Текст книги "Кормление (ЛП)"

Автор книги: Энтони Райан

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 18 страниц)

24

Они отправились в путь вскоре после рассвета. Лейла пробудилась от тяжелого сна, который свидетельствовал о бесполезности ловушек снов Рианн.

На этот раз мучить ее вернулся Торн, и оба они бродили по дымящимся руинам Харбор-Пойнта, дым от которых был достаточно густым, чтобы заслонить солнце.

– Признайся, Лейла, – сказал Торн со слабой усмешкой, – кажется, оно преследует тебя. Смерть, я имею в виду. Список продолжает расти. Я, Ромер, Питт, Люс, Эйлса. – Он пнул кучку пепла. – Все эти бедные ублюдки. И Стрэнг, конечно. Даже если ты доставишь ему эти лекарства, что тогда? Что ты будешь делать, когда он снова подхватит инфекцию? Или вместо кашля, который не прекращается, появится шишка, которая не исчезает. Он старый. Это случится. С ним и с Таксо. И тогда бедная маленькая Лейла снова останется одна.

Ей хотелось наброситься на него с пренебрежением и напускной грустью на лице. Это не ты! Торн никогда бы так не сказал! Но это было не совсем так. Торн, как она всегда знала, в глубине души был подавленным человеком. Каждое мнение было выражением его врожденного пессимизма. Каждое замечание было пронизано колючим цинизмом. Она считала его мудрым в его страданиях, правдоискателем, сталкивающимся с реальностью жизни в Редуте. Теперь же перед ней был просто озлобленный молодой человек, потерпевший неудачу в своей единственной попытке сбежать.

– Ты трусливый, ленивый кусок дерьма, – сказала ему Лейла. – Не смог пройти через Отбор, поэтому просто сдался. Даже не подумал попробовать еще раз, да? Нет, просто свалился со стены и пошел на хрен со всеми остальными.

– Я упал? – – спросил он. Дым клубился в небе над головой, делая его черным, и глаза Торна светились в образовавшейся тени. – Или ты меня толкнула? Я видел это, Лейла. Это выражение твоего лица, когда я вернулся из Отбора. Это осуждение. Ты знала, что можешь быть лучше. Это было трудно принять. А когда я упал, ты просто оставила меня там. . .

– Пошел ты, жалеющий себя мудак!

Ее слова не возымели действия, и Торн без паузы переключился на новую тему. – А ты никогда не задумывалась, как она попала в Спарктаун или Харбор-Пойнт? – – спросил он, и, когда он заговорил, она поняла, что это уже не он. Теперь на нем было лицо Питта, и вместо дразнящей жестокости она увидела глубокую, почти отчаянную потребность в понимании.

– Подумай об этом, Лейла, – продолжал он, придвигаясь ближе. Черты его лица расплылись, смазались, затем изменились, и теперь говорила только Эйлса, хотя мольба о понимании не ослабевала. – Ее бы узнали, – настаивала Эйлса. – Почему же никто из охранников в Харбор-Пойнте не сказал Стэйву, что его жена объявилась несколько часов назад? Подумай об этом! – Эйлса рванулась к ней, протягивая руки, ставшие когтями. – Думай, тупая сука! – Колючие когти глубоко вонзились, разрывая плоть и скрежеща по костям. – Думай...

От крика боли Лейла проснулась, обнаружив, что лежит на полу, свалившись с кровати. Она моргнула, увидев лишь мрачную спальню и Трикса в дверном проеме, который вилял хвостом и задирал голову, издавая любопытное поскуливание.

– Проснись и пой, милашка! – позвала Рианна из соседней комнаты. – Пора устроить бум-бум-бум!

В задней части хижины Рианн соорудила душевую кабинку, собранную из оборудования, оставленного солдатами. Электрический насос, подключенный к автомобильному аккумулятору, всасывал ненагретую воду из брезентового бака, обдавая Лейлу сильным и болезненно холодным потоком, пока она оттирала кожу грубой щеткой.

– Нужно убрать с тебя как можно больше твоей собственной вони, прежде чем мы нанесем магическую мазь, – настаивала Рианн. – Хорошенько отскребись.

Вымывшись и насухо вытеревшись полотенцем, Рианн передала Лейле баночку, и та принялась наносить мазь толстым слоем. – Везде. – Рианн сопроводила это указание пристальным взглядом. – Должны быть центры запаха. – Когда Лейла покрыла все, что могла, Рианн забрала банку и осмотрела ее спину.

– Вот так, – сказала она, напоследок шлепнув Лейлу по ягодицам. – Как ощущения?

– Неплохо. Немного чешется.

– Наверное, будет хуже, когда он смешается с твоим потом. С этим ничего не поделаешь. – Она бросила Лейле чистую армейскую форму. – Одевайся, и в путь.

Заставить Трикса остаться позади оказалось непростой задачей. Рианн не хотела сажать ее на цепь, а собака явно стремилась идти с ней, то и дело поднимаясь из положения сидя, как ей было велено, всякий раз, когда они начинали уходить. В конце концов Рианн окинула зверя тяжелым взглядом, который заставил ее замереть на месте. Голос, сорвавшийся с губ Рианн, был наименее человеческим из всех, что Лейла слышала от нее, а единственное слово было окрашено каким-то скрипучим звуком, напомнившим о кормщике на мосту. – Стоять!

На этот раз Трикс осталась на месте, когда они направились к деревьям, опустив голову и прижав уши.

Рианн избегала следов при приближении к нефтеперерабатывающему заводу, ведя Лейлу по лесу серпантином. – Лучше не быть очевидным, – сказала Рианна. – Учитывая, что ее приспешники охотятся при свете дня. – Она сделала секундную паузу, подергивая ноздрями. – Запахов нет, и это хорошо. Если они и есть, то далеко.

Сегодня она носила с собой оружие. Вместо магазина у него была коробка с патронами на ремне, и весил он, наверное, вдвое больше, чем винтовка, хотя, казалось, совсем не напрягал ее. – Это Гленда, – сказала она, похлопывая по пистолету. – Назвала ее в честь своей первой девушки. У нее был чертовски злобный язык.

Когда сквозь деревья показался первый проблеск ржавого металла, поведение Рианны изменилось, и все эмоции покинули ее лицо. Она начала двигаться сквозь подлесок сгорбленной, но плавной грацией, быстрее и тише, чем Лейла. Это хищник, напомнила себе Лейла, обнаружив, что ей приходится с трудом поспевать за ней. Умный, добрый и храбрый, но все же... нечеловеческий.

Рианн остановилась у основания неглубокого склона, направив ствол пистолета на процессию цистерн, стоящих на рельсах наверху. – Вот оно, милые, – сказала она Лейле, и в ее голосе снова зазвучали нотки раздражения. – Твой момент блеснуть. Надевай маску. Твоя кожа прикрыта, но они все равно могут почувствовать твое дыхание.

Надев маску, Лейла затянула ремешки, а затем приостановилась, прежде чем начать подниматься по склону. Момент требовал какого-то прощания, но все, что она могла придумать, – это констатация очевидного. – Думаю, мы больше никогда не увидимся.

Черты лица Рианн теперь представляли собой почти безэмоциональную маску, и Лейле показалось, что ее кожа тоже стала бледнее. Постояв секунду-другую, она улыбнулась, обнажив более длинные и острые зубы, чем были до этого. – Может быть, в твоих снах, – сказала она. – А теперь иди и возьми то, за чем пришла, и поджарь эту сучку.

Быстро вскарабкавшись по склону к ряду цистерн, Лейла достала пистолет и проверила днище ближайшей из них, прежде чем залезть под нее. Быстрый осмотр зданий за ними не выявил никакого движения. Перезарядив пистолет, она сняла рюкзак и извлекла первую из трех бомб Рианны.

– Эти машины стоят здесь со времен Кормления, – объяснила она, вернувшись в хижину. – Масло после долгого стояния становится таким клейким. Но это не значит, что оно не будет гореть, если дать ему достаточно сильный толчок.

Лейла вставила прибор в щель между двумя большими трубами, идущими через брюхо резервуара. Когда она начала нажимать на кнопку, чтобы активировать таймер, то с досадой заметила, что у нее дрожат руки. Сжав кулаки, она сделала несколько глубоких вдохов, а затем повторила попытку. Несколько нажатий, и на экране красными цифрами высветилось число 30.

– Тридцать минут, милая, – сказала Рианна. – Дольше этого времени ты не выберешься.

Откатившись от танка, она снова достала пистолет и направилась к просвету между двумя ближайшими зданиями. Рианн набросала ей карту комплекса, но Лейла не стала доставать сложенную бумажку в кармане на ноге. Пробираясь через лабиринт из листьев и кирпича, состоящий из внешних строений завода, она четко представляла себе маршрут. Дойдя до угла, она обнаружила место соединения труб, где Рианн велела ей установить вторую бомбу. Трубы тянутся по всему комплексу, как вены. Я надеюсь на цепную реакцию. Приложив устройство к большому вентильному колесу в центре скопления труб, она установила таймер на двадцать пять минут и двинулась дальше.

Пройдя через ржавые джунгли из обветшавших металлических конструкций, Лейла вышла на проезжую часть. Согласно карте, на другой стороне должен был располагаться управляющий блок. Вместо этого она столкнулась с беспорядочной массой кирпича и бетона. Она преграждала прямой путь к автомобильному отсеку и заставляла пробираться через похожее на замок строение, названное на карте «Центром термической обработки сырой нефти. – Она предпочла бы обойти его стороной, но вокруг был слишком густой подлесок. К счастью, стены на уровне земли в нескольких местах обрушились, что позволило легко пробраться внутрь. Менее приятными были многочисленные кирпичи, которые лязгали и громыхали, пока она пробиралась внутрь, и каждый звук отдавался долгим эхом в этом, очевидно, пещерном помещении. Перебираясь через груду обломков и стараясь не разбросать больше, чем нужно, она увидела первых кормщиков.

Все беты лежали прямо на ее пути, их бледные тела переплетались в уродливой пародии на спящих котят. Лейла направила пистолет на голову ближайшего из них, снова борясь со злостью на свои дрожащие руки. Кормщик не поднялся. Он немного подергался, как и остальные, но в остальном все они не реагировали и были неподвижны. Это работает, подумала Лейла, переведя взгляд на засохшую грязь на руке с оружием. С мыслью о том, что красные цифры ведут обратный отсчет, она осторожно, как могла, обошла спящих кормщиков. Выбравшись из-под кирпичей и ступив на ровный бетонный пол, она увидела внутреннее помещение, в котором доминировала огромная конструкция, состоящая из цилиндрического резервуара, закрепленного на возвышающемся металлическом ящике. Клепаные клапаны и трубы украшали его, словно механические раки, отбрасывая на пол замысловатую матрицу теней. И везде, где были тени, были и кормщики.

Лейла быстро приняла решение не считать их, ведь какая разница? Если проснутся только двое или трое, она все равно будет мертва. Обойдя их, она увидела, что большинство из них – беты и несколько гамм. Они лежали ближе к свету, чем остальные, что указывало на наличие иерархии среди этих монстров. Кроме того, становилось ясно, что влияние Рехсы распространяется на оба вида кормщиков. Может быть, не совсем, подумала Лейла, вспомнив тело гаммы, которое они нашли на берегу реки на подходе к Харбор-Пойнт. Его шея была сломана. Может, наказание? Демонстрация, чтобы заставить остальных подчиниться? Неужели она так поступает? Простой страх смерти.

Чтобы добраться до дальнего конца здания, Лейле потребовалось целых пять минут, в течение которых она слышала, как тикают цифры на бомбах. Но, несмотря на это, она остановилась, когда достигла дверного проема за огромным монолитом масляного аппарата. Дверь была открыта, в ней виднелась лишь тень. От эликсира Рианны в левой подмышке внезапно появился зуд. Смешиваясь с потом. Эта мысль еще раз напомнила о себе: Это не будет длиться вечно.

Сдержав порыв достать фонарик, висевший у нее на поясе, она направила пистолет в темноту и шагнула в дверь. Несколько секунд моргания, и ее глаза достаточно адаптировались, чтобы увидеть длинное прямоугольное пространство, заставленное металлическими стеллажами. Большинство из них были пусты, но некоторые были опрокинуты, и на пол высыпалось множество всяких технических приспособлений. Лейла пришла к выводу, что это, должно быть, склад запчастей для гигантской машины в главной камере. Еще немного приглядевшись, она не обнаружила ни бледных, дремлющих форм, ни двери. Однако слева от нее тени явно уменьшились. Продвинувшись глубже, она обнаружила обвалившийся участок стены. Пропасть была завалена обломками, но места было достаточно, чтобы пролезть, если снять рюкзак. Остановившись, чтобы убрать пистолет в кобуру, Лейла переложила рюкзак в одну руку и стала пробираться в щель.

Нюх.

Звук был тонким, но безошибочным. Лейла бросила взгляд в сторону источника, и сердце заколотилось при виде бледной фигуры, скрючившейся в тени менее чем в шести футах от нее. Левая сторона ее тела была зажата в щели, и пистолет упирался в ребра твердым куском недоступного металла. Она застыла в любопытной позе, одна рука все еще держала рюкзак, словно предлагая его кормщику. В голове Лейлы мелькали разные сценарии. Продолжать пробиваться силой? Нет, он настигнет ее раньше, чем она успеет сделать еще один дюйм. Вырваться и достать пистолет? Тот же результат. Бросить в него рюкзак? Может, отвлечет. Стоит попробовать.

Но она ничего не делала, только смотрела, как кормщик наблюдает за ней, не шевелясь от одного-единственного, но важного осознания: Он уже должен был напасть.

Кормщик подошел ближе и, погрузив голову в луч света, показал себя как бета. Приплюснутые ноздри раздувались на вытянутом лице, глаза сузились. Казалось, наступило какое-то осознание, потому что он слегка отступил назад и опустил тело на пол.

Eau d'Riann, подумала Лейла. Думает, что я альфа.

Она как раз размышляла о том, насколько мудрая идея – продолжать пробивать себе дорогу, когда кормщик вздрогнул. Покачав головой в замешательстве, он рванулся вперед и остановился менее чем в трех футах от Лейлы. Увидев его лицо, Лейла сжала челюсти, чтобы не выдать шока. Это было искаженное лицо. Нечеловеческое, деформированное лицо. Но угол наклона скул и изгиб бровей вызвали в ней ужас узнавания.

– Люс? – Имя прозвучало тонким, почти неслышным шепотом, едва прикрытым маской, но Кормщик услышал его. Глаза сузились, ноздри снова раздулись, и она подкралась еще ближе. Ужасное чувство знакомости усилилось, когда Лейла посмотрела прямо в его глаза и увидела в них отголосок того же любопытства, которое она запомнила, наблюдая, как Люс впервые смотрит на Внешний мир. Я знала, что здесь будет плохо, но не так.

Лейла подавила нахлынувшие жалость и печаль.Она мертва. Это вещь. Тварь, которая должна умереть.

Похоже, существо, ранее известное под именем Люс, уловило эти чувства: ее поза утратила всякое подобострастие, и она слегка отступила назад. С каждой секундой зуд под мышками становился все сильнее, и Лейла поняла, что это существо сейчас пьет гораздо более крепкое варево человеческого страха. Возможно, оно уже учуяло остатки Лейлы, когда та проходила через главный зал, разбуженное слабым, знакомым запахом. Судя по голодному блеску в ее сузившихся глазах, это также вызвало охотничий инстинкт.

– Баллоны, Люс, – прохрипела Лейла сквозь маску, поднимая рюкзак. – Для твоей сестры, помни...

Люс бросилась на нее, в мгновение ока сократив расстояние между ними. Лейла успела подтянуть рюкзак к себе, прикрываясь им, как щитом, а затем кормщик набросился на нее, разрывая и кусая колючими зубами.

25

Лейле потребовалось несколько секунд, чтобы осознать два основных факта. Первый – несмотря на то что челюсти кормщика деловито щелкали в нескольких дюймах от ее лица, она не умерла. Второй – то, что обзор существа частично закрывала тонкая, но стремительная струйка тумана, вырывавшаяся из ее рюкзака. Закись азота! поняла она, глядя, как Люс отступает назад, растерянно качая головой.Она проколола баллоны. Лейла сделала выпад, метнув рюкзак с облаком пара в лицо Кормщика. Она понятия не имела, как быстро закись азота действует на людей, но реакция, которую она вызывала у кормщика, поражала своей внезапностью.

Люс бросилась на нее, сделав один мощный взмах вытянутыми руками. Колючие когти не зацепили плоть Лейлы, но от сильного удара предплечьем она покатилась по земле. Она вскарабкалась на ноги, все еще держа рюкзак в направлении Люс. Кормщик бился в слабых судорогах. Выпустив тихий, горловой вздох, она рухнула на бок, рот раззявился, обнажив множество зубов, покрытых слюной. Глаза несколько раз расширились и сузились, а затем закрылись.

Втянув воздух через фильтры маски и надеясь, что они улавливают газ, Лейла выхватила пистолет и прицелилась в полумрак за бессознательной формой Люс. Ей показалось, что она услышала в темноте слабый шорох. Может быть, что-то. А может, и ничего. В любом случае она не хотела оставаться и выяснять это. Время, напомнила она себе, – красные цифры тикают с новой силой.

Она быстро проверила упаковку, обнаружив, что один баллон пробит, а его содержимое, очевидно, исчерпано. Другой был поцарапан, но цел. Отбросив поврежденный в сторону, она проверила прочную ткань рюкзака. Она была местами порвана, но не настолько, чтобы вылить содержимое. Подбежав к пролому в стене, она остановилась и повернулась к Люс. Не могу оставить ее в таком состоянии. Решение было неспешным и продиктовано как милосердием, так и прагматизмом. Неизвестно, как долго она будет в отключке, и, проснувшись, возобновит охоту, подняв шум.

Опустившись на колени у твари, Лейла вытащила из ножен нож Нехны. Прижав острие к основанию черепа Люс, она попыталась отогнать воспоминания об испуганной девушке, пожертвовавшей собой ради сестры. Люс плакала в ночь перед тем, как они спустились со стены, оплакивая себя. В ту ночь на вершине газовой башни, когда они, взявшись за руки, отгоняли нарастающую панику. – Это не она, – прошептала Лейла, хотя это было похоже на ложь. Тем не менее это не помешало ей изо всех сил вонзить нож в позвоночник Люса. С губ Лейлы сорвался всхлип, когда существо, бывшее ее другом, пусть и на короткое время, забилось в конвульсиях и умерло. Звук был негромким, но не настолько долгим, чтобы привлечь внимание кормщиков поблизости.

Выбравшись из пролома в стене, она присела среди густой растительности, снова надела рюкзак и попыталась сориентироваться. Строения поблизости были в таком запущенном состоянии, что она не могла сопоставить ничего из них с запомненной картой. Обращение к наброскам Рианн не помогло, и только когда ее взгляд остановился на высокой ржавой башне справа, она смогла сориентироваться. Повернуть направо у главной дистилляционной башни, вспомнила она. Затем двадцать метров мимо газоочистной установки до автомобильного отсека.

Она установила третью бомбу среди перекрывающих друг друга ржавых труб газоочистной установки, поставила таймер на пятнадцать минут и побежала дальше. Приблизившись к транспортному отсеку, она заставила себя идти пешком и осмотрела внешний вид длинного, похожего на склад строения. Как и в здании термической обработки, в его стенах имелось множество щелей, каждая из которых представляла собой мрачный потрепанный треугольник, в котором могла бы скрываться дюжина кормщиков. Не теряя времени на раздумья, она выбрала ближайшую щель. На этот раз она отцепила фонарик перед тем, как войти внутрь, и направила луч на бетонные стены, голые, если не считать облупившейся и исчезающей краски.

Внутри этого строения было чище, чем в первом, без нагромождения кирпичей и прочего мусора. Здесь она живет, – сказала Рианн. Несмотря на гробовое молчание, Лейла не видела причин сомневаться в ее суждении. Может, Рехса любит порядок в доме, подумала Лейла, борясь с извращенным желанием рассмеяться. Она выключила фонарик и направила пистолет в длинный коридор, в голове звенел вопрос, который успел заслонить собой изображение красных цифр. Где он? И что еще важнее: Где его рюкзак?

Коридор прерывался чередой дверных проемов, в каждый из которых Лейла направляла пистолет и видела лишь голые комнаты. К тому времени как она добралась до конца, ее пульс участился, а дыхание сократилось до почти панических вздохов. ГДЕ?!

Осознание того, что на обыск всего здания она может потратить гораздо больше пятнадцати минут, а сейчас и того меньше, вызвало крик разочарования. Стиснув зубы, она прижалась к стене, заглушая нарастающее бормотание в голове мантрой.Я не могу вернуться без него. Я не могу вернуться без него...

И тут она услышала его. Слабое эхо от дверного проема слева от нее, мягкий звон металла о металл. Возможно, это пустяк. Просто еще одна часть этой стареющей, неухоженной конструкции разваливается на части. Но в этом была своя закономерность, которая говорила об обратном.

Войдя в дверной проем, она заметила то, что не заметила при первом проходе: небольшую полукруглую щель в углу дальней стены. Она находилась в нескольких футах от земли, но за ней виднелась ровная поверхность. И снова ей пришлось снять рюкзак, прежде чем пролезть. Она просунула его первым, полагая, что любой кормщик, ожидающий на другой стороне, бросится на нее. Ничего не произошло, и она протиснулась внутрь, быстро вскарабкалась на влажную металлическую поверхность и, удивленно моргая, направила пистолет вправо и влево. Бассейн?

Вода плескалась под поднятым стальным барьером, заполняя пространство площадью около сорока футов. Вдоль стен стояли верстаки, как и тот, на котором она стояла, и она пришла к выводу, что это, должно быть, мастерская по ремонту автомобилей. Под потолком, увешанным болтающимися цепями, из воды поднималась ржавая громада автоцистерны. В нескольких футах над грузовиком, подвешенный среди паутины цепей, находился Стейв. Он обвис, видимо, потеряв сознание. Каждые несколько секунд он подергивался, издавая слабый скрежет по железной сетке.

Лейла подавила порыв броситься за ним. Вместо этого она включила фонарик и посветила им в каждый затененный уголок этого места, следя лучом за пистолетом. Убедившись, что они одни, она надела рюкзак и запрыгнула на капот автоцистерны. Звук был достаточно громким, чтобы она вздрогнула, но не остановилась. Она была уже слишком близко, и дальнейшее промедление было невыносимо. Стэйв висел в трех футах над крышей грузовика, и Лейла разглядывала его покрытые синяками и осунувшиеся черты лица. Потянувшись к его ноге, она пощупала кожу и нащупала пульс в ложбинке между пяткой и лодыжкой.

– Стэйв, – прошептала она сквозь маску, тряся его за ногу. Движение вызвало рывок, затем стон. Его веки дрогнули, но не открылись. Она повторила попытку с тем же результатом, но ее взгляд остановился на висячем замке в центре цепей, сходившихся вокруг его живота. Решив, что он может прийти в себя, если ей удастся дать ему пощечину, Лейла стряхнула с плеч рюкзак и принялась рыться в поисках отмычек. Надо действовать быстро, сказала она себе, удивляясь, что руки не дрожат, когда она вставляет отмычки.

– Не надо!

Она подняла глаза и встретилась взглядом с глазами Стэйва, который сурово смотрел на нее. Она увидела боль, застывшую в его глазах, но и непоколебимую решимость. – Оставь это, – прохрипел он, и его цепи зазвенели, когда он повернул голову, чтобы осмотреть ремонтный отсек. – Как ты... ...попала сюда, Лейла?

– Неважно. – Она снова потянулась к замку. – Нужно спустить тебя вниз. И забрать твой рюкзак...

– Я сказал, оставь это! – Его крик превратился в гневный скрежет, цепи зазвенели, когда он дернул телом. – Тебе нужно... выбраться... отсюда.

– Мне нужен твой рюкзак, – сказала она ему. – Лекарства. Я их потеряла. Мне нужен твой. Где он, Стэйв?

В выражении его лица появилось что-то похожее на юмор. Попытка криво усмехнуться, подумала она. – Так получилось, – сказал он. – Мне он тоже нужен.... – Его взгляд метнулся к кабине грузовика под ними. – Там. Ты найдешь... металлическую трубку. Принеси ее. И побыстрее.

К счастью, окна в кабине грузовика были открыты, поэтому ей не пришлось открывать дверь. Забравшись внутрь, она снова прибегла к помощи фонарика, чтобы найти рюкзак. Он лежал в спальном отсеке в задней части кабины и казался нетронутым. Зажав фонарик между шеей и плечом, она расстегнула ремни и начала извлекать содержимое. Она отбросила в сторону маску Стейва, батарейки и платы, пока не нашла на дне бутылочки с таблетками. Рядом с ними лежала металлическая трубка, которую он просил. Она была длиной около семи дюймов с завинчивающейся крышкой на одном конце. Не имея времени на осмотр каждого флакона, она убрала их все в свою сумку. Запихнув трубку в карман куртки, она снова забралась на крышу.

– Открой ее, – приказал Стэйв, переводя взгляд с нее на стену позади. Повернувшись, Лейла увидела, как вода плещется у полуоткрытой двери. – Быстрее! – гаркнул Стэйв.

Открутив колпачок, Лейла подняла трубку, и пластиковый предмет упал ей на ладонь. Шприц с пробкой на игле, содержимое которого было спрятано под изолентой. – Это то, что ты купил у Велны, – поняла Лейла. – Что это?

Подняв глаза, она увидела, что Стэйв ухмыляется. – Лекарство, – сказал он, и его ухмылка испарилась при звуке хлюпающей воды. Оглянувшись на полуоткрытую дверь, Лейла увидела, что поверхность бассейна вновь заволновалась. – Она идет, – сказал Стейв. – Ты должна сделать это сейчас.

Лейла уставилась на него. – Что сделать?

– Сделай мне инъекцию, Лейла. Сделай это!

Хлюпанье стало громче, ритмичнее, что говорило о том, что что-то пробивается сквозь него. Бросив последний взгляд на Стейва – его лицо выражало отчаянную мольбу, – Лейла откусила пробку на игле и выплюнула ее, после чего вонзила иглу в его лодыжку и нажала на поршень.

Реакция Стэйва была быстрой и уродливой. Дернувшись в цепях, он издал серию громких, болезненных ворчаний, вены выступили на шее, глаза выпучились. Тем не менее ему удалось перевести взгляд на Лейлу и выдать последний приказ. – Вперед!

Натянув рюкзак, Лейла повернулась к отверстию, через которое пролезла, но усиливающееся волнение воды подсказало ей, что она не успеет. Вместо этого она перелезла на другую сторону кабины грузовика и спустилась в воду. Вода доходила ей до пояса, была шокирующе холодной и, как она знала, растворяла ее защитный покров, как только касалась ее кожи. Она начала пробираться к поднятому стальному барьеру, но замерла при звуке скрипящих петель.

– Ты очнулся, – раздался мягкий женский голос с осторожными нотками ласки. – Как ты себя чувствуешь?

Присев рядом со спущенной резиной шины грузовика, Лейла услышала, как еще немного побрякивают цепи Стейва, прежде чем он прокашлялся в ответ. – Дерьмово.

– Они не должны были причинить тебе вред. – Эхо голоса менялось по мере движения его обладателя, и Лейла удивилась тому, как совершенно по-человечески он звучал. Она услышала сожаление и чувство вины, причем оба эти слова были совершенно искренними. – Но скоро это не будет иметь значения, – продолжала Рехса. Раздался короткий всплеск вытесненной воды, затем стук ног, опускающихся на крышу кабины. Последовала пауза, во время которой Лейла начала отступать к барьеру, держась ниже к воде. Неоднократно поднимая взгляд вверх, она видела болтающееся, дергающееся тело Стэйва, но никаких признаков Рехсы не обнаружила. Лейла остановилась, когда в поле зрения появилась рука, бледная, но, как и голос, явно человеческая.

– Мой замечательный человек, – с тоской произнесла Рехса, проведя рукой по груди Стейва. – Ты пришел спасти меня, не так ли?

Цепи Стэйва зазвенели, и он вздрогнул от ее прикосновения.

– И ты спас меня, любовь моя, – продолжала Рехса. Она придвинулась к нему ближе, и Лейла впервые увидела ее лицо. Это все еще было лицо женщины, которая отвечала скромными, неловкими улыбками на приветствия толпы, когда возвращалась с переправы. Но теперь Лейла почувствовала в нем обескураживающее совершенство, безупречную кожу и симметрию, которой не было раньше. Она была бесспорно красива, завораживающе красива, и Лейле пришлось заставить себя отвести взгляд. Обернувшись к двери, где громко тикали красные цифры, она прикинула, насколько мудра идея проскользнуть под водой и выплыть.

– Не бойся меня, Стивен, – сказала Рехса своему мужу, и в горле у нее запершило, когда она замолчала. Когда она заговорила снова, ее тон был мрачным, но в нем звучала твердая нотка уверенности. – Я знаю, в это трудно поверить, но это лучшее, что могло случиться. Я вижу это в тебе. Огонь, о котором говорил Блейк, огонь, которым нужно овладеть. Тот же самый, что горит во мне, который вспыхнул, когда меня укусили. Теперь я все понимаю.

Безумная, как черт, и альфа, – заключила Лейла, опускаясь ниже. Плохое сочетание. Солоноватый вид и блестящая жижа на поверхности воды отталкивали ее, но и перспектива сгореть заживо в ближайшие несколько минут тоже. Она опустилась, пока вода не закрыла маску до самых глаз, а затем стала медленно продвигаться вдоль борта грузовика, когда голос Рехсы вновь зазвучал горестным эхом.

– Я встретила одного из старых, понимаешь? Того, кто ходил по этой земле задолго до Кормления. Представь себе, Стивен. Существо, которое видело возвышение Наполеона и падение Берлинской стены. Он обладал такими знаниями. Такой мудростью. Все, что произошло, – это отклонение, сказал он мне. Появление низших пород, Кормление – все это причудливый поворот в природном порядке, такое же бедствие для нашего вида, как и для добычи. Но также это великая и чудесная возможность. Теперь мы можем переделать мир. Теперь мы можем сделать его своим.

Стэйв что-то прохрипел, зазвенели цепи.

– Что такое, любовь моя? – спросила Рехса, в ее голосе беспокойство сменилось меланхолией.

– Не... ты! – задыхаясь, произнес Стэйв. – Я не... пришел за... тобой! За тем, кем ты... ...раньше!

Слабый смех. – Я все еще я. Все, чем я была, осталось. Но я... эволюционировала. Совершенствуюсь, можно сказать. И скоро ты тоже станешь таким.

– Ты... . . – Голос Стейва теперь был дрожащим, пронизанным страданием, но Лейла все еще слышала в нем ненависть. Теперь она понимала, что побудило его к этому, последнему переходу. Он сделал это не из любви. Совсем наоборот. – Ты... ...ты... зверь! – – выплюнул он в сторону существа, которое было его женой. – Нечто... носящее ее кожу. Ты... насмешка... над всем, чем она была!

Еще один смех, но этот показался Лейле вынужденным. Раздосадованная тем, что позволила себе отвлечься, она сосредоточилась на том, чтобы продолжить путь к стальному барьеру. Шесть-семь футов, и она окажется на свободе.

– Смог бы зверь сделать то, что сделала я? спросила Рехса. – Все это я сделала, зная, что это заставит тебя искать меня. Чтобы мы снова были вместе. Мы видели общие сны, ты и я. Еще один дар моей эволюции. Я вкусила твою печаль, твою тоску. Я воззвала к тебе, и ты пришел. Этот мир изменился на фундаментальном уровне. Теперь он принадлежит Кормщикам. Чтобы жить в нем, даже процветать, нужно приспособиться. Мы должны приспособиться. Я не допущу, чтобы то, что мы разделяли, умерло.