Текст книги "Кормление (ЛП)"

Автор книги: Энтони Райан

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 18 страниц)

17

Несмотря на нежелание Лейлы, Люс настояла на том, чтобы пойти на причал. – Я просто хочу на это посмотреть.

Лейла убрала бутылочку с таблетками в карман, не желая рисковать и отправлять ее в рюкзак. Твердый предмет прижимался к ее бедру, постоянно напоминая о своей ценности. Опасаясь, что кто-нибудь мог стать свидетелем сделки на рынке и последовать за ней с воровскими намерениями, Лейла постоянно проверяла окружающую обстановку, пока Люс тащила ее все глубже в Харбор-Пойнт. Жилища состояли в основном из штабелей контейнеров и нескольких переделанных автобусов и грузовиков. Каждая улица представляла собой узкий переулок, в основном свободный от людей, хотя они все же протиснулись мимо нескольких явно раздраженных местных жителей, прежде чем выйти на пешеходную дорожку, откуда открывался вид на реку. Сквозь дымку, окутывающую воду, возвышались лишние опоры, усиливая чувство головокружения. Посмотрев вниз, Лейла увидела, как вода плещется вокруг деревянных корпусов нескольких моторных лодок, пришвартованных у импровизированного причала. По ее мнению, падение было около шестидесяти футов. Посмотрев направо, она увидела вереницу кранов, свисающих на тросах над краем моста. Пространство между кранами было занято контейнерами, похожими на те, что стояли на рынке, но в них, насколько Лейла могла судить, продавался только один товар. Вокруг каждого из них толпились люди, в основном местные жители, но среди них было и несколько Крестовых. Звучали аккордеон и скрипка. Никто не пел, но все пили.

– Смотри, – сказала Люс, кивнув на что-то в толпе. Вскоре Лейла различила жилистую фигуру Питта, который вел оживленную дискуссию с крупным мужчиной в испачканной маслом спецовке. – Интересно, что он покупает? – Люс направилась к ним, заставив Лейлу последовать за собой.

Питт был слишком сосредоточен на сделке, которую пытался заключить, чтобы заметить их приближение. Но по напряженным чертам его худощавого лица она поняла, что он изо всех сил старается держать себя в руках. – Я же говорил вам, – сказал он. – Мне больше нечем торговать.

– Тогда иди и найди, – ответил человек, испачканный маслом. У него была густая борода, обильно пропитанная спиртом, которая расходилась, обнажая неполный ряд желтых зубов. – Проход для неквалифицированного рабочего не дешев, сынок. Ты будешь занимать место, которое я мог бы использовать для груза. – Он поднес к губам глиняную кружку и сделал долгий глоток. Лейла могла сказать, что ему доставляет удовольствие наблюдать за тем, как Питт пытается подавить свой гнев. – Или, – продолжил крупный мужчина, наклонившись ближе, – может быть, мы могли бы договориться по-другому?

Лицо Питта стало очень неподвижным, челюсть сжалась. Заметив ухмылку под бородой крупного мужчины, Лейла поняла, что это не искреннее предложение, а просто возможность побаловать себя еще большей жестокостью. – Не волнуйтесь, – сказал он. – Я не буду просить слишком многого. Всего лишь ежедневный отсос члена. Уверен, что такое маленькое дерьмо, как ты, проделывало и не такое.

Рука Питта потянулась к рюкзаку, лежавшему на перевернутой бочке с маслом, разделявшей их, и предплечье сжалось, когда он что-то схватил. Лейла вспомнила, что не видела, чтобы он оставлял бластер в палатке.

– Ах ты, вероломный ублюдок! – – сказала она, шагнув вперед, чтобы нанести Питту сильную пощечину. – И ради этого ты здесь?

Питт не успел отреагировать, когда жирный мужчина, смеясь, покачал головой и скрылся в толпе.

– Какого черта тебе надо? – потребовал Питт, надвигаясь на Лейлу, а затем в замешательстве моргнул от внезапного отсутствия гнева.

– Ничего особенного, – сказала она, прислонившись к бочке с маслом. – Но если ты вытащишь бластер, это создаст проблемы для всех нас.

Люс, однако, не разделяла ее спокойствия. – Люди дома полагаются на нас, – сказала она, понизив голос и изобразив на лице оскал, от которого Лейла забеспокоилась, что она вот-вот набросится на Питта.

– Ваши люди, – ответил он. – Никто не ждет меня в этой дыре.

– Люс, – сказала Лейла, видя, как она напряглась для выпада. – Принеси что-нибудь выпить. Раз уж ты можешь за них заплатить.

– С Речником для меня теперь покончено, – пробормотал Питт некоторое время спустя. Он с несчастным видом смотрел на чашку, которую держал в руках – третью по счету за час. Лейла выпила только половину одной – горькое, но крепкое варево, от которого слегка немел язык. Люс молча пила напиток за напитком, не сводя с Питта пристального взгляда.

– Ярость, – сказал он, закатывая рукав, чтобы обнажить татуировку на нижней стороне предплечья. Она не была особенно хорошо прорисована, но Лейла различила смутные очертания автомобиля. Назвали себя в честь старого «Плимут Фьюри, – который мы нашли гниющим на Бониарде. Сначала нас было шестеро, но со временем мы выросли. Другие банды старели или уничтожали друг друга, оставляя место для нас. Так уж заведено в Речнике. Ты пробиваешься наверх, пока не остается никого, с кем можно бороться. – На его губах мелькнула тонкая, горькая улыбка. – Конечно, всегда есть кто-то, кто поднимается по лестнице за тобой.

– Значит, тебя сбили с верхней ступеньки, да? – спросила Лейла. – Вот почему ты присоединился к Крестовым.

– На самом верху был не я. Это была Джулс. Самая злобная маленькая сучка, которую только можно встретить. Даже хуже, чем вы двое. Когда мы поднимались, она действительно была чем-то. Никаких слишком длинных шансов. Ни один ублюдок не был слишком большим. Я был там в ту ночь, когда она откусила ухо Желейному Парню, а он был чертовски огромен. Но... – он сделал паузу, чтобы выпить еще, ностальгия стекала с его лица, – она всегда слишком любила сольв, и с ней было ужасно тяжело находиться рядом, когда она не могла его получить.

Сама Лейла никогда не употребляла, но знала сольв по репутации. Его продавали в теневых уголках Искусств – маленькие баночки с химическим растворителем, один нюх которого мог отправить вас в небытие. Крашеры всегда сурово относились к тем, кто попадался на торговле этим веществом, настолько сурово, что даже Велна не стала бы его продавать. Но от суровых наказаний спрос не пропадал.

– А когда она его получала, у нее появлялись замечательные идеи, – продолжал Питт. – Объединить банды, захватить весь город. Как будто крашеры не разнесли бы нас всех на куски за пять минут. В конце концов, ее мечты помогли ей. Она созвала всех бандитов в Речнике на дружескую беседу, где объявила о своем грандиозном плане. Они все разом бросились на нее. К тому времени, как они закончили, осталось совсем немного. От «Ярости» тоже мало что осталось, только я и еще пара человек. Они убежали в гарнизон. Я выбрал Отбор.

Его глаза скользнули к Лейле, настороженные, с проблеском раскаяния. – Все, что я говорил, не было личным. Мне просто нужно было пройти через это.

– А куда ты собирался идти? – – спросила она. – Кормление происходило повсюду.

– Есть места, о которых я слышал. Чтобы попасть туда, нужно пересечь море, но там лучше, чем здесь.

– Откуда ты это знаешь? – сказала Люс.

– Как ты думаешь, откуда берется все то, что здесь продают? Кроме того, везде должно быть лучше, или, по крайней мере, не хуже.

– Хорошие люди были уничтожены в пользу вас, – сказал Люс. – Люди с нуждающимися семьями.

– По крайней мере, у них есть гребаная семья. Я же говорил, для меня там ничего нет.

– Эй, – мягко сказала Лейла. Она бросила многозначительный взгляд на окружающих пьяниц, поскольку их растущее количество стало привлекать внимание.

– Сколько лодок ты уже попробовал? – – спросила она Питта.

– Три, – ответил он, вернув свое внимание к чашке. – Цена слишком высока.

– Тогда пососи немного члена, как сказал тот мужик, – предложила Люс.

– Пошла на хуй.

– Ни за что на свете. – Она окинула его презрительным взглядом, а затем повернулась к Лейле. – С меня хватит. Мы расскажем об этом Стейву.

– Это ты сделаешь. – Питт фыркнул от смеха. – Думаешь, ему есть дело до того, чтобы тащить груз вещей обратно в город? Ты грезишь, девочка. Как ты думаешь, зачем он привел нас на завод или в Искроград? Что бы он здесь ни делал, это не мы.

– Я бы все равно доверилась ему, а не тебе. – Люс осушила последнюю порцию спиртного и отступила назад, одарив Лейлу ожидающим взглядом. – Ты идешь?

Лейла подтолкнула свою наполовину полную чашку к Питту. – Ты ошибаешься, что тебе там нечего делать. Вернешься с нами и станешь Крестовым. Это уже кое-что, верно?

– Надолго ли? Редут умирает, даже я это вижу. Все, что мы делаем, – это продлеваем страдания. И для тебя там ничего нет, – добавил он, когда они начали уходить.

Остановившись, чтобы взглянуть на обиду на его лице, Лейла задумалась, почему она не испытывает к нему злости. Потому что он рассуждает здраво? Или потому, что, если бы не Стрэнг, ты поступила бы так же? "Предложи им патроны к бластеру, – сказала она. – Похоже, здесь за них дают приличную цену.

– Коварная маленькая дрянь! – проворчала Люс. – Стейв выбьет ему мозги.

Лейлу это не убедило. Она была уверена, что Питт не первый Крестовый, кто пытается сделать что-то подобное, и его подозрения относительно действий Стейва совпадали с ее собственными. Более вероятным казалось, что он или Эйлса не станут ничего предпринимать, особенно учитывая нелюбовь местных жителей к неприятностям в их стенах.

Когда они возвращались через рынок, где торговцы закрывали лавки на ночь, она остановилась, заметив что-то на прилавке ларька техников-ремонтников. Коробка, до краев заполненная дисками, некоторые из которых были разложены, а другие находились в футлярах. Ее взгляд скользил по названиям и актерам, о которых Таксо слышал, но никогда не видел. Мысль о том, что по возвращении она подарит ему все это, вызвала на ее губах улыбку, которую оборвало усталое вмешательство ремонтника.

– Вы из Редута, верно? Один пакет семян на диск.

Лейла не поднимала глаз от коробки, ее взгляд привлек лежащий сверху диск. Обложка была разорвана, и на ней не было названия. Но на оставшемся изображении была темноволосая женщина, несущая какое-то несуразно большое оружие и держащая на руках маленькую девочку. Лица обеих были подняты и смотрели на какой-то невидящий ужас. Несмотря на то что Лейла никогда не смотрела этот фильм, она досконально знала сюжет благодаря бесконечным пересказам Таксо. Он даже мог пересказать диалог наизусть.

– Я не... – начала она, намереваясь узнать, примет ли ремонтник нож Нехны в качестве оплаты. Расставаться с ним было бы больно, но оставлять это за спиной было бы еще хуже.

– Вот, – сказала Люс, протягивая ремонтнику пакет с семенами.

– Ты не обязана, – сказала ей Лейла.

– Конечно, должна. – Люс улыбнулась, ее гнев утих. – Аванс за то, что ты вернешь мне один из этих баллонов. – Она крепко обняла Лейлу. – Они тяжелее, чем я думала. Пойдем, – она повела Лейлу прочь, теперь сжимая в руках диск, – я бы хотела напиться.

На границе Крестового города царило веселье, контрастировавшее с тихим опьянением причальных питейных заведений. Крупный мужчина с татуированным лицом стоял на штабеле ящиков и играл на электрогитаре – инструменте, на котором редко играли в Искусстве, поскольку усилитель так быстро разряжал батареи. Аккорды разносились по толпе, потерявшей дар речи, – в основном Крестовыми, но среди них было несколько торговцев едой и других жителей Гавани. Кроме гитариста, были и другие отвлекающие факторы. Они прошли мимо бритоголового мужчины, жонглирующего ножами, и женщины, дышащей огнем из бутылки чего-то еще более крепкого, чем местный эль. Были и рассказчики, ветераны Крестового похода, которые рассказывали молодым соотечественникам истории о Кормлении или Мире.

Заметив в толпе Эйлсу, машущую им рукой, они нашли ее за столом с небольшой компанией, судя по возрасту, все они были ветеранами. – Где Гениальный Парень? – спросила Эйлса, перекрикивая музыку.

– Пытается купить себе место на корабле, – крикнула в ответ Люс. – Он сбегает от нас.

Эйлса оправдала надежды Лейлы, ответив на этот вопрос слабозабавной гримасой. – Да, я так и думала.

– Вы не пойдете за ним? – спросила Люс.

– Зачем? Нельзя заставить кого-то перейти дорогу, а у него нет ничего, что стоило бы вернуть.

Кроме бластера, подумала Лейла, но предпочла промолчать.

– Присаживайтесь, малыши. – Эйлса жестом указала на пустую скамью у себя под боком, а затем поднялась на ноги. – Я принесу напитки, а потом познакомлю вас с единственными людьми, которых стоит здесь знать.

После того как Лейла выпила третью кружку эля, за которой последовала меньшая доза чего-то, охарактеризованного как яблочный бренди, но, как она подозревала, более подходящего в качестве средства для снятия краски, осознание Лейлы начало притупляться. Эйлса назвала ей имена людей, с которыми они пили, – трое из Свалки и двое из какого-то места под названием Замок, – но она обнаружила, что не может их вспомнить. Разговоры сводились в основном к обмену историями о крестовых, об удачных побегах и памятных тостах за погибших. Падение Спарк-Тауна навеяло мрачное настроение, которое вскоре сменилось более радостной новостью о том, что химический завод теперь свободен от Мстителей.

– Эти бешеные ублюдки чуть не прикончили меня несколько месяцев назад, – сказал сидящий рядом с Люсом Крестовый человек из Джанкъярда. Лейла заметила, что Люс уделяет ему все больше внимания по мере того, как продвигается вечер и увеличивается количество выпитого. – Пришлось спрятаться в цистерне на ночь, пока они не ушли. Думаю, они забыли, что я там был. – Он усмехнулся. – Не буду скучать по ним.

– Ты переправлялся один? – спросила Люс.

– Мы делаем это по-разному, – сказал он. – Зимой – группами, летом – в одиночку. Кормщики более активны, когда погода прогревается.

– Впечатляет. – Люс подняла перед ним свою чашку. – Я бы ни за что не пошла одна. Я даже не уверена, что сделаю это снова, когда мы вернемся.

– Все так говорят, но почти все возвращаются. Внешний мир, он проникает под кожу. Вкус свободы, вроде как. Однажды попробовав, ты хочешь еще.

По мере того как продолжался их разговор, Лейла обнаружила, что ее не замечают, но не то чтобы она была против. Тушеное мясо, которое купил Стэйв, было ее единственной едой на сегодня, и спиртное неприятно саднило в опустевшем желудке. Когда в голове все больше путалось, а внутренности начинали бурлить, она наклонилась к растерянной Люс и прошептала: – Вернусь до рассвета.

Люс улыбнулась с удивительной застенчивостью, а затем подняла свой рюкзак и сунула его в руки Лейле. – Присмотри за моими баллонами, хорошо?

Приняв рюкзак, Лейла направилась в сторону Крестового города. Приблизившись к палаткам, она услышала тихо произнесенные слова, которые запали ей в память.

– О Роза, ты больна...

Повернувшись, она увидела группу людей, сгрудившихся вокруг другого рассказчика. Не истории, подумала Лейла, вставая на нетвердые ноги, чтобы послушать. Поэзия.

– Невидимый червь,

что летает в ночи

в шторм:

Нашел твое ложе

пунцовой радости:

И его темная тайная любовь

Жизнь твою разрушает.

Я знаю это, – сквозь алкогольную дымку поняла она. Одна из книг Стрэнга. Она не могла вспомнить, какая именно, и не отказалась бы послушать еще, но говоривший, похоже, закончил. Высокая женщина в крестовом комбинезоне и с длинными темными волосами подняла руки, скромно принимая аплодисменты своей миниатюрной аудитории, и ушла. Лейла лишь мельком взглянула на ее лицо, но никого не узнала.

Пора спать, решила она и возобновила свой неуверенный путь в Крестовый город. Она обнаружила, что Стэйв уже спит. Сбросив с себя рюкзак, она рухнула на койку и потянулась рукой в карман, чтобы достать пузырек с таблетками. Она заснула под звуки гитарной музыки и далекий смех.

18

К сожалению, спиртное не избавило от снов. На этот раз она снова оказалась в офисе в Спарктауне, но вместо гнилого трупа за столом сидел Стрэнг. На его лице было выражение глубокого разочарования, которого она никак не ожидала увидеть на его настоящем лице. Но, несмотря на всю его фальшь, она все равно нашла его обидным.

– Кто занимает место между Бетджеманом и Браунингом в разделе поэзии? – – потребовал он.

– Что? – Лейла прищурилась на него, отвлекаясь на нарастающую головную боль и странное ощущение давления вокруг рта.

– Секция поэзии в библиотеке! – крикнул Стрэнг, хлопнув руками по столу, чтобы подчеркнуть свою значимость. – Кто занимает место между Бетджеманом и Браунингом?

– Я не знаю... – начала Лейла, а потом замялась, поняв, что действительно знает. О Роза, ты больна... Теперь она это вспомнила. Иллюстрированная табличка в одной из его любимых книг: Песни невинности и опыта. Но кто ее написал?

– Блейк! Уильям Блейк! – Это имя прозвучало как нечленораздельная, задушенная тарабарщина, и ей стало больно сжимать рот. Она попыталась заговорить снова, надеясь развеять разочарованную хмурость Стрэнга, но тот с шокирующей внезапностью превратился в Стэйва. Наклонившись к ней вплотную, он вперил в нее суровый взгляд и зажал ей рот рукой. По запаху его дыхания она поняла, что больше не спит.

– Собирайся, – приказал Стэйв суровым шепотом.

– Что такое? – – прошептала она в ответ, когда он убрал руку.

Он подошел к своей койке, взвалил на плечи рюкзак и взвалил на плечи винтовку. – Кормщики в стенах, – сказал Стэйв и кивнул на все еще спящую Эйлсу. – Разбуди ее. Не шумите. – Он двинулся к крышке палатки, приседая с винтовкой у плеча. Во внешнем мире было еще темно, и быстрый взгляд вокруг палатки не обнаружил никаких признаков Люса.

Вопросы роились в голове Лейлы, соперничая с нарастающим страхом и ноющим чувством, что ее ночная встреча была очень важной. Уильям Блейк, поэт, пропавший с библиотечных полок в Искровом городе, автор стихотворения, которое она услышала только прошлой ночью. Она отбросила все эти мысли и подошла к Эйлсе. Потребовалось несколько секунд тряски, чтобы разбудить ее, и Лейла успела увернуться от удара, когда ветеран очнулась с гневным стоном.

– Кормщики! – прошипела Лейла, схватив ее за руку. – Вставай!

Эйлса с впечатляющей быстротой стряхнула с себя путы сна, натянула сапоги и собрала снаряжение гораздо быстрее, чем это удалось Лейле. – Как, черт возьми, они сюда попали? – – спросила она у Стейва, приседая рядом с ним и держа в руке пистолет.

– Думаю, так же, как они попали в Искроград.

Глаза Эйлсы забегали туда-сюда, по лицу пробежала гримаса. Лейла не видела и не слышала ничего необычного, а вот два ветерана явно были в курсе. – Ворота? – спросила Эйлса.

– Почти уверена, что они уже пали. И стены тоже. Мы отправимся в доки.

– Может, предупредить людей? – спросила Лейла, проверив, что пузырек с таблетками все еще в кармане, и потянувшись за рюкзаком.

– Это место уже покинуто, – сказала ей Эйлса. – Просто пока об этом не знают. Если мы начнем кричать, то только привлечем к себе кормщиков. – Она нетерпеливо махнула рукой, призывая ее поторопиться. Лейла начала натягивать свой рюкзак, но остановилась при виде рюкзака Люс. Присмотри за моими баллонами, ладно?

Оставь, – решила Лейла. Слишком тяжелые... Ее зовут Уна. Сглотнув, она подошла к рюкзаку Люс и достала баллоны. Они весили около килограмма каждый, не особенно обременительно, но она знала, что почувствует это через несколько дней. Взять только один?

– Лейла! – Эйлса хмыкнула.

Запихнув оба баллона в рюкзак, Лейла затянула ремни и натянула его.

– Пистолет наизготовку, – сказала Эйлса, указывая на револьвер в кобуре на бедре Лейлы. – Он тебе понадобится.

Они покинули палатку пригнувшись. Любые сомнения Лейлы в правильности суждений ее коллег развеялись при виде тела, распростертого на земле в нескольких ярдах от хижины. Она также услышала звук бегущих ног, слишком быстрый, чтобы быть человеческим. Крики начались, когда они добрались до окраины Крестового городка: вопль удивленной агонии, быстро оборвавшийся, за ним последовал еще один, затем шквал выстрелов, когда среди палаток замелькали фонарики.

– Люс... – пробормотала Лейла, увидев, как первый кормщик прорвался сквозь брезентовую стену, и узнала вытянутый череп и конечности беты, прежде чем она умчалась прочь слишком быстро, чтобы за ней уследить. Желание вернуться было маленьким, мгновенно подавленным трепыханием в ее груди. Она ушла, решила она, ненавидя собственную безжалостную трусость, хотя и знала, что это правда.

Стэйв и Эйлса пустились бежать, Лейла бежала за ними. Они пронеслись через ряд лавок с едой и свернули в узкие переулки самого города. Лейла надеялась, что кормщики будут полностью заняты обильной добычей в Крестовом городе, но быстрый стук нечеловечески быстрых ног по металлическим крышам доказал, что она ошибается. Они добрались до рынка, когда обитатели гавани начали выходить из своих домов. На площади толпились люди, многие из них были одеты не по погоде, некоторые были вооружены, большинство – нет. Вид трех бегущих Крестовых вызвал шквал вопросов. Стэйв не обращал на них внимания, но Эйлса сдержала вздох, чтобы ответить кратко: – Кормщики в стенах!

Их возгласы сомнения и шока превратились в крики, когда бета приземлился среди них. Лейла успела заметить мелькание режущих конечностей и красную вспышку, прежде чем отвести взгляд и последовать за Стейвом и Эйлсой в другой переулок. Заткнув уши от звуков бойни, она продолжала бежать, но подступающая паника заставила ее несколько раз отскочить от металлических стен. Впереди она услышала приглушенный щелчок винтовки Стейва, два выстрела, за которыми последовал более громкий треск пистолета Эйлсы. Лейла не отрываясь смотрела на труп кормщика на своем пути. Перепрыгнув через него, она испугалась, обнаружив, что переулок впереди пуст. Завернув за угол, она с облегчением вздохнула, обнаружив обоих ветеранов в доке. Менее обнадеживающим был тот факт, что они остановились.

Кормщики находились на верхней платформе: три беты лакомились недавно убитой добычей. Лейла содрогнулась от невольного озноба при виде их бледных тел, корчащихся от выпитого, и лиц, зарытых в раны, которые они нанесли своим жертвам. Они были слишком поглощены своей сытной пищей, чтобы заметить Лейлу и остальных, но громогласная какофония множества других существ, пронесшаяся над крышами Харбор-Пойнта, ясно дала понять, что их передышка была лишь временной.

– Слева, – тихо сказал Стэйв Эйлсе, а затем кивнул Лейле. – Справа.

Присев, он направил винтовку на кормщика в центре, а Эйлса – на того, что слева. Подняв револьвер, Лейла почувствовала себя намного лучше, чем раньше, но прицел дрожал с раздражающей силой, когда она пыталась совместить его с головой цели. Взяв оружие обеими руками, она сцепила локти и выстрелила в тот самый момент, когда это сделал Стейв. Ее пуля снесла верхнюю часть черепа кормщика, взорвавшись красным и белым. Он мгновенно рухнул, выкашляв небольшую струю крови, а затем превратился в судорожно дергающегося зверя на трупе, которым он питался. Стейв убил свою цель одним выстрелом, а Эйлсе пришлось сделать еще два выстрела, прежде чем она затихла.

– Веревки, – сказал Стэйв, переходя на бег. – Лестницы слишком медленные.

Пока они пробирались по платформе, Лейла бросила взгляд на одно из тел, переплетенных с упавшими кормщиками, и разглядела вымазанный маслом комбинезон и обветренные черты лица лодочника, с которым Питт торговался всего несколько часов назад.

– Хватит глазеть! – огрызнулась Эйлса, и Лейла повернулась, чтобы увидеть, как она спрыгивает с платформы и хватается за один из канатов, свисающих с нависших над ней стрел крана. Стэйв уже сделал то же самое и проворно спускался на причал. Взведя револьвер, а в ушах уже звучал какофонический барабанный бой множества приближающихся кормщиков, Лейла прыгнула к ближайшему канату. Это был толстый трос из плотного шнура, к счастью, сухой, и ее руки легко нащупали его. Он раскачивался с пугающей энергией, когда она неумело спускалась вниз, и, оценив расстояние до причала как менее десяти футов, спрыгнула. Судя по боли в лодыжках после приземления, она ошиблась в расчетах.

– Подождите! – Эйлса окликнула лодку, отплывающую от причала, из узкой трубы которой вырывался дым. Одинокий обитатель лодки не обратил на нее внимания: он крутанул руль, чтобы направить нос к открытой воде, а затем запустил двигатель на максимальную скорость. Несколько других лодок, кроме одной, на которой сидела тощая фигура, с маниакальной настойчивостью махавшая им рукой, деловито последовали его примеру.

– Давай, мать твою! – крикнул Питт, когда они устремились к нему по деревянному настилу.

– Я думала, ты уже уехал, – поприветствовала его Эйлса, запрыгивая на борт.

– Уехал бы, если бы знал, как управлять этой штукой. – Он жестом указал на руль и управление двигателем. – Кому-то из вас лучше, иначе нам крышка.

– Что случилось с владельцем? – спросила Эйлса, когда Стэйв пересел за руль.

– Не захотел брать пассажиров, – пожал плечами Питт. Лейла заметила, что он держит в руке бластер.

Стейв положил одну руку на штурвал, а другую – на дроссель. – Отчаливаем, – сказал он, дернув головой в сторону канатов, прикрепленных к носу и корме. Эйлса поспешила вперед, а Питт и Лейла – на корму.

– Что это за узел? – Питт схватился пальцами за перехлестывающийся шнур.

– Я разберусь, – сказала Лейла. Присев, она достала из ножен нож Нехны и принялась перерезать веревку. После нескольких энергичных пилений веревка распалась, и в этот момент Стейв крутанул руль и нажал на газ. Лодка взлетела на волнах, оставленных другим судном, и Лейла и Питт неловко растянулись.

– Прости, – пробормотал он, убирая руки с ее бедер. Поднявшись, он протянул ей руку, вопросительно подняв брови. – Люс?

Лейла начала качать головой, затем открыла рот, чтобы выкрикнуть предупреждение, когда увидела бледную фигуру, падающую с неба. Между лодкой и причалом было, должно быть, более двадцати футов, но кормщик с легкостью преодолел их, длинными конечностями обхватив туловище Питта и вонзив свои многочисленные зубы ему в шею.

Револьвер затрещал в руке Лейлы, разнеся голову кормщика на кровавые куски. Она не помнила, как доставала его. Питт рухнул на палубу, кровь просочилась сквозь его пальцы, а Эйлса поспешила на корму, чтобы помочь Лейле перебросить труп беты через борт. Достав из рюкзака бинт, Лейла приложила толстый моток к ране Питта и придержала его, пока Эйлса обматывала другой вокруг его плеча и груди, чтобы закрепить его на месте. Некоторое время он что-то бормотал, с его губ стекала слюна, пока, к облегчению Лейлы, он не потерял сознание.

Взрыв, достаточно громкий, чтобы сотрясти лодку, вернул ее взгляд к Харбор-Пойнту, и она увидела оранжевый шар пламени, поднявшийся над штабелями контейнеров. За ним последовали еще три взрыва, каждый из которых был мощнее предыдущего. Падающие обломки захлестнули воду у задней части лодки, а пламя охватило город. Всего за несколько минут они поднялись ввысь, взметнув в небо развевающиеся красные языки.

– Кому-то удалось добраться до предохранителя, – сказала Эйлса.

– Что? – спросила Лейла.

– Заранее установленные напалмовые заряды на случай, если их захватят. Они есть у многих поселений. Их цель – создать отвлекающий маневр, чтобы хотя бы несколько человек смогли сбежать, и убить как можно больше кормщиков.

Лейла сморгнула слезы, глядя на едкий дым, стелющийся по реке, и увидела, как огонь поглощает доки. Контейнеры не горели, а превращались в почерневшую шелуху, когда инферно съедало их содержимое. – Все эти люди... – сказала она.

– Лучше сгореть, чем быть съеденным. – Эйлса опустилась на доску, обвисшую от напряжения и отчаяния, глядя на бессознательную фигуру Питта. – Или превратить.