птицах, оставляющих в небе белые полосы.

– Люди действительно летали на них, да? – сказала Люс, выражая одновременно сомнение и восхищение.

– Миллионы, – сказал Ромер. – По всему миру, каждый день.

– Зачем? – спросил Питт.

– По той же причине, что и мы. Потому что им нужно было куда-то попасть. Они просто шли дальше и быстрее.

– Никакого движения, – сказал Стэйв, осматривая здания в небольшой бинокль. Опустив его, он повернулся к послушникам: – Убежище находится на крыше главного терминала. Веревки спрятаны в вентиляционном отверстии, помеченном синей краской.

Лейла поняла, что эти инструкции даны на случай, если ветераны не справятся. Насколько опасно это место?

Стэйв повел их через взлетно-посадочную полосу быстрым шагом. Он снова дослал патрон в патронник винтовки и двигался с прикладом у плеча, следя за оружием взглядом. Из-за того, что небо начало тускнеть, взлетная полоса казалась огромной, вызывая острое чувство уязвимости. Хотя они могли заметить любую угрозу, у нее не оставалось сомнений в том, насколько быстро может двигаться кормщик.

Ближе к терминалу им пришлось лавировать по направлению между двумя разбитыми самолетами. Тот, что справа, был пассажирским самолетом, как и другие, заваленные мусором на взлетной полосе, а тот, что слева, имел военный вид. Его крылья развалились, придавленные весом четырех пропеллерных двигателей. Из задней части самолета торчала рампа, открывающая доступ в темную пасть его внутренностей. Лейла на мгновение залюбовалась различными знаками на фюзеляже и лишь ненадолго задержала взгляд на темном внутреннем пространстве. Отточенные инстинкты мусорщика подсказывали ей, что внутри будет много ценной техники, если только предыдущие участники Крестового похода не собрали ее дочиста. Учитывая темп, который задал Стэйв, она считала это маловероятным. Внутри были бы всевозможные провода и схемы, за которые Велна могла бы выручить серьезную сумму и порадовать Таксо. Оторвав искушенный взгляд, она застыла в шоке, увидев, что прямо перед ней остановился Стэйв. Он поднял винтовку и нацелился ей в голову.

– Лежать! – – прошипел он, его палец уже сжимал спусковой крючок.

Лейла почувствовала, как пули пронеслись над головой, а в ушах зазвенело от шипения газов, выходящих из подавителя, и он выстрелил прежде, чем она закончила приседать. За двумя выстрелами последовал звук столкновения тела с металлом и что-то, напоминающее вой раненой собаки, хотя и окрашенное безошибочно человеческими нотками.

Осознав, что сжалась в клубок, прижав руки к голове, она поднялась и повернулась, потянувшись рукой к бластеру. У основания трапа военного самолета лежала длинная бледная фигура. Рука, длиннее, чем следовало бы, протянулась к краю тени, отбрасываемой хвостовым оперением. Лейла уставилась на колючки, торчащие из когтистых пальцев, и прикинула, что в момент выстрела Стэйв находился менее чем в футе от нее. Когти дернулись, заставив ее сделать шаг назад и напомнив, что она так и не смогла достать бластер.

Пули Стейва пробили тело кормщика насквозь, из двух отверстий вытекала темная жидкость, заливая сухожилия и кости спины. Когда Лейла начала удивляться, как существо с такой малой мышечной массой может двигаться так быстро, кормщик забился в конвульсиях. Острые гребни позвоночника грозили прорваться сквозь бледную кожу, а рот открылся, чтобы выпустить поток слишком темной и вязкой жидкости, чтобы быть кровью. После этого он больше не подавал признаков жизни, но тело стало уменьшаться, и Лейла услышала тупой треск разрушающихся костей.

Ртуть в пулях, вспомнила она. Достаточно одной щепотки.

– Гамма, – сказал Стэйв, наклонив голову, изучая кормщика. – Довольно худой на вид. Вероятно, какое-то время находился в спящем состоянии. Объясняет, почему она напала, когда солнце еще не взошло.

Из самолета донесся звук – слабый стук в черной тени его брюха. Возможно, это был кусок сдвинутого обломка или другой кормщик. В любом случае, этого было достаточно, чтобы Питт поднял бластер.

– Не надо! – гаркнул Ромер, делая выпад, чтобы оттолкнуть руку речника, но тот слишком быстро нажал на спусковой крючок.

Выстрел эхом разнесся по взлетно-посадочной полосе и зданиям терминала, долго не затихая. Лейла видела, как во внутренностях самолета разгорается пламя, а Стейв и другие ветераны нацелили оружие, ожидая, что из огня выбежит еще один кормщик. Когда прошло тридцать секунд, но никто не появился, Эйлса набросилась на Питта.

– Отличная работа, гений! – Учитывая убийственный блеск в ее глазах, Лейла вполне ожидала, что она его пристрелит. – Да ты просто охренительно полезен!

– Теряем время, – вклинился Стейв, голос его звучал властно. Он смотрел на Эйлсу, пока она, скривив губы от отвращения, не отступила от Питта.

– Может, повезло, – сказал Ромер. Они все повернулись, чтобы осмотреть здание терминала. Глаза Лейлы блуждали по фасаду из потрескавшегося и разбитого стекла, не видя ничего интересного, пока она не уловила смутное изменение в одном из отражений. Вскоре за ним последовало еще несколько. Она не смогла различить никаких четких очертаний, но ей показалось, что по ту сторону стекла быстро движется множество тел.

– Ну вот, опять, – вздохнул Ромер.

– Забудьте о крыше, – сказал Стэйв. – Они настигнут нас раньше, чем мы пройдем половину пути наверх. Грузовой терминал.

– Туннель? – Лицо Ромера скривилось в сомнении. – Никто не приближался к нему уже много лет.

– Без вариантов. – Стэйв собрался бежать, но остановился, прежде чем отправиться в путь, и посмотрел на Лейлу тяжелым взглядом. – Обращай больше внимания на свое окружение, – сказал он, прежде чем переключить свой гнев на Питта. – Еще раз выстрелишь из этой штуки без причины, и я заберу ее, а ты сможешь идти домой один. А теперь пошли.