Текст книги "Кормление (ЛП)"

Автор книги: Энтони Райан

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 18 страниц)

8

Нехна и другие Крестовые вернулись с обеда через час, все они несли рюкзаки. Бросив их на землю, они скрылись в лесу. Лейла слышала приглушенный обмен мнениями, прежде чем Нехна вернулась одна.

– Наденьте их, – сказала она, указывая на рюкзаки. – Может показаться, что все они содержат камни, но это не так. В каждом из них хранятся припасы, жизненно необходимые для дальнейшего благополучия Редута Нового города. Ваша задача этим прекрасным днем – доставить их туда, где они должны быть. Для этого испытания вас разделят на команды по четыре человека. Каждая команда получит свой пункт назначения и должна будет держаться вместе на протяжении всего испытания. Команды должны оставаться вместе, если только одна или несколько не решат самоликвидироваться. Мои коллеги будут играть роль кормщиков и будут пытаться поймать вас по пути. Любой кандидат, которого они поймают, будет уничтожен. У вас есть три часа, чтобы доставить свой груз. Карты находятся в пакетах. Выбор маршрута остается за каждой командой.

Затем она назвала номера, из которых состояла каждая команда. К облегчению Лейлы, Дреша определили в другую группу, в которую входил Люс, а Питта – в другую. Она оказалась рядом с Леноксом, Геллой и жилистым технарем по имени Дельф.

– Река, – сказал Дельф, с презрительным выражением лица изучая одну из карт, которые им выдали. – Потом Бониард. Будет весело.

Лейла была знакома с Бониардом благодаря своей ранней карьере мусорщика, хотя к этому времени почти все, что можно было найти, было уже вывезено. Посмотрев на свою карту, она не увидела ни одного безопасного маршрута. Карта была нарисована от руки на грубой бумаге, а крестик обозначал место назначения на северной стороне Бониарда. Она помнила, что это место богато тайниками для ролевых игр с Крестовыми.

– Кратчайшее расстояние между двумя точками – это прямая линия, – сказал Ленокс, и это было самое большое количество слов, которое она слышала от него до сих пор.

– По-моему, звучит неплохо, – сказал Дельф. – Я предлагаю бежать до конца. Меньше шансов быть пойманными, если мы будем двигаться быстро.

Лейла сомневалась, что испытание окажется таким простым, но не видела причин спорить. К тому же, судя по усталости Геллы, пробежавшей весь маршрут, она наверняка выбыла бы из игры. Одним беспокойством меньше.

Голос Нехны пробился сквозь шумные разговоры других команд, и она подняла секундомер над головой, чтобы сделать акцент. – Тест начинается через три, два, и один.

– Сюда, – сказал Ленокс, взваливая на плечи рюкзак и уверенным шагом направляясь в лес. – До реки около мили.

Пока они бежали, Лейла боролась с искушением рвануть вперед. Команды должны держаться вместе. Дельф только-только мог поддерживать приличный темп, и, несмотря на то что он лидировал, она знала, что Ленокс не умеет бегать на дистанции. Что касается Геллы, то она с самого начала шла позади, постоянно заставляя их сбавлять темп. Выйдя из леса, они попали на ряд полей, покрытых редкой травой. На земле виднелись исчезнувшие борозды – когда-то здесь занимались земледелием, но агрисы давно бросили эти земли.

– Раньше они орошали их водой из реки, – пояснил Дельф, напряженно задыхаясь. – Мой отец работал на насосных станциях. Это было еще до того, как построили дамбу и водохранилище. После этого почва высохла.

– Так вот для кого ты это делаешь? – ответила Гелла, задыхаясь. – Твой отец?

– Не-а. Старый хрен сдох много лет назад. Я делаю это для себя. Всегда хотел увидеть Внешний мир, понимаешь?

Гелла издала вздох, пытаясь пренебрежительно рассмеяться. – Тогда у тебя, наверное, голова трещит.

Они добрались до реки после десятимильной пробежки. Лейле она показалась тяжелой, в основном благодаря рюкзаку. Он был не таким тяжелым, как тот, что она несла во время испытания на выносливость, но она знала, что с течением дня нагрузка на нее будет возрастать. Ее утешало состояние товарищей по команде: все они, пошатываясь, остановились на краю склона из потрескавшегося бетона. Хуже всех пришлось Гелле: она упала на колени и задыхалась, словно ее вот-вот стошнит. Однако ее тело не желало расставаться с теми скудными запасами, которые оно хранило.

– Надо идти туда, – сказал Ленокс, кивнув влево, где широким изгибом тянулся искусственный каньон. Он был сухим, если не считать узкого русла серой воды, проходящего через его центр. – Он ведет к Бониарду, и он плоский. Так легче бежать.

– А почему не прямо? – сказал Дельф, кивнув на противоположный берег, на лице которого выступили капельки пота. В отличие от полей, которые они пересекли, здесь все постройки заросли, остатки складов и жилых корпусов были брошены, когда агрисы уехали.

– Кормщики, – сказала Лейла. – Здесь много мест, где можно спрятаться. – Он прав. Мы идем вдоль реки. – Затянув ремни на рюкзаке, она начала спускаться по склону.

– Мне нужно еще немного времени, – позвала ее Гелла.

– Тогда самоликвидируйся и перестань нас тормозить, – огрызнулась Лейла. Она спустилась по склону бегом, не желая замедляться. Вскоре она услышала шарканье и напряженное дыхание тех троих, которые пытались ее догнать.

Они прошли около мили вдоль реки, прежде чем Дельф окликнул их. – Подождите!

– Мы сможем отдохнуть, когда доберемся до Бониарда, – сказала Лейла, с трудом сдерживая нахлынувшее облегчение, и перешла на шаг. Так будет труднее возобновить бег.

– Смотрите, – сказал техник, указывая на большое овальное отверстие в угловатом бетоне берега реки. – Заметил это раньше. Видите? – Они столпились вокруг, пока он разворачивал свою карту, проводя пальцем вдоль реки. В разных местах от извилистой дорожки отходили несколько прямых линий. – Шлюзовые туннели, оставшиеся с тех времен, когда канализация еще работала, – пояснил Дельф. – Если я не ошибаюсь, этот выходит у Костяного сада. Это сократит путь как минимум на две мили.

– По-моему, звучит неплохо, – сказала Гелла.

– Нет. – Лейла покачала головой.

– Почему бы и нет? – Во впалых глазах Геллы, а также в ее тонком голосе отчетливо читался отблеск отчаяния. Она знала, что без короткого пути ей не обойтись.

Оставайся на этом свете, подумала Лейла. Но возражений не последовало, пока женщина продвигалась ближе к туннелю. Дельф, как оказалось, обладал менее расчетливыми инстинктами.

– Нам нужно быть осторожными, – сказал он, подавшись вперед и заглядывая в темное углубление. – Они здесь поджидают нас, помнишь?

– Мы их уже много раз проходили. – Гелла продолжала двигаться к отверстию. – Какова вероятность того, что они выбрали именно этот?

Она была менее чем в пяти футах от туннеля, когда из его черных глубин вырвалась веревка. Не успела она вздрогнуть, как веревка обвилась над ее головой и затянулась вокруг туловища. Когда ее тащили во мрак, она издала жалобный вопль, который быстро перешел в жалобные рыдания. Лейла была уверена, что услышала слова «мои парни» среди отчаянных отголосков.

– Номер один-девять-четыре, – раздался голос из темноты. – Устранена.

Лейла обменялась короткими взглядами с Дельфом и Леноксом, прежде чем все они возобновили бег. – Да, – сказал техник. – Лучше, если мы будем держаться реки.

Дельф рухнул, когда они поднялись на берег, граничащий с Костяным садом. На полпути вверх по склону он издал резкий, мучительный вопль, зашипел от боли и схватился за голень. – Чертово подколенное сухожилие!

– Можешь пошевелить? – спросил Ленокс, приседая рядом с Делфом. Техник стиснул зубы, чтобы подавить крик, когда Кон осторожно коснулся его ноги.

– Черт! Дерьмо! Черт! – Дельф стукнул кулаком по бетону, голос был густым от разочарования.

– Мы не можем его бросить, – сказал Ленокс, взглянув на Лейлу. – Команды должны держаться вместе, а она ничего не сказала о ранениях.

– Если бы мы были во Внешнем Мире, он был бы уже мертв, – заметила Лейла, вызвав у Дельфа раздраженный смех.

– Ты маленькая мерзкая дрянь, ты знаешь об этом?

Мысль о том, что поблизости скрываются Крестовые, отбила у Лейлы мгновенное желание шлепнуть его по лодыжке. Вместо этого она вместе с Леноксом взяла Дельфа за руки и потащила вверх по склону. Первый взгляд на Бонеард заставил их резко остановиться. Большие и малые корпуса машин раскинулись перед ними в джунглях ржавого металлолома и высоких сорняков. Грузовики, легковые автомобили, фургоны и всевозможные другие машины, оставленные здесь гнить после Восстания. Топливо, на котором они работали, требовалось для генераторов и бульдозеров, возводивших стену, – все это уже давно было израсходовано. Двигатели, провода и все остальное, что могло пригодиться, было в основном разобрано к тому времени, когда Лейла совершила свои первые вылазки сюда, и она сыграла немалую роль в сборе остатков. В результате, этот затянувшийся памятник машинам Мира редко посещался крысами и прочими паразитами, устроившими себе жилище среди обломков. Он оказался более заросшим, чем она помнила, и скрыл многие крупные корпуса, которые могли бы послужить полезными ориентирами. Однако в трехстах метрах от нее над красной полосой Бониарда возвышалась старая радиовышка.

– Мы ни за что не пройдем через нее с ним, – сказала Лейла, снимая руку Дельфа со своего плеча. – Нас наверняка поджидает хотя бы один Крестовый. – Она бросила взгляд на быстро темнеющее небо. – И скоро стемнеет. Придется идти спринтерским шагом. – Встретив взгляд Ленокса, она добавила: – Приоритет любого перехода – доставка припасов. Сложный выбор – еще одна часть испытания.

– Она права, – сказал Ленокс, и Дельф рухнул в беспорядочную кучу, когда Кон отошел. – Прости.

– Нет, – сказала Лейла, все еще злясь. – Просто чтобы ты знал.

– О, да пошли вы. – Окинув их обоих суровым взглядом, он добавил: – Надеюсь, вас съедят.

– Теряем время. – Лейла повернулась к нему спиной и развернула карту. Она указала на крестик, затем на радиовышку: очевидный пункт назначения. – Кратчайший путь – это прямая линия, – напомнила она Леноксу.

Он согласился, пожал широкими плечами, укладывая рюкзак, и присел, как спринтер на старте. – Никаких остановок.

– Надеюсь, вас съедят! – воскликнул Дельф, когда они понеслись прочь, скорее в отчаянии, чем в гневе. – Надеюсь, вас обоих сожрут на хрен!

Лейла старалась обходить крупные обломки, пробираясь через лабиринт мертвых машин. Машины поменьше были в основном выдолблены, что делало их плохими укрытиями. Однако грузовики и фургоны сохранили достаточно формы, чтобы стать для Лейлы несущими глубокие, угрожающие тени, удлиняющиеся под исчезающим солнцем. Ленокс снова был доволен тем, что она лидирует, хотя и был уверен, что сможет обогнать ее на столь коротком расстоянии. По мере того как она бежала, к ней возвращалось подобие знакомства с этим местом. Вид экскаватора, от колес которого отвалились гусеницы, а стрела крана развалилась на сегменты, как шея какого-то окаменевшего зверя, напомнил ей, что скоро они подойдут к веренице грузовиков. Расположенные друг за другом, они образовывали почти непроходимый барьер в центре Бониарда. Это было идеальное место для засады.

– Нам нужно свернуть налево, – сказала она Леноксу, немного сбавив скорость. – Впереди слишком тесно.

Он не стал спорить, ответил жестким кивком и снова последовал ее примеру. Автобус стоял там, где она его помнила. Он уменьшился в размерах, с его боков содрали краску и выцветшие рекламные щиты. То ли по случайности, то ли по умыслу автобус был втиснут под прямым углом в ряд грузовиков, образуя полезный проход. Запрыгнув на капот стоящего рядом эвакуатора, Лейла ухватилась руками за край крыши автобуса и подтянулась.

– Кажется, все в порядке, – сказала она Леноксу, осторожно прощупывая поверхность ботинком. Голос ее звучал негромко. Ощущение, что за ней наблюдают, стало гораздо менее острым, но это могло означать, что Крестовым просто очень хорошо удается скрываться. – Лучше держаться края, – посоветовала она, переставляя одну ногу перед другой и двигаясь к задней части автобуса. Она присела, прежде чем спрыгнуть вниз, и окинула взглядом заросшее травой поле за стеной грузовиков. Здесь было меньше развалин, и дорога к башне была относительно свободной.

– Вроде все в порядке, – прошептала она, ловко спрыгивая на землю. – Прямо...

Воздух вырвался из ее легких, когда он приземлился ей на спину, вдавив ее коленями в твердую почву, а обеими руками вцепился в ее голову так крепко, что казалось, череп треснет. – Преднизолон! – Она почувствовала, как плевок упал ей на лоб, когда это слово прозвучало сквозь стиснутые зубы. В его голосе слышались сдавленные рыдания человека, выполняющего ненавистную задачу, но по усиливающемуся давлению на ее голову было ясно, что он не собирается уклоняться от ее выполнения. – Ей нужен преднизолон.

Это, как поняла Лейла, когда ее зрение приобрело все более глубокий красный оттенок, было мантрой Ленокса. У нее был свой антибиотик. У него было то же самое. Ей было все равно, если бы это было для его жены, дочери или любовницы. В этот момент она, как и Дельф, пожелала ему и тому, кто это сделал, самой отвратительной смерти. Волна ненависти, пульсирующая в ней, вызвала рычание, челюсть открылась, и она дернулась под ним, заставив его ослабить хватку. Когда он это сделал, его указательный палец проник в ее рот. Она укусила его изо всех сил, не останавливаясь, когда кровь залила горло, и продолжала молотить зубами по коже, мышцам и сухожилиям, пока они не встретились с костью. Она услышала, как Ленокс проглотил крик, а его руки все еще продолжали сжимать ее.

Он скажет им, что я упала, – заключила она. Разбила голову. Жаль. Она мне нравилась.

Эта мысль вызвала новый прилив ненависти, и она сделала последнее, спазматическое усилие, чтобы сжать зубы. Наконец хватка Ленокса ослабла, и два дюйма кости и плоти отделились от его руки. Она вырвалась на свободу, брыкаясь и царапаясь. Крича от ярости, он снова набросился на нее, потянувшись к горлу. Лейла выплюнула палец ему в лицо в облаке крови, а затем нанесла сильный удар ногой в нос. Этого времени ей хватило, чтобы перекатиться в сторону и стряхнуть с плеч рюкзак. Зарычав, Ленокс бросился на нее, но в тот момент, когда наполненный камнями рюкзак столкнулся с его головой, он издал хрип. Хотя он был ошеломлен, но остался сильным человеком и успешно уклонился от ее следующего удара.

Отступив друг от друга, они оба присели, глаза пылали взаимной ненавистью. Лейла понимала, что ей следует бежать, но необходимость убить этого человека была всепоглощающей.

– Ей нужен преднизолон, – повторил Ленокс сквозь искалеченные губы, приседая ниже.

– Амоксициллин, – прошипела Лейла в ответ, крепче сжимая рюкзак. – Кларитромицин. Доксициклин.

Что-то сдвинулось в мешанине теней за спиной Ленокса, маленький металлический щелчок прорезал мрак. Он вздрогнул, словно его охватил внезапный озноб. Зажав неповрежденную руку на шее, он скорчил гримасу между недоумением и ужасным разочарованием. Пошатнувшись, Лейла увидела, что между пальцами у него струится кровь. Ленокс попытался что-то сказать, но из его уст вырвался лишь короткий поток мокрой бессмыслицы, после чего он рухнул лицом на землю, подергался несколько секунд, а затем лег неподвижно.

– Номер два-двадцать три, – сказала Нехна, выходя из тени и приседая рядом с неподвижным Леноксом. – Устранен за агрессию по отношению к кандидату. – Она вытерла лезвие ножа о комбинезон зэка, а затем неодобрительно посмотрела на Лейлу. – Кормщик сейчас отвлекается на поедание туши.

Лейла моргнула, затем отвела взгляд. Взвалив на плечи лямки рюкзака, она повернулась и на полной скорости побежала к башне.

– Такое иногда случается. – сказала Нехна. – В последние несколько лет все чаще. Люди впадают в отчаяние, я думаю.

Лейла добралась до башни за полчаса до этого. Не обнаружив Крестового с доской для записей, она забеспокоилась, что ошиблась конечной точкой, несмотря на то что неоднократно, прищурившись, рассматривала свою карту в быстро гаснущем свете. Понимая, что теперь уже поздно что-либо предпринимать, она решила сидеть и ждать. Она прополоскала рот глотком из своей фляги, но вкус крови все еще оставался. Нехна появилась, когда небо окрасилось в бледно-красный цвет, и с усталым стоном опустилась рядом с ней.

– Если бы он убил меня, ты бы все равно его убила? – В вопросе Лейлы не было и нотки почтения. Она чувствовала холодную уверенность в том, что Нехна подождала, прежде чем вмешаться. – И даже позволила бы ему остаться?

– Конечно, нет. – Нехна рассмеялась. – Кандидат, готовый пойти на убийство, чтобы повысить свои шансы, бесполезен. Если бы он убил тебя, мы бы передали его крашерам для Высшей санкции. В любом случае, это была не моя идея – пускать его на Отбор. Слишком стар. Но один из моих коллег помнил его по «Миру. – Он выиграл бронзу в беге на сто метров на каких-то играх.

Она фыркнула и пристально посмотрела на Лейлу. – Как твоя голова?

Вопрос удивил ее, но не избавил от хмурого выражения лица. – Болит, черт возьми.

– Да, но если у тебя закружится голова или начнет тошнить, дай нам знать. Вот. – Она достала что-то из кармана и положила Лейле на колени. – Это пригодится там. – Она поднялась на ноги, смахивая пыль со своего комбинезона. – Поздравляю, теперь ты Крестовый. К утру возвращайся в деревню.

Она начала уходить, но потом остановилась. – Хотите верьте, хотите нет, но раньше Отбор был намного сложнее. – Прежде чем она ушла, Лейла заметила на ее лице искреннее сочувствие, даже извинение.

Снова оставшись одна, Лейла посмотрела на подарок Нехны: кусок прочного пластика длиной пять дюймов с кнопкой на одной стороне. Нажав на нее, Лейла удивилась, когда из одного конца выскочило лезвие. Оно было короче, чем ее собственный нож, но, присмотревшись, она увидела, что сталь не имеет царапин, а острие гораздо острее.

Нехна сказала, что вернется к утру. Значит, у Лейлы было достаточно времени, чтобы вернуться домой и попрощаться, чего она избегала. Но она не стала этого делать. Если она вернется в театр сейчас, то будет уверена, что не уйдет оттуда никогда. Это с тобой случилось? спросила она у Торна, вспоминая его синяки. Ты убила кого-то? Ты прошла отбор, но не смогла встретиться с Внешним миром, когда пришло время?

Нажав на кнопку, чтобы убрать клинок, она встала и начала обратный путь к реке, питая горячую надежду, что Дреша не будет рядом, когда она доберется до деревни.

9

Вернувшись в деревню, Лейла с облегчением обнаружила, что Дреш отсутствует. Это чувство сменилось горьким разочарованием, когда Люс сообщила ей, что они с Дрешем завершили свое испытание. – Он сказал, что ему нужно домой. Вернется утром. – Она нахмурилась, что напомнило Лейле о том, что она еще не смыла кровь с лица. – Ты порезалась?

Она покачала головой и, пройдя мимо Люс, опустилась на кровать. Успешным кандидатам, всего шесть человек, выделили один дом в деревне. Обстановка была скудной, но чистые, свежевыкрашенные стены, застиранные простыни и то, что из кранов и душевых кабин действительно текла вода, создавали ощущение непривычной роскоши.

– Возьмите ту, что у окна, – сказала Люс, направляя ее в комнату с двумя кроватями. – Надеюсь, ты не против.

Внимание Лейлы сразу же привлекло изображение, нарисованное на стене рядом с ее кроватью. Черно-белое изображение розового куста. Стиль был свободным, но все же убедительным, передающим краски цветов, несмотря на монохромность. Под ним красовалась большая буква R.

– Рехса, – сказала Люс. – Это была ее койка до того, как она связалась со Стэйвом. Неплохая художница, правда?

Люс болтала еще, но Лейла ее почти не слышала, свернувшись калачиком на кровати и удивляясь мягкости матраса. Она немного поспала, приняла душ и снова уснула, а проснувшись на следующее утро, обнаружила, что на соседней кровати сидит Дреш. Его обычная приветливость исчезла, как и чувство триумфа или удовлетворения, которого она могла ожидать. Вместо этого он смотрел на нее ровным, серьезным взглядом, создавая впечатление, что за один день он постарел на несколько лет.

– Таксо подумал, что это может тебе понадобиться, – сказал Дреш, протягивая ей кожаный кошелек с отмычками. – Он просил передать, что состояние Стрэнга стабилизировалось. Док Пиллер придумал лучшие обезболивающие. Правда, стоят они недешево.

Лейла знала, что должна поблагодарить его, но не могла.

– Ленокс? – спросил Дреш. Она предположила, что Люс, должно быть, рассказала ему о том, что она вернулась вся в крови.

– Если бы ты поставил на него, то проиграл, – сказала она. После того как она забрала у него отмычки, они оба сидели молча – то ли потому, что сказать было нечего, то ли потому, что любой разговор сейчас был бы бессмысленным. Наконец она заставила себя посмотреть ему прямо в глаза и сказать: – Я не смогу защитить тебя там, Дреш. Я чувствую, что там будет, и просто... не могу.

К нему вернулись остатки прежней ехидной усмешки, но в его голосе послышались нотки раздражения. – Может, тебе и не придется, – сказал он. – Одевайся. Сегодня утром они выбирают команды.

– В свете срочной потребности в специализированных материалах мэрия постановила, что переправа будет осуществляться два раза в день.

Объявление Нехны вызвало предвкушающий ропот среди собравшихся в столовой Крестовых. Казалось, они были безразличны к появлению новичков в их среде. Некоторые коротко и без выражения кивнули в знак приветствия, но большинство – нет. Лейле не пришлось долго думать, чтобы объяснить отсутствие явного приветствия. Зачем заводить дружбу с людьми, которых ждет скорая смерть?

Она поглощала впечатляюще сытный завтрак, не пытаясь скрыть своего разочарования, когда обнаружила за столом Питта. Он отвечал на ее возмущенный взгляд своим, но в остальном был так же неразговорчив, как и всегда. Его всклокоченные, немытые волосы были в основном убраны, а лицо, которое можно было бы назвать изысканно красивым, если бы не старые шрамы на лбу и щеках. На челюсти у него красовался синяк, который Лейла расценила как свидетельство того, что его последнее испытание, как и ее, было богатым на события.

Закончив трапезу, они собрались вокруг, пока Нехна забиралась на стол, чтобы обратиться к ним. Стэйв стоял рядом с ней, скрестив руки, с каменным лицом.

– Первую команду возглавит Стэйв, а вторую – я, – продолжила Нехна и, сделав паузу, чтобы подавить дрожь в губах, добавила: – В каждой команде будет по три Крестовых из недавнего набора.

Среди последующего недовольного бормотания Лейла услышала вздохи облегчения и даже несколько вздохов смеха. Было распространено мнение, что эти люди живут ради переходов – элитная группа искателей приключений, пристрастившихся к острым ощущениям, связанным с пересечением Внешнего мира. Рассказывали о бесконечной, смертельно опасной игре в уклонение и преследование, в которую они играли с Кормщиками. Оглядывая окружающие лица, Лейла видела в некоторых из них надежду, ведь вознаграждение за успешный переход было весьма значительным. Помимо личных вещей, которые им разрешалось взять с собой, они получали дополнительные пайки и основные медикаменты. Предполагалось, что они будут переданы семье и иждивенцам, но значительная часть неизбежно попадала к таким, как Велна. Лейла полагала, что именно этим объясняется присутствие Стейва в ее лавке в тот день. Она старалась не чувствовать себя слишком разочарованной. Недолгое знакомство с этой избранной группой дало ей понять, что, несмотря на все их несомненные способности, они всего лишь люди.

– Так, заткнитесь, – приказала Нехна, подняв планшет. – Команды распределяются следующим образом. Первая команда: Стэйв. Эйлса. Ромер. – Ее взгляд метнулся к Лейле и ее товарищам по отбору. – Люс. Питт. Лейла. Вторая команда: я, разумеется. Эллин. Люмин. Смитт. Линкин. Дреш. – Опустив планшет, она продолжила. – Вы все знаете правила. Никакого нытья, стонов и попыток убедить нас в обратном. Вот команды и их выбор. Команда один отправляется в путь через два дня. Команда два – как только они вернутся. Вот и все. – Нехна махнула планшетом в знак отказа. – Члены команды остаются, все остальные уходят. Помните, что через неделю будет проверка физической подготовки, так что будьте готовы.

Пока кафетерий опустел, они со Стэйвом слезли со стола и подошли к своим командам. – Вы все со мной, – сказала Нехна и жестом приказала своим товарищам следовать за ней, направляясь к выходу. Лейла попыталась поймать взгляд Дреша, чтобы обменяться с ним каким-нибудь признанием, прежде чем они разойдутся, но он, следуя за Нехной из здания, даже не взглянул в ее сторону.

Стэйв стоял, глядя на них, со скрещенными руками и таким же нечитаемым лицом, как и раньше. Он поприветствовал Эйлсу и Ромера, двух ветеранов Крестовых, коротко приподняв брови, а затем сосредоточил все свое внимание на троице послушников.

– Прежде чем мы начнем, вы должны кое-что понять, – произнес он с мягким хрипом в голосе, – мне все равно, зачем вы здесь. У каждого из нас есть свои причины, но причины не помогут вам выжить во Внешнем мире. Только слушая то, что я скажу тебе, сможешь это сделать. – Он повернулся и зашагал прочь, Лейла и избранные последовали примеру ветерана и поспешили за ним. – Урок номер один, – сказал Стэйв. – Кормщики.

Оказалось, что у Крестовых был свой проектор. Он был меньше, чем тот, который Таксо постоянно приводил в рабочее состояние, но с еще более обширной и неопрятной коллекцией проводов и отработанных схем. Стэйв привел их в большую комнату в одном из зданий рядом с кафетерием. Над дверью висела пыльная, но целая вывеска: – Лекционный зал гуманитарного факультета. – Они уселись в первом ряду, пока он приглушал свет, а затем включил проектор и подключенный к нему ноутбук, также подвергшийся значительным изменениям. Изображение, появившееся на экране, было в основном обесцвечено и слишком размыто, чтобы различить детали. Прищурившись, Лейла решила, что на нем видна часть высокого здания и участок потемневшего неба.

– Кормщики бывают трех типов, – начал Стэйв. – Альфа, бета и гамма. Эти... – он постучал по кнопке на ноутбуке, – гамма.

Изображение развернулось, и на нем появился отрывистый вид города с уровня земли. В отличие от многих изображений ночных городов эпохи Мира, на окружающих зданиях отсутствовали мириады огней, которыми удивлялись глаза Лейлы в детстве. Камера проследила за беспорядочной группой людей, одетых в снаряжение типа «крашер» и держащих в руках винтовки. В отличие от крашеров, их броня имела пестрый вид, а оружие было однотипным. Кроме того, судя по количеству выпущенных пуль, у них было гораздо больше боеприпасов.

Поначалу камера слишком сильно поворачивалась, чтобы можно было разобрать, во что они стреляют. Тот, кто ее нес, обошел какой-то автомобиль и присел, чтобы увидеть асфальт, усеянный стреляными гильзами. Затем он взмахнул рукой, открывая вид на какой-то барьер, пересекающий широкую аллею. Барьер был высотой около двенадцати футов и, похоже, состоял из нагроможденных друг на друга автомобилей. Звука не было, но Лейла увидела, как камера переключилась на паникующее, забрызганное кровью лицо под шлемом. Лейла увидела, как он умоляюще смотрит на оперативника, как его губы произносят слова «надо, блядь, уходить, – а затем камера снова переключилась на барьер.

Тогда она увидела их: десятки бледных фигур преодолевали барьер, двигаясь со звериной стремительностью. Их встретил град трассирующих пуль, барьер содрогнулся от серии небольших взрывов. Некоторые из бледных фигур упали, разлетевшись на куски или взорвавшись от выстрелов, но еще большее количество продолжало перепрыгивать через стену из сгрудившихся машин. Экран залило желтым, стробирующим светом, и Лейла поняла, что это вспышка винтовки оператора, а значит, оптика должна быть пристегнута к шлему. За годы работы в Подземке она нашла несколько таких камер, которые называла GoPros Велна, всегда поощряя ее к поиску новых. Теперь Лейла понимала, что ценность заключалась не в самих устройствах, а в содержащихся в них изображениях.

Когда вспышка выстрела угасла, изображение снова сместилось, превратившись в коллаж из панических лиц и бегущих ног, прерываемый вспышками взрывов. На мгновение все превратилось в хаос, вихрь из перепутанных света и тьмы, а затем резко остановилось. Камера находилась почти вровень с тротуаром, не двигаясь, за исключением небольших ритмичных рывков каждые пару секунд. Толчки становились все более ощутимыми по мере приближения фигуры. Одна из бледных фигур остановилась в нескольких футах от него, и в этот момент Стейв нажал на паузу.

– Это гамма, – сказал он. – Посмотрите внимательно. Увидишь такого близко во Внешнем мире – и, возможно, это будет твой последний взгляд на что-либо.

При взгляде на кормщика Лейла поразилась не его отличиям, а сходству с человеческой формой. Лицо было, несомненно, деформировано: вытянутое, глаза утонули в темных дырах, а кожа имела неестественный оттенок, где-то между белым и серым. Но все же у него были две руки, две ноги и, как она с удивлением заметила, одежда. По рваным остаткам костюма, частично прикрывавшим истощенную фигуру, она догадалась, что это был мужчина. На нем даже был галстук. Наименее человеческими были руки и ноги, вытянутые в когти, и ногти, увеличенные до когтеобразных колючек. Зубов она не видела, но достаточно слышала о кормщиках, чтобы понять, что они тоже подверглись подобным изменениям. Это было существо, предназначенное для выполнения одной задачи: утоления голода, который никогда не умрет.

– Некоторые называют гаммы одичавшими, – продолжил Стэйв. – И это справедливое описание. Они обладают минимальным интеллектом, нападают по первому зову и не боятся опасности. – Это видео с акции «Задержка столицы, – где группа гаммов, численность которой оценивалась в две тысячи человек, была полностью уничтожена в первые пятнадцать минут. Но, как вы видели, это не остановило следующие четыре тысячи. К счастью для нас, они довольно тупые, легко отвлекаются, и от них можно уклониться, если знать, что делаешь. Кроме того, они умирают легче, чем остальные. Их преимущество – в спячке. Все кормщики способны переходить в спящее состояние, но только гамма может делать это годами. Альфы и беты гораздо более беспокойны. Кстати, о них.

Он снова постучал по ноутбуку, очищая экран и вызывая другой видеоролик. На этом был изображен участок земли, залитый зеленым, светящимся светом. – Кадры ночного видения с разведывательного дрона в начале Кормления, – пояснил Стейв. – Когда вспышка, как ее тогда называли, еще ограничивалась сельскими районами.